Время на исходе

Сэму всегда казалось, что он проработал на фабрике всю жизнь. Когда ему исполнилось десять, отец вместо подарка привёл его в цех и записал к себе в ученики. Теперь Сэму двадцать два, и он до смерти устал гнуть спину по двенадцать часов в день. Пахать за корку хлеба и дырявую крышу над головой. Отец всегда говорил, что это их судьба ­­— жить во славу Богов. Благодаря такой жизни Сэм не боялся умереть.

Инспектор труда начал обход ровно полдень. Осматривал рабочие места, делал замечания или, наоборот, хвалил за ударный труд. Он как раз распекал одного из рабочих, когда на улице прогремел первый взрыв. Инспектор бросился к окну да так и застыл перед ним, тупо наблюдая за тем, как рушится старый мир. Казармы и полицейские участки взлетали на воздух, ярким пламенем пожаров освещая двадцатидневную ночь. По уставу инспектор должен был успокоить персонал и отвести людей в безопасное место, но, похоже, забыл обо всём.

Сэм быстро переглянулся с товарищами, приблизился и проломил голову инспектора молотком. А потом повёл рабочих на улицы — восстание началось.

Спустя шесть часов они пробились ко дворцу наместника Небес. Повстанцы захватили арсеналы, и оружия теперь хватало на всех. Сэму достались лазерная винтовка и пистолет с разрывными патронами, а также армейский нож из алмазной стали. Защитники дворца стояли насмерть, но их оставалось всё меньше, а силы повстанцев постоянно росли. Готовился решающий штурм.

— А он правда придёт? — допытывалась Джейн, девушка Сэма. — Или ты всё выдумал?

— Повторяю в десятый раз, крошка: Наставник скажет несколько слов перед атакой — он обещал.

Джейн вздохнула и стала ждать дальше. Она всё никак не могла поверить, что её парень оказался одним из лидеров восстания — так успешно он скрывался ото всех.

Сэм тоже до конца не понимал, почему Наставник приблизил его к себе. Многие были достойны этой чести не меньше, но атакой на дворец доверили командовать именно ему.

Напряжённое молчание вдруг сменилось тихими голосами и оживлением среди восставших. В лицах окружающих читались восхищение и трепет, так что сомнений не осталось: Наставник был уже здесь. Глубокий старик, опираясь на трость, прошёл мимо склонивших головы бойцов и встал так, чтобы вся ударная группа могла его видеть.

В жизни Сэм не встречал лучшего оратора. Слова наставника могли зажечь пламя борьбы в сердце любого, а сейчас, когда пожар уже начался, они должны были превратить его в неудержимый огненный шторм. Сэм, как и все вокруг, затаил дыхание.

Снова они смотрят на меня, как на пророка. Нет, скорее уж, как на божество. Доброе, вместо тех злых, что засели наверху. Идиоты, стадо тупых ослов. Чего вам надо? Проповеди? Цели, ради которой вы бы пошли на убой? Ну что ж, получайте:

— Дети мои, мне горестно видеть вас здесь. Больше всего на свете я бы хотел, чтоб этот день никогда не наступал. Чтобы вы были счастливы и любимы, растили детей и не знали ужасов войны. Но наш мир охвачен страшной болезнью. Ложные боги — эти демоны преисподней — поработали вас: ваши тела и ваши души. Воруя годы жизни простых людей, они остаются бессмертными. Лишь покончив с их властью над собой, вы обретёте будущее! Свобода и равенство ждут вас во дворце — так идите и возьмите их! Верните себе свою жизнь!

Это была прекрасная речь. Сэм кричал ура! вместе со всеми и с ними же готовился вступить в решающий бой. Но тут на плечо ему легла рука Дика — ещё одного командира.

— Сэм, постой. Наставник желает тебя видеть.

— Но…

— Группу поведу я, а тебя ждёт разговор.

— Как скажешь… — сдался Сэм и, махнув Джейн на прощание, покинул отряд. Странно, теперь он чувствовал досаду, оттого что его так легко заменили, хотя совсем недавно и сам думал, что Дик лучше подошёл бы на эту роль.

— Чем я прогневал вас, Мудрейший, — спросил Сэм, опустившись на одно колено.

— Ну что ты, сынок, встань, прошу тебя, — голос Наставника совсем не казался недовольным. — Я на тебя не сержусь — наоборот, все мы в долгу перед тобой. Схема дворца, что ты нарисовал, обеспечит нашу победу.

— Я уже говорил, Мудрейший, моя мать работала там прачкой и в детстве часто брала меня с собой. Но прошло столько лет…

— У тебя особая память, сынок, — улыбнулся Наставник. — Ты помнишь всё. Скажи, сможешь ты пробраться в центральный зал обходным путём, если другие отвлекут огонь на себя?

— Отвлекут? Но я… — попытался возразить Сэм, но, увидев, как сверкнули глаза Наставника, покорно произнёс: — Да, Мудрейший. Что я должен буду там сделать?

Дворец наместника был огромен, десятки комнат связывал между собой настоящий лабиринт коридоров и галерей. Часть из них всегда оставались скрыты для посторонних глаз. Этими ходами пользовались слуги, не желая лишний раз попадаться наместнику на глаза. Одним из таких путей и воспользовался Сэм.

Он был уже на месте, когда посреди зала в ослепительном облаке света появились двое — мужчина и женщина в белых одеждах с массивными браслетами на руках. Никогда прежде Сэм не видел богов так близко. Только издалека, окружённый толпой таких же, как он, ничтожеств. Издалека боги выглядели ослепительно: создания, преисполненные величия и мощи — настоящие небожители, но вблизи оказалось, что они неотличимы от людей. Но солдаты подчинялись им беспрекословно, и именно со слов офицера, что повёл в бой последний резерв, Сэм понял, что видит перед собой Афродиту и Аида.

— Напомни ещё раз, что мы тут делаем? — попросил Аид, когда в зале остались только двое богов и Сэм, прятавшийся за ширмой у них за спиной.

— Охраняем тахионный генератор, — холодно ответила богиня. — Кончай уже придуриваться, Джон. У нас восстания во всех трудовых зонах времени, а это семь из девяти, но только здесь повстанцы сумели добраться до дворца.

— Ну так и пусть взорвут его к чертям, какая разница? Время на исходе, — проворчал бог.

— Кир в этом не уверен. Предлагает голосовать.

Лишь смутно понимая, о чём толкуют боги, Сэм под шум голосов выбрался из-за ширмы и стал медленно подкрадываться к ним со спины.

— Все мы помним, чем это закончилось в прошлый раз. Система работает, зачем что-то менять?

— Не знаю, — пожала плечами богиня, — но подчинюсь мнению большинства. Нам нужно продержаться всего двадцать минут, пока не прибудут подкрепления.

— Двадцать минут здесь — одна там. Может, на Небесах подождём?

— И ты называешь себя богом смерти? Лучше бы пошел, глянул на них так, чтобы попадали замертво!

— А ты богиня любви. Что ж никого не соблазняешь? Мне нужен зрительный контакт — глаза в глаза — хотя бы на долю секунды.

— Сейчас проверим, — сказала Афродита и указала рукой на вход.

Двери распахнулись, и в храм вбежал ударный отряд. Повстанцы открыли огонь сразу же, не тратя времени на болтовню, так что Сэм едва успел спрятаться за богиней. Воздух вокруг небожителей замерцал, лазеры не причинили им никакого вреда. Аид махнул рукой: от крайнего левого стрелка до крайнего правого, и все они тут же попадали на пол, словно тряпичные куклы.

«Нет!» — хотел закричать Сэм, но сдержался и нанёс удар так же, как и его друзья — не тратя слов.

— Вот видишь, всё получилось, — самодовольно заявил Аид и повернулся к Афродите, но та ничего не смогла ответить, потому что рот её был полон крови.

Бог вытаращил глаза и пошатнулся, а Сэм заревел и, отбросив тело богини, кинулся на врага. Не поднимая головы, врезался в Аида плечом и несколько раз вонзил нож ему под рёбра. Небожитель захрипел и повис на повстанце безжизненной тушей. Оказывается, это совсем не трудно — убивать богов.

Сэм оттолкнул труп в сторону и побежал к повстанцам. Он ещё мог сомневаться, мог надеяться на чудо, пока не увидел Джейн среди неподвижных тел. Сэм приподнял голову любимой, похлопал по щекам, приложил ухо к груди и осознал наконец, что её больше нет. Воспоминания нахлынули сами собой: неудержимый, неиссякаемый поток — каждая минута, проведённая вместе.

Словно в тумане Сэм поднялся и двинулся к большому, зеркальному столу. Единственным, что ещё оставалось ясным и светлым в его голове, было желание закончить этот бой. Негнущимися пальцами он кое-как выудил из кармана маленькую, круглую коробочку, ничем не примечательную на вид. Но стоило полученной от наставника вещице оказаться на столе, как его поверхность вдруг ожила. По стеклу, подобно кругам на воде, во все стороны побежали какие-то цифры, знаки и символы. Наставник сказал, что это болезнь, но поражает она не людей, а машины. Болезнь отключит все защитные системы во всех дворцах, уничтожит зоны времени и прикажет солдатам сдаться. Чудо, и тем не менее так и произошло.

Стрельба прекратилась, раздались торжествующие крики и топот бегущих ног. В зал ворвались повстанцы, а после в сопровождении телохранителей вошёл Наставник.

Надо же, среди этих приматов всё-таки нашёлся тот, на кого можно положиться. Хотя, судя по вытаращенным глазам, это вышло у него случайно. И чего он застыл на проходе? Так и хочется врезать ему по голове, но нет, нужно играть свою роль:

— Отличная работа, сынок, — говорю я ему, и хлопаю по плечу. Опять забыл, как зовут этого остолопа. Какие же дурацкие у них имена! — Твой подвиг не будет забыт. А теперь выбери десять человек и приготовься сопровождать меня.

В ответ он лишь тупо смотрит на меня и беззвучно шевелит губами. Ну что за урод?

— Но, Мудрейший, — наконец произносит он, — мы же захватили дворец, война окончена. Джейн погибла, я должен позаботиться о ней.

Какая наглость! Он ещё думает, что мне есть дело до его самки! Что я изменю свои планы ради бессмысленной возни с трупом этой девчонки! Я должен вернуться на Небеса, время на исходе!

— День скорби ещё настанет, сынок. Но если мы не покончим с тиранией богов прямо сейчас, вся пролитая сегодня кровь будет напрасной. Собери людей — мы атакуем Небеса!

Сэм устало кивнул. Небеса так Небеса — ему теперь всё равно. Наскоро собрав отряд, он присоединился к Наставнику. Повстанцев заволокло светом, и на мгновение Сэму показалось, будто он перестал существовать, растворился в сияющем ничто. Все чувства и мысли оставили его — это было как глоток свежего воздуха, секунда блаженного забвения. Но после реальность обрушилась на Сэма со всей своей беспощадностью, а отряд переместился на Небеса.

Наставник обладал силой богов, значит, он и правда был раньше одним из них, как говорили, но ради людей пошёл против своих братьев и был низвергнут с Небес. Сэм смотрел на оставленный им мир и не верил, что можно жить на земле, побывав здесь однажды. Небеса были прекрасны: большой цветущий сад под полной луной, наполненный весенними ароматами, маленький пруд с журчащим ручейком и ухоженные тропинки, расходящиеся по саду в разные стороны. Сэм не сомневался, что такая идиллия царит здесь всегда, но Наставник не дал ему помечтать, приказав отряду двигаться вперёд, а потом добавил уже тише:

— Нет, сынок, не ты. Пойдёшь рядом со мной.

Они выбрали центральную тропинку, что была чуть шире других и заканчивалась у подножия белокаменной лестницы. Наверху виднелся ряд резных колонн и красивое трёхэтажное здание с полукруглыми окнами и белыми стенами, сверкавшими в лунном свете. Но, когда повстанцы стали подниматься по ступеням, к ним навстречу вышла высокая женщина в белом платье, с огненно-рыжими волосами. По волосам Сэм её и узнал — Мэб, верховная ведьма.

Богиня замерла на секунду, удивлённо взирая на грязных, перепачканных кровью бойцов, совершенно не сочетавшихся с привычным ей миром. Но, когда повстанцы стали поднимать оружие, она закричала:

— Стойте! Я вам не враг. Ваши враги те, кто вооружён. Убейте ваших врагов!

Слова ведьмы прозвучали так уверенно, что у Сэма не возникло ни малейшего сомнения в её правоте. Он как раз собирался выполнить приказ, когда Наставник вышиб винтовку из его рук. Сэм потянулся за пистолетом, остальные уже стреляли друг в друга.

— Дрянь! — негромко выругался Наставник, размахнулся и с неожиданной для его возраста силой швырнул свою трость в ведьму. Внимание Мэб было приковано к отряду повстанцев, так что палку, в итоге ударившую её по ногам, она заметила лишь в последний момент и не успела защититься. Споткнулась и покатилась вниз по ступеням.

Сэм вдруг поймал себя на том, что держит в руках пистолет, но никак не мог понять, зачем его достал. Никто другой из повстанцев не выжил — чары рассеялись слишком поздно. Скатившаяся по лестнице ведьма тоже лежала теперь среди них. Сэм поднял винтовку и бросился к ней, но стрелять не пришлось — богиня свернула себе шею.

— Не стой столбом, их уже не вернёшь, — проворчал Наставник, проходя мимо. Холодно и безучастно, словно ему всё равно.

«А им и нечего было тут делать!» — впервые в жизни захотел возразить ему Сэм, но промолчал.

«В последний раз», — пообещал он себе и пошёл следом.

Наконец я на месте. Та самая комната: высокий потолок, окон нет, стены из сверхпроводимых сплавов, оплетённые мерцающей паутиной энергетических потоков. Всё здание, весь комплекс — источник энергии для одной машины, позволившей им сбежать в прошлый раз.

Тогда всё было иначе. Подобно урагану мы ворвались в этот зал, солдаты попытались остановить нас, укрывшись за энергощитом, но всего одним выстрелом из плазменного гранатомёта я прекратил их бессмысленное сопротивление. Впрочем, пару секунд они всё же выиграли — возможно, этого оказалось довольно.

Машина работала. В центре парила в воздухе прозрачная сфера, поддерживаемая силой электромагнитных полей, а внутри неё сверкал раскалённый огненный шар, словно маленькая звезда, пойманная в ловушку. Вокруг машины стояло восемь капсул, внутри — семь человек.

На мгновение все мы лишились дара речи: невероятно, но эти дикари всё же смогли кое в чём нас превзойти. Они подчинили время. Реальность начала разрушаться. Наш временной поток прекращал своё существование. Я хотел взорвать машину, но было слишком поздно. Наш капитан схватил одного из солдат, в котором ещё теплилась жизнь, и затолкал меня вместе с ним в капсулу.

Это была невыносимая боль и длилась она не секунду, но целую вечность. Двести лет прошло, а я всё ещё помню, как моё сознание вырывали из одного тела и запихивали в другое. Ребёнка. Нужно было взять солдата постарше.

— Уничтожь эту мерзость! — покончив с воспоминаниями, приказываю я последнему выжившему примату. Но тот, похоже, окончательно свихнулся. Стоит, разинув рот, и смотрит то на меня, то на машину, но скудоумие не позволяет ему понять, что происходит.

— Идиот! — не выдерживаю я и вырываю оружие из его рук, а потом уничтожаю последнюю надежду этой никчёмной расы и впервые за двести лет кричу на родном языке: — Смерть! Смерть!

Сэм был в ужасе. В одно мгновение Наставник превратился в безумца. Отобрал у него винтовку и попытался расстрелять исполинскую машину, найденную ими в одном из залов. Лицо Наставника исказилось от злобы, смешанной с каким-то диким, животным наслаждением. Он всё кричал на неизвестном языке и стрелял, стрелял, стрелял… Не замечая даже, что ни один лазерный луч не достигает цели. Невидимый барьер защищал машину, а над ней прямо в воздухе горели цифры — обратный отсчёт. Оставалось четыре минуты.

«Время на исходе», — вспомнил Сэм, но что потом?

Винтовка наконец перегрелась, и Наставник с проклятиями отбросил её прочь.

— Бесполезный хлам! Разбей сферу, скорей!

— Для чего? — с трудом выговорил Сэм, никогда прежде он не задавал Наставнику вопросов. — Для чего мы здесь на самом деле?

— Я тоже хотел бы это знать, — спросил вдруг седовласый старик, возникший из ниоткуда рядом с машиной. — А заодно и кто вы такие.

Старик пристально посмотрел на Сэма, зелёные глаза угрожающе сверкнули за стёклами очков, и у повстанца перехватило дух.

— Кронос! Творец бессмертных! Ты крадёшь наше время и отдаёшь его другим богам. В этой машине — твоя сила!

Бог нахмурился, взгляд его утратил всякий интерес.

— Ну с тобой всё ясно. Знаю, объяснять бесполезно, но всё же скажу: мы не крадём ваше время, а лишь замедляем его — примерно в двадцать раз. И не этой машиной, а с помощью тахионных генераторов, которые вы уже вывели из строя. А ты? — бог повернулся к Наставнику. — Твой мозг испускает странные импульсы — не похожие на человеческие.

«Так значит, это правда...»

— Он тоже бог! — выкрикнул Сэм. — Тот, кого вы сбросили с Небес.

— Вот уж нет, — усмехнулся Наставник. — Здесь нет богов, идиот. И мы по-прежнему на Земле.

— Верно, — согласился Кронос. — А ты один из них и как-то проник в систему. Из-за предательства мы в прошлый раз едва успели уйти, ваши отряды были совсем близко, и вы знали, как работает машина. Вызвался добровольцем?

— Самая большая ошибка в моей жизни. Я оказался в теле ребёнка, быстро сломил его волю, но всё равно ничего не мог сделать. А потом вы захватили власть, создали зоны времени, и мне пришлось ждать, расшатывать ваш мир и всеми возможными способами поддерживать жизнь в этом убогом теле. Теперь я уничтожу машину, и у вас уже не будет времени, чтобы создать её вновь.

— Отличный план, — сказал Кронос. — Но как ты это сделаешь? Оружие есть только у этого парня, но захочет ли он тебе помогать, узнав правду?

Сэм понял, что речь идёт о нём и его пистолете, но всё остальное казалось бессмысленным.

— О чём вы говорите? Мне нет дела до ваших дрязг. Я хочу лишь сбросить ярмо богов, хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне одному.

— Поверь, этот че… он желает иного, — объявил Кронос, указав на Наставника, и с последним его словом таймер дошёл до нуля. Завыла сирена, над машиной замерцали красные огни. В воздухе появился большой экран, на котором Сэм увидел изображение Земли посреди бескрайней чёрной бездны.

— Это видео со спутника. Картинка запаздывает на пару секунд.

Пространство рядом с планетой вдруг исказилось, будто рябь прошла по воде, а уже на следующем кадре исполинские сооружения — целые города, парящие в пустоте — плотным строем окружили планету. И казалось, им нет числа.

— Это флот вторжения, — объявил Кронос. — Пришельцы, и твой так называемый бог — один из них. То же самое случилось и в первый раз. Они пришли, а мы оказались не готовы. Я учёный, мой отдел занимался изучением частиц времени: хронотонов и тахионов. Первые и есть наше время, вторые — противоположность им. К моменту вторжения мы уже умели ускорять тахионы, замедляя течение времени, а ваш покорный слуга придумал, как менять направление движения частиц. Если по-простому, эта машина заставляет хронотоны двигаться назад, а тахионы — вперёд. Создаётся временной вакуум, разрыв ткани реальности или «кроличья нора», если угодно. С материей ничего сделать нельзя, а вот сознание можно отправить в прошлое. Так мы избежали уничтожения в первый раз — сбежали с поля боя. Мы спасли мир, но… заигрались. То, что ты здесь, доказывает: мы выбрали неверный путь. Так что теперь я хочу, чтобы ты решил судьбу нашего мира. Ты ведь этого и хотел, поднимая бунт? Ещё один прыжок во времени и новая попытка или шаг вперёд. Одного выстрела в сферу будет достаточно, я не стану тебе мешать.

Кронос отступил в сторону, наставник открыл было рот, но так ничего и не сказал. Правильно. Сэм устал от слов, устал от бесконечной лжи. Наставник врал ему всю жизнь, Кронос врал прямо сейчас. Бог ни за что не доверил бы ему судьбу мира. Это было слишком невероятно, но как Сэм ни старался, не мог понять, в чём тут подвох.

Оба варианты должны уничтожить его мир. Неважно, перезагрузит это время или нет. Лишённая смысла жизнь вдруг на огромной скорости пронеслась у Сэма перед глазами. Последним, что он вспомнил, была гибель друзей и бездыханное тело Джейн у него на руках… Нет, Сэм не хотел переживать это вновь.

Как и обещал Кронос, сфера взорвалась после первого же попадания. Светящийся шар бесшумно растаял в воздухе, а Наставник издал победный крик.

— Ладно, — пожал плечами Кронос. — Вперёд так вперёд, — сказал он и повернулся к Наставнику. — Чему ты радуешься? Он только что подписал вам смертный приговор. Сколько раз, по-твоему, мы запускали цикл?

Ответить Наставник не смог, взгляд его был прикован к экрану. С планеты в сторону вражеского флота летели тысячи, миллионы оранжевых огоньков, ещё один поток приближался с другой стороны. За считанные секунды космические города пришельцев были стёрты в порошок.

Наставник упал на колени и обхватил голову руками.

— Сначала нас было пятнадцать, и мы пытались помочь, но почти ничего не достигли. Нам не верили, над нами смеялись. И так несколько циклов подряд. Каждый раз — лишь небольшой шаг вперёд. Тогда мы решили использовать наши знания о будущем, чтобы захватить власть. Семеро были против, ещё один предал нас потом. Но мы справились. Зоны времени были нужны лишь для того, чтобы успеть, превратить десять лет подготовки в двести. Но, Боже, как же мы устали от тупоголовых солдафонов, помыкавших нами! Настолько, что не захотели снова подчиняться им. Мы решили отдохнуть. Потом ещё раз и ещё. Восстание показало, что мы увлеклись. Я предлагал голосовать по новой, но получилось, как получилось.

— И что теперь? — спросил Сэм. — Как мы будем жить?

Кронос бросил взгляд на рыдающего Наставника и задумчиво произнёс:

— Не знаю. Планета истощена и перенаселена, здесь нас ничего хорошего не ждёт. Но есть ведь и другие миры, верно? В нашем распоряжении целая вселенная и всё время мира.