А потом я открыл глаза

Темнота была вечной. Она была всегда. Она существовала от начала времен, она будет после заката последней звезды. Бесконечная, как время. Бездонная, как океан. Темнота меня поглощала. Она заполняла мою голову, овладевала моим телом. Я думал только о темноте. Я плыл в темноте всю свою жизнь. И это было здорово.

***

А потом я открыл глаза.

Первое что я увидел, когда открыл глаза, было чистое звездное небо. Я лежал на спине, на чем-то твердом. Все тело затекло, значит лежал я уже довольно долго. И я понятия не имел, как сюда попал.

Я сел и осмотрелся. Я сидел на большой деревянной скамейке без спинки, с массивными коваными ножками, в виде когтистых лап какого-то диковинного зверя. Судя по дорожному знаку с большой буквой "А", я находился на автобусной остановке. Остановка прилегала к широкой, и совершенно пустынной дороге, а вокруг, куда ни кинь взгляд, простирался лес. Единственным источником света на остановке был старинный фонарь, украшенный железными завитушками и коваными листьями. Вокруг фонаря кружилась мошкара. По земле волнами струился туман. На остановке царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем моих часов.

Я посмотрел на наручные часы. Двенадцать часов ночи ровно.

Было очень холодно, чтобы согреться, я стал ходить по остановке кругами, хлопая руками по бокам. Я ходил и пытался сообразить, что делать дальше.

Единственным логичным действием было позвонить сестре. С тех пор как умер отец, у меня никого не осталось кроме нее. За свои тридцать пять лет я так и не обзавелся своей собственной семьей, о чем моя сестра мне часто напоминала. Последний год мы почти не общались. Виной тому была глупая ссора на похоронах отца. Она сильно удивится, когда увидит мой номер на экране своего телефона. Я достал телефон, нашел в телефонной книге строчку "Сестренка" и нажал кнопку вызова. Телефон ответил тремя короткими гудками и отменил вызов. Я попробовал еще раз. Результат тот же. Индикатор показывал полное отсутствие сигнала на обеих сим-картах. От отчаяния хотелось волком выть.

Если идти по дороге в какую-либо сторону, рано или поздно я наткнусь на посёлок или город. А может, кто-нибудь проедет мимо. Если повезет, к рассвету я буду в каком-нибудь населенном пункте, оттуда я уже смогу позвонить сестре. Я уже собрался идти, когда на горизонте мелькнули два светлых пятна. Они быстро увеличивались в размере, приближались ко мне. Отлично, кто-то едет. Я вернулся на остановку и стал ждать. Через несколько секунд я увидел, что приближающиеся пятна света принадлежали фарам большого маршрутного такси. Я протянул вперед руку с вытянутым вверх большим пальцем. Автобус сбавил скорость и остановился.

Я внимательно осмотрел автобус. Обычный такой "Пазик", каких много на улицах моего города. Только цвет черный, матовый. Регион на номере незнакомый. Из окон автобуса, сквозь закрытые шторки, на улицу лился холодный белый свет. Двери автобуса растворились, и меня ослепило этим светом. Я прикрыл глаза рукой. Через пару секунд глаза привыкли, и я зашел в автобус.

В автобусе не было кондуктора. За рулем сидел худой старик с бледным лицом. Старик улыбнулся мне сквозь кустистую бороду, теплой добродушной улыбкой, и кивнул, мол, садись куда-нибудь. Я достал из кармана деньги за проезд и протянул водителю, но тот отрицательно покачал головой.

— Я сегодня не беру за проезд. Садись.

Я уселся на свободное сидение спиной к водителю, расслабился и закрыл глаза. По крайней мере, я убрался с остановки. Доберемся до города, а там я дозвонюсь сестре. Дверь закрылась и мы тронулись.

Я огляделся по сторонам. В салоне я был не один, вокруг меня сидели люди. Во втором ряду, прямо передо мной сидел мальчишка, лет двенадцати, под глазом которого красовался лиловый синяк. Сразу за ним сидели две старушки с отсутствующим взглядом. У окна в середине салона сидел мужчина лет сорока, в брюках, жилетке и галстуке. А в конце салона сидела молодая пара. Парень в костюме, а девушка в белом платье. Молодожены, видимо.

Я повернулся к водителю и спросил:

— Где будет следующая остановка?

Водитель ответил не оборачиваясь.

— На том свете.

— В каком смысле? — удивился я.

Водитель тяжело вздохнул.

— Ты мертв. Как и все в этом автобусе. Ты умер сегодня ночью. Я везу вас на тот свет.

Мне стало не по себе. Мальчишка напротив меня скривил лицо и заплакал. Молодожены выглядели подавлено, а мужчина в жилетке ухмылялся. Старушки продолжали сидеть, будто и не услышали водителя.

Свет в автобусе полностью погас, водитель резко повернулся ко мне. Его глаза, голубовато-серые, освещали своим сиянием тьму салона. Водитель заговорил, низким, дребезжащим голосом, совершенно без выражения.

— Из ночи в ночь, я везу людей из жизни в царство вечного покоя. Один из многих, единственный в своем роде.

Свет снова зажегся, а старик отвернулся. Меня била дрожь. Я отдышался, собрался с силами и спросил:

— Ты… Смерть?

Старик засмеялся и ответил совершенно обычным голосом.

— Смерть? Нет, что ты. Меня часто называют смертью, но это не про меня. Во все времена меня и мне подобных называли "Харон".

Я отвернулся от старика и уставился в окно. Это все не по правде. Это сон. Все что я хотел в этот момент — проснуться.

— Ты не проснешься, — сказал старик, прочитав мои мысли. — Если до сих пор не веришь мне, посмотри на других пассажиров внимательнее.

Я огляделся. Теперь, я заметил, что у мальчишки с головы тоненькими ручейками стекает кровь, а его правая рука сломана. Жених и невеста вымокшие до нитки. У мужчины три кровавых отверстия в жилетке. А старушки… выглядят как старушки. Только очень болезненные старушки. Почему я сразу этого не увидел?

— Убедился? — Старик ухмыльнулся. — А теперь осмотри себя.

Моя одежда была грязная и рваная. Я ощупал голову. На руках остались кровавые следы. Дыхание затруднено, кажется, мои ребра были сломаны.

Вспышкой в голове пронеслось — я попал в автомобильную аварию. Как на кинопленке, я увидел, что на дорогу прямо перед машиной, в которой я еду, выскочил ребенок. Таксист вывернул руль в сторону. Визг шин по асфальту, глухой стук. Острая боль в груди. А потом была темнота. Темнота была, а боли не стало.

— Вспомнил?

Я опустил голову.

— Вспомнил.

Я замолчал и отвернулся к окну. В груди росла пустота, с каждой секундой становилась все больше и больше. Росла тревога, росло чувство безысходности. Хотелось выть от бессилья.

— Мальчишка… Тот, который выскочил перед машиной. Он в порядке? — спросил я.

— Отделался испугом. Таксист тоже живой, хоть и переломанный.

За окном проплывал однотипный пейзаж. Звездное небо, деревья и пожухлая трава у обочины. Автобус замедлил ход, а вскоре совсем остановился. Все пассажиры оживились. Двери автобуса открылись, за ними я увидел лишь молочно белый туман.

— Поднимайся мальчик. Твоя остановка, — промолвил водитель.

Непостижимым образом, водитель оказался рядом с мальчишкой. Старик по-отечески положил руку ему на плечо и тепло улыбнулся. Мальчишка поднялся и медленно пошел к двери. Уже на нижней ступеньке он замешкался и обернулся к старику.

— Я не хочу туда… — в тоненьком голосе слышались нотки слез.

Старик подошел к нему и присел на одно колено, чтобы быть с мальчиком на одном уровне.

— Не бойся, все будет хорошо.

Мальчик кивнул, вытер слезы здоровой рукой и вышел из автобуса. Двери закрылись за ним, и мы продолжили путь.

Через пару минут водитель снова повернулся ко мне.

— Хочешь знать, что произошло с мальчиком.

— Мне все равно больше нечего делать. Хочу.

— Парнишка решил сделать модное фото. Он забрался на пожарную лестницу и повис на одной руке. Другой рукой он держал телефон с включенной камерой. А снизу кто-то выкрикнул его имя. От неожиданности парень разжал руку. Он упал с высоты четвертого этажа.

Старик нахмурился.

— А знаешь что самое паршивое? Позвали не его, а другого парня, с таким же именем.

Старик отвернулся, немного помолчал, а затем продолжил.

— Вы совершенно не цените свою жизнь. Вы все живете так, будто никогда не умрете. Тратите свои силы и здоровье на бесполезные, а зачастую и опасные вещи. Вы рискуете своей жизнью и здоровьем за совершенно неоправданную награду. У мальчишки могла быть целая жизнь, а теперь у его матери есть лишь посмертное фото в его телефоне. Расточительное отношение к собственной жизни. Вот что мне не нравится в людях.

Старик затих, и мы ехали дальше молча.

Через некоторое время ко мне подсел тот самый мужчина в дырявой жилетке.

— Привет. Будем знакомы.

Я кивнул.

— Я вижу, ты уже свыкся с мыслью о смерти. А я вот не свыкся.

Мужчина ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул мне.

— Хочешь, верь, а хочешь, нет, но я не первый раз еду в этом автобусе. В первый раз, правда, все обошлось, но этого старикана я запомнил на всю жизнь.

Услышав наш разговор, водитель засмеялся.

— Что толку с того что ты меня запомнил? Ты должен был обдумать свое поведение, и перестать валять дурака, а в итоге ты снова здесь.

— Как вышло, что ты попал сюда второй раз? — спросил я.

Мужчина снова ухмыльнулся.

— Я… утонул. И когда я был здесь, на пути к свету, и, в то же самое время, на земле, без пульса и дыхания, добрая женщина меня откачала. Представь себе мою радость, когда я, уже покорный и готовый предстать перед создателем, вдруг оказываюсь на пляже, живой, и относительно здоровый.

Мужчина посмеялся.

— А что случилось потом? — спросил я. — Как ты снова оказался здесь?

— Я обманул пару людей, — ответил он, улыбаясь во весь рот. — Результат, как видишь, плачевный.

Автобус снова снизил скорость. Дверь открылась, и водитель оказался возле молодой парочки.

— Ваша остановка, ребята.

Жених твердо встал и взял за руку свою невесту. Возле выхода они помедлили. Девушка прижалась к парню и посмотрела ему в глаза.

— Ты готов?

Парень слабо улыбнулся.

— С тобой — хоть на тот свет.

Держась за руки, они вышли из автобуса прямо в белый туман. Двери за ними закрылись, и автобус тронулся дальше.

— Ребята попали в аварию сразу после загса. Их машина перевернулась на мосту и упала в реку, — сказал старик. — Очень жаль их. Они были так влюблены друг в друга, что и сюда попали вместе. Вечная любовь. Вот что мне нравится в людях.

Долгое время мы ехали молча, пока мой попутчик не заговорил.

— Хочешь, покажу кое-что интересное? — спросил он меня.

— Конечно, почему бы и нет.

Мужчина ухмыльнулся.

— Посмотри на свои часы.

Я посмотрел на часы. Двенадцать часов ночи. Ровно. Как и тогда, тысячу лет назад, на автобусной остановке. Только вот секундная стрелка бежала назад.

— Что за фокусы? Время остановилось!

— Для покойника время всегда останавливается, — улыбался мой попутчик.

Я тут же снял часы, и убрал их в карман.

— Тебя не удивляет, что мы именно в автобусе? Ведь когда-то автобусов не было, на чем же перевозили покойников?

Старик повернулся к нам лицом.

— Время движется вперед, и мы вместе с ним. Однажды стало проще приспособиться к новому времени, чем постоянно объяснять людям, почему они сидят в старой и грязной лодке.

Мужчина задумался.

— Но теперь ты объясняешь людям, почему они едут в автобусе. Ну ладно, а почему не моторная лодка? Почему ты не перевозишь людей через Стикс на катере?

Пришла очередь задуматься старику.

— В автобусе теплее. И музыку можно включить.

Автобус замедлил ход и остановился. Двери открылись, и водитель оказался возле моего болтливого попутчика.

— Ну, вот и конец долгой дороги. Пора тебе встретить судьбу, от которой ты бегал все эти годы.

Мужчина встал с сидения и протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие.

— Рад был познакомиться. Увидимся на той стороне.

Затем кивнул старику водителю, подмигнул мне, улыбнулся и выскочил из автобуса прямо в белый туман. Двери за ним закрылись, и автобус поехал дальше.

— Он с самого детства принимает неправильные решения. Всю жизнь был аферистом, готовым пуститься в приключение в любой момент, бросив все и всех. Его образ жизни не раз выходил ему боком, но в целом ему везло всю жизнь. Тем не менее, если бы он был осмотрительнее и осторожнее, он не оказался бы в моем автобусе.

В салоне остались только я и две древние старушки. За всю поездку старушки не изменили ни позу, ни выражение лиц. Автобус ехал так тихо и плавно, казалось, что мы плывем сквозь туман.

Я вспомнил отца. Он умер больше года назад, оставив нас с сестрой одних. Ну, не совсем одних. У сестры к тому времени уже была семья, муж, отличный парень, и два карапуза. А вот я остался один.

Мой отец был лучшим на всем свете. Он научил меня всему, что я знаю и умею. Он умудрялся и работать, и проводить время с нами. Фактически, он тратил все свое свободное от работы время на нас. Летом он водил нас на рыбалку, а зимой в лес на лыжах. Он в одиночку воспитал и выучил нас с сестрой. Он сделал из нас хороших людей, по своему образу. Надеюсь, он нами гордился.

Я долго не мог поверить в то, что его не стало. На фоне потери я стал нервным и раздражительным. Наверное, поэтому я поссорился с сестрой. О чем теперь сильно жалею.

Автобус сбавил скорость и остановился. Двери раскрылись, и водитель тут же оказался возле старушек, по очереди помогая им встать.

— Милые дамы, ваш черед выходить. Позвольте я вам помогу.

Водитель помог старушкам спуститься по ступенькам, дверь закрылась, и автобус тронулся в путь.

— Но что мне больше всего нравится в людях, так это то, что они хотят жить дальше, даже если жизнь уже не приносит им счастья. Эти старушки последние двадцать лет живут на одних лекарствах и процедурах, и от их прежней жизни осталась лишь бледная тень. Но, тем не менее, они продолжают принимать лекарства, лишь бы сделать еще хоть один вздох. Так крепко хватаются за свою жизнь, что и не оторвешь. В то же самое время, люди бросаются с окон из-за несчастной любви, режут себе вены, вешаются, и что только с собой не делают, потому что им все надоело. А старушки тем временем продолжают жить, просто так, ради жизни.

Остаток пути мы молчали. Наконец автобус снизил скорость и остановился. Сердце мое забилось сильнее. Двери открылись, и водитель оказался возле меня.

— Пора, — сказал он и указал рукой на белый туман за дверью.

Я поднялся с сиденья и пошел к двери. У самого выхода я остановился.

— Что меня там ждет?

Водитель тепло улыбнулся.

— Ты узнаешь это, как только выйдешь. Не затягивай с этим.

Я кивнул, собрался с силами и вышел из автобуса прямо в белый туман. Меня окутала звенящая тишина и тепло. Стало так спокойно и уютно. Все тревоги отступили на задний план. Я полностью расслабился и позволил течению тумана унести меня далеко от прошлой жизни.