Тайна Звездной ночи

 

Как же приятно бывает порой перебраться из холодной питерской весны почти в лето Средиземноморья. Пусть это не жаркая Испания или манящая в античность Греция. Пусть это Марсель — город больше промышленный и портовый, чем курортный, но со своей особой культурой, а главное — солнцем.

Когда самолет садится в аэропорту, ты смотришь в окно и осознаешь, что тебе нужно что-то делать с курткой, которую сложил в ящик для ручной клади. Нести ее в руках с рюкзаком неудобно. Внутрь она тоже не помещается. Приходится надевать её на себя. Смотришь по сторонам и успокаиваешься. Все наши точно так же стоят в своих крутках, пальто, а кто-то даже в легком пуховике. Переминаются с ноги на ногу, ожидая, когда их выпустят из этого воздушного телепорта, соединяющего за несколько часов две разных реальности.

И еще, чуть раньше, ты понимаешь, что к «рукаву» самолет не доехал, а остановился в отдалении. Значит, по трапу нужно спускаться вниз в своей жаркой куртке под лучами палящего солнца. А потом, плотно утрамбованной консервой, добираться в автобусе до аэропорта среди таких же непривычных к теплу северян. Впрочем, когда…

— Стас, ты закончил там? — вместе со стуком в дверь, спросил Сергей.

— Входи, открыто! Сейчас допишу, выложу в ленту и готов.

— Да потом допишешь! Пойдем уже на набережную, — Сергей зашел в номер и, поднеся ребро руки к горлу, пожаловался, — Есть вот так уже охота. С самолета толком ничего не жрали. Хорошо, еще Света бутербродов в дорогу положила. Хоть немного червячка заморил.

— Ладно, пойдем.

Стас заблокировал телефон и встал с кровати. В отель они заселились полчаса назад, и после перелета с пересадкой, хотелось немного поваляться. Сергей пошел мыться, а Стас решил дополнить свои заметки о поездках в командировки еще одной. В Марселе они пока не были. Раньше бывали порой на крупных выставках в Милане, Гамбурге, Берлине. А тут узнали, что в Марселе проходит пусть и небольшая, но попадающая по всем статьям к их бизнесу выставка. Сергей настоял на том, что поехать лучше в субботу, чтобы еще пару дней погулять по городу, а семьи смогут выходные раз в году и без них провести.

— А ты знаешь что-то про Марсель, кроме марсельезы, замка Иф и Даниеля из такси? — спросил тогда Стас.

— Да ничего, разберемся. Почитаю в интернете про культурные места. И вообще, у меня дед про Марсель всякое рассказывал. Он в свое время в торговом флоте служил. Заходили они несколько раз сюда. Такие байки травил…

Конечно же, Сергей ничего в интернете не прочитал. В отеле он пару минут пробежался по странице в википедии, сказал, что ничего толком не написано. И вообще, лучший туризм — это когда гуляешь по городу без всяких там подсказок, по наитию. Чувствуешь себя частью города, местным. Вдыхаешь, скажем так, естественный воздух истории. На ремарку Стаса, что в прошлый раз в Лондоне естественный воздух истории отдавал изрядной вонью, а вместо Тауэрского моста они через полтора часа ходьбы добрались до какой-то путепровода в местной промзоне, Сергей лишь ответил, что тогда немного перепутал стороны света. А в Марселе все проще— как в любом портовом городе, надо идти к морю. Там будет набережная, рестораны и красивый вид.

— Вперед, на поиск приключений! — воскликнул Сергей на выходе из гостиницы. Стас вздохнул и пошел за ним.

— Возьмем машину и рванем по Лазурному берегу! Канны, Ницца… А там и Монако, в казино вечерком сходим.

— Ага, и без штанов к утру останемся. Да, и на кой мы тогда в Марсель летели, можно было сразу туда.

— Поедем тогда по средневековой Франции. Замки, долина реки Луары! Красота и история.

— Слушай, ты кроме рекламы турфирм читал что-нибудь о Франции? Конечно, относительно наших расстояний, Франция не очень большая, но до твоей Луары ехать часов пять. А нам через пару дней на выставку.

— Скучный ты, Стас. Где дух авантюризма, тяга к подвигам и приключениям?

— В «Хоббите» у Толкиена.

Набережная Марселя показалась Стасу необычной. Мало того, что она была очень широкой даже по питерским меркам, но к тому же шла не вдоль моря, а образовывалась вокруг небольшого залива, с обеих сторон окруженного домами. Стас видел разные пришвартованные корабли в Петербурге. Одна Аврора и Штандарт чего стоят. Но здесь все было иначе. В заливе стояли сотни белых мачтовых яхт. Они чем-то напомнили стаи чаек, по осени качающихся на водах озера где-нибудь в Царском Селе, в ожидании, когда кто-то начнет кормить уток. Стасу на миг показалось, что стоит бросить кусок хлеба и эти яхты, вдруг взлетят, начнут галдеть и драться за еду.

— И тогда он, как вмажет ему в челюсть с правой, — продолжал вспоминать о похождениях своего деда Сергей, — Тот и осел на землю. А дед времени не терял, подскочил к тому гаду, что девчонку держал. Он ее отбросил и к деду. А тот апперкотом вырубил задохлика. Тяжелая рука у деда была.

— Боевик какой-то. Но вообще подумай, может, нам обратно-то гостиницу по темноте не искать, а на такси добраться?

— Да не. Это вон когда было. Да и нас двое.

— А ты давно кого-то бил?

— Хм, ну в классе седьмом вроде что-то было… Ладно, слушай дальше. Девчонка к деду, вся в слезах и лепечет чего-то на своем. Мерси, да мерси, все, что дед разобрал. Отвел он ее до дома, куда показала. Она домой забежала, а перед этим жестами показывает деду, мол, стой здесь. Через минуту с какой-то старой бабкой выходит. Та ему тоже, мерси, говорит, большое.

— Ага, так и сказала.

— Стас, я же тебе почти слово в слово пересказываю. Дед — балагур еще тот был. Где приукрасит, где юморить начнет. В общем, она ему мерси большое. Дед отнекивается, делов-то, целы все и уже хорошо. Русский моряк, говорит, в обиду никого не даст. Тут бабка девчушке что-то прощебетала, та кивнула и домой убежала. Прибегает обратно со шкатулкой. Вроде бы обычная, но вся мелкими завитушками окованная, симпатичная. Бабка что-то покрутила, повертела и крышка открылась. Оттуда она заколку в виде шпаги достала и деду протягивает, мерси, мол, от всей нашей семьи, что девчонку защитил, да в обиду не дал. Дед поупрямился сперва, да потом неудобно как-то. Старушка-то все улыбается и протягивает. Взял её, в общем.

— Дай догадаюсь, потом оказалось, что эту заколку в революцию вывезли, а в ней карта сокровищ?

— Издевайся, давай. Заколка, как заколка. Серебряная, с камушком. Дед ей дорожил, потом мне подарил, когда я по мушкетерам с ума сходил. Не знаю, откуда она на самом деле. Он похожие истории и про другие порты рассказал. Может, и впрямь та бабка подарила, а может, нашел где-то. Но одно точно: на следующий день к вечеру ему старпом с капитаном благодарность от марсельской жандармерии вручили и перевели, что там написано. Старушка, видать, смекалистая, советских кораблей, кроме «Енисея» в порту больше не было. А про ситуацию на корабле от деда уже знали. Я в детстве видал у него эту благодарность от мадам…, мадам. Фамилия у неё какая-то…

— Лошадиная?

— Да нет, причем тут лошади. Музыкальная, как у композитора. Моцарт, Бетховен, Шопен…

— Сметана?

— Какая еще сметана, Стас?

— Ну, композитор такой чешский.

— Не, там чего-то такое…, да и ладно, — махнул рукой Сергей. За своим рассказом, он даже забыл о еде. Теперь же, вдоволь предавшись воспоминаниям, он озирался по сторонам, пытаясь найти место поприличнее, и, как он выражался, поестественней.

Это тоже была одна из позиций Сергея. В поездках он старался всегда пробовать местную кухню, а в магазинах покупать местные продукты. Пиццу я и дома поем, частенько говорил он. Нельзя сказать, что эксперименты с привычной для аборигенов едой оказывались успешными, особенно в азиатских странах, но в Европе у него был нюх на уютные места, где кормили действительно вкусно. Поэтому Стас полностью доверял ему в этом.

— Смотри, вот оно! — Сергей показал на здание с меню по обе стороны от входа. — С меня бутылка самого дорогого местного вина, если там нам не получится отлично отужинать.

— Эх, боюсь, что не видать мне её.

Они, было, направились в ресторан, когда к ним вдруг подошел прохожий и спросил:

-Sorry, what time is it now?

Стас протянул ему руку с часами и, показывая на циферблат, ответил:

— Fifteen minutes past six.

— Thank you, — сказал прохожий и пошел дальше.

— На здоровье, — ответил уже Сергей, поднял кулак и зачем-то добавил. — Nopassaran.

— Русские! — воскликнул собеседник и улыбнулся.

— О, земляк! — обрадовался Сергей.

Стаса позабавила ситуация, но радости Сергея он не разделял. Когда-то раньше было приятно встретить соотечественника за границей, но с тех пор наших туристов становилось все больше, и иногда хотелось наоборот, попасть в место подальше от своих.

То ли вид Стаса передавал с легкостью все его мысли, то ли самому собеседнику ситуация показалась немного неловкой, но он смутился и, не смотря на них, произнес.

— Вы меня простите, пожалуйста. Я в командировке уже третий месяц, и все это время не слышал живого русского языка. Очень соскучился по этому.

— А что, в Марселе наших туристов нет? — поинтересовался Стас.

— Есть, наверное, я все это время работал неподалеку от Арле, сегодня первый день в Марселе.

— Да все нормально. Меня Сергей зовут. А это Стас.

— Ой, извините, — пожал им руки новый знакомый, — Никита.

— Вот и познакомились. Никита, ты торопишься?

— Да нет. В галерею уже опоздал.

— Пойдем с нами вон в тот ресторан. Посидим, поговорим на нашем, на русском. А то, все сорри, да сорри.

Стас надеялся, что Никита откажется, но напрасно. Тот радостно кивнул и сказал, что на вывеске написано про ресторан с дарами моря.

— Опа, да ты еще и по— французски можешь. Вообще отлично. Я-то его знаю только в рамках общего культурного наследия. Же не манж па сисжур. Для ресторана ничего, конечно. Но могут и не понять.

«А то тебя это когда-нибудь смущало», — подумал Стас, но ничего не сказал.

Ресторан оказался и впрямь морским. Наверное, без Никиты, им бы пришлось заказывать морских гадов наугад. С ним же все пошло веселее. Для начала они попробовали запеченной рыбы, а потом мидий в соусе, которых подали в большой кастрюле. Официант прикрепил сбоку к столу ведерко, наподобие тех, что используют для охлаждения шампанского. Их новый знакомый объяснил, что туда надо сбрасывать створки съеденный мидий. Стас поначалу смотрел на мидий с легкой неприязнью. Нет, он их не раз встречал в гипермаркетах и магазинах Питера, но никогда не покупал. Здесь же он переборол себя и попробовал. Они оказались на удивление нежными и вкусными. Не последнюю роль сыграли, скорее всего, соус и свежесть мидий.

Пока Стас дегустировал морские деликатесы, Сергий и Никита совсем разговорились и распили бутылку выдержанного Рислинга. Стасу никогда не нравилось спиртное, но с ним он тоже не боролся. Сергей же всегда любил попробовать что-то особенное, местное, пусть потом он частенько плевался от той «редкой дряни, которую только с голодухи можно пить».

— Никит, вот ты мне скажи, чего мы все вино, да вино. Это же Франция. Здесь абсент пить надо!

-Не скажи, вообще абсент просто популярен здесь был, а сам по себе не совсем французский.

— Раз популярен, значит местный. Официант!

К радости Сергея, абсент оказался в винной карте. И они с Никитой его заказали.

— Ты только не увлекайся, семьдесят градусов ведь, будешь дрыхнуть завтра до вечера, турист. Или буянить, как Ван Гог.

— Да ладно, я только попробую, ты же знаешь, я не любитель напиваться.

Стас знал, как знал и любовь Сергея к экспериментам. Тут Никита, который доедал очередную мидию, замычал и покачал указательным пальцем.

— А здесь Стас, вы не правы.

Никита, как-то с легкостью перешел на «ты» с Сергеем, а со Стасом так и остался на «вы».

— Ван Гог буянил не из-за абсента. Это я вам точно говорю.

— А это тот, которому ухо откусили, — блеснул познаниями Сергей, — Еще мулаток немного странных рисовал.

— Вообще не откусили, а сам немного отрезал. А мулаток Гоген рисовал. Никита, а откуда такая уверенность про абсент. Его же считают любимым напитком Ван Гога.

— Ван Гог, Гоген, напридумывали… — тихо ворчал Сергей, не прекращая дегустировать дары моря.

— Стас, у нас появились новые данные. Похоже, виновен был не абсент и вообще есть информация, что он его не очень-то любил.

— Какими-то дешевыми сенсациями попахивает. И откуда информация?

Следующие полчаса превратились в монолог Никиты, который поймал свою волну. Он рассказал о том, что является искусствоведом, увлекается импрессионистами и постимпрессионистами, один из редких специалистов по Ван Гогу. Полгода назад ему выделили грант, причем с сохранением рабочего места. Ему предлагали на несколько месяцев присоединиться к международной группе исследователей, которая должна была досконально разобраться в белых пятнах последнего десятилетия биографии Ван Гога. Поводом послужила работа какого-то американца, утверждавшего, что художник не совершал самоубийство. Штаб-квартира международной группы расположилась в Арле, где долгое время жил художник и собирался устроить новую школу живописи. Собственно, именно оттуда его забрали в психиатрическую лечебницу, а жители Арля написали письмо мэру, чтобы Ван Гога изолировали от них. Сам же Никита в рамках проекта «Гера» отыскал много материала, который заставит серьезно переписать биографию гения, а Арле станет еще популярней среди туристов.

— Слушай, Никит. А в этом твоем Арле, есть что посмотреть?

— Сам по себе город интересный, с древним амфитеатром и особыми вечерними красками, как будто с картин Ван Гога.

— Во-о-от оно, Стас! А ты говорил, что мы будем делать? Поедем в Арле, по стопам, скажем так, гения.

— Не очень-то у него финал веселым был.

— Ну, нет. Мы рисовать, конечно, не будем. А то вдруг, там именно краски города так на психику действуют.

— Ребята, если хотите я подброшу. Здесь езды-то около часа. Я на арендованной машине, завтра возвращаюсь после нескольких дней небольшого отпуска.

— Заметано, Никит! А, Стас! А еще не хотел раньше выставки приезжать.

Еще через полчаса пребывания в гостеприимном ресторане было решено отправляться в гостиницу, чтобы отдохнуть перед завтрашней дорогой к прекрасному. Никита жил неподалеку. Друзья сначала проводили его, дали адрес, по которому он обещал их завтра в семь утра забрать. Потом Стас настоял, что до их гостиницы надо добираться на такси, чтобы уже поскорее лечь отдыхать. К сожалению Сергея, за ними приехало не белое Пежо, но доехали они все равно довольно быстро.

Сергей сказал, что уснет, как младенец, и пошел в номер. Стас только порекомендовал ему снять перед этим одежду, чтобы с утра не заниматься глажкой. У себя в номере на Стаса накатила усталость, но спать не хотелось. В голове, все крутился пьяный разговор из ресторана. Вообще все в этот вечер было странным. Прохожий, спросивший время, в эпоху мобильных телефонов. Их странное знакомство. Какое-то общество любителей Ван Гога, с солидным финансированием. Никита и впрямь напоминал молодого искусствоведа, при этом он настоял, что сам оплатит ужин, поскольку они его гости. Конечно, причиной щедрости могла действительно стать тоска по родной речи и алкоголь, но с тремя сотнями евро он расстался с легкостью. Да, еще этот абсент, который не любил Ван Гог. Или все же любил? Белые пятна биографии. Завтрашняя поездка в Арль. Ерунда какая-то.

Но число странностей было слишком велико для того, чтобы быть подстроенным, даже если кому-то это могло понадобиться. Обычно, так много их бывает, когда принимаешь нестандартное решение, которое вырывает тебя из обычной рутины и позволяет приобщиться к иному миру. Будто тебя выбивает из колеи, и ты попадаешь на другую дорогу. Возможно, она потом вывернет обратно к привычному для тебя маршруту, но ты успеешь полюбоваться новыми пейзажами, познакомишься с новыми попутчиками, разбавишь духом приключений свою обыденную жизнь. Какое решение он принял? Поехать в командировку на пару дней раньше?

Стас усмехнулся. «Так что выходит? Я почти Бильбо Бэгинс, которому всякие приключения не шли, не ехали, но все же было любопытно. Никита — Гэндальф. Появляется из ниоткуда, рассказываетчто-то умное, но странное и непонятное. А Серега? Серега просто гном. Попил, поел, помечтал о приключениях, да пошел дрыхнуть. Хорошо еще посуду бить не начал».

Сон все не хотел приходить. Стас даже пожалел, что не может с легкостью напиться, как Сергей и завалиться спать. Чтобы немного развеяться, он лег в кровать и решил почитать о Ван Гоге, абсенте и Арле. Это помогло. Через час Стас уже спал.

 

***

 

Утром Стас проснулся рано, как всегда в поездках. Почему-то дома едва хватает семи часов, а в поездке организм приходит в себя даже за пять и ни в какую не хочет больше спать. На удивление через десять минут позвонил Сергей, который уже был в полной боевой готовности. Вот этого Стас не ожидал, несмотря на то, что привык к бурной энергии компаньона. Должно быть, на этом и держалась их фирма. Один был легким на подъем, цепким и с чутьем на новые идеи. Другой -спокойным, расчетливым и пытающимся минимизировать риски.

Они успели позавтракать и к семи вышли в холл своей маленькой гостиницы, где их должен был встретить Никита. Портье приветливо поднял руку и, улыбаясь, на английском сообщил, что час назад позвонил месье Никита’ и попросил передать свои извинения двум гостям из России, Стасу и Сергею. У него сломалась машина и, поэтому он не сможет сегодня отвести их в Арль.

— Ну, вот как так. Слушай, Стас, может, поможем Никите? Починим, да рванем?

— Во-первых, ты помнишь, где он живет?

Сергей помотал головой и Стас продолжил:

— Мы сейчас будем ходить вдоль набережной и полдня искать улочку, по которой шли до его отеля. Во-вторых, машина же арендованная, должна быть застрахована. Сами должны разобраться.

— И телефон его не догадался записать чего-то.

— Я вообще думаю, что у него с собой его не было.

— В наше-то время?

— Сергей, здесь все очень странно. Но даже, если отмести догадки на уровне теорий заговора, с телефоном он не стал бы спрашивать нас время.

— Мда… А с другой стороны, поедем значит без Никиты.

— Куда?

— Как куда? В этот… как его... Туда, где штаб-квартира Никитиной «Гидры».

— Геры, жены Зевса, — поправил Стас, — А что мы будем делать в Арле?

— Никита же вызывался нас только подбросить. Возьмем сейчас машину, посмотрим там амфитеатр, необычные цвета города, которые Гогенов этих вдохновляли.

Ехать куда-то без их нового знакомого Стасу понравилось гораздо больше. В Марселе им еще три вечера после выставки гулять, там точно вырваться куда-то дальше не выйдет. Поэтому причин не ехать в Арле не было, правда, как и желания.

— Ты за рулем, — сказал Стас разулыбавшемуся Сергею.

Через сорок минут они уже ехали по трассе в Арле. Пейзажи южной Франции не даром вдохновляли творческих людей. Холмистые поля, редкие домики, знаменитый Прованс. Стасу казалось, что, возьми он сейчас кисть и палитру, смог бы с легкостью нарисовать что-то особенное.

— Все равно не понимаю, зачем им эти исследования, биография. Столько денег туда вбухивать. Жируют видать.

Стас не ответил. Что-то не давало ему покоя. Что-то очевидное, прочитанное подсознанием, но так и не добравшееся дальше. Ван Гог, абсент, Никита, Гера, Арль.

— Эй, штурман, чего молчишь?

— Не знаю, Серега. Не складывается все это. Деньги-то ладно, если найдут что-то особенное, обновят биографию, картины в цене еще взлетят. Но привозить специалистов сюда, набирать международную команду. Неужели копаться в архивах не могла команда из одной страны?

— Стас, а помнишь, мы в детстве любили книги про детей-детективов? Загадка того, загадка сего. У нас еще целых два дня, давай займемся расследованием, — с улыбкой сказал Сергей.

— Не наигрался? Расследовать здесь нечего. Скорее всего, простые исследователи при финансировании какого-нибудь фонда, а может и впрямь коллекционера.

Стас на секунду задумался о том, что здесь пейзажи и впрямь приятней, чем в Марселе. А в детективов поиграть в детстве толком не удалось.

— Вот чего ты такой скучный? Назовем это дело — загадка Ван Гога, если и не отгадаем, так, может, первыми узнаем об изменениях его биографии. А на крайний случай ,просто хорошо отдохнем.

-Лучше по-другому… Дело о не выпитом абсенте.

— Ага! Знал ведь, что согласишься.

Первым делом по приезду в Арль, Стас с Сергеем отправились в кофейню, чтобы перекусить и обсудить дальнейший план действий. Когда Стас в очередной раз усомнился в здравости их расследования, и более того, в отсутствии какой-либо информации, Сергей ему подмигнул и полез в рюкзак.

— Тадам!

На столе рядом с надкусанным круассаном появилась средних размеров книга в грубом кожаном переплете. Стас поперхнулся и чуть не облился горячим шоколадом.

— Это чего за … манускрипт?

— Это наш золотой ключик, — подмигнул Сергей.

— Какой еще ключик? Ты откуда книгу стащить умудрился?

— Это не книга, а скорее блокнот, тетрадь для записей, ну или как её еще можно обозвать. Ты открой, полистай.

Стас развязал кожаный шнурок, открыл блокнот и пролистал несколько страниц. На некоторых из них были приклеены ксерокопии с какими-то текстами на французском, на других плотными ровными строчками что-то написано на русском.

— Сен-Дени…, абсент…, Ван Гог… Погоди, это ведь Никиты! Откуда он у тебя? И главное зачем?

— Да, все в порядке, он мне сам его вчера дал, когда ты освежиться пошел. К тому моменту, мы уже были хороши, ну он и сказал, что я мало знаю о Ван Гоге, а это великий человек. Потом достал свою эту писанину и предложил почитать о нем вечерком, а завтра вернуть. А я что? Не обижать же человека!

Стас закатил глаза. Спокойный день уже не предвещал оставаться таким же.

— Искусствовед, блин! Почитал на досуге? — последнее слово Стас произнес медленно, почти по слогам.

Сергей опустил глаза и неловко усмехнулся.

— Стас, ну чего ты? Я на кровать упал, с утра еле встал. А то, что в рюкзаке книга Никиты осталась, я только полчаса назад вспомнил.

— И что мы с этой рукописной энциклопедией будем делать? Человек несколько месяцев работал, записывал, а мы за пару дней разберемся.

— А надо почитать, где про этот абсент он пишет. Там что-то явно интересное должно быть.

Следующие полчаса они посвятили чтению конспекта и дегустации очередных круассанов.

— Ладно, Стас, ты прав. Ерунда это все, а не ключик. Поехали, лучше, колизей местный посмотрим.

— Во-первых, амфитеатр, — поправил Стас, не переставая читать.

— А во-вторых?

Стас посмотрел на друга. Сергей сразу понял, что компаньон о чем-то серьезно задумался. Ему были знакомы эти сжатые губы, взгляд сквозь окружающих, как будто бы разглядывающий что-то на невидимом для других экране.

— А во-вторых, здесь что-то не так. Что это за прошлый век? У Никиты не было телефона. Предположим, что забыл. А компьютер? Если «Гера» обеспечила ему здесь все условия, почему он вел конспект, а не заносил всю информацию на компьютер. Там ведь все проще. Оцифровать и распознать документы можно, не надо тратить время и писать лишнего.

— Вот оно! -Сергей хлопнул рукой по столу. Пустая кофейная чашка от этого подпрыгнула и жалобно зазвенела от удара о блюдце. Пожилая пара -единственные гости кафе, обернулась, и, кажется, осуждающе посмотрела на них.

— Миль пардон, — приветственно поднял руку Сергей. Он наклонился поближе к Стасу и заговорщицки сказал:

— Никита был под колпаком, поэтому и технику не носил с собой. И вообще, у него не сломалась машина.

— Чего?

-Ему её или сломали, или также позвонили, как нам, сказав, что мы уехали.

— А конспект он тебе специально подбросил? Опасался за сохранность данных и свою жизнь?

— Станя, ты зря смеешься. Так и есть. Смотри, он должен был с кем-то встретится на набережной, но не получилось. Тут он увидал нас, прощупал насколько мы нормальные и можем хранить тайну. Потом мы с ним на пару наладили отношения, он проникся ко мне доверием и уважением. Понял, что может дать мне все самое ценное — свои труды. А потом…потом…

— Угу, на его след вышли преследователи, сломали машину и теперь ищут нас.

— Вот! Правильно ведь мыслишь. Он мне дал конспект, потому что понял — мне он абсолютно неинтересен и копаться в нем не буду.

— Сергей, я думаю, что у Никиты и впрямь сломалось что-то и он… Сергей, машина! — вскочил из-за стола Стас, — Её эвакуируют, ты куда её поставил?!

— Да нет там знаков, — на ходу проворчал Сергей.

Через несколько часов в местном участке ситуация разрешилась. Большую часть времени пришлось потратить на преодоление языкового барьера и заполнение бумаг, но в результате обвинений не осталось, перед ними извинились и отдали машину.

— Никогда больше этой конторой не воспользуюсь, машину краденную решили подсунуть!

— Я думаю, ты её за пределами Марселя и не найдешь. А пока успокойся… или наоборот… Сергей, жандарм говорит, что они получили звонок об угоне и местоположение по встроенному датчику.

— Бред какой-то. Мы ведь все оплатили.

— Я думаю, это был такой же звонок от проката, как с утра в отель от Никиты.

— Класс, Стас! Они пытаются нам помешать, значит, мы вышли на след!

— Мне бы твою уверенность… и радость…

— Стас, это ведь настоящее дело, как мы в детстве мечтали!

— Только этого всего и не хватало.

 

***

 

На улицах зажглись фонари, превращая Арль в тот самый, знакомый многим город с картин Ван Гога. Казалось, что сам мастер окрасил его в сиреневые, розовые и желтые тона. В небольшом уличном ресторане Стас ждал друга.

После происшествия с машиной они решили найти отель и отдохнуть. Стас взялся за конспект, а Сергей решил покопаться в интернете и изучить жизнь Ван Гога. Описания и рассуждения Никиты оказались настолько интересными, что Стас забыл обо всех сегодняшних злоключениях и несколько часов читал, не отрываясь. Он даже не заметил, как к столику подошел Сергей.

— Нашел что-нибудь, Коломбо?

Стас поднял глаза и качнул головой.

— Вообще, интересно пишет.

— То есть разгадки пока не видно?

— Понимаешь в чем сложность, пока мы и загадку не смогли найти.

— Хех, кто как, — Сергей заулыбался и подмигнул Стасу. — Пока ты увлеченно читал творения нашего нового друга, я понял, в чем здесь дело!

Сергей уселся за столик и не переставал улыбаться. Он напоминал Стасу Наполеона после очередной победы. Причем это ощущение было таким сильным, что хотелось поскорей сбить эту спесь.

— Давай, рассказывай, диванный детектив.

— Ничего не диванный! — надулся Сергей, но тут же на его лицо вернулась лукавая улыбка, — Не диванный, а кресельный. Помнишь Никитину «Геру»?

— О, как. Запомнил, значит, как зовут.

Сергей не обратил внимания на язвительный тон друга и продолжил.

— Так вот, чьей женой была Гера?

— Зевса.

— Верно, а если в римском варианте, как их звали?

— Ну, Юпитер и Юнона. И что теперь?

— А то, дружище, что плевать они в этой «Гере» хотели на то, как умер Ван Гог. Они ищут другое.

Стас нахмурился и скрестил руки на груди.

— Слушай, а ты вообще искал еще что-нибудь про Ван Гога? Или решил сходу какую-то ерунду придумать?

— Эх ты. Ерунда… Я, можно сказать, свет на все пролил. Научное откры… Ладно, спокойней, ты дослушай!

Сергей огляделся по сторонам. Соседние столики были заняты, немногочисленные прохожие прогуливались по ночному Арле. Он пододвинулся к Стасу и перешел на шепот.

— Ван Гог не тот, за кого его принимают. Помнишь, когда Никита стал работать на «Геру»?

— Месяца два или три назад, кажется. Слушай, Серега, может, хватит этого цирка и игры в Пуаро? Давай к сути.

— Ну, как так. В этом же самый сок. Знаешь, что случилось четыре месяца назад? Появились обработанные снимки Юноны, — последние слова Сергей произнес с особой паузой и очень отчётливо, как будто дал ответ на самую большую загадку человечества.

— Какие снимки? Кто её снимал? Что за бред?

— Да не её снимали, а она. Или он. Космический аппарат, который Юпитер фотографировал. Ладно, не буду тянуть…

— Давно пора.

— Смотри сюда, — Сергей протянул телефон с фотографией. — Ну, что теперь скажешь?

— Ежкин кот, — только и смог выдохнуть Стас. Он быстро начал увеличивать, потом уменьшать изображение. Дыхание его участилось. Он не верил своим глазам, но теперь, вся та галиматья, что нес Сергей, становилась не такой уж бессмысленной. — Но откуда он знал?

Сергей щелкнул пальцами, засмеялся и хлопнул партнера по плечу.

— Вот ты загадку и назвал. Думаю, что «Гера» это и пытается узнать.

Стас потер лицо руками. То, что он увидел, не выходило из головы. Но, чем больше он думал, тем меньше все представлялось бредом. Записи Никиты вставали в эту мозаику недостающим звеном. Стас еще раз посмотрел на снимок, на нем все вихрились синие газовые облака над Юпитером. Они до замирания дыхания напоминали небо «Звездной ночи» Ван Гога.

— Откуда он знал? — повторил в пустоту Стас.

— Быть может видения? — раздался чей-то отчетливый и тихий голос. — Давайте пройдемся?

 

***

 

Улочки Арле, в отличие от того же Марселя, не нуждались в модернизации и обслуживании большого транспортного потока. Поэтому они ветвились, резко меняли направления и ютились между домами, что так характерно для маленького средневекового города. По одно из таких улиц в свете вечерних фонарей шли трое. Они были чем-то похожи друг на друга. Все трое среднего роста, в меру спортивные, не слишком упитанные. Только один из них был старше лет на пятнадцать и почти седой. К тому же, дотошный наблюдатель с легкостью смог бы определить, что двое не похожи на жителей Прованса, в отличие от третьего, одетого элегантно и чуть-чуть небрежно. Эта небрежность была настолько небольшой и очевидно искусственной, что только дополняла образ и подчеркивала стиль.

— Понятно, Станислав Игоревич. Не густо, но суть уловили правильно, — сказал Михаил, который как раз и походил на местного жителя.

Он уже полчаса гулял с новоиспеченными детективами и слушал их версии происходящего. Сам он представился руководителем одного из отделов «Геры». Извинился за то, что за друзьями пришлось вести слежку, и пообещал рассказать им все, что сейчас известно, после того, как они поделятся своей информацией.

— Что же, теперь моя очередь. Фантазия у вас хорошая, ничего не скажешь. Но тайны никакой нет. Я занимаюсь творчеством импрессионистов и постимпресисонистов уже тридцать два года. Десять лет назад переехал во Францию, сотрудничаю с музеями, участвую в экспертизах. И тут «Гера». Обратилась ко мне год назад, и я согласился возглавить работы. Они знали, чем меня зацепить, очень уж загадочные были последние годы жизни Ван Гога.

— Михаил Андреевич, а кто стоит за «Герой»? — воспользовавшись паузой, спросил Стас.

— Что за шпионские выражения? «Стоит». Молодые люди, это не тайная организация, не массонская ложа или чего-то еще. Существуют гранты, поддержка министерств культуры Франции и Нидерландов. Когда я возглавил исследования, то на мне было расширение штата ученых. Грант для наших ученых также был моей идеей. Руководство сопротивлялось, но наши искусствоведы славятся в этих областях.

— Так Вы Никиту и нашли? — спросил Сергей.

— Никиту? — Михаил улыбнулся кончиками губ, — Да. Отличный исследователь. Напоминает чем-то меня в молодости. Глаза горят, рвется в бой, — Михаил вздохнул, -вот только это его и подвело. Ну, наверное, по дневнику его сами видели. Он начал собственное, скажем так, исследование. Совсем тронулся на загадках и абсенте. Хорошо, что позавчера грант закончился, и я убедил его вернуться в Москву.

— В смысле, в Москву? — удивился Сергей, — Он нас сам сюда вызвался привезти.

— Этого я и боялся, поэтому отправил пару человек с ним, чтобы все прошло хорошо. Но он начал играть в шпионов и сбежал. На самолет не попал. Правда, хорошо, что остановился в том же отеле, что и по приезду сюда. Он ретроград. Пришлось самому ехать к нему, пообщались, договорились. И сегодня Никита полетел в Москву. Он рассказал о вас и о том, что отдал дневник.

— Хм, а теперь Вы хотите дневник обратно? — спросил Стас и пристально посмотрел на Михаила.

— Станислав Игоревич, ну что Вы прямо, опять в разведчика играете. Оставьте его себе, а еще лучше, когда вернетесь в Россию, зайдете в Пушкинский музей и передадите Никите. Нам эти записки сумасшедшего не нужны.

За разговором они вышли к амфитеатру. Галереи арок напоминали его старшего собрата из Рима. Но, если в Риме Колизей представлялся просто величественным зданием, то здесь амфитеатр, несмотря на свои меньшие размеры, просто потрясал воображение. За поворотом узкой улочки среди маленьких домов вдруг вырастала огромная арена. И самое интересное, что чужеродной казалась не она, а именно окружавшие её дома с красными черепичными крышами, напоминающие полипы, наросшие на борт затонувшего корабля.

— Красотища, — только и смог выговорить от неожиданности Сергей. Он достал телефон и начал фотографировать древнее сооружение.

— И все, Михаил Андреевич, откуда появилась «Гера» и весь этот интерес к Ван Гогу? — решил задать все еще мучающий его вопрос Стас.

— С рентгена в музее современного искусства в Нью-Йорке. Не знаю причин, но они проверили «Звездную ночь». Выяснилось, что картина написана в два этапа. Точнее на полотне в последствии появился новый слой красок. Такое бывает, когда художники хотят внести правки, что-то закрасить или добавить, как, например, Рафаэль для красоты добавил известных всем ангелочков уже после того, как написал Сикстинскую Мадонну. Толком разобрать, что было под верхним слоем в «Звездной ночи» не получилось. Похоже, что не было городка, кипарисы имели другие очертания. Но я пока придерживаюсь версии, что Ван Гог просто хотел улучшить картину и придать её менее абстрактные черты, иначе его современникам было бы еще сложнее его воспринять. А где лучше всего докопаться до истины, чем в Арле, где он долго жил и написал картину. К тому же, один из американских исследователей нашел новые факты о смерти гения. Вот и решились министерства детальней изучить жизнь художника. Национальное достояние. Скажу по секрету, я думаю, что здесь руку приложили и крупные коллекционеры. Новые факты и загадки биографии увеличат стоимость работ Ван Гога.

— Но почему «Гера»?

— Просто французская аббревиатура, Станислав. Европейцы, в отличие от нас, любят подстраивать аббревиатуры так, чтобы они имели какое-то смысловое значение, а не как наши типичные ЁКЛМН.

Они еще гуляли и беседовали около часа, пока не дошли до гостиницы, где поселились Стас и Сергей.

— Был рад с вами познакомиться, Сергей, Станислав, — пожал руки друзьям Михаил. — Хорошего вам отдыха и работы в Марселе. Привет, нашему Отечеству и славному городу на Неве!

Друзья распрощались с пожилым исследователем и побрели в свои номера.

— Мда, не вышло у нас расследования, — поднимаясь по лестнице, сказал Сергей. — Жалко, что только в книжках все эти тайны, детективы. Ладно, ну их в баню. Отдохнули. Вон сколько повидали, всяко лучше, чем просто дома сидеть.

Стас не ответил. Сергей повернулся к нему и с удивлением заметил, что его друг о чем-то глубоко задумался. Именно так выглядел компаньон в те минуты, когда приходилось принимать ключевые решения в развитии их компании.

— Ты чего, Станя?

Стас остановился в пролете между этажами и внимательно посмотрел в глаза Сергею.

— Похоже, что ничего не закончилось, а только начинается.

— Что начинается?

— Серега, этот Михаил Андреевич, такой же искусствовед, как мы акробаты.

— Опа, вот не ожидал, что тебя так затянет. Ну, или пойдем в номер, за бутылочкой местного поговорим на ночь глядя.

— Нельзя в номер. Здесь безопаснее всего. Ты нечего не понял, что ли? Они следят за нами от Марселя. Скорее всего, полицейским они позвонили.

— Да, ладно, — рассмеялся Сергей, — Ну, ты заливаешь.

Стас взял друга за руку и шепотом произнес.

— Он не искусствовед. Заигрался слишком. Я было уже поверил, но Рафаэль… Рафаэль нарисовал ангелочков не для красоты, а для композиции. Рушилась она у него без них. Это весьма известный факт, тем более для человека, кто занимается изучением живописи.

— Это тоже, в каком-то смысле, для красоты.

— Ладно. Но мы ни слова не сказали, что мы из Питера. А он это знал.

— Может, Никита сказал, — неуверенно произнес нахмурившийся Сергей.

— Подробно рассказать все то, о чем говорили с ним при знакомстве, нужно чтобы тебя… допрашивали.

— Вот ведь! — Сергей схватил Стаса за плечи, — Поехали-ка мы отсюда. Сейчас в машину прыгнем и быстро в Марсель.

— Поверил наконец-то, узнаю тебя, — улыбнулся Стас. — Но ехать нельзя, заподозрят. Лучше поднимемся в комнаты, потом созвонимся по телефону и посмеемся над нашим расследованием, поговорим о деловой программе завтра в Марселе. Надо, чтобы они и впрямь подумали, что мы клюнули.

— А тайна?

— Нам бы целыми выбраться, а над тайной, если что и в Питере подумаем.

Сергей согласился. Они пошли в комнаты и изобразили все то, о чем договаривались. Веселые и непринуждённые голоса давались им с трудом. Стас еще долго не мог уснуть. Провалявшись полчаса на кровати, он достал из сумки конспект Никиты и под светом телефона попытался найти в нем хоть какие-то отгадки.

***

Утро вновь было солнечным. Непривычная для Питера хорошая погода. А здесь, похоже, она могла стоять неделями. После завтрака компаньоны поехали в сторону Марселя. Но перед выездом из города сделали крюк и сдали машину в ближайшем пункте прокатного бюро. На всякий случай, в качестве нового железного коня они выбрали Рено.

Ехать решили южным маршрутом, чуть более долгим, но еще неизведанным. Полупустая трасса дарила сплошное удовольствие тем, кто на ней оказался в столь ранний час. Но друзья были напряжены и немногословны. Как-то неожиданно нашлись приключения, а при встрече с ними начинаешь думать, как прекрасно живется без них.

Когда появился знак, что за изгибом дороги будет съезд, Стас обернулся и огляделся вокруг. Потом возле самого поворота он стукнул Сергея в бок и кивком головы сказал свернуть. Он резко взял вправо, сбросил скорость, слегка задел ограждения, но смог вывернуть и оказаться на нужном направлении.

— Ты чего творишь?!

Стас показал пальцем в сторону небольшого леска, вглубь которого шла проселочная дорога. Когда они свернули туда и остановились, то Стас вышел из машины, взяв свой рюкзак.

Сергей выскочил за ним, хлопнул дверью, посмотрел на бампер, по которому шли две широких белых полосы.

— Хорошо, что не раскололся. Стас, что произошло? Нам теперь страховую вызывать или на покраску бампера влипнем.

Стас махнул рукой и отошел от машины метров на десять в лес. Сергей покачал головой, но пошел за ним.

— Серега, я всю ночь и все утро молчал. Здесь мы с тобой можем безопасно поговорить. Даже если машину прослушивают, сюда не дотянутся, со спутников тоже.

— Какие еще спутники? Это уже паранойя Стас, не ожидал от тебя.

— Это все от тебя, приключений, видите ли, захотелось, — ворчал Стас, открывая рюкзак. Он присел на коленки и достал ультрабук. — Я полночи не спал. И все, все сложилось. Смотри.

Стас открыл ультрабук и показал картинку. На весь экран в фоторедакторе стоял, обрезанный выше шеи, человек в светлом комбинезоне с нашивками. Около шеи было заметно жесткое кольцо для крепления шлема.

-Что ты видишь? — испытующе спросил Стас.

— Ну, рисунок какого-то космонавта. Наверное, фантастического. Скафандр достаточно свободный. Ты откуда его взял?

— А теперь, давай сделаем так. Уберем нашивки, сменим цвет, слегка размажем. Кого ты видишь?

— Да, в общем-то того же космонавта.

— Только я ничего не убирал, вернее, откатил назад те изменения, что внес. А теперь смотри, картинку полностью.

На экране появилось изображение тюремного двора, по которому кругом шли заключенные, а рядом стояли надзиратели.

-Это Ван Гог, Серега. Прогулка заключенных. 1890 год, незадолго до смерти. Смотри, он по центру вписал этого, как ты сказал, космонавта. Стилизовал его под остальных, но выглядит он по-другому. Единственный без шляпы или кепки.

— Ста-а-ас… Приблизь-ка его.

— Правильно заметил. Только волосы другие.

Увеличенный в несколько раз, размытый причудливыми мазками кисти Ван Гога, на них смотрел исподлобья Никита.

 

***

 

По лобовому стеклу стекали капли дождя. Сразу вспомнился Петербург и тот уют, который дарит дом или теплая машина, когда за окном непогода и ливень. Сквозь лес виднелось озеро Этан-дю-Ландр.

— Сколько нам еще ждать?

— Не знаю, может я вообще неправильно понял эти записи. Но слишком много совпадений. Похоже, что он обозначил координаты именно этого места. Вот только разброс по телефону может быть большим. Сейчас дождь стихнет, и пойдем искать.

— Знать бы что ищем.

Стас ухмыльнулся .

— Если не считать нас пораженными массовым психозом, а Никиту пришельцем, то логичней всего было бы обозначить или место нахождения корабля, или место эвакуации.

— Я только одного не пойму, почему он отдал дневник нам.

— Вот у него и спросишь, если увидишь. Вряд ли Михаил Андреевич добрался до Никиты. Слишком уж интересовался всем, что с ним было связано. Честно говоря, вообще сомневаюсь, чтобы он познакомился с нами, если бы не хотел найти Никиту.

— Смотри! — Сергей вскинул руку и показал пальцем куда-то в верхней части лобового стекла. Стас нагнулся, чтобы посмотреть, но ничего не увидел.

— Там за тучами что-то мигнуло.

Друзья замерли и сидели молча. Только дождь продолжал накрапывать и мерно стучать по крыше машины.

Через пару минут послышался легкий гул и вдруг тучи в одном месте резко разошлись, показав кусок голубого неба. Гул усилился и тут же полностью стих. У самой земли, метрах в ста от границы леса, где спрятались Сергей со Стасом, проявился что-то металлическо-серое, напоминающее вытянутый овал, снабженный стабилизаторами.

У овала открылся люк и на землю опустился трап. Стас толкнул локтем друга и показал чуть правее. Из леса кто-то вышел и пошел прямиком к кораблю.

— Давай фары включим и погудим, а?

— А они как пальнут, что от нас только воронка останется. Раз вляпались во все это, берем рюкзаки и идем на встречу. Так, глядишь, не тронут.

Говорят, что петербуржцы различают пару десятков видов дождя. Стас не был в этом уверен, но точно знал, что тот дождь, что сейчас падал с небес на землю Прованса, в Питере бы попал под категорию «не считается».

Друзья быстро пошли к кораблю. Стас сложил руки рупором и крикнул.

— Никита!

Силуэт остановился, обернулся. Несколько секунд он стоял недвижимо, Стас понял, что голова у него слишком большая, а костюм очень знакомый. Человек снял шлем и пошел к ним.

Сергей хлопнул друга по спине.

— Пойдем ...

Стас не узнал лица друга. Легкая улыбка, которая редка, сходила с его лица, осталась. А вот глаза. Глаза были широко распахнуты и, кажется, там начали появляться слезы.

Если бы кто-то посмотрел на все сверху, то увидел бы двух людей, спотыкающихся, и скользящих по весенней грязи, которые шли навстречу неведомому. Именно так Стас потом написал в одном из своих рассказов.

Они поравнялись. Никита улыбался.

— Все-таки разгадали, молодцы!

— Никита, ежкин ты кот, — только и сказал Сергей.

— Ребята, у вас, так понимаю, много вопросов, а у меня уже мало времени. Пойдемте на корабль. Режим невидимости полчаса подержать еще смогут.

Они поднялись на борт и прошли в уютную комнату с пятью высокими креслами и круглым столом. На стене весели часы с кукушкой. На одном из кресел лежал клетчатый плед. Стасу показалось, что все вокруг выглядело чересчур по-домашнему. Все вокруг напоминало скорее комнату какого-нибудь швейцарского шале, чем космического корабля

— Что, дружище, не похоже на космолет? — спросил Никита Сергея. — А ты думал, в космосе все должно быть в строгом белом пластике или наоборот сплошные трубы, а оттуда пар? Все проще. Тем более это разведывательный корабль, вдали от дома важно не слишком скучать.

Сергей присвистнул и сел в одно из кресел.

— Давайте, так. Вы задавайте вопросы, а я попробую ответить, если смогу. Но помните, времени в обрез.

И тут Стас рассмеялся. Партнер удивленно взглянул на него. Такой громкий и искренний смех он от Стаса еще не слышал. Он продолжал хохотать, вытирая рукой, слезы.

— Ни.. Ни..кита, вся эта ситуация напоминает «Гостью из будущего», и я прямо должен спросить, кем я стану.

— Вот только я не Полина, и не из будущего,— хмыкнул Никита. — Про язык сразу отвечу. Система обучения специальная. Пару дней на язык.

— Это ладно, но как Ван Гог смог нарисовать тебя? — спросил Стас.

Никита вздохнул.

— Это не я, мой отец. А Ван Гог. Он уникальный. Сейчас попробую объяснить. У нас есть энергетические кристаллы, которые являются хранилищем информации и составляют Память Рода. Но хранится она там не в цифрах или буквах, а в образах, эмоциях, ощущениях. Записывать и считывать её могут… Трудно перевести или передать вашими звуками. Назовем, их просто Хранителями. У них есть особая способность вступать в эмоциональный контакт с этими камнями. Таким был мой отец.

— А Ван Гог?

— Он, похоже, тоже обладал таким даром. Но Хранители обучаются и тренируются постепенно. Прямой контакт необученного носителя дара приведет к тому, что его рассудок не выдержит. Удивительно, но Ван Гог был уникален. Возможно, образ мышления или еще что-то, но он сохранил рассудок, правда, повреждение не прошло незаметно.

— А «Звездная ночь»? Почему она похожа на Юпитер?

— Я так и не нашел кристалл, но уверен, что Ван Гог изобразил эвакуацию нашей колонии. Не было деревни и гор, а только газовые облака планеты и наш флот. На месте флагмана в результате появился кипарис. Скорее всего, образы из камня захватывали его рассудок по ночам, много он не мог понять и писал то, что видел во сне, но интерпретируя через свой мир. Посмотрите на воронов над пшеничным полем. Ван Гог очень эмоционально все показал. Только это не вороны, а эскадрильи истребителей, запущенных с орбиты.

— Погоди, Никита. А что у вас стряслось и сколько тебе лет?

— Сейчас у нас мир, но был момент, когда враг решил уничтожить наши колонии. Отец управлял одной из них. Мы присматривали за Землей. Скажем так, это обычная практика. Когда начался конфликт, он принял решение улететь, чтобы отвести угрозу от Земли, поскольку целью были, прежде всего мы… И, кристаллы. Они не только хранилище информации, но и могут послужить весьма разрушительным оружием, если получится быстро высвободить энергию, которая сосредоточена в них. К тому же кристаллы поддерживают жизненную силу. Поэтому я выгляжу моложе, чем я есть. Думаю ,что у Ван Гога до последнего был этот кристалл. Когда его подстрелили, я все же не верю в версию о самоубийстве, он слишком долго было на ногах для столь серьезного ранения.

— Но что кристалл делал на Земле?

— Я думаю, отец попытался его спрятать, записав последние образы, которые так отчетливо смог разглядеть Ван Гог. Земля — это определенного рода заповедник. Открыто на нее напасть наши враги побоялись бы, а вот если бы завязалась крупная битва на орбите Юпитера, то вполне могли бы случайно отправить пару торпед. Я прилет сюда двадцать лет назад и с тех пор пытался найти кристалл. К сожалению, я был слишком откровенен с отдельными людьми. В результате появилась «Гера». Сначала они помогали мне, но потом… Потом я понял, что кристалл им нужен для своих целей.

— Так ты нашел его? — горя от нетерпения, спросил Сергей.

— К сожалению, нет, но я нашел другое. Отец спрятал в кристалл эвакуационный маршрут. Чтобы скрыться, корабли запрограммированы совершать череду сверхсветовых прыжков. Это дорога в один конец, но зато с безопасным финалом. Они должны были обосновать колонию на одной из отдаленных открытых нами планет, куда просто так не добраться.

— А Ван Гог смог прочесть маршрут. Верно, Никита? — улыбнулся Стас. — Звездная ночь ведь не просто воспоминание о Юпитере, но еще и карта?

— Верно Стас. Отлично все распутал. Как только я это определил, то к ним выслали группу спасения. Как мне известно, отцу удалось построить достойную замену местной колонии.

— А дневник? Зачем ты его отдал?

— Все просто. Сегодня за мной должны были прислать корабль. Я до последнего был с «Герой», чтобы меня не заподозрили. Вчера мне удалось скрыться, но я не был уверен в том, что меня не найдут. А конспект содержал много полезного, того, что они не должны были прочесть.

— Но он же на русском? Почему ты писал на нашем языке?

— Интеллектуальная бумага. Англичане увидели бы там английский.

Стас огляделся. Их дружеский разговор среди такого интерьера все больше походил на встречу старых товарищей и беседой у камина где-то в горах.

— Ладно, ребята. Мне пора улетать.

— А кристалл? Куда он делся, — спросил Сергей.

— Никита, ты говорил, что он поддерживает долгие жизненные силы, верно?

Пришелец кивнул.

— Кроме амфитеатра, Арль еще знаменит своей долгожительницей, самой пожилой на Земле.

— Да, Стас. Она была маленькой девочкой, когда умер Ван Гог. Я думаю, что он, спасаясь от преследователей, отдал кристалл ей. Но я пообщался с её потомками, они ничего не знают о кристалле, который был у Жанны Кальман.

Сергей хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

— Точно! Кальман!

— Что Кальман, Серега? — приподнял бровь Стас.

— Ну, композитор, которого все вспомнить не мог. С такой же фамилией, что у бабки, которая деду заколку подарила, помнишь, рассказывал?

Стас и Никита переглянулись.

— Сергей, а где заколка? — почти одновременно сказали они.

— Ща, найду, — Сергей полез в сумку, выгрузил оттуда пачку чеков, буклет и карту Марселя. — Где же она? А, вот, за подкладку зацепилась.

С довольным видом он достал серебряную булавку по форме напоминающую рапиру. В её эфесе переливался граненый синий камень.

Никита воскликнул.

— Кристалл Познания!

— Серега, ты понимаешь, что носил в своей сумке настоящую бомбу?! — спросил Стас и откинулся на спинку кресла.

Сергей огляделся и потом вдруг понял, что речь идет о его заколке. Дрожащей рукой он передал заколку Никите и еще с полминуты не сводил с нее глаз. После этого он тяжело задышал и отрубился.

 

***

 

Никакие страны и города не сравнятся с любимым домом, особенно, когда он в Санкт-Петербурге. Стас нажал Enterи отправил свой туристический очерк на конкурс.

— Слушай, Станя. У меня идея. А ну его все в баню, давай книги производить, как нам Никита подарил. Это же золотое дно. Мечта любого переводчика, а точнее вообще способ оставить мир без переводчиков. Ты пишешь на своем языке, они читают на своем. Главное про технологии узнать. Станем этими, голубями мира, связывающие две цивилизации…

— Серега… Земля — это заповедник. В такие места технологии не отправляют. Голубь, блин.

— А мы контрабандой! Нам бы только с Никитой связаться. Может, он сам с нами на связь выйдет когда-нибудь? Приключение же.

— Вот же, Хан Соло из Сестрорецка. Иди ты со своими приключениями!

Сергей махнул на него рукой и пошел в бухгалтерию. Стас аккуратно открыл ключом ящик стола и проверил на месте ли передатчик, который ему подарил Никита. Хранитель часто с ним общался и учил, а Стас все больше понимал, что жить в заповеднике не так уж и плохо.

После этого Стас посмотрел на свои новые часы, в циферблате которых вместо цифры двенадцать переливался маленький синий камушек, который ему еще предстояло наполнить.