Хранители времени

Андрей вышел из автобуса и, щурясь на солнце, зашёл в здание вокзала. Величественные колонны — снизу серые, а сверху белоснежные — устремлялись вверх, подпирая выложенный мозаикой потолок. Огромный зал гудел голосами. Звуки парили в воздухе, отражались от потрескавшихся плиток пола и улетали в раскрытые арки дверей. Андрей, одетый в джинсы с оттопыривающимися карманами и полинявшую футболку, подошёл к очереди у кассы. Заглянул через плечо впереди стоящего парня — тот играл в телефоне, повернулся назад — девушка мечтательно задумалась, не обращая внимания на окружающих.

Духота, спёртый воздух и внезапный наплыв людей вынудили Андрея покинуть вокзал. Растрескавшийся от жары асфальт подрагивал под ногами. Мимо проплывали белые стены зданий. Окна ловили солнечные лучи и загадочно подмигивали. Андрей любил шумные города, где жизнь течёт с тревожной скоростью. Рев проносившихся под боком машин приносил удовольствие, даже чахлые деревья вдоль мостовой радовали глаз. Камешки хрустели под ногами, а взгляд натыкался на облупившиеся рекламные наклейки на столбах. Незаметно Андрей оказался на Главной городской площади. Повсюду бегали и смеялись дети. Маленькие ручки ныряли в воду фонтана и разбрызгивали капли с криками «дождик». Взрослые лениво наблюдали за ними и жались в тени высоченной башни. Острым шпилем она протыкала небо и улыбалась огромным циферблатом. Большая стрелка дрогнула и коснулась двенадцати.

Бом-бом-бом

Резкий звук разнёсся над площадью. Часы пробили три по полудню. Неожиданная тишина заставила Андрея вздрогнуть. Все люди замерли. Их лица напоминали застывшие восковые маски. Словно искусно вылепленные скульптуры, они рассредоточились по площади и привлекали к себе внимание оригинальностью композиций. Андрею показалось, что исчез даже ветер. Воздух загустел и стал тяжёлым.

— Ты кто такой? — за спиной раздался мужской голос.

Андрей чуть не вскрикнул от неожиданности, но заглушив внезапный порыв, обернулся. Перед ним стоял старик в старинном сюртуке и потёртых штанах. Ноги в больших кожаных сапогах казались неестественно огромными. Маленькие тусклые глазки прятались под нависшими седыми бровями. Желтоватый лоб собрался в морщины. Усы двигались, и из-под густой щетины просвечивало нечто среднее между улыбкой и усмешкой.

— Я... Я Андрей. А вы кто? И что тут происходит? — он махнул рукой, пытаясь охватить жестом всех присутствующих на площади.

Старик прищурился, отчего его глаза совсем исчезли из видимости, и спросил:

— Ты из наших что ль? Кто таков?

— Из каких ваших? Ничего не понимаю. Почему все застыли?

— Я вот тоже чего-то не понимаю, — дед нахмурился и протянул руку. — Хрономир я, хранитель времени этого города.

— Хранитель времени, — повторил Андрей, — так вы что умеете время останавливать?

— А то как же. Ещё как умею, — улыбка подняла усы старика и сделала лицо более морщинистым. — Только сейчас это не я остановил, а ученица моя. Часея, дочка, иди сюда.

Из-за фонтана вышла девушка. Большие детские глаза выделялись на маленьком треугольном лице. Красивые каштановые волосы рассыпались по плечам. А взгляд прятался под густыми ресницами. Пальцы теребили край свитера, так неуместно надетого в летнюю жару. Часея прикусила нижнюю губу и посмотрела на Андрея зелёными, как трава, глазами.

— Это Часея. Я учу её ремеслу времени. Она ещё молода, но уже делает успехи.

— Андрей, — молодой человек протянул холодную от волнения руку.

Часея густо покраснела, но ответила крепким рукопожатием.

— Боюсь, нам скоро нужно уходить, — сказал старик, поглаживая седые усы, — мы можем остановить ход вселенной только на пять минут. Сейчас всё оживет, остались считанные секунды.

— Но как? Мы ещё толком не познакомились, — спохватился Андрей, — я не увижу вас больше?

— Приходи ровно в шесть. У нас тут урок, — успела сказать Часея, и всё вокруг задвигалось, заголосило.

Андрей крутил головой, пытаясь понять, куда делись новые знакомые. Площадь снова, как живая, гудела, звенела и вибрировала, отчего воздух шевелился и пульсировал перед глазами. Андрей отчаянно бегал между фонтаном и башней с часами, но старика Хрономира и Часею не нашёл. Оставалось ждать до вечера, что он и сделал.

Высотки плавились от жары в ярко-синем небе. Ветер кругами носил окурки и фантики от конфет. Под ногами крошились жухлые листья. Андрей пнул пластиковую бутылку, попавшуюся на пути, и свернул в парк. Ноги сами привели его к беседке, окна которой заросли плющом и почти не пропускали свет. Старенькая скамейка прогнулась со скрипом, приютив слоняющегося без дела Андрея. От порыва ветра ветки деревьев вздрагивали и стучали по крыше беседки. Встрепенувшиеся листья о чём-то переговаривались между собой. Блохастые собаки, дремлющие под скамейками, иногда вставали и подходили к беседке, уловив посторонний запах, но тут же отходили обратно. Андрей посидел какое-то время и, почувствовав голод, вышел из укрытия. Он уныло брёл вдоль палаток со сладостями. От запаха попкорна сводило живот. Пальцы торопливо достали кошелёк и протянули продавцу деньги. Пирожок с картошкой, прожёванный не до конца, проваливался в желудок и поливался газировкой. А в руках шелестел пакет с ароматным попкорном. Андрей присел на лавку. Из кустов вынырнул потрёпанный кот и стал тереться о ноги костлявым боком.

— Проголодался, дружок? Угощайся, — Андрей кидал разорвавшиеся зёрна кукурузы на землю и гладил носком кед ободранную кошачью мордочку. — Если бы ты сказал мне, сколько сейчас времени, я был бы тебе очень признателен.

Кот взмахнул куцым хвостом и громко замурлыкал.

— Пора мне, дружище. Доедай, — Андрей высыпал остатки попкорна перед лавкой и вышел из парка.

Когда он подошёл к площади, до шести оставалось несколько минут. Люди по-прежнему сновали туда-сюда. Дети в разноцветной одежде перемещались так быстро, что походили на радужные стёклышки в калейдоскопе.

Бом-бом-бом

Внезапная тишина повисла в воздухе. Андрей вертел головой, не зная с какой стороны ожидать Часею. Видеть Хрономира хотелось не так сильно, как загадочную зеленоглазую девушку. Тяжёлая ладонь опустилась на плечо Андрея.

— Заждался нас? — заулыбались седые усы.

— Конечно, никогда не встречал таких, как вы, — Андрей перевел взгляд на Часею. — Это ты остановила время?

— Да, теперь у меня хватает сил держать его под контролем, — она залилась румянцем и стала ковырять носком кед брусчатку.

— Держать время под контролем, наверное, тяжело. Как вы это делаете?

— Волшебство, — подмигнул Хрономир. — А мне вот интересно кто же ты такой? Ты непростой человек, раз видишь нас. А, может, и не человек вовсе.

— А кто же я?

— В том-то и вопрос, молодой человек. Ты мне скажи, где живешь, чем занимаешься? — спросил Хрономир серьёзным тоном.

— Я путешествую. Нигде долго не живу. Люблю бывать в новых местах. Общаюсь с людьми. Работал в одно время уличным музыкантом. Гастролировал с группой.

— Значит, общение с людьми тебя не пугает? — Хрономир поднял пушистые брови, отчего глаза стали большими.

— Конечно, нет. Я очень общительный. Но сегодня у меня почему-то совсем нет желания с кем-то говорить, кроме вас. Вы меня очаровали.

— Удивительно. Кто же ты? — задумался Хрономир.

— Время на исходе, — вклинилась в разговор Часея.

— Ах да, — встрепенулся старик, — Завтра ровно в три ждем тебя здесь.

Бом-бом-бом

Пять минут пролетели незаметно. Андрей даже не успел поговорить с Часеей, лишь кинул в её сторону пару быстрых взглядов. До следующей встречи оставалось слишком много времени. Стрелки часов ползли настолько медленно, что глаза уставали смотреть на циферблат. От напряжения кружилась голова, и все предметы вокруг вытянулись и поплыли, сливаясь в разноцветные пятна. Андрей потёр потное лицо и, решив, что ему нужно отдохнуть, отправился в поисках ночлега. Он уныло брёл вдоль длинных улиц, встречал людей, но ему не хотелось подойти к ним, завязать разговор, как он мог бы сделать до встречи с хранителями времени.

Вечер набросил на город свои мягкие тени. Дома ловили последние солнечные лучи большими пыльными окнами. В пышных кронах тополей раздавались голоса птиц, прощающихся с дневным светом. Постепенно высотки сменились особняками, а затем и вовсе появились гаражи и хозпостройки. За пустырем, заросшим бурьяном, Андрей нашёл старый полуразрушенный дом. Серые дощатые стены, окна с разбитыми стёклами, ржавые трубы на крыльце — неприветливо встречал особняк гостя, но это не помешало Андрею войти внутрь, ступив на скрипучие половицы. От лёгкого дуновения ветра жалобно задребезжали остатки стёкол в рассохшихся рамах. Местами обвалилась штукатурка, обнажая красные кирпичные раны. Покосившиеся шкафы по углам, сломанная мебель, покрытая толстым слоем пыли, наводили тоску и уныние. Андрей вышел на крыльцо, опустился на пол и прислонился спиной к дощатой стене. Впервые он задумался о жизни, её смысле и значении. Привычка быть свободным, ни от кого не зависеть, была на первом месте, сколько он себя помнил. Даже воспоминания о детстве куда-то делись, скрылись под толстым пластом впечатлений от многочисленных путешествий.

«Кто же я такой? — подумал Андрей, осматривая руки и ноги. — Вроде обычный человек, только без цели. Хотя и среди обычных людей полно пребывающих в беспробудном неведении смысла собственной жизни».

Андрей поморщился от странных мыслей и вошёл в дом. Низко нависшая луна заглядывала в раскрытые окна, будто интересуясь делами Андрея. Особняк, приютивший в своих стенах бездомного, убаюкивал песней ветра, что гудел в высокой траве.

***

Серое утро глядело в окно. Прохладный ветер ворвался в комнаты, изгоняя затхлый запах нежилого места. Андрей посмотрел на стены благодарным взглядом и покинул дом. Город шумел голосами. Машины проносились из стороны в сторону, будто балансировали, чтобы не оставить какую-то часть дороги без внимания. В глазах пестрило от рекламных щитов, вывесок магазинов и чудаков в яркой одежде. Андрей на ходу жевал хот-дог и глазел в витринные окна. Под влиянием своих мыслей он бесцельно шагал по пыльным улицам. Часея не выходила из головы. С блуждающими глазами и лицом, искажённым глупой улыбкой, Андрей проходил по городу до трёх часов.

Бом-бом-бом

Сердце Андрея замерло. Воцарившаяся тишина прервалась приветствием Хрономира и Часеи. Старик рассказывал анекдоты о времени. Девушка густо краснела и хихикала, прикрывая рот ладошкой. Её глаза сияли изумрудным блеском. Она поправляла разметавшиеся по лицу пряди волос и закусывала нижнюю губу. Застывшее время текло неумолимо быстро. Очередное «бом» застигло всех врасплох. Андрей не успел ничего сказать, как хранители времени исчезли, а площадь ожила.

Серый пупырчатый асфальт хрустел под ногами мелкими камнями. Над головой нависало пронзительно-голубое небо с рваными облаками по краям. Андрей бродил около площади, боялся уйти далеко и не поспеть к шести часам. Он шёл, пиная всё, что попадется на пути — окурки, фантики от конфет, даже урну, так не кстати оказавшуюся на дороге. Незаметно для себя оказался на задворках. Ржавые перекрещивающиеся трубы протянулись вдоль стен домов. Хрущевки скрипели, хлопали дверьми и звенели стёклами. Сквозь настежь распахнутые окна здания дышали и делились с улицей своими запахами.

Когда часы пробили шесть, Андрей стоял на площади в ожидании встречи. Часея не сдерживала довольную улыбку. Хрономир похлопывал по плечу нового друга, щуря и без того маленькие глазки.

— Значит, ты решил остаться в нашем городе? Чем займешься? — спросил старик.

— Пока не знаю. Найду какую-нибудь работу, — Андрей замялся, не зная, что ответить.

— Работа нужна. Все люди работают. Тебе нужно поставить цель и идти к ней, а иначе будешь плыть по течению. Даже мы с Часеей работаем. Хотя наша работа и не видна. Мы храним время, оберегаем его, чтобы оно не тратилось впустую.

— Я обязательно найду работу, — пообещал Андрей, а сам только и думал, как бы остаться наедине с Часеей.

Зеленоглазая хранительница времени всё сильней притягивала его, завладела мыслями и вниманием. Часея поглядывала то на старика, то на Андрея. Длинные ресницы прятали взгляд, а губы растягивались в улыбку. Глупую и счастливую.

— Будем ждать тебя на следующей неделе с хорошими новостями, — сказал Хрономир, поправляя воротник сюртука.

— Как на следующей неделе? — испугался Андрей.

— У нас перерыв. Часее надо собраться силами. Молода ещё. Ну всё, нам пора, — Старик пожал руку Андрея и зашагал к башне.

— Я не выдержу ещё неделю, — Андрей бросился к Часее.

— Приходи на площадь Мира к статуе часам, — успела она сказать, и застывшее время потекло своей жизнью.

— Площадь мира, статуя часам, — твердил Андрей, как молитву, боясь забыть хоть слово.

Город продолжал привычно гудеть, напевая знакомую монотонную песню невнятными голосами людей. Равнодушные, отрешённые, уставшие после трудового дня они проносились по улицам и пропадали в потоке движущихся машин. Скомканные облака, нависавшие над городом, были похожи на ватные комочки, хаотично разбросанные по небу.

Расспросив у прохожих, где находится площадь Мира, Андрей поспешил в указанном направлении. Через полчаса он прибыл на место. Выдающаяся пятиметровая статуя в виде старинных часов с кукушкой приковала внимание Андрея. Этот памятник невозможно было не заметить. На огромном циферблате сверкали в лучах заходящего солнца золотистые цифры. Массивные стрелки так же переливались цветами от густо коричневого до жёлтого. Андрей подошёл к статуе и провёл руками по холодной, слегка шершавой поверхности.

— Часея, — прошептал он.

Ему показалось, что на секунду время остановилось. Перед глазами завибрировал воздух, и непонятно откуда появилась зеленоглазая хранительница времени.

— Так быстро соскучился по мне? — Часея улыбнулась и мгновенно залилась румянцем.

— Да, очень сильно хотел тебя увидеть. Ты здесь обитаешь? — Андрей обвёл взглядом статую, выражая восхищение.

— Это мой дом. Хрономир живёт в башне с часами, а я — здесь. Давай отойдем подальше. Люди посчитают тебя сумасшедшим, если будешь разговаривать с пустым местом. Не забывай, они меня не видят.

Небольшой скверик на соседней улице хватал лучи солнца верхушками тополей. Одинокая скамейка, спрятанная в зарослях кустов, казалось, ждала именно Андрея и Часею. Трава под деревьями была сплошь усеяна опавшими листьями. Воздух загустел от сырости и наполнялся запахом прелой зелени. Часея опустилась на лавку и спрятала длинные, немного костлявые ступни под себя. Её тонкие руки, охваченные плетенным ремешком браслета сновали между прядями волос. Она поджимала губы и смущённо посматривала на Андрея.

— Я рад, что встретил тебя. Ты необычная, не такая, как все, — Андрей взял в руки маленькие узкие ладони Часеи и притянул к себе.

Он долго держал её в объятиях, зарываясь носом в густые каштановые волосы.

— Не отпускай меня, — шепнула она.

— И не подумаю.

Быстро, почти зримо сгущался и темнел воздух. Деревья смутно возвышались чёрными, безмолвными корявыми стволами. Луна украдкой смотрела на молодых людей сквозь густые ветви тополей. Где-то вдалеке яркими огнями горели фонари проспектов и ревели моторы автомобилей.

Андрей и Часея говорили обо всём на свете. Андрея интересовала особенная жизнь хранителей времени. А ей нравилось слушать о забавных местах, которые посетил молодой путешественник.

— Я ведь мало кого знаю. Хрономир познакомил меня с Музельдой и Скверычем. Обещал и остальным представить в скором времени, — призналась Часея.

— Остальные? Так вас много таких необычных?

— Я точно не знаю сколько. Они все разные. Например, Музельда живёт в Музее. Она знает всё об искусстве. А Скверыч охраняет городской парк. Он заботится о природе, кормит птичек с рук. И вообще добрый.

— Как интересно. Ваш мир такой необычный. Я даже завидую и чувствую себя лишним.

— Не говори так. Ты часть моего мира. И я не хочу, чтобы ты из него исчезал, — Часея крепче обняла Андрея и застыла, прислушиваясь к стуку его сердца.

***

Молодые люди встречались каждый день и проводили вместе много времени. Часея заметно похудела и осунулась. Андрей же наоборот будто вытянулся и покрылся лоском.

Однажды вечером молодая хранительница времени сказала:

— Сегодня мне не удалось покорить время. Я не смогла его остановить. Хрономир говорит, это из-за тебя, — её глаза налились слезами, а пальцы впились в край свитера.

— Из-за меня? Потому что ты уделяешь мне много времени? Хорошо, давай видеться реже.

— Он хочет, чтобы ты уехал. Мы разные, значит, не можем быть вместе, — она зарыдала, кривя судорожно прыгающие губы.

— Нет, я не могу без тебя! — Андрей схватил Часею и не выпускал из объятий. Ему казалось, если отпустит, она сразу исчезнет, и он потеряет её навсегда.

— Я пообещала, что сегодня мы расстанемся, — она захлёбывалась от комка слёз, больше не в силах сдержать их.

— Давай уедем далеко-далеко?

— Я не могу. Часы — это мой дом, моё сердце.

— А что случится, если ты уедешь?

— Не знаю. Может быть, умру, хотя и жизнь без тебя подобна смерти... А давай попробуем? Купи билет всё равно куда. Я согласна на всё лишь бы с тобой.

Андрей обхватил Часею за талию и закружил. Она смеялась, но смех не был счастливым, в нём чувствовалось отчаянное сумасшествие.

Показались первые тонкие лучи, предвещающие появления солнца. Андрей и Часея заскочили в автобус и покинули город. По левой стороне шоссе тянулся сумрачный лес. За ним пролетали поезда, пронзительно вскрикивая и оглушительно гремя составами. Небо с белыми разрозненными пятнами облаков казалось недвижимым и застывшим. Часея сидела, зажав сомкнутые руки между коленями. Она кусала губы, собираясь духом. Разглядывала картинки за окном, впереди сидящих пассажиров и наконец посмотрела на Андрея.

— Я боюсь. Чувствую, внутри меня что-то изменилось. Я не такая как прежде.

— Всё будет хорошо, — Андрей обнял её за плечи и привлёк к себе.

Монотонная поездка укачивала, навевала сон. Обволакивающая дремота завладела Андреем. Он проснулся, услышав бормотание за спиной и пронзительные крики детей в салоне. Потёр глаза и чуть не подпрыгнул на месте. Сидение рядом с ним оказалось пустым. Часея исчезла. В панике он скользил взглядом по лицам пассажиров. Спрашивать присутствующих о Часее не имело смысла. Словно призрак она была недоступна простому человеческому глазу. Андрей уткнул лицо в свои влажные от пота руки и беспомощно оперся ими о колени. Бледный и помятый от тревоги он выскочил на остановке и бросился ловить попутную машину обратно в город.

К полудню Андрей стоял на площади Мира перед статуей часам. Стрелки не двигались, будто время застыло и вжалось в комочек. Люди проходили мимо и глазели на парня, обнимающего памятник. Хриплый, срывающийся голос взывал к Часее, якобы спрятавшейся внутри статуи.

— Где она? — Андрей услышал знакомый голос.

Узкие глаза Хрономира с лучами разбегающихся морщин щурились на солнце. Внезапно старик помрачнел, и его губы задрожали от гнева.

— Что ты с ней сделал? — он метнул резкий взгляд на Андрея и сжал кулаки.

— Она исчезла. Мы хотели уехать, но Часея куда-то делась. Я пришёл сюда, а тут её нет.

— Ты убил её, — в голосе Хрономира звучала бессильная злоба, — Я знаю, кто ты. Никогда не встречал подобных тебе, но теперь не сомневаюсь, ты — пожиратель времени. Много слышал о тебе и всегда боялся встретить таких как ты.

— Пожиратель времени? — повторил Андрей, словно не расслышал.

— Да, он самый. А я всё гадал, кто ты такой, почему привязался к нам. Вижу, ты удивлён.

— Что значит пожиратель времени?

— Ты воруешь время у людей, заставляя их делать ненужные вещи. Человек невольно попадает под твое влияние и не замечает, как твоя воронка засасывает его мир. Я не желаю больше видеть тебя в этом городе. Знаю, что отбирать чужое время ты не перестанешь — это твоя сущность. Но помни, ты отнимаешь частицу человеческой жизни, а может быть и всю жизнь.

Андрей поджал губы, и его мокрое от слёз лицо искривилось от напряжения и злобы.

— Так не лучше ли мне умереть? — он вскочил и, обхватив голову руками, побежал. Его сумасшедшие крики разносились по площади. Люди таращились на взбесившегося парня и крутили пальцем у виска. Вскоре приехала карета скорой помощи и увезла Андрея в неизвестном направлении.

— Пожалуй, так даже лучше. Жаль, Часею уже не вернуть, — Хрономир вздохнул и побрёл в сторону своей башни с часами.