Лапы друга, или Всё придумано до нас!

Басовито ухнуло. В лицо пахнуло нестерпимым жаром. Одновременно, с леденящим душу треском, лопнула стена тоннеля, и рядом с Феликсом обрушился дождь из раскалённого каменного крошева. Шальной обломок прожёг край армейского ботинка. Феликс дёрнулся от боли и отполз ближе к Лаки. Тот лежал, не подавая признаков жизни.

Плохо дело! Охранники пустили в ход плазмоган. Это означало, что они больше не пытаются взять непрошеных гостей живыми. Надо было срочно убираться отсюда. Но как?

Феликс присмотрел подходящий обломок без свечения, обхватил его через рукав куртки и зашвырнул в правое ответвление тоннеля. Сам же взял Лаки на руки и заковылял по левой галерее.

Старость давала о себе знать. В таком возрасте нужно смотреть на закаты, попивая чай на веранде своего ранчо, а не убегать от громил, желающих проплавить твою шкуру. Если бы не генная модификация, проведённая много лет тому назад и сопровождавшая установку пилотского имплантата седьмого уровня, то Феликс не смог бы протянуть и нескольких минут в подобном темпе.

Услышав шорох катящегося камня, охранники ещё раз пальнули из плазмогана, прежде чем броситься в погоню. Это дало Феликсу пару секунд форы. Напрягая последние силы, он перешёл на бег. Ещё немножко! Только бы колено не подвело! Старая травма часто давала о себе знать после резких нагрузок. Но уже слышались шаги у развилки. Неужели конец?!

***

Лаки был последним, кого ещё любил Феликс в этом мире. Неуклюжего лохматого щенка с толстыми лапами подарила ему Рада. Жена уже знала, сколько ей отмерили врачи, но скрывала это от Феликса до последнего. А муж даже не подозревал, что женщина, без которой он не мыслил своей жизни, может внезапно умереть.

После траурного обряда в крематории Феликс, обняв Лаки за шею, рыдал в их уютной гостиной, когда-то любовно спланированной и обставленной женой. Как же ему тогда было больно! Ни одна рана, полученная в межгалактических войнах, не приносила стольких страданий! А годовалый золотистый ретривер вылизывал лицо хозяина мягким влажным языком. Потом они вместе отправились на берег моря, и Феликс развеял прах жены с края высокой белой скалы. Так хотела Рада.

Когда потянулись долгие одинокие дни, Феликс не раз подумывал о том, чтобы подняться на ту же самую скалу, сделать лишь один шаг с обрыва и покончить с леденящей пустотой в груди раз и навсегда. Один шаг — и его тоска умрёт вместе с ним. Но всегда, будто услышав мысли хозяина, рядом оказывался Лаки. И Феликсу становилось стыдно.

О, Рада! Мудрая, милая, любимая, единственная! Ты всё предвидела заранее! Ты позаботилась даже об этом!

И тогда Феликс звал Лаки и шёл с ним гулять по участку и побережью, и тоска, пусть и не пропадала совсем, но забивалась в дальний уголок сознания и не так рвала душу. А прикосновения к рыжей собачьей шерсти, казалось, добавляли ему сил.

***

На большой голографической панели в клубе отставных пилотов показывали новости. Корреспондент вёл репортаж из столицы Федерации, где хоронили канцлера Гавриила Старка, правую руку Пожизненного президента. Смерть этого важного сановника явилась полной неожиданностью для политиков и журналистов. Все они считали Старка самым вероятным преемником.

Феликс, как всегда, сидел в одиночестве и потягивал пиво из большого бокала. Настроение было отвратительным. Сегодня ему сообщили, что омолаживающая терапия для Лаки больше не действует. Последний друг может оставить его в любую минуту.

Краем уха Феликс услышал обрывок беседы за соседним столиком.

— А я говорю, что Старка привезли уже мёртвым. Его Пожизненный отправлял с особой миссией на Сагеней, но что-то наш Гаврила там накуролесил.

— Чего он забыл в этой дыре? Туда лететь, как в соседнюю галактику!

— Говорят, там нашли корабль Древних.

— Ха! Тебе лет сколько? Это полная чушь! Сказки про Древних придумали турагентства, чтобы заставить наивных дурачков тащиться в самую дальнюю глушь и кормить тамошних кровососов.

Феликс откинулся в кресле. Он точно знал, что Древние существовали, и знал, что наша Галактика полна артефактами, оставшимися после них. Но Пожизненный президент давно засекретил эту информацию. Всё, что удавалось найти немногим счастливчикам, рано или поздно попадало в руки Отдела. А те, кто слишком много говорил, пропадали бесследно.

— Феликс Руднев?

Возле столика стоял мужчина средних лет с незапоминающейся внешностью. Типичный пройдоха или федерал. Впрочем, многие с успехом совмещали эти сущности. Незнакомец был облачён в комплект удобной и практичной одежды, похожей на пилотскую униформу, но без знаков различия. Феликс, слушавший чужой разговор, даже не заметил, когда этот типчик очутился рядом с ним.

— Да это я.

— Могу ли я присесть за ваш столик?

— Я бы не хотел этого.

— А если я скажу, что существует способ омолодить Лаки?..

***

Обходить вместе с Лаки обширный участок земли, которой владела семья Рудневых, они придумали ещё при жизни Рады. Пока ретривер был ещё маленьким щенком, он обследовал каждый камень, каждую травинку их владений и напоминал Феликсу молодого курсанта академии, которого первый раз посадили в пилотское кресло.

Став взрослее, Лаки любил до одури играть в мяч, который бросали ему поочерёдно оба хозяина. Феликсу больше всего нравилось наблюдать, как разогнавшийся щенок пытался резко затормозить передними лапами возле своей игрушки, и вся задняя часть его тела взвивалась в воздух над головой, а потом валилась на изумрудный газон. Пёсик при этом выглядел удивлённым и сконфуженным.

Когда Рады не стало, ретривер больше ни разу не притронулся к тому самому мячу.

Оставшись вдвоём, Феликс и Лаки трижды в день обходили участок. И во время этих длительных прогулок старику казалось, что собака понимает не только его речь, но и мысли. Он привык разговаривать с ретривером, как с человеком, и всё чаще обнаруживал, что ему хватает этого общения. А запах псины сделался запахом дома…

***

То, что договор был отпечатан на бумаге, уже говорило о серьёзности сделки и солидности тех, кто её предлагал. Феликс не любил юридические тексты, от них всегда веяло скукой и какой-то безысходностью. Но, на удивление, этот договор оказался очень коротким и подразумевал безусловное отчуждение земли, которой владел Феликс. Взамен организация со странным названием «Лига О» предоставляла консультационные услуги и обеспечивала перевозку до главного города планеты Сагеней.

— Таки добрались до моей земли!

— Вы же понимаете, что городу надо расти, а вы мешаете его нормальному развитию. Ваш участок позволит связать два соседних района и продлить линии скоростного транспорта.

— А эта… штука, она поможет Лаки? — проговорил Феликс, просматривая в очередной раз строчки на высококачественной бумаге с водяными знаками, пахнущей чем-то давно забытым. Старик чувствовал себя дикарём, продающим свой остров за бусы и зеркальца, но не попытаться спасти собаку он не мог. Сам-то он ещё лет десять-пятнадцать протянет, а вот Лаки... Без собаки его жизнь станет слишком неподъёмной ношей.

— Феликс, я буду с вами предельно откровенным. Мы не можем ничего обещать наверняка. Известно лишь, что Оно как-то реагирует на желания заказчика, причем эти желания должны быть направлены на другого.

— То есть дополнительный курс омолаживающей терапии себе любимому не попросить? — горько ухмыльнулся Феликс.

— Именно так. Я знаю, что вы уже исчерпали лимит медицинских услуг, положенных вам по пилотской страховке, но это желание гарантированно не сработает.

Тут старик встрепенулся:

— А Раду? Смогу ли я оживить Раду?

Незнакомец печально развёл руками:

— Вы не первый, кто хотел бы вернуть любимую. Увы! Оно такое не делает. Люди проверяли…

Феликс прикусил губу и опустил глаза. В голову пришло последнее возражение:

— А не поступит Оно со мною, как с Гавриилом Старком?

Сотрудник «Лиги взаимопомощи» хмыкнул, потом негромко ответил:

— Я слышал, что желания канцлера оказались не столь этичными.

Старик вздохнул и перешёл к конкретике:

— А как Оно работает?

— Достаточно тактильного контакта...

***

— Могут ведь, если захотят, — с грустью отметил Феликс, осматривая каюту номер 111. По документам, он стал победителем ежегодной лотереи профсоюза пилотов. И теперь вполне официально летел на Сагеней. Вот только просторная каюта первого класса действовала ему на нервы. За всё время службы Феликсу не доводилось располагаться в таких бессмысленно роскошных помещениях.

— Да, дружище, если бы не мой пустой счет, подумал бы, что мы с тобой в гостях у какого-нибудь толстосума на Трее, — покачал головой старик и погладил Лаки.

— А может, просто сошли с ума.

Ретривер сидел перед громадной кроватью, чуть склонив голову набок. Это значило, что он удивлён. Хоть Феликс и рассказывал Лаки о том, что они скоро полетят на другую планету, пёс не воспринимал то, что выходило за рамки его обычного жизненного опыта.

Взглянув на седые волоски над глазами собаки и по бокам от начавшего сереть носа, Феликс тяжело вздохнул.

— Ты только держись, старина, не сдавайся! Всё у нас будет хорошо! Сейчас мы найдем твоё лекарство и в полёте тебе станет полегче.

Старик склонился над чемоданом. Ампула со шприцем завалилась между курткой и старыми армейскими ботинками. Когда Феликс нащупал её, то взгляд непроизвольно упал на старую голографическую наклейку на внутренней крышке. Там они с Радой, сияющие от счастья, бежали по розовым пескам Солерии к голубому океану. Местные голографы любили снимать туристов, а потом продавать им втридорога наклейки с образами незабываемого путешествия. Но тогда молодой капитан не думал ни о чем. Они были счастливы и он, кажется, даже не попросил сдачи…

***

Задыхаясь, Феликс ускорился. Впереди что-то засияло, но пот, застилавший лицо, мешал разглядеть.

— Стоять! Через три секунды стреляю. Три. Два. Один.

Снова раздалось басовитое уханье плазмогана.

Стрелок явно не привык стрелять по живым мишеням. Его подсчет помог сориентироваться и вовремя отпрыгнуть в сторону. На месте, где только что стоял Феликс, зияла неровная воронка, проплавленная в скальном основании.

Раз. Два. Прыжок. Времени что-то выдумывать не оставалось, и старик выбежал из тоннеля. Затем — зигзагами к пологому холму. Как учил когда-то сержант в учебном лагере…

Но, начав подниматься, он потеряет скорость и станет прекрасной мишенью. Тот самый стрелок, из охранников, что не попал по Феликсу в тоннеле, наверняка захочет реабилитировать себя в глазах начальства. Шансов уцелеть не останется.

Впрочем, моментально обуглиться в раскалённой плазме всяко лучше, чем медленно угасать на койке, выслушивая, как эскулапы попугаями повторяют за компьютерным диагностом названия болезней. Работа пилотом приучила идти вперед до последнего, и, если и не смотреть опасности в лицо, то, во всяком случае, не менять курс от каждого залётного метеорита. Старик плотнее прижимал к себе Лаки и, задыхаясь, побежал быстрее.

Вот и холм. Вблизи он напоминал, скорее, остатки рукотворной пирамиды, сооружённой в огромной пещере. Заныла нога. Оставалось надеяться, что не вывихнул. Но это уже не так важно. Сзади послышался знакомый звук вырывающейся плазмы.

Старик рванулся из последних сил и вдруг почувствовал, что медленно поднимается. Оглянувшись, он увидел, как вспучился и лопнул каменный пол пещеры в нескольких шагах позади. Но в его сторону не полетело ни камешка.

Феликс завертел головой, пытаясь понять, что происходит. Под ногами его находилось что-то полупрозрачное, светящееся холодным белым огнём, которого ранее он точно не видел. И это нечто размеренно двигалось с ними вверх, как наклонная самодвижущаяся дорожка. Старик оглянулся. Охранник копошился у выхода из тоннеля, но почему-то дальше не проходил. Ещё несколько зарядов плазмы врезались в каменную плоть пещеры, но в холм не попали.

— Не знаю, что ты, но ты спасло нам жизнь, — выдохнул Феликс и тяжело опустился на странный траволатор, уткнувшись лицом в тёплую шерсть Лаки. Пёс зашевелился, попытавшись лизнуть хозяина.

— Лежи, герой! Ты сегодня уже навоевался! — тихо сказал старик и погладил ретривера. Потом взглянул на свою ногу и понял, почему она так болела. Штанину разукрасили разномастные окровавленные дыры. Похоже, что осколки расплавленной породы прожгли не только ботинок.

— Как же я люблю запах плазмогана по утрам!

***

Из космопорта планеты Феликс направился в шахтёрский посёлок, расположенный южнее. «Лига О» снабдила его точными координатами места, где находилось Оно, а также описанием самого безопасного маршрута.

До посёлка добрались на рудовозе. Тот бегал по узкоколейке и вывозил из шахт на космодром брикеты полиметаллического концентрата, основной статьи экспорта планеты Сагеней. Дальше начиналась самая опасная часть путешествия. «Лига О» не могла гарантировать свободный проход до места, но выдала схему разработок. Сеть тоннелей под посёлком оказалась очень разветвлённой и запутанной.

Основную опасность представляла охрана шахт. После дерзкого налёта на склады концентрата в исполнении группы заезжих бандитов службу безопасности существенно усилили, а всех патрульных вооружили плазмоганами. Теперь всех шальных охотников за металлами ожидал на редкость горячий приём.

Кто-то из «Лиги» переслал Феликсу наиболее вероятные расписание и маршруты патрулей на текущий день. Через пять минут этот файл самоликвидировался. Но память пока не подводила отставного капитана.

Сойдя с рудовоза, старик и собака отправились в ближайший бар. Заведение не отличалось чистотой и не блистало отделкой. Ну а чего ещё ожидать от кабака в захолустном посёлке?

За стойкой стоял грузный бармен и протирал стеклянную пивную кружку, периодически поплевывая на замызганную тряпку.

— Пива нет, — вместо приветствия пробасил хозяин заведения, внимательно оглядев гостя. Потом он так же придирчиво осмотрел собаку. Лаки чуть смутился и постарался укрыться за спиной хозяина.

— Я никогда не пью пива до завтрака. После завтрака бывало, а вот до — никогда. А вот старый добрый виски меня устроит, — как можно задорнее произнес Феликс, не любивший ничего крепче чая. — Есть кватарианский односолодовый?

— Этого добра завсегда навалом! — произнес бармен оговоренный отзыв и налил два шота. Один залпом выпил сам, второй подвинул Феликсу.

Старик кивнул и вместе со стопкой отошёл к дальнему столу. Там он присел, глянул на экран, по которому показывали что-то музыкальное и незаметно отклеил от стеклянного дна небольшую полоску пластика с восьмизначным числом, ежедневно изменяющимся кодом от потайной двери в шахту.

Лаки сначала улёгся под столом, но быстро оттуда выбрался. Собаке явно не нравилось в баре. Ретривер присел справа от хозяина, потом заглянул тому в лицо. Старик ласково погладил рыжую лохматую голову:

— Потерпи, дружище! Сейчас немножко отдохнём — и в путь!

Ещё в полете Феликс прочёл коротенькое досье, предоставленное «Лигой». Не так давно в шахтах нашли огромную пещеру с искусственным холмом внутри. На его плоской вершине поднимался вверх странный чёрный камень. Странный настолько, что всю информацию о пещере немедленно засекретили, а разработки вокруг — заморозили.

По непонятной причине, а может быть для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, тоннели, ведущие к пещере с холмом, не завалили и не выставили блокпосты, а лишь добавили несколько дополнительных военных патрулей. Официально — для лучшей защиты полиметаллического концентрата. А на шахтёрских картах эти места пометили красным, как чрезвычайно опасные зоны с нестабильным грунтом. Любые разработки на данном участке категорически запретили.

***

Во время пересменки Феликс и Лаки без проблем пробрались в хозяйственный блок. Но вот отыскать хорошо замаскированную дверь получилось не сразу. Старик дважды прошёл мимо неё, не заметив. Хорошо, что ретривер догадался, что они ищут, и привёл хозяина к нужному месту, осторожно взяв его зубами за ладонь.

Код сработал, дверь открылась и вскоре они уже шагали по гулким каменным галереям. Сверившись с планом, Феликс выбрал нужное направление. Казалось, что им удачно удалось миновать патрули…

Двое подходили спереди, ещё двоих старик заметил, когда оглянулся. Его технично взяли в «коробочку».

— Вы проникли в запретную зону. Доступ запрещён по приказу Пожизненного президента. Оставайтесь на месте…

Ближайший из охранников отодвинул говорившего и подошел к Феликсу. Он окинул его цепким профессиональным взглядом, потом презрительно сплюнул.

— Слушай внимательно, дедуля. Мы сейчас немного проработаем твои болевые точки, массаж, так сказать. Ребята застоялись, им практика нужна.

Остальные охранники поддержали слова командира громким гоготом.

— Не волнуйся, не убьём. Так, слегка разомнёмся… Потом свалишь отсюда, если сможешь... За процедуры заплатишь, конечно. — командир снова оценивающе посмотрел на старика.

— У меня нет денег.

— Да не волнуйся, дед! — глумливо произнес самый высокий и молодой. — Если денег не найдем, то твою псину возьмем в оплату.

— Ага, сперва нафаршируем, потом шкуру спустим и на стенку повесим, — под дружный смех проговорил третий.

Лихорадочно соображая, Феликс сказал:

— Я вполне официально могу находиться в этих тоннелях. У меня допуск седьмого уровня!

Верзила с поджатыми губами на прямоугольном лице вступил в разговор. Сильнейший сагенейский акцент резанул слух старика.

— Какие есть доказательства?

Феликс чуть повёл головой, оценивая ситуацию, но Лаки воспринял это по-своему. Через мгновение золотистый ретривер сшиб с ног переднего охранника, потом метнулся к верзиле.

Те, что стояли сзади, полезли за оружием, но их недолгого замешательства хватило Феликсу, чтобы подбежать и ударить одному из них носком армейского ботинка прямо между ног. Охранник выпучил глаза и сполз на каменный пол. Второй тут же отлетел от резкого удара локтем в челюсть.

Лаки взвизгнул. Обернувшись, старик заметил, как верзила пинает собаку в живот. Лаки рычал, скалил зубы, но ещё ни разу не укусил своего обидчика. Потом блеснул шокер и крик боли ретривера резанул по нервам Феликса. Не помня себя от гнева, старик рванул навстречу противнику и вырубил его резким апперкотом.

Обернувшись, увидел, что Лаки лежит и дергается в конвульсиях. Красная пелена ярости встала перед глазами бывшего пилота. Сквозь неё он заметил, что охранник, сбитый собакой в самом начале, уже вскочил на ноги. Феликс в падении врезал ему головою в живот. Подъём. Хук справа. Противник лежит на полу. Старик прыгнул на него сверху и нанёс несколько быстрых и жестких ударов по печени, потом добавил в голову. Лишь после этого Феликс остановился, с трудом переводя дыхание.

Охранники валялись на каменном основании тоннеля и стонали. Верзила, с которым старик дрался последним, отключился, и лишь едва слышное хриплое дыхание говорило, что он ещё жив. Феликс тяжело поднялся, охнув из-за боли в колене, и поглядел на свои разбитые в кровь руки: давно уже ему не приходилось драться, да ещё при таком неблагоприятном соотношении сил. Сержант-инструктор, наверное, им бы сейчас гордился, если бы был жив…

Потом он подошёл к Лаки. Пёс не шевелился.

— Твари! — прошептал старик, опустился на колени и прижался ухом к лохматому рыжему боку. Ретривер ещё дышал.

Осторожно взяв собаку на руки, Феликс двинулся дальше.

***

Светящаяся дорожка довезла Феликса и Лаки до вершины холма и сразу остановилась. Сделав шаг, старик увидел неровную округлую глыбу чуть выше человеческого роста. Она блестела, как полированный чёрный агат. Судя по всему, глыба являлась лишь верхушкой огромного монолита, скрытого в холме.

Сглотнув, старик приблизился к глыбе и коснулся ладонью камня. Тот оказался на удивление тёплым, а кожу чуть кольнуло, как от лёгкого разряда электрического тока.

— Не балуй! — зачем-то произнёс Феликс, а потом начал вспоминать, каким был Лаки в тот ужасный день, когда они прощались с Радой.

Ладонь закололо сильнее. Нога заныла ещё больше. Голова закружилась. Но ничего не происходило. Неужели большего уже не сделать?

Феликсу захотелось рыдать, но на это уже не оставалось сил. Он сполз вниз и прикрыл глаза. Усталость разливалась по всему телу, опутывая разум ватным коконом. Лаки очутился возле хозяина и лапами почти касался чёрной округлой глыбы.

— Что ж, мы хотя бы попытались, а это многого стоит. Капитан ведь покидает корабль последним. Хорошо, если целым, — произнес Феликс, погладил собаку и потерял сознание…

Он лежал на кровати в уютной белой комнате. Рада сидела на светлом ковре рядом с Лаки, приобняв его за шею, и шептала ретриверу на ухо:

— Смотри! Это Феликс. Он кажется таким большим и сильным. Но на самом деле за ним нужно ухаживать, водить на прогулку, следить, чтобы он не забывал поесть. Он как цветок: если не поливать, то завянет и погибнет. Ты меня понял?

И Лаки коротко гавкнул. А Рада продолжила:

— Оставляю его на тебя. Ты же меня не подведёшь?

И ретривер подал голос во второй раз…

На мгновение очнувшись, Феликс почувствовал, как что-то тёплое и влажное касается его лица. Лаки! Отставной пилот потянулся к собаке и открыл глаза. Такая знакомая рыжая морда неуловимо изменилась. С неё пропала седина, а нос стал чернее и мягче.

Над стариком стоял красивый годовалый золотистый ретривер и нетерпеливо поскуливал. Феликс улыбнулся и снова закрыл глаза.

Вновь придя в себя, он понял, что зрение его подводит. Всё вокруг потеряло резкость и стало туманным. Только жёлтое пятно Лаки выделялось на черном фоне. Пёс встал передними лапами на полированную поверхность глыбы и громко лаял.

— Прощай, дружище! Похоже мне пора на покой, — едва слышно проговорил старик. А потом у Феликса ещё сильнее закружилась голова, и он почувствовал, что проваливается в неведомо откуда появившуюся бездну…

***

В приёмную управления патрульного флота планеты Сагеней вошли двое, хорошо сложенный парень среднего роста и большая рыжая собака. Они уверенно направились к свободному специалисту по кадрам.

— Я слышал, вам требуются сотрудники с большим пилотажным опытом?

Молодой человек в стандартном деловом костюме приподнял бровь и неуверенно улыбнулся.

— Действительно, это так, но…

Не дожидаясь возражений, парень протянул гражданскому чип с документами.

— Гхм, капитан Космофлота, … чемпион Лётной академии по боксу, пилотский стаж — восемьдесят два года, вживлённый имплантат седьмого порядка, ветеран второй, третьей и четвертой межгалактических…

С каждой новой строчкой досье глаза юного офисного служащего становились всё шире. Оторвавшись от экрана, молодой человек откашлялся и уважительно произнёс:

— Господин Руднев, вы нам подходите! Эм, извините что…

— Все в порядке, сынок, — похлопал Феликс его по плечу, а после наклонился и взъерошил шерсть Лаки. Ретривер радостно помахал хвостом.

— Простите, капитан, но…

— Не волнуйтесь, это мой помощник. Вы ведь простите старику его небольшую слабость? — улыбнулся Феликс.

— У каждого свои недостатки, — с почтительными нотками в голосе произнес старший менеджер, внезапно появившийся возле подчинённого. Молодой человек за стойкой покраснел и отвёл взгляд. Потом он заторопился и протянул капитану чип с контрактом.

— Никогда не видел такого эффекта от омолаживающих процедур, — решил сменить тему специалист по кадрам.

В этот раз Феликс позволил себе расхохотаться. Он присел к собаке и обнял её за лохматую шею.

— Это не процедуры, а мой пес. Недаром его зовут Лаки!

***

Кабинет производил странное впечатление невероятным сочетанием роскоши и аскетизма. Здесь не было ничего лишнего. Кресло с резной спинкой и подлокотниками из железного дерева Ронзалии. Бюро с полосатой полированной столешницей из бокоте. Голографический экран во всю стену. Старый аналоговый коммуникатор, неуязвимый для прослушки. И пара флагов: один — Федерации, другой — личный штандарт Пожизненного президента.

Правитель множества планетных систем сидел в кресле, изучая последние донесения. Его изборождённое множеством морщин лицо выглядело хуже своих многочисленных изображений, растиражированных информационными агентствами и службой пропаганды.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл крепкий подтянутый мужчина средних лет.

Пожизненный президент поднял голову и уставился на визитёра. Тот приблизился к бюро и негромко сказал:

— Проверено: Оно в порядке. Подтвердилась гипотеза о факторе стресса: оба объекта были доведены до нужной кондиции, и Оно включилось при тактильном контакте.

Президент откинулся на спинку и раздражённо произнёс:

— Я так надеялся на Старка! А он…

Подтянутый мужчина осторожно спросил:

— Повторим с Джексоном?

— Позже. Посмотрим, как он проявит себя на новой должности.

— А с Сундуковым?

— Отставить.

— А что, если…

— Не стоит!

— Ясно. Тогда, может быть…

— Не нужно.

— Понятно… Разрешите …

— Да, это то что нужно, пробуйте!

Подтянутый мужчина кивнул и направился к двери. Не дойдя до неё нескольких шагов, он остановился и спросил:

— Что делать с объектами? Зачищаем?

Пожизненный президент отвлёкся от планшета с досье на бывшего капитана и его собаку и повернулся к голографической фотографии, лежащей на столешнице. Взяв её в руки, он глянул на мужчину, идущего по дорожке вместе с немецкой овчаркой. Сразу нахлынули воспоминания… Пустынные города Атрии, верная лазерная винтовка и Джек. Начало карьеры, первые шаги к тесному, неудобному, но столь желанному креслу Пожизненного президента.

Джек… Он мог доверять только ему, но вся медицина Федерации не смогла совершить чуда… Уже сотню лет он чувствовал себя бесконечно одинокими…

Пожизненный президент отложил снимок и поднял голову:

— Оставим их. Пусть живут.