Стена

Красное пятно мелькало между деревьями, засыпанными хрустким пушистым снегом. Марк перепрыгнул через бурелом и остановился у самого обрыва. Отряхнул огненную шевелюру. Внизу шумела незамерзающая река, за ней, как и 117 лет до этого, мутнел купол, берегущий их Мир — Стена Раздела.

Действие выполнено. Архивные данные. Прогноз: Действие — 15%. Расшифровка: Соответствие Декларации — 10%, вероятность успеха — 99%, опасность — 50%.

Марку было 6, и никто не гнался за ним, не было необходимости бежать ночью через лес — сюда, а потом стоять, уперев ладони в колени и судорожно глотая ртом драгоценный воздух, пытаться надышаться и отдышаться.

К себе Марк прижимал рыжего игрушечного кота с биркой, но местами потрёпанного, мокрого и с выдранным из бока пушистым клоком.

Немного придя в себя, мальчик ещё некоторое время стоял на утоптанном месте над рекой, смотря на Стену. Казалось бы — протяни руку, и сможешь прикоснуться к вибрирующей молочной завесе, густой, не пропускающей ни лучика, ни звука, ни движения ветра с той стороны. Но нет. Во-первых, до Стены ещё около 2х метров над обрывом, срывающимся в гудящий горный поток. Ну и во-вторых, этого делать просто нельзя. Вряд ли Марк смог бы объяснить, почему. Нельзя, и всё. Мало кто ведь спрашивает, почему чудища, которые прячутся под кроватью ночью — плохие, и будут хватать тебя за ноги, если ты спать не будешь. Или почему Баба Яга забирает с собой маленьких мальчиков. Вот зачем они ей нужны, спрашивается? Господин Вин, их преподаватель в школе, говорит, что от них одни проблемы. Но всё равно — если бы ещё пару лет назад Марк встретил вдруг Бабу Ягу, или Подкроватное чудище, или Стену Раздела перед собой — бежал бы, пожалуй, ещё быстрее, чем сегодня. А сейчас он уже почти взрослый, и прекрасно знает, что встретить чудищ гораздо легче в лесу, по которому он только что нёсся во весь дух, чем под кроватью, где его почти каждый день заставляют убираться. И, даже встреть он кого-то из зверья — скорее житель чащи уберётся подальше, поджав хвост или хвосты (тут уж зависит от того, кто попадётся на пути), едва завидев детёныша хозяев их Мира.

Только Стене было всё равно. Она переливалась оттенками от молочно-белого до серебряного и скрывала, казалось бы, что-то очень интересное и важное, но дотянуться до этого важного было никак нельзя, как и до самой Стены.

Дорога домой, на окраину Северного, самого большого города их Мира, заняла времени гораздо больше, чем бег к реке. Лес здесь был неухоженным, мало кто из людей забредал в него. Чем дальше жители Мира, уцелевшего чудом, были от Стены, тем в большей безопасности себя чувствовали. Лес выл, стонал… Бабушка говорила, что так деревья разговаривают друг с другом. Передвигаться помогали собственные системы контроля, подсказывающие, что вот здесь, за поваленным деревом — полость, надо ступать осторожно, яму не видно, а чуть вперёд и правее — бурелом, тоже заметённый весь, спрятанный.

Часа через полтора деревья стали попадаться всё реже, потом и вовсе пропали. Только одинокие пеньки торчали то тут, то там. Скоро здесь построят ещё один район. Около леса жить никому не хотелось особо, но деваться некуда, место в Мире заканчивалось, почти всё свободное пространство уже заняли города, и выхода не было — понемногу, по несколько метров, люди вгрызались в чащу всё дальше и дальше. Дома стояли почти сплошной тёмной стеной. Деревянные, несколько каменных, почти все — трёхэтажные. Марк подошёл к одному из зданий, заглянул в окно, открыл дверь осторожно, на цыпочках прошёл через общие сени, мимо лестницы, потянул на себя дверь в квартиру — медленно, аккуратно, чтобы скрипеть не вздумала и не разбудила бабушку. Проскользнул в щёлку, положил кота, стянул тулупчик, принялся за сапожки и застыл, щурясь от полившегося света и понимая, что прятался зря.

— Ба? А чего ты не спишь?..

— Внук непонятно куда пропал. Думаешь, я бы спать пошла спокойно? Кто же тут уснёт… На ночь глядя куда-то убежал… — женщина в домашнем костюме с ручной вышивкой, высокая и подтянутая, но с явной сединой в собранных волосах, вздохнула и укоризненно покачала головой.

— Ба… Прости…

— Ба простит… Сапог поставь на место, что ты его крутишь, — бабушка посмотрела на Марка и увидела игрушку за его спиной.

— Это что такое? Марк? — красные пряди упали на глаза, Марк молчал, сложив сапог почти вдвое.

— Так… Что ж. Иди раздевайся, руки мой — греться пойдём, сбором тебя напою горячим, с мёдом… Будешь рассказывать, — посмотрела строго и пошла на кухню.

Сбор был вкусный, как и всегда. Марк смотрел на листья и шишечки, опускающиеся на дно чашки, на поднимающийся пар. Смотреть на ба было стыдно. Марк думал, говорить или нет, откуда взялся кот. Что бы он ни сказал — должна поверить. В Декларации было прописано, что правду старшим по статусу надо говорить всегда. Пока он не вырастет совсем, ба будет старшей. И учителя. И вообще все взрослые. Подсказки сами всплывали перед глазами: Прогноз Действие — обязательно. Расшифровка: Соответствие Декларации — 100%, вероятность успеха — 100%, опасность — 0%. Но для Марка цифры были действительно подсказками, а не законом. Он стал понимать это совсем недавно. Ведь с детства все знают, что по–другому не получится. Все действия должны соответствовать Декларации и быть осуществимыми и безопасными для субъекта и для мира вокруг. Если хотя бы один из показателей не совпадает с эталоном — ничего сделать не получится. Ни у кого. Кроме него.

Марк поднял взгляд: — Зик… Он сказал, что не важно, хочу я или нет её взять. Что всё равно не смогу, и никто не сможет. Что если Декларации не соответствует хотя бы наполовину — ничего не получится. А я сказал, что смогу, но не буду, потому что это нехорошо. А он всем рассказал, что я вру. Всем. Вару, Зину, Яну… Майке… А я могу. Я не врал. Я бы вернул его… Но я не врал! Я смог!

— Малыш, не кричи, — бабушка встала и подошла к Марку, обняла, погладила красные пряди, — Марк… Мальчик… Ты смог… Как же так…

— Бааа… Я верну кота. И Зику ничего не скажу, если не хочешь. Или скажу и извинюсь. Да, Ба?

— Кота вернём, конечно. То, что ты сделал — это кража. Красть нехорошо. И сказать надо… Я и не смогу не сказать. А ты ведь мог мне не говорить, да, малыш?

— Да… Мог… Но я тебя люблю, ба. Я тебе всё говорю.

— Послушай меня, Марк, — женщина отошла от внука, вновь села напротив и стала медленно помешивать сбор в своей чашке, — Помнишь, я рассказывала тебе о времени до Стены? Никто не думал о том, что может настать момент, когда исправить то, что мы творим, будет уже нельзя. Даже если захотим. Просто никак. А он настал. Воздух наполнился ядом. Всё стало меняться. Мутации. И никакие технологии нам не помогали...

— Я знаю, зачем нужна Стена, и про Декларацию всё знаю. И я не нарушаю. Не нарушал... Правда!

— Я понимаю. Это хорошо. Это потому что ты у меня — замечательный. Просто другой, любимый малыш...

***

Марк сидел на своём любимом месте у обрыва над рекой. Напротив стояла Стена. Мутная, загадочная, она была константой в его жизни. Ба и она. Всё остальное менялось стремительно. Для точного анализа не хватало данных, цифры были с большими допущениями. Ба была важнее цифр. Она всегда радовалась, когда он возвращался домой днём из школы, и чуть позже, вечером — после помощи на стройке. Стена тоже всегда ждала его. Ни о чём не спрашивала, но он смотрел на неё — и отвечал. Получалось, что они почти разговаривали. В последнее время Марку начало казаться, что из-за Стены раздаются какие-то звуки. Совсем тихие, они не были похожи ни на шум воды под ногами, ни на скрежет трущихся друг о друга деревьев, ни на брачное пение птиц, встречающих новую весну, ни на недовольное бурчание вульфов, почуявших гостя, но не решающихся подойти ближе. Да и цвет завесы стал светлее, как будто весна решила и её преобразить немного. А может быть, это были его, Марка, фантазии. Во всяком случае, расчёт такой вероятности составлял 84% и вряд ли ошибался.

Марк встал, потянулся. Пора было идти домой. Путь до города заметно сократился за эти годы — вместе со всё уменьшающейся полосой леса.

Дверь была приоткрыта, пахло травами.

— Марк, ты? Раздевайся и сюда иди. С госпожой Вис разговаривала. Ты ей отказался отвечать, как дела у Зика и Майи. А она старшая, ты должен был сказать. Ещё и нагрубил. Ну как так-то. Все люди как люди. А ты что хочешь, то и творишь. Вечные сбои. Знаешь же как правильно. Почему не делаешь? — бабушка стояла у плиты и заваривала сбор. Она мало изменилась, разве что волосы стали ещё светлее да складка между бровей глубже, — Марк, ты там где?

— Тут я, Ба, — молодой парень зашёл на кухню, подошёл к женщине и обнял, уткнувшись лбом в спину, — Делаю я, делаю. По-всякому.

— Бедовый мой... Опять к Стене своей ходил?

— Она не моя, Ба, — поставил аккуратно расшитую холщовую сумку у двери, но слишком резко — что-то зазвенело внутри.

— Марк! Это что такое? Тебе 15 лет, Марк! Тебе нельзя алкоголь! — бабушка потушила огонь и резко развернулась к внуку.

— А что будет, Ба? Ничего не будет! Это вот Зику нельзя, Майке нельзя, а мне — можно. Я ж дефектный.

— Дефектный? Ты с чего это взял? Кто сказал?!

— Никто.

— Марк. Кто. Это. Тебе сказал?

— Ну какая разница? Директор сказал. Сначала — что пока поступить на исследования и разработки у меня не получится. Желающих много. Я потом поговорить хотел, спросить, что сделать, чтобы позже может быть, или в помощь, или ещё как. Рассказать, что у меня идей много. Что я Стеной заниматься хочу. Что можно найти возможность посмотреть, что там, за ней. Ведь у нас ресурсы почти на исходе. Нам не из чего строить, запасы лекарств подходят к концу. Города заняли почти всю территорию. Мы идём не вперёд — мы живём прошлым. Вот я и подумал… Объяснить. Подошёл к кабинету… А он там с кем-то разговаривал, я их не знаю. Двое мужчин. Я и… услышал. Они меня обсуждали. Говорили, что я — дефектный. И подпускать меня ни к чему важному нельзя.

— Малыш…

— Какой я малыш, Ба? Я вон выше тебя на голову.

— Мой малыш… Они просто не понимают. И боятся, — бабушка тяжело облокотилась о столешницу, достала из кармана таблетку и положила в рот, — Люди всегда боялись непохожего и непонятного. Попробуй всё… правильно делать. Это шанс убедить их. Если тебе действительно так интересна Стена…

— Да, Ба. Интересна. Я хочу сделать наш мир лучше. Мы не помещаемся, не развиваемся. Мы забыли, как менять себя. Правила становятся всё жёстче. А выход всё не находится. Я хочу помочь. И могу!

***

На центральной площади города высились здания, построенные ещё до отделения Мира. Между ними стояли дубовые столы. Здесь можно было поесть и выпить, познакомиться с девушкой, встретиться с приятелями, обсудить интересное. Важные новости тоже объявляли здесь. Точнее, показывали на большом экране с небольшой трещиной, встроенном в одну из стен.

— Марк, привет! Иди сюда! — за одним из столов сидел Зик со своими приятелями. Марк знал их — они учились исследованиям и разработке вместе с Зиком, закончили 2 года назад. Но только давний приятель изучал Стену. Марка так и не взяли на обучение. Хотя он чётко следовал указаниям Декларации и вероятностям. В итоге он продолжил заниматься строительством, изучая материалы, которые возможно было использовать, и создавая эргономичные проекты, занимающие минимум места. Больше вопросов к нему не возникало — решили, видимо, что так он не сможет принести особого вреда.

— Падай, — Зик хлопнул рядом с собой по гладкой, отшлифованной тысячами сидевших здесь скамье. Сейчас важное будут говорить.

И действительно, экран зажёгся, и через несколько секунд на нём появилось изображение управителя.

— Друзья! Люди Мира! Все вы знаете, от чего наши предки бежали: отравленный воздух, изменённые люди, войны, анархия. Более ста лет эти угрозы не стоят перед нами. Но защита истончается! В наш мир сможет проникнуть всё то, от чего мы так долго скрывались. Наши исследователи искали, что мы можем сделать, и нашли способ укрепить Стену на долгое время — минимум 200 лет по нашим расчётам! Мы сделаем это уже завтра! Это будет наша с вами победа!

Когда трансляция закончилась, площадь загудела.

— Как так?! — Марк почти кричал, развернувшись к Зику, — У нас заканчиваются ресурсы! Никаких доказательств, что мир вовне не восстановился, нет. Для точных прогнозов у нас недостаточно информации. Стену надо изучать! Изучать, а не укреплять!

— Всё сложно. Не лезь в это, друг, — Зик покачал головой.

— Зик. Вчера приходил врач. Бабушкины лекарства почти закончились. На складах больше нет запасов. Только то, что дома.

— Успокойся. Хочешь, я поспрашиваю у своих про лекарства. Может и найдём.

— Да, хочу. Спасибо тебе. Но даже если ты найдёшь — насколько этого хватит? На год? На два? Да и вообще… Посмотри вокруг. Это — деградация. Что произойдёт с нами за 200 лет, если предыдущие годы мы паразитировали на достижениях наших предков? Что дальше, Зик?!

— В чём-то твой друг прав, — однокурсница Зика с большими грустными глазами держала в руках глиняный стакан, но смотрела не в него, а на огромный треснувший экран, — Мы не можем воспроизвести не только лекарства… Техника тоже скоро станет недоступна нам. И, боюсь, много что ещё.

— Возможно! — Зик тоже повысил голос, — Но мы ничего не можем сделать! В Декларации чётко написано, что любые действия, угрожающие целостности Стены и изоляции Мира, запрещены! Мы просто не сможем уничтожить Стену! Да и нельзя! Вы себе представляете последствия?! А если там — наша гибель?

Молодые люди замолчали.

— Прости, Марк. Я не хотел кричать. Я домой. Про тебя Майя спрашивала, зайдёшь к нам?

— Нет, не сегодня. Майе привет. Что-то настроения нет.

Лес встречал Марка не как гостя. Пусть он и не ходил уже почти месяц к Стене, но в лесу бывал регулярно. Только вот не остановился даже, чтобы сорвать так любимые им лесные ягоды и шишки, которые относил кому-то далеко, за пределы чащи. И не заговорил с оторвавшимся от обеда вульфом. Добежал до обрыва и застыл, ища подсказки на неозвученные вопросы, глядя на Стену, ставшую почти серебряной, даже почти… прозрачной за это время.

Сквозь завесу проступил силуэт.

Забывшийся было шёпот стал оформляться в слова.

— …закрыты… снять… опасности нет... смогли справиться…

Правда? Ложь? Расчёты показывали вероятность 50%. Так себе подсказка. В любом случае, за Стеной была жизнь. Настоящая. Не выжженная пустыня, как говорили им в школе. Что-то в расчётах пошло не так. Что-то они не учли. Рассказать? Нет, нельзя.

Марк бежал по родному лесу в город, к дому. Не к своему — к любому, у которого стоял телефон, спрятанный под деревянным навесом.

Вот, есть. Подошёл, взял трубку, расправил провод, прокашлялся.

Прогноз Действие — запрещено. Расшифровка: Соответствие Декларации — 0%, вероятность успеха — 100%, опасность — 50%.

Марк набрал рабочий номер Зика.

— Зик Адамс, приветствую. Запрос отчёта старший по статусу. Доложить о текущей ситуации по Стене, — непривычно низкий голос давался непросто.

— Приветствую, старший. Докладываю. За последние сутки зафиксировано ещё 7 сигналов из-за Стены. Вновь предлагают помощь. Была проведена финальная проверка, подтвердились предыдущие результаты — если мы отключим, восстановить уже не сможем. И, позвольте сказать, в этом не будет смысла, если в Мир сможет проникнуть всё то, от чего мы защищены сейчас: отравленный воздух, изменённые люди, войны, анархия. Запуск ядра запланирован на завтра, 09:00. Ядро по-прежнему находится в центральной лаборатории. Его нельзя переносить — оно слишком тесно связано с завесой — малейшее сотрясение, и Стена может исчезнуть.

— Укажите точное расположение ядра. Нет ли опасности случайного повреждения?

— Опасности нет. Ядро зафиксировано в центральном зале на первом этаже.

— Благодарю, Зик Адамс, — Марк медленно повесил трубку, прикрыл глаза.

Этого нельзя допустить. Как?!

Ночью на площади было непривычно тихо. Здание лаборатории сохранилось с давних времён, массивное, узнаваемое. Марк потянул на себя высокую дверь. С трудом, будто нехотя, отварилась тяжёлая деревянная створка. Она была вырезана не так давно, после того как старая пришла в негодность. На ней выжжены основные постулаты Декларации. Звук шагов разнёсся по коридору. Но услышать его было некому. Никто не защищал одну из главных ценностей Мира. Никто, казалось бы, и не смог бы нанести ей вред.

В любимой потрёпанной холщовой сумке на плече Марка, бережно завёрнутое в ветошь, лежало миниатюрное взрывное устройство, используемое для точечного расчищения территории.

Ещё одна дверь. И ещё. Зал. Огромный, таких Марк не видел никогда. Постамент в центре в окружении каких-то приборов, столов и проводов.

Прогноз Действие — запрещено. Расшифровка: Соответствие Декларации — 0%, вероятность успеха — 100%, опасность — 90%.

За спиной прошла вибрация. Мир изменился.