Чтец строительных мантр 2-го разряда
Чтец
Люблю месяц май. По синему небу бегут белые тучки, а кроны тополей метут его, как зеленые лисьи хвосты. Но лирику в сторону, ведь я не дома. Я не дома, а на проклятой работе. Лечу на каменной плите сквозь дожди и туман.
Плита гладкая, ровная, почти как зеркало. Сижу на ней "по-турецки". На мне — плотный дождевик с большим капюшоном, но всё равно холодно и ветер продувает до костей. Страшно затекли ноги. Встать бы, да размяться, но нельзя. Техника безопасности: снесёт с плиты, и я упаду в море. Люблю море. А ты, мой вымышленный собеседник, любишь море?
— Хм… — задумчиво отвечаешь ты. — Смотря какое. Черное или Азовское?
— Лемурийское.
— Нет такого моря.
— Как нет?
Ах, да… Я же сам насочинял, что живешь ты в альтернативной реальности, где нет такой профессии — чтец строительных мантр 2-го разряда, нет такой страны — Ламано-Карибский Союз, куда я "веду" свою плиту, и нет никакого Великого Лемурийского моря, а вместо него… ну, например, Западно-Карельская возвышенность. Здорово я придумал? Целого моря нет. Что ты говоришь? Зачем я ещё и тебя придумал? Да потому, что плита падает!
Я скоро умру! Упаду в море и утону вместе с проклятой плитой. И мне очень страшно быть в последние минуты своей жизни одному.
Глюк
— От чего плита стала падать? Я ведь даже не успел толком разобраться — почему она летает?
— Отвяжись! Ты всего лишь глюк в моей голове!
Странный парень. Сам меня придумал, а теперь не хочет общаться. Немного обидно. Ладно. Попробую выяснить всё самостоятельно. Итак, длина плиты 20 метров, метра 4 в ширину, в высоту, кажется, метра 3-3,5. Никаких механизмов и приспособлений. Плита — монолит. Внутри нее точно ничего нет, никаких скрытых устройств. Она не должна летать! Но, тем не менее — летит!
— Кстати, а что это у тебя в кармане дождевика?
— Ничего!
— А что за фляга? Ну-ка, отвинти крышечку! Мм… Вермут? Ты о чем-то спросил? Есть в моем мире вермут? Давай будем считать, что он есть. Отпей пару глотков. Ну, как? У меня сразу настроение улучшилось, хоть я всего лишь плод твоего воображения, рожденный страхом смерти. А у тебя? Да, что же ты так орёшь?
Плиту качает из стороны в сторону. Влево-вправо. Вверх-вниз. Почему придумавший меня до сих пор не свалился с плиты? Молчит. Ну и пусть молчит. И так понятно. Единственно, что пока спасает человека от соскальзывания с плиты — свойства рабочего плаща, "приклеивающего" тело к поверхности, но это ненадолго.
— Скажи, что надо сделать, чтобы ты… мы перестали падать?
— Какая разница? Может, всё к лучшему? Зачем такая жизнь? Нудная, скучная, тяжелая. Сделаю последний глоток и пропади всё пропадом. Надоело.
— Скажи, что нужно делать?!
— Не скажу. Хочу умереть! Только страшно. Поэтому, надо ещё выпить.
— Ты больше не выпьешь ни капли! — говорю я и легко перехватываю контроль над рукой с флягой.
— Я тебя придумал. Ты не сможешь мне помешать, глюк!
— Пусть я глюк, но хочу жить — поэтому сильнее тебя! Не дам тебе пить, пока не скажешь!
— Дай! — борется он со мной, но безуспешно.
— Хочешь, выпить в последний раз? Перед смертью? Скажи, что делать!
— Тьфу, на тебя! Скажи ВИРА!
— ВИРА! ВИРА!
Чтец
"ВИРА!" — несколько раз выкрикиваю я, хоть вроде и не собирался.
Плита резко взмывает вверх. На огромной скорости меня выносит над облаками. Вижу чистое небо, яркое солнце, а тучи и дождь остаются подо мной. Становится ещё холоднее. Уши заложило, а во рту появился солоноватый привкус. И плита продолжает быстро подниматься.
— Куда летим? В космос? В стратосферу? На Луну? — интересуется любознательный глюк.
— Пошёл вон! Больше не буду с тобой говорить!
— Ха-ха! Думаешь, от галлюцинации легко можно избавиться? Нет. Так, что давай, не дуйся, а лучше расскажи о себе и о своем мире летающих каменных плит. В твоей памяти такой хаос, что мне самому не разобраться. Кто ты? Твоему голосу подчиняется многотонная плита и летит, по одному слову, за моря, за океаны. Ты супермен?
— Всего лишь чтец строительных мантр 2-го разряда.
— Тоже ничего. Знаешь, а я ведь наблюдал за тобой ещё до того, как ты меня придумал. Ты такой депрессивный. Ноешь и ноешь. Всё время на кого-то жалуешься — на жену, начальника, тёщу, сослуживцев. Даже на соседей по студенческому общежитию, в котором жил двенадцать лет назад.
— Не твое дело! Отстань!
Глюк
— Ладно, — примирительно сказал я чтецу, когда тот спустил плиту из поднебесья и "зафиксировал" её на безопасной высоте. — А теперь куда летим?
— В Ламано-Карибию.
— Если мне не изменяет "наша" память, — осторожно уточнил я, — чтобы лететь в Ламано-Карибию, нужно брать намного южнее.
— Я задумался, — нехотя признался чтец. — И ошибся. Проложил неверный курс.
— Так исправь!
— Не могу.
Оказалось, чтобы изменить курс надо иметь первый разряд и двадцать лет стажа. О, как!
— И что будешь делать? — поинтересовался я.
— А что тут поделаешь? — меланхолично ответил чтец. — Долечу до суши и скажу — МАЙНА!
— А потом?
— Потом, потом… сторожем на виманодром.
Я так и не понял — шутит или правду говорит, но уточнять не стал. Мне стало любопытно: "Где учат на чтецов строительных мантр?" Оказалось в армии! На третьем курсе виманологического института чтеца отчислили за неуспеваемость и систематические пропуски занятий. И на три года он отправился в армию, где освоил сразу несколько рабочих специальностей: чтец строительных мантр 2 разряда, водитель грузовых виман 3 категории и помощник наладчика порталов с шестого по восьмой уровень.
"Вот это жизнь! — подумал я, невольно вспоминая свою скучную работу в вымышленном мире. — Кто я там? Врач? Учитель? Офисный работник?"
"Вон где жизнь", — пробурчал вечно недовольный чтец.
В просвет между темно-серыми тучами я увидел кусочек синего неба по которому летел… нет, скорее, неторопливо катился ГОРОД!
Представьте "лунный" диск, который катится по небосводу. Посередине диска "осевая" гора, покрытая снегом. Вокруг горы течет река, по её берегам растут тропические леса. Ближе к краю диска расположились дома, рядом просвечивают бирюзовые окошки бассейнов, ещё какие-то сооружения. Плохо видно, как на мелкой карте.
— Сейчас я надвину капюшон на глаза, и мы всё увидим, — пообещал чтец.
Край капюшона стал прозрачным и жестким — похожим на дисплей, и приблизил картинку: утопающие в цветах двух-трех этажные виллы, пальмы, белые пляжи, зеленые спортивные корты и линии подъемников.
— Что за чудо? — восхитился я.
— Круизный виманпур — летающий курортный город, — объяснил чтец.
Площадь этого удивительного сооружения была около 108 квадратных километров. Об этом мне тоже сообщил чтец. Когда-то он учился в виманологическом институте на проектировщика виман — летающих аппаратов, которые не имеют аналога в моем придуманном мире.
— А почему он… ээ… летит боком? — спросил я.
— Перезапускается гравитационная установка, — авторитетно заявил мне несостоявшийся проектировщик. — Сейчас начнется выравнивание относительно земли.
Действительно, летающий город вскоре "выровнялся" и полетел впереди плиты. "Мы" медленно летели следом, и я увидел всю эту неземную красоту в другом ракурсе. Высоченная заснеженная гора в обрамлении изумрудной зелени. Божественно красиво! Кажется, что смотришь на райские сады.
— И что же, те, кто на диске ничего не почувствовали, когда перевернулись?
— Нет. Им кажется будто "бежит" небо. Во всяком случае, так написано в учебниках. Я на виманпурах класса "Кайлас" никогда не бывал, — с грустью заметил чтец. — И на виманпурах класса "Атолл" не бывал, и на виманпурах класса "Тартария"… и…
От него ко мне опять потекли потоки депрессивных флюидов. Пришлось предложить ему сделать еще глоток вермута, чтобы "мы" немного взбодрились. Помогло.
— Теперь будут сбрасывать лишнюю воду, чтобы набрать скорость и улететь. Над Лемурийским морем в мае летать опасно.
Со стороны летающего города донесся шум воды и с четырех его сторон забили водопады. А над ними зажглись радуги. Невероятно, но стало еще красивее. Вода в мощных падающих потоках стала испаряться, образовывая белые облака.
Гора и лес и город прекрасных вилл теперь располагались на облаках. И казалось, что именно волшебные облака несут их в дальние дали, а не хитроумные двигатели и устройства, созданные человеческими руками. "Ну, почему меня не придумал какой-нибудь миллионер или миллиардер? — опечалился я. — Отчего я такой невезучий? Почему лечу на скользкой холодной плите, пока другие нежатся на тропическом пляже летающего курорта? Вымышленный собеседник местного Билла Гейтса, небось, плещется в единоличном бассейне и попивая мартини, смотрит на "убегающее" небо. Где там… мой… наш вермут?"
— Сейчас опять будем падать, теряем концентрацию, — пробормотал чтец.
— ВИРА! ВИРА!
Нытьё, оказывается, бывает таким заразным.
— Если бы мы находились там, на виманпуре, то не увидели всю эту красоту. Как город "переворачивается", летит на облаках. Не посмотрели бы на водопады и радуги. Чтобы оценить что-то действительно прекрасное — смотреть надо издалека. Правильно? — попытался подбодрить я и себя, и чтеца.
— Угу, — без энтузиазма согласился чтец мантр.
Так. Нам надо срочно отвлечься, поговорить на нейтральные темы.
— Скажи, что за остров внизу?
— Остров Буян.
— Тот самый?! — обрадовался я, вспоминая вымышленные стихи великого поэта, про белочку, что грызёт золотые орешки.
— Да.
— Это же чудо!
— Чудо? Пфф… Обычная белка с алмазным напылением зубов. Нас три раза со школьной экскурсией возили на неё смотреть. Скукотень.
— А ты не можешь приземлиться там? — с надеждой попросил я.
— Хочешь, чтобы меня арестовали за нарушения режима рекреационной зоны?
— Ладно, ладно, — сказал я, понимая, что не суждено мне поглядеть на чудо-белку, и решил посмотреть вверх. — А что за "серпик" рядом с "сахарной" Луной?
— "Сахарной" Луной? — переспросил чтец. — А, вспомнил, дедушка так называл Луну, когда она была видна днём. Рядом с ней "Анубисион". В этом регионе он хорошо различим с мая по июль месяц в первой половине дня на юго-западной стороне неба.
Как оказалось, в мире чтеца существует космическая станция "Анубисион" — внеземной объект известный с древнейших времен. Кем и когда он был создан — многовековая неразгаданная тайна, но все литературные источники, начиная с египетских папирусов и древневавилонских клинописных табличек, заканчивая современными диссертациями и монографиями, "грешат" на мифического Белого Анубиса. Белое Коромысло — так называли славяне, Хвост Белого Анубиса — так называли древние египтяне, а древние вавилоняне говорили — Дом Белого Пса. Название "Анубисион" придумали "местные" древние греки, но сейчас оно почти не используется. Почему?.. А потому, что в 1972 году на "Анубисион" полетела наша космическая экспедиция. Первым современным человеком, ступившим на "Анубисион" — стал Герман Гречко. С тех пор во всех документах космическая станция носит славянское название — "Коромысло". А слово "Анубисион" используется только в книгах по истории древнего мира.
— А что там? — сгорая от любопытства, спросил я.
— Бывшая земная колония, а теперь самопровозглашенная народная республика КОРОМЫСЛО.
Все порталы, виманпуры, системы ВСДГ, летающие плиты, "чудо" — плащ и многое другое, по словам чтеца, работает на энергии, которая транслируется с древней космической станции. Получалось, что не такой уж мой чтец и супермен, раз его сверхъестественные способности обеспечиваются научными разработками седой древности и не по зубам современным ученым.
— Правильно ли я понял: если с "Анубисионом", то есть, КОРОМЫСЛОМ, что-нибудь случиться, если оно взорвется, улетит…
— …изменит орбиту, — подхватил тему чтец, — то наша цивилизация попросту исчезнет. Поэтому с коромыслянами и не сорятся.
— А что за народ там живет?
— Русских много и ламанокарибцев, и китайцев, и индийцев и… ТОРНАДО!
— Что? — не понял я.
— ТОРНАДО!!! Чувствуешь, как "каменеет"плащ?
— Есть немного.
Не только плащ стал каким-то "жестким". Я ощутил энергетический кокон, который накрыл меня, как прозрачный стакан маленькую букашку.
— Приближается торнадо! Ну, теперь держись! Попробую отрегулировать высоту!
Дождь застучал с удвоенной, нет, с утроенной силой, но "нас" ему было не достать. Капли стекали ручьями по прозрачному куполу, который "накрыл" чтеца и мощно припечатал к плите. На плечи давил невидимый груз и более-менее свободно чтец мог шевелить только языком, непрерывно повторяя: "ВИРА! ВИРА! МАЙНА! МАЙНА!"
Чтец
Я видел "убегающее" небо и понял, что плиту крутит вокруг собственной оси. Меня немного замутило, но особого дискомфорта не ощущалось. В энергетической капсуле, которую генерировал плащ, я чувствовал себя в относительной безопасности. Плохо, что я не видел куда лечу. Вокруг темные тучи и дождь, струи которого постоянно меняют направление. Внезапно, посветлело.
Вместо капель дождя по куполу стали бить банановые листья, затем меня осыпало розовыми цветами. Некоторое время я с недоумением рассматривал большие лепестки, прилипшие к внешней стороне капсулы, пока не догадался посмотреть ВВЕРХ! Над головой проносились сады, бассейны, пляжи. Я заметил с полсотни людей: пожилых — в одеждах, похожих на римские тоги, и молодых… ээ… практически голых.
— Улёт! Кто такие?! — в восторге кричал из подсознания глюк.
— В тогах — отдыхающие, молодняк — аниматоры, — быстро ответил я, зная, что иначе не отвяжется.
Все они — и отдыхающие и аниматоры, высоко задрав головы, с ужасом глазели на меня. До меня дошло, что торнадо занёс плиту на территорию летающего города. Представляю себе реакцию "аборигенов", когда в их уютный, казалось, безопасный мирок, влетела огромная каменная плита. Ха-ха!
— ВИРА!!! — закричал я.
Но плита, вместо того чтобы полететь вверх, отчего то рванула вниз. Меня вместе с плитой несло прямо на толпу около бассейна. Народ стал разбегаться. Теперь я летел так низко, что, если бы не мешал купол, мог чмокать в лобик загорающих на лежаках людей. Те, кто не успел убежать — и стар и млад, с визгами прыгали в бассейн и старались держаться у самого дна.
— Ты что забыл? У плиты собственное гравитационное поле, сориентированное на тебя. Где голова, там и верх, где ноги, там и низ, — любезно подсказал глюк.
— МАЙНА! МАЙНА! МАЙНА!
Плита с ускорением понеслась вверх, начисто снеся балкон одной из вил, и покинула пределы виманпура.
— Ох, ну и работенка у чтеца строительных мантр 2 разряда, — заходился от смеха глюк.
Долгое время я сидел, зажмурившись, а когда все-таки решился приоткрыть глаза, то оказалось, что плита уже летит нормально — вверху было небо, внизу море, всё как положено. Покрутив головой в поисках летающего города, я обнаружил его слева от себя. И дела там были не так, чтобы очень.
Вы видели, как в цирке жонглёры крутят на палочках тарелки? Вот примерно так виманпур крутил водный смерч. Диск быстро вращало вокруг своей оси и вокруг центра смерча. Периодически город почти "вставал" на ребро — его клонило то на одну, то на другую сторону. Вскоре от летающего города стали отделяться серебристые стрелы и разлетаться в разных направлениях. Это были спасательные шлюпки, на которых люди эвакуировались с виманпура.
— Нам тоже нужно как можно быстрее долететь до суши. — резонно заметил глюк. — Чувствую, твои силы на исходе. Вон, кстати, и суша. Уже видна.
— Нет, не суша. Берега Великого Лемурийского моря — это непроходимые болота. Не дай бог там застрять.
— Вот обрадовал.
А я представил, как меня засасывает болото, и черная холодная жижа заполняет легкие. Брр…
— Что? Уже перехотелось умирать?
"Мы" летели над бескрайними равнинами, поросшими гигантским хвощом и осокой. Каждое произнесенное слово "ВИРА" отдавало в голову нестерпимой болью. Плита неотвратимо падала, а до настоящей суши было ещё далеко.
— Разве это не суша? — едва слышно спрашивал глюк, указывая мне на редкие сосенки. — А это?
— Нет. "Обманки". Это всё болото, — как будто издалека, слышал я свой собственный голос.
Гранитная плита летела над бескрайними лемурийскими болотами и несла меня прямиком к древним развалинам.
— Что за место? — спросил глюк.
— Никто не знает. Называется Гора Победителей. Военная крепость из мегалитов. Тайный город. Стройка так и не была завершена. Здесь только фундамент заложили. Несколько тысяч лет назад…
Глюк
Я увидел фундамент из плотно пригнанных друг к другу монолитов, поросших желто-бурым лишайником. Заметил, что камни, лежащие в основании постройки, очень велики. Раз в шесть больше, чем "наша" плита. Два ряда сухой кладки над поверхностью искусственно выровненного скалистого массива. Третий незаконченный ряд состоит из плит поменьше.
— Как будто остатки крепости великанов. Мы можем приземлиться там?
— Нет, — "обрадовал" меня чтец. — Во-первых надо менять курс. Во-вторых…
— Как изменить курс?! Говори, быстро! — перебиваю его я. — Потом расскажешь, что во-вторых!
— Я не смогу.
— Говори мантру, нытик!
— ТУДА.
— Да ладно?! ТУДА!!! — рявкнул я плите и даже, овладев на мгновение рукой чтеца, показал пальцем направление, не знаю, правда, зачем.
Чтец
Мне показалось, что плита окатила меня ледяным презрением: "У тебя нет первого разряда, нет двадцати лет стажа, ты умрешь, сгинешь на болотах, а мне всё равно, где лежать — на суше, на дне морском или на дне болота. Я же плита…"
Вот я уже слышу, что говорит плита. А, да ладно! Семь бед — один ответ.
— Ну, миленькая, хорошая, ну, пожалуйста, — стали "уговаривать" плиту я и "придуманный".
Все без толку. Падаем. Это конец. И вдруг по плите побежали едва заметные пурпурные огоньки. Я приложил к холодной поверхности руки и ощутил тепло человеческого тела, как будто бы там, внутри плиты, кто-то приблизился и дотронулся своими пальцами к моим. Я вдруг осознал… не понял, а именно ОСОЗНАЛ огромность плиты, при этом — почувствовал, что ОНА В МОИХ РУКАХ.
— Туда… — тихо прошептал я, глядя на развалины. — Отнеси меня туда.
Плита снизила скорость и по плавной дуге полетела к выбранному мною месту. К серым развалинам посреди лемурийских болот.
Глюк
— Так, что ты там говорил про "во-вторых"? — поинтересовался я у чтеца.
— А?..
— Ты сказал, что сюда нельзя лететь, потому что, во-первых невозможно изменить курс. Я помог тебе его изменить, "уговорить" плиту.
— Молодец. Возьми с полки пирожок.
Что-то мне не нравится его тон.
— Сюда нельзя было лететь? Почему?
Чем ближе "мы" подлетали к развалинам, тем больше мне становилось не по себе. От них веяло холодом и смертью. Плиту стало мелко трясти. Я ощущал себя муравьем, вцепившимся в один конец соломинки, в то время как другой конец тряс кто-то большой и невидимый.
— Что происходит?
— Долго объяснять.
— Да уж давай, объясняй.
— Понимаешь, мой второй разряд — это, на самом деле третий "древний". А первый — это, соответственно, второй.
Трындец…
Плита, тем временем, зависла над древним "недостроем", ее продолжало трясти и при этом крутило, как стрелку на поломанном детском компасе.
— Второй, третий… Ничего не пойму!
— Видишь плиту, похожую на "нашу", но она "не уложена", а как бы сползла с фундамента.
Одна из плит лежала явно криво, и часть ее висела в воздухе.
— На ней пятно.
Я присмотрелся. На "неуложенной" плите виднелось пятно-круг, похожее на выцветший след от стакана с чаем на светлой скатерти.
— Посмотри, что лежит в круге.
— Старые тряпки.
— Это не тряпки. Это такой же дождевик, какой надет сейчас на мне — рабочая одежда чтецов строительных мантр. А под ним…
Да я и сам уже всё видел: макушку черепа с остатками рыжих волос и кость ноги в дырявом ботинке размера 42-43го.
В давние времена, ту работу, на которую моего чтеца отправили одного, полагалось делить на троих. Чтец третьего разряда доставлял плиту на дальние дистанции. Чтец второго разряда занимался коррекцией курса в случае форс-мажорных ситуаций, как например, торнадо. Чтец первого разряда устанавливал плиту на нужное место. Последние годы, специальность чтецов строительных мантр стала считаться малопрестижной. Чтецов первого разряда заменили, "звуковики" — специалисты по работе со звуковыми строительными инструментами, а их самих уже вовсю теснили "каменные садовники" — специалисты по кремнийорганике, которые "выращивали" стены из камня. Чтецов второго разряда осталось катастрофически мало. Все они уже были глубокими стариками, и немногочисленные строительные артели, специализировавшиеся на перемещении гигантских плит, берегли их как зеницу ока.
— То есть, у тебя на самом деле третий разряд, — уточнил я у чтеца.
— Так точно.
— А там, на плите…
— Чтец.
— Но почему?! Как он погиб?
— Он не смог установить камень и тот его не отпустил.
— Бред.
— Бред не бред, но я не встану с этого камня, если не положу его на "сырую" землю или не найду для него место на этом фундаменте.
То, что рассказал, потом чтец повергло меня в шок, и заставило пересмотреть мои взгляды на реальность и мистику. Несмотря на то, что чтец мантр был стопроцентным атеистом, его совершенно не смущал тот факт, что каждая рабочая операция чтеца строительных мантр начиналась с… договора с камнем на его согласие на перемещение!
— Я смог изменить курс только потому, что "договорился" с плитой, — утверждал чтец. — Ты же сам с ней разговаривал, а теперь не веришь, что она может меня не отпустить?
— Не верю! Полный бред!
Хотя… вымышленные испанские конкистадоры считали храмы и постройки несуществующего Нового Света творениями демонов, и упоминали при этом договор. Договор между камнем и человеком.
— И почему вы не строите себе дома "по нормальному"?! — не выдержал я и накричал на чтеца.
— А это как?
— Как в моём мире! Кирпичи, раствор, подъёмный кран.
— Какой-какой кран?
— Ладно, — не стал вдаваться я в подробности. — Говори мантру установки плиты.
— Без понятия. Вот уже тысячу лет, как она считается утраченной.
— Но ведь этот человек пытался установить плиту, — не согласился я. — Наверняка знал "последнюю" мантру, просто не смог применить, — я кивнул вниз на останки, накрытые ветхой тканью. — И лежит он здесь… ну, лет десять, двадцать…
— Семьдесят семь, — уверенно заметил чтец.
— Ты знаешь, кто он?!
— Все знают. Это Аника. Никогда не думал, что увижу его лично.
Семьдесят с лишним лет назад молодой парень по имени Аника, поспорил со своими приятелями из строительной артели, что знает строительные мантры первого разряда и сам сможет установить плиту на этих развалинах.
— У него ничего не получилось, — сказал чтец.
— Я это заметил… но… Неужели его никак нельзя было спасти? Как-то "отодрать" от плиты, что ли.
— Можно было спасти, но в тот день, когда он улетел — началась война. В суматохе о нём забыли. Когда, наконец, послали бригаду спасателей — всё уже было, кончено. Плиту и останки трогать не стали, чтобы они служили предостережением для других неосторожных и самонадеянных чтецов.
— А как он собирался вернуться, если хотел оставить плиту здесь?
— Не знаю. Деревенька тут неподалеку стояла. Скит ожидателей пришествия Белого Анубиса. А у этих сектантов в каждом дворе — портал. Богато, говорят, жили. Может, у них собирался помощи просить.
— А сейчас они где?
— Переселились в 70-х на КОРОМЫСЛО, — объяснил чтец.
— Подожди, подожди. Ты, говорил — "послали бригаду". Послали помощь, хотя и с опозданием. А если ты не вернешься, тебя будут искать?
— Уже ищут, я думаю, но не здесь, а…
— …в Ламано-Карибии, куда ты направлялся, пока не сбился с курса. Ясно. А ты не мог бы позвонить — родным, начальству?
— Прости, что сделать?
— Позвонить. У вас есть мобильная связь?
— Какая связь?
Оказалось, что, несмотря на фантастические достижения в технике и технологиях, в этом мире понятия не имели о доступной мобильной связи! Мой рассказ о вымышленных мобильных телефонах очень удивил и позабавил чтеца мантр.
— Хорошая вещь — этот мо-били-ник, но… Что же это получается? В любое время, кто угодно, где угодно может тебя найти? Начальник, жена, тёща? Жесть, если не сказать больше. Не хотел бы я так жить. Не повезло тебе. Извини, что "поселил" в таком ужасном мире.
Чья б "мычала"! Мне очень захотелось сказать ему, что-нибудь обидное и язвительное, но, во-первых, я его пожалел — ведь это ему предстояла скорая неминуемая гибель, а не мне. Я всё-таки ненастоящий. Во-вторых, от раскачиваний плиты меня, хоть я и глюк, уже основательно подташнивало. Это нужно было как-то заканчивать.
— Говори мне все строительные мантры, которые знаешь, — попросил я чтеца.
— ВИРА, МАЙНА, ТУДА, СЮДА, — скороговоркой ответил он.
Посмеялся бы, если бы не кости того бедолаги, белевшие там, подо мной.
— Всё?! И это всё?! — ужаснулся я.
— Так точно.
— И как долго ты учился на строительного чтеца? — закипая от гнева, спросил я.
— Мм. Две недели. Армейские курсы.
— Две недели?! Да что же вы делали ЦЕЛЫХ ДВЕ НЕДЕЛИ на этих гр@баных курсах?! По три дня каждую мантру разучивали и два дня повторяли?!
— Дачу строили.
— ???
— Строили дачу товарищу генерал-майору Радмилу Любомировичу Чеботареву. И не ори на меня! Без тебя тошно.
Безнадежно.
— Я умру, да? — немного успокоившись, спросил чтец.
— Нет.
— Не ври!
— Ладно, не буду.
— Умру. Умру в одиночестве, страшной смертью.
Плита стала падать. Она чутко реагировала на психическое состояние своего оператора.
— ТУДА!!! — закричал я устами своего чтеца, мысленно указывая плите на подходящее, на мой взгляд, место на фундаменте.
Плита послушно направилась ТУДА. Но! Почти сразу же я понял, что ничего не выйдет… не получится. Здесь, действительно, нужна ювелирная точность. Какие-то другие, специальные мантры. Как назло в голову не приходило ни одной хорошей идеи. Да и откуда ей взяться? Голова ведь не моя — чужая, и в строительстве я ничего не смыслю ни в "нашем", ни в "иномирянском". И вот, на пороге "моей — не моей" смерти, вспомнилось мне, как иду я по придуманному городу Киеву со своим несуществующим земляком, и рассказывает он историю про родственников своей жены из какого-то глухого села.
"Представляешь, — говорит знакомый. — У "них" кроме слова ТУДА — есть еще слово ТУДОЙ, а кроме СЮДА — еще и СЮДОЙ"
"И что же сие значит?" — смеясь, спрашиваю я, а мой знакомый, так же смеясь, отвечает:
"ТУДОЙ означает ТУДА и немножко в сторону… СЮДОЙ — СЮДА и немножко в сторону. Ха-ха-ха! Можешь себе представить?.."
— ТУДОЙ-иии-иииииии-и… и… — захрипел я.
Плита стала "умащиваться" на том месте, которое я для нее выбрал.
— СЮДОЙ-иии-и… еще чуть-чуть…
Еще чуть-чуть бы… левее… на волосок… на миллиметр.
Но нет, не вышло. На вид всё было нормально, однако я чувствовал каждой клеточкой уставшего тела, каждым больным нервом: ПЛИТА НЕ ВСТАЛА! НЕ ВСТАЛА НА МЕСТО. Теперь она "нас" не отпустит! Никогда. Я почти сумел спасти своего чтеца. Почти.
Нечего было и надеется. Нечего было и пытаться. Лежать теперь бедному строительному чтецу здесь, холодному и мертвому, рядом с Аникой, еще одним напоминанием о том… О чем? О ком? О всех тех безвестных неудачниках, которые жаждали что-то изменить, но которых не сподобились даже похоронить по-человечески?!
— ТУДЫ Ж ТВОЮ НАЛЕВО! — от обиды на жизнь у меня… у чтеца… из глаз брызнули слезы.
И тут щёлк!
Чтец
Плита засветилась изнутри пурпурным светом. Стала горячей. И все исчезло. Энергетический купол, давивший на меня, исчез. Я встал на ноги и свободно пошел к краю плиты. Она "состыковалась" с соседними плитами так, что "любо-дорого". Ни ногтя не просунешь, ни лезвия, ни даже тонкого листа бумаги не вставишь.
Ай, да я! Какой молодец! Последний раз я так собой гордился, когда смог самостоятельно подключить принтер к компьютеру. Стоп! Что такое принтер? А компьютер? Вспомнил. Несуществующая техника из вымышленного мира моего глюка.
— Я это сделал! Я сделал! Ура! — веселился где-то у меня в подсознании глюк. — И как это у меня получилось?!
Ладно, пусть радуется и думает, что хочет. Мне не жалко.
— Слушай, приятель! Куда нам теперь? — спросил глюк.
— Раз плита нас "отпустила", то должна подключиться система ВСДГ, — объяснил я.
— Куда подключиться?
— К плащу, естественно.
— Что за система?
— Спутниковая система "Высоко сижу — далеко гляжу".
Глюк
"Высоко сижу — далеко гляжу". Что-то знакомое, но сразу и не вспомнишь.
— Я надену поглубже капюшон, а ты смотри.
Я послушался совета. Как и в предыдущий раз, когда я издалека рассматривал летающий город, кромка капюшона плаща приобрела вид гибкого экрана. Через него я видел окружающую местность глазами робота-киборга из фантастического фильма: всё в багровых тонах, все объекты — деревья, валуны, кочки, выглядят как объемные рисунки, рядом с ними высвечиваются цифры — их размеры и расстояния до них и между ними. Глянул под ноги. От них "побежал" красный клубок-огонёк. Он "устремился" через болота, высвечивая опасные места — полыньи (с указанием расстояния до дна) и трясины (с указанием приблизительного времени засасывания). Потом картинка "выгнулась". И я понял, что теперь спутник показывает те территории, которые я не могу видеть с того места, где нахожусь, а именно: густой лесной массив и среди леса — какое-то здание за оградой. Возможно, сторожка лесника. Туда, как я догадался, рекомендовала отправиться система ВСДГ.
— В путь! — воскликнул я, предвкушая дальнейшие приключения, но… очнулся на больничной койке, под капельницей, с перебинтованной головой.
Перед глазами ещё мелькало то, что мог видеть чтец. Огромные жабы в коронах-наростах, задумчиво восседающие на цветных валунах посреди болот, гигантские секвойи, огненно-рыжие белки, скачущие по ветвям и бросающиеся друг в друга шишками, огороженный высоким частоколом дом с видеокамерами в виде человеческих черепов и многое другое.
Но память возвращалась ко мне. Никакой я не глюк! Может к счастью, а может и к сожалению. Просто турист-неудачник, получивший глупую травму на экскурсии на горе Воттоваара — горе Победителей, наивысшей точке Западно-Карельской возвышенности.
Засмотрелся на "сахарную" Луну и поскользнулся на ровном месте, на гладкой, почти как зеркало, плите.