Гордые и свободные

Олег Костенко

Гордые и свободные

Рассказ

Ночью Майе приснился вампир. Она сочла это хорошей приметой. Вампиры ей всегда нравились. Она даже состояла в клубе их почитателей и одно время всерьёз обдумывала возможность соответствующим образом заточить себе зубы или поставить соответствующие коронки, но так и не решилась.

Кое-кто из её одноклубников поступил именно так, а Майе очень хотелось досадить родителям. В последнее время их набожность, по мнению Майи, превысила все разумные пределы. Они даже стали убеждать её после совершеннолетия сменить имя.

— Майя, имя совершенно не православное, — печально говорили они, — разводя руками. — Да, конечно, наш грех. Но теперь то, что делать?!

Именно тогда Майя поняла, что по достижении совершеннолетия из семьи надо бежать. Окончив курсы, она устроилась на работу в парикмахерскую и теперь снимала угол, на оплату которого уходила львиная доля зарплаты. Она понимала, что это тупик, но и в семью возвращаться не хотелось: там был тупик ещё больший.

Она даже не смогла закончить десять классов, ибо разъяренный отец объявил страшную войну учебнику биологии, посчитав эволюционную теорию порождением сатаны.

Майя вздохнула и вновь вернулась к приятным мыслям о своём сне. Странно, но она только сейчас сообразила, что в нём совсем не было фона: вампир словно висел в какой-то серой мгле и, казалось, пытался ей что-то сказать. Вот только слов Майя не слышала. Более того, никак не могла припомнить его облика. Хотя была уверена, что снился ей именно вампир.

Как бы то ни было, воспоминание вновь вернуло её в хорошее расположение духа. Она даже клиентов обслуживала с некоторым энтузиазмом, чем вызывала их дружелюбные улыбки и благосклонный взгляд директора.

Настроение было настолько хорошим, что после работы она решила заехать на свою старую квартиру, к родителям. Они давно просили её об этом по телефону. Может, решили замириться? Как бы не так!

В начале, правда, всё было нормально: милый семейный ужин. Потом началось. Отец вдруг принял торжественную позу.

— При нашей церкви открылся молодёжный христианский центр, и он проводит недельные курсы для колеблющихся. Ты должна их посетить, Майя.

Майя с трудом удержалась, чтобы не скривиться.

— Что мне там делать? — буркнула она недовольно.

Нет уж спасибочки, она слишком хорошо помнила истории о разных людях, которые оказались зомбированы на подобных курсах всякими сектами. Как ни странно, Майя никак не могла толком понять, а какой собственно веры придерживались её родители. Оба ходили в обычную православную церковь, но по некоторым их высказываниям, ей иногда казалось, что они принадлежат к некой замаскированной секте.

— Ты слишком отдалилась от бога, Майя, — ласково пояснила ей мать. — Мы хотим, чтобы ты вернулась на истинный путь. До нас стали доходить слухи, что ты связалась, чуть ли не с сатанистами.

Майя вступила в клуб друзей вампиров во многом для того, что бы досадить родителям. Вся ирония заключалось в том, что сказать об этом им самим она так и не решилась. Но сейчас её просто прорвало.

— Да, да, — заорала она, — вампиры, демоны — это гордые и свободные существа. Они не ползают на коленях перед распятием подобно вам, и никогда не станут ничьими рабами, даже божьими!

Вскочив перед потрясёнными родителями, Майя пулей вылетела в прихожую, накинула куртку и, подхватив сумочку, выскочила за дверь квартиры, громко хлопнув ей на прощание. Вот ведь посетила родителей.

Погода стояла мерзкая и промозглая, как раз подстать её настроению. Разбухшие тёмные тучи казалось, готовы были в любой момент разразиться дождём. Но странным образом именно это и успокоило. Внешняя мрачность словно оттенила мрачность внутреннюю.

Майя печально вздохнула. Ну, почему с её родителями вышло именно так? Ведь сравнительно недавно всё было достаточно хорошо. Были нормальной семьей: родители водили маленькую дочку в музеи, цирк, зоопарк. Майя до сих пор не понимала, как смогла пробраться в этот уютный мир ползучая змея фанатичной религиозности. В начале родители просто занялись коллекционированием икон, потом вдруг стали бить перед ними челом и самоунижаться всевозможными способами. Майю заставляли ходить в школу чуть ли не в чёрном. Не удививительно ли, что подросток, каким была тогда Майя, тут же кинулся в другую крайность.

Майя вздохнула ещё раз. При всём её восхищении сильными и гордыми «детьми ночи», она слишком хорошо понимала, что у демонов и вампиров всё же имелся один существенный недостаток: их не существовало в реальности, ну разве что во сне. В отличие от иных соклубников, девушка не заблуждалась в этом ни на мгновение. Хорошо бы ещё раз вампир приснился, — подумала она.

Вампир приснился. Вначале он предстал перед нею как тень, но быстро проявлялся всё отчётливей, словно выходил из-за пелены серого тумана. И даже сам туман слегка прояснялся. Стало видно, что вампир сидит в кресле с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Скорее это был даже трон.

Сам вампир имел тонкие аристократичные черты лица, делавшие его похожим на испанского гранда. Волосы его были тёмными, шелковистыми и по длине больше подходили женщине, нежели мужчине. Глаза казались чуть жёлтоватыми, но уверена Майя не была. По-настоящему его нечеловеческую природу выдавали лишь два острых клыка, но их было видно только, когда вампир говорил. При закрытом рте казалось, что у него просто небольшой дефект челюсти.

— Помоги мне, Майя! — сказал вампир.

В отличие от предыдущего, немого сна, голос его звучал ровно и отчётливо.

— Э-э-э, — только и смогла сказать Майя, никак не ожидавшая подобной просьбы.

— Помоги мне, — вновь повторил вампир, и я вознагражу тебя по-королевски. Ты единственная, до кого я смог докричаться сквозь миры.

— Но чем я могу помочь тебе? В чём твоя проблема?

— Паладины света, осадили мой замок, — вампир по-прежнему говорил ровно, но теперь в голосе его прорезалась некоторая печаль. — Тупые моралисты и фанатики. Они всегда обвиняли нас в куче несуществующих грехов.

В это Майя охотно поверила.

— Но при чём тут я?

— Ты сама не знаешь своей природы. Ты огромный резервуар магической силы. Я научу тебя, как построить врата миров.

— Ты хочешь пройти в наш мир?

Майя представила, как здорово будет появиться в клубе в компании настоящего вампира. Мечты, мечты, к тому же довольно глупые. Она сама это понимала.

Вампир немного помолчал.

— Может быть и неплохо бы, но невозможно. Сооружение приёмного портала требует огромных знаний, которых у тебя нет. Но я могу научить тебя как создать портал входа и настроить его на мой. Это совсем несложно.

— Это ещё зачем? — не поняла девушка. — Как тебе поможет, если я окажусь у вас?

Вампир посмотрел на неё, как смотрят на неразумного ребёнка.

— Уже сказал: ты огромный резервуар силы. Если соединить её с моим знанием, то перед нами ничто не устоит.

— В самом деле? — в Майе вдруг прорезался естественный скептицизм. — И вообще, ты ещё не представился.

— О, прошу прощения. Я, кажется, забыл об учтивости. Никакие проблемы не являются оправданием для этого.

Он привстал со своего трона и слегка поклонился.

— Я Родриго Фон Диен четырнадцатый.

Он произнёс своё имя так, словно это был королевский титул.

В ответ Майя тоже поклонилась ему в своём сне, хотя понимала, что проделала это не так изящно как Фон Диен.

— Майя Александровна Громова.

В этот миг её вырвал из сна звонок будильника. Будильник Майя взяла из отцовского дома. Он был старый большой и гремел так, что был способен разбудить даже мёртвого. Именно поэтому его и выбрала любившая поспать Майя. Сегодня его звук прозвучал особенно не вовремя.

Был выходной, и на работу идти не требовалось. Квартирная хозяйка уже куда-то удалилась с утра пораньше. Майя спокойно сварила яйца и, перекусив, задумалась, чем бы заняться. Пожалуй, следует сходить в клуб на очередную тусовку.

Вообще-то, настоящие вампиры должны собираться по ночам, но это было бы слишком неудобно. Поэтому это правило не соблюдалось. Сегодня, например, шабаш намечался на шесть часов вечера. Бывало, что собирались и в четыре. Ну, а до шести то чем заняться? Требовалось как-то убить время.

**************

Тусовка нечистой силы была в разгаре. Все в чёрном, с длинными тёмными волосами, нередко накладными или накрашенными: не все ведь рождаются брюнетами, а каждому понятно, что тёмноволосый кровосос выглядит, куда стильней вампира-блондинчика. В полумраке подвальчика блестели красные глаза, контактные линзы, конечно. Кое-кто щеголял острыми приставными клыками. Всерьёз затачивать зубы решались только самые фанатичные. Дымились сигареты и папиросы, на столиках была выпивка.

Майя мельком оглядела собравшихся. Здесь были разные люди. Вот парень похожий на хиппи. А вот рядом, за тем же столиком, примостился тип даже в маскарадном вампирском костюме похожий на преуспевающего бизнесмена. Майя знала, что среди членов шабаша действительно было несколько мелких предпринимателей.

Всё это не имело значения здесь. Их всех объединяло одно — неудовлетворённость нынешней скучной реальностью, в которой они не могли найти удовлетворяющую их нишу.

Звучала резкая музыка. Майя шла сквозь сигаретный дым, здороваясь со знакомыми.

— Пейте кровь, — произносила она принятую здесь формулу.

— И да будет её много, — раздавалось в ответ.

Помещение было, в общем-то, небольшим. У одной стены располагалась помесь бара с буфетом, у другой что-то вроде подиума. Большинство жидкостей в бутылках бара имели кроваво-красный оттенок. Как-то бармен в припадке откровенности признался ей, что иногда вводит через пробку безвредные органические красители. Майю это отнюдь не шокировало.

Алкоголя ей сейчас не хотелось, и она просто уселась на первое увиденное свободное место. Послышался звук похожий на бульканье, он заменял здесь звонок, очевидно, предполагалось, что так питается вампир, и на подиум выскочила худенькая разбитная девчонка. Подхватив микрофон, она буквально завопила в него.

— Слушайте, я расскажу вам о моей последней встрече с моим дорогим Алкурадом.

Майя мысленно поморщилась. И почему мы обожаем давать вампирам такие экзотические имена, — подумала она, — и я тоже не исключение, — Майя вспомнила сон. Похоже, её собственное подсознание не смогло придумать ничего пооригинальней испанского гранда. Но у этой вообще нет никакой фантазии: просто переиначила имя из старого аниме.

— Вчера вечером я забыла закрыть форточку, — продолжала надрываться девица, — и Алкурад влетел в неё, опустившись прямо у моей постели.

Видимо в старом доме живёт, — подумала Громова, — в современные окна с откидывающимися стеклопакетами не очень-то пролезешь. Ну, ладно, влетел, — но зачем так орать. Очевидно, об этом подумал и председатель клуба. Он быстро подошёл к подиуму и слегка уменьшил громкость микрофона.

— Спокойно, Лариса, спокойно, — добродушно бросил он, мрачно зыркнувшей на него дамочке, — тут никто не хочет оглохнуть.

Та предпочла сделать вид, будто ничего не случилось.

— Он бросил на меня свой гипнотический взгляд, — продолжала она вещать, — и огненная страсть пронзила меня.

Дальше последовало описание сексуальных фантазий, довольно скучное.

Майя лениво разглядывала её. Ещё одна неудачница, — думала она, — если подумать, то мы все здесь неудачники. Нам скучно в этом тусклом мире, где все притворяются и лгут. Иные наряжаются эльфами, а мы вот вампирами. Потому что эльфы это тоже ложь: красивые, добрые, благородные. В общем, нежизнеспособные существа. Даже в большинстве фэнтези, они находятся на грани вымирания.

Рассказать что ли о своих снах? — подумала она, но тут же поняла, что не хочется. Это было нечто настоящее, не выдуманное, а значит слишком личное, чем совершенно не хотелось делиться. Пусть даже сны тоже лживы, сами по себе.

И я тоже неудачница, — окончательно поняла она. — Ну, что меня ждёт? Унылая работа до конца дней, точнее до пенсии. Возможно семья, наверняка тоже унылая, с её скучным бытом. Ведь короткие вспышки страсти, это просто ухищрения природы, для продолжения рода. Неудивительно, что родители ударились в религию, она хотя бы за гробом утешение обещает. Вот только подобное утешение — для дурачков. В общем я обречена на пожизненную безрадостную серость, если только…Спокойно, Майя, ведь это только сон.

Когда ночью перед ней в очередной раз предстал вампир, девушка была уже готова.

— Хорошо, — сказала она, — расскажи, как построить этот входной портал. Но только прямо сейчас, иначе я чувствую что помешаюсь.

При разговоре она старалась изо всех сил сосредотачивать мысль. Возможно, в этом случае, Родриго Фон Диен будет лучше различать её слова.

— Да, — сразу согласился вампир. — Времени действительно мало. Если раньше паладины просто осаждали мой замок, то теперь, похоже, готовятся к штурму. Возможно, день ещё есть, но не больше. Я научу, что надо сделать.

Фон Диен мерно говорил, и слова его словно записывались у Майи в мозгу. Утром девушка помнила всё и была преисполнена какой-то непонятной решимости.

Позавтракав, она сдвинула к стенке стол, благо квартирная хозяйка опять куда-то ушла. Потом Майя достала большую иглу, невольно скривилась, требовалось проколоть палец. Игла неприятно поблёскивала. Она вдруг показалась Майе инструментом для пыток. Тут она кое-что вспомнила. Спохватившись, вытащила одеколон, и, радуясь, что может немного потянуть время, отвинтила пробку, окунула в жидкость иглу.

Она снова скривилась, так как предлога тянуть больше не было. Приставляя иглу к пальцу, Майя чувствовала себя полной дурой. Ты, сходишь с ума? Впадаешь в детство? Ну, только раз, один только раз позволю себе отдаться фантазии. Если не получится, то тут же вернусь в реальность, и даже расстраиваться не буду. Наверное, я даже уйду из этого дурацкого клуба. Но сперва всё-таки попробую, иначе буду всю жизнь жалеть.

— Ай!!!

Пытаясь уговорить себя, Майя вдруг так надавила на иглу пальцем, что сразу пошла кровь.

Она непроизвольно взмахнула ладонью, но тут же спохватившись, принялась чертить капающей кровью круг. Рану она себе нанесла не такую уж маленькую. Круг получился кривоватым, но Родриго говорил, что это не так важно.

Теперь разделить круг на четыре сегмента и ещё поставить жирную точку в центре. Кровь вдруг перестала капать, и Майя едва не выругалась. Проклятая регенерация, неужели придётся снова колоть?!

Майя сильно надавила на палец, почувствовала боль в точке укола, а вниз пролилось ещё немного крови. Ну, вот и хорошо. Всё остальное можно дорисовать и мелками. Майя перевязала палец. Нужные символы буквально горели перед её глазами. Странно, что она всё запомнила. Не иначе как Родриго усилил ей память своей магией. А то ведь и наяву услышишь — не вспомнишь, не то, что во сне.

«Вообще всё слишком хорошо помню», — подумалось ей — «необычно для сна. Может действительно… Ладно, сейчас всё выяснится.» Закончив рисовать, Майя встала с корточек и окинула взглядом своё художество.

— Ох, долго же придётся всё оттирать, — пробормотала она. — Хорошо если квартирная хозяйка не увидит.

Майя даже не знала, как будет объясняться — ведь всё равно не сработает. Она заранее настраивала себя на провал, чтобы не слишком разочароваться.

«Ну, ладно, сейчас или никогда», — Майя встала перед кругом, вытянув руку.

— Аграбор Маробор.

Слова заклинания были врезаны в память точно резцом. Казалось, они светятся где-то внутри неё.

— Марбор Дарбор, — она чувствовала, что голос её изменяется, словно подчиняясь неведомой внешней силе. В нём появились несвойственные ей интонации, причём они постоянно менялись.

— Клапсар Маласар.

Ей показалось, что кровавая точка в центре слегка осветилась. Майя чуть вздрогнула, но остановиться уже не могла. Ей словно двигала чужая воля. Возможно, так оно и было.

— Барабук Марабук.

Теперь уже светилась вся начертанная кровью часть рисунка. А нарисованная мелом стала какой-то расплывчатой. По ней словно бегали какие-то волны. Майя вдруг ясно почувствовала, что от неё к кругу исходит какая-то сила. А от произносимых ей слов казалось, сотрясается воздух, от слов или от излучаемой ею энергии. Словесная тарабарщиной вдруг стала выглядеть преисполненной смысла. Казалось ещё немного, и она даже сможет его понять.

— Кровер Маровер.

Истечение силы прекратилось, рисунок вернулся в нормальный вид. Но над центром его теперь висела какая-то едва заметная тень, в рост человека, словно узкая щель, в какую можно протиснуться. Майя моргнула.

Щель была едва различима и Майя не была уверена, что действительно видит её. Казалось, она видна только под определённым углом. Игра воображения, — попыталась она себя убедить. — Намечталась, нафантазировалась, вот и получила искажение восприятия. Ладно, попробуем пройти через тень и покончим с комедией.

Майя понимала, что действовать следует быстро: фон Диен предупреждал, что после завершения действия проход продержится только несколько минут, но ею овладел страх. Если раньше девушке хотелось, чтобы её ночные видения оказались правдой, то теперь она подумала, что не так уж плохо, если бы всё оказалось именно сном. Одно дело просто мечтать о вампирах в уютном клубе и совсем другое встретится с ними к лицу лицом. Она чувствовала, что никак не может решиться.

Ну, давай же, — убеждала она себя, — просто иди к центру рисунка, это совсем несложно. Но ноги не слушались. И тут Майя услышала, как в замке поворачивается ключ. Хозяйка квартиры возвращалась раньше, чем она ожидала.

Да она же просто убьёт меня за такое, — решила девушка, — или уж как минимум выгонит. А, была не была. В почти непроизвольном порыве она бросилась к центру круга, бессознательно поворачиваясь боком, чтобы удобней было протиснуться в эту щель. Она не ощутила падения, как ожидала. Твёрдая поверхность по-прежнему была под ногами. Но на миг её окружила абсолютная темнота, она ощутила полную дезориентацию. А потом вновь вспыхнул свет.

Он не слепил, сетчатка не успела приспособиться к темноте, а местное освещение было даже слабее чем в квартире, где жила Майя. Девушка огляделась по сторонам. Она находилась в большом зале с высокими каменными стенами, из которых выступали колонны. Пол был расчерчен всевозможными знаками. Они переплетались, образуя сложный узор.

Чуть позади, рядом с ней находились два каменных постамента, на которых лежали два крупных яйцеобразных предмета, казалось вырезанные из нефрита. Оба они светились, однако свечение быстро угасало. Вероятно, это и был приёмный портал.

Вверху стены сходились, образуя купол, на вершине которого располагалось довольно крупное окно, через него и проникал свет. Но всё равно у стен было слегка темновато.

Итак, свершилось, — подумала Майя. Она ощущала в себе сильную «замороженность», возможно так мозг защищал себя от наплыва эмоций. Майя огляделась ещё раз, более внимательно. Неподалёку от неё, возле стены, находилось некое подобие трона, на котором сидел высокий мужчина, тот самый которого она видела во сне.

— Родриго фон Диен четырнадцатый, — прошептала она.

Её сон оказался правдой.

— И так ты всё же пришла, — негромко сказал Родриго. В отличие от сна голос его казался лишённым всех интонации. Майя вдруг поняла, что не знает, что делать дальше.

Вампир сложил вместе ладони и, подперев скрещенными пальцами подбородок, стал внимательно разглядывать её. Царила тишина. Майя почувствовала, что встреча развивается как-то неправильно.

— Ну, вот я и здесь, — проговорила она, желая прервать тишину.

— Я вижу, — отозвался вампир.

Он говорил на другом языке, но Майя почему-то понимала каждое слово. Возможно, это было следствие того, что их разумы уже соприкасались прежде.

Потом без всякого перехода, не меняя интонаций, всё так же бесстрастно вампир сказал:

— Взять её.

— Что? — невольно переспросила Майя.

Однако Диен четырнадцатый не пожелал повторить, поскольку обращался не к ней.

Майю схватили сзади. Она пыталась сопротивляться, но ей уже заломили назад руки. Подчиняясь едва заметному знаку вампира, её подтащили к трону. Майя яростно шипела. Она пыталась сопротивляться, кусаться, — бесполезно. Казалось, что её тащат роботы.

Вблизи лицо Диего было не таким привлекательным, как ей казалось во сне. Чрезмерная гордыня и властолюбие были отпечатаны на нём словно печатью. Глаза Родриго действительно оказались жёлтыми, и в них виднелось презрение к ней, к Майе.

— Что это значит?!! — в ярости воскликнула девушка, — Ты ведь просил меня о помощи!

— О, ты её окажешь, — голос вампира звучал по-прежнему бесстрастно. — Что же касается остального, то я не вступаю в сделки с собственной пищей.

— Что!? Пищей! — Майя аж задохнулась, но она уже перестала интересовать вампира.

— В малую лабораторию её. Закончить подготовку к жертвоприношению.

— Господин, — подбежал к вампиру невысокий человек в коричневом балахоне, — враг начинает штурм.

Вампир нахмурился.

— Тем больше необходимость поторопиться. Делайте, как сказал. Я скоро буду.

Майю тащили сквозь двери, коридоры и комнаты, один раз опустились по лестнице. Она почти не обращала внимания на окружающее: ярость буквально застила взор, точно штора. Зато с неё будто спала другая завеса, словно улетела прочь некая эманация долгое время пропитававшая её сознание. За эти короткие минуты она буквально возненавидела Родриго фон Диена, но ещё больше себя.

Господи, да кому могла придти в голову эта чушь — восхищаться гордыми и свободными вампирчиками. Как они могли забыть, что вампиры — это, вообще-то, естественные враги людей, которым для существования необходима их кровь. Лучше бы я действительно от эльфов фанатела, — успела мрачно подумать Майя, — тоже конечно глупо, зато безопасней. Вот только не слишком ли поздно, она прозрела?!

Они прибыли на место. Даже сквозь ярость Майя ощутила некоторое удивление. Она не особо размышляла, что ждёт её здесь. Но подсознательно ожидала увидеть, что-то вроде средневековой лаборатории алхимика или того первого зала, только меньше. Но это помещение было ни на что не похоже.

Прямо под потолком весело множество разбухших кожаных мешков, довольно крупных размеров. Мешки были мятые, в крупных кожаных складках. Некоторые из них слабо пульсировали, на других выступали масляные капли. Мешки были соединены каким-то гибридом резиновых шлангов с кишками, образуя единую систему, которая почему-то выглядела живой.

Такие же соединения шли и к массивному креслу, расположенному в самом центре помещения. Оно стояло на металлическом возвышении, и, похоже, было сделано из какой-то кости. А спинка его чем-то напоминала панцирь черепахи. Шланги возле него почему-то сворачивались в спирали и завершались на его обратной стороне, заканчиваясь присосками, словно щупальца осьминога. Майю передёрнуло.

С обеих сторон возвышения находились две прозрачные, почти до потолка, колонны, наполненные какой-то тёмной и по виду маслянистой жидкостью. На верху колонн были такие же прозрачные шары.

Именно к креслу её и подтащили, буквально кинув в него. Руки растянули на подлокотниках, закрепив конечности небольшими наручниками, так что Майя едва могла пошевелиться. Даже туловище обхватил соединённый с креслом обруч.

Теперь она, наконец, могла разглядеть своих пленителей. Это были такие же невысокие человечки в серых балахонах, как и тот которого она видела в большом зале. Их было трое, но лиц под накинутыми на головы капюшонами было толком не разглядеть. Возможно поэтому, они показались Майе похожими на штампованных болванчиков.

По стенам помещения располагались ещё какие-то приборы, но Майя уже не обращала на них внимания, ибо один из балахонщиков шагнул к ней с ножом.

Майя в ужасе завопила. Однако «серый», не обращая на крик никого внимания, провёл ножом над её левой рукой. Никакой боли Майя не почувствовала, и даже не сразу поняла, что тот просто аккуратно обрезал рукав её платья. Та же процедура повторилась и над правой рукой.

Выдохшись, Майя, наконец, замолчала, и, словно в насмешку, в рот ей сунули кляп. Теперь она могла лишь мычать. «Ай», — всё же мысленно вскрикнула она, когда в каждую руку ей воткнули по игле, весьма походившие на иглы от капельниц. От них даже шли небольшие шланги, но Майя не могла видеть, куда они были подсоединены. В мешках на верху, что-то булькнуло, по соединявшим их шлангам пробежала небольшая пульсация, но вскоре всё успокоилось.

Вампира не было долго. Издалека начал доноситься какой-то шум, возможно шум битвы. Как ни странно, но страха Майя не чувствовала. Напротив, на неё, внезапно, нашла какая-то непонятная эйфория. Ты ведь мечтала избавиться от серых будней, — подумала она, — и вот, пожалуйста, самое настоящие фэнтези. Пусть всё и не так как, планировалось, но всё равно здорово! Разумеется, её скоро спасут. Героини всегда выживают! Замок ведь штурмуют! Возможно, Родриго уже замочили? Разве может быть иначе?!

В её сознании вдруг начал разливаться какой-то светлый восторг. Но тут внутри неё словно появился посторонний и безжалостный наблюдатель, холодный и бесстрастный. В начале он ощущался просто точкой внутри неё, фокусом чуждого мышления, но тут же стремительно развернулся. «Майя, ты спятила, — прозвучал голос, словно параллельный её собственным мыслям.— Ты либо сходишь с ума, полностью отрываясь от реальности, либо тебе что-то впрыснули, через эти иголочки!».

А ведь верно, — подумала девушка, и в тот же миг стала цельной. Эйфория никуда не исчезла, но отступила на задний план, стала фоном, который можно было игнорировать. Теперь Майя реально оценивала ситуацию. Похоже, ей действительно, что-то впрыснули.

Её ярость тоже вернулась, каким-то невозможным образом сосуществуя с эйфорическим фоном. Но теперь ярость уже была не бешенной, а спокойной, холодной и расчётливой. Майя даже позволила эйфории выступить вперёд, расслабилась. Пусть думают, будто она размякла. Интуитивно она понимала, что в этом заключался её единственный шанс. Майя ждала случая, какой-нибудь невозможной возможности, которой скорей всего даже и не будет. Не очень то верилось, что Родриго фон Диен допустит ошибку. Но если всё же…

Серые стояли возле кресла, никак не проявляя своего нетерпения. Вампир, наконец, вошёл. Он сразу показался Майе сильно встревоженным. Да и шум битвы резко усилился. Если это, конечно, действительно была битва.

— Всё готово, — не сказал, а словно прошипел фон Диен, — отлично. Они уже наверняка думают, что победили. Ничего, это девчонка просто невероятный резервуар мощи. Как жалко, что испить нельзя, и надо на другое потратить. Зато даже сейчас я могу переломить ход событий.

Он резко шагнул к креслу, рывком поднял голову Майи за подбородок и уставился ей прямо в глаза. Окружающий мир померк, словно девушка опять находилась во сне.

— Сила, — загремел в её сознании голос вампира, — отдай мне свою жизненную силу, всю до капли.

Щас, — подумала Майя, — размечтался. Голос вампира пропал, превратившись в неразличимый фон, но Майя никак не могла отвести от него глаз. Окружающие не исчезло, но как бы отступило назад, вновь нахлынула эйфория. Взгляд фон Диена четырнадцатого обещал немыслимое блаженство.

Вампир улыбнулся, раскинув руки, и в Майе вспыхнул немыслимый восторг. Страх и сопротивление исчезли. Он выбрал её! Она хотела быть рядом с ним, пусть даже это будет стоить ей жизни. Один миг близости того стоил!

Но она же привязана к креслу. Неважно, их связь будет куда выше обычной плотской. Она станет чисто духовной. Она словно ощутила внутри себя сгусток огня. И этот пламень выпускал из себя протуберанцы, которые выходили вовне из её тела. Один из сгустков медленно тянулся к вампиру. Да, да! — она отдаст ему себя, всю до капли.

Родриго Фон Диен словно дирижировал исходящей из нее силой, подстраивая её под нужный ему ритм. Майя вдруг поняла, что к нему непосредственно подходил лишь незначительный её ручеёк, причём вампир постоянно морщился, словно ручеёк его обжигал. Большая же часть силы притекала в прозрачные колонны. Тёмная жидкость в них теперь слабо перемещалась, образуя едва видимое движение. Похоже, это были накопители.

Майя слегка расстроилось: я не могу отдаться ему целиком, но тут же поняла, что ошиблась. Шары на вершинах колонн слегка осветились и с них к вампиру устремились потоки силы, могучие, как полноводные реки. Но они сильно отличались от её первого слабого ручейка, будучи какими-то мутными. Майя поняла, что вампир не может поглотить большую часть её энергии напрямую, и колонны её попросту трансформировали.

Странный какой-то вампир, — подумала девушка, сквозь подступавшую слабость, — или она чего-то не понимает. Неважно. Скоро они сольются вместе, и её жизнь станет частью его.

Поток истекавшей из Майи энергии нарастал. А тебе это нужно? — вдруг вновь прозвучал в ней холодный голос наблюдателя. — Ведь он же затащил тебе сюда обманом и теперь убивает»

Но ему нужно, — попробовала возразить внутреннему голосу девушка. «Ну и что?» Именно безличность этого голоса, бесстрастность его, — позволила Майе отчасти придти в себя. Она попробовала сопротивляться, каким-то волевым усилием приостанавливая поток энергии. Получалось плохо: поток несколько замедлился, хотя и не думал прекращаться. Однако на лице вампира проступило сильное неудовольствие.

— Стань моей частью, Майя, — вновь прогремел его голос, — станем едины.

Майя чувствовала, что времени у неё мало, но никак не могла остановить поток силы. Правда, отнятой у неё энергии было пока ещё не достаточно для целей вампира. Между тем шум битвы приближался: возможно, дрались уже в прилегающем коридоре. Однако она ощущала, как слабеет её сопротивление. Ещё немного и вампир полностью выдерет из её тела этот внутренний пламень. По какой-то причине тот нужен был ему весь.

И тут Майю осенило: ведь Родриго действительно с трудом поглощает её энергию. Тот узенький ручеёк нужен ему только для контроля, всё остальное идёт к вампиру через этот странный преобразователь.

И Майя сосредоточилась на отчаянном волевом усилии. На этот раз она не пыталась остановить отток силы. Нет, она просто направила всю её в ручеёк. Вампир дёрнулся. Кажется, он попытался ослабить контакт, но на этот раз не получилось уже у него.

Сдохнем, так вместе, — мрачно подумала Майя и направила на вампира весь свой огонь. Она была готова опустошить себя дотла, полностью исчерпав жизненный ресурс, лишь бы уничтожить предавшее её чудовище. Вампир дико заорал, его буквально отбросило в сторону. Девушка успела различить, как обугливается на нём кожа. И прежде чем провалиться в обессиленное забвение, Майя успела увидеть, как с петель срывается дверь, падая внутрь комнаты.

Сколько продолжалось забвение, Майя не знала, но вряд ли слишком долго. Очнувшись, она почувствовала, что её освобождают от оков. Была слабость, тошнота и сильная головная боль, причём такая, что казалось, будто голова вот-вот взорвётся. Майя была уверена, что не способна сейчас самостоятельно пошевелиться.

Перед глазами всё расплывалось. Но девушка различила, что в помещении находятся несколько суровых вооружённых мужчин в доспехах. На неё смотрели без враждебности и даже с сочувствием: видимо признавали в ней жертву.

Суровый средневековый мир, — подумала Майя, — и в этом мире ей теперь жить.