Неудачники

Рей прижалась спиной к дереву. Дерево было широким, шершавым и холодным. И высоким. Рей подняла голову. Поверх переплетения чёрных голых ветвей сияло яркое, голубое и безмятежное небо. Равнодушное неба.

Рей всхлипнула. Впрочем, она сама виновата.

Она осторожно выглянула из-за толстого ствола. Отсюда, с высоты склона, дорога хорошо просматривалась. Белая лента под ярко-синим небом, среди белого, опушённого снегом леса.

И по этой ленте двигалась чёрная точка в дорогом ярко-красном плаще. Как капля крови на белой скатерти.

Рей застонала, отлипла от дерева и побрела дальше. Свернуть в нехоженный лес было не слишком хорошей идеей, но на дороге у Рей совсем не было шансов. Она, не останавливаясь, нащупала крохотное драгоценное яблочко на груди. Яблочко было выточено целиком из мутного молочной мутью, тёмно-зелёного нефрита и подвешено на толстой цельной цепочке.

Крохотный золотой листочек прощупывался сквозь нательную рубаху острым краем.

Рей обещали хорошо заплатить за него. Настолько хорошо, что она решилась украсть у бессмертного лича.

Лич выглядел совершенно так же, как обычный человек, вот только был бессмертен, неутомим и упорен.

Рей снова всхлипнула. Горячая влага подступала к глазам и щипала в носу. Рей тряхнула головой, прошипела сквозь зубы: «Сама виновата, дура!»

Ли преследовал её уже три дня. И три ночи. Ему было нужно яблочко, а Рей было нужно хотя бы иногда спать.

Личу это было не нужно. Он медленно и неотвратимо шёл за ней, как смерть. Смерть всегда позади, у всех. Только не у него. Он сам как смерть.

Выкрасть его драгоценность было сложно, но самое сложное, как оказалось, вовсе не это. Самое сложное — убежать.

Как убежать от того, кто идёт по следу, не останавливаясь, не отвлекаясь?

Сбить его со следу.

Пусть идёт себе дальше по ровной и чистой дорожке. А Рей уйдёт через лес. Уйдёт! Рей даже улыбнулась, потирая глаза: спать хотелось невыносимо. Так, что необходимость идти куда-то и не спать давила на всё тело неподъёмной тяжестью.

Рей старалась не моргать слишком долго, потому что, если моргнуть и забыть открыть веки, то можно заснуть. А заснуть в зимнем лесу значит не проснуться никогда.

— Я тебя чую. Верни.

Голос прогремел оглушительно, заполнил всё вокруг. Рей вздрогнула и обернулась. Красная фигурка свернула с дороги и ползла прямиком к ней, через заросли, лес и снег.

Рей простонала и побрела дальше.

Он догонит, догонит её просто потому, что не устаёт. Но это чёртово яблочко... За него обещали столько, что хватит до конца жизни! И Рей упрямо тащилась через сугробы.

Но это не помогло.

Лич тащил себя по дороге. Шаг за шагом заставлял себя двигать ноги. Левую, правую, левую, правую, снова левую. Вещь. Вещь звала его, Вещь оставалась самой важной для него, единственно важной под ярким небом. Лич тащил себя по дороге, по следу Вещи и, когда она сместилась правее, он тоже сместился. Теперь он брёл вброд по сугробам, но это было не важно, важна была только Вещь, потому что без неё не оставалось ничего важного. Без неё...мир пуст. Вещь нужна. Нужна.

И лич шёл за ней. За Вещью. За самой нужной Вещью. Он всё равно получит её, зачем длить? Зачем вор убегает? Это не имеет смысла.

— Я тебя чую. Верни.

Уже темнело, когда Рей вышла к оврагу. Он продолжался в обе стороны, и влево, и вправо. Рей осторожно посмотрела вниз. Крутой, заросший склон. Рей обернулась: за спиной уже хрустели шаги, медленные, тяжёлые. Казалось, что в сумерках, между деревьями виднеется тёмно-красное. Рей метнулась влево, вправо — догонит! — и, осторожно подгребая ногами и тормозя руками, поехала вниз.

Шаги позади ускорились. Снег хрустел чаще, ветки кустов трещали всё ближе и ближе, ближе и ближе.

Рей почти съехала вниз, когда позади всё стихло.

Наверное, он решил не съезжать. Надежда затеплилась внутри. Неужели всё? Сколько можно идти за ней из-за какой-то побрякушки?

Зачем она личу? Зачем она мёртвому? Ему же не нужны деньги на еду и тепло, ему же...

Лич прыгнул. Он просто прыгнул вперёд. Мёртвые ноги толкнули его так сильно, что он перепрыгнул Рей и приземлился перед ней, преодолев одним махом...

— Боги! Там же половина оврага!!

Лич протянул ладонь, требуя. Короткие тёмные волосы, открытое, честное лицо — простой парень, таких называют «соль земли», вот только мёртв уже три сотни лет.

— Верни.

Рей замотала головой.

Лич наклонился и потянул к ней руку, Рей пнула руку, лич протянул правую и схватил её за рубаху и меховую куртку, поднял над собой и вдруг, словно почувствовав что-то, улыбнулся. Рей с удивлением увидела облегчение в этой улыбке. Он аккуратно опустил её и...Рей отвернулась, зажмурившись: лич тронул её шею. Бережно, с благоговением, двумя руками снял цепочку и надел на себя, на свою шею.

Мир раскрылся, хлынул в уши звуками ночи, коснулся кожи морозом и свежестью, влился в ноздри запахами земли и холодного леса. Лич вздохнул и опустил взгляд на вора.

— Зачем оно тебе? — Рей сжимала кулаки, — Тебе же не нужны деньги! Это же...

— Нет, — лич грустно улыбнулся, — Нет, деньги мне не нужны.

Лич с наслаждением втянул воздух.

— Да, мне не нужны деньги. Но это... эта Вещь мне нужна. В ней для меня весь мир. Ты вор, — и он улыбнулся, — Ты живой.

— Живая!

— Да. А я мёртв, и это было ошибкой. Все мои ощущения — в ней. А ты чувствуешь и без неё, это тебе Вещь не нужна.

— Да! Мне она не нужна! — Рей со злостью стирала слёзы, — Мне нужны деньги, которые мне заплатят за неё!

Лич расхохотался:

— Всего лишь деньги, вор? Сменять весь мир, — лич повёл рукой, — на деньги? Ты три дня убегала от меня ради денег?!

— Это тебе не нужно есть, мертвяк! — пробурчала Рей, потупившись.

Лич схватил её за шкирку и выдернул из сугроба, поставил на ноги:

— Пошли, вор-неудачник!

Рей шатало.

— Ты никудышный вор, но очень упорный человек. Пойдём, я найду тебе ремесло. Только пообещай, что не станешь искать вечной жизни, вор-неудачник.

— Потому что яблочко всего одно, лич-неудачник?

Лич ухмыльнулся:

— И поэтому тоже.