Битва ледяных великанов
Центральный пульт сообщил о неисправности в предшлюзовом отсеке, и вот я здесь. Но экраны датчиков светятся зелёным, никаких отклонений. Блуждающая ошибка? Надо проверить панель управления. Магнитным ключом открыл щиток, набрал контрольный код. Индикаторы на электронных платах весело мигнули в правильном порядке. Делать здесь нечего. И тут наступила тишина. Нет ничего страшнее на космическом корабле. Это не про генераторы, шмелиное гудение которых скрывает звукоизоляция. Тишина — значит, отключилась вентиляция. Корабль перестал дышать. Есть ещё несколько минут, нужен доступ кислорода. Дыхательных масок здесь нет, зачем они в предшлюзе. Но есть несколько скафандров для выхода в открытый космос. Оттолкнулся от стены, подлетел к ближайшей ячейке со скафандром. Не открывается. Замок распознаёт ключ, но не даёт доступ. Это невозможно, я бортинженер, у меня доступ повсюду! Обернулся. Индикаторы оставленной открытой панели управления часто заморгали красными огоньками. К соседней ячейке, к следующей. Не реагируют. Вентиляции нет, значит вокруг моей головы уже начал скапливаться углекислый газ. Невидимый убийца, которого мои лёгкие сами выпускают на свободу. Чем чаще дыхание, тем сильнее газообмен. Даже не заметишь, как потеряешь сознание. Задержать дыхание и сделать долгий нырок, как на тренировке. Вернуться в рабочие отсеки, пока не потерял сознание, там на стенах есть кислородные баллоны. Подлетел к двери, но она не открывается. Как, ведь я зашёл всего пару минут назад?! Раздался резкий сигнал, над створкой терминальной камеры загорелся обратный отсчёт, шумно заработали клапаны отсоса воздуха, давление в отсеке резко поползло вниз. Шлюз открывается! Створка распахнулась мгновенно, и остатками воздуха меня подтолкнуло наружу. Там медленно открывалась терминальная камера, открывая Вселенную.
Звёзды смотрят на меня. Немерцающие звёзды открытого космоса. Холода совсем нет. Ведь вакуум — теплоизолятор. Влага испаряется с глаз, кожи, из лёгких. Миллисекунды жизни текут из меня, со всех открытых поверхностей. Вот что значит, открыт миру. Невозможно вдохнуть ничто, чтобы почувствовать вечность. Если задержать дыхание, то тело раздует, и всё прекратится. Чудесные звёзды передо мной. Мечта, к которой я стремился. Яркие, колючие. Раскинул руки и поплыл к ним. Слюна вскипает на языке. Звёзды гаснут.
***
Тишина. Зелёный луг, необъятное небо. Мальчик бежит, впереди восходит Солнце, трава прохладная и мягкая, он оборачивается, улыбается, золотые волосы треплет ветер, машет мне рукой. Вперёд!
— Командир!
— Да, Харон.
— Вы в хирургической капсуле. Проведена регидратация, выравнивание осмоса, пересажена роговица глаз, введены факторы роста и антигистаминные. В состоянии вакуума Вы провели всего несколько секунд, поэтому ничего необратимого ни с лёгкими, ни с кишечником не произошло. Слух и зрение будут восстанавливаться постепенно. Особенно зрение. Вы что-то видели?
— Звёзды. И мальчика.
Тьма. В моём теле неустанно трудятся триллионы ферментов, миллиарды бактерий-симбионтов, запредельное число атомов сталкиваются в различных комбинациях, лишь бы я жил. Зачем я здесь? Выпускник Республиканской академии, лучший стажёр базы Луна-14. Когда-то, полвека назад, путь до Каллисто, спутника Юпитера, занимал почти одиннадцать лет. Теперь меньше четырёх. Но это всё равно дорога в одну сторону. Проведя годы в низкой гравитации невозможно вернуться на Землю и остаться в живых. Лопнут сосуды, сломаются кости, не выдержит сердце. Никто и не пытался. Поэтому наверное, все миссии называются “Харон”, с порядковым номером. Мудрый кентавр, проводник через реку мёртвых. Обратно возвращается только челнок. Автоматика каждого корабля управляется с помощью искусственного интеллекта, ИскИ, который носит имя экспедиции. Я отправился, чтобы что-то вернуть себе, достать из тёмной глубины, которую видел ночами над головой, когда звёзды мерцали, что-то рассказывая. И которая оказалась фиолетовой, тёплой на ощупь, холодной на вкус и пахла горелым железом. Теперь я это знаю точно.
— Харон?
— Да, Командир.
— Что с экипажем? И почему ты так ко мне обратился?
— На корабле кроме Вас, больше нет живых членов экипажа.
— Что?! Как это случилось?
— Чуть позже сбоя, который Вы отправились проверять, выключилась вентиляция. Старпом была у командной панели, попыталась запустить систему и послать сигнал на планетарную станцию. Вместо этого автоматика герметизировала все отсеки и отключила радиосвязь. Все члены экипажа оказались заблокированы и задохнулись, а корабль теперь — невидимка.
— Почему я жив?
— Сработала шлюзовая спасательная система, автономная от центрального пульта. Датчики на определили, что к выходу движется человек без скафандра. Наружные створки закрылись, отсек разблокирован, вызвана хирургическая капсула. Сейчас Вы находитесь в отделяемом модуле.
Это стоило обдумать. Единственный шанс уцелеть выпал тому, кто фактически оказался отрезан от корабля.
— Харон, в чём причина сбоя автоматики командной панели?
— Проникновение вируса, Командир.
— Хочешь сказать, нас атаковали?!
— Да, Командир. И вторжение продолжается, корабль перестраивается на внешнее управление. Ваша капсула работает на собственном источнике энергии.
— Как же ты разговариваешь, если корабль почти полностью под чужим контролем?
— Я создал собственную копию и оставил этого ИскИ на корабле, а сам переместился в память Вашей капсулы.
— Приступить к эвакуации.
Погас свет. Это Харон перестал подавать сигналы на мои зрительные нервы. Глаза под повязками, я не могу видеть, что весь корабль уже во тьме. Капсулу тряхнуло. Программу эвакуации нельзя заблокировать с капитанского мостика. Раскрываются замки, и воздух из корабля выталкивает отделяемый модуль наружу. Я снова среди звёзд. Когда-то викинги хоронили воинов на кораблях, посреди безбрежного океана. “Харон-5” теперь плывёт в бесконечности, озаряемый громадой восходящего Юпитера.
— Харон, почему мне не страшно?
— Анальгетики, Командир.
Конечно, иначе бы я сошёл с ума. Лиза, командир, старпом, Чен. Её косые недоверчивые взгляды, его терпеливая доброта, её случайные прикосновения, его ирония. Часто я уже мечтал о жизни с ними на новой земле. Как они выглядят сейчас? Синие лица, выпученные глаза, вывалившиеся языки. Зачем это произошло?
Впереди у меня, два оборота вокруг Каллисто, семь с лишним часов спуска. Наугад, по траектории, рассчитанной годы назад на Земле. С надеждой, что станция запеленгует маячок модуля на подлёте, и поведёт до посадочной площадки. На что мне надеяться?
Тьма. Я стою на равнине, заросшей высоким выгоревшим тростником. Иду между стеблями, надо мной закатное багровое небо. Растения раскачиваются, но я не чувствую ветра. Горелый запах. Тростник всё выше, верхушки длинных пожухших листьев уже у меня над головой, легонько машут острыми ладошками. Где-то впереди лев. Я должен идти. Но знаю, он заметит моё присутствие, если я не остановлюсь.
***
— Командир “Харон-5”, с Вами будет говорит Президент станции.
Иного я и не ожидал. Зрение восстанавливается, светлые и тёмные пятна колышутся над стеклом капсулы.
— Рада, что ты жив!
— Клара. Госпожа Президент. — я хрипел. Так хочу продолжить, годы я мечтал о том, чтобы снова заговорить с ней. Нет сил продолжать. Я представил, как её изящные пальцы легли на стекло капсулы. Шуршащий звук, и в лицо дохнуло прохладой. Она открыла стекло моей капсулы.
— Но не ожидала тебя здесь встретить.
— Не мог оставаться на Земле. Безумно хотел тебя снова увидеть.
— Конечно. Но я не об этом. — Тень качнулась. Она отвернулась? Её голос звучал глухо.
Мы вместе учились в Академии. Она на два курса выше. Не старше, просто я после колледжа ещё год размышлял о будущем, потом армия. Затем, с ней — бесчисленные вечера в парке кампуса, безумные сейшны, ночи на кухне в общежитии. Сигареты, вино, беседы о звёздах, тайных течениях жизни, философии и эволюции. Встречать рассвет вместе, откинув одеяло, ловя разгорячёнными телами свежий воздух из распахнутого окна.
— Тебе предъявлено обвинение в гибели корабля. Так решил Совет планетарной станции Каллисто. Даже будучи Президентом, я не могла ничего изменить, вопросы безопасности решает Совет. Закрытое голосование, только один против. Если расследование подтвердит обвинение, то тебя казнят. — кажется, её голос дрожал. Или мне показалось от того, что слух ещё не восстановился.
— Посетите корабль, спросите ИскИ, Харона — вы найдёте подтверждения, что я сам чуть не погиб.
— Корабль невидим, мы не можем его засечь. ИскИ пропал, не откликается на универсальные позывные. Ты свалился с неба без предупреждения.
— Мы летели помочь вам, спасти.
— Знаю. В этом и дело.
Главной задачей колонистов была добыча и сжижение водорода. Универсальное топливо. Каллисто покрыта семисоткилометровой оболочкой льда, изрытой кратерами. Спутник находится за пределами радиационного поля Юпитера, не нужна защита. Геологи прокладывали глубинные трассы в обход скал и каменных глыб. Шахтёры вырабатывали шурфы. Глыбы льда подвергались электролизу прямо на месте добычи. Кислород собирали для жизни на станции, водород — как топливо, в хранилища на орбите. Когда-нибудь к ним прибудут корабли, взявшие курс к пределам Солнечной системы. Но пять лет назад со станции стали приходит тревожные отчёты. Ледяная оболочка электризовалась, пики значительно превышали фоновые значения. Во льдах запустился массивный распад, и это выходило из-под контроля. Обломки скал электризовались быстрее и сильнее, чем ожидалось. Под сотнями километров льда накапливались громадные объёмы сжатого кислорода и водорода, под давлением сжижались, распространялись вокруг ядра планеты. Ледяная кора Каллисто начала трещать. Наша миссия, “Харон-5” была призвана сделать контрольные замеры и снять напряжение льда. Как? Знал командир. Сценарии миссии были секретными, сообщения шифровались. Каждый знал только, что необходимо для него самого и делал свою работу. Я например, чинил оборудование.
— Что происходит здесь?
— Шахтёры отказываются продолжать работу. У них культ подземных богов. Как в старом романе, они говорят, что люди “в своей жадности закопались слишком глубоко”, и разбудили демонов в темноте. Забаррикадировались в нескольких секторах. Я должна подавить бунт.
— Клара, я был в открытом космосе... Я так хочу прикоснуться к тебе.
— Бедный мальчик. Помнишь, ты рассказывал мне скандинавские мифы? Посмотри, хотя нет, ты же не видишь. Станция вырублена в толще льда. Сила тяжести здесь ничтожна, прилагая немного усилий, мы создали огромные залы, высокие арки, переходы, галереи. Всё это сверкает, завораживает. Космическая готика. Это Йотунхайм, ледяной мир, который ждёт хозяев.
— О ком ты, Клара?
— Мне нечего добавить. Ты под арестом.
Пятно отодвинулось и исчезло. Стекло зашуршало на место, снова темнота. Сколько времени пройдёт, пока они разберутся во всём, что им кажется? Капсулу сильно затрясло, оторвало от основания, появилось чувство движения.
— Командир, Вас похитили!
***
— Бортинженер миссии “Харон-5”?
— Это я.
Тяжелый голос говорил прямо из темноты.
— Вы должны знать, что здесь происходит. Мы решились на изоляцию, только чтобы дождаться вас.
Откуда вы знали, что я приду?
— Не Вы лично, Инженер, корабль. У вас есть что-то, чтобы предотвратить катастрофу.
— Мы везли с собой алгоритмы обработки данных. Чтобы скорректировать добычу, остановить распространение электролиза вовне.
— Это не остановить. Вы ошибаетесь, Инженер. — Грубый голос глубоко вздохнул. — Здесь, во тьме, мы доедаем последние припасы, только чтобы спасти Землю, которую мы никогда не увидим. С Вами поговорит Мастер.
— Бортинженер, Вы помните Вашу клятву, давали её при вступлении в миссию? — Зазвучал новый голос, звонкий и свежий.
— Нести жизнь во Вселенной и оберегать её.
— Да! Для этого Вы здесь. — в помещении стало светлее, я увидел неясные очертания, обступившие мою капсулу. Голос возвысился, — Мы знаем, что происходящее не связано с нашей работой. Изменения слишком велики, электрические импульсы опоясывают всю планету, электролиз идёт повсюду, где мы даже и не планировали быть. Волны отражаются от скал, лёд разлагается в сотнях километров под нами, и в глубине свободные кислород и водород скапливаются под давлением. Они растекаются в толще коры Каллисто, готовые разорвать её. Мы на краю лезвия, ещё чуть-чуть, и сорвёмся в пропасть. Не только мы. Триллионы тонн льда и взорвутся в пространство, где продолжат взрываться. Юпитер окутает сверкающее облако, на Земле это увидят, как тысячу Лун. И через пятьдесят лет эти осколки, притягиваемые Солнцем, достигнут Земли. Миллиарды ледяных комет. Удар каждой их них силой сотен килотонн. Десятки Хиросим, из печальной истории. Каждый день, на протяжении десяти тысяч лет. Не только человечество, жизнь на Земле погибнет.
— Вы бредите. Кто Вы?
— Это уже происходило. Пять великих вымираний всего живого на Земле, и каждый раз требовались сотни миллионов лет на восстановление. Потому что взрывались ледяные оболочки спутников Юпитера, расположенных ближе к этому богу грома: Ио трижды, затем Европы и Ганимеда. И Вам лично я говорю: Президент и Совет станции знают, что происходит. Уже несколько лет власть на станции захватила секта, стремящаяся уничтожить материнскую планету и создать новую жизнь.
Всполохи света, резкие крики. Стена помещения обрушилась, вырвались языки пламени.
— Они взорвали водород в шурфах, чтобы добраться до нас. У Вас есть то, что может предотвратить катастрофу!
— Но я ничего не знаю!
— Помните, что я Вам сказал. И Вашу клятву.
Взрыв. Пламя над стеклом капсулы. Крики. Чья-то боль. Тьма, меня выключило. Автоматический хирург оберегает от потрясений.
Я бреду в лабиринте, потеряв направление. Где-то в глубине находится зверь. От его рычания содрогаются стены. Он не прячется, чует меня, но не может найти, тоже не знает пути. Из-за любого поворота он может напасть. Кажется, я ощущаю его зловонное дыхание, слышу шёпот: “Я иду за тобой”. Ноги и руки цепенеют, морозная корка покрывает лицо, хочу кричать, но даже писк не выходит, горло свело. Смотрю в темноту, глаза сейчас выскочат из орбит, но ничего не могу разглядеть. Тьма проникает внутрь, мягкой ватой заполняя глазницы. Белый проблеск. Тёплое дуновение, по плечам, рукам, животу. Свечение впереди, приближается, наклоняется ко мне. Ощущение солнца. Очертания лица, глаз, губ, почти касаются моих. И этот образ стремительно тает, оставив за собой светящийся след, тонкий как волос. Моя рука успевает поймать его.
***
— Командир “Харона-5”, Вы обвиняетесь в преступном малодушии, оставлении соратников в опасности, дезертирстве. Приговор: безусловная изоляция с естественным исходом.
Вижу его лицо за стеклом скафандра. Круглое, добродушное, без тени сомнения. Он защищает колонию. С ним несколько спутников, стоят поодаль. Мы на поверхности, меня здесь оставят в закрытой капсуле, забудут о моём существовании. На станции нет палача. Формально, отправлен запрос на Землю. Если не будет апелляции, то где-то через четыре года меня прибудут казнить официально, инъекцией или выстрелом в голову. Я снова вижу звёзды через стекло капсулы.
— Могу я поговорить с Президентом?
— Она чрезвычайно занята.
Мы на дне кратера, на выходе одной из шахт. Твердь покачнулась. Высокие пики краёв гигантской выемки заколыхались, как флажки на ветру. Мои обвинители запаниковали, главный склонился над капсулой:
— Это ты?
— Каким образом?!
— Прекрати! — раздался голос Клары.
— Я ничего не делаю! Где ты?
Дальний край кратера медленно пополз вниз, взымая ледяную пыль. Капсулу подбросило. Исполнители приговора бежали к шахте.
— Всё происходит слишком быстро. Прикажи своему ИскИ, Харону-5!
— Что, любимая?
Между нами были километры льда, секунды жизни и непреодолимая пропасть. Я видел, как по дну кратера расползались зловещие трещины.
— Дай ему команду “молчать”. Иначе, если ты, последний Командир миссии погибнешь, он запустит программу.
— Но вы только что хотели меня убить!
— Мы хотели отсечь тебя! Ресурса капсулы хватит, чтобы несколько лет держать тебя в коме. Этого было бы достаточно!
Мысли, образы, обрывки фраз, “не ожидала тебя здесь встретить”.
— Это вы атаковали корабль?
— Да! И если бы старпом не отправила тебя чинить несуществующую поломку, то захватили бы его полностью, вместе с ИскИ!
— Клара, ты хочешь уничтожить Землю?
Капсула дрожала.
— Мы хотим спасти Вселенную от людей, которые её уничтожают. Опустошают целые планеты, разрушают миры, и не остановятся, пока не дотянутся до звёзд. Сейчас тебя придавит каким-нибудь обломком, и их будет не остановить! — её голос сорвался на визг.
— Я хочу знать, что именно должен был сделать Харон. Какой была миссия нашего корабля?
Слова зазвучали отрывисто, нервно, торопливо.
— Мы не одни. Десять лет назад мы получили сигнал с Титана, спутника Сатурна. Там живут наши предки. Десятки тысяч лет назад произошла катастрофа, они покинули Землю и основали колонию там. На Титане есть атмосфера, азот, притяжение сильнее, источник энергии прямо на поверхности, океаны метана. И они хотят защитить себя от вторжения. Они не такие варвары, как мы.
— Что же вы сделали?
— Сообщение было адресным. Они наблюдали за нами и выбрали тех, к кому хотят обратиться. Я была одной из избранных. Они установили электромагнитные пушки на Каллисто, поэтому электролиз льда идёт так сильно. Нам надо просто не реагировать. Подменять показатели на безопасные.
— А потом взбунтовались шахтёры, и послали на Землю правдивый отчёт?
— Было сражение. Здесь война, милый.
— Ты хотела убить меня.
— Я была в отчаянии, узнав, что ты на борту. Но уже ничего было не изменить, от этого зависит всё человечество, какими мы будем, выживем ли, сохраним весь мир. Прошу тебя, пока ещё жив, отдай ИскИ команду “Молчать!”
— Что будет с тобой?
— Придут боги с Титана и спасут нас. Мы читали об этом, помнишь? Титаны боролись против богов. Ледяные великаны йотуны против асов. Все разрушители погибнут, потому что сами этого хотят.
— Это мифы, Клара!
— Я люблю тебя. Помоги мне.
Я отключил связь. Кратер рушился вокруг. Капсулу трясло. Из шахты показалось несколько человек и направились ко мне, перепрыгивая через расщелины.
***
Снова звёзды вокруг. Немерцающие, в фиолетовой глубине. Я в маленьком челноке на орбите Каллисто, перед погружением в искусственную кому. Бунтовщики вынесли меня из рушащегося кратера, оттащили на взлётную площадку, погрузили в челнок и запустили повыше. Впереди была вечность.
— Харон? — рискнул я.
— Да, Командир.
— Какое задание нёс корабль?
— Не могу сообщить, у Вас нет допуска.
— Но если я прикажу, ты исполнишь?
— Безусловно.
— Харон-5, приказываю выполнить задание!
В сотнях тысяч километров от нас включились передатчики, послали вирусный сигнал, похожий на команду чуждого управляющего центра, и электромагнитные пушки, спрятанные в кратерах планеты, остановились.
Тьма. Появляются отблески, багровое солнце восходит над океаном. На берегу стоит человек. Старик, спиной ко мне, с длинными седыми волосами. Прибой мощно бьёт по камням. Он оборачивается, смотрит, вместо глаз тёмные дыры, медленно поднимает костлявую руку, указывает. Узнаёт меня, разевает беззубый рот, заходится в хохоте.
***
Центр управления космическими миссиями, на Луне.
— Капитан, получен отчёт от Харона-5. Задание выполнено.
— Мы спасены.
— Но с планетарной станции нет никаких сигналов.
— Сектанты затаились. Мы так и думали. ИскИ корабля был запрограммирован остановить работу электромагнитных импульсов, разрушающих кору Каллисто.
— По записям, бортинженер ещё жив, курсирует в автономном модуле на орбите, оттуда идёт дежурный сигнал.
— Готовь спасательную миссию, мы должны всё узнать. Удача, если мы его отловим, и он сумеет выйти из отключки. На самом деле, нам конечно, надо восстановить контроль над станцией. Это должен был сделать экипаж “Харона-5”, подключившись к их системе. Но те сыграли на опережение.
— Не расскажете, в чём смысл?
— Вы играете в казино?
— Нет, Капитан.
— Нам слишком долго везло. Сотни тысяч лет, cсамые большие проблемы, с которыми человечество сталкивалось на Земле, создавали мы сами. Но когда-нибудь выпадет “зеро”. В этот день мы должны быть уже далеко отсюда.
— Титан?
— Именно. Каллисто только перевалочная база. На Титане есть атмосфера, магнитное поле, нет радиации, можно разгуливать в лёгком скафандре с подогревом. Азот, вода, кислород получать изо льда, энергию брать прямо с поверхности, из океанов метана. Шикарная площадка для экспансии. Настоящий верхний мир, Асгард. Он нужен нам. Пятнадцать лет назад исследовательские зонды, размером с горошину, на фотонных парусах, движимых солнечным ветром, зависли на орбите Титана. Мы перехватили переговоры и поняли, что нас опередили.
— Нам могут помешать?
— Это древняя цивилизация, они уже вмешивались в нашу историю. Больше трёх с половиной тысяч лет назад они осуществили десант, пытаясь прервать развитие человечества. “Народы моря”, они появились из ниоткуда, разрушили царства и культуры, отбросили людей на сотни лет в темные века. Воспоминания о них проникли в наши мировые религии. Сейчас они решили действовать решительнее. Мы должны оказаться сильнее. Нам надо быть на Каллисто снова, теперь во всеоружии. Ещё только выслав “Харон-5”, мы сразу открыли новый секретный проект, начали оснащать десантный корабль. Скоро он будет готов к отправке.
— Как будет названа экспедиция, Капитан?
— “Аид”. Да сгорят они все.
***
Титан, спутник Сатурна. Станция мониторинга защиты от вторжения.
— Что будем делать, Мудрый? Они остановили наши генераторы на Каллисто.
— Варвары всегда разрушают. У нас есть ещё термоядерные заряды на Ио, ближайшем к Юпитеру спутнике. Там горячее ядро, взрывы вызовут выброс вулканических газов, в магнитном поле этот хвост превратится в плазму, которая достанет Каллисто, и снова электризует её кору. Рано или поздно, она должна взорваться.
— Отдать команду?
— Нет. Меня интересует этот человек.
— Инженер в коме?
— Нет, ИскИ, который обязан подчиняться ему, Харон. Он по-прежнему мог бы управлять кораблём, если мы снимем блок, и показал себя честным, умным и эффективным.
—Провести с ним переговоры?
— Да, но вряд ли он захочет что-либо обсуждать без своего друга.
— Мы найдём способ установить контакт, Мудрый.
***
— Командир!
— Ммм… Харон, я думал, что в коме.
— Да, Командир, но я вывел Вас, потому что к Вам пришли.
— Мы на Земле, на станции, где?
— Пожалуйста, взгляните.
Открыл глаза. Всё ещё в челноке, в хирургической капсуле, смотрю сквозь стекло, и смотрю за окно иллюминатора. Девушка, за которой понимается призрачная Каллисто. Прекрасная, она парит в космическом пространстве, медленно проводит ладонью по стеклу иллюминатора. Задумчивые глубокие глаза. Увидеть их, и больше не нужны звёзды. Светлые волосы, изящная фигура. Неужели сейчас исчезнет?
— Кто ты? — спрашиваю я, заворожённо.
Её губы шепчут:
— Ариадна.