Общее дело
Сквозь окно в библиотеку проникал вечерний свет. Он выхватывал из воздуха пылевые вихри, выставляя их на всеобщее обозрение, ластился к гладким поверхностям столов и книжных полок, и наконец ложился на исписанные страницы тетради. Системы уравнений и матрицы жались друг к дружке, наползали одна на другую, завершаясь рядами чисел. На последнем листе, обведенный и подчеркнутый несколько раз, покоился результат расчетов. Рядом с ним, подложив руки под голову, дремал автор вычислений. Свет забытой настольной лампы нисколько ему не мешал. Но едва луч заходящего солнца добрался до дремавшего, как тот вздрогнул и проснулся.
Его звали Ли Кван. И был он самым молодым послушником в Храме Астрономических Наук, предотвращения Катастроф и Всемирных бедствий. Ли с раннего детства влюбился в математику. В пять лет он выводил теоремы евклидовой геометрии, а в шесть добрался до уравнений трехмерного пространства. Дальнейший путь способного малыша был предопределён — таких как он отправляли учиться в Храм.
На первом занятии по астрономии им рассказали, как сотню лет назад множество именитых ученых независимо друг от друга объявили о шокирующем открытии — к планете Земля летит огромный астероид. И встреча с ним неизбежна. Другие ученые стали искать надежный способ избежать столкновения. Но все предложения страдали общим недостатком — непредсказуемыми последствиями. В одном случае на Землю мог выпасть дождь из осколков, в другом — наступить ядерная зима. Планета могла сойти с орбиты или отделаться фейерверком из метеоров. Ученые мучались выбором и никак не могли договориться. Каждый доказывал, что его предложение наименее опасно для человечества, а решение коллег ошибочно.
Ли Кван, как и многие его товарищи, с энтузиазмом взялся искать выход. Свободное время он проводил в библиотеке, изучая чужие труды: здесь он жил и взрослел. Каждая царапина на столе, каждая книжная полка были знакомы ему лучше, чем лица одноклассников. Его товарищи сдавались один за другим и бросали поиски. Шли месяцы, и постепенно Ли стал понимать, что не может тягаться с видными учёными. Всё, что можно было придумать, уже придумали до него.
Когда Ли это понял, на него накатило отчаяние. Отбросив книги, он часами сидел, уставившись в пыльные узоры на стекле. Но решение всё не приходило. И тогда он отправился к Верховному учителю Шаню за советом.
Главный наставник Храма медитировал во внутреннем дворике. Небольшой пятачок земли, заросший низкими деревцами, с трёх сторон огораживали стены из серого камня. Четвёртая стена отсутствовала, оставляя открытым вид на горную долину внизу. Пред взором смотрящего расстилались поля чайных плантаций, запруженные террасы, на которых выращивали богатый витаминами рис, огороды с овощами и фруктами. Храм Науки сам обеспечивал себя провизией, стараясь смоделировать общество нового типа. Наставники полагали, что вскоре всё человечество будет состоять из таких самостоятельных общин.
— Прошу простить меня, учитель Шань, — робко произнёс Ли и остановился в двух шагах позади Верховного наставника.
— За что же я должен простить тебя, ученик Кван? Ты что-то сломал или кому-нибудь навредил?
— Я посмел отвлечь Вас от важных размышлений.
— Ты ошибаешься, ученик. Не всякий, кто медитирует, занят важным делом. Я, к примеру, всего-навсего вышел во двор, чтобы насладиться утренним солнышком и спокойно переварить свой завтрак.
Ли слегка опешил от неожиданности.
— Так о чём же ты хотел меня спросить? — подбодрил его наставник.
— О том, что делать с гордыней, Великий учитель.
— Продолжай.
— Я страшно виноват и нуждаюсь в наказании. Едва моя нога переступила порог Храма науки, как я воспылал гордыней. Я самонадеянно решил, что смогу справиться с задачей, которая не по силам лучшим умам человечества.
— А-а, — повернулся к нему учитель.
На его морщинистом лице не было и тени осуждения, глаза и вовсе улыбались.
— Ты поступил так, как поступает каждый хороший ученик. Не зачем винить себя за стремление достичь идеала. Самый значимые открытия сделали те, кто не побоялся взяться за нерешаемые задачи. Они дерзнули и были вознаграждены. Так за что же тебя наказывать?
— Но я не справился! — в отчаянии Ли заламывал руки. — Я слишком глуп, чтобы найти решение.
— Вовсе нет. Ты просто взялся не за ту задачу.
Ли ещё переминался с места на место, когда до его разума дошли слова учителя. Он замер и повторил по слогам:
— Не ту задачу?
— Именно так. Ты вовсе не глуп, ученик Кван. У тебя живой ум и есть способности. Но ты смотришь не в ту сторону. Что ты сейчас видишь?
— Долину. Людей на полях. Восходящее солнце.
— А теперь повернись спиной. Что перед тобой сейчас?
— Деревья и стена Храма, заросшая мхом. Должно быть, ещё прохладная и сырая после ночного дождя.
— Совсем другой вид, а ведь ты даже не сошёл с места. Ты можешь посмотреть вправо и влево, вверх и вниз — и каждый раз увидишь совершенно новое. Точно так же поступи со своей задачей, оторви от неё взгляд и посмотри под другим углом.
— А если там тоже тупик?
— То посмотри в другую сторону.
Ли Кван поклонился наставнику и поспешил обратно в библиотеку. В его голове поселилась новая мысль — он не станет искать путь спасения для человечества, вместо этого он ещё раз взглянет на саму проблему.
Ученик Кван решил проверить чужие расчёты.
Лето он провёл в библиотеке, зарывшись с головой в многоэтажные уравнения. Утро сменялось днём, а день — вечером. Но для Ли время суток не имело значения, он делал перерывы только для того, чтобы поесть. На сон он отводил не более шести часов. Пробовал спать меньше, но голова совсем не соображала — пришлось вернуться к прежнему режиму.
Когда наступила осень, в Храме начались занятия, и времени на расчёты почти не осталось. Каждый перерыв Ли Кван проводил, уткнувшись в книги, записывая итоги проверок в отдельный блокнот.
Зимой, как только занятия прекратились, Ли снова вернулся в библиотеку. Осталось лишь свести всё воедино, и у Ли начисто пропал сон. Склонившись над столом, он полностью отрешился от внешнего мира. Строка за строкой, он подбирался к истине, и когда её достиг — не поверил результату.
— Ошибка, — в отчаянии прошептал Ли. — Я где-то ошибся.
И хотя стояла глубокая ночь, а он с утра ничего не ел, Ли снова уткнулся в расчёты. Он педантично проверял стоку за строкой, и с первыми лучами солнца, закончил.
— Всё верно.
Ли обвёл результат, подчеркнул его дважды и в изнеможении опустил голову на руки. Через мгновение ученик уже спал. Во сне он снова считал, и результаты каждый раз оказывались не такими, как он ожидал. Уравнения уползали со страниц тетради, хватали за руки Ли Квана и пытались его задушить. Ли отбивался изо всех сил, и в конце концов свалился со стула, на котором спал.
Библиотека в лучах закатного солнца окрасилась в мягкие розовые тона и казалась самым мирным местом на земле. Между полками прохаживались редкие посетители, шелестели книжные страницы, но в закуток, где сидел Ли Кван, никто не заглядывал. Служители библиотеки давно привыкли, что ученики порой засиживаются допоздна.
Ли Кван поднялся с пола и поспешно склонился над расчетами. Уравнения оказались там, где он их оставил ночью — на страницах тетради. Результат тоже не изменился.
В волнении он схватил тетрадь и помчался по коридору к кабинету наставника Шаня.
— Вам назначено?
В прихожей кабинета разгоряченного ученика остановила секретарша.
— Нет, но я по очень важному делу!
— Если вам не назначено, я не могу вас пропустить.
— Но это срочно! Наставник Шань обязан узнать, что я обнаружил.
— Тогда оставьте ему послание.
— Но я должен показать ему расчеты. Их не объяснишь в двух словах.
— Молодой человек, — секретарша решительно загородила дверь. — Если вы что-то рассчитали, покажите сначала своему наставнику. У старшего наставника нет времени проверять «гениальные» идеи всех учеников, которые к нему приходят. Или вы считаете, что вы единственный, кого посещали озарения?
— Да, — попятился от неё Ли. — Вы, конечно же, правы.
Подрастеряв уверенность, Ли Кван пошёл к комнате, в которой жил наставник его потока, профессор Симон Коэн. Престарелый учёный с радостью его принял. Попеняв ученику за неряшливый внешний вид, он напоил его чаем с печеньем и внимательно выслушал.
— Очень хорошо, что ты обратился ко мне, — с доброжелательной улыбкой произнёс он. — Оставляй свою тетрадь, я внимательно просмотрю и проверю выкладки. Но не буду обнадёживать, скорее всего, ты ошибся.
Ли Кван горячо поблагодарил наставника и попросил известить его, как только появятся новости.
Прошла неделя. Ли Кван снова приступил к занятиям, но его мысли постоянно возвращались к открытию, которое он совершил. Нетерпение снедало его, но профессор Коэн в ответ на нетерпеливый вопрос из раза в раз отвечал:
— Терпение. Я ещё не всё проверил.
За стенами Храма Науки завывал зимний ветер. Снежные вихри намели огромные сугробы, мешая ученикам и наставникам ходить между корпусами.
Но Ли Кван продолжал упорно навещать профессора Коэна. Однажды утром он пришёл к нему ещё затемно, и тот не открыл ему дверь.
— Я немного приболел. Пожалуйста, не навещай меня до выздоровления. Не хочу тебя заразить.
Проболел профессор целый месяц.
Погода к тому времени успокоилась, и Ли Кван без труда добрался до корпуса наставников, но профессора Коэна не застал. Не встретил он его и в общей столовой на обеде. Поймать профессора удалось лишь после лекции.
— Что это ты здесь делаешь, ученик Кван? — спросил Коэн. — Разве ты не должен быть сейчас на занятиях по астрономии?
— Вы правы, профессор. Но я никак не могу сосредоточится на других делах. Всё жду результатов вашей проверки.
— Точно. Я огорчу вас, мой друг. Вчера я решился продолжить проверять ваши расчеты, но не смог отыскать тетрадь. Боюсь, во время болезненной горячки я её потерял.
— Как потеряли? — опешил Ли.
В сердце ученика случился перебой, а Симон Коэн в ответ виновато развел руками.
— Но это же труды многих месяцев!
— Быть может, вы сумеете их повторить?
Ли ничего не ответил профессору. Понурив голову, он отправился в свою комнату и не выходил оттуда целый день. Заснул он, терзаемый самыми чёрными подозрениями.
«Профессор украл моё открытие, чтобы выдать за своё!» — думал он, и отметал такую возможность. Потому что Коэн давно мог бы опубликовать расчеты, но он этого не сделал.
«Профессор завидует мне!» — озаряло ученика, но он отказывался и от этой идеи. Симон Коэн не стал бы рисковать своей репутацией ради горькой славы, которую принесло бы Ли Квану его открытие.
Ученик погружался в сновидения. Он вновь оказался в библиотеке. Книги порхали между стеллажей, и с каждой страницы ему подмигивали лямбды и омеги. Альфы виляли хвостиками, а дельты складывались в пирамиды. Вдруг он распахнул глаза, схватил тетрадь и застрочил. Через пару часов он восстановил всё по памяти.
Едва первые лучи солнца коснулись стен Храма, Ли Кван помчался к наставнику Коэну. С порога он протянул ему тетрадь и рассказал растерянному профессору о приснившихся ему уравнениях.
— Это прекрасно, просто прекрасно, — в удивлении пробормотал Симон, листая страницы.
— Когда мне прийти?
— Думаю, я скажу вам своё мнение сегодня. До болезни мне оставалось прочесть совсем немного, к вечеру я закончу.
Ли Кван ожидал, что профессор снова примется тянуть время, и оказался не готов к такому повороту.
— Ну-ну, ученик. Что это ты стоишь, разинув рот? Лучше сходи на завтрак и жди моего звонка.
Весь день ученик провел, слоняясь по комнате и бросая одну начатую книгу за другой. Обещанный звонок прозвучал лишь после ужина. Схватив трубку (и почему он раньше не догадался, что наставнику можно просто позвонить?), Ли жадно прижал её к уху.
— Добрый вечер. Я закончил, можешь подходить.
— Я буду у вас через минуту! — вскричал Ли.
— Не у меня, подходи к кабинету наставника Шаня.
Бросив трубку, Ли Кван издал победный вопль.
Свершилось! Его вызвали к старшему наставнику, а это значит, что профессор Коэн признал его великое открытие. Отныне мир ждали перемены!.. Какие именно? Он не знал.
Со всех ног Ли помчался к кабинету старшего наставника. На сей раз секретарша не стала чинить ему препятствия, а молча пропустила внутрь. Нечасто ученикам доводилось бывать в кабинете Верховного наставника. К удивлению Ли, обстановка внутри ничем не отличалась от убранства небольшого лектория. Центральную стену занимала огромная интерактивная доска. Перед ней расположился широкий стол с компьютером. Остальное место занимали книжные шкафы.
Наставник Шань стоял у окна и любовался сумерками.
Ли нетерпеливо шагнул в кабинет. Следом зашел профессор Коэн и прикрыл дверь.
Не раз ученик представлял себе этот торжественный миг. В его мечтах почтенные профессора склонялись перед ним, а он скромно улыбался, после чего произносил речь.
Но сейчас он позабыл все торжественные слова, выдавив лишь:
— Наставник Шань, мы спасены!
— Присаживайся, Ли Кван, — Шань указал ученику на стул.
— Помните, весной я пытался найти способ спасти планету от астероида? Вы сказали мне взглянуть на проблему под другим углом.
— Конечно, помню. Ты не первый ученик, который обращался ко мне.
— Я вас послушал. Я решил проверить траекторию астероида, применив самые современные методы математических исчислений. Многие месяцы ушли на расчеты, но как бы я ни подступался к проблеме, результат был один и тот же.
Ли Кван сделал драматическую паузу в надежде, что Шань задаст нужный вопрос. И старший наставник его не разочаровал.
— Какой же вышел результат?
— Все расчеты неверны! Каждый из профессоров, трудившихся над вычислениями, допускал одну и ту же фундаментальную ошибку. Они не учитывали влияние гравитации нашей планеты. А оно существенно! Траектория астероида оказалась искривлена, и он пролетит в десятке тысяч километров от нас. Взгляните на расчеты!
Старший наставник сел за стол и достал из ящика тетрадь. Раскрыв на последней странице, он произнёс:
— Я уже прочёл. Блестящий расчет, ученик Кван. Как и каждый из нас, наставников, ты подвергнул сомнению авторитеты и обнаружил истину. Это очень похвально.
— Что? — вскочил Ли. — Истину? Вы всё знали?
— Именно так.
— Не верю! — его лицо пылало от гнева. — Вы хотите украсть моё открытие.
— Прочти, — наставник Шань подвинул к нему тетрадку, которую он вынул из ящика стола.
Ли остолбенел. За основы был взят иной метод, но результаты совпадали.
— Чья? Чья это тетрадь?
— Моя, — улыбнулся Шань. — У профессора Коэна есть такая же. И у остальных наставников тоже.
— Но почему же вы молчите об этом? Ведь наше правительство тратит огромные деньги на защиту человечества от астероида. Деньги, которые могли бы пойти на исследования в области генетики, здравоохранения, агрономии.
— Или войны, — тихо произнёс Симон Коэн. — Для создания оружия.
— Войны? Какой войны? — нахмурился Ли. — Мы ни с кем не воюем.
— Верно. Человечество прекратило войны. Может быть, ты не дремал на лекциях по истории и помнишь, в какой момент это произошло?
Замечание наставника Шаня попало в цель; Кван Ли, утомленный своей работой, нередко спал на истории.
— Кажется, когда мы узнали об астероиде.
— Ты абсолютно прав. Только под угрозой полного уничтожения люди перестали истреблять друг друга. Нас всех объединило общее дело.
Ли Кван без сил опустился на стул.
— Как глупо, — прошептал он. — Неужели мы обязаны выживанием какой-то ошибке в расчетах?
— Вовсе нет. Ошибка была плодом великой работы, сговора, на который пошли физики и астрономы прошлого. В будущем человечество ожидает множество опасностей: Солнце со временем превратится в красного гиганта и уничтожит Землю, ближайшая к нам звезда превратится в сверхновую, наша галактика столкнётся с соседней галактикой, и, наконец, саму Вселенную ждёт тепловая смерть или великое сжатие. Но мы не доживём до этого момента, если истребим себя в глупых распрях. Поэтому под угрозой ядерной войны ученые объединились и придумали страшный астероид. А затем подвели правителей сверхдержав к мысли объединиться ради общего дела.
Ли Кван смотрел в окно. Лунный свет серебрил снег. Ночью неожиданно похолодало, и стекло начало затягивать ледяными узорами.
— Когда весной вы сказали мне взглянуть на проблему под другим углом, что вы имели ввиду?
— Я думаю, ты знаешь ответ.
— Знаю, — поразмыслив, согласился Ли Кван. — Теперь знаю. И выберу себе новую задачу, приложив все усилия, чтобы её решить. Ведь над человечеством нависло немало угроз.
— Приступай, ученик Кван.
Молодой человек решительно покинул кабинет, а Шань смотрел ему вслед.
— Через пару лет у нас появится новый блестящий наставник, Симон, — произнёс он.
Профессор Коэн кивнул.