Межпраздничная сказка

— Ник! Ник! — возглас пронзил тьму и холод ночного Калининграда, порой освещённого цветными огоньками. Ночь с 24 на 25 декабря — когда дети западных народов — немцев, литовцев, поляков — получали подарки, ожидая ли в постелях утра, сразу ли открывая их в ночь, когда можно не спать. Хотя большинство горожан, коих ночь подарков ждала через неделю, особо и не сознавали, что было тогда. И тем более ночные прохожие не связывали с датой лёгкую тонкую фигуру, мчавшуюся с зовом "Ник!"

Тёмным утром у ледяной реки, припав спиной к дому, сидел юноша. На вид хрупок, мал ростом. Зябко кутался в тёмно-зелёную курточку, подняв воротник, надвинув багряную остроконечную шапочку на уши. Из-под одежды торчал лишь длинный курносый красный нос. Порой юноша вставал и прыгал, дабы согреться, поражая лёгкостью — будто танцевал. Тогда из-под воротника виднелись его румяные щёки и выглядывали ярко-зелёные глаза и висящие из-под шапки коричные кудри. Он казался удивительно привычным к холодам — иному бы на его месте было много хуже

Он сидел в одном из мест Калининграда, что ещё напоминали Кёнигсберг: дома с острыми крышами, кирпичными стенами, деревянными балками, оставшиеся от старых времён или новые, по моде на колорит города. А таких мест не так много, вопреки чаяниям наивных туристов. Случайно юноша забрёл сюда или нарочно ждал утра тут, чтобы не видеть хрущёвок, шёл сюда во тьме?

Из-за крыш светили первые лучи. Последний раз глянув на старину, парень пошёл к высоким домам. Ничуть и не робея, полез по карнизам, балконам, как белка. Его увидела шкрябавшая лопатой дворница, из редких неспящих

— Девушка, — от хрупкого сложения она спутала его пол, — быстро слазьте, свалитесь! Я звоню в полицию, скорую, пожарную!

— Не надо! — крикнул он звонко, мелодичным акцентом, не похожим ни на что. — Им есть, чем сейчас заняться, а нас учат лазить! Серьёзно, не отвлекайте их во время, когда обжигаются петардами, а со мной всё будет хорошо! — ответ дворнице ни сколь не мешал лезть. Он скрылся на крыше

После ловко переходил с дома на дом, то по деревьям, то, если недалеко, расчётливо прыгал, а иногда спускался, дабы залезть снова. Он что-то высматривал внизу. И если бы кто проследил, куда он пристально глядел, понял бы, что он искал Деда Мороза и Снегурочку. Тогда многие надевали красные и синие шубы белой обивки, девушки заплетали или накладывали косы, мужчины — бороды, брали посохи и мешки. Такие силуэты и искал загадочный домолаз

Первые дед мороз и снегурочка были явно не те: "дед" был пьян, "снегурка" орала на него. Юноша гадливо поморщился и прыгнул далее

Других встретил, когда солнце поднялось достаточно для детей. Те Дед Мороз и Снегурочка устраивали праздник детям во дворе. Они тоже не годились: наряды не настоящие, типовых цветов, машинной кройки. И всё же он загляделся на них. Они весело играли и водили хороводы с детьми, им самим это нравилось, и речи явно шли от сердца, не от сухого заучивания

"Хоть и не те, — думал юноша, — надо поощрить"

Он слез с дома (за деревом, чтобы не видели), не хрустя снегом, как следопыт, подошёл к стоящему поодаль мешку подарков, достал из кармана расписного щелкунчика, положил туда, так же тихо ушёл

С другой крыши он увидел девушку в белоснежном мехе с зимними узорами (он имел острое зрение). И без Деда Мороза, а ведь чаще Снегурочка ходила одна. Юноша мигом спустился, подбежал

— Ты настоящая Снегурочка? — задорно спросил он

— Больной? — она отскочила гордо и презрительно, как кошка, и быстрым шагом ушла

— Нет, скорее Ледяная Дева... — разочарованно прошептал юноша

Затем он снова увидел пару Деда Мороза и Снегурочки. Их костюмы были если и фабричные, то качественные: не попсовые синий и красный, а ледяно-голубые, в инеевой вязи

Спустившись, юноша задал тот же вопрос:

— Вы настоящие Дед Мороз и Снегурочка?

— Самые настоящие!

— Конечно настоящие! А ты хорошо себя вёл в этом году?

От радости юноша не заметил деланый актёрский тон и схватил "Снегурочку" за руку

— Здорово! Я в беде, и только вы можете мне помочь! Скорей бы увидеть ваши волшебные сани!

Снегурочка пугливо вырвала руку, прильнув к Деду Морозу, тот замахнулся жезлом. С испугу парень не сразу сообразил, что опять попал не на тех, и пролепетал:

— Стойте! Сейчас покажу…

Он снял шапку, и Снегурка, глядя на него, закричала. Дед взял её руку и побежал прочь

Глядя вслед, страждущий вздохнул, надел шапку и больше не лез на дом, но побрёл куда глаза глядят

Старался держаться мест, где были гирлянды, ёлки, яркости, желательно музыка. Если ненароком заглядывал на улицы, где царила серость, будто камень давил ему на грудь

Увидев магазин с витриной в гирлянде, он вошёл туда. Автодвери, тепло, писк кассы, ёлка с серебристыми иголками. Очередь и с новогодними, и с будничными вещами, пухленькая кассирша в зелёной жилетке и колпачке эльфа Санты

Юноша подошёл к ней, галантно поклонился и степенно проговорил, с тем же акцентом, от коего казалось, будто говорило эхо — нет, слова не повторялись, но была в них воздушность:

— Приветствую, прекрасная Евгения Петрова, — он прочёл имя на бейджике, — Моё имя Уло. Нужен ли вашей лавке помощник? Я обстоятельный, знаю многое о товарах, умею мастерить по дереву, коже, металлу и даже по современным электроприборам, и, не смотрите на сложение, весьма сильный

Она остолбенело глядела на него, и, моргнув пышными ресницами, ответила:

— За прекрасную спасибо, но с этим не ко мне, я продавщица

— Не должны ли вы отвечать за хозяина? — укора не было, лишь непонимание

— Не знаю таких правил, — пожала она плечами, — идите к администратору, не держите очередь

Спросив, как дойти до администратора, он, буквально откланиваясь, изрёк:

— Благодарю вас. Не даром ваше имя значит Благородная, а фамилия — Дочь Камня. Вы знаете свои обязанности и твёрдо стоите их

Женя смущённо улыбнулась и даже помахала рукой

Придя в кабинет, Уло поклонился в пояс. Если бы не плавность движений, кроткое лицо и время года, Иммануил Лазарев (так звали администратора) решил бы, что над ним смеются. Но он счёл это милой новогодней игрой и выслушал те же слова

— Это всё прекрасно… — протянул он, теребя верхушку настольной ёлочки. — Но мы не давали объявлений, вакансий нет. Вы откуда пришли?

— Я потерял хозяина и застрял в этом городе. Мне бы продержаться до Нового Года, а там поглядим. Я готов работать бесплатно, лишь бы давали кров и пищу эту неделю. Я хочу лишь не мёрзнуть и не голодать на улицах, а уж это я отработаю

— Простите, но у нас не мотель — давать пищу и кров. Я могу указать один поблизости, может даже подумать, как бы вы могли заработать на него… Я, конечно, не обязан это делать, но раз такая ситуация, да ещё новый год…

Уло ностальгически вздохнул

— Помнится, у сапожника Михельса мы, подмастерья, скромно, но весело пировали под крышей мастерской… И Ганс — каким бы простаком ни был, а так прочно забивал гвозди в подошвы — пел песенки…

— Ну извините, в чужой монастырь… Не знаю, как у вас… где, кстати? Красивый акцент… Ну может нам пригодится какой грузчик, не могу, разжалобили меня. Паспорт хоть есть?

— Лишь такой документ. — с тихой гордостью Уло вынул кулон-восьмиконечную звезду

Иммануил минуту глядел задумчиво, вспоминая проченную ревизию, затем заговорил по телефону с неким Лёхой, спросил, берёт ли он ещё нелегалов и захвалил странного иностранца (включая "старомодную такую манерность" и "приятный, балканский вроде голос"). Потом дал Уло адрес, предупредив о грязных условиях и суровом обращении. Напоследок, дабы не оставить беднягу совсем голодным, неохотно предложил печенье в виде ёлочек из вазы и налил кофе со словами "Да, оно не ахти, но лучше чем ничего". Уло, учтиво благодаря, перекусил, и ушёл, благодаря и за адрес

Не спешил идти к Лёхе, брёл понуро, думая, что же делать. Навстречу шла ещё одна Снегурка, в костюме ближе к "магазинному синему", но всё же неплохом, он мог быть настоящим

— Не ты ли настоящая Снегурочка?.. — спросил Уло с сомнением, и всё же с надеждой

— Ну… да, я настоящая. А чего ты грустишь? — улыбнулась девушка

Уло приподнял взгляд, и в ёлочных очах зажёгся робкий огонёк

— И ты поможешь в моей беде?..

— Уж постараюсь. Чем помочь?

— Мне очень нужны волшебные сани, чтобы вернуться домой…

Снегурочка умилённо улыбнулась, но улыбка сошла, когда она увидела серьёзность юноши…

Аня (так звали "Снегурочку") и Уло шли по набережной, иногда глядя на торжественный остров Канта и весёло-немецкие дома вокруг

— И ты думал встретить настоящую Снегурочку?

— Да. Перед Новым Годом она обходит места, куда они с Дедом повезут подарки. Порой обходит и сам Мороз, но внучка чаще: у него много дел — читать тучи писем, проверять готовность подарков. Не знаю, ходит ли она по Калининграду сейчас, но на неделе есть шанс встретить её. Если не повезёт, после Нового Года придётся искать иной способ вернуться домой. Трудно мне будет с нынешними способами странствовать — билетами, паспортами, деньгами... — он хмуро наморщил нос. — А дойду до последнего людского рубежа, впереди будет пустыня с троллями

— А нельзя их поймать прямо когда они будут развозить подарки? В Новый Год, ночью

— О, тогда Дед Мороз работает с тонким волшебством, замедляя время, дабы успеть одарить всех детей. Даже бессмертный не попадёт в его течение времени, если он не великий волшебник или не колоссальный везунчик

— Ладно. Будем искать Снегурочку. А не найдём — помогу чем могу

— Спасибо. Что выслушала меня, поверила и не забоялась даже когда я снял шапку

Она засмеялась

— Что бояться-то?

— Всё равно спасибо. Хоть ты и не настоящая Снегурочка, но близка к тому

— Да ладно. Молодой актрисе, — это звучало самоиронично, но без горечи, — надо же как-то заработать под Новый Год. Лучше бы подумать, как тебе помочь существеннее. Такие как ты нужны, нельзя тебе пропасть. — дальнейшее могло бы показаться странными, если бы перед Аней был случайный с улицы. Но Уло не был случайным с улицы, и Аня не сомневалась, кто он, к тому же он был почти коллегой. — Я живу в общаге, комната маленькая, тебя деть некуда… Родители не поймут, если я попрошу приютить тебя… Рисковый вариант: поживу у родителей, и так хотела заехать на праздник, они только больше порадуются. А ты поживёшь в общаге. Мы примерно одного роста, — действительно, Аня в меру маленькая для девушки, а Уло весьма малый для парня, — наденешь мою повседневку, я до родителей и в шубе Снегурочки дойду. Главное не опускай ворот и ни с кем не говори. А пропуск тёте Тане можно молча показывать. Едой я с тобой поделюсь. Я не пирую каждый день, но и одну сосиску можно поделить, тем более родители наверняка угощать будут, я тебе буду относить что-нибудь

— Ещё раз спасибо, Снегу… Аня. Ты очень добрая. Но тяжко получать, не давая взамен. Я был бы рад, если бы нашлось дело на неделю. — он оживился. — Ведь твоя работа — устраивать праздник детям? Возьми меня к вам! Я-то знаю в этом знаю толк! — он радостно прыгнул

Она робко, извинительно ответила:

— Понимаешь, не я решаю, кого нанимать. Я могу брать тебя на утренники, но без оплаты…

— Ничего. — он успокаивающе махнул. — Считай, я лишь помогаю тебе, а ты в ответ помогаешь мне

— Идёт. — она улыбнулась до ушей. — Но надо поговорить с начальством, чтобы утренники мне давали где-то меж общагой и моим домом, а то на автобусах разорюсь

— О, за моё движение не волнуйся. — он хитренько глянул на одну крышу

Потом Уло зашёл в тот магазин извиниться перед Иммануилом, что не поработает на его товарища Алексея. Иммануил лишь дивился учтивости чудного юноши

У ребят в садике самое разное настроение. Кто дуется, что заставили учить стихи, притащили на тягомотину в тугом "серьёзном" наряде, и красит ожидание лишь надежда на конфетную компенсацию. Кто предвкушает веселье

Обряд, знакомый по Ну, погоди: зовут Деда Мороза и Снегурочку. Они входят, поздравляют, шутят, пляшут с детьми. Ребятам-скептикам уж не так скучно

Снегурочка говорит, что в этом году им помогает третий сказочный герой. И входит маленький юноша в смешной шапке. Взрослые, даже актёр-Мороз, не понимают, что его печальная история, которую Снегурочка рассказывает — чистая правда, а не сценарий утренника с калининградским колоритом. Даже когда юноша снимает шапку, лишь одна мама шепчет другой: "А хороший грим". А дети? Одни думают как взрослые, но готовы весь день считать, что это правда, или игры не выйдет. А иные может и верят. Те, что смотрят на Уло круглыми глазами

Новичку — честь зажечь ёлку. Пред важным действом он говорит: "Раньше я не любил электричество, думал, оно портит сказку, и она бывает лишь при свечах и камине. А потом понял, что и с электричеством можно творить чудеса!"

Он делает пасы, шепчет заклинания, гирлянда горит, дети ликуют. Играет музыка, Уло плавно танцует, лампы будто мигают в такт. Дети присоединяются, даже не умея танцевать — просто потому что захотелось или увидев лёгкий жест, слитный с танцем

Танец плавно переходит в игру: то ли салки, то ли игра в шарики, и их надо то ли кидать, то ли лопать… А ёлка всё мигает, верно следуя игре. К концу юноша ведёт себя так, будто игра всё время была танцем и пляшет с крохотной девочкой в салатовом платьице, одной из глядевших круглыми глазами

После Уло спрашивает, какие игрушки в саду можно оживить. Очарованные дети несут кукол, мишек, роботов, супергероев, кто любимых, кто нелюбимых, а то мало ли. Праздник из шумного становится тихим. Дети затаив дыхание глядят, как юноша перебирает игрушки и разные мелкие детали, вполголоса вещая что-то о механике. Одна девочка всё же забирает любимую куклу. После подготовки вставленных деталей почти не видно. И игрушки ходят, танцуют, маршируют — кому что подходит — под ёлкой, что для них как мир

Идут другие затеи, от Деда Мороза и Снегурочки, но новичок помогает им. Уж не в тягость читать стихи. В конце девочка в салатовом платье просит Уло прийти на другой Новый Год, даже если он уже не потеряется

Прошло несколько утренников. Со смехом детей, с благодарностями взрослых. Уло был в родной стихии. Для Ани то сначала была пусть любимая, но работа, затем же, глядя как дети радуются Уло, коий не играл, а жил, она сама стала ощущать это как родное

Меж тем юноша лазил по домам, искал Снегурочку. Аня не могла так лазить, но тоже была начеку. Правда, всё тщетно. Но печаль лишь мелькала в опущенных очах Уло, когда он говорил, что не нашёл никого; затем как забывал о беде, глаза загорались, и он спрашивал, когда следующий утренник, сколько детей, что как. Будто всегда жил тут, устраивал детские праздники, а поиски Снегурочки — так, минутная цель

Пару раз он и Аню водил на крыши. Она слегка боялась, но сама просила о том. Поиск был лишь предлогом: ведь лазить по крышам было здорово. И даже весёлые старые домики были не нужны. Сверху, с пустой как ладонь крыши, даже в серых ящиках в снегу виделось нечто сказочное, спящее, ждущее. Аня и Уло глядели вдаль, затаив дыхание. Затем садились и так же молча ели пироги мамы Ани. Уло хвалил салатики и жульенчики, но тем, что ел пирожки молча, оглядывая безмолвный город, заверял, что её еда настоящая. Порой переглядывался с Аней. Это сочетало глубину смыслов и лёгкость бессмыслия

В конце утренника детей вывели из кафе у Преголи. Уло невзначай, не по программе, заиграл с ними в снежки. Одни родители увели детей, иные дали порезвиться

Развеселить детей сложно, да не так, как успокоить среди веселья. А Уло мог. Он был в сердце возни, главным егозой, и делая сказочные жесты, как бы успокаивал волны, пребывая в их ритме. Две трети детей затихли, и внимание само перешло на Танец Феи Драже, идущий из кафе, но будто единый с воздухом и снежинками, полнивший всё сладким напряжением, и оно вот-вот разразится чудом. Ощутив это, затихли и другие дети

— А вы знаете, какой великий человек родился в этом городе, когда он звался Кёнигсберг? — спросил Уло полушёпотом, как бы предлагая причаститься к тайне

— Кант… — робко сказала одна девочка

— Кант тоже. О нём вы узнаете когда вырастете. А другого вы уже знаете. Ну же, подсказка здесь, вы её слышите…

— Гофман! — бодро воскликнул мальчик

— Верно! Он сочинил сказку о Щелкунчике, вы слышите его музыку из балета Чайковского по ней. А давайте подойдём к берегу… — он поманил заинтригованных детей. Глянув на лёд, они поняли, что видят нечто чудесное, а что — не улавливали. И вот увидели, что плывущие подо льдом мутности походят на разных героев. Но долго думали, не показалось ли, и так ни один герой не стал чётким. Щелкунчик, Мари, Дроссельмейер, ворох голов и лап — страшный Мышиный Король. Игрушки, мыши, феи…

Пока призраки плыли под музыку, Уло шептал затихшим детям:

— Давным-давно люди решили, что если делать всё по разуму, всем станет хорошо, мир заработает как часы. Да, делать по разуму и стремиться к лучшему — неплохо. Но не стоит слишком гордиться и думать, что всё работает как часы. Люди сделали кучу ошибок, да ещё стали скучными. И это не нравилось сказочникам. Они боролись со скукой и учили, что кроме разума есть и другое. Много их было в Германии, тогда старинной стране со многими князьями. Братья Гримм, собиратели народных сказок. Гауф, вы его знаете по сказкам Маленький Мук и Карлик Нос. И Гофман. Он писал не только для детей, ибо запутались с разумом взрослые. Иные его сказки — страшные. Их прочтёте, когда повзрослеете. Неверно думать, что сказки только для детей

Уло преградил реку маленьким, давая смотреть большим детям: образы подо льдом стали страшными. Песочный Человек, корявый крошка Цахес, Принц пиявок…

И Снегурочки-Аня глядела зачарованно, не отличаясь от детей

Раздался Вальс цветов, образы растаяли. В отличие от Феи Драже, в нём загадочным было только начало, дети заскучали и разошлись. А Уло дал Ане руку, приглашая на вальс под небом. Она не умела танцевать, но её ноги сами шли за его

— А ведь я стала Снегурочкой чтобы подработать. — шептала она, кружась. И звонко засмеялась глупости следующего. — Теперь думаю, даже взяв Оскар, зимой буду Снегурочкой

— Правильно. — кивнул Уло

— А ещё взрослые часто хвалили наши выступления. И тебя хотят нанять официально. И нас пригласили на ярмарку 31-го. Конечно, не Малый Театр, но для меня большой успех. — она потупилась

— Я рад, что помог. — улыбнулся он и вздохнул. — А мне надо уйти из общежития. Студенты заметили фигуру, бродящую в сумерках. Надеюсь никто не увидел что фигура спит у тебя. Но ничего, я говорил со сторожем одного садика, он предложил ночевать в сторожке. Дворники, сторожа — люди, что слегка знают мир чудесного, как раньше пастухи, кузнецы, они понимают. Побуду домовым садика, хоть я не маленький ниссе

— И славно. — улыбнулась Аня

Заиграл бодрый марш из Щелкунчика

— Истина, — обернулся Уло к кафе, — немцы дали зимним праздникам ёлочные игрушки, китайцы — салют, американцы — яркие гирлянды, русские — музыку! — и он стал чаровать кафе пасами и заклинаниями. Оно было как ёлка — лампочки, неоновые вывески, но горела лишь гирлянда на окнах. Чарами же Уло зажёг всё здание, и оно замигало в ритм. Музыка стала громче. И Уло затанцевал с Аней быстрее, а вслед пустились в пляс прохожие, посетители кафе, оставшиеся дети

К концу пара кружилась у самой реки, ничуть не боясь упасть. С затишьем они увидели двух полицейских

— По приметам это вы, товарищ городская легенда. От ваших крышелазий часто беспокоили срочные службы

— Я же всегда просил людей не беспокоить их! — воскликнул он

— …Видимо, вы же проникали ночью в общежитие при театральном училище. А сейчас нас вызвал хозяин кафе, мол, вы зажгли весь его свет. Что скажете?

— А вы кто, гражданочка? — спросил второй у Ани. — Много ли о нём расскажете?

Она боязливо глядела на полицейских. Спереди лишь их широкие плечи, сзади река… На лёд коей Уло утянул её, поймав при падении

— Ты больной?! — крикнула она, как самому бытовому дураку, забыв о чудесах

— Не хочу бед ни себе, ни тебе от укрывательства. Идём, в воздухе сонные чары, они не запомнят твоё лицо. Но иди точно по моим стопам!

Пришлось возродить чувство чуда, дабы идти за Уло по льду, как и в танце. Дрожала Аня, боясь оступиться и провалиться. И чувство чуда пришло, девушка осмелела. Но оно сыграло и злую шутку: подо льдом вновь поплыли химеры Гофмана

— Ой-ой! — пискнула девушка и чуть не прижалась к Уло, нарушив ход

— Да, эти чары я зря навёл…

Впереди ждал остров Канта с тенистым парком и Собором в хладном небе. Лишь бы дойти…

31 декабря. Ярмарка началась в 14 часов, поздравляя Камчатку, чтобы от самого востока добраться до самого запада. Много лавочек с вкусностями, игрушками, вещицами. Огромная ёлка в снегу. Аня в богатом наряде Снегурочки, с кокошником и барскими рукавами. С калининградским Дедом Морозом она в микрофон предваряла песни и конкурсы. Уло дали лишь один номер, Новый Год всё же русский. И Аня боялась, что не сможет без него. Но вняла главному совету: говорить от сердца, не по бумаге. Хотя не знала, верно ли следует ему. И оба боялись, не узнают ли крышелаза

Но более всего Уло грустил, что Дед Мороз уже летел, а его внучку не нашли. Надо думать, как жить дальше. Даже номер Уло вышел каким-то нечудесным

Ярмарка шла, каждый час поздравляли регион России. Вдохновение Ани иссякало. Отзвонили куранты, близился местный Новый Год… Во время одной песни она упросила отойти, сама не зная зачем

— Но не мешкай, — наказал "Дедушка", — скоро главный номер!

Она хотела не то что отойти от шума, а так, слышать его приглушённым. И увидела девицу, глядящую на ярмарку из тёмного переулка. В одеянии белом, но и сразу всех цветов — как мерцающий снег. От неё шёл холод, не злой, а щиплющий щёки. Не колеблясь, Аня подбежала

— Эй! Вы настоящая Снегурочка?!

— Надо же. — тепло сказала она. — Не думала, что меня ещё узнают

— Я знаю, точно знаю. Помогите, мой друг, эльф, застрял тут… Постойте, пожалуйста!

— Веди же его. — чуть дивясь сказала Снегурочка, но Аня едва услышала её, стремглав мчась, ибо до полуночи осталось три минуты

Ворвалась в будку диджея, тот пил седьмое кофе из картонного стакана, и отдыхавший на стуле Уло вещал ему о новогодней музыке

— Идём скорее, там Снегурочка! — и ничего не слушая, она утянула друга, оставив диджея недоумевать

К счастью, Снегурочка стояла там же. Двое приблизились, воздух как застыл. Будто снежинки замерли, а на самом деле падали очень медленно. И из белой дымки торжественно вышел… Кто бы вы думали? На голове тяжёлая ледяная корона, в руке столь же царственный посох, белая шуба напоминала снежные вершины

— Кто это у нас, внученька?

Уло снял шапку, и из почтения, и чтобы показать длинные острые шевелящиеся уши

— Моё имя Уло. Николай нашёл меня в XVIII веке, вы знаете, когда переставали верить чудесам, и нам не стало места в мире. Я не из тех, кто уже тогда развозил с ним подарки. Почти триста лет я работал на мануфактуре с другими эльфами, ниссе, маврами, но желал летать с Николаем. Триста лет я учился. Ибо мир менялся и менялся, всё приходилось переучивать: и нравы детей, и традиции, и технику. Но я нагнал время. В этом году моё первое Рождество, эльф, бывший до меня, ушёл на покой. Увы, я так восхитился, что пропал на полдороги. Какое постыдное начало… Надеюсь, оставшиеся в санях эльфы справились вдвоём. Вас я прошу лишь вернуть меня в Лапландию. — он поклонился

— Что нос повесил? — спросил Мороз смеющимся утешающим голосом. — Вернём тебя. Я всё думал заехать к Николаю, давно не видел собрата по ремеслу. Но сперва надо завершить дело. Всю Россию облетели, но впереди русские диаспоры, и других народов, что ждут нас. Что, поможешь нам? — он хитро улыбнулся в бороду. — Справишься и не пропадёшь боле — замолвлю слово перед Николаем, и простит он тебя, и возьмёт на другое Рождество. И не говори "увы, восхитился". У нас восхищение — не порок, достоинство. Порок — неосторожность

Уло встал, улыбнулся до длинных ушей и подпрыгнул

— Спасибо, Дедушка! — затем взял Аню за руку. — И тебе спасибо, что помогла. Никогда тебя не забуду. Ты почти настоящая Снегурочка

И настоящая сказала почти настоящей:

— Вижу, тебе нужен особый подарок. — она дала ей большую, с ладонь, снежинку. — С ней ты можешь рисовать зимние узоры. Как мы

— А весной растает? — Аня не боялась подвоха, лишь смешливо улыбалась

— Да. Но проносишь её в сердце весь год — следующей зимой увидишь, как она летит среди других снежинок. Не прогляди её

Аня отблагодарила, а Уло загрустил

— Эх, и у меня был волшебный подарок — щелкунчик, дающий бесконечно сахарных орехов разных вкусов, пока царит праздничное настроение. Но я дал его первым деду морозу и снегурочке, что мне понравились

Аня крепко обняла его

— Лучший подарок — такой друг

Он тоже обнял её

— Я вернусь. Может весной на льдине. Или ещё как-то. Но вернусь

Они долго стояли, обнявшись, грея щёки друг друга

Снегурочка и Дедушка глядели на них растрогано. Но вот Мороз величаво кашлянул

— Часы идут медленно по моему волшебству, но не стоят. Жаль разнимать вас, но пора идти, Уло

И он пошёл к ним, исчезая в белой дымке

— Прощай, Аня! Прощай! — слышалось из неё. Девушка бы долго смотрела вслед, на опустевший переулок, но до Нового Года осталась минута

Она ворвалась в будку диджея

— Снежинку из Чародеев!

— Что?! — едва не пролил он всё то же кофе. — Велели другое!

— Только Снежинку. — в её очах блеснул ледяной огонёк, как у настоящей Снегурочки

И под перезвоны и "Когда приходит год младой" она выбежала на площадь, рисуя на флажках иней и подбрасывая подарок, сыпля кордебалетом снежинок. Взрослые поражённо ахали, а дети ловили снежинки, или, кто более робок — разглядывали иней. Прогремел салют