Неназванный

 

 

Кто? Откуда?

 

Вопросы пока без ответов.

 

Где? Зачем?

 

Просто знает, что нужно быть здесь. Не видит, не слышит. Сплошная темнота. Ничего не чувствует, есть лишь сопротивление до торса. Возможно, вода мешает двигаться быстрее.

 

А куда?

 

Да просто нужно шагать. Неважно. Будто все время ходит по воде. В прошлом и будущем, несколько жизней проводит в данном ритме. Понимание всего придёт, главное не останавливается.

 

Бесконечный путь прерывает крепкая хватка. Она выдергивает и тащит за собой. Наконец ступает на твердое. Земля под ногами. Не видит и не слышит, поэтому понять, что или кто ведет вперед, сложно. Будет считать это и дальше хваткой. У всего должно быть название, так легче.

Хватка тянет долго за собой, пока не приходит тепло. Наконец отпускает. Грубой силой толкает на что-то мягкое.

 

Тепло от огня?

 

Сует руку и ощущает боль. Горячо. Точно, огонь. Значит, есть чувства, пусть и не все. Помнит, как слезятся глаза от костра, но сейчас это невозможно.

 

Почему?

 

Снова вопросы. Трогает лицо, глаза отсутствуют. Кончики пальцев шелестят по всей голове. Ничего нет. Только форма. Поэтому не слышит и не видит. Лишь знает, что все правильно. Должно быть именно так.

 

Нет усталости. Все такое пустое, как лицо. Нравится тепло. Рука теперь болит от ожога, но это стоило того, чтобы вспомнить костер. Чувствует, что путь продолжиться, как, и задумано, но не в данный момент. Пока ждет.

 

Приходит хватка. Ощущает, как снова та тянет за руку, а затем передает что-то. Ведет пальцем по выпуклым отверстиям и линиям полученного предмета. Это же буква. Получает еще много таких же. Составляет вместе с хваткой из них слова. Понимает их.

 

«Семеро пришли. Всегда появляются, когда нужно начать заново».

 

Подключаются другие четыре пальца, и все ускоряется. Буквы преображаются в картинку. Теперь видит и слышит, чувствует.

Смотрит на изображение, но это уже не…

Проносится лай собак. Запах стоялой воды.

 

Что происходит?

 

_________________________________________________

ИДОЛ РЕЗЧИКА

 

«Я могу вырезать статуэтки Будды хоть целую вечность-пламя ненависти не утихнет..»

                                                                                                                  Секиджо. Секиро

 

 

 

Солнце прикрепилось к чистому небу, свет раннего утра дотронулся до болот вокруг деревни Камышей. Сияние окутало дома, сделанные из металлолома и строительного мусора старой канувшей эпохи. Колоски с метелок плавали на торфяном покрове, словно маленькие лодочки. Огромные ягоды кричали всем своим видом, что созрели и готовы упасть в корзины сборщиков. Но свет касался не только этого. Лучи дотянулись до массивных клеток, болтающихся на возведенных столбах в северной части болот. Напротив самодельных тюрем над водой, прямо на берегу, торчали колья из земли со следами запекшейся крови. На небе так же были и они. Семеро неизвестных, пришедших в этот мир.

 

 

— Когда-то, люди ездили на автобусах в огромные магазины, где не нужно охотиться или собирать ягоды. Никто не срезал тогда листья камышей. Всего хватало в достатке и даже больше чем необходимо, — услышал он нежный женский голос, в котором души не чаял.

 

Но не слова любимой разбудили его. Проснулся Кенр от лая собак с улицы. Ноздри втянули болотный запах из открытого окна. Слушал жену с дочкой, почесывая рукой спутанную бороду. Вытягивал её пальцами, рассматривая русые скрученные волоски. Сладкие голоса любимых девчонок и скрип пола под их ногами он готов слушать вечно.

 

Светловолосая Анана рассказывала их чаду Майле о старом мире.

 

— Мамоська, а потсиму мы не ходим больфе в магазини?

 

Майла с золотыми кудряшками, говорить толком не научилась, а ей уже интересно. Яблоко от яблони, в общем.

Жена не хотела загружать ребенка и не сказала о том, что произошло с потомками. Да и зачем знать о былом Майле в таком возрасте?

По старым архивам и кусочкам истории подробностей маловато. Ведь происходило всё очень давно.

 

В атмосфере появились сущности, похожие на людей. Обнаженные тела зависли над землей высоко, как луна или солнце. Четверо мужчин и три женщины. В тот день мир погрузился в хаос. Большая часть живых существ исчезла. Города, страны и цивилизации стерло. Многие считали, что нагрянул конец света с ангелами апокалипсиса из древней книги, но Кенр не разделял теорию. Больше склонялся к версии, что пришествие семерых — перезапуск, чтобы планета отдохнула от главных паразитов-людей. Тогда судя по некоторым отрывкам данных, земля страдала от напора цивилизации, который истощил все ресурсы планеты. Нужен был новый цикл.

 

Странно, что в то время люди верили в богов. Они ведь достигли высот в медицине, строительстве и науке, все было на высшем уровне. Такое и не снилось нынешнему обществу.

 

Почему находили книги в руинах о различных религиях?

 

Может, всевышние существовали?

 

Кенр отчаялся искать ответы. Теорий мозг мог строить много.

 

Высший разум, контролирующий всё вокруг, среди нас?

 

Может быть.

 

Достаточно обратить взор на небо, где были они. А уж боги с ангелами это или нет, Кенр не знал.

 

— Майла, детка. Люди сейчас живут по-другому. Нужно находиться в гармонии с природой. Все эти магазины и прочие вещи вредили планете. Семеро разозлись тогда, и наказали нас, но все это позади, — поцеловала Анана их кучеряшку в губы, пересказав апокалипсис на детский лад.

 

Все уже привыкли к семерым. Парили себе в небе, не шевелясь, расставив руки. Они не спускались на землю. Кенр и сам устал ломать голову над данной загадкой, не дававшей покоя, но со временем смирился. Если Майла пойдет по стопам отца, то терзания насчет смысла жизни-смерти, семерых и прочих вещах ждали так же и её.

 

Кенр любил читать про изобретения той эпохи, но сам родился уже в новом мире. Человечество утратило нажитые знания. Телефоны, интернет, радио и электричество канули. Кто-то считал, что не существовало такого, всё байки. Может, он не верил в богов и ангелов, но наука точно имелась. Сам лично находил вещи в руинах, правда, те бесполезный мусор в нынешнем поколении.

 

Притаскивал компьютеры, мониторы и камеры, но ничего из этого не работало, а лишь забивало семейный погреб. То, что хорошо сохранилось из находок, все равно мертво. Нужно очень многое понять, чтобы оживить вещи древних.

 

Когда-нибудь Кенр сделает это!

 

А новая эпоха истории ему вообще не интересна. Она ведется летописцами деревень все поколения.

 

На бумаге из камыша!

 

В такие моменты стыдно за нынешних людей. Старые протертые книжки с руин и то качественнее страниц ручной работы в деревне. Но никто не заморачивался. Не хотят развиваться и восстанавливать утраченное. Считали, что такие действия снова приведут к гибели всех, но большинству просто наплевать. Никому до сего не было дела, кроме Кенра. От этого тоскливо на душе. Чувствует он себя порой одиноким. Только две главные светловолосые женщины в жизни Кенра вытаскивали из грустного бытия.

 

Чтобы он делал без Ананы и Майлы?

 

По старым записям деревни, после хаоса наступил новый рассвет. Оставшиеся в живых, избранные семерыми вышли на поверхность. Те лучшие без пороков и злых умыслов, кого пощадили, образовались в группы единомышленников. Они со временем и создали поселения.

 

В одном из таких мест жил и Кенр, в Камышах. Люди здесь все делали по наставлению резчика и нынешнего вельможи. Он сам уважал их, но не все взгляды разделял.

Анана щекотала Майлу, а собаки во дворе все не умолкали. Нужно проверить, что там такое.

 

— Куда пошел? Пирожки с клюквой поешь.

 

В этот момент он вспомнил, про найденные с руин рецепты выпечки. Так хотелось реализовать именно их. Просто камышовая мука успела осточертеть, но естественно обижать жену не хотелось.

 

— Опаздываю к резчику, любовь моя. Сегодня важный день, ты же знаешь, — он улыбнулся, охватив взглядом ее миниатюрную фигурку.

 

— Да успел бы, Кенр! Перекуси, — расчесывая прядь золотых волос, стояла на своём Анана.

 

Но Кенр мигом поцеловал дочку с женой и выбежал на улицу. Данное имя подарил ему отец, который не вернулся с войны деревень. Его лицо он плохо помнил, но в Камышах папа на хорошем счету. Говорили, он был героем, и, так же питал страсть копаться в руинах старой цивилизации. Правда, в отличие от Кенра, отец не спорил со старшими. Хотя ему казалось, так они специально говорили. И насчет имени тоже сомнительно. Скорее всего, его заставили именно так назвать сына.

 

Ведь, яблоко от яблони. Любил Кенр это выражение, вычитал на оставшемся куске брошюры пословиц с руин.

 

Очень давно имена давали совершенно другие. И Кенру так больше нравилось. Сейчас же выбор пытались усложнить и придумывали уникальные прозвища, которые ничего не значили. Из страха перед семерыми, пытались оборвать все связи с той эпохой. Хотелось дочери дать женское имя Мария. Прочитал тогда из какой-то старой энциклопедии, что Мария значит «любимая», «желанная». Именно таким ребенком и являлась дочь. Но имя из старой эпохи, еще до прихода семерых, поэтому жена категорически ушла в отказ. Да и вельможа прочитал нотацию насчет этого. Расстроился Кенр, но ничего не поделать.

 

И то, что имена новорожденных необходимо обсуждать с лидером деревни, злило и по сей день. Хотелось изменить данное правило. Порой возникала жажда кардинально подправить много чего в Камышах. Ведь люди здесь не дальновидные. Многие даже читать не умели. Кенра же отец научил и мировоззрение его тогда, изменилось навсегда. Словно проснулся от тупости и беспамятства. Подрастет Майла, он тоже займется ее образованием.

 

Оказавшись во дворе, Кенр обернулся на скрип двери своего одноэтажного дома и понял, что пора смазать петли. Кстати о домах, постройки деревни сделаны из мусора, привезенного с руин. Смешно было слушать о том, что вся наука древних ересь и приведет к гибели. Даже имена старых людей до прихода семерых под запретом. Только вот куски шифера, профнастила, кирпичей и многое другое использовать жители не брезговали. Хотя не мне их судить. Они даже не понимали, что весь строительный мусор из того времени.

 

На улице сразу стала ясна причина поднятого шума. Тощего парня с именем Тихар, избивал один из кандидатов на пост нового вельможи. Вокруг бегали дворовые псы, но кроме гавканья ничем помочь бедняге, они не могли.

 

— Если ты, отсталый урод, ещё хоть раз пройдешь мимо и будешь так коситься! Убью! — злостно кричал мускулистый Мечил и лупил по физиономии, визжащего в агонии парня.

 

Рядом сборище зевак, вместо того, чтобы остановить драку, лишь смеялись и наслаждались зрелищем.

Кенр загородил собой Тихара.

 

— Не лезь, всезнайка! Или тоже хочешь получить?— возмутился Мечил и схватил за воротник серой рубахи вставшего на защиту Кенра.

 

— Если ты хоть пальцем тронешь такого же претендента в вельможи, то будешь снят с голосования.

 

Бородатый всезнайка и огромный воин замерли. Их обоих рассматривали в лидеры Камышей. Насчет драки между кандидатами Кенр не соврал, перед церемонией такие действия запрещены.

 

Сражаться с Мечилом затея такая же безнадежная, как и обычному жителю убедить всю деревню возродить технологии прошлой эпохи. Огромный черноволосый амбал, которому не было равных. Он даже не носил верхнюю одежду, хвастался своими мышцами перед девками. Кенру только и оставалось, что припугнуть сегодняшними выборами. Ведь предыдущие разговоры о том, что Тихар калека и не может биться на равных, только смешили Мечила. И упрекать его за то, что он обижал слабых, смысла не имело. Он и сильнейших дубасил.

 

Мечил плюнул в разбитое лицо Тихара, а затем удалился со всей остальной шайкой. Один из этой дурной компании, напоследок пожелал мне удачи на выборах, злостно хихикая.

 

— Дружище, ты как? — поднял он аккуратно калеку с земли.

 

Парнишка инвалид напоминал цаплю, ноги не толще рук, словно веревки.

 

Кенр отряхнул его и повел к дому. Жил Тихар на чердаке своей тетки, которая терпела его из-за данного обещания покойной сестре. Парнишка родился нормальным, но затем в возрасте четырех лет изменился. Стал путаться и плохо ходить. Лицо Тихара перекосило, и он странно смотрел на всех. У жителей данные обстоятельства вызывали разные эмоции и в основном негативные. Больной часто выкрикивал слова не по делу, брызжа слюной.

 

— Портянки! Работаем! Идем! Ваза! Еда! Тепло! — дергаясь и заплевав себе весь подбородок кровавыми слюнями, с большим трудом произнес Тихар.

 

Ему пришлось сильно напрячься, чтобы выдавить из себя все эти фразы.

 

— И тебе привет! Молодец! Выкрикиваешь нужные первые буквы еще быстрее, чтобы составить слово, как я тебя и учил. Говорил же, что получится! Скоро будешь песни петь, — похлопывал по плечу инвалида Кенр, зная, что этого никогда не произойдет, — Ладно! Я к резчику, постарайся не попадаться на глаза этим ублюдкам больше.

 

Тихар ранее просто кричал постоянно что-то непонятное. Было жаль его, и Кенр попробовал с ним одну методику из медицинского справочника с руин. Может калека и не излечился, но получилось кое-что изменить. Так как Тихар не мог нормально вести диалог из-за своего больного мозга, ему приходилось разбирать каждое слово на буквы в голове, из которых он создавал уже новые бессмысленные предложения. «Бессмысленные» здесь можно брать смело в кавычки, ведь первые буквы каждого слова при сочетании образовывали новое и при должном внимании нужное. Как зашифрованное послание. Его больное сознание могло удерживать эти части слов, правда, остальные оставались той же бессмыслицей, что и ранее. Они играли так каждый день, пока практика не возымела плоды. Это можно смело обозвать победой. Диалоги стали долгими, но продуктивными. Остальные все равно ничего не понимали, правда, Тихар был счастлив уже и тому, что мог общаться даже с одним человеком. Ведь не раз, инвалид лично говорил Кенру об этом.

 

И как после такого верить в слова вельмож, что люди из той эпохи грешники?

 

— Колосья! Ели! Ножик! Ростки!— калека, обратившись к Кенру по имени, немного подвис, видимо запоминал первые буквы каждого слова в голове, а затем выдал, — Сны! Повозка! Архивы! Слизь! Иголки! Будешь! Орехи!

 

— Да не за что, Тихар. Не забудь обработать ссадины и побои.

 

Расставшись с беднягой, Кенр удалился и не видел уже, как тот раскис. Единственный человек, который для Тихара «всё» в этой деревне, ушел. Для многих богами являлись семеро, а в жизни калеки таким стал Кенр.

_____________________________________________________________

 

Дерево, опилки. Для Кенра это два разных запаха. В доме резчика всегда встречал окружение носом, а потом ушами, улавливающими звук резца. И был не обычный звук, а «музыка», после которой на свет появлялись фигурки животных, людей, семерых и много чего еще. Ручная работа завораживала.

 

— Расскажешь.. Мхе! О своей мечте? — прокашлял слова старик в вязанном дырявом коричневом плаще.

 

Его писклявый голос бил по перепонкам, как всегда. Мастер не смотрел на парня, просто вырезал что-то из дерева.

 

— Резчик. Я, возможно, объединю все деревни. Если стану вельможей, буду нести мир и добро, а так же верну утраченное.

 

— Говоря «возможно» ты сомневаешься. Мхе! Мира и добра явно не достаточно, а может, это вообще.. Мхе! Не нужно сегодня. Начни с чего-то простого, и будет видно. Мхееее!

 

Резчик постоянно кашлял, но его рука не вздрагивала, а продолжала уверенно орудовать резцом.

 

— По книге вышло собрать схему с лампочкой. Батарейку сделал из картофелин. Еще немного и доберусь до более мощного источника энергии. А дальше топливо с двигателем не за горами.

 

— Ересь эта не к чему нам! Мхе! В эпохе нового рассвета нужна не давно, забытая и погубившая нас наука, а сила. Сила актуальна в такие дни. Мхе! Всезнайка! Если твоей мечтой будет создание электричества, я не хочу.. Мхееее! Знать об этом. Для своих мерзких экспериментов не нужно набиваться в лидеры деревни. А уж тем более навязывать остальным идеи древних из светлых побуждений. Добренькие бесхребетные правители могут погубить всех, даже не подозревая об этом. Тебе пост вельможи не подходит. Мхе.

 

— Я им все равно стану, и ты сделаешь, идол с моим лицом!— кинул взгляд, напоследок, всезнайка на незаконченную поделку в руке мастера.

Конечно же, после всего сказанного Кенр обиделся, но от своих приоритетов отказываться не собирался.

 

Он удалился из хижины резчика. Старик горько вздохнул, качая головой, издал свое громкое:

 

— Мхе!

______________________________________________________________

 

Около огромного костра собралась вся деревня. Самодельные дома из обломков старых городов ушедшей эпохи оставили на собак и котов. Старейшины и нынешний вельможа сидели за огромным столом в центре круга, ожидая, когда вперед выйдут трое кандидатов. Перед церемонией избранные должны испить крепкого отвара, как требовали традиции.

 

Со стула поднялся один из старейшин в черной мантии и начал вещать предвыборную речь. Такую одежду носили все, кто входил в управление деревни. Только у вельможи она была с нашивками камышей на рукавах. Сам же правитель деревни молча наблюдал за происходящим.

 

— Мечил. Сила и мощь. Многих врагов одолел ты. Защищал нас от нападений других деревень. Отлично командовал воинами и показал себя, — эхом пронеслись слова старейшины по площади и он указал рукой на следующего претендента,

— Кенр. Несет мир и добро, заботиться о каждом жителе. Всезнайка Камышей, изобретатель, — рука переместилась левее, — Рыжая Агния. Ее волосы языки пламени. Лучший охотник. Обеспечивает дичью деревню. С ней мы не ведаем голода.

Все достойны! И каким трудным не будет выбор, его нужно сделать каждому жителю!

 

Стих даже ветер, будто и сам хотел поучаствовать в церемонии. Все звуки канули, ведь сейчас должно было произойти историческое событие.

 

В кругу стояла большая корзина, плетенная из камышей, а внутри деревянные монетки с лицами кандидатов в вельможи, которые подготовил резчик. Старейшина высыпал содержимое в тару и подсчитал голоса всех жителей. Процесс проходил основательно, ведь монеты пересчитали другие старейшины и сам вельможа, передававший пост новому правителю.

 

— После того как наши герои выпьют свой отвар, мы готовы объявить нового лидера деревни. Прошу взять кружки и…

 

Старейшину резко прервал вбежавший в круг тощий парень-цапля.

 

— Осы! Крапива! Одежда! — заорал во все горло Тихар, несуразно извиваясь всем телом и брызжа слюной.

 

— В кругу героев могут находиться только достойные! Он срывает церемонию! Уберите этого недоноска, которого еще ребенком должны были утопить в болоте! — яростно закричал старейшина.

 

Начался галдеж и многие уже пошли на калеку. Тихар указывал пальцем на напиток в руках Кенра, потом подносил ко рту воображаемую кружку и хватался за горло.

 

— Ярость! Верю! Костер! Окна! Камни! Обвал!

 

Тихара сложно понять, но прокрутив в голове все первые буквы его слов, Кенра осенило. Хотя если бы он не показывал представление, вряд ли бы тот догадался. Все-таки жесты ему необходимы, как не крути.

 

— Люди успокойтесь! Тихар пытается сказать, что в кружке яд! Отвар Кенра отравлен! Именно эти слова он пытается донести! Не трогайте его!

 

— Ты понимаешь, что этот безумный говорит? — спросил вельможа, подняв от удивления брови.

 

Это были первые слова правителя Камышей за всю церемонию.

 

— Он дурной только в ваших глазах! Но поверьте, Тихар учится, уже может общаться, пускай и таким изощренным способом.

 

Инвалид закивал, продолжал показывать на кружку пальцем и кричал бессмысленные слова, но первые буквы всегда вставали нужные.

Пришлось объяснять всю подноготную собравшимся, и некоторым, у кого шестеренки мозга делали хоть, сколько оборотов, получилось вникнуть в процесс, а вельможа даже растрогался.

 

-Так жалко его мать было. Думал парнишка пропащий, а, оказывается, бывают чудеса. Кенр! Может тебе целителем лучше пойти, если ты умеешь исправлять такие недуги?

 

Кенр бы хотел ответить парой «ласковых» своему правителю, о том, что «ересь» древних помогла пропащему, но сейчас не до этого. Его хотели убить. Нужно разбираться в данной ситуации и уже старейшина, словно прочитав мысли, обратился к Тихару.

 

— Знаешь, кто это сделал? — спросил тот калеку.

 

Все жители затаили дыхание и один высокий и крепкий мужчина с седыми волосами, из шайки Мечила, стал пятиться назад. Его звали Горвад и именно он пожелал тогда Кенру удачи на выборах.

 

— Ты видел подсыпавшего в отвар яд? — подключился еще и вельможа, который до сих пор не мог поверить, в то, что инвалид умеет общаться, хоть и по-своему.

 

Калека кивнул, и, шатаясь, подошел вплотную к Горваду, у которого побелело от страха лицо. Виновный попытался накинуться на Тихара, но его успели схватить рядом стоявшие.

 

— Я хотел лишь лучшего правителя для деревни! Все знают, кто больше подходит нам! — кричал во все горло разоблаченный преступник.

 

Горвад знал заранее, какая кружка достанется Кенру и вылил туда отраву. Тихар собирал мусор в этом же помещении и все видел. Виновный тогда не придал этому значение. Ведь преступник не мог представить, что калека, даже если и поймет, что он сделал, сможет донести. Все равно никто не поймет инвалида. Так решил для себя Горвад в тот момент, и он стал роковым. Какое же образовалось разочарование, когда оказалось, что Тихара недооценивали.

 

— Тебе придется выпить отвар Кенра, таковы правила в Камышах. И если там яд, в независимости от причастности претендента Мечила к этому, я сниму его кандидатуру. Ты подставил товарища!— подметил один из старейшин.

 

Вперед вышел крепкий Мечил и вклинился в непростую беседу.

 

— Уважаемые жители, старейшины и вельможа! Чтобы смыть позор, я приму сам этот яд, так как знал о намерениях своего товарища, но не остановил его.

 

Многие помнили, что в битве на болотах, Горвад подставился, спасая жизнь его сына и все понимали, что Мечил поступает, как принято у воинов Камышей. В отличие от друга, он честен в соревнованиях и не стал бы устранять конкурентов таким методом. Хоть он и бил всех подряд в деревне, но такую слабость никогда бы не проявил. Максимум мог только покалечить, а травить кого-то или участвовать в подобном точно не стал бы.

Он просто отдавал свой долг Горваду.

 

— Если решил, да будет так! — хлопнув в ладоши, произнес вельможа, отряхнув пыль с мантии.

 

Мать Мечила закричала, многие хотели так же остановить силача Камышей, но он был тверд, как и в остальных своих делах.

Никто не успел еще толком осознать всё происходящее, а мускулистый воин уже вырвал у Кенра кружку и грубо оттолкнул всезнайку.

Кандидат в вельможи ничего, ни кому не говоря на прощание, выпил отвар.

 

Через несколько секунд корчась в судорогах, Мечил принял свою судьбу.

 

Кто-то кричал от горя. В семье погибшего не могли поверить в то, что происходило. Горвада объяли ужас и отчаяние. Он хоть и остался жив, но житья теперь ему особо не будет. Долго придется возвращать расположение остальных ему. Спас одного, погубил другого.

 

Вот именно такие моменты и бесили Кенра. Древние никогда бы не докатились до примитивного варварства. Человеческая жизнь бесценна, а они разменивались ею из-за каких-то принципов с обязательствами, словно она имела цену как на рынке. Если всезнайка станет вельможей, все изменится. Пора уже избавляться от нынешнего бреда.

 

— По вашим подсчитанным голосам, новым вельможей должен был стать Мечил, но так как он выбрал иной путь, этой чести удостаивается Кенр. Агния, у тебя меньше всех монет, но не расстраивайся. Ты все равно почетный герой Камышей!

 

Вельможа дал всем понять, что выборы подошли к концу. Остальные старейшины, резчик и уже бывший правитель поклонились ему, новому лидеру Камышей.

 

Кенру конечно обидно, что победить удалось таким образом. Больший процент жителей не выбрали его. Хотя чему удивляться, Мечил приносил огромную пользу деревне. Мог в одиночку уложить несколько противников. Защищал земли. Но теперь он вельможа и видимо так угодно семерым. Кенр посмотрел на небо, где те парили. Хотя такими рассуждениями, скоро можно опуститься до уровня остальных. Нельзя забывать для чего стал правителем Камышей.

 

Тело мертвого парня унесли, и все жители устроили праздник в честь нового предводителя. Всезнайка выпил отвар Мечила и всем сердцем благодарил Тихара.

 

Только веселье шло недолго, так как его резко прервали часовые, которые объявили о вторжении захватчиков из деревни Родников.

 

— Срочно готовимся к обороне. Достопочтенный Кенр, правитель! Они уже совершали набеги несколько месяцев назад, и мы справлялись. Правда, сейчас у них новый вельможа! Молва ходит, она несокрушима. Целованная семерыми.

 

— Снова решили разграбить наши болотные консервации запасов дичи на зиму? Нужно дать отпор! — закричала Агния и направилась к воротам.

 

Кенру еще не доводилось командовать людьми, но он уверен, что Камыши не проиграют. Сама судьба отвела от гибели сегодня всезнайку. Нужно защитить дом. И кто эта непобедимая «она»? Любого можно одолеть.

 

Новый вельможа никогда не участвовал в сражениях. Обычно приносил пользу деревне другим ремеслом. Помогал жителям, делал их жизнь легче благодаря книгам древних. Все были довольны, хоть и не знали, откуда он понабрался всех этих знаний. Учитывая отношение всех к прошлому, особенно старейшин, лучше пускай так и будет. Кенра прозвали всезнайкой, и большинство считало, что до многого он дошел своим умом.

 

Спасибо руинам былой эпохи!

 

Лишь резчик знал обо всем, но отмалчивался. Правда, наедине с ним высказывался нападками.

 

На правах вельможи Кенру не обязательно идти на передовую, но быть рядом со своими воинами на поле битвы требовало положение. Камыши всегда побеждали и новый лидер уверен, что так будет и сегодня.

__________________________________________________________________

 

Тот же запах опилок и дерева. А ведь она уже успела забыть его за столько лет и вспоминала лишь сейчас, когда пересекала порог хижины резчика.

 

— Ждал тебя, Избора! Идол твой готов.

 

— Идол? Старик, так ты знал? Впрочем, как всегда.

 

Мастер повернулся к ней и прокашлял:

 

— Знал еще.. Мхе! Когда ты сбежала из клетки..Мхе! На болотах.

 

— Женщин и детей знати, я посадила в клетки, умирать, а головы их мужей насадила на пики, чтобы те смотрели, как мучаются близкие от жажды. Когда испустят дух, спущу трупы в болота, чтобы они там застыли и напоминали всем, что Избора не забыла. Тех, кто не входил в правление и добровольно сдался, Родники пощадили.

 

— Помню, как твоего мужа осудили за убийство и отрубили ему голову, а тебя засунули в клетку. Будто это было вчера. Мхе!

 

— Старейшина, распускал руки, но никто не помог тогда. Меня защитил мой любимый и убил мразь. Необходимых доказательств, что меня хотели обесчестить, не нашлось и естественно на слово нам не поверили. И когда смотрела на голову моего мужа на пике из клетки, умирая от жажды, мечтала лишь об одном — выбраться и отомстить. Притворилась, помню мертвой и тогда клетку спускали в болота. Удалось перерезать глотку заколкой этому зазевавшемуся остолопу! У него был нож, которым удалось спилить деревянную решетку.

 

— Мечта выбраться из клетки. И ты не сомневалась в нужный миг. Именно такая цель привела тебя сейчас сюда. Мхе! Обретенная сущность держать в страхе и узде, поставит на колени другие деревни. Только такой.. Мхе! Лидер..Мхе! Сплотит всех. Они будут слушать истории о вельможе и бояться. Все предвидел я давно уже.

 

Резчик передал идол с лицом Изборы новому правителю двух деревень, Родников и Камышей. Именно его он вырезал, когда Кенр заходил в последний раз.

______________________________________________________________

 

Солнце осветило метелки камышей. Запах торфа витал в воздухе. После шумного ночного сражения, наступило молчаливое утро. В небе семеро, все так же парили и напоминали о былом мире.

 

Она со своим войском смела всех на пути. В одной руке факел, а в другой меч у вельможи из Родников. Огонь с металлом плюс бездонная ярость. Такой злобы Кенр никогда еще не встречал. Самые сильные воины Камышей пали. И так быстро, что новый правитель не успел опомниться, как враг уже был на пороге возле ворот.

 

Он хотел пойти наперекор семерым и вернуть все утраченное, но проиграл. И мольбы, разговоры о мире с этой сильной вельможей из родников ни к чему не привели. Воительница дала четко понять, что всю знать и тех, кто не склониться, щадить не будет. Да и по обычаям вельможа мог отказаться от поста только после смерти. К просьбе оставить жизнь родным, Избора так же осталась холодна. Судьба сыграла злую шутку. Жаль Мечил погиб еще до сражения, с его многолетним опытом битв, все было бы по-другому. Ведь даже жители выбрали его. Лучше бы я выпил отвар с ядом.

 

Самое жуткое, что у Кенра нет больше тела. Его голову насадили на пику. Избора отрубила ее показательно на глазах у всех. Он где-то читал, что мозг после смерти продолжает жить некоторое время, и теперь очень расстроен, что всё правда. Ему казалось, что туловище с руками, ногами еще есть, но пошевелиться не мог. Кенр еще в таком месте, где видел страдания Ананы и Майлы в клетке. Они плачут, жена молит о помощи семерых. Так же был обзор голов на пиках предыдущего вельможи, старейшин и Агнии.

 

«Почему не ухожу в пустоту? Отпустите меня. Ведь это ваших рук дело, семеро?»

 

Парящие на небесах фигуры ничего не ответили Кенру.

 

«Мечта теперь без сомнений, чтобы скорее наступил конец. Они специально подняли мои веки для продолжения мучений. Не хочу наблюдать страдания дочери и жены. Закрыть глаза не получается, как и отвезти взгляд».

 

Перед головой Кенра встала странная фигура, появившаяся из воздуха. Лицо пустое, тело без очертаний. Похож был на недоделанную огромную куклу. Таинственное существо протянуло руку. Пальцы вонзились в глазницы, обхватив зрачки.

 

«Видел тебя во сне. Вот и отлично. Кто ты?... А плевать. Вырви глаза. Забери их! Я не могу смотреть больше на их страдания.

Анана, Майла… Простите меня!»

__________________________________________________________________

 

Возвращается обратно. Нет больше звуков и запахов, но зато теперь видит. Глаза Кенра пригодятся. Они слезятся от костра. Это неприятно, но приносит радость. Лучше чем пустота. Сидит на мягкой подушке. Хватка оказывается фигурой в коричневом дырявом плаще, которая рассматривает деревянные маленькие таблички.

 

Неужели резчик?

 

Оборачивается назад. Болото и пустые клетки. Так вот оно, что. Резчик тянул через топь до самого берега.

 

Но зачем и для чего?

 

Снова вопросы. Смотрит в отражение болотной воды у берега, на лице ничего нет, кроме карих глаз. Глаз вельможи Камышей.

Резчик молча подзывает к себе рукой. Знакомое у него лицо.

 

Тихар?

 

Калека в коричневом плаще достает из мешка много маленьких деревянных фишек. На них вырезаны буквы. Он тот же, что и тогда. Пыхтит и косится своим дурным взглядом. Его руки складывают первое слово на земле:

 

/н/ /е/ /н/ /а/ /з/ /в/ /а/ /н/ /н/ /ы/ /й/

 

Ничего не понятно. Тихар смотрит своим рассеянным взглядом. Пальцем тычет на сложенное слово из деревянных фишек, а затем в сторону фигуры с глазами Кенра.

 

Вот оно что! Неназванный!

 

Существо без лица называют именно так.

Инвалид берет новые буквы. Через некоторое время он собирает необходимые фразы:

 

/н/ /е/ /н/ /а/ /з/ /в/ /а/ /н/ /н/ /ы/ /й/

/б/ /ы/ /л/

/в/ /т/ /е/ /л/ /е/

/к/ /е/ /н/ /р/ /а/

/т/ /а/ /к/

/у/ /г/ /о/ /д/ /н/ /о/

/с/ /е/ /м/ /е/ /р/ /ы/ /м/

/г/ /л/ /а/ /з/ /а/

/п/ /о/ /л/ /у/ /ч/ /е/ /н/ /ы/

/и/ /д/ /и/

/к/ /г/ /о/ /р/ /а/ /м/

 

Существо смотрит на скалистую местность, а затем на деревню за спиной Тихара. Камышей больше нет, как и всех жителей. Ворота свалены, дома все разрушены.

 

Руки неназванного тянутся к вырезанным фишкам. И они ведут диалог таким образом. Обоим способ очень подходит. Тот, кто не слышит вместе с инвалидом, произносящим бред.

 

На вопросы о деревне, Тихар выкладывает свой деревянный ответ одним словом:

 

/С/ /е/ /м/ /е/ /р/ /о/

 

Калека для наглядности ткнул пальцем в небо и неназванный так же обратил взор на парящие фигуры.

Существо без лица собирает вопрос:

 

/П/ /о/ /ч/ /е/ /м/ /у/

 

Тихар пожимает плечами, берется за буквы и составляет уже довольно весомые предложения, заняв большой отрезок земли множеством фишек. Калека использует еще один мешок с алфавитом.

 

Он кладет на землю буквы, которые поведают о том, что остаются лишь Тихар и резчик во время второго конца мира. Мудрец обучает калеку своему искусству перед смертью. Мастер ненавидит семерых и вымещает всю злобу на деревянных фигурках. Они получаются страшными и чудовищными. А ведь он отрекается от всего, что связывает с древними и ничего не выходит. Все равно мир стирают. Но вскоре он успокаивается. Понимает, что все ответы найдет лишь неназванный у себя на пути.

 

Тихар сгребает весь свой деревянный алфавит, давая понять, что разговор окончен. Передает существу без лица идол. У фигурки лицо бородатого всезнайки Камышей.

 

Новый резчик указывает рукой на горы.

 

Неназванный отправляется дальше, на этот раз помощь хватки не нужна. Благо есть глаза вельможи. Он идет через бывшие Камыши, вспоминает пережитое здесь. Как он был Кенром, пока тот не зовет о наступлении тьмы. Именно в тот момент неназванный отделяется от отрубленной головы и забирает глаза. Он понимает, что так нужно.

 

Отказ от всего, что связывает с землей прошлого, ничего не дает. Новые имена, отречение от науки, свои обычаи, лишь бы угодить тем в небесах.

 

Щелк! Начинайте заново! Плевать на букашек внизу!

 

А последний резчик вырезает идол своего бога. Вельмож давно нет, как и всех деревень. Тихар все равно исполняет его мечту, ведь Кенр так хочет быть на этой фигурке.

 

Неназванный доходит до подножия скал, еще раз смотрит новыми глазами на семерых. Их там теперь шестеро.

 

Куда же пропал седьмой?

 

Скоро он найдет ответ.