Домой

Стас судорожно размахивал руками. Пахнущая хлоркой вода заливалась в нос и в рот. Глаза жгло, но он всё равно распахнул их как можно шире. Из-за нахлынувшей паники, ему не сразу удалось понять, где находится дно бассейна. Оттолкнувшись от скользкого кафеля, Стас изо всех сил рванулся вверх.

Воняющий подвалом воздух школьного бассейна показался ему свежее и желаннее морского бриза. В уши ударили вопли одноклассников. Выбравшись на бордюр, Стас в изнеможении закашлялся. Казалось, что его легкие разрываются от воды, но никто не спешил к нему на помощь. Даже их новый учитель физкультуры не смотрел в его сторону. Окруженный толпой учеников, он стоял у вышки и высоким мальчишечьим голосом кричал что-то в телефон.

Стас приподнялся и с ненавистью посмотрел в их сторону.

— Да пошли вы! Я тут чуть не помер, а они…

Не переставая кашлять, он поплёлся в душевую. Стоять под обжигающе горячими струями было приятно, но Стаса переполняла злость на учителя. Он ведь предупреждал, что боится высоты. Но тот всё равно заставил его прыгать, пригрозив двойкой за четверть. Плохих оценок у Стаса и без того хватало.

По-хорошему стоило рассказать обо всём директору, но Стасу эта идея претила. Никогда он не бегал жаловаться, как маменькин сынок.

Свой постыдный страх Стас ненавидел. Что он только не делал, чтобы от него избавиться: гулял по крышам, катался на колесе обозрения, даже записался в школу парашютного спорта. Но стоило ему посмотреть с высоты вниз, как начинала кружиться голова и на лбу выступал холодный пот. С парашютом он так и не прыгнул. Вцепился в скамью, едва они взлетели, и не смог разжать пальцы.

Нет, трусом Стас не был. Он знал это точно. Вот только страх высоты был заложен в нём где-то на подсознательном уровне. Человеку вообще не свойственно летать, думал он. Люди ведь не птицы.

Настроения сидеть на уроках не было, и, выйдя из раздевалки, Стас направился прямиком к выходу из школы. Сегодня предки будут снова ругаться.

Нахально выкурив сигарету на школьном крыльце, он пошёл на троллейбус. За плечом болтался рюкзак с плавками, полотенцем и парочкой промокших тетрадей.

Но полпути Стас вспомнил, что отчим ушёл в отпуск и наверняка сейчас валяется на диване и смотрит по телевизору очередное дебильное шоу о политике.

Идти домой ему расхотелось.

Ясное осеннее утро выдалось прохладным. Деревья, с которых ещё не успели опасть листья, стояли словно покрытые золотом. Стас глубоко вдохнул их терпкий запах. Где-то вдали, должно быть, у кладбища зазвонили колокола.

Он любил осень и стихи Пушкина. Дома у него на книжной полке среди гор фантастики лежал томик Евгения Онегина. Однажды ему приснилось, что он переместился во времени и гулял под руку с любимым поэтом. Тот по-приятельски читал ему свои стихи, но не верил, что Стас — гость из будущего.

Ноги сами привели Стаса к порогу кофейни, в которой иногда проводил время, прогуливая уроки. Хозяйка никогда не спрашивала Стаса о том, почему он не в школе, и позволяла ему подолгу сидеть у окна. В такие моменты Стас доставал блокнот и принимался сочинять.

Если кто-нибудь из гостей кофейни спрашивал, что он пишет, Стас врал, что делает домашку. На самом деле он сочинял стихи, но получалось плохо.

Сегодня просторная кофейня пустовала: лишь хозяйка разговаривала с каким-то юношей за стойкой. Рядом с гостем стоял ларец из дерева. Стас не удивился; в кофейню порой заходили странные личности, за которыми было интересно наблюдать.

Заметив Стаса, хозяйка покинула юношу. Взгляд у неё был усталым и немного грустным. Это было странно, ведь день только начался и заведение пустовало.

— Привет. Что с тобой? Осенняя хандра? — улыбнулся ей Стас.

Хозяйка ему нравилась. В её зелёных смахивающих на кошачьи глазах, казалось, скрывается какая-то тайна.

— Я-то в порядке, а как твои дела? Что-нибудь закажешь или просто посидишь?

— Спасибо, просто посижу. На физкультуре сегодня чуть не утонул, представляешь? Назначили нового учителя, а он, придурок, меня с вышки прыгать заставил.

— Точно придурок. Ты сиди, сколько захочешь. Я никого никогда не гоню. А как почувствуешь, что пора домой, не забудь попрощаться.

— По рукам.

Хозяйка вернулась за стойку, а Стас достал блокнот. Сегодня ему захотелось что-нибудь сочинить, и, к его удивлению, нужные слова сами приходили в голову.

Солнечный луч всё ближе подбирался к блокнотному листу.

В кофейню зашёл мужчина с огромным чёрным псом на поводке, на вид очень свирепым. Но стоило посетителю отдать команду, как пёс послушно лег под стол.

— Мне чашечку южной ночи, — попросил он.

Стас никогда не слышал о таком кофе.

Расплатился гость целой горстью мелочи, позеленевшей от старости. Но хозяйка не стала ругаться. Напротив, она приветливо улыбнулась мужчине и спросила, как у старого знакомого:

— Всё сторожишь?

— Сторожу, — пожал плечами тот. — Работа такая.

— И долго ещё работать-то?

— Пока печати целы. Пёс спит, а шестикрылый не рвётся брать в руки трубу.

— Ну и хорошо.

Стас отвернулся, двое разговаривали о чём-то своём.

С дерева у окна опадали листья. Плавно кружась в воздухе, они оседали на тротуар. Мимо кофейни прошла молодая мать с хныкающим ребёнком. Тот просился в туалет, но рассерженная женщина продолжала тащить его за руку.

У дверей кофейни остановился бездомный. Небритый подбородок, заляпанные грязью штаны и куртка болотного цвета, из-под которой выглядывал тощий живот — типичный бомж. Затравленно оглядевшись по сторонам, он устроился под деревом и стянул с головы шапку. В спутанных волосах застряли стебельки травы.

Почему-то Стасу не было противно смотреть на бомжа, и он искренне огорчился, когда хозяйка заметила нового гостя.

Сейчас выгонит, подумал он. Но хозяйка подхватила со стойки стакан с горячим чаем, булочку и вышла к бездомному. Бродяга, завидев девушку, вскочил на ноги и непонимающе посмотрел на протянутое угощение. Поняв, что его не выгоняют, он робко улыбнулся. Хозяйка пригласила бездомного внутрь, но тот виновато замотал головой, показывая на свою одежду. Не обращая внимания на его робкие протесты, она завела бродягу внутрь, где тот устроился на краешке стула в самом дальнем углу.

Когда бродяга проходил мимо, Стас невольно задержал дыхание. Он ожидал почувствовать запах немытого тела и мусора. Но к его удивлению, от бездомного пахло сеном и землёй. Сев за столик, гость обхватил руками чашку с чаем и задумался.

Вскоре Стас перестал обращать на него внимание.

За окном стемнело. Зал постепенно наполнялся, и хозяйка зажгла настольные лампы. Уходить не хотелось, но Стас понимал, что пора домой. Ему и так светила головомойка от предков за сегодняшние прогулы, а если он ещё и задержится, проблем изрядно прибавится.

Словно почувствовав, что он собирается уходить, появилась хозяйка.

— Пора? — лаконично спросила она.

— Пора.

— Тогда ни пуха, ни пера.

— К чёрту.

— Не думаю, — покачала головой девушка и поцеловала его в лоб.

Стас покраснел как помидор, но хозяйка уже направилась к стойке.

Смущённый и озадаченный, он направился в сторону метро. Час пик давно миновал, и в подземке было пусто. Вскоре из туннеля потянуло холодным воздухом, и на платформу выехал поезд. Лампы в вагонах светили тускло, но их света было достаточно, чтобы заметить отсутствие пассажиров.

Стоя у края платформы, он ждал, когда откроются двери. Однако створки оставались сомкнуты.

— Эй, откройте двери, — крикнул Стас машинисту. — Что за фигня?

Краем глаза он уловил движение. В глубине вагона сидел худой старик. Он внимательно смотрел на Стаса, отчего тому стало не по себе. Он решил, что за его спиной кто-то стоит, никого не оказалось.

Двери состава открылись. Стас ещё раз взглянул на странного пассажира и остолбенел — вагон оказался пуст. То ли старик ему примерещился, то ли незаметно вышел на перрон — он не знал.

Поезд тронулся.

Лампы мягко мерцали, напоминая светильники из кофейни. Состав набирал скорость. Ехать Стасу было далеко, и он уставился в окно на серые стены тоннеля. Поездка вгоняла его в состояние близкое к трансу. Он словно растворился в движении поезда, забыв о времени и пространстве. Очнулся он, лишь когда механический голос из динамика объявил его остановку.

Взбежав по эскалатору, он вышел на улицу. Открывшееся зрелище заставило его в изумлении замереть. Вместо знакомого с детства спального района перед ним расстилалось старое кладбище с окраины города. Длинные ряды могил тянулись во все стороны. Неподалеку за верхушками деревьев виднелся купол деревянной церквушки.

— Какого лешего?

Стас обернулся, за спиной тоже расстилалось кладбище: покосившаяся деревянная оградка, поскрипывающие на ветру сосны и никакого входа в метро.

— Я сплю, — решил Стас. — Надо срочно проснуться или я проеду свою остановку.

— Ты не спишь, — произнёс голос позади него.

Стас круто развернулся. На одном из надгробий сидел старик, привидевшийся ему в вагоне метро. В его зрачках отражался желтый полумесяц.

— Имей ввиду, я хорошо дерусь, — воинственно произнёс Стас. — Если попытаешься напасть, пеняй на себя.

— Подумай головой, мальчик. Если бы я действительно хотел напасть, то не стал бы разговаривать.

— Тогда что тебе нужно?

— Ты стоишь посреди кладбища, не зная, как сюда попал. И я говорю тебе, что это не сон. Пораскинь мозгами и сделай выводы.

Украдкой Стас ущипнул себя за руку. Стало больно.

— Я чувствую боль.

— Верно. Думай дальше.

–Я понял, на что ты намекаешь. Но я не мог умереть, мертвые не чувствуют боли.

— Вот тут ты не прав, — неприятно ухмыльнулся старик. — Авторитетно заявляю, что мёртвые очень даже чувствуют боль. Главное знать, как её причинить. Но не пугайся, к тебе это не относится.

Стас потихоньку пятился от сумасшедшего.

— Смотри внимательно, — старик провёл ладонью над лужей, и в отражении Стас увидел школьный бассейн.

У вышки для прыжков столпились его одноклассники, среди которых стоял учитель физкультуры. Он пытался набрать на телефоне номер, но в панике не попадал по клавишам.

Стас невольно наклонился к луже, чтобы разглядеть, вокруг чего столпились ученики, и увидел тело. Своё тело! Со шрамом от колючей проволоки, полученным в детстве.

Тело у бассейна, которое Стас никак не решался назвать своим именем, не дышало. От края бассейна к его голове тянулся розовый след.

— Нет, — Стас отшатнулся. — Это не правда. Это не могу быть я!

— Почему?

— Потому что я здесь, на кладбище, а не там. Призраков не существует! Хотя нет, не так. Наверное, я лежу сейчас там, и ты вместе с эти кладбищем мне просто мерещишься.

— Хорошая теория. Тогда ответь, как ты сюда попал?

Стас задумался, но в голову не приходило ничего кроме глупого «приехал на метро».

— Не знаю. Но должно быть разумное объяснение, — упрямо произнёс он.

— Тебе очень повезло, парень, за тебя вступилась сама Нефтида. А у меня перед ней должок.

— Не знаю я никакой Нефтиды.

— Зато она тебя знает. И не желает, чтобы ты до скончания веков скитался призраком. Здесь заканчивается одна дорога и начинается другая. А какая именно, решать тебе.

— Тогда я выбираю вернуться назад, в школу. Я хочу очнуться среди одноклассников и поехать домой.

Старик указал в сторону надгробия рядом со Стасом.

— Ты видишь здесь дверь, которая вернёт тебя в школу?

— Нет.

— Значит, пути назад нет.

— Но что тогда мне делать?

Вопрос повис в тишине. Стас оглянулся на старика, но тот исчез. Камень, на котором он сидел, пустовал.

— Эй, ты где?

Стас повторил свой вопрос громче. И наконец закричал. Ответом ему были лишь уханье совы да протяжный гудок поезда вдалеке.

— Бред. Это какой-то бред. Или сон, — пробормотал он. — Надо скорее выбираться отсюда. Предки, наверное, уже все морги обзвонили.

Стас поплелся среди надгробий с сторону церквушки.

Если повезёт, то там окажется ночной сторож. Он обязательно подскажет дорогу.

Серебряный серп Луны горел высоко в небесах. Казалось, что Стас идёт уже не один час, но церковь так и не приблизилась. Ноги у него стали заплетаться. Он запнулся один раз, затем другой — и растянулся на сырой земле, больно ударившись локтем о надгробие.

— Помогите, — едва слышно произнёс он. — Кто-нибудь.

Обессилев, он уткнулся лицом в траву и закрыл глаза.

Если это конец, тогда всё не так уж и плохо, подумал он. Он чувствовал росу на лице, ветер, обдувающими затылок и запах осенней травы. До ноздрей Стаса донесся ещё один смутно знакомый аромат. Горький и терпкий. Пахло кофе.

Стас приподнялся. Этот запах он бы ни с чем не перепутал. Так пахло в его любимой кофейне. Он повернул голову и на ближайшем надгробии увидел кружку; в ночной прохладе над ней кружился дымок. Он протянул руку и ощутил гладкий фарфор под ладонью, почувствовал идущее тепло.

Обжигающий черный кофе прокатился по его глотке, и в животе стало горячо. От удовольствия Стас зажмурился, а когда открыл глаза, то едва не закричал от радости.

Он сидел за столиком в кофейне. Вечерний солнечный луч проникал сквозь широкое окно и неспеша подкрадывался к его лицу. Рядом стояла кружка с ароматным напитком.

— Я решила, что глоток кофе тебе не помешает, — промурлыкал голос у него над ухом.

Хозяйка кофейни присела за столик рядом с ним.

— Ты пей, пока не остыл. Мой кофе даже мёртвого из могилы поднимет.

— Спасибо, — только и смог произнести Стас.

Он сделал ещё один глоток.

— Извини. Я так давно здесь бываю, но ни разу не спросил твоего имени.

— Моё имя? — улыбнулась хозяйка. — Оно очень старое и трудно произносимое. Но ты можешь называть меня Неф.

Женщина встала и деловито поправила фартук.

— Допивай свой кофе и топай, тебя уже заждались.

— Куда топай? — вздрогнул Стас.

— Куда, куда. К родителям. Возвращайся домой.