Путь тёмных магов

Чем дальше они ступали вглубь пещеры, тем темнее и тише становилось вокруг. Тьма его не пугала: она была его частью. Он смотрел сквозь неё, он дышал ею. Но полное отсутствие звуков опредёленно было неестественно. В сгущавшейся тьме он видел силуэт ведущего его учителя, но не слышал шагов, видел, как срываются с потолка и летят вниз камни, но не слышал звука их падения, видел притаившихся тварей, но не слышал шелеста крыльев и скрежета когтей. Пещера была погружена в священную тишину.

Криал не знал, зачем они здесь: учитель редко удостаивала его разъяснениями сути будущих уроков или испытаний. Казалось, ей доставляло некое садистское удовольствие кидать его в самую гущу смертельно-опасных ловушек, не объяснив ровным счетом ничего, а потом со стороны наблюдать, как он барахтается, изо всех сил пытаясь выжить. Так было не раз, и сейчас маг тоже был настороже.

Коридоры пещеры раздваивались, петляли, всё больше напоминая лабиринт или нутро чудовищного зверя, который ненароком проглотил их и забыл об этом досадном факте. Ферола спокойно шла вперёд, сворачивая в нужных местах, не задумываясь и не сбавляя темпа, как будто проделывала этот долгий и запутанный путь уже не одно столетие. Возможно, так оно и было: никто не знал точного возраста этой колдуньи. Будучи тщеславной, как все женщины, она сохранила свою молодость и красоту, но Криалу было доподлинно известно, что свой путь среди Высших магов она начала практически на заре их мира. Это было одной из тех причин, по которым он так стремился стать её учеником. Это и то, что ни один из прежних её учеников не пережил обучения… Если он сможет, то это тут же откроет ему путь на вершину магической иерархии, возвысит над другими учениками, поможет воплотить все его амбициозные планы и замыслы. Тогда отец и мать наконец перестанут считать его помехой… Это стоило того, через что он уже прошёл и через что ему только предстояло пройти. Ведь, скорее всего, учитель вела его к очередному испытанию. С неё сталось бы завести его в самую глубь лабиринта лишённой звуков пещеры, а потом оставить одного, испуганного и потерянного, предоставив возможность самому выбираться отсюда. Это было в её духе, поэтому втайне от Феролы молодой маг при каждом новом повороте оставлял на стенах пещеры незаметные ледяные знаки — единственная полезная вещь, которой он научился у своей матери. Покрытые тёмным льдом символы мягко светились ровным голубоватым светом, освещая весь пройденный ими путь, и самое замечательное — видеть их мог только он.

Они шли ещё довольно долго. Криал устал считать количество пройденных ими поворотов. Он уже стал думать, что утомительное путешествие по недрам и есть его новое испытание, когда очередной проход вывел их в огромный зал. Маг сразу понял, что тот и был целью их долгих блужданий. Уже при входе его захлестнул поток густой, вязкой, тёмной энергии, которая прошла через всё тело, смыла усталость и осела на краях его чёрного одеяния ледяной крошкой. А в самом центре зала рубиново мерцал источник этой чудовищной силы — резервуар, до краев наполненный кровью…

— Окалум Сангвиз. Око Крови, — ворвался в неестественную тишину зала тихий голос Феролы, в нотках которого звучали торжественность и восхищённый трепет.

И действительно, со стороны гигантский овальный бассейн с двумя вытянутыми по краям чёрными желобками пугающе походил на громадный кровавый глаз без зрачка. Кровь в нём постоянно двигалась, свиваясь в алые спирали, которые вспыхивали во тьме и изредка отражались в сверкающих белых кристаллах, что покрывали потолок зала и были здесь единственным источником света. Око завораживало, манило, и во вновь установившейся тишине Криалу даже слышался его едва различимый шепот. Он сам не заметил, как вместе с Феролой подошел к нему почти вплотную.

— Многие века в этом месте маги Тьмы приносили в жертву тех, кого любили, тем самым подтверждая свою верность Тьме и становясь истинными тёмными. Кровь их жертв тоненькими ручейками стекала вниз, образовывая маленькие лужицы. Потом жертв стало больше, как и магов, жаждущих силы. Лужицы соединялись, сливались, кровь перестала высыхать, сама земля её отторгала. Так со временем возникло Око — бездонное озеро, наполненное кровью невинных, место тайных ритуалов, существующее во многих мирах, — бархатный голос Феролы обволакивал, гипнотизировал, странно резонируя с пульсацией крови в бассейне, которая чем дальше, тем больше напоминала биение живого сердца.

— Я никогда прежде не слышал о нём, — задумчиво произнес Криал, не отводя глаз от магических завихрений.

— Неудивительно, — тонко улыбнулась Ферола. — Несколько столетий назад Око исчезло из нашего мира, а до того маги Тьмы практически перестали проводить здесь свои ритуалы.

Исчезновение кровавого резервуара не удивило молодого мага: их юный мир постоянно перестраивался — за ночь исчезали горы, а на их месте возникали чужеродные города, взятые богами из других миров или созданные по их же прихоти. Это было не ново. Но как поверить в то, что тёмные маги, помешанные на силе и власти, внезапно отказались от жертвоприношений, которые им эту силу и обеспечивали?

— С Оком что-то не так? — рискнул предположить Криал.

Ферола покачала головой, диадема в её высокой прическе сверкнула алым бликом, поймав отблеск крови:

— О нет. Оно совершенно! Было, есть и будет. В отличие от магов… Мы менялись. Стремясь к высшей силе, соперничая друг с другом, даже самые юные из нас забыли о любви. И когда приходил их срок лицезреть Око, им нечего было ему предложить, нечем стало жертвовать. Кое-кому даже пришло в голову с помощью ритуала избавиться от своих врагов. Оку, которое к тому времени уже обрело некое подобие разума, это не понравилось…

Что ж... Ритуальное убийство в среде магов не считалось убийством и никак не наказывалось. Неудивительно, что кто-то решил воспользоваться этим.

— Что с ними произошло?

— Никто не знает. Все ритуалы были тайной, существующей только между жертвой и ритуалистом. Когда внезапно стали пропадать маги, которые состояли во вражде друг с другом, мы догадались в чём дело и ограничили доступ в пещеры. Вскоре Око исчезло.

— А теперь вернулось, — резюмировал Криал.

— Видимо, в нём снова возникла необходимость, — отозвалась Ферола, опускаясь на колени перед кровавым бассейном.

В красном свете, который исходил от Ока, черты её красивого лица искажались, превращаясь во что-то хищное и демоническое, прядки волнистых тёмно-рыжих волос, выпущенные по обе стороны бледного лица, извивались, постепенно обретая форму шипящих, смеющихся змей. Учитель медленно водила кончиками пальцев по поверхности озера, и кровь расходилась перед её рукой, словно не желая, чтобы та осквернила её своими касаниями. Криал моргнул, и видение спало. Лик демона исчез вместе со змеями. Перед его взором был просто Учитель, просто ритуальный бассейн.

— Вы тоже проводили здесь ритуал? — вопрос слетел с губ помимо его воли.

Но Ферола, казалось, именно этого и ждала.

— Очень-очень давно, — на её губах снова заиграла тень улыбки, но почему-то смотреть на неё было невыносимо, и Криал перевел свой взгляд на Око. — Тот, кого я любила, привёл сюда троих наших детей, двух девочек и одного мальчика. Тройняшек…

Она замолчала, погрузившись в воспоминания, а тёмный маг не смел поднять глаза от кровавой бездны. В голосе Учителя не было ни намёка на сожаление или тоску, только пугающее спокойствие и гордость.

На секунду Криалу показалось, что в зале стало темнее, а шёпот Ока стал громче. Алый водоворот линий изменил структуру, складываясь в фигуры троих детей, которые замерли на коленях с запрокинутыми головами. Почти не дыша, Криал завороженно смотрел на тёмную фигуру мужчины, возникшую за их спинами. Он даже почти различал его искажённое лицо и слезы, бегущие по щекам… А потом раздался крик. Громкий, отчаянный, словно слитый из тысячи глоток безвинно загубленных душ. Этот вопль ударил по магу, заставив его пошатнуться и отступить. Сердце заходилось в неистовом биении, а душа Криала металась между леденящим ужасом и восторгом предвкушения. На короткий миг он ощутил такую силу, что, казалось, отныне ему подвластно всё. Не было больше преград и ограничений, боли и бесплодных исканий, он ощутил себя наравне с богами… Но это чудесное чувство растворилось одновременно с видением на вновь спокойной поверхности озера. Следя за красивым переплетением манящих линий, молодой маг изо всех сил гнал от себя такую заманчивую и такую чудовищную в своей простоте мысль.

Когда он снова взглянул на Феролу, то увидел понимание, промелькнувшее на её лице. И почему-то от этого стало особенно жутко.

— Значит…, — решился разбить тишину Криал, — убить нужно всех, кого любишь?

— За силу нужно платить. Чем больше дашь, тем больше получишь. Этот закон неизменен. Любовь — вот тот Свет, что отделяет нас от всепоглощающей Тьмы, дарующей нам свою силу. Потуши его — и сила возрастет. Маги, создавшие Око, знали об этой слабости наших сердец и стремились уничтожить преграду, стоящую на пути наших истинных сил. Ты ведь уже почувствовал могущество Тьмы, что оно готово тебе предложить?

— Да, Учитель…, — голос Криала дрогнул, он не просто чувствовал, он слышал зов Ока, который взывал к его тёмной сути и обещал воплотить все то, чего он так страстно желал.

Но цена была непомерна… Внимательный взгляд Феролы жёг его насквозь.

— Я привела тебя сюда не только для экскурса в историю, Криал. Пришло время поговорить о твоём будущем, — взгляд старшего мага пригвоздил его к месту. Он замер, боясь пошевелиться. — Твоё обучение подходит к концу. Скоро тебя ждет посвящение, и, если Тьма примет тебя, ты станешь одним из нас, пополнишь ряды Высших магов. Если нет, — неприятная усмешка исказила её лицо, — она поглотит тебя, сделает своей частью, а твой дух пополнит ряды теней, скользящих над Цитаделью Тенокс и подпитывающих силы тёмных магов. Впрочем, ты можешь отказаться от инициации…

— И отдать вам свою силу, — мрачно закончил за неё Криал, припомнив заключенный ими «Договор об ученичестве».

— Для тебя это будет не так критично, как для прошлых моих учеников. Знаешь, почему они все погибли? Их силы были слишком велики, а дух слишком слаб. Те из них, что дожили до последнего испытания, не решились взглянуть в глаза Тьме. Их магия питала их жизнь. Лишившись первой, они утратили и последнюю. Но твоя магическая сила весьма скромна, — Криал поджал губы и злобно сверкнул глазами, всегда остро реагируя на любые упоминания о том, что он — посредственный волшебник. — Её потеря тебя не убьет. Ты просто станешь обычным человеком.

«Который не выживет в нашем жестоком мире», — мысленно добавил Криал, а вслух произнёс:

— Благодарю, но я предпочту пойти до конца, чем бы это для меня не закончилось.

Ферола улыбнулась. Ей явно понравился его ответ.

— Ты никогда не задавался вопросом, почему, несмотря на твои слабые магические дарования, я согласилась принять тебя в ученики? Твоя целеустремленность — вот что поразило меня. Ты несколько месяцев околачивался под окнами моей башни, умоляя принять тебя в ученики и не желая мириться с отказом. Те, кого я обучала ранее, были сильны и талантливы, но в них не было ни грана этой целеустремленности, стремления пойти на всё, дабы получить много больше. Грядет война, Криал. Война между магами. Об этом не говорят, но те, кто умеет смотреть, уже видят признаки грядущей бури. Тёмным магам предстоит сплотиться, и мне понадобится кто-то вроде тебя на своей стороне, кто-то абсолютно лояльный делу Тьмы, погруженный в неё с головой, как я сама. Когда родились мои дети, эти жалкие, с распылённой на троих магией, бесполезные создания, я поклялась себе, что однажды воспитаю идеального адепта Тьмы, того, кто станет мне опорой для продвижения её идей в Совете Магов, кто примет её силу, отдав себя без остатка. Другие оказались слишком слабы, но ты, я верю, сможешь дойти до конца. Поэтому я привела тебя сюда. Чтобы ты воочию узрел могущество Тьмы и осознал, на что были готовы пойти маги, дабы получить его.

— Я тоже должен принести жертву? — спустя минуту абсолютной тишины холодно поинтересовался Криал.

— Прикоснись к поверхности Ока и получишь ответ, — хищно улыбнулась Ферола, сделав рукой приглашающий жест.

Изо всех сил гоня от себя мысли, что это может быть очередной ловушкой и что все слова Учителя были ложью, призванной ослабить его бдительность, молодой маг потянулся к кровавой поверхности озера, готовясь в любой момент отразить коварный удар, дабы таковой будет нанесён. Но его не последовало. Кристаллы на потолке слабо засветились, когда его кисть зависла в паре сантиметров от алых завихрений, начавших складываться в какую-то картину.

— Они почувствовали в тебе Свет. Великолепно! — прокомментировала Ферола, но Криал её уже не слушал.

Он был объят ужасом, так как среди кровавых линий отчётливо проступило лицо его младшего брата. Рассыпанные по плечам волнистые волосы, туманный взгляд, словно устремлённый куда-то вглубь себя, чересчур серьёзное для ребёнка лицо. В этой крови. Во имя Магии, ему всего семь лет! И Око хочет получить его?!

Давящая тишина отошла на задний план, сменившись лёгким перезвоном и вкрадчивым шёпотом, который определённо не принадлежал Учителю. Нечто невидимое, но могущественное обещало ему силу и власть. Перед глазами проносились картинки упоительных видений, где он становился Высшим магом и воплощал в жизнь свою мечту об идеальном магическом обществе. Криал пытался бороться с охватывающим его ликованием и восторгом, пытался убедить себя, что сможет получить так необходимую ему силу иным путём, но с горечью осознавал, что вряд ли это вообще возможно. Чем дольше он смотрел на спокойную кровяную гладь, тем меньше ему казалось, что цена за высшее могущество так уж ужасна.

Искры чёрно-синей энергии заманчиво мерцали прямо перед его глазами. Стоило только протянуть руку… Однако едва его пальцы коснулись портрета брата, как произошло нечто странное. Кровь, словно живая, рванула вверх, крепко обвив его запястье, и стала тянуть мага вниз.

— Что за?!.., — Криал отшатнулся от бассейна, вырывая свою руку из плена коварного Ока.

Тихий смех Феролы во вновь окружившем их безмолвии был подобен лику солнца средь непроглядной ночи, страшен и неуместен.

— Око ждёт жертву, Криал.

Они покинули пещеру в молчании. Расставшись с Учителем, Криал сразу же устремился в Нерорианскую библиотеку. Проведя там не одну бессонную ночь и перелопатив горы бесполезной, но опасной, литературы, он наконец нашел упоминание об Окалуме Сангвиз. К сожалению, Учитель его не обманула. Око действительно служило тем целям, о которых она говорила. Убедившись в этом, маг стал размышлять над своими последующими шагами. Выходило скверно: либо он решится и принесет в жертву своего семилетнего брата, либо лишится жизни и души при попытке пройти инициацию… В том, что имеющихся у него сил, ему не хватит, чтобы пережить встречу с Тьмой, сомневаться не приходилось. Расклад не устраивал с обеих сторон, но сдаваться в одном шаге от грядущего величия он категорически отказывался.

Для того, чтобы решиться, ему потребовалось время. Ночью, за неделю до посвящения, Криал стоял перед комнатой своего брата и медлил. Было непросто переступить порог и отобрать жизнь у единственного живого существа, которое его любило и к которому он сам питал хоть какие-то светлые чувства.

Маг вспоминал, как совсем недавно они играли, перебрасывая друг другу мягкий белый шар, как он слышал столь редкий, а потому столь ценный, смех младшего брата. Разница в возрасте между ними была такой, что Криал вполне мог быть его отцом. Впрочем, в какой-то мере он и относился к Ини, как к своему собственному ребёнку. Странному, нелюдимому и всегда отрешённому ребенку, который, тем не менее, прекрасно умел слушать и был весьма сообразителен. Криал мечтал, что когда брат подрастет, они смогут вместе обсуждать магию, политику, изменение мироустройства, образуют прочный союз на вершине магической иерархии, станут опорой друг другу, безоговорочно доверяя и поддерживая, что среди эгоистичных и жаждущих власти магов было практически невозможно обрести. Родственные узы стали бы их силой, фундаментом, который невозможно было бы разбить. Вдвоём достичь величия было куда проще, чем в одиночку… Но всё это должно было остаться мечтами, иллюзией, которая грела Криала все эти годы. Свет в его душе должен потухнуть.

Тихо отворилась дверь. Мальчик спал, но ему явно снилось что-то плохое. Лицо ребёнка было искажено в страдальческой гримасе, и на секунду Криалу показалось, что он уже нанёс ему смертельный удар. На удивление эта мысль отозвалась в душе мрачным предвкушением.

Он помнил, как пришёл сюда в первый раз. Измученный и израненный после очередного испытания Феролы Криал, находясь в полубессознательном состоянии, перепутал их комнаты. Свою ошибку он осознал только, когда пришёл в себя на полу и увидел над своей головой колыбель с проснувшимся младенцем. Маг знал, что очередная любовница его отца родила ему брата, но до сего дня его не интересовал ни этот факт, ни он сам. На удивление ребёнок молчал и лишь разглядывал его своими туманно-синими глазами, так похожими на его собственные. Не зная, как общаться с детьми, Криал, преодолевая чудовищную боль, потянулся, чтобы поправить сползшее с того одеяльце, когда внезапно улыбнувшийся ребенок перехватил его руку, сжав в своих маленьких ладошках. В тот же миг боль ушла, не оставив и следа. Тёмный маг недоумённо моргнул, прислушиваясь к своим ощущениям, но боли действительно больше не было. Кровь точно также текла из многочисленных ран, кости в нескольких местах были сломаны, но эта ужасная, изматывающая боль покинула его тело. Правда, эффект исчезал, стоило только отпустить руку ребёнка. Тем не менее Криалу хватило этой передышки, чтобы собраться и сходить в свою комнату за зельями. Остаток ночи он провёл, держась за руку своего обретённого брата. Впоследствии подобное повторялось не раз и стало крепкой ниточкой, связывающей братьев. Криал подозревал, что мальчик обладал даром целительства, считавшимся самой слабой специализацией среди волшебников. Что ж, целители жили для того, чтобы жили другие. Это было слабым, но всё же оправданием того, что скоро должно было произойти…

— Ини, — тихо позвал Криал.

Глаза мальчика испуганно распахнулись, и он вцепился обеими руками в плечи брата:

— Криал, меня хотят убить! Я видел сон, я чувствую, что кто-то хочет меня убить! — отчаянно зашептал Ини, слегка дрожа от пережитого во сне кошмара.

— Я защищу тебя. Спрячу. Пойдём со мной, — ласково произнес Криал, беря его за руку.

Ребёнок шёл за ним без нытья, чар и заклятий. Шёл просто потому, что абсолютно и безоговорочно доверял своему старшему брату. И от осознания этого сердце Криала болезненно сжималось. Метки на стенах, оставленные им в прошлый раз, льдисто сверкали для него во тьме, прочерчивая уже знакомый путь.

Око ждало их. Он почувствовал это, едва ступил в зал, и это наполнило его душу необыкновенным умиротворением. А вот брат повел себя странно. Спокойный и обычно бесстрастный ребёнок, попав в тайный зал, стал нервно и испуганно озираться.

— Где мы? — немного резко спросил он, и Криал поразился жёстким, незнакомым ноткам в его голосе.

— Это — убежище. Здесь ты будешь в безопасности, — маг попытался успокоить ребёнка.

— Я не чувствую себя здесь в безопасности! — отрезал, как выплюнул, тот.

— Но ведь здесь я. Я никому не позволю причинить тебе вред, — он лгал и сам верил в свою ложь.

На лице Ини отразилось сомнение, но напряжение постепенно покидало его тело. Враждебно приподнятые плечи опустились, и он со вздохом произнес:

— Ладно, но давай побыстрее покинем это место. Мне здесь не нравится.

— Конечно. Я только кое-что тебе покажу. Пойдём к бассейну, — успокаивающий тон лился как патока.

Передёрнувшись, Ини, немного посомневавшись, всё-таки приблизился к Оку, завороженно глядя на танец алых линий внутри. Криал искренне надеялся, что магический резервуар загипнотизирует его настолько, что тот ничего не почувствует. Он собирался убить его, но не хотел, чтобы ему было больно. Неслышно он приблизился к брату, кладя руку ему на плечо. В другой руке мелькнул узкий ритуальный нож. Тёмный маг чувствовал пульсацию Ока, ощущал его нетерпение. Его собственная душа хищно оскалилась в предвкушении, когда он занёс кинжал… Но Ини обернулся и отшатнулся, с гневом и страхом взирая на своего несостоявшегося убийцу.

— Это был ты! Ты хотел убить меня! — закричал он, растущее разочарование в его глазах било наотмашь, словно пощёчина.

Что ж, быстро и безболезненно не получилось. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Криал схватил мальчика, больно сжав его запястье.

— Прости, Ини, — зашептал он. — Я должен, должен принести тебя в жертву, иначе я потеряю всё. Это ради высшей цели! Ты должен понять. Я должен уничтожить в себе любовь!

— Считай, что ты уже это сделал! — внезапно успокоившись и перестав вырываться, младший брат с какой-то странной обречённостью посмотрел Криалу в глаза и коснулся их соединённых рук.

На секунду Криалу показалось, что он ослеп. Дикая боль обрушилась на его тело, заставив выронить кинжал и закричать. Никакие пытки и испытания Феролы не могли сравниться с этим ужасающим чувством — ему словно заживо выдирали сердце, оставляя тело, как пустую, хотя и живую оболочку.

А потом боль также внезапно прошла. Ини отпустил его руку и отвернулся. В голове тёмного мага пойманным светлячком билась только одна-единственная мысль: «Ини — не целитель! Они просто не способны причинить вред…». Он смотрел на младшего брата и не чувствовал… ничего. Никакого тепла и желания защитить, как было ранее. Сейчас он видел перед собой просто маленького мальчика, который обладал некой чудовищной силой. И он начинал завидовать ему… Криал понимал, что произошло нечто страшное, противоестественное, но не мог полностью этого осознать.

— Ты больше не сможешь любить, — нарушил тишину потерянный голос Ини.

И мир дрогнул, сорвавшись с оси. Взирая изменившимся взглядом на Око, Криал понимал, что оно удовлетворено. Оно получило свою жертву. Любовь исчезла из его сердца, а пустое место медленно, но неуклонно заполнялось Тьмой… Сила обрушивалась на него волнами, но желанное удовлетворение всё не приходило. Кристально-ясным для него оставалось только одно: он начал свой путь во Тьму, и на этом пути он всегда будет один…