Побег

Турбины взвыли, кресло под Никитой мелко завибрировало — капсула пошла на посадку. На Эдем летают старые челноки. Исчерпавшие ресурс и наспех перестроенные для коротких провинциальных маршрутов. Экономят безбожно. В первую очередь — на удобстве пассажиров.

Никита вцепился в подлокотники и зажмурился. Теперь вся надежда на автоматику. Это его собственный выбор — бросить учебу в престижном вузе и подписать контракт с мелкой охранной фирмой. Улететь, скрыться в глухомани, забраться в далекий, недоступный скит. Глупо, конечно. На что он рассчитывал? Ждал, что Лиза растрогается и прибежит его отговаривать? Да она уже забыла о нем. Нашла небось нового ухажера.

Шум двигателей стих, вибрация прекратилась. В тишине послышался громкий «чмок» — капсула пристыковалась к причалу планетарной базы. Никита ощутил, как тело снова обрело вес, в висках застучало. Он отстегнул ремни летного комбинезона, тяжело поднялся и вышел в открывшийся люк.

За время сборов Никита успел кое-что почитать об Эдеме. Информации нашлось совсем немного. Малая планета на задворках галактики. Полностью покрыта льдом, температура на поверхности не поднимается выше пятидесяти кельвинов. Низкая облачность и непрерывные атмосферные бури. Название этому миру придумал явно шутник. Базу на Эдеме построили исключительно ради добычи специфического нано-абсорбента, который лет сто назад активно использовался в медицине.

Вентиляция едва работала. Никита брел по пустым сумрачным коридорам, вдыхая душный застоявшийся воздух. В былые времена здесь вахтовали почти две сотни человек. Но потом спрос на абсорбент упал, и база уже полвека пустовала. С мелкими заказами справлялась автоматика. Дежурный вахтовик — не более чем рудимент устаревших регламентов и приказов, подстраховка на случай непредвиденных обстоятельств.

Казалось, по базе прошел ураган. Распахнутые двери рабочих и жилых блоков, перевернутая мебель, из разломанных панелей свисают пучки проводов и шлангов. В одном из коридоров Никита нашел на стене вспомогательный пульт управления. Залез в настройки — разблокировал ядро системы, включил в помещениях свет, запустил сервисные программы и акустику. Хмыкнул, услышав, как где-то под потолком тихо заиграла флейта.

На подлете к Эдему от нанимателя пришло сообщение, что прежний сторож уже отбыл, но оставил инструкции. Первая инструкция нашлась на выходе из посадочного шлюза. Огрызок гибкого пластика висел на ободе люка. Размашистая надпись на нем гласила: «Ничего не трогай!»

Никита сорвал записку, повертел в руках. Его предшественник проработал на базе без малого тридцать лет и слыл большим оригиналом. Никита вспомнил фото бородатого толстяка в зеленой вязаной шапочке, найденное почти случайно в планетарном архиве.

На столе в своей комнате Никита нашел увесистый книжный том. Сонно полистал книгу. Оказалось — сборник инструкций по проверке систем базы. Раритет и неубиваемый политекс — ни радиация, ни магнитное излучение ему не страшны. Книге могло быть и двадцать лет, и сто. Безнадежно устаревшие и бесполезные данные. Никита зевнул. Дорога изрядно вымотала. Он стянул комбинезон и лег на койку. Благо запущенная им автоматика уже убрала пыль и обновила постельное белье.

Сон пришел сразу. Посреди темной пустоты, закрыв лицо руками, на стуле сидела Лиза — тихо всхлипывала, плечи ее вздрагивали. Никита подошел к ней, хотел утешить. Она отняла от лица ладони и оказалось, что это вовсе не Лиза, а мать.

— Почему ты плачешь? — он протянул руку и вытер слезу на ее щеке.

— Мы больше не увидимся.

Мать обняла его. Никита тоже заплакал и проснулся. Сел на койке. Прислушался. Пол под босыми ступнями слегка вздрогнул — к причалу пристыковалась капсула.

Никита наспех оделся и выбежал из жилого модуля в коридор. Лиза стояла посреди холла в окружении сумок и чемоданов. Волосы ее растрепались, облегающий летный комбинезон подчеркивал стройную фигуру.

Никита опешил:

— Лиза? Как ты здесь?

Девушка улыбнулась:

— Узнала в конторе, куда ты полетел... — она поджала губы и замолчала.

Никита смотрел в ее серые глаза, и все, от чего он бежал, его болезненная страсть, теперь возвращалась, поднималась со дна. В груди растекся кипяток, дыхания не хватало.

— Знаешь, — Лиза нахмурилась, — я по тебе скучала и многое поняла, — на ее глазах выступили слезы. — Странно устроена жизнь. Нужно расстаться, чтобы узнать, насколько человек тебе дорог.

Никита подошел к ней вплотную. Притянул и обнял, вдохнул знакомый запах. Потом наклонился и поцеловал в губы. Лиза ответила. Он поднял ее на руки и отнес в свою комнату.

Словно в горячке, путаясь в пуговицах и застежках, они стаскивали друг с друга одежду. Никита не глядя смахнул со стола вещи и опрокинул на него девушку.

Наутро Никиту разбудила вибрация наручных часов — база напоминала о начале смены. Лиза посапывала, уткнувшись в его плечо. Он тихо встал и пошел на кухню. Наспех прибрался. Покопался в щитке, запустил стеновые панели и варочный агрегат. Ненароком включил обзорную панель. За стенами базы бушевала буря. Обезумевший ветер непрерывно бил в камеру снежными плетями. Никиту передернуло. За базой числилось два вездехода, но кто в здравом уме готов выбраться наружу?

Лиза вошла, когда завтрак уже дымился на столе. Выглядела она обворожительно — глаза сияют, тугие косы спускаются до тонкой талии. От возбуждения у Никиты перехватило дыхание.

— Чем займемся? — Лиза обвела взглядом разгром на кухне. Подошла к висящему на стене вспомогательному пульту управления. На голографической схеме почти все блоки базы горели красным, сообщая о неполадках в системах жизнеобеспечения. Лишь в нижней трети изображения двигались зеленые точки — автономные дроны неутомимо искали в шахтах абсорбент. Через месяц грузовая капсула должна отвезти контейнеры с добычей на проходящий мимо челнок.

Никита подошел к Лизе, обнял, поцеловал:

— Сегодня нужно сделать обход и начать наводить порядок. Ты не должна жить в бардаке.

Они наспех собрались и двинулись по помещениям базы. Шли медленно. Приходилось проверять и запускать оборудование, местами восстанавливать проводку. Прежний обитатель с маниакальным упорством отключил все, что непосредственно не касалось добычи абсорбента.

К вечеру удалось починить вентиляцию. Воздух очистился и наполнился ароматами полевых цветов и трав. Из невидимых динамиков доносился приглушенный шелест листьев и щебетание птиц. Никита и Лиза, уставшие, но довольные, вернулись в жилой модуль. Нашли семейную квартиру с широкой двуспальной кроватью. Разделись и растворились в шуме дождя и пении скрипок.

Дни сменяли друг друга. Никита просыпался по утрам и подолгу целовал еще спящую Лизу. Начинал с губ и медленно двигался вниз. Касался шеи, спускался к соскам, водил языком по солоноватой коже. Лиза просыпалась и тихо стонала. Никита продолжал путешествие. У пупка останавливался, рывком переворачивал девушку на живот, обхватив ее бедра, входил в нее, отдаваясь сладостному порыву.

Отдохнув, они шли вместе в душ. Под теплыми струями нежно мыли друг друга, ласкали и снова распалялись. Никита прижимал Лизу к себе. Она шептала, покусывая мочку его уха: «Ты опоздаешь на работу…» Он накрывал ладонью ее губы. Нагие тела двигались в такт лившейся с потолка ритмичной музыке — все быстрее и быстрее... После они возвращались в постель и в изнеможении засыпали, забыв про работу. Вставали к обеду и тогда уже принимались за дело — проверяли приборы, обходили отсеки, писали отчеты.

Через месяц на голографическом мониторе все помещения базы окрасились зеленым. По коридорам сновали автоматы-уборщики, кухня каждый день меняла меню. Лиза почти всегда была рядом с Никитой. Они вместе выполняли дневную работу, после находили себе занятия — плавали в бассейне, пересматривали местную фильмотеку, спорили о прочитанных книгах.

Иногда, оставшись один, Никита замирал словно в оцепенении, размышляя, как получилось, что счастье само пришло к нему в руки. Он открывал обзорную панель и подолгу вглядывался в снежную бурю. Ветер вовсю хлестал по корпусу базы. Достаточно небольшой трещины, холод ворвется внутрь и превратит в лед все живое. Жизнь — хрупкая штука, но еще эфемерней человеческое счастье. Говорят, от себя не убежишь. Чудо случается, когда человек страдает, потом смиряется и уже ни на что не надеется. Никита достаточно настрадался, чтобы получить своего счастья сполна.

Спустя полгода он продлил контракт. Еще через пять месяцев Никита с Лизой поженились. Без лишних церемоний — отправили заявление, и получили сертификаты. Эдем для них действительно превратился в рай.

Авария случилась, когда Никита готовил к полету очередную грузовую капсулу. На мониторе он видел, как дрон, поднимавший контейнер с абсорбентом, внезапно дернулся, завалился на бок и на полной скорости врезался в шлюз шахты. Полыхнул взрыв, пол и стены вздрогнули.

Остальные дроны словно взбесились. Один за другим они теряли управление, бились о стены шахты, падали и взрывались. После третьего взрыва в помещениях базы погас свет, замигали аварийные огни, завыли сирены.

Никита вывел на экран показатели работы систем. База перешла в аварийный режим, основной реактор отключился, но резервный при этом не стартовал. Температура в помещениях сразу начала падать. Автоматика отключила ядро системы и инициировала процедуры консервации базы. Никита чертыхнулся, ввел коды активации ручного управления, но получил отказ. Старая резервная схема на стандартные команды не реагировала.

Никита смахнул пот со лба и, включив интерком, вызвал жену. В ответ он услышал лишь шуршание и треск помех.

— Лиза! Лиза!

Схватив фонарик, Никита помчался в жилой блок. Луч фонаря метался по стенам и мебели. Лизы нигде не было.

Внезапно Никита вспомнил про книгу, которую видел в день прибытия на базу. Трясясь словно в лихорадке, он отыскал свою старую каюту, выбил ногой заклинившую дверь. Пошарил в темноте и поднял с пола толстый том из политекса. Времени оставалось все меньше. В комнате ощутимо похолодало, изо рта шел пар. Никита замершими пальцами листал пластиковые страницы, пока в середине книги не нашел протокол ручного запуска резервного реактора.

Спотыкаясь о мебель, он добежал до ближайшего пульта управления и, следуя инструкции, ввел заданную последовательность кодов. Аварийная сигнализация тут же заглохла, зажегся основной свет, насосы натужно погнали в помещения теплый воздух. Никита прислушался и сквозь гул вентиляции услышал, как где-то под потолком тихо заиграла флейта. Следом ее заглушили шум прибоя и крик чаек над волнами. Никита медленно выдохнул и ответил на сигнал интеркома. Оказалось, Лиза все это время сидела на кухне.

Автоматическая дверь с шипением отъехала в сторону. Никита вошел в кухню, держа под мышкой сборник инструкций. Поцеловал жену в щеку, заказал простую глазунью, устало плюхнулся за стол. Положил перед собой книгу.

Пока автомат жарил яйца, Никита открыл страницу, заложенную обрывком гибкого пластика. Столетие назад, когда люди начали массово уезжать с Эдема, в ядро управления базой загрузили экспериментальную программу. Искусственный интеллект с алгоритмами «для дополнительной мотивации персонала». Самообучающаяся система подстраивалась под запросы каждого работника, стараясь создать условия, чтобы у человека не возникало желания покинуть планету.

Никита хмыкнул. Не очень-то удалось тут кого-нибудь удержать. Против экономики любая программа бессильна. Он пролистал книгу до самого конца. Последние несколько страниц занимала инструкция по управлению системами экранирования магнитного поля планеты. Никита с трудом разобрал мелкий шрифт в сносках. Безымянный автор писал, что пары абсорбента под воздействием магнитного поля Эдема могут вызывать устойчивые галлюцинации. Автоматика должна отслеживать колебания магнитосферы и регулировать мощность магнитных щитов базы.

Никита, уже начавший есть яичницу, перестал жевать, представив, на что способна программа, имеющая перед собой ясную цель и инструмент воздействия на человеческие мозги. Он оторвал взгляд от книги и замер, уставившись на лежащую на столе закладку из гибкого пластика. Беззвучно шевеля губами, прочитал надпись, которую уже видел полтора года назад: «Ничего не трогай!» Вспомнил разгром, царивший на базе, и как он, Никита, по прилету первым делом разблокировал ядро системы.

Кровь отлила у него от лица, живот скрутил холодный жгут. Никита вскочил, опрокинув стул. На нетвердых ногах подошел к резервному пульту. Активировал режим управления и начал дрожащими пальцами тыкать в кнопки.

— Милый, что ты делаешь? — раздался сзади Лизин голос. — Иди ко мне.

Никита до боли закусил губу. Превозмогая нахлынувшее желание развернуться и броситься в объятия Лизы, он до конца ввел кодовую последовательность. Монитор высветил пылающее сообщение о начале остановки обоих реакторов. Снова погас свет, замигали аварийные огни, завыли сирены.

Никита обернулся. Лизы в комнате не было.

С натугой сдвинув заклинившую дверь, он выскочил в коридор и побежал к причалу. Пол мелко вибрировал. Согласно аварийному протоколу все грузовые капсулы готовились к взлету.

Проход в шлюзовую камеру оказался перекрытым. Никита выругался, с силой ударил кулаком по закрывшему коридор гладкому стальному листу. Что было силы помчался к техническому входу и там тоже уткнулся в стальной блок. Пришлось вернуться к пульту управления и тщательно изучить схему помещений. К стартовому причалу оставалось два пути. Первый — снова запустить реактор. Второй путь — через поверхность.

Отжав крышку люка, Никита забрался в вентиляционную шахту, прополз на четвереньках с десяток метров и вывалился на бетонный пол гаража. На платформе стоял только один вездеход, по виду ровесник базы. Его гладкие выпуклые бока покрылась слоем инея. Никита поежился: руки замерзли, изо рта валил пар, холод, казалось, забрался под кожу.

Дверь подалась с первой попытки. Никита влез под защитный колпак вездехода, запустил двигатели и нажал кнопку открытия внешних ворот. Массивные створки медленно раздвинулись, впустив внутрь ревущий белый шторм. Обзорные камеры мгновенно залепило снегом, машину затрясло, будто игрушку. Никита выжал полный газ, двигатели взревели и вездеход ринулся в бурю.

Требовалось совсем немного — по дуге объехать базу, нырнуть под стартовый стол и попасть в грузовые ворота. Машина следовала указаниям бортового компьютера, по приборам вычислявшего опасные рытвины и заторы. Никита мрачнел — маршрут все дальше смещаться от базы, а времени почти не осталось.

Навигатор весело пискнул — обнаружил старую колею, ведущую прямо к грузовым воротам. Вездеход пошел быстрее. Но через минуту резко затормозил. Никита включил внешний обзор. Буря почти улеглась, автоматика счистила с камер снег. Путь преграждал высокий сугроб. Его ближайшая сторона обвалилась, обнажив выпуклый бок вездехода с поднятым защитным колпаком. В кабине неподвижно сидел человек — бородатый, в смешной зеленой шапочке, с мертвыми остекленевшими глазами.

— Вот и свиделись, — тихо пробормотал Никита.

Он выжал педаль газа. Вездеход вильнул, объезжая своего собрата, и понесся к воротам базы.

До старта оставалось меньше минуты. Дрожа от холода, Никита влез в летный костюм, приладил кислородную маску и с разбега прыгнул в закрывавшийся люк ближайшей грузовой капсулы. Обдирая ладони, он заполз в щель между контейнерами и замер. Стены задрожали. Перегрузка сдавила грудь, и Никита провалился в бесконечную тьму.

Очнулся он от громкого стыковочного «чмока». Люк отъехал в сторону. Зажатый между стальными стенами контейнеров, Никита пополз к выходу. На остатках сил преодолел последний метр и вывалился из капсулы на слепящий свет шлюза.

Дрожащими пальцами Никита сорвал с лица кислородную маску. Отдышался. В наступившей тишине, где-то наверху тихо заиграла флейта. Никита медленно поднял веки. Над ним склонилась Лиза. Она вытирала слезы и улыбалась.