Путь в бесконечность

Кто может ответить на вопрос, что такое бесконечность? Может быть космонавт, покинувший пределы станции сквозь узкий атмосферный шлюз? Кажется, он почти неподвижно парит в объятиях невесомости, а на самом деле мчится по орбите планеты с невероятной скоростью в несколько тысяч метров в секунду. Интересно, что чувствуешь, когда ты посреди бездны? Когда всматриваешься в ничто? Когда лишь только тонкая пуповина кислородного шланга удерживает тебя на границе между реальностью и забвением, и ты держишься за него, нет вцепляешься обеими руками, чтобы остановить эту бесшумную безумную круговерть, чтобы почувствовать себя целым, живым и невредимым.

 

А может быть, аквалангист знает, что такое бесконечность? Может быть, он постигает ее, когда все глубже и глубже погружается в пучину океана? Когда преодолевает сопротивление воды. Когда плотная тугая масса вокруг сжимает и сдавливает все сильнее и сильнее. Когда свет, лучистый и теплый постепенно растворяется, а откуда-то снизу, из глубины бесконечности, поднимается, растет и, наконец, воцаряется непроглядная тьма.

Что чувствует космонавт и что чувствует аквалангист, когда они смотрят в лицо вечности? Ощущают ли они себя бесконечно маленькой величиной, песчинкой в бездне пространства? Или, может быть, они чувствуют взгляд бездны на себе? Как будто, что-то всеобъемлющее, что-то необъятное и непостижимое вдруг разглядело тебя — крохотную букашку, и теперь с удивлением рассматривает храброе до безумия создание.

 

Бесконечность — это холодная, безжалостная бездна, возможно ответят они.

 

Если же ты вдруг решишь спросить, что такое бесконечность у меня, то я скажу так:

Вверху в глубоком черно-синем небе горят звезды. Их сотни и тысячи, а может быть даже миллионы, я не считал. Внизу в черной непроглядной воде их братья и сестры, их отражения. Их ровно столько же много, бесконечно много. И если спокойствие водной глади ничто не нарушает, то недвижимая бесконечность вот она и есть. Не холодная и бездушная, а яркая и живая, как фейерверк на празднике, как огни большого города, вид на который открылся тебе с высокого холма.

А если тебе повезло, как мне например, и ты всматриваешься в глубину ночного океана с палубы корабля, который идет полным ходом. Он вспарывает своим корпусом водную гладь, разгоняет и вспенивает волны, от чего звезды в глубине волнуются и разбегаются, а затем влекомые потоком, сталкиваются друг с другом. Если ты видишь внизу бесконечную изменчивость, ритмичный танец волн и звезд, а вверху полотно чернильно-синего цвета, подсвеченное желтыми и серебряными искрами, то ты ровно посредине вечности и бесконечности. Ты застрял на грани, мой друг, ты скользишь по ней.

 

Море меня всегда привлекало. Оно всегда манило своими бескрайними просторами, возможностью сесть на что-нибудь плавающее и плыть, куда глаза глядят. Пусть это будет лодка или шлюпка, тримаран или яхта, баркас или даже целая шхуна, чудесен сам выбор направления и движения по соленым изумрудным волнам, с какой-либо целью или совершенно бесцельно. Жаль, но никто не мечтает о море в наше время. Давным-давно прошли времена великих открытий, морских экспедиций и кругосветных плаваний. Вряд ли сейчас найдется хоть один неизученный участок в любом из океанов. Не нужно больше плыть неделями от одного материка к другому. Зачем, если есть самолеты, дозвуковые и сверхзвуковые, большие и маленькие, комфортабельные и похожие на большую летающую помойку?

 

Теперь все мечтают о новом гаджете и платье от кутюр.

 

Еще совсем недавно все был совсем по-другому. Все грезили океаном, но другим, безводным и безвоздушным. Ракеты одна за другой стартовали с космодромов разных стран. Космические станции, поселение на спутнике и наконец, экспедиция к ближайшей планете. Все это было и ушло в никуда. Все как-то сошло на нет — космические программы, космические разработки, космические технологии. Теперь в моем телефоне больше "мозгов", чем в самом навороченном космическом корабле того времени. И вот это вот как бы и есть будущее, да. Грустное будущее с космическим кораблем в кармане.

 

Я уже говорил, что всегда грезил именно морем, а космос, если честно, меня не особо интересовал. И как по мне, то есть некоторая ирония в том, что мечты о космических путешествиях, о дальних мирах и далеких галактиках нам вернуло именно море.

 

Если подумать, то очень забавно все получилось, на самом деле. Все эти центры поиска инопланетных цивилизаций, эти золотые диски с шифровкой, летящие за пределы солнечной системы на тонких консервных банках с солнечными батареями. Все это спасовало перед утлым суденышком рыбаков-южан, которые в качестве первого контакта решили протаранить на своей посудине корабль пришельцев. Вот он, кстати, справа по курсу идет в сопровождении двух ракетных катеров.

 

Корабль пришельцев на парусной тяге! Действительно жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы. Бурый монолитный корпус и голубые с золотом паруса, высокий и мощный красавец. Корабль был похож на древние парусники, если любоваться им издалека. На бриг, судя по количеству мачт, но все сходство исчезало, когда удавалось рассмотреть его поближе. Корпус, не имеющий следов стыковки отдельных элементов, казался живым, дышащим. Легкая рябь пробегала то и дело по его поверхности, оставляя после себя небольшие складки и неровности, впрочем, быстро расправляющиеся. Паруса из тонкого легкого почти невесомого прозрачного материала, небесно-голубые с прожилками золотых нитей. Нити вышивали на поверхности парусов стройные геометрически выверенные узоры. Золотые правильные шестиугольники, гексагоны. Узор на удивление был похож на пчелиные соты.

Паруса не были закреплены на реях и растянуты на вантах, они просто висели в воздухе рядом с мачтами. Восхитительное зрелище и непостижимая загадка! Кончено это был никакой не материал, ни ткань и не пленка. Ученые говорят, что это какой-то неоткрытый и неизученный нами вид поля, как электромагнитное к примеру.

 

Корабль пришельцев, идущий по волнам, подгоняемый свежим ветром был гостем из сказки. Еще вчера это было бы захватывающей выдумкой какого-нибудь искусного фантазера, а сегодня это реальность. Завтра новая реальность переродится в обыденность. Без сомнения она принесет с собой новые великолепные возможности, но вместе с возможностями придут и новые проблемы, и вызовы, сложные и ресурсоемкие.

 

Реальность изменилась три года назад:

 

Старый рыбацкий баркас шел полным ходом к месту ловли. Его покрытый ржавчиной и темно— желтыми подтеками борт то взмывал над поверхностью, то полностью скрывался под водой, и тогда холодные соленые брызги взлетали вверх, а через фальшборт переливались потоки воды и омывали темные, почти черные от влаги доски палубы. На баркасе было трое рыбаков. Рулевой, он же капитан, он же владелец небольшого бизнеса по продаже свежей рыбы, скрывался от ледяных брызг и ветра за грязными потрескавшимися стеклами рулевой рубки. Двое других — седой старик в тяжелом брезентовом плаще и широкополой темно-коричневой шляпе и его сын, крепкий высокий мужчина в картузе и кожаной свободной куртке, готовили рыбацкие снасти. Два часа назад берег и порт скрылись за горизонтом, и вскоре баркас должен был достичь места назначения. Несмотря на холодный пронизывающий ветер, море было спокойным. Невысокие волны с белыми пенными барашками на гребнях собирали морскую гладь в этакие длинные неровные морщины.

 

Рыбаки заканчивали готовить сети и нахлысты, когда ветер вдруг затих, успокоился, а в следующее мгновение крепкий, почти штормовой порыв ударил в борт судна, и оно слегка накренилось, а затем закачалось на волнах. Ветер вспенил волны, вздыбил их, и те, словно разбуженные великаны, вставали и хмурили лбы в поисках нарушителей их покоя.

Над поверхностью воды появился густой тягучий туман. Он клубился как дым, то взлетая вверх, то стелясь над самой поверхностью. Туман поднимался все выше и выше и вскоре полностью закрыл собой солнечный свет. Баркас поглотила серая призрачная дымка, сквозь которую не было видно ни моря, ни неба, ни солнца.

 

— Что за чертовщина, рыбьи потроха? — капитан спешно покинул рубку и теперь стоял рядом с остальными. Одна из его широких густых бровей была приподнята от удивления. Он перебирал, почти теребил, черную косматую бороду, в попытках успокоить нервы, и понять, что же все-таки происходит.

 

Корабль не теряя хода, некоторое время двигался сквозь плотный густой полог. Туман начал рассеиваться так же резко, как и появился. Сначала сквозь него пробился солнечный свет, затем показались волны под кормой, и наконец, весь морской простор открылся перед взорами рыбаков. Вторая бровь на лице капитана последовала за первой, а его рот открылся так широко, что туда наверняка смогла бы залететь какая-нибудь не очень крупная чайка. В следующую секунду он заорал:

 

— Твою же мать, морские гады, полный назад! — он со всех ног помчался в рубку, схватил штурвал и вывернул его до предела влево.

 

С правого борта под углом градусов в сорок на старый, видавший виды рыбацкий баркас, шел встречным курсом высокий крупный парусник. На его палубе, почти свесившись с борта, стоял какой-то паренек, рука которого, с выставленным указательным пальцем, была протянута в сторону баркаса. Он что-то кричал, но конечно на таком расстоянии не было слышно ни слова. Если бы рыбаки не носились по палубе баркаса, обескураженные неожиданной встречей, то вполне бы смогли рассмотреть этого парня, и даже, наверное, удивились бы, насколько выражение его лица похоже на то, что совсем недавно было на лице их капитана.

Корабли чудом разошлись, расстояние между их корпусами вряд ли было больше двух десятков метров, в самой вершине дуги обоих курсов. Трое рыбаков в ожидании мощного убийственного удара, ухватившись, кто за канат мачты, а кто за стальные трубы фальшборта во все глаза смотрели на незнакомый корабль и на двух парней на его палубе. Одного белобрысого, невысокого роста подростка, почти ребенка в белой рубашке, заправленной в черные кожаные штаны и другого, одетого в странный синий костюм с прозрачным голубым с золотом капюшоном над которым торчала ушастая голова, покрытая шерстью. И парни на паруснике, и рыбаки на своем баркасе смотрели друг на друга с широко открытыми ртами, выпученными глазами и вздернутыми в небо бровями. В общем, сказать, что они были сильно удивлены, значит, ничего не сказать. Эта картина была достойна пера какого-нибудь не самого последнего художника мориниста.

 

Именно так произошел первый контакт. Именно таким образом человечество впервые встретило представителей другой цивилизации, точнее как потом выяснится двух цивилизаций.

 

Мне повезло услышать эту историю из уст одного из участников знаменательного события. От того самого капитана рыбацкого баркаса. Знаменитость, свалившаяся на него после встречи с пришельцами, сыграла с ним злую шутку. Дела его сначала шли вверх. Он разбогател, стал начальником порта и хозяином сети рыбных магазинов, а потом его жизнь пошла по наклонной и он все потерял. На остатки средств купил себе старый ржавый баркас и потихоньку рыбачил в море, продавая улов.

Я встретил его в одном из множества кабаков одного из множества портов юга. Я угостил его выпивкой, и мы разговорились. Именно тогда он и поведал мне эту невероятную историю. Слушая рассказ этого потрепанного судьбой и алкоголем человека, я вдруг подумал, что судьба порой подкидывает нам щедрые подарки. Чересчур щедрые. Эти подарки приходят так не вовремя, и они такие большие, что ты роняешь их, не в силах удержать. Ты плывешь всю жизнь движимый легким спокойным ветерком, как вдруг оказываешься на самом гребне высокой волны. Но места там, на вершине не то, чтобы очень много, и чтобы удержаться нужно быстро и с силой грести сначала вперед, потом назад. Вперед, назад, чтобы удержаться наверху. А если не успеваешь, если не справляешься, то жизнь твоя ухает вниз в ложбину. Падать, это ведь всегда больно.

 

Капитан старого баркаса рассказал мне, что пришельцев на корабле было всего двое, те самые парни на палубе. Одного звали Миро и он оказался обычным человеком, самым настоящим человеком без щупалец и антенн на голове. Ученые потом выявили у него какие-то генные отклонения, но, как говорят, они такого порядка, как если бы это был житель какого-то затерянного в море острова, куда наши предки тысячу лет назад отправили экспедицию, и по какой-то причине благополучно забыли о ней. Но второй. О! Второй был более интересным объектом. Он как раз человеком не был совсем. Прямоходящий гуманоид, да, но не человек. Длинные кошачьи уши на покрытой шерстью безносой голове, желто-зеленые глаза с вертикальными зрачками и длинные острые когти на босых, также покрытых шерстью лапах вместо ног. Ну вылитый кот, который вдруг встал и пошел. Правда без хвоста и ростом с человека. Его звали Линд и он причислял себя к расе риая.

Мой собеседник с улыбкой вспоминал, как было сложно наладить коммуникацию в самом начале. Пришельцы говорили на странном певучем языке, естественно никому из рыбаков не понятном. И сами пришельцы вполне логично не понимали рыбаков. Так продолжалось до того момента, пока Линд не вытащил из кармана узких штанов, какой-то прибор. Этот прибор вдруг заговорил странным машинным голосом, но зато на вполне понятном, пусть и несколько ломаном языке.

 

Капитан передал радиограмму на берег и в порту их встречали во всеоружии. Военные пригнали танки и гаубицы. Над головами то и дело с ревом проносились истребители и бомбардировщики. Ну и вездесущие папарацци плотными рядами на причале, куда ж без них?

Что было после того как они пришвартовались капитан не знал. Его и остальных рыбаков сразу оттеснили военные. Зато каждому досталось по куче жаждущих сенсации журналистов. Вот от этих бесконечных интервью он и стал знаменитостью, вот поэтому и пошла его жизнь в гору, а потом он сорвался с "вершины горы". Ну, хоть не разбился на смерть и то хлеб. Он не стал рассказывать о причинах этого падения, а я не стал настаивать.

 

Три года домыслов и слухов, предположений и теорий, на фоне скудной информации, поступающей от военных. Два года назад даже появилась новая религия. Приход морского сошествия! Люди, они мало меняются, мне кажется. За тысячи лет ничего не поменялось, все тоже мракобесие.

Три года ожидания, и вот мы здесь. В океане в составе флота из двух авианесущих ударных групп, пятнадцати научно-исследовательских кораблей, нескольких кораблей обеспечения и одного космического корабля на парусной тяге, в трех днях пути от материка мчимся на всех порах в сторону чего-то. А вот чего, я не знаю, мне никто не удосужился сообщить.

 

Ах да! Я несколько запоздал, но все же. Меня зовут Кир! Я младший научный сотрудник на "Пытливом". Это вроде как научно-исследовательское судно, а на самом деле старая ржавая баржа. Поверьте мне, я до сих пор нахожусь под сильным впечатлениям, от того, что с нами, с нашей командой и нашим кораблем произошло. На самом деле мы просто кучка энтузиастов. Сборище морских фриков, и любителей морских приключений. И мы ни за что бы не должны были оказаться здесь, посреди суперсовременных, блестящих полированными корпусами, кораблей, если бы не наш капитан. Я конечно знал, что он невероятно умен и эрудирован. Умен на столько же на сколько безумен, в хорошем смысле этого слова. Но я и не подозревал, что наш старик почти единственный, и самый лучший астробиолог теоретик, без которого ну никак не обойтись всему мероприятию. А ему никак не обойтись без нас, он больше никому не доверяет. Поэтому мы здесь, чадим на своей лоханке следом за военными.

 

Пока я любовался отражением звезд в темной воде, опираясь на деревянную накладку на фальшборте, настало время ужина. Раздался звон корабельного колокола, и я поспешил в кают-компанию. За длинным столом уже сидел весь экипаж за исключением дежурного рулевого, а кто-то уже вовсю работал ложкой и вилкой. Пожалуй, по столу в кают-компании можно было узнать, все, что нужно знать о нашей своре. На пластиковой столешнице, покрытой словно вязью причудливых рун, трещинами, засечками, следами от ножа крючков и прочих острых предметов, а также надписями околонаучными и некоторыми не очень приличными, среди тарелок и стаканов, среди мисок и поддонов можно было найти морские карты и чертежи механизмов корабля. Письменные принадлежности и даже чей-то полуразобранный радиоприемник. На весь этот беспорядок, способный вызвать приступ паники у какого-нибудь перфекциониста никто не обращал внимания.

 

— Ну что же мальчики и девочки — раздался голос капитана, который сидел во главе стола. — Пожалуй, настало время рассказать, какого собственно хрена мы все здесь делаем!

 

— И какого же хрена? — не поднимая головы от тарелки, процедила сквозь зубы девушка, сидевшая почти в середине правого края стола. Ее лысина, заботливо выбриваемая в качестве ежедневного ритуала, пожалуй, могла бы блестеть на солнце, если бы в каюте было солнце, но за неимением такого лысина блестела в свете тусклого масляного фонаря.

 

На говорившую с осуждением посмотрела еще одна девушка, вполне себе уже женщина, сидевшая по правую руку от капитана. В ее глазах, скрытых за стеклами очков, читались недовольство манерами, и некоторая усталость. Она действительно уже устала от тщетных попыток перевоспитать глупую непокорную девчонку.

 

— А вот такого. Мы идем к Разлому! — капитан даже привстал от переполнявшего его самодовольства. Он знает, то что никто не знает! Впрочем, этот человек давно должен привыкнуть к такому положению дел.

 

— Кэп! Оставь, пожалуйста, свои загадки и недомолвки. Либо говори, все как есть или я пошел спать, уже поздно и я следующий дежурю на руле. — а это был наш кок и по совместительству корабельный врач. Необычное сочетание, но что делать. Наша команда морских "суперегероев" вся состояла из таких вот необычных "альтернативно одаренных", как любит говорить капитан, людей.

 

— Мы идем к Великому Разлому! — он движением ладони остановил приоткрывшего было рот лекаря. — А это дорогие други ничто иное, как портал!

 

— Портал куда? — тут уже я не вытерпел.

 

— Портал в другой мир, Кир — кэп сложил руки на груди и противненько так, с самодовольством, ухмылялся — Через этот портал пришельцы попали в наш мир, на нашу планету. Представляете? Какие там космические станции? Какие космические корабли? Теория относительности? Тьфу. Сел на катамаран и поплыл в другую галактику.

 

Похоже, капитан при всей своей кажущейся невозмутимости все-таки изрядно нервничал. И оно конечно понятно, занервничаешь тут. Астробиолог, прошедший полную космическую подготовку в свое время. Помимо своей основной профессии, знающий конструкцию кораблей, модулей станций и скафандров, знающий аэродинамику, электродинамику и основы квантовой механики. И вот такое светило космической отрасли вдруг узнает, что в космос можно хоть на надувной лодке. Это серьезный удар, кто бы, что не говорил.

 

— Я узнал это на последней встрече штаба флота. До этого эти заразы молчали об истинной цели плавания.

 

Посмотрев на лица своих товарищей, я увидел на них отражения чувств и мыслей капитана. Они были обескуражены и пожалуй даже расстроены, где-то глубоко внутри. "Действительно? Вот так просто? На лодке?"

 

А я. А что я? Я хранил молчание, но внутри меня все клокотало, бурлило и пенилось. Еще чуть-чуть и я вскочу со стула, кинусь к лысой чертовке, подхвачу ее и расцелую в ее татуированные щеки. Пожалуй, я расцелую всех вокруг, только не подумайте ничего. Я чувствовал, что все внутри меня вдруг сжалось до размера горошинки, а потом взорвалось яркими огнями фейерверков. Я чувствовал всепоглощающую эйфорию.

 

— Портал? Портал в другой мир, в который можно пройти только на корабле? — наверное, я выглядел как-то странно, может быть даже забавно, потому что сидящая справа от капитана черноволосая женщина вдруг прыснула в кулачок и засмеялась. А вскоре уже хохотала вся команда.

 

Я непонимающе переводил взгляд с одного смеющегося лица на другое. Они, что все с ума посходили?

 

— Ну хоть кому-то по нраву вся эта канитель с плавающими подростками пришельцами. — капитан вытер выступившие на глаза слезы и уже серьезно посмотрел на меня, а потом на всех остальных

 

— Есть еще одно, господа! — он сел обратно на свой стул — Военные вскользь обронили, но я запомнил. Им это особо не интересно, а вот вам возможно понравится. Пришельцы — при всей своей необычности — это подростки, один еще почти совсем ребенок. Так вот эти подростки угнали корабль, космический чтоб его корабль, и решили попутешествовать. Вот только ни один из них особо не знал, как управлять этой их посудиной. Вот так они попали куда попали. Очень удачно попали, надо сказать. И теперь наша с вами основная задача, вернуть этих засранцев к их родным.

 

Недолгое молчание прервали возгласы одобрения.

 

— Вот это дело — кок/врач встал и потянул за собой лысую голову — Вот это я понимаю цель, а не эти ваши порталы-шмарталы. Пойдем, пора готовиться. К чему кстати, кэп? И когда?

 

Капитан усмехнулся в своей обычной манере и склонился над столом.

 

— И так...

 

Корабли флота замедляли ход. В ночной темени в тусклом свете звезд не было видно очертаний кораблей, которые находились на периферии ордера. Только по сигнальным огням можно было судить об их количестве и местоположении. Инопланетный парусник продвигался из центра флота в авангард и наш "Пытливый" вместе с ним. По бокам от нас шли ракетные катера, в качестве сопровождения. Не знаю, о чем уж там капитан договорился на последнем штабе, но нас никто и не думал останавливать. Вот корабль с голубыми парусами замедлился и остановился, а дальше все происходило точно так, как рассказывал старый рыбак — капитан баркаса.

 

Только что море отражало звезды, а в следующее мгновение его воды уже скрылись за черным непроглядным туманом. Туман скрыл не только свет, но и звуки. Вокруг стояла абсолютная тишина, и только твердая поверхность палубы под ногами позволяла чувствовать реальность. Ты здесь, ты существуешь, ты не растворился в бесконечности. Только-только я подавил невесть от куда взявшуюся панику, как новое испытание. Я отчетливо почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Нет не так, рассматривает, изучает, и это не члены моей команды. Надо думать, они так же слепы и глухи сейчас, как и я. Это кто-то, нет что-то другое. Я не находил нужных слов, чтобы выразить то, что чувствовал, чтобы описать, это странное ощущение. Словно микроб под микроскопом. Словно двухмерная фотография в альбоме трех мерного человека. Ощущение взгляда вдруг пропало, осталось какое-то неясное ощущение одобрения. Какого-то разрешения полученного мною, всеми нами. Нас рассмотрели, проанализировали и разрешили пройти. Как-то так.

 

Сначала появились звуки. Шум нашего мотора, глухой и ритмичный, с какими-то артефактными скрипами и лязгом, давно пора было его откапиталить. Шум ветра. Всплески волн. Гудки перекликающихся кораблей флота.

Потом во тьме зажглась яркая искра, одинокая звездочка. Может на ночном небосводе, а может у меня перед носом, кто разберет в этой темноте. Она постепенно увеличивалась в размерах. Вот она уже как яблоко, как арбуз, как мячик для фитнеса — есть такой у нашей чернявой красавицы. Вскоре этот светящийся шар вырос до размеров купола воздушного шара. Его цвет поменялся с серебряного на ярко-желтый. На его поверхности стали появляться какие-то всполохи и световые дуги.

 

— Солнечные вспышки — услышал я голос нашего капитана где-то рядом с собой.

 

— Что?

 

— Это солнце, Кир. Наше солнце!

 

Желтый шар пронесся мимо нас, и я понял, что он совсем не рос, он постепенно приближался. В лучах этого миниатюрного светила, пока оно не улетело на огромной скорости в темноту куда-то за нами, я смог рассмотреть лица своих товарищей по команде, парусник пришельцев и множество кораблей нашего флота. Затем все вновь утонуло в кромешной тьме.

 

Впереди уже появился новый шар, он быстро приближался. За ним еще один и еще. Планеты солнечной системы одна за другой выпрыгивали откуда-то из темных вод и с все нарастающей скоростью пролетали над флотом или где-то с боку. Вокруг творилась какая-то вакханалия. Какая-то безумная феерия красок и звуков. Уже нельзя было разобрать, что только что пролетело мимо, планета, звезда или целая галактика. Вскоре движение в одном сплошном потоке света было уже совсем не разобрать. Все звуки слились в один единый, звук. Сначала гром, потом шум ветра, а в конце в писк. Казалось от этого невероятно раздражающего звука, вскоре все должны сойти с ума. Как вдруг все прекратилось. Все вновь погрузилось в беззвучную тьму, а потом, как будто лопнул воздушный пузырь. Пвах и ослепляющий свет солнца залил все вокруг.

 

Резкий переход из тьмы в свет заставил зажмуриться и даже прикрыть глаза рукой. Проморгавшись, я наконец смог их открыть и увидел вокруг бескрайний океан в лучах яркого желтого солнца. Ясное синее небо, спокойное изумрудное море и теплое приветливое солнце. Рай!

 

— Ух, ты!

 

— Вот уж действительно, ух ты. — капитан, который все также стоял рядом, созерцал открывшиеся просторы с задумчивым видом. — Если даже это не чужая планета, то как минимум другое время суток. — он еще раз окинул взглядом пейзаж. — Да и время года другое. Солнце какое-то чересчур теплое, не находишь?

 

Я находил, что было очень жарко, и поспешил снять курточку и кофту.

 

— Так, и где же мы все-таки очутились? — я всматривался в горизонт в надежде увидеть берег.

 

— В самой середине хрен его знает где! — к нам подошел старпом, он же картограф, он же связист, он же "старший научный сотрудник" — Сотовая связь не работает, спутниковая связь тоже, компас вообще сошел с ума и крутится как волчок. — старпом продемонстрировал нам свой компас в медном корпусе с деревянными вставками. Медь давно потемнела от времени, а слой патины уже местами истерся.

 

— Может этот динозавр сломался, наконец? — я посмотрел на стрелку компаса, которая выписывала причудливые пируэты, крутясь вокруг оси в разных направлениях

 

— Но но, младшой! Этот компас еще тебя переживет. Я собираюсь передать его сыну в свое время. — компас достался старпому от отца, а тому от деда, а тому от прадеда, и поэтому был некой семейной реликвией. — Когда он у меня, наконец появится.

 

— Чтобы он появился нужно сначала найти себе пару, в конце концов. — капитан с прищуром и ехидной улыбкой посмотрел на старпома. — Или ты сына в море выловить собираешься?

 

— Ты рожу мою видел Кэп?

 

Старпом был невысоким и широкоплечим, он был весь какой-то крепкотелый и коренастый. Я бы сказал основательный, фундаментальный, словно вырубленный из куска камня. И лицо его было такое же рубленное. Творец не сильно заморачивался над его внешностью, если честно.

 

— Вряд ли найдется дама, готовая смотреть на такую рожу каждый день. — старпом закрыл крышку компаса и спрятал его за воротом рубашки — Но я надеюсь, что найдется такая, которой будет интересен сам старый просоленный морской волк, а не его рожа.

 

Мы покивали головами из чувства солидарности и немного помолчали.

 

— Так что делаем Кэп? — не выдержал и спросил я.

 

— Ждем! — капитан уже развернулся и направился в сторону корабельной надстройки, где располагалась рубка, но мы остановили его одинаковым синхронным вопросом.

 

— Чего ждем?

 

— Чего-нибудь. Что-то же должно произойти. — и он насвистывая какую-то нескладную мелодию продолжил свой путь.

 

Что-то, предсказанное капитаном, не заставила себя долго ждать. Не успел Кэп открыть дверь рубки. как откуда-то из-за горизонта послышался громкий нарастающий гул. Звук становился все громче и громче, пока не превратился в оглушающий рев. На горизонте показались какие-то силуэты, которые быстро приближались. Не прошло и двух секунд, как прямо над нашими головами промчался, как будто сборный духовой оркестр планеты, обвешанный усилителями звука. Если все корабли нашего флота, в том числе и "Пытливый" вдруг решат одновременно задействовать корабельные гудки, то у них вряд ли получится такой замечательный и глубокий, а главное чтобего очень громкий звук. То, что издавало эти ужасные звуки, висело прямо над нами на высоте метров в сорок.

 

Литой черный корпус, углы и поверхности которого создавали силуэт подобный хищной птице. Небольшие, но широкие и толстые крылья, черный матовый фонарь и нестерпимо-яркий свет из того, что, скорее всего, было двигателями этого летающего аппарата. Он висел над кораблем почти неподвижно, только слегка раскачиваясь на воздушных потоках, как на волнах.

Я с усилием отвел глаза от неожиданного гостя и увидел, что еще с десяток таких же аппаратов зависли над другими кораблями флота.

 

— Внимание первопроходцы. — внезапно раздавшийся голос заставил вздрогнуть. Он говорил на странном тягучем языке, но я по какой-то невероятной причине понимал, о чем он говорит — Пункт назначения находится в пятидесяти километрах по вашему курсу.

 

Голос исходил откуда-то сверху, из одного из этих странных самолетов. Он был каким-то механическим неживым и безэмоциональным, но при этом я с удивлением услышал в нем, что-то такое очень знакомое, что-то родное что ли. Так диспетчер на каком-нибудь вокзале уставшим от бесконечного повторения одного и того же, со скукой объявляет посадку на какой-нибудь рейс.

 

— Ожидаемое время прибытия тридцать минут. Сообщаем о том, что в пределах Вечного Порта, а также Нижнего и Верхнего Города запрещено использование любого дистанционного оружия. Нарушители запрета будут незамедлительно уничтожены.

 

Сообщать такие вещи таким скучным голосом это совсем совсем не здорово. Я представил себе, как пилот этого странного аппарата так-же со скукой нажимает на какой-нибудь аналог гашетки и эсминец вспыхивает, как миниатюрное солнце и исчезает в потоках чудовищных неуправляемых энергий, а он всего лишь попытался взять на прицел этот черный хищный самолет.

 

— Добро пожаловать в Порт Хеймур, первопроходцы!

 

Я встряхнул головой, отгоняя видение с горящим эсминцем, и посмотрел на самолет, зависший над нами. Тот еще секунду или две был не подвижен, а потом его корпус мягко и плавно развернулся в сторону, противоположную солнцу и он с ревом и грохотом рванул с места и через мгновение уже исчез за горизонтом. Остальные летающие аппараты последовали его примеру. Спустя еще секунду мы услышали хлопки от преодоления ими звукового барьера.

 

Некоторое время ничего не происходило, а потом я увидел, что на палубах кораблей рядом с нами забегали и засуетились люди. Послышался чей-то голос, усиленный громкоговорителем.

 

— Капитанам кораблей прибыть к радиоточке для экстренного совещания, повторяю прибыть к радиоточке для совещания. Экипажам кораблей ход не сбавлять и продолжать двигаться прямо по курсу.

 

Решив, что вряд ли прямо сейчас кто-нибудь еще неожиданно прилетит или приплывет, я двинулся в сторону рубки, в надежде услышать, о чем там вояки будут совещаться.

В рубку набился почти весь экипаж "Пытливого". На стальной стойке рядом с приборной панелью сверкал огнями и дисплеями массивный радиоприемник, но из динамика раздавался только треск.

 

— Ну что обсуждают? — спросил я и присел на край стойки.

 

Капитан посмотрел на меня и махнул рукой, выключая приемник.

 

— Нас на штаб не пригласили, когда вспомнили, что мы тоже слушаем, то только напомнили о необходимости не сбавляя скорость двигаться дальше тем же курсом, и сменили частоту — старпом снова достал свой компас и щелкал корпусом, то открывая его, то закрывая.

 

— У вояк истерика. Насколько это слово применимо к военным конечно — хмыкнул Кэп, встал со своего стула и развернулся ко всем присутствующим — Они, оказывается, сначала проморгали этих птичек, а затем посчитали чего-то там и поняли, что при такой скорости наши ракеты их просто не догонят. В общем, мы безоружны и беззащитны.

 

— Наплевать на вояк. — врач подвел итог всему разговору и выразил общее мнение команды — Беззащитные они оказывается. Воевать они собирались на трех лоханках с целой планетой. Что там парни инопланетные с голубыми парусами?

 

— Ничего. Молчат. Плывут. — я выглянул в иллюминатор и посмотрел на парусник. — Да у них и радио нет, наверное.

 

— Зато у них наверняка есть взвод спецназа на борту — старпом также смотрел в иллюминатор — Думаешь их могли оставить без присмотра?

 

— Ладно, девочки и мальчики, хорош трепаться. Плывем себе и плывем. Скоро приплывем Разойтись по местам — капитан приподнял фуражку за козырек, почесал черные с сединой космы под ней и водрузил на место.

 

Экипаж покинул рубку.

 

Половина отведенного для флота времени прошла в мучительном ожидании. По крайней мере, для меня. Я терпеть не могу ждать, и если вдруг выясняется, что что-то вот-вот должно случиться, и это что-то, зараза такая, никак не случается, то я по этому поводу очень нервничаю. На время ожидания я занял свою излюбленную позицию у правого борта и навалился на деревянную накладку фальшборта. Я всматривался в океан, в волны, поднимаемые кораблями, в отблески солнца на поверхности воды и пытался найти какие-нибудь отличия, от того, что я видел на протяжении почти всей жизни в своем мире. Эти отличия, конечно же, были. В моем мире каждый океан неповторим, каждое море чем-то отличается от любого другого моря. Воды южного океана темные и неприветливые, глубокого темно-бирюзового цвета, они никогда не бывают прозрачными, даже в штиль и в ясную безоблачную погоду. Сам океан спокоен и безмятежен, на его просторах царят умеренные и свежие ветра. Восточный океан его полная противоположность. Голубые с зеленым воды, чистые и прозрачные у берегов многочисленных островов и островков. Они зазывают и манят окунуться в них, упасть в их объятия и парить в невесомости, растворившись в безмятежной бесконечности. Но стоит только поверить его обманчивым обещаниям, соблазниться и отплыть от спасительного берега, как он сменяет милость на гнев и обрушивает на доверившегося ему шторма и ураганы. Восточный океан изменчив и непостоянен.

Океан этого мира был спокоен. Цвет волн менялся от изумрудно-зеленого до сине-травянистого. Я не знал его, мы только-только познакомились. Океаны не открывают всех своих тайн первым встречным, но уже сейчас я чувствовал, что он не похож ни на один океан моего мира. Это отличие заключалось в его запахе. Он пах водорослями, солью и йодом, как и полагается, но вместе с этим, в нем присутствовал какой-то совершенно незнакомый запах, похожий на пряности. Еле различимый аромат корицы и мускатного ореха. Наверное, это был запах каких-нибудь растений и животных, скрытых от взора стороннего наблюдателя под толщей воды.

 

Пока я размышлял о цвете и запахе местных волн, впереди показался берег. Справа и слева на расстоянии друг от друга примерно километров в десять, возвышались над водой две одинокие скалы. Они как два маяка, как две узкие каменные башни, у которых наверху горели яркие огни фонарей. Но совсем не фонари расположились на верху этих башен. Когда мы подплыли ближе я смог рассмотреть эти странные скалы и эти удивительные строения на их вершинах. Высотой с приличный такой небоскреб и в обхвате метров сто, на вершинах размещались исполинские футуристические орудия. Огромная поворотная площадка была увита кабелями и испещрена различными выступами, наростами, углами и выпуклостями. На этой площадке, опираясь на исполинские телескопические стойки, размещался ствол орудия. Рядом виднелись какие-то пристройки и приставки совершенно непонятного назначения, но выглядящие очень внушительно. Эти фантастические пушки словно сошли со страниц какого-нибудь комикса о планетарной обороне. Вот сейчас орудие со скрежетом, который будет слышен по всей округе, развернется куда-то в сторону, нацелится на врага и из огромного длинного ствола вырвется смертоносный луч и вонзится в небосвод.

 

То, что выглядело, как одинокие скалы посреди океана, на самом деле оказались оконечностями мысов, и теперь флот шел в окружении береговых скал, видневшихся почти у самого горизонта. Горло залива было самым его узким местом, и постепенно скалы справа и слева скрылись из вида. Еще пять минут ожидания и вот, наконец впереди показался сам порт.

Неясные очертания превратились в высокую гору с заснеженной шапкой на самой вершине. У вершины склоны горы были очень крутыми, почти отвесными, но ближе к подножию они становились все положе и положе, пока, наконец, не переходили в равнину. На центральном склоне чуть ниже снежной шапки показались стены какого-то города, высокие здания со шпилями и башнями теснили друг друга, а над всем этим архитектурным великолепием возвышался белокаменный замок. За стенами города вниз по склону самым причудливым образом расположились невысокие домики. Одни как грибы на дереве висели над бездной, вжимаясь в тело горы, другие целыми группа стояли на многочисленных площадках, расположившихся между крутых участков склона. Казалось, что домики располагались совершенно бессистемно. Их разделяли только три дороги, которые шли от самых стен верхнего города и упирались в порт. Порт же раскинулся от горизонта до горизонта. В какую сторону не посмотри, везде стояли какие-то невысокие строения и сооружения. И, хотя центральная часть акватории порта была полностью свободна от кораблей, но где-то вдалеке справа и слева виднелись паруса, трубы и надстройки множества судов.

 

Чем ближе мы подходили, тем больше я удивлялся увиденному. Замки, шпили, каменные и деревянные домики, гранитные набережные и деревянные помосты. У самой пристани, к которой мы вскоре должны были подплыть, стояло только два корабля. Высокие тонкие мачты, белые атласные паруса, и деревянные палубы и корпуса. Деревянные парусники!

Я стоял и смотрел на все это деревянное и каменное великолепие вокруг, и мне нестерпимо хотелось спросить хоть у кого-нибудь...

 

-Что за хрень? — опередил меня старпом — Что это за средневековая идиллия? Где небоскребы? Где гигантские роботы погрузчики? Где штабеля товаров до небосвода. Где автоматическая пристань с системой швартовки? Это что, даже на другой планете концы отдавать и на палы накручивать? — Он все больше и больше распалялся, явно впечатленный увиденным.

 

— Ну, наверное. и мы когда-нибудь придем к вот этому вот всему. — на палубу выползла вся команда, а врач не преминул поделиться своими мыслями и впечатлениями — Камни, дерево, дырка в полу деревянного сортира, очень экологично!

 

На пристани и смотровой площадке над ней собралась разномастная толпа. До берега еще было слишком далеко, чтобы детально рассмотреть каждого собравшегося, но и того, что удалось рассмотреть, хватило для, скажем так, "выпадения в осадок". Команда корабля ощущала смятение чувств и была озадачена и встревожена, если угодно, чтобы я выражал свои мысли более литературно. В общем, мы охренели от того, что увидели. Высокие и низкорослые, крепкие и щуплые, толстые и худые, в тряпичных и кожаных одеяниях, в блестящих доспехах и полуголые, в костюмах из неизвестных материалов, и даже полностью запакованные в пластик. С хвостами и рогами, с глазами и ртами и вообще без оных, на пристани и выше стояли люди и нелюди, гуманоиды и не очень. И вся эта толпа кричала и улюлюкала, размахивала разноцветными флажками, и запускала в небо пестрые яркие огни. Народ явно праздновал, и праздновал он ничто иное, как наше прибытие.

 

— Ну, теперь и помирать не страшно — капитан снял свою фуражку и прижал к груди — Такая встреча с такими фанфарами ни у каждого в жизни бывает.

 

Наша братия усмехнулась почти синхронно, больше от испытываемой нервозности, чем от шутки, не очень то и смешной на самом деле.

 

По центральной части пристани, свободной от толпы, прошествовали облаченные в черные доспехи рыцари. Они выстроились в два ряда, образовав широкий коридор, по которому, гарцуя, проскакал всадник в пышном вычурном одеянии.

 

Авангард флота, а это инопланетный парусник, наш "Пытливый", адмиральский линкор и два ракетных катера, подошли к пристани на расстоянии швартовки.

 

— Ну, что други, пойдемте ка посмотрим на этих ваших инопланетян. Отдать концы!

 

В сторону морских матросов, которые стояли у самого края пристани, полетели швартовые, и матросы начали споро закреплять их на металлических палах. С линкора опустили трап, с которого посыпались десантники, обвешанные оружием и оборудованием, и рассредоточились на свободном участке пристани перед кораблем. За солдатами по трапу спустилась группа офицеров в белых парадных мундирах во главе с адмиралом. Следом за линкором трап спустили и на паруснике, с него спустились лишь два бойца в черной экипировке, а за ними сбежали вниз два парня, те самые незадачливые пришельцы, один белобрысый мальчишка и другой — шерстяной, похожий на кота.

Я смотрел на них во все глаза. Вся эта чудная толпа вокруг — незнакомые мне создания, а эти двое все-таки наши родные пришельцы. Как-то переживательно было за парней. Все-таки угон судна, что с ними теперь будет?

Вот они с радостными лицами оглядывают встречающих. Вот кого-то разглядели среди толпы, и, судя потому, как одновременно вытянулись их лица, а потом белобрысый опустил голову, а его друг скрестил с вызовом руки на груди, увиденное им не очень понравилось.

 

— Приветствую вас, первопроходцы! — голос спешившегося всадника, глубокий, но мягкий вдруг разнесся над пристанью. — Я, Альмур! Герольд Замка На Горе. Хио, признал вас! Порт Хеймур отныне гавань, в которой вам всегда рады. — назвавшийся Альмуром подошел ближе к офицерам, изящным и быстрым движением руки откинул полу своего плаща и опустился на одно колено — Король Замка На Горе, Властитель Верхнего Города, Защитник Нижнего Города, адмирал Порта Хеймур дарит вам свой приветственный подарок.

 

Альмур протянул правую руку в сторону адмирала и медленно раскрыл ладонь. На ладони герольда, точнее над его ладонью парил яркий сгусток света, размером не больше яблока и такой же круглый. Вокруг него вился легкий серебристый дымок, почти прозрачный и от того почти не заметный. Он словно дым от курительной трубки извивался вокруг светоча, окутывал его, но не скрывал. Эта дымка, как тончайший шелк, струилась по огоньку, как будто тот был чем-то осязаемым, и в местах, где дымок был менее плотным, или где его совсем не было, вырывались лучистые ослепляющие протуберанцы.

 

— Это Ключ для жителей вашей планеты. Теперь вы всегда сможете вернуться, где бы ни находились.

 

Сгусток света слетел с раскрытой ладони, проплыл по воздуху и опустился в ладонь адмирала

 

— Жители Городов! — Альмур встал с колена и повернулся в сторону толпы — Сегодня первопроходцы пришли не сами. Случается так, что достойных приводит, кто-то другой. — он повернулся и посмотрел в упор на парней. — Миро из рода людей, помощник в таверне старого Луи и Линдербран из рода риая, принц крови!

 

На этих словах блондин вдруг резко развернулся и даже как будто отшатнулся от своего спутника, а тот пожал плечами и развел руки. " Ну да, ну принц, ну что теперь?!".

 

— Ваши имена навеки будут занесены в летопись Вечного Порта — продолжил герольд — Слава достойным, приведшим достойных.

 

— Слава! — вторил разноголосый хор встречающих.

 

Альмур подошел почти вплотную к адмиралу и к офицерам, они о чем-то тихо разговаривали, а в это время из толпы вдруг вышли двое. Один грузный толстый высокий мужик в белой потрепанной рубашке, с закатанными рукавами. Он производил впечатление этакого танка, увидел цель и прет на нее невзирая на препятствия. И другой, с длинными ушами на покрытой трехцветной шерстью голове в синем костюме с голубым капюшоном. Они шли в сторону смотревших на них во все глаза подростков.

Толстяк подошел к блондину, секунду всматривался в его лицо, затем занес свою мощную широкую руку для знатного подзатыльника, но передумал, сгреб в охапку мальчишку и сжал в своих медвежьих объятиях.

 

— Жив, засранец. Жив! — каким-то чудом мне удалось расслышать его глухой дрожащий голос.

 

Другие же двое стояли друг напротив друга, и мне подумалось, что они очень похожи, как родственники.

 

— Я вернулся, отец. — сказал Линд и не выдержав опустил голову. — Я сожалею.

 

Его отец смотрел на него некоторое время, а потом опустился на одно колено и сказал:

 

— Ты молодец, сын. Тебе не нужно было мне ничего доказывать, я всегда знал, что ты умен и сноровист. — трехцветный встал с колена. — Но если ты думаешь, что эта выходка обойдется тебе просто так, то ты сильно обольщаешься.

 

— Но отец!

 

— Хватит, слов. Тебя не было три года. Твоя мать почти сошла с ума от беспокойства. Идем.

 

— Да отец. — после слов о матери уши Линда прижались к голове, и он, так и не поднимая головы, последовал за отцом.

 

Лишь только на один миг он обернулся и посмотрел на Миро. Тот тоже смотрел на него, улыбаясь во все зубы. Линд позволил себе мимолетную улыбку, выставил вверх большой палец, а ладонь сжал в кулак, и, когда увидел в ответ точно такой же жест, отвернулся и пошел за отцом.

 

Прошло шесть лет.

 

Капитан каким-то образом выбил, вытребовал, выпросил один Ключ для "Пытливого", и с тех пор Вечный Порт стал для нашей команды вторым домом. Ох, сколько океанов и морей мы проплыли, в скольких мирах побывали. Кэп свыкся с мыслью, что все, что он изучал, все к чему готовился в долгие годы тренировок, все это теперь не имеет никакого смысла. Когда я спросил, что он обо всем этом думает, он ответил следующее:

 

— Знаешь Кир. Я нисколько не расстраиваюсь, что столько времени потратил на бессмысленное занятие. Я для чего этим занимался? Чтобы летать в космос и может быть на другие планеты. Но вот они эти планеты, выбирай любую, разве не этого я хотел?! За свою долгую жизнь я осознал одну простую вещь. Действительно важное и нужное всегда предельно простое.

 

Я был с ним согласен. И, в общем-то, радовался, за него, за то, что он так легко все это осознал. А я. А что я? Я был счастлив, если честно. Моя мечта о бескрайнем море и путешествиях сбылась. Разве не счастье, когда твои мечты сбываются?

 

Однажды, год или два назад, в одном кабаке нижнего города, в дымном, прокуренном зале под каменными сводами, в свете факелов я услышал историю про мальчика Миро, который хотел стать "Великим" и совершать "Великие дела" и про риая Линда, принца крови, который хотел доказать всем, а больше всего собственному отцу, что он не лыком шит, и что вполне взрослый и самостоятельный. Миро теперь вырос и уже совсем не был похож на ребенка. Он стал высоким и статным. Он мотался туда-сюда в составе флотов с моей родной планеты от Вечного Порта и обратно. Он стал неким связующим звеном между представителями моего мира и Портом. В общем он стал вполне себе "Великим", как того и хотел. Линд вместе с отцом отбыл в свой родной мир и более не возвращался, но до меня доходили разрозненные слухи, что у него тоже все хорошо.

История, которую мне поведали в стенах этого странного кабака, была похожа на легенду, и тот факт, что я был частью этой истории, пусть малой и незначительной, позволял гордиться собой чуточку больше, чем стоило бы. А может быть, когда-нибудь в этом кабаке, под светом таких вот просмоленных факелов, будут рассказывать историю обо мне? О нашей команде и о "Пытливом"? Ну да ерунда все это! Ну, а пока, мы на своем катамаране в другие галактики, как любит говорить Кэп, пока есть такая чудесная возможность.

 

 

Кто может ответить на вопрос, что такое бесконечность?

Если ты вдруг решишь спросить, что такое бесконечность у меня, то я скажу так: Бесконечность это бескрайнее море возможностей. Бесконечный океан вероятностей в бездне неопределенности. Вечный Порт — моя личная бесконечность. Добро пожаловать!

 

 

 

 

 

 

Добро пожаловать в Порт Хеймур, Вечный порт. Место, где встречаются люди, судьбы и миры.Твой путь был долог и труден. Отдохни и переночуй в одной из множества таверн нижнего города, позавтракай в харчевне, а с восходом солнца подними паруса и направь свой корабль в сторону Великого Разлома. Там над тихой и спокойной даже в шторм водой поднимается густой тягучий туман. Он словно дым, клубится и вьется, то взлетая вверх, то стелясь над самой поверхностью. Там среди теней скрываются вероятности. Там ждут случайности, закономерности и великие возможности. Там ждет тебя твоя судьба.Но если ты не торопишься, путник. Если у тебя есть немного времени, то я рекомендую выпить кружку другую пенного эля в кабаке старого Карла. Вечерами под каменными сводами кабака зажигаются факелы и в их неровном тусклом свете звучат истории тысяч миров. Веселые и грустные, добрые и жестокие, побуждающие на великие свершения и уничтожающие всякую надежду. И если тебе нечего рассказать, то всегда найдется что послушать.