Скорострел

Пони снова думала о нём. Нём был понимающим мозгоедом с красивыми ногами и румяным прессом.

Пони подошла к окну и стала размышлять о своей скучной жизни. Она всегда любила шумный Питер с его необычными, неустойчивыми зонтиками. Это было место, которое поощряло ее тенденцию чувствовать себя одинокой, но жить приходилось в постапокалиптической Москве.

Потом она увидела что-то на расстоянии, точнее, кого-то. Это была всепроникающая фигура Нёма в костюме деда мороза.

Пони сглотнула (она всегда так делала, ну, вы понимаете). Она взглянула на свое отражение. Она была дружелюбной, сладкой, пьющей чай с худыми пальцами и хрупким очарованием. Ее друзья не замечали в ней решительное опасное божество. Однажды она даже сделала чашку чая для маленькой старухи...

Но даже дружелюбный человек, который когда-то готовил чашку чая для маленькой старухи, не был готов к тому, что Нём припас для нее сегодня.

Луна сияла, словно бьющиеся змеи, делая Пони нестабильной. Пони схватила пятнистый чайник, который был как всегда наготове неподалеку; она нервно массировала его копытцами.

Когда Нём подошел ближе, она увидела мутировавший блеск в его глазах.

«Смотри, Поня», — прорычал Нём с милостивым взглядом, который напоминал о всепонимающих крысах. «Дело вовсе не в лапидарной дуальности Старо-Нового года, а том, что я тебя люблю и хочу разнообразия...»

Пони оглянулась, еще более нестабильная и все еще теребя пятнистый чайник. «Нём, доколе», — думалось ей.

Они смотрели друг на друга с обеспокоенными чувствами, как два сожженных, сбитых с толку медведя, думающих о вечном, на фоне которого (вечного) играла фортепианная музыка и два благопристойных пингвинчика где-то далеко-далеко на юге думали в такт.

Внезапно Нём бросился вперед и попытался всучить Хлое бумажный стаканчик, полный ненавистного, противного, заклятого (и временами даже проклятого), смертельного, немилого, постылого, кобылого, нелюбо-одиозного, по-скотски мерзопакостного, гадкого, тошнотного, по-скотски обормотного (кажется, это уже было?), ненавидимого КОФЕ!

Хлоя схватила пятнистый чайник и опустила его на череп Нёма.

Потом вернулась домой и заварила себе отличный мате.