Межзвёздное дитя

— Двое почти мертвы! Никаких следов письменности! А эти каменные лабиринты вы изучили вдоль и поперёк, чуть не вылизали! Я настоятельно рекомендую свернуть исследования!

Низенький Бельков и высокий Блеквуд переглянулись, Бельков робко поднял руку:

— Нельзя сворачивать исследования...

— Когда появился объект изучения! — пробасил Блеквуд.

Начальник экспедиции, чернявый и щуплый Свенсон вскочил из кресла:

— Всё, что здесь можно изучить, вы изучили!

— «Капли». Мы не изучили их!

— Рискуя жизнями?! Двое уже в криокапсулах!

— Сообщество обещало прислать специалистов...

— Группу А-7.

— А мы пока посидим на станции...

— На орбите. Изучая феномен...

— Удалённо! По камерам и образцам!

Археологи перебивали друг друга в надежде убедить Свенсона и являли такое редкое для них единодушие, что тот сдался:

— Хорошо, хорошо! Дождёмся ваших «специалистов».

 

Академик Бельков поднял большущие глаза от экранов:

— Позвольте, но этого просто не может быть!

Бельков был из ретроградов, отказывался от киберпротезов и поэтому продолжал носить невероятно толстые очки. За его почти круглыми линзами его расширившиеся от удивления глаза казались ещё больше.

Маленький Бельков вскидывал руки примерно на уровне груди и плеч своих коллег:

— Какая скорость! Какая... Какая проникающая способность! — обращался он то к одному, то к другому, — Это просто невероятно!

Блеквуд закатил глаза, его сложенные на груди руки выражали холодное небрежение экзальтированными повадками Белькова:

— Невероятно для чего? Для ваших устаревших способов регистрации?

Бельков покраснел, надулся, словно готовый лопнуть шар, сжал руки в кулаки и взорвался:

— Наши способы регистрации наисовременнейшие и самые надёжные из последних... — Бельков тыкал пальцем в экран, где снова промелькнуло нечто размытое и светлое, которое даже на стопкадре оставалось таким же размытым каплеобразным пятном. Блеквуд махнул рукой и пошёл прочь:

— Не сжимайте кулачки, от этого ваши камеры быстрее не станут.

— Кулачки?! Да что вы себе позволяете! Нет, ну что он себе позволяет!!

Бельков бежал вслед за Блеквудом, и уже из перехода доносились их возбуждённые голоса. Бельков, наверняка подпрыгивая в обычной манере, взвизгивал:

— Нет, ну что вы тогда предлагаете?!

Блеквуд шёл к шлюзу:

— Я предлагаю вам вернуться к наблюдению, сам я спущусь на планету, попробую отловить эту...

Бельков поднырнул под его руки и раскорячился поперёк входа в шлюз, растопырив руки и ноги, вскричал:

— Нет! Только через мой труп! Вы не имеете права рисковать собой, Блеквуд! Вы — достояние науки!

Сумрачный и худой Блеквуд обернулся к высыпавшим в коридор перехода коллегам:

— Ну уймите же его кто-нибудь! Мы должны узнать...

— Я говорил с Советом Содружества! Они пришлют специалиста!

— Когда? Сколько мы ещё будем сидеть у камер?

— Скоро! Они пробьют ему переход! Завтра, Блеквуд! — Бельков уже держал в пухлых ладошках мощную граблю Блеквуда и тащил от шлюзовой: — Пойдёмте, пойдёмте лучше ещё раз взглянем на образцы из седьмого объекта! Они...

— Они невероятны, — пробасил Блеквуд, уже улыбаясь, — Но как же жаль, что не осталось письменности!

— Да, да.

Оба академика, один, шагая широко и мощно, чуть сутулясь, другой семеня и подпрыгивая от возбуждения, удалялись в сторону хранилищ. Оставшиеся археологи тоже расползались кто куда, к своим черепкам, осколкам, обломкам, предметам изучения.

Интересная задача захватывает полностью, позволяет отречься и отвернуться от мира. Позволяет игру разума.

— Откройте кто-нибудь шлюз, я не достаю! — явно детский голосок пронёсся по станции. Эхо громкой связи ещё звучало в отдалённых отсеках, а научное сообщество станции «Пантикапея» уже встревоженно выглядывало в переходы и спешило к шлюзу.

Шлюз, который требовалось открыть человеку, был один, там были скафандры и сиды-челночки для выхода на планету. Другими шлюзами пользовались роботы.

А дисплей этого был расположен слишком высоко для девчонки, пытающейся сейчас туда дотянуться. Девчонка тянулась вверх, так, что ярко-жёлтые шортики сползали по тонкому скафандру, но доставала до экрана только кончиками пальцев.

Низенький Бельков фыркнул:

— А я просил! Я тысячу раз просил...

— Мы же принесли вам табуретку, Пал Сергеич!

Вокруг засмеялись, и Бельков, сначала озадаченный, тоже улыбнулся.

— Ну да... Ну да.

— Табуретку? — девчонка оглянулась, — где она?

Чёрные хвостики мотнулись по спине. Блеквуд, закатив глаза и распутав руки на груди, шагнул к ней, протянув левую — схватить за плечо. Девчонка увильнула от его распяленных пальцев:

— Э! Без рук, да?!

Лежащая возле шлюза собака поднялась на лапы и зарычала. Тихо и угрожающе, чуть вздыбив на загривке шерсть и пригнув голову.

На таком языке сообщество не общалось, а собаку так и вообще не заметил почему-то никто. Учёные смущённо переглядывались.

— Вы, собственно, кто?

Девчонка продолжала тыкать пальцем в дисплей. Дисплей мигал красным, потому что ждал, пока к нему приложат ладонь. Вот только низенькой девочке это было не очевидно. Пыхтя от натуги, она выдавила сквозь зубы:

— Аська я. И мне нужно на планету! А вы меня задерживаете.

Бельков воздел руки к переборкам:

— Сюр какой-то! Ребёнок на станции!

— Где ребёнок? — девчонка положила ладонь на собачий лоб, и овчарка больше не рычала, только смотрела напряжённо и явно недобро. В толпе белых халатов засмеялись.

— Мне сказали, на планете чепе, есть жертвы, нужно... — девчонка покрутила пальцем в воздухе, вспоминая, — «отловить образцы». Какой ребёнок?

Бельков отнял руки от щёк:

— Да кто вы такая?!

Блеквуд пробасил:

— Как ты сюда попала, девочка?

— Да ещё с собакой!

Девчонка оставила мучить шлюз, вздохнула, почесала нос и присела возле пса, обеими руками влезла ему в шерсть на груди и шее, чесала и гладила, псу нравилось.

— У вас главный есть?

 

Чернявый и щуплый Свенсон изучал виртпас девчонки. Передал прозрачный экранчик Белькову, тот просмотрел, фыркнул и передал его Блеквуду.

 

— Сколько тебе лет, девочка?

— Не важно, — она забрала документы.

— А допуск... — Бельков не закончил.

— Допуск-шмопуск... Есть он у меня. Проверьте по пасу.

— Ка-ак?!

Свенсон ладонью остановил академика:

— Допуск для работы в пространстве, на поверхности и в зоне археологических раскопок иноцивилизаций?

Все, собравшиеся вокруг, в тишине ждали ответа. Такой допуск был не у всех из них. Получить его, означало доказать абсолютное мастерство и профессионализм в работе пространственников. Это было сложно, требовало точности, сосредоточенности и быстроты реакций. Железные нервы и холодный ум — вот что требовалось. У Белькова, например, такого допуска не было.

И он вскипел:

— Да тебе же тринадцать лет!

— Нет, не тринадцать.

И повернулась к Свенсону:

— Как мне приступить к работе, если вы мне даже шлюз открыть не можете?

— К какой работе? — поинтересовался Свенсон, чуть наклонив голову, — Если вы даже шлюз открыть не можете?

Девчонка смотрела исподлобья:

— Я же не хочу тут ничего сломать.

Свенсон шагнул вперёд и приложил ладонь к дисплею шлюза.

Кто-то из археологов выругался. На него шикнули:

— Не при детях же!

— Да где тут дети-то?!

Бельков аж подпрыгнул:

— Свенсон, она же ребёнок! Куда вы её!..

— У неё есть допуск. Можете сами проверить. Она — та самая группа А-7, которую вы, Бельков, вызвали.

Бельков фыркнул, как обиженный кот, но уже бежал в наблюдательный пункт, на ходу размахивая руками:

— Я просил лучших, потому что... Ну это же невозможно поймать! Я не просил «пришлите нам сюда детей, мы будем их пачками слать на поверхность, под эти летающие пули»!

Он свернул в отсек, и тут же высунулся обратно, бия себя кулаком в грудь:

— Ребёнок на планете, а я сижу тут... Мне стыдно, чёрт побери!

Блеквуд пожал плечами и снова свернул руки на груди:

— Если она справится с сидом и скафандром, то я за неё спокоен. Поднимем, заморозим, как Павлова и Джиба, всего-то и делов.

— Блеквуд, вы шутите?

Блеквуд только ухмыльнулся половиной рта, махнул рукой и широкими шагами ушёл за Бельковым.

 

Девчонка натянула шлем и опустила прозрачное «забрало». Себе и псу. Лёгкий скафандр не стеснял ни её, ни собачьих движений.

Запрыгнула в сид, пёс устроился у неё в ногах, крышка опустилась и станция выплюнула семечко к планете.

 

На сотнях экранов археологи видели всё, что происходило с «командой специалистов».

— Откуда она знает, куда ей?

— Ну я же послал им данные... — Бельков не отрывал глаз за линзами очков от происходящего на поверхности.

Сид упал на временный космодром, крышка стала открываться и тут же мимо стрельнуло «нечто». Но ещё раньше, чем оно стрельнуло, девчонка размытым пятном отбила крышку семечка и нечто пронеслось мимо.

 

На экране было видно, как Аська рукой указывает в сторону унёсшегося светлого росчерка, ветер треплет жёлтые шорты, как флаг.

— Что у них за манера, носить одежду поверх скафандров?

Блеквуд в своей обычной манере пожал плечами:

— Дети... Межзвёздные дети.

И тут девочка и пёс срываются вслед свету, ничуть не уступая ему в скорости. Сначала пёс превращается в мыльный росчерк, следом девочка.

 

— Что?! Как?! — Бельков потерял способность говорить. — Этого не может быть!

— Ну вы же сами это видели!

— Видел! — Бельков вспылил — Но не верю своим глазам!

— Так сделайте себе уже замену...

— Ни за что! Это не обсуждается!

Оба снова уставились в экран, но Блеквуд так просто не сдавался:

— Кажется, вы просто боитесь...

— Я?!... — возмутился Бельков и тут же затыкал пальцем в экран: — Смотрите, смотрите!!

 

Сначала Аська неслась по чему-то, что назвала про себя «проспектом». Светлая искра летела вдоль него, почти посередине, Аське не стоило труда её догнать, потому что Аськино тело умело бегать и быстрее этой неведомой капли.

Но на повороте капля ушла в стену. Высокое, гладкое, сложенное из кирпича здание не стало преградой. Аська остановилась.

Перелезть? Долго. Обойти? Нет прямой дороги, а на извилистом пути скорость будет ниже.

Аська оглянулась. Вымерший город вымершей цивилизации. На планете, на которой не осталось жизни и живых. Не только разумных, вообще ничего не осталось.

Бурые, пыльные пустыни. Бурые, запылённые города. Бурые улицы с высокими домами из бурого камня. И серое, вечнопыльное небо.

Аська ощерилась. Чего тут искать? Что может дать миру цивилизация глупцов, уничтожившая свой мир?

«Среди них могли быть мудрые»

«Ром! Ты где?»

«Я иду по следу» — в углу лицевого экрана мигнула и появилась красная точка на карте города.

«По какому следу, Ром?» — спрашивая, Аська уже огибала здание-преграду, догоняя пса. Его тёмный скафандр, судя по маркеру, был где-то в конце узкой извилистой дорожки, там, где дорожка выводила на широкое пустое место перед...

— Стой, Ром!

Перед объектом номер семь. Перед тем местом, откуда эти капли растеклись по городу и миру Пантикапеи.

«Саша, тут засада» — совершенно спокойная мысль пса хлестнула Аську, как хлыстом. Она снова размазалась мыльным росчерком в экранах учёных.

Для неё это было «горячее усилие» — её тело нужно было разогреть для того, чтобы так быстро действовать. Разогревшись, она мало чего боялась.

И сейчас шла — бежала, неслась! — напролом, снося — «Это же уникальный памятник!!» где-то вцеплялся в волосы Бельков — и разрушая, разбрызгивая камни стен. Прыжок! С высоты горящий алым цветом опасности скафандр Рома и окруживший его рой светящихся капель.

«Засада!»

Чем сражаться против проникающих капель света? Чем сражаться против убивающих капель света?

Капель света...

Аська выхватила и распахнула звёздный парус. В нём отражалась бурая уныль мира, алый мазок Рома и светлый, холодно-голубой окружившего его роя.

 

— Она что, повсюду таскает с собой дефлектор?

— Зеркало, Бельков, зер-ка-ло.

— Зачем ей деф... — и Бельков вдруг понял и растёкся в улыбке, — зе-е-еркало! Как она додумалась?

 

Аська взмахнула парусом, как неводом, и выхватила из мёртвого воздуха целую кучу капель.

Оставшиеся вонзились в её маленькое тело. Они входили в него, как в стену раньше, оставляя на матово-тёмных пластинах немного голубоватого сияния.

Аська застыла и рухнула на спину, всё ещё удерживая в руке кулёк с уловом.

Пёс перешагнул через неё, рыча и скаля зубы за забралом шлема, встал над девчонкой. Вот только капли потеряли к нему интерес. Совсем. Они висели в воздухе, не двигаясь, и даже их короткие и тонкие, остаточно-светящиеся хвосты безвольно поникли.

 

Учёные на станции поражённо молчали. Наконец, Бельков решительно встал, отшвырнув стул, и направился к шлюзу, сжимая кулачки.

Блеквуд, оставшись в комнате, пробурчал что-то вроде:

— Ват...Итсатрап... Батвайнот?

И тоже, оттолкнувшись от стола, широкими шагами двинулся за коллегой.

Поперёк шлюза стоял Свенсон. Позади него, перегораживая люк, чтоб уж наверняка, распялился наземный робот УС-3.

— Я никого больше не пущу на поверхность! Сейчас я отправлю за ней роботов, они поднимут её и пса...

— Да не смогут они! Она же не камень! Она человек, а у них настройки...

— Она не человек, Пал Сергеич.

Бельков подавился и растерялся, беспомощно оглянулся на Блеквуда:

— Не... человек? Я... Как это?

— Она жива!!

 

Аська открыла глаза. И закрыла. «Да вы охре... чокнулись... У людей столько нету!» — подумала она «каплям», запертым сейчас внутри её систем. «Чокнутые».

 

Ром оглянулся на неё и отступил, встал рядом. Аська села, протянула руку и потрепала его по голове: «Всё хорошо, Ром, всё хорошо!» Оставшиеся капли так и висели вокруг того места, где напали на них.

 

Девчонка горстью высыпала в зеркальный куб светящиеся капельки.

— Вот они, впустите их в вашу память или в память, — она кивнула на мониторы — или в память компьютеров. Им нужно рассказать вам историю их человечества.

 

Потом Аська тяжело опустился на пол, привалилась к стене. Ром улёгся рядом, вывалил язык. Аська потрепала его по загривку.

Учёные толпились вокруг зеркального куба, полного висящих внутри капель света.

— Это что, нам теперь нужны оптики? И почему же люди... — Бельков кивнул в сторону медотсека.

— Да в них впихнули столько информации, что кто угодно выпадет! — девчонка потрясла головой, словно пыталась что-то вытряхнуть из уха.

Бельков, пока его коллеги гомонили возле капель, тянули кабели и готовили отдельные ловушки для капель, присел рядом с Аськой:

— А... тебя почему не...

— Потому что у меня памяти больше, — девчонка постучала себя по уху, и прорычала: — И теперь она вся забита какими-то третьесортными женскими романами.

— То есть... — Бельков замялся, — то есть... ты...

Она взглянула на него прямо, как выстрел в упор:

— Я киборг, Павел Сергеевич.

Тот выдохнул, вдохнул, и, улыбаясь жалко и робко, поправил очки:

— И как это, — он показал взглядом на тело, — не больно?

— Нет, — девчонка дёрнула плечом, потом вытянула руку и повертела ею, — Это удобно.

Она снова постучала себя по уху:

— И было бы ещё удобнее, если бы кое-кто фильтровал контент, прежде чем отправить его в вечность!