Великий Титан

ОЛЕГ КОСТЕНКО

Великий ТИТАН

Рассказ

 

Смена была тяжёлой. Впрочем, они всегда такие. Будучи кочегаром

Антон обслуживал девять топок сразу. Так что приходилось побегать. Из огненного чрева топок с рёвом вырывался огонь. Брошенное на решётки топливо быстро прогорало, и приходилось тяжёлым железным ломом отдирать от них шлак, выталкивая его наружу в помещение котельной.

Шлак лежал раскалёнными кучами, прямо на полу, словно издеваясь над кочегарами, и когда его становилось много, подсобные рабочие заливали его из чана водой. Тот делал лёгкое пф-ф и испускал целое облако пара, который заставлял людей отскакивать прочь. Пар поднимался над кучей, словно небольшой взрыв.

Воздух был раскалён настолько, что особого перепада температур между топками и котельной не наблюдалось. Люди работали голыми до пояса и мокрыми от пота, ибо спецодежды не выдавали. Порой даже с рукавицами бывали перебои, и тогда приходилось обматывать лом толстыми тряпками.

В довершение всего в помещении тускло горели только две лампы и приходилось быть очень внимательным, что бы не споткнуться в этом полумраке о кучи угля или шлака.

Но наконец смена кончилась, и Антон поднялся по крутой стальной лестнице на нижние жилые уровни предназначенные для младших членов команды. Он прошёл коридором, куда выходили двери общих кают для несемейных, и вошёл в помещение, в котором постоянно обретался.

Правда «обретался» было не совсем верное слово: ибо кроме как спать, делать в этой каюте было совершенно нечего. В узком помещении были только нары из старых источенных червями досок. На некоторых были даже матрасы. Но на большинстве лежали тряпьё и мешковина. На койке Антона матрас был. Он пошарил под ним, вытаскивая курево, и вышел из каюты в коридор.

Но, уже набив самокрутку, вдруг понял, что, по непонятной причине, курить ему совершенно расхотелось. Поэтому он просто повертел её в пальцах и сунул в мешочек, в котором у него хранился табак.

Некоторое время Антон просто стоял, прислонившись к стене и стараясь ни о чём не думать, чувствуя как накопленная за смену усталость, нет, не отступает, но словно прячется где-то внутри, становясь просто привычным фоном. Потом подошёл к вделанному в переборку иллюминатору. В него была видна лишь серая унылая гладь океана, в которую падал сверху такой же унылый дождь. Огромный «Титан» мерно резал волны, продвигаясь по неведомому маршруту к «Светлой мечте». Ну, по крайней мере, так говорили.

Дважды ударил колокол, призывая на ужин. Коридор заполнялся людьми, шедшими на раздачу еды. В столовой пахло чем-то кислым, а из бочков раздавали какую-то бурду тёмного цвета. Согласно договору низшие члены экипажа должны были обеспечиваться поддерживающей работоспособность калорийной пищей, но о том, что она должна быть вкусной, в контракте не было сказано ни слова.

Антон положил ложку в рот, ощутив слабую горечь: последнее время пища становилась всё хуже. Что ж, ко всему можно привыкнуть. Особенно когда голоден.

Медленно поглощая неприятное даже на вид варево, он разглядывал сидящих в столовой людей. Большинство из них он знал лично, остальных в лицо. Неподалёку от него сидела измождённая женщина с маленькой девочкой лет шести. Детей здесь тоже кормили, заботясь о том, что бы низшая обслуга продлевала себя в поколениях. Он знал имена обоих, но почти не общался с ними.

Кажется, девочка капризничала, и старая Анна пыталась успокоить её.

— Послушай, Мария, — рассказывала она, — раньше было куда хуже. Наши предки долго странствовали по свету, ища дорогу в Утопию. Они толком не знали пути и терпели страшные лишения. Но однажды в одном порту они увидели огромный корабль. Он был прекрасен так, что слепил глаза. А на его борту золотом было выведено название «Великий Титан». Нашим вождям удалось переговорить с командой, и оказалось, что «Титан» тоже плывёт в Утопию.

Наши предки очень обрадовались и решили сверить карты. Но высшие члены экипажа стали смеяться над вождями. Они говорили, что по суше идти слишком долго, да и вообще мы идём не в ту сторону. Предки очень расстроились. Но выход нашёлся. Им предложили наняться в экипаж, подписав контракт. Там как раз были свободные места. И с тех пор мы все вместе плывём в Утопию, где все будут хорошо жить.

Но малышка как-то не очень успокоилась.

— Если там все будут жить хорошо, то почему сейчас так всё плохо?

— То трудности переходного периода, — сообщила ей бабушка всем известную истину.

— А когда они кончатся? — поинтересовалась любопытная Мария.

— Никто не знает.

Это были стандартные и общепринятые ответы, но почему-то Артём задумался. А, в самом деле — сколько ещё осталось? Ходили слухи, что точный маршрут засекречен.

— Ты уже поел?

Антон так задумался, что не заметил, как к нему подошёл Сергей. Друзья быстро обменялись приветствиями.

— Ну, если это можно назвать питанием.

Сергей согласно кивнул, думая о чём-то своём. Это был крупный мужчина. Слабаки недолго протягивали в кочегарках, но Сергей выделялся даже среди своих собратьев, как ростом, так и шириной плеч. Его левую щёку пересекал крупный шрам. Однажды, во время его смены была сильная качка, и он споткнулся, упав на раскалённый шлак. Хорошо еще, что глаз не повредил. Впрочем, некоторые женщины считали, что шрам только придаёт ему более мужественный вид.

— Да, нельзя, — проговорил он,

— Вообще, всё это — больше нельзя, — непонятно добавил он. — Послушай, переговорить надо. Но не здесь. Ты уже поел?

— Почти.

Антон сделал несколько глотков серой подсахаренной водички, заменявшей им чай.

 

— Ну ладно, идём, — сказал он, удивляясь, что за секреты вдруг появились у приятеля.

Выйдя из столовой, они подошли к иллюминатору. Как и обычно, в это время здесь никого не было. Дождь снаружи всё ещё продолжался, хотя, кажется, стал слабее. Не глядя на надоевшую серость, Антон повернулся спиной к круглому стеклу и стал ждать, что скажет ему Сергей.

— Послушай, — заговорил тот неожиданно горячо, — я тут поговорил кое с кем из наших, понадёжней. Все согласны, что так больше нельзя. У входа в соседнюю кочегарку вообще прорвало паропровод. Струя расположена так, что под ней невозможно прогнуться. Ребята целую неделю бегом проскальзывают, только голову руками прикроют. Так у одного кожа сошла до костей. А чинить никто и не думает. Про пищу, мы уже говорили. Нельзя так больше!

— А что мы можем поделать? — удивился Антон. — Отец рассказывал, что его поколение пыталась бастовать, так на наши уровни вообще перестали спускать еду.

— Знаю, — мрачно кивнул Сергей. — Забастовка это не выход. Да и вообще незаконно. Контракт есть контракт. Надо обратиться с петицией к капитану.

Антон задумался.

— Звучит заманчиво. Но как сделать? У нас нет пропусков на верхние палубы.

— У вождей есть. Их иногда вызывают поплясать для высших чинов, или там, на губной гармошке поиграть.

— Шутишь?! — Антон невесело рассмеялся, — они никогда не согласятся: слишком трясутся за усиленные пайки.

В ответ Сергей лишь нехорошо рассмеялся.

— Ты всерьёз полагаешь, что мы будем их спрашивать?!

 

**********

Великий вождь Борис прибывал в хорошем расположении духа. Он только что закончил график смен на ближайший месяц, и теперь можно было отдохнуть. Остальным хорошо, — думал он. — Вкалывай и вкалывай, без всяких раздумий. А у него работа тяжёлая, интеллектуальная. Нужно следить, что бы народ не сомневался в том, что они движутся верным курсом. Тем самым, который завещал его предшественник Михаил.

Да, раньше вождям конечно труднее было: надо было карту смотреть, путь по ней сверять, компасом уметь пользоваться. А теперь «Титан» сам плывёт. Надо только следить, что бы брожений в умах не было. Отсутствие брожений это самое главное. Но всё равно работа тяжёлая, нервная — народ вечно всем недоволен.

Тут настроение вождя вновь улучшилось: он вспомнил о припрятанной бутылочке с особо дорогим коньяком. Ему его на верхних палубах подарили, когда он для высших чинов на ложках играл. Так тогда и сказали: «Молодец, Боря: хорошо наяриваешь». А второй помощник даже улыбнулся и подмигнул. Аж, вспомнить приятно.

Вообще-то он к этой бутылочке недавно уже прикладывался. Поэтому внезапное возникновение рядом двух личностей, вождь поначалу отнёс к алкогольным галлюцинациям. Ну, в самом деле, кто осмелиться беспокоить вождя в его личной каюте. Она у него была отдельная, целых три квадратных метра.

— Пропуск наверх гони, живо! — Потребовала одна личность с большим шрамом на левой щеке. Ну, неужели не могло, что-нибудь поприятней привидеться, — подумал Борис. — Мало того, что этот смутьян уже наяву надоел, так ещё и сейчас. Нет, что бы красоток вместо него увидать. Почему-то он никак не мог вспомнить имя строптивого кочегара.

Великий вождь погрозил видению пальцем.

— Вас не существует, — пробормотал он, — я знаю.

Видения переглянулись, пожали плечами и решительно шагнули к Борису. Подхватив его, они вдруг перевернули вождя вверх ногами, доказывая тем самым свою материальность.

— Пропуск, живо, — вновь повторила личность со шрамом, после того как вождя вернули в нормальное положение.

Борис побелел.

— Мужики, вы не имеете права. Это недемократично.

— А заставлять есть, чуть ли не отбросы, это конечно верх демократии, — буркнула другая личность. И вообще прекратим эту бесполезную дискуссию.

Антон, Борис, наконец, вспомнил имена этих личностей, поднёс ему под нос большой крепкий кулак.

— Я тут ни при чём, — заверещал вождь, — рацион наверху составляют.

— Вот именно с этим мы и хотим разобраться, — сказал Сергей.— В общем, давай пропуск, не то будет худо.

Кулак вновь оказался у него перед носом.

— Э, хорошо, — битым вождь быть совершенно не хотел.

Он потянулся, было к тумбочке, вынимая из верхнего ящика пропуск. Но тут в голову ему пришла спасительная мысль.

— Так ведь ксива с фотографией. Она вам всё равно не поможет.

Вождь показал небольшую книжечку. Фотография там действительно была.

— К тому же даже с ней просто так не пустят, — добавил он, — вызов должен придти.

Нарушители устоев снова переглянулись. Они поняли, что вождь говорит правду. Выход, как ни странно предложит сам Борис. Уж больно ему не терпелось приложиться к своей вожделенной бутылочке.

— Вот видите, тут маленькими буквами. Имеет право на двух сопровождающих. Послушайте, мне тут через неделю надо наверху одно мероприятие посетить. Видно, опять на ложках играть попросят или губной гармошке. Так что могу и вас прихватить. Только без глупостей, там люди солидные. А в графике я вам на этот день выходной поставлю.

Вождь видел, как смутьяны совещаются между собой. Почему-то он никак не мог различить отдельных слов. Они вдруг превратились для него в сплошной монотонный шум. Ужасно болела голова. Требовалось срочно приложиться к бутылке.

— Ладно, уговорил, — сказал, наконец, Антон. Только ты тоже того, без глупостей. А то…

Он во второй раз поднёс кулак к самому носу вождя.

— Если что, то будешь нюхать это долго и упорно.

Когда зловещая парочка, наконец, ушла, вождь испустил облегчённой вздох. Нет, это просто мятеж какой-то. Немного успокоившись, он вынул из тайника за тумбочкой заветную бутыль. Там было уже меньше половины. Глоток, и мир вновь заиграла перед ним радужными красками. Все беды отступили куда-то, и жить снова стало хорошо.

 

*************

Часовой у входа на верхние уровни даже не глянул на пропуск. Видимо он хорошо знал вождя.

— Эти с тобой, — небрежно глянул он на Антона с Сергеем,

— Со мной, со мной, — поспешно подтвердил вождь.

При этом Борис вдруг кинул на спутников подозрительный взгляд, словно сам не был уверен в своих словах, и теперь ломал голову, откуда взялись эти два подозрительных типа. Внятный ответ у него, похоже, отсутствовал.

Боги, до чего же ему не хотелось их брать. С другой стороны быть битым ему хотелось ещё меньше. Поэтому он попытался отнестись к ситуации философски. В конце концов, положение вождя держалась больше на традиции, чем на реальной силе. И вряд ли за него кто-нибудь вступился бы. Раньше вождя как-то больше уважали. Может, не стоило всё же предкам садиться на этот Титан?! Но позорные сомнения тут же были изгнаны проч. Ведь где бы он иначе брал такие симпатичненькие бутылочки.

— Вроде бы не говорили, что трое будут, — пробормотал часовой. — Хотя конечно офицеры лучше знают.

И он отодвинул барьер, пропуская на верхние палубы ансамбль песни и пляски. Чем бы высшие чины ни тешились, это было только их дело.

— Полагаю, дорогу в храм знаешь, — равнодушно бросил он Борису, и тот подобострастно закивал.

— В храм, — удивился Антон, — когда они удалились от часового.

— О, да! — охотно пояснил Борис. — Храм тельца, там обычно всё высшие командиры собираются. Только не забудьте чему я вас учил, оболтусы.

Антон не отвечал, внимательно разглядывая коридор. Тот резко отличался от убогой зоны третьего класса и буквально сверкал позолотой и электрическими огнями. На стенах висели картины и зеркала. А многочисленные ответвления создавали впечатление лабиринта. Стало даже неудобно за свой вид. Хотя вождь и выдал им новую одежду.

И как он здесь не плутает? — подумал Антон о Борисе.

Антон закрутил головой во все стороны, стараясь ухватить как можно больше окружающего великолепия. За что тут же получил толчок от Сергея.

— Будь спокойней, — прошептал тот. — Не видишь — над нами смеются.

В самом деле, немногочисленные встречные смотрели на троицу с чувством глубокого снисхождения. Антон постарался придать лицу невозмутимое выражение.

Играла едва слышная музыка. Видимо трансляция. Хотя Антон так и не смог обнаружить радиоточки.

В одном месте на стене весела большая доска с объявлениями. Они не останавливались, но Антон всё же чуть сбавил шаги и смог прочитать крупный текст:

«Слухи об айсбергах являются паникёрскими,

и будут строго караться»

Дальше шёл ещё какой-то мелкий текст, но Антон не смог его прочитать. Он вынужден был ускориться, что бы поспеть за остальными.

— Что такое айсберги? — решил спросить он на всякий случай.

— Кажется, какие-то мифические существа, — отозвался вождь.

— А чего ты спросил? — решил он проявить любопытство.

— Да так, — неопределённо ответил Антон.

И больше они на эту тему не разговаривали.

В конце очередного коридора возникли створки величественных, покрытых позолотой дверей. Рельефно выделялось изображение какой-то пирамиды с глазом.

— Храм Тельца, — пояснил вождь.

— Да стойте, олухи, — поспешно добавил он, — нам в эти двери входить не положено, тут рядом поменьше дверь есть. А через эти только поклонники Тельца проходят.

Они свернули в последний проход.

— В общем, не оскандальтесь там, дуралеи, — в очередной раз, — принялся наставлять их Борис. — А то люди там солидные. Запомните, что все поклонники Тельца высшие офицеры, а все высшие офицеры поклонники Тельца.

— Погоди, — удивился Сергей. — Ведь согласно корабельному уставу все религии на «Титане» равноправны.

Борис посмотрел на него, как на ребёнка.

— Та и есть. Ты можешь поклоняться кому угодно, хоть самому чёрту в ступе. Свобода! Сами понимаете! Но что бы пробиться в высшие офицеры, надо поклоняться ещё и Тельцу. Ибо это наиболее прогрессивная религия. Телец, он толерантен! Можешь поклоняться, кроме него любому богу. Главное, что бы он был на первом месте.

— Увы, — в словах вождя прорезалась неподдельная печаль, — любого к поклонению не допускают, только самых достойных. Но может быть, когда-нибудь.

Теперь в голосе Бориса звучали уже мечтательные нотки. А Антон почувствовал, что у него ум заходит за разум, перед тайнами корабельной политики.

Они остановились перед узкой едва заметной дверью, ничем не напоминающей величественные парадные ворота. Вождь надавил на кнопку звонка. Дверь приоткрылась. Из неё выглянул человек в серой форме среднего корабельного состава. Он благожелательно кивнул вождю и пропустил троицу внутрь.

Они оказались в небольшом салоне с мягкими креслами и диванами. Было несколько книжных шкафов. На одной из стен висела большая карта полушарий, по океанам которой была проведена жирная тёмная линия. Очевидно, так отмечался путь Титана. Что-то в этом маршруте Антона сильно смущало, но он никак не мог сообразить что.

Проход в другое помещение закрывала большая тёмная штора.

— Ждите, — впустивший указал на несколько простых стульев в углу. — Молитвы скоро закончатся.

После этого он куда-то удалился.

Борис указал на тёмную штору.

— Вон видите, там они поклоняются, — сказано было буквально с придыханием.

— А посмотреть можно? — вдруг загорелся Сергей.

Вождь чуть помялся. Чувствовалось, что ему и самому очень хотелось глянуть.

— Только незаметно, из-за шторы.

Они переглянулись и, не сговариваясь, приблизились к проходу. Сергей аккуратно отодвинул самый краюшек шторы, буквально на сантиметр.

Их взору открылось просторное помещение, которое было почти пустым. Лишь на его середине стоял большой постамент, на котором высилась статуя телёнка. В неярком электрическом свете она блестела желтизной. Неужели действительно золотая? — удивился Антон. Впрочем, настоящего золота он никогда не видел.

Неподалёку стояла небольшая группа людей в белых парадных мундирах. Ярко блестели эполеты. Антон не разбирался в их знаках различия, но сразу понял, что перед ним высшие офицеры Титана. Группа стояла, словно по стойке смирно. Но время от времени один из них подходил к постаменту, приклонял колено на специальном коврике, и начинал горячо молиться. О чём было не разобрать. До схоронившихся за портьерой долетали только отдельные слова, что-то вроде «Бабки, бабки» и «Мани, мани». Возможно, это был итальянский. Кочегары этой национальности работали в некоторых корабельных котельных, и Антон различал их речь.

Когда один офицер отходил от статуи, то его тут же сменял другой. Наконец, индивидуальные молитвы закончились, и верующие хором затянули гимн. Теперь слова различались довольно отчётливо.

— Пролейся на нас дождь золотой, — пели высшие офицеры «Титана».

Почему им так хотелось вымокнуть под дождём, Антон чего-то не понял.

Вскоре хоровое пение кончилось.

— Сейчас сюда пойдут, — быстро прошептал Борис, — быстро по местам.

Они едва успели занять предписанные им стулья, как из-за раздвинувшейся портьеры стали выходить офицеры. Они выходили неспешным шагом, вальяжно рассаживаясь в креслах.

— Сейчас начнём выступление, — Антон ели различал голос Бориса, настолько тихо тот говорил. — Думаю, всё будет в порядке. Один чёрт, ни у кого из них нет музыкального слуха.

— Зачем же им тогда нужны выступления? — удивился Антон.

Последовала некоторая пауза, похоже, вождь никогда не задумывался над этим вопросом.

— Ну, кажется, им просто нравится, когда перед ними все прыгают, — произнёс он, наконец.

Вопреки утверждениям Бориса концерт сразу не начался. Офицеры болтали друг с другом, пили лимонады и алкоголь, которые подносили им стюарды. Некоторые ели мороженое и бутерброды. Потом один, с самыми большими погонами, очевидно капитан, поднял руку.

— Музон, желаю музона,— громогласно объявил он. — Ик!

При этом он быстро прищёлкнул пальцами.

Борис едва не столкнул своих спутников со стульев.

— Чего сидите, олухи. Начали!

И выступление действительно началось. Они вышли пред светлые взоры высших чинов. Вождь выхватил ложки и шумно застучал ими друг о друга без особого ритма. Сергей затянул «Дунайские волны». По первоначальному замыслу Антон должен был ему подпевать. Но вместо этого он, подчиняясь какому-то наитию, вдруг пошёл в присядку.

Он ощутил на себе гневный взор вождя, но, похоже, импровизация удалась. Большинство офицеров даже отставили стаканы. Остановившись, Антон подпрыгнул на месте и выкрикнул:

— Опля!

Офицеры захлопали. Взгляд Бориса сделался уважительным, а капитан даже налил стопку и поманил к себе Антона.

— Прими.

Антон принял. Горло с непривычки обожгло, и кочегар закашлялся. Довольный капитан засмеялся.

— Ещё раз, на бис! — потребовал он.

Антон повторил. На этот раз он подпрыгнул даже выше, чем в первый раз. Капитан покровительственно улыбался. Антон шумно дышал, надеясь, что его не попросят повторить всё в третий раз.

И все-таки, почему мне так не нравится эта карта? — вдруг подумал он.

— Чего-нибудь хочешь? — покровительственно спросил капитан.

Вот оно, самый нужный момент.

— Дозвольте небольшое прошение вручить, от кочегаров.

Тут он заметил, как побледнел вождь. Похоже, Борис просто забыл, чего изначально хотели два его спутника. Однако капитан, видимо, пребывал в исключительно хорошем расположении духа.

— Дозволяю, — милостиво объявил он.

Антон вынул конверт. В кармане тот немного помялся, но это были, конечно, мелочи. Капитан принял конверт и, не глядя, сунул его себе в карман. Наверное, собирался прочитать позже.

— Ещё чего-нибудь хочешь?

И тут Антон понял, чего ему так не нравится в карте.

— Дозвольте спросить, ваше превосходительство, — осторожно начал он.

— Ну, спроси, — покровительственно бросил тот.

Казалось, ему вдруг сделалось любопытно. Стоявший рядом Антон, вдруг, ощутил распространявшийся от капитана слабый запах, походивший на тот, что иногда исходил от вождя.

— Почему курс «Титана» на карте замкнут в кольцо, — решился Антон.

— Это на какой карте? На этой что ли?

Капитан встал из кресла и приблизился к стене, двигаясь не очень твёрдой походкой.

— Говорил же, что бы не вывешивали секретные документы в публичных местах, — пробормотал он. — А, не важно! Здесь все свои! Курс замкнут из-за коммерции.

— Из-за коммерции? — не понял Антон.

— Ну, да. Вот здесь, — капитан ткнул пальцем в северный участок пути, мы закупаем моржовые бивни и шкуры, ну там ещё кое-чего по мелочи, в Африке слоновые бивни и что-то там ещё. В Европе всё это продаём, закупаем орудия труда и оружие, что бы продать в Африке и на севере. Так вот и крутимся, прибыль добываем.

Покуда капитан держал речь, многие офицеры делали ему знаки, но тот их явно не замечал.

Последовала некоторая пауза. Даже для Бориса откровение было слишком великим.

— А как же Утопия? — изумлённо произнёс он, — Вы разве не собираетесь туда плыть?

— А что такое Утопия? — фыркнул капитан, — Место, где всем хорошо. Так?

— Ну, да, — машинально подтвердил Антон.

— А хорошо там, где много денег. Вот у нас много денег и нам хорошо, мы в Утопии.

И он так важно посмотрел на ансамбль песни и пляски, что стало ясно: данная мысль кажется ему гениальной. Видимо решив, что прибавить к ней нечего он двинулся обратно к своему креслу, опустился в него и тут же захрапел, склонив голову на бок.

— Ну, что ж, — поднялся ещё один офицер с погонами чуточку меньшими капитанских, — представление закончено, поблагодарим артистов.

Присутствующие вяло захлопали.

— Раскланивайтесь, — спохватился Борис, — раскланивайтесь и на выход.

Антон раскланялся, почему-то ему сделалось всё равно.

Когда они ушли офицеры смущённо запереглядывались.

— Слишком уж старикан разболтался, — негромко произнёс кто-то.

— А ладно, — отозвался другой, — нижний класс он тупой, всё равно ничего не поняли. Просто пришлём им пару раз в обед по стопарику. Они обо всём и забудут, решат, что мы удовлетворили их дурацкую петицию.

По салону разносился громкий храп капитана.

 

*********

 

Прошло некоторое время. Первый помощник капитана Кук нёс вахту в рубке, лениво поглядывая то на рулевого, сжимавшего штурвал, то наружу на простиравшийся вокруг корабля океан. С высоты рубки воды казались безграничными. Было солнечно.

Скорей бы вахта кончилась, — думал Кук. Он представил, как загорает в шезлонге на верхней палубе в окружении красоток, потягивая что-нибудь тонизирующие. Потом мысли переключились на последние разговоры среди офицеров. Утверждали, что капитана пора смещать. Говорили это пока ещё шёпотком, и только проверенным людям, но разговоры такие велись. Особенно, после того как, однажды, он вдруг начал выбалтывать нижним чинам, то, что знать им не следовало.

В тот раз, похоже, пронесло, но что дальше-то будет? Пока было не понять, выльются ли разговоры во что-нибудь путное. Но всё же, всё же. Первый помощник мечтательно улыбнулся. Он знал, что в случае смещения капитана, автоматически становится первым кандидатом на его место.

Внезапно зазвонил телефон внутренней связи. Что там ещё? — недовольно подумал Кук, беря трубку.

— Вахтенный дежурный у аппарата, — произнёс он стандартную фразу.

В трубке тут же раздался голос начальника внутренней полиции.

— Ваше превосходительство, бунт!

— Бунт? — в первый момент первый помощник не понял.

— Да. Часть нижних чинов взбунтовалась и прорывается наверх через третий пост. В основном это кочегары.

— Ну, так задрайте люк между палубами, — быстро сказал Кук, — и прекратите снабжение едой. Немного поголодают и станут шёлковыми.

Он не видел здесь особой проблемы.

— Поздно.

— Что?!

— Чернь слишком стремительно действовала. Прежде чем охрана поняла, что происходит, кочегары уже захватили пост. И теперь чернь поднимается на верхние палубы.

Это было хуже, но ещё не смертельно.

— Поднимайте спецвзвод, — решительно распорядился Кук. — Пусть, наконец, отрабатывают своё жалование.

Спецвзводом «Титан» обзавёлся давно. Ещё при предыдущем капитане. Тогда тоже был бунт: перепившиеся нижние чины побежали грабить первый класс, даже не думая, как скроются с корабля. С ними, конечно, справились, но нервы себе офицеры тогда потрепали изрядно.

С тех пор они и содержали на бюджете спецвзвод. Разумеется, вылетал он в копеечку, но всё единогласно решили, что без него может обойтись и дороже.

— Уже сделано, — порадовал его полицейский начальник. Взвод занял позиции перед палубами высших классов и готов к бою.

Довольный Кук улыбнулся: теперь мятежникам не поздоровится.

— Так держать, Хенк — одобрил он действия начальника полиции. — Потом доложишь мне лично.

Он положил трубку. Расстреливать всех конечно не будут. Иначе кому уголь в топки кидать? Так, убьют парочку особо ретивых, остальные сами назад побегут. Низшие чины, они же, как дети, без трёпки ничего не понимают.

Он подумал, что выстрелы будут слышны даже в рубке, и принялся их ждать. Почему-то ему казалось, что они прозвучат для его ушей приятной музыкой. Время шло, выстрелов не было. Кук нахмурился и уже сам взялся за телефон.

— В чём дело, — поинтересовался он, — почему не начинается операция усмирения?

Голос Хенка на этот раз был какой-то растерянный.

— Мятежники не появились, сэр.

— Что ты плетёшь?! — раздраженно буркнул первый помощник, — И где же они, по-твоему?

— Не знаю, сэр. Но только в первый класс они не пошли. Ясно, что они где-то на верхних палубах. Весь вопрос где?

Чёрт, — подумал Кук, — давно надо было приобрести телевизионную установку.

 

*******************

— Всё, кажется здесь, — сказал Борис.

Над палубой, прикреплённые к поперечинам, стройными рядами весели крытые шлюпки.

— И помните, — важно произнёс великий вождь, — это я спёр книженцию.

Борис горделиво показал маленькую брошюрку, на обложке которой некрупными чёрными буквами было написано: «Использование шлюпок при аварийной ситуации». Борис явно назначил себя её хранителем и никогда с ней не расставался. Сейчас он лихорадочно её листал.

— Ага, вот. Часть первая, параграф первый. «Закрыть спускной клапан в шлюпке» . Параграф второй. «Убрать леерное ограждение».

— Уже делаем, — отозвался Антон, — мы ж то же не идиоты.

— Проверить наличие провианта.

Сергей как раз откинул тяжёлую крышку скамейки, под которой находился герметичный сундук.

— Так, всё есть. Чего стоите, — обернулся он к остальным, -проверяйте следующие.

— Что там дальше? — повернулся он к Борису.

Великий вождь важно перевернул страницу.

— Часть вторая, параграф первый. «Снять предохранители стопоров»

Борис замолчал, так как понятия не имел, как выглядит этот самый предохранитель. Потом вспомнил, что в книге имелся рисунок. Гордясь важностью выполняемого дела, вождь потянул рычажок. Со щелчком открылась заслонка.

— Теперь разбить стекло и надавить кнопку.

Вождь легонько поскрёб стекло, но оно почему-то не рассыпалось.

— Дай я.

Сергей согнул руку и локтём ударил в стекло. То тут же лопнуло десятком осколков, словно непрочная плёнка. Осколки упали во внутрь, и Сергей надавил большую красную кнопку. Поперечина с привязанной к ней шлюпкой бесшумно заскользила по направляющим, застыв, когда шлюпка очутилась в воздухе возле самого борта, нависая днищем над океаном.

— Занять места в шлюпке, — прочитал новый пункт Борис.

Люди невольно переглянулись. Они вдруг поняли, что это всерьёз и очень скоро они навсегда покинут такой привычный «Титан». Какой-никакой, а он уже давно был их домом. Они как-то примолкли, никто не решался забраться в шлюпку.

И Сергей почувствовал их нерешительность.

— А ну живо по шлюпкам! — вдруг крикнул Борис, — Не слышали, что приказал вождь!

Как ни странно, но это сработало, и люди стали забираться в открытый люк. Антон видел, как к борту заскользило ещё несколько шлюпок. И он подумал, что от вождя иногда тоже бывает польза.

 

*************

Телефон внутренней связи вновь зазвонил. Обрадовавшийся было Кук, схватил трубку. Но это был вовсе не Хенк.

— Давление в котлах падает, — услышал он голос старшего механика. Мы уже не в состоянии поддерживать работу всех корабельных винтов.

Ну, ещё бы, — подумал первый помощник, — раз большая часть кочегаров прямо с вахты сбежала.

— Ну, так поддерживайте пока столько, сколько сможете, — проворчал он. — Скоро загоним всех беглецов обратно.

Кук буквально всем телом чувствовал, как корабль сбавляет ход. Если ситуации не нормализуется в ближайшее время, то возможны убытки. Первый помощник поморщился: придётся докладывать капитану. А он так надеялся, что из его уст прозвучит лишь победный доклад.

Кук потянул, было руку к номерному наборнику, но тут звонок зазвучал снова. Слава Тельцу, на этот раз в трубке действительно зазвучал голос главполицая.

— Мятежники спускают на воду шлюпки.

— Что! — оторопел Кук, — немедленно остановить! Или вы у меня все жалованья лишитесь!

Просто бунтующий сброд это одно, — подумал он, — его всегда можно загнать обратно. Но вот если он действительно решил дезертировать…

 

************

Перед тем как залезть через люк в крытую шлюпку, вождь печально оглядел палубу. Была б его воля, то он бы, наверно, остался. Врали им конечно безбожно. Но жизнь в целом была неплоха. Иногда ему даже перепадали вполне симпатичные бутылочки. Где их теперь, спрашивается, брать?!

Вот только Борис слишком хорошо понимал, что без остальных он хозяевам просто не нужен. А значит, придётся уходить вместе с ними. Не самому же к топке становиться в самом-то деле.

— Давай быстрее, — поторопил его высунувшийся из люка Антон, которому совершенно не понравился этот приступ ностальгии.

Вождь грустно вздохнул, мысленно распрощался с бутылочками и полез внутрь последней не спущенной шлюпки. Эх, — подумал он, — опять вместе с этой парочкой. Но тут уж ничего не сделаешь: надо было блюсти достоинство и уйти с корабля последним.

По счастью система была устроена так, что спуском шлюпки на воду было нетрудно управлять и из неё самой. Требовалось только отжать спусковой тормоз. С его помощью можно было даже слегка регулировать скорость спуска. Но, похоже, Антон отжал его слишком сильно, поэтому шлюпка буквально плюхнулась в воду, подняв кучу брызг. Они влетели сквозь отрытый люк, хорошо окатив вождя. Вождь поморщился.

— Это возмутительно, — произнёс он, неизвестно к кому обращаясь. Но дальше тему развивавать не стал. Слишком хорошо понимал, что к нему, увы, не прислушаются.

— Запускаем двигатель, — сказал Сергей, — пора догонять остальных.

И в этот момент с борта «Титана» загремел усиленный рупором голос.

— Приказываем вернуться! Вы нарушаете контракт, подписанный вашими предками!

Сщас тебе, — зло подумал Антон.

— Граждане контрактники, — продолжал надрываться голос, — вы подвергаете себя большому риску, так как у вас нет опыта управления шлюпками, и вы даже не знаете где земля.

— Мы всё же рискнём, — буркнул негромко Сергей, к тому же не такие мы дураки, как вы думаете.

После первого раза они с Антоном ещё несколько раз выступали в храме тельца и решились на побег, только когда из разговоров высших офицеров поняли, что земля близко.

Мотор, наконец, зафырчал и стальной борт «Титана» принялся медленно удаляться. Поглядывая на компас, Антон сориентировал шлюпку.

— Вы покусились на частную собственность, которой является шлюпка! — продолжал надрываться голос. — Это недопустимо!

— Вот тебе! — высунувшийся из люка Сергей погрозил кулаком всё ещё близкой стальной громаде.

На верхней палубе, что-то сверкнуло, и Сергей вдруг рухнул обратно. На груди, по форменной робе кочегара медленно расширялось тёмное пятно. В первый миг оно показалось Антону каким-то не страшным, вроде водяных брызг. Но пятно всё расширялось и расширялось.

— Ни с места, дурак, — успел прошептать Сергей, — держи курс. Не останавливай шлюпку. Только вперёд!

Поэтому вышло так, что первым до Сергея добрался вождь. Но изменить, что-либо было уже нельзя. Шлюпки уходили от «Титана».

 

*************

Из рубки Кук мрачно наблюдал за удаляющимися шлюпками. Они уже почти превратились в точки слабо различимые на тёмной поверхности моря. Ход корабля уже значительно снизился, но он всё же продолжал движение. К счастью не весь персонал кинулся в эту безумную авантюру. Самоубийцы, — брезгливо подумал Кук. — Ладно, до ближайшего порта дотянем, а там наймём новых.

Первый помощник вздохнул, так как вылететь это всё должно было в копеечку: вряд ли им вновь удастся нанять таких лопухов, готовых работать практически забесплатно.

Потом он подумал, что спецвзвод надо увольнять за профнепригодность, возможно, следует уволить ещё и Хенка. Привыкли, видите ли, действовать по отработанным схемам, сосредоточились на одном направлении, а об остальных вариантах даже не подумали. Тоже мне профи!

Но было кое-что в этой ситуации, что доставляло первому помощнику Куку истинное удовольствие: было совершенно очевидно, откуда у нынешнего инцидента «ноги растут». Похоже, капитан обречён. А значит, а значит… Погружённый в сладостные мечты Кук не сразу заметил, вырастающую прямо по курсу огромную белую гору.

 

***************

Видимо они всё же неправильно определили расстояние до земли или возможно ошибочно взяли курс. Тёмная полоса на горизонте появилась только тогда, когда были израсходованы почти все запасы воды и провианта. Линия вдали была настолько плохо различима и приближалась настолько медленно, что Антон невольно засомневался, не зная, то ли это что он подумал или, возможно, просто тёмные тучи на горизонте.

В бурю они уже один раз попали. Пятьдесят шлюпок отчалило от гигантского корабля, но сейчас их было только сорок четыре. Шестеро из них они потеряли во время шторма. Возможно, их просто унесло куда-то, и они ещё их увидят. Но Антон сильно сомневался. Он внутренне вздрогнул, припомнив огромные водяные столбы, подсвеченные вспышками молний. Если бы они знали, что такое бывает, то, наверное, никогда не решились бы на побег.

Неужели опять? Бывший кочегар напряжённо вглядывался в надвигавшуюся тёмную полосу. Она медленно, но неумолимо приближалась, постепенно отдаляясь от горизонта, из одномерной превращаясь в двухмерную. Это был берег. Пустынный. Лишь вдалеке виднелся небольшой чахлый лесок, да множество валунов валялись вдоль береговой линии.

Не очень привлекательно, — подумал Антон. Но всё же это был берег. Шлюпки двигались прямо к нему. Антон видел, что некоторые подходили уже к зоне прибоя. Что ж, по крайней мере, им повезло: ибо к концу подходил не только провиант, но и топливо. А с парусами они были обращаться немастаки. Да, что там, на самом деле они не умели этого вовсе.

— И что теперь? — вдруг заговорил вождь.

Про себя Антон всё ещё продолжал называть Бориса этим титулом, скорее по привычке, ибо ничем тот уже не командовал. — Снова будем искать Утопию?!

Антон зло повернулся к нему.

— Ну, уж нет! Хватит! Наискались!

Потом снова принялся вглядываться в землю. Пауза затягивалась.

— Но что же тогда? — неуверенно протянул Борис.

Он выглядел полностью растерянным.

А, в самом деле, что? Не отрывая взгляда от берега и продолжая держать курс, так хорошо, как умел, Антон скосил глаза на Бориса. Бывший вождь давно уже выглядел поникшим, не зная, что будет дальше и каково теперь его место.

— Видишь этот берег? — медленно проговорил Антон. — Кажется, он не обитаем. Ну и отлично, ибо мы построим здесь свою собственную Утопию! Своими собственными руками. Поначалу будет трудно, но мы справимся.

— В конце концов, на рабочих вахтах бывало и хуже, — добавил он чуть погодя.

Потом он посмотрел на лежащий у стенки мешок. Взгляд его сделался печальным, ибо в мешке было зашито тело Сергея.

— Но знаешь, что я сделаю, сразу после того, как мы высадимся? — спросил он вдруг у Бориса.

— Нет.

Бывший вождь изо всех сил замотал головой. Вид у него почему-то сделался испуганным.

— Похороню его по-человечески, на нашей новой земле.

Береговая полоса приближалась.