Маяк

Три, два, один, пуск. Космолет затрясло. Алиса закрыла глаза. Полет на Марс займет полгода. Паника и восторг — два чувства сменяли друг друга. Алиса начала читать “Отче наш”. Это был ее второй космический полет. Отсчёт минут до прибытия на маяк пошел. Ей осталось двести шестьдесят три тысячи пятьсот минут. “Это будут худшие минуты моей жизни”, — подумала она.

 

Три, два, один. Приземление на Марс. Петр был готов к удару. Удар был сильный. “Хорошо ещё, что остался в сознании”, — подумал Петр и встал из капсулы приземления, чтобы посмотреть в илюминатор. Его молодое и сильное тело быстро адаптировалось к новому пространству, как и всегда. В иллюминаторе — равнина кирпичного цвета — обычный пейзаж для Марса. Несмотря на то, что Марс находится в полусотне миллионов километров от Земли, Петр ощущал здесь себя как дома. Он не был здесь уже лет сорок, скитаясь по безграничным просторам космоса, небольшим поселениям на Титане, и снова пустотам.

— Ладно пора выбираться, — сказал он бортовому компьютеру и открыл люк.

— Добро пожаловать на Марс, — с запозданием ответила железяка.

Петр махнул рукой. Он уже три четверти века пытался ускорить голосовые реакции этой машины, но все безрезультатно — компьютер запаздывал с реакцией, и все тут. “Ну, по крайней мере, ты выносливый и прочный”, — сказал он космолету, дружески похлопав по борту. Надев скафандр, Петр вышел, его немного пошатывало от нового пространства, но он как всегда быстро адаптировался. Пётр посмотрел на маяк. Последний раз он был тут сорок лет назад, но маяк почти не изменился: расплющенное одноэтажное строение похожее на придавленная зеленую жвачку, стояло тут уже много лет. Правая часть здания была отдана под госпиталь, центральная — отель для гостей планеты. Слева на отшибе — ещё один зелёный плевок — технический корпус. Петр знал, что под поверхностью Марса, эти строения соединены проходом, и большая часть помещений тоже находиться внизу. Постоянные ветры и смерчи могли угрожать более высоким строениям, поэтому здания на Марсе строились как бункеры, а космолеты, приземляясь, запускали в поверхность длинные металлические сверла, впиваясь в поверхность, словно клещи. Старое, знакомое здание маяка Петр мог бы назвать домом — ведь когда-то он жил здесь, хоть и недолго. Двери гостеприимно открылись усталому страннику. На несколько секунд Петр оказался заперт в коридоре, дезинфектор сделал свою работу, включились насосы и, наконец, двери в холл открылись. Петр вошел и с чувством облегчения снял шлем — здесь можно было дышать без скафандра. В холле стояла девушка. Петр не часто встречал женщин на перевалочных пунктах — обычно здесь работали либо роботы, либо мужчины — женщин в таких местах было мало. Это напомнило ему о Земле, и сердце в груди сжалось от тоски по родине.

—  Добро пожаловать на маяк, я Алиса — произнесла девушка высоким мелодичным голосом.

—  Здраствуйте, Петр, — ответил он и смутился от того, что его голос звучал тихо.

—   Ужин, комната? Комната, ужин?

— А, да, и то и другое, во втором порядке.

—    Ремонт нужен?

—  Нет, спасибо, но мне не помешал бы скафандр и некоторые детали и инструменты, — Петр замялся, еще ему нужна была информация о группе сектантов преследовавших его последние сорок лет, девушка выглядела разговорчивой и могла помочь ему, если бы что-то знала. Ему предстоит это выяснить, ведь если он ничего не узнает, то придется перейти к плану Б.

— Если вам нужен скафандр, то на цокольном этаже вы можете найти все имеющиеся у нас модели. А вот детали космолетов можно получить только в техническом корпусе. Могу вас проводить, проход есть под поверхностью.

—  Да, спасибо, и можно на ты.

— Хорошо, — она отчего-то покраснела. — Пойдем, покажу тебе комнату. Ты приземлился далёко от тех корпуса, роботам придется работать на выезде.

— Я сам предпочитаю проводить работы на коробле, мне нужны лишь детали.

Петр пошел за Алисой в лифт, потом по коридору. Он шел за девушкой с инересом разглядывая ее, потому что прекрасно знал это здание и оно ничем не удивляло, и ничего здесь не менялось за последние двадцать лет, кроме девушки, он испытывал острое смущение даже не столько от ее общества, сколько от присутствия человека рядом с ним — последние восемь лет он не общался с людьми.

— Вот, ваша комната! — сказала Алиса, распахнув дверь.

“Она сейчас уйдет”, — испуганно подумал Петр — он не хотел оставаться один.

— Да, спасибо, а много сейчас народу на маяке?

— Гостей? — уточнила она. 

— Гостей и персонала.

— Десять гостей и персонал: я — администратор, еще есть механик и врач. Но врач здесь не постоянно, он, вообще-то, живёт в поселении.

— Раньше здесь не было администратора, только робот. И поселения тоже, давно оно здесь? 

— Лет пять. С каждым днём увеличивается — стройка не прекращается даже ночью, а недавно наша компания начала включать в состав персонала администраторов на маяках на Луне и Марсе, в мои обязанности входит разговаривать с гостями, рассказывать о новостях на земле. Простое человеческое общение сейчас бывает просто необходимо людям, которые подолгу пребывают в полете с роботами. 

— Уж мне ли не знать.

— Спускайтесь вниз, я поужинаю с вами и расскажу все новости на земле. Вы ведь туда летите?

Петр пожал плечами и зашёл в комнату.

Алиса не любила свою работу — каждый день зачеркивала на календаре дни, оставшиеся до возвращения на Землю. Она зачеркнула восемьдесят второй день, с тоской посмотрела на календарь и вышла к очередному гостю. В первые несколько часов после преземления все приезжие были очень болтливы, расспрашивали о последних событиях, обсуждали космос, но на следующий день их мысли устремлялись к дальнейшему пути, они отправлялись в мастерскую и с Алисой почти не разговаривали.

Гость был необычный, хотя Алису, повидавшую множество путешественников, сложно было удивить. Его скафандр — слишком старый, чиненый в разных местах, так, словно он использовал его много и часто, модель неизвестная Алисе: “Такие выпускались, наверное, лет двадцать назад”, — подумала она. В основном гости на маяк прибывали с Земли — разработки, добыча ископаемых и развитие поселений на Луне, Марсе и Титане шли полным ходом, приезжали рабочие и те, кто решил покинуть Землю по тем или иным причинам. Таких Алиса недолюбливала — они отличались крутым нравом и любили кичится своим бесстрашием. Однако гость не походил ни на одного из тех, кто бывал на маяке прежде — с этим путником общаться было легко, в отличие от остальных.

— Вы давно не были на Земле? — спросила Алиса Петра за ужином. 

— Давненько, — ответил гость и старое слово резануло слух Алисы, так говорила ее бабушка. 

— Знаете, в этом году, в чемпионате победили французы. — Алиса попыталась завязать разговор.

—  Чемпионат мира? Как я мог такое пропустить. Вы были на матче?

— Смотрела трансляцию. Хороший матч, ребята играли что надо. 

— Не сомневаюсь — в девяносто пятом они задали жару немцам, это был классный матч.

Алиса кивнула, прикинув, что он говорит, видимо, про матч, который был пятьдесят лет назад. С путниками такое бывало — от длительного пребывания в одиночестве в космосе они начинали путать реальность и вымысел, который придумывали чтобы хоть как-то занять себя во время перелета. Она решила проверить, стоит ли звонить врачу.

 — Не смотрела тот матч, редко смотрю архивные матчи такой давности, в космосе наверное много времени?

  — У меня времени было больше, чем необходимо, слишком много, — с горечью ответил путник. 

— Разве времени может быть слишком много?

Он рассмеялся:

— Я тоже удивился этому, но да.

— Может, ты продлевающий жизнь? — Алиса знала, что продлевающие предпочитают не распространяться о причинах своей затянувшейся молодости, но все же решила спросить.

— Кто? — не понял Петр.

Она поняла что перегнула палку, и решила прояснить:

— Я просто прикинула, что если ты был на том матче, то сейчас тебе должно быть не меньше шестидесяти, сколько лет ты не был на Земле?

  — Я не был на Земле сорок лет. Расскажи о продлевающих жизнь. Кто они? 

 — О, ну, ты знаешь про тот эксперимент в начале девяностых, когда врачи изобрели сыворотку вечной жизни, и, потом, всех участников эксперимента взорвали сектанты?

Петр вздрогнул. Он, как будто вернулся туда, почувствовал запах огня, скрежет песка и палок под ногами, и шишки, под ногами в том сосновом лесу, а он бежал по ним, быстро и осторожно, чтобы не упасть.

 — Эй, с тобой все в порядке? — услышал он голос девушки.

— Да, рассказывай дальше.

— Ты, словно призрак увидел.

— Все в порядке. Так что это за продлевающие?

— Продлевающие жизнь, — Алиса вдруг собралась, словно вспомнила, что она тут для поддержания беседы, — да, тогда, ну, поиски хоть какой-то информации о том эксперименте, естественно, давно остановились. После взрыва следователям удалось обнаружить очень мало улик — сеть была взломана и все базы данных канули в Лету, в общем, попытки хоть что-то узнать о том эксперименте были признаны безнадежными, но идея вечной жизни не нова. Двадцать лет назад был создан элексир вечной молодости. Испытания показали, что процесс старения он не останавливает, конечно, но значительно замедляет. Народ стал колоть элексир, что привело к увеличению продолжительности жизни, и мы столкнулись с проблемой перенаселения Земли. Не могу поверить, что ты это пропустил!

— Уж поверь. — сказал Петр отчужденно.

Это был словно сигнал для Алисы. Она сразу продолжила говорить, не ожидая ответа, потому что знала, что сейчас он может уйти к себе, и она о нем больше ничего не узнает, а общение со странниками, особенно с такими как этот, было ее единственной отдушиной на маяке.

— А потом власти поняли, что планета перенаселена — население слишком быстро росло, благодаря элексиру. Тогда-то был издан закон для продлевающих жизнь — те, кто использует элексир, получают три десятилетия жизни на Земле, а потом отправляются покорять галактику без возможности вернуться на Землю даже по туристической визе. Эх, сколько народа сразу отказались от этой идеи, но многие все же подписываются. Покорять галактику им не хочется, и они отправляются колоть элексир на чёрный рынок, но их ловят, в ракету и…,— Алиса поднесла руки трубочкой ко рту и издала звук похожий на плевок,— ... пока!

— Их прогоняют с Земли?

— Прямо в бесконечные просторы вселенной, но на самом деле они летят либо на Луну, либо на Марс, а самые бесстрашные — на Титан. У нас тут несколько поселений образовалось, ну и на Луне есть пара деревень, ещё есть комические отели — станции и зависшие в космосе, но там беспредел, и их местонахождение  постоянно меняется. Так себе, судя по фото, но кто-то предпочитает этот вариант.

— А ты?

— Я — нет, ни за что, я тут на заработках — хочу себе на образование заработать. Один год работы и ещё год на переправу с Земли на Марс и обратно. Ни за какую вечную молодость я не променяю свою матушку Землю. Уж поверь.

— Мне бы твоего ума.

— Что? Так ты продлевающий что-ли?

— Нет, хуже.

— Что, хуже? 

— Вечноживой.

 

Алиса не поверила хвастуну — он не мог быть вечноживым. Бабушка Алисы, Алина, участвовала в расследовании взрыва на военной базе “Минотавр”, где проводился эксперимент “Вечноживые”. У Алисы, в архиве, хранился документальный фильм, в котором бабушка, выступая экспертом, рассказывала о ходе расследования. Вечером, оставшись одна в своем номере, Алиса включила тот фильм — “Вечноживые”. Название провокационное, учитывая тот факт, что все, кто принимал участие в эксперименте, погибли при взрыве, через несколько часов после того, как им вкололи сыворотку вечной жизни. Она смотрела внимательно, хрустя чипсами и потягивая сок.

Во время съёмок фильма бабушке было чуть больше тридцати. Алиса словно смотрела в зеркало — длинные, светлые волосы бабушка всегда носила стянутыми в тугой пучок, и даже для съёмок фильма не изменила свою привычную причёску. Алиса в детстве не любила этот пучок, но здесь на Марсе, и сама стала собирать волосы так же.

— Как вы поймали преступников? — спросил голос за кадром.

Алина потратила десять лет своей жизни на это раследование.

— Мы опросили около сотни свидетелей, были и анонимные сообщения, подлинность которых проверялась с особым пристрастием. Тем не менее нам повезло, и мы обнаружили участников секты на Марсе. 

— Как вы считаете, можно ли сделать что-то ещё, чтобы найти хоть какую-то информацию о сыворотки вечной жизни?

— Нет, мы десять лет искали. Мы сделали все возможное: была проанализирована вся информация которая сохранилась в записях отдельных участников, её было немного, опросили свидетелей, но не осталось никого, кто был напрямую связан с экспериментом, только косвенные участники событий: друзья, родственники — преступникам удалось уничтожить все, что имело прямое отношение к эксперименту. Мы поймали и обезвредили всех участников секты, но даже им ничего не известно о сыворотке. Их основной задачей было — остановить распространение сыворотки, и они добились своего — все материалы по эксперименту как и данные тысячей миллионов пользователей сетей были уничтожены и не подлежат восстановлению. Наш мир информационно обнулен, мы не можем восстановить ничего из того, что было в виртуальном пространстве, и на восстановление самого пространства понадобится много времени.

Алиса оторвалась от экрана, если он действительно вечноживой, то почему не вернётся на Землю?

Петр стоял в холле у окна, наблюдая закат — он всегда смотрел на солнце из разных уголков солнечной системы. Самая яркая звезда, самая мощная. Она словно надсмехалась над ним. И как ему удается гореть миллиарды лет. Петр уже не горел. Когда ему предложили тот проект — “Вечноживой”. Он повторял это слово во сне и наяву. О, как много он мог бы сделать, узнать, изменить. Вечноживой. Открыть для себя этот удивительный мир, со всех сторон, во всех гранях, увидеть северное сияние, побывать на экваторе, учить африканских детей, объезжать арабских жеребцов, переплыть океан, покорить Эверест. Как много всего можно было сделать в этой жизни. Сейчас он не мог припомнить, думал ли он тогда о полетах в космос. Он точно был в космосе несколько раз — на учебных полетах. Один раз сидел в кресле второго пилота. Но не пилотировал, никогда. А потом. Он бежал по еловым веткам и шишкам, позади него автомат выбивал дробь. Его гнали двое, но он был самым быстрым. Его ноги завоевали несколько медалей перед тем, как он попал в армию. Он был недостаточно быстр чтобы покорять стадионы, но в армии нужны были крепкие парни, и теперь он понимал почему. Он не знал почему тогда не попал под шальную, они были уже близко, ракета была между ним и базой запуска, он не собирался прыгать в ракету, но пуля царапнула ногу, преследователи слишком близко, до базы не дотянуть. Был риск. Большой риск что люк закрыт, но он все равно прыгнул и побежал по лестнице а затем дёрнул люк. Они бежали за ним. Ладно, это не страшно, он закрыл дверь, повернул рычаг ручной блокировки дверей насколько раз и включил оборудование, экраны показывали все, он видел как те ребята сняли с себя тонны взрывчатки и сложили их под люком. Эти двери сверхрпрочные, созданные для того, чтобы противостоять всем опасностям космоса, чужеродному покрытию Марса и метановым дождям Титана, нет, они не смогут их снести. Но ребята стали отступать. Они собирались взорвать ракету. Когда вдалеке, где была база “Минотавр”, раздался взрыв, и Петр увидел на одном из экранов огромный огненный гриб, он не думая нажал запуск, взрывной волной его понесло в небо, вечноживого. Это был его последний день на Земле.

Алиса приветствовала всех за завтраком. Ослабшие от космических перелетов люди проходили мимо нее в столовую, где двумя ровными рядами стояла дюжина столов, накрытых кипенно белыми скатертями. Роботы развозили подносы с едой.

— Доброе утро!Приятного аппетита! — скороговоркой говорила Алиса.

Петр подошёл к Алисе

— Доброе утро!

— Доброе, скажи это постоянные гости?

— Здесь мало постоянных гостей.

— Да, понимаю, но насколько хорошо ты их знаешь? Вы ведь проверяете документы?

— Нет.

— Что?

— Я ничего не проверяю. Они бронируют места в гостинице, кстати ты этого не сделал.

— Да.

— Но это не страшно, потому что у нас всегда много свободного места — все стараются долететь до Луны, вот там всегда номеров в обрез, поэтому я и поехала работать на Марс — тут спокойнее и платят больше — она улыбнулась и он улыбнулся в ответ, тогда Алиса и решилась задать вопрос, который мучал её после просмотра документального фильма:

— Кстати, если ты и правда вечноживой, то как тебе удалось выбраться из пожара?

— Я расскажу позже, если ты покажешь мне оазис.

— Хорошо, — обрадовалась она, — только после завтрака, разумеется!

Оазисом на Марсе называли небольшой парк отдыха для посетителей Маяка. Всё здесь было сделано как на Земле: деревья, трава, кустарники, даже пруд, который больше напоминал болото с характерным болотистым запахом. Парк находился под поверхностью, но освещался хорошо. Алиса привела Петра к болоту и присела на лавочку.

Странно, но Петр уже не нервничал, когда говорил о произошедшем, последние десять лет он едва замечал преследователей, и ему уже начало казаться, что они плод его воображения.

— Я улетел. На ракете.

— Но ведь она была сломана.

— Правильно откуда ты знаешь?

— Моя бабушка участвовала в том расследования.

— Бабушка? — озадаченно повторил Пётр.

Он вдруг вспомнил, что они с Алисой из разных, совсем разных поколений. Странно, а ведь ему было так легко с ней.

— Она оставила некоторые материалы.

— Интересно взглянуть.

— Да, пожалуйста, — Алиса включила голографический экран прикосновением пальца к наручным часам, голограмма раскрылась перед ними, она выравнила изображение движением ладони.

Алиса показала Петру документальный фильм. Он смотрел заинтересованно. О событиях произошедших после взрыва, он знал очень мало, узнавая новости с Земли на маяках подобных этому, в первое время после побега, он старался ничем не выдать себя, редко спрашивая о взрыве на Минотавре, чем больше времени проходило, тем реже люди могли вспомнить, что произошло тогда, и в космосе все реже встречались те, кто был свидетелем этих событий, все чаще ему встречались люди родившиеся после взрыва и в последние десятилетия он редко задавал вопросы.

— Познавательно? — спросила Алиса после просмотра фильма.

— Да как сказать, — задумался Пётр, — я знал что был единственным выжившим, это я улетел на том космолёте.

— Как тебе это удалось? Все были уверены что корабль сломан, и тот кто угнал его, потерпел крушение.

— Не совсем, космолёт был целый, сломан был только пульт управления, мне пришлось чинить его несколько лет прежде, чем я смог приземлиться  на Марсе. А взлетел он быстро. Это меня и спасло.

— Долго ты летел сюда?

— Да. Три года полного одиночества — чуть с ума не сошел, я тогда ещё не знал, что мне предстоит прожить вечность одному.

— Но почему?

— Видишь ли, когда космолёт приземлился на маяке, я был почти уверен что смогу вернуться на Землю...

Пётр рассказал Алисе все, что произошло после приземления на Марсе тридцать шесть лет назад.

Бесконечная ночь. Только свет иллюминаторов космолета и желание жить. На Марсе тогда не было людей, станция была оборудована всем необходимым для остановки, роботы включились, как только космолет пришвартовался к стандартному входу на станцию.

— Добро пожаловать на Марс. Чем я могу вам помочь? — резиновое лицо робота озарила четко запрограммированная улыбка.

“Как он похож на человека”, — подумал Петр.

— Люди есть? — спросил Петр, уже зная ответ, и сполз по стене холла.

— Сейчас на станции находится один человек. Это вы. Возможна связь с Землёй в любое удобное для вас время.

Петр вздохнул — связь с Землёй была возможна и на космолете. Но он не решался на нее. Взрыв на базе, которая находилась в совершенно секретном месте, научил его никому не верить.

— Есть приближающиеся объекты?

— На данный момент парковшиков не обнаружено.

Петр пробыл несколько дней на маяке прежде, чем ему поступил вызов. Он пришел в комнату переговоров. С экрана на него смотрел молодой человек очень похожий на космического офицера:

— Мы знаем, что вы пришвартовались на угнанном с базы корабле. Назовите свое имя и цель визита.

— Меня зовут Петр, я был на базе Минотавр и участвовал в эксперименте “Вечноживой”, когда к нам ворвалась группа преступников, они собирали всех в одном зале и обкладывали зал взрывчаткой, я понимал, что ничего не могу сделать, нам всем на тот момент уже вкололи сыворотку, но она лишь защищает от старения, взрыв — это совсем другое, кто-нибудь выжил?

— Нет.

— Я так и думал. Я сидел на кушетке в кабинете врача, после укола. Парню, который шел за мной, стало плохо, когда врачи забирали у него кровь для соединения с сывороткой. Медбрат сунул мне ампулу в руки, чтобы поймать парня. Нас там было много — большое скопление народа: врачи измеряли вес, давление, участники толпились, хотели присутствовать, все были очень взволнованы. Я сидел у двери, пока не услышал топот, меня это удивило, я приоткрыл дверь, медсестра вызвала ещё врачей,чтобы освободить место я вышел в коридор и увидел людей в черных костюмах, на предплечье у них был изображен череп. В коридоре было тихо, слышен лишь голос предводителя черных, он говорил что все должны лечь на пол и руки убрать за голову. Я понял что надо сматываться пока эти люди не поднялись за нами и спустился вниз. Там тоже дежурили люди, они отлавливали тех, кто не участвовал в эксперименте и вели их всех к главному, они делали котел. “Всех в котел”, — так они говорили. Я поймал момент, когда они переключились на тех, кто попытался вырваться, добежал до двери и побежал в лес, они стали стрелять, но лес был очень близко, деревьев на базе много, и к тому же туман, они бежали за мной, я знал только одно место в районе базы — это была взлетная. Я рванул туда. Они стреляли в меня и почти попали, я не рискнул бежать на базу — мог не дотянуть, и запрыгнул в корабль.И улетел.

—  Где вы были?

— Всё это время я был в космосе, у космолета оказался сломанный пуль управления, мне пришлось попотеть, чтобы его починить. Не сделав этого, я не смог бы его посадить.

— Почему вы не связались с Землёй?По той же причине, — соврал Пётр, — пульт и сейчас работает слабо, а связь с комолета не возможна.

— Ждите на маяке, мы вышлем за вами команду.

 

Петр вздохнул, вспоминая события тех дней.

— И я ждал ждал несколько месяцев, — рассказывал он Алисе, — но их команда опаздала. Вместо команды спасателей, пришли люди в черном. Я понял это потому, что был на пункте наблюдения, когда они пришвартовались к входу. Они раскочевряжили робота, и отправились за мной. Несколько человек пошли к пульту, чтобы обезопасить себя, в случае, если база попытается оказать сопротивление. Я знал кто они и понял, что они не успокоятся, пока не убьют меня. Мой космомолёт был на ремонте — местные роботы сразу взялись за работу и разобрали его. Знаешь, в какой-то миг мне показалось, что это судьба — мы задумали тягаться с Богом, мы хотели сами решать, когда жить, а когда умирать, может я заслужил? А потом я вспомнил, сколько людей пострадало от их рук, я просто не мог позволить им победить. За то время, что я прожил на Марсе, изучил все ходы на маяке, они не догадались оставить никого у космолета — вся команда отправилась за мной. Я пробрался на их космолёт и угнал его.

— Ты знал что их поймали благодаря тебе?

— На Марсе тогда не было других кораблей, они застряли тут до приезда экспедиции, присланной за тобой. Никто не знал как было определено их местонахождение, по крайней мере эти данные не отражены ни в одном отчёте — так говорила бабушка.

— Я ничего не слышал о том, что с ними произошло, надеялся что их поймают, но после этого случая стал осторожен и понял, что мне нельзя возвращаться на Землю. Я сбежал на Титан.

— А теперь ты собираешься вернуться на Землю? Почему ты решился на это, если не знал что они уничтожены?

— Потому что на Земле живут самые красивые девушки в галактике.

— Ты флиртуешь?

— Да, но это правда. Можно пригласить тебя на прогулку?

Алиса улыбнулась:

— Мы уже гуляем, это лучшее место на Марсе.

— Я так не думаю, предлагаю прогулку по пустыне.

— Свидание в скафандрах?

— Что нам ещё остаётся?

— Хорошо.

 

На Земле Алиса всегда прихорашивалась перед свиданием, но на свидании в скафандрах было бессмысленно прихорашивается — хорошо если он будет видеть ее лицо.

Они шли по красному песку, лежавшему волнами под ногами, двигаться было неудобно, и Алиса, чтобы отвлечься, спросила:

— Почему ты так долго ждал, чтобы вернуться?

Ее голос звучал в наушнике, который был встроен в скафандр, совсем иначе, и он представив как прозвучит его голос, произнес в микрофон:

— Эти ребята были моим ночным кошмаром очень долго. Я не был уверен, что они попадут в руки полиции и полетел на Титан. Там только начинали строительство колонии, и меня поначалу впечатлило это место — словно другая вселенная. Какое-то время я хотел там остаться.

— Почему не остался?

— Я прожил там около пятнадцати лет. 

— Что ты там делал?

— Изучал. Я прилетел туда как исследователь. Меня не нашли в списках, но поверили на слово, знаешь в таких местах все совсем иначе — нет связи с Землёй, нет прошлого, очень многие вещи перестают иметь значение. Там не важно кто ты, важно лишь то, что ты можешь делать и как.

Прогулка была неплохой. И Петр решил остаться на маяке. Последний раз нападение на него было совершено на Титане. Он помнил, что тот парень был совсем ещё юный, но хитрый, как лис. Он разговорился с ним в баре на Титане. Разговоры между незнакомыми людьми были в порядке вещей — люди жутко скучали по Земле, живя в затерянной космической деревне, построенной под куполом из крепчайшего сплава. Земля делала все возможное для освоения солнечной системы и отправляла на Титан лучшие материалы для строительства и жизни. Людям которые на Земле жили бедно и убого предлагали райские кущи, но желающих оставить родину навсегда было немного — к полетам до Луны и Марса люди начали привыкать, но на путешествие длинной в несколько лет, через пояс астероидов не многие готовы были подписаться.

— Привет, я здесь недавно, ты местный? — спросил паренек Петра.

— Типа того.

Местными здесь называли тех, кто прожил больше трёх лет — считалось, что тот кто остался на три года, останется на всю жизнь. И Пётр собирался так поступить. Здесь никто не пытался его убить и он был не против жить в таких условиях, прошло пятнадцать лет с тех пор, как он прилетел сюда, его знали все жители, хоть он и держался особняком, погрузившись в эксперименты с веществами, обнаруженными на Титане.

— Много здесь новеньких в последнее время? — спросил паренек.

— В этом году, космолет с Земли который привез вас — первый, в прошлом году прилетело несколько человек. Иногда прилетают большие группы, иногда поменьше.

— А ты когда прилетел?

— Давно,— ответил Петр и понял что ошибся.

Парень встрепенулся, но сдержал себя и кивнул:

— Ясно.

Петр насторожился, его давно не спрашивали о прибытии — люди здесь старались не говорить о прошлом. Он все объяснил когда прилетел и его приняли, он стал исследователем, и никого не удивило, что он прилетел на космолёте один, данные на Землю передавались через архив, но он не сомневался в том, что пройдет много времени, прежде чем они туда поступят, и ещё больше, прежде чем кто-то поймет, кто он и откуда.

Пётр быстро попрощался с пареньком и отправился в свою хату. Под куполом новые жители Титана строили себе хаты — дома из лёгких каркасов завезенных с Земли. Поскольку купол целиком и полностью защищал жителей от враждебной атмосферы Титана необходимости в повышенной прочности строений не было — хаты были чуть прочнее туристических палаток. Именно поэтому весь вечер Петр провел готовясь к приходу названных гостей. Он не знал, есть ли экстремисты на Земле, и сколько ещё они проживут, но не хотел выяснять этого. Только ночью он понял что ошибся, парень вместе со своим напарником вышиб дверь и направил на него пистолет.

— Что вам нужно?

— Сыворотка, я видел запись с маяка на Марсе, где ты признался что вынес ампулу с Минотавра.

— Кто вы?

— Не пытайся сопротивляться, просто отдай мне ее и я уйду.

— Хорошо.

Пётр нащупал под одеялом заготовки: самодельную газовую бомбу которую он соорудил из средств взятых в лаборатории и защитную маску-липучку. Одной рукой он швырнул бомбу, гадая сработает ли она, другой накинул маску на лицо, и эластичный материал моментально закрыл всю поверхность лица, фильтруя воздух. Бомба взорвалась наполняя комнату дымом, парни упали на пол, судорожно кашляя — ядовитый дым из сизой соли, добываемой на Титане, парализовал людей. Местные использовали его для прекращения драк, которые порой случались в барах поселения. Петр бросился наружу, оставив преследователей позади.

Он сел в машину и нажал газ, дороги под куполом были условными, и Петр гнал как ненормальный по самому короткому пути до взлетной полосы, где уже пятнадцать лет стоял на стоянке его космолет. Остановив машину у космолета, он подумал было остаться и узнать побольше о своих преследователях, но потом решил улететь и скрыться от них — слишком велика вероятность присоединиться к остальным участвовавшим в эксперименте. Петр в который раз вспомнил тот вечер на Минотавре, и людей в черном, и котел который они собирали, он не на секунду не сомневался, что они посланы убрать его — последнего, кто выжил. Поэтому он бросил машину на взлетной, запрыгнул в космолет и взлетел, в третий раз убегая от смерти.

 

Отношения Петра и Алисы развивались стремительно. Все время, с момента приземления Петра на Марсе, они были вдвоём.

— Ты не хочешь вернуться на Землю? — спросила она его.

— Я говорил — меня постоянно пытаются убить жители Земли.

— Может, все кто пытались уже умерли или пойманы полицией?

— Ну, ни так уж я и стар, тому парню что был на Титане, было чуть больше двадцати, а теперь ему, наверное, чуть за тридцать.

— Так ведь ему не удалось тебя поймать!

— Один раз не удалось, второй — может не повезти мне, и, к тому же, их много. В то время когда изобретали сыворотку за экспериментами следили все. Первые заметки о изобретении таких средств я читал ещё в школе, тогда говорили что наше поколение будет бессмертным, пытались предсказать каким будет будущее. Все были зачарованы сначала крысами, которые жили и не старели, потом свиньями и, наконец, шимпанзе. Но были и противники. Группа религиозных фанатиков “Череп”, которые поначалу просто высказывались против этой идеи в сетях, но постепенно их количество увеличивалось, и к тому моменту как исследователи все чаще стали поднимать вопрос о возможности проведения эксперимента на человеке, фанатики уже вовсю организовывали митинги против экспериментов и нападения на всех, кто имел хоть какое то отношению к этому проекту. Ввиду происходящего, эксперименты стали все меньше освещаться в СМИ. Но исследования не прекращались. Их просто засекретили. За прошедшие недели я изучил всю информацию на эту тему в сети Марса и ничего не нашел о тех ребятах, что пришли за мной на Титан, если это не экстремисты, то кто? Я должен узнать своего врага, чтобы победить.

— Они просили сыворотку, может, если отдать, они просто уйдут?

— Я в этом не уверен.

— И что ты планируешь делать? Всю свою бесконечную жизнь убегать от них? Или дать им отпор?

— Пока не знаю.

— А если ты ничего о них не узнаешь?

— У меня есть план Б. Я подумываю совершить путешествие за пределы нашей солнечной системы.

— Но туда никто не летал, даже аппараты не направлялись. Все что у нас есть — это фото и расчеты.

— Ну, кто-то же должен стать первооткрывателем. Или первооткрывателями…

— Нет, только не я, я с тобой туда не полечу, я сюда-то еле долетела, когда за мной закрылась дверь отсека, я поняла что совершила страшную ошибку. Все чего я хочу — вернуться на Землю.

— Там не так уж хорошо, поверь человеку путешествующему по галактике большую часть своей жизни.

— Если это так, то что ты делаешь здесь?

— Хочу закончить эту историю и набираюсь смелости чтобы начать новую.

— То нападение было так давно. И большинство из этой группировки пойманы.

— Если это так, то кто напал на меня на Титане? Судя по словам твоей бабушки в этом фильме, все кто участвовал в этом нападении были схвачены, а значит дело было закрыто, но на Титане на меня напали после закрытия дела, значит кого-то они пропустили.

 

Похороны герцога Лонга были шикарными. Черный костюм, черный гроб, черная вереница оплакивающих. Часть присутствующих считала его достойным человеком, часть думала иначе. Но человек, который провел с ним больше всего времени, человек больной с ним одной болезнью — стремлением к вечной жизни, этот человек не пришел.

Их последняя встреча прошла в замке герцога, за неделю до похорон. Плей — так звали этого человека, пришел по вызову герцога. После того как Плей и его напарник упустили Петра на Титане герцог был зол, он ненавидел своих нанятых ищеек и уволил обоих, но расследования не прекращал, как не прекращал его и Плей. Плей, за годы службы герцогу, скопил целое состояние и больше не нуждался в деньгах, он начал сам собирать информацию о Петре. Пошел работать в полицию и упорно трудился чтобы получать повышения, которые давали ему доступ к секретным данным, но ничего не нашел. Последняя запись от Петра была с Марса, когда на Петра напала шайка религиозных фанатиков, среди которых когда-то был отец герцога Лонга. В отличие от отца, сын был совершенно другого мнения о том, как нужно использовать сыворотку вечной жизни, он не собирался уничтожать носителя, нет — в его планы входило повторение эксперимента. Сам Плей преследовал лишь одну цель — вколоть сыворотку себе. О, как он был разочарован, когда узнал что никаких данных о Петре нет даже у высших чинов. Пока герцог не вызвал его к себе, вот где он узнал о приземлении Петра на Маяке, что ж он снова отправится в путь, герцог был плох, когда передавал ему информацию, старое покрытое морщинами лицо и больной мозг, на смертном одре помешали ему разглядеть безумный взгляд Плея, не заметил он и лёгкую дрожь, пробежавшую по телу единомышленника. Плей пообещал продолжить дело герцога, принеся умирающему обещание, которое не собирался выполнять и вылетел на Марс в тот же день. “Несколько месяцев, и я буду там,” — думал он, смотря в бесконечное звёздное небо.

 

Алиса и Пётр ужинали в номере.

— И всё-таки, почему тебя не прельщает вечная жизнь? — спросил Пётр любимую.

— Я буду изгнана с Земли. Буду мотаться на космолётах по окраинам солнечной системы. Даже в твоей, без сомнения приятной компании, меня это не прельщает — я хочу жить на Земле. А кроме того это нарушает главную заповедь: “Не сотвори себе кумира.”

— Разве вечная жизнь это кумир?

— Нам отмерено столько, сколько решил Бог, и стало быть, так мы и должны жить. Вспомни, что из трехсот человек, участвовавших в том эксперименте, выжил только ты, один из трехсот — не самая хорошая статистика.

— Вот именно, сыворотка не защитит тебя от аварии или падения с небоскреба или нападения секты экстремистов. Если Бог решит, что тебе пора, сыворотка его не остановит.

— Да, но если я буду хорошей девочкой, то могу надеяться, что он примит такое решение чуточку позже, и после смерти меня будет ждать рай.

— Не смеши, ты сегодня уже дважды согрешила.

Алиса томно потянулась и спросила:

— А когда был второй?

— Когда отказалась прожить бесконечно долгую жизнь со мной.

Алиса ничего не ответила. Это был не первый их разговор на эту тему. Раз за разом он говорил с Алисой, и раз за разом получал один и тот же ответ. Он не сомневался, что однажды, ему удастся ее уговорить. Нужно только время. Но сколько у него времени? Видео записи с Марса, и отчёты о новых поселенцах и гостях шли до Земли долго, но все же поступали туда, а значит рано или поздно его враги придут за ним. Он искал для Алисы мотив, вспоминая себя, принимавшего такое же решение. Тогда оно далось легко: “Я не хочу умирать,” — вот и все что было у него в голове, но у Алисы была ее вера. Непогрешимая, не требующая доказательств. Твердая как камень. “Я смогу ее уговорить,”— говорил он себе после каждого разговора, и каждый раз его уверенность слабела.

 

Плей пришвартовался на Марсе, вошёл в холл маяка. Гостя встречала девушка. “Она знает где он, должна знать! На Марс переехало много людей за прошедшие годы и найти этого скользкого типа может быть нелегко.” Плей посмотрел на девушку, она что-то говорила, но ее слова были тише, чем мысли в его голове, он сосредоточился на ее губах, почти читая по ним:

— Добро пожаловать на Марс! Ужин, комната? Комната, ужин?

— Ужин.

— Проходите.

Плей прошел в зал и сразу увидев Петра, направил на него пистолет. Он был готов, сам не зная об этом, был готов к этой встрече поледние восемь лет:

— Просто отдай мне ее,— спокойно сказал он Петру.

Только увидев Плея, Петр почувствовал, как его сердце бешено заколотилось. Грудную клетку сжало, словно железными тисками и стало трудно дышать. Струйка пота предательски потекла по правому боку. “В этот раз я все сделаю правильно,”— решил Пётр. Он потянул за верёвку, весящую на шее, и извлёк из-под майки капсулу, которую носил как талисман вот уже десять лет.

— Держи.

В глазах Плея отразился фанатичный блеск, лицо уродливо напряглось

— Это она? Вечная жизнь? — спросил он забирая капсулу.

— Да.

— А если я заставлю тебя вколоть ее себе?

Плей рассмеялся, увидев как Петр напрягся при его словах.

— Пожалуйста,— ответил Петр.

— Тебе уже хватит.

Плей открутил предохранитель, поднес капсулу к предплечью и замешкался.

— Сюда?

— Внутримышечно.

Плей удовлетворённо кивнул и нажал кнопку. Маленькая игла проткнула кожу и моментально впрыснула содержимое капсулы. Плей вздрогнул.

— Проклятье. Что это?

— Жди.

Фанатичный взгляд Петра заметался по комнате, он схватился за руку, его ноги стали отказывать, и он зашатался по комнате. Движения стали хаотичными, он попытался выстрелить, но руку поднять не удалось как и сжать пальцы, и пистолет выскользнул на пол. Плей упал, его тело сотрясали конвульсии, изо рта шла жёлтая пена, кожа посинела, и с каждой конвульсией он сжимался все сильнее и сильнее, исторгая шипящие звуки из захлебываюшегося рвотой рта, наконец замерев, в позе зародыша, весь посиневший, в жёлтой пене своё рвоты.

В столовой наступила тишина. Алиса в шоке смотрела на Плея.

— Что ты ему дал?

— Красная ртуть. Мы нашли ее на Титане. Исследовали ее свойства и обнаружили что она хорошо уничтожает живых тварей. На Титане жили мерзкие слизни, которые любили погреться у человеческих жилищ, мы травили их красной ртутью.

— Ты считаешь он это заслужил?

— Не знаю, но я устал бегать от него. С ним был кто-то?

— Нет, он пришвартовался один.

Алиса отвернулась не желая смотреть ни на Плея, ни на Петра.

— Ты понимаешь, что мне нужно сообщить об этом? — спросила она тихо.

— Я не стану тебя останавливать. Мне нужно улетать, ты полетишь со мной?

— Куда?

— Не знаю, есть колонии, мы найдем где спрятаться, — он увидел в ее глазах ответ — она не полетит. Петр направился к выходу.

— Постой!

—  Я ухожу, эти мрази будут искать меня вечно. 

— Но ведь нельзя же всегда скрываться!

— Я хочу жить! разве не ясно?

— Что если ты отдашь им сыворотку, ты ведь мог отдать ее ему, — она посмотрела на Плея и вздрогнула.

— У меня есть только одна ампула.

— Так отдай её тем, кто тебя преследует.

— Не могу?

— Почему?

— Она для тебя.

— Я не хочу вечной жизни!

— Просто подумай от чего отказываешься!

— Нет, это ты подумай! Сколько ты уже в бегах?

— Не хочу это слушать!

— Если я тебе дорога — ты останешься со мной.

— Где гарантия что они меня не прикончат, и что я буду делать потом когда твоя жизнь подойдёт к концу?

— Никто не знает сколько времени у нас, но если ты останешься, мы будем вместе!

— Я не согласен на это, я хочу большего. И ты достойна большего, — он обнял Алису, крепко прижимая к себе, не желая отпускать.

— Я вернусь.

— Я буду тебя ждать, — сказала она, — но только на Земле. И помни моя жизнь не вечна.

— Ты можешь передумать.

— Нет.

 

В полночь, с Марса в противоположных направлениях вылетели два космолета: на одном был Пётр, он направил корабль в сторону Титана; в другом, грузовом космолете направляющемся к Земле — тело Плея, главного прокуратура.

На маяке осталась двадцатилетняя девушка, она смотрела через иллюминатор на звёздное небо, держа в руках сыворотку вечной жизни, холодный металл нагревался от ее руки. Она провожала свою первую любовь в бескрайнее звёздное небо. Быть может, в другом состоянии она поступила бы иначе, но юношеский максимализм и горячность чувств сделали свое дело, и она отправила металлический флакон в пресс, уничтожая навсегда возможность вечной жизни для ещё одного человека. И до самого конца своих дней она ни разу не пожалела о своем поступке.