Морозко

Зима и дождь — самое мерзопакостное погодное сочетание. В моем городе обычно каждая зима такая — бесснежная, дождливая, но… не в тот день. Оторвавшись на минутку от просмотра какого-то старого фильма и выглянув в окно, я понял, что ударил сильный мороз. Дождь прекратился, ветки деревьев оделись в тонкие ледяные "чехлы". Повалил снег, украсивший хрустальные ветки белыми кружевами и пушистыми мехами. А затем вышло солнце! Деревья, снежный покров, бахрома сосулек на крышах — всё заблестело, загорелось бриллиантовыми огнями. Очарованный этим великолепием я, наспех одевшись, выскочил на улицу.

Как же там было красиво! Жаль, что никто в моем городе не запомнил тот день, а я — не поэт и не художник и не могу достойно описать то, что видел. Пожалел, что у меня не было фотоаппарата, хотя в глубине души понимал — никакая техника не в силах передать то, что навсегда запечатлелось в памяти. Пребывая вне себя от восторга, я совершенно не чувствовал холода. Небо стало индигово-синим, как в самый жаркий летний день, а птицы пели так, будто раньше срока наступила весна. Кошки, собаки — все вышли из теплых уголков, чтобы порадоваться такому чудесному дню. И ни одного человека, ни одной машины! Мне представилось, что вся эта красота только для меня и ради меня. Как зачарованный, шёл я вниз по улице в старой папиной куртке со сломанной молнией и в растоптанных дедушкиных ботинках.

А вокруг была сказка! Снег так "задрапировал" всё, что казалось, иду я не по улице индустриального пригорода, а по тропинке волшебного леса. Я решил пройтись к заводоуправлению (оно находилось на соседней улице), где росли огромные ели (выше третьего этажа!) и посмотреть, как они выглядят под таким снегом. Через пять минут я уже был на месте. Ели выглядели очень царственно в своих белых сверкающих нарядах, только вот… заводоуправления там никакого не было.

Получалось, что я шёл, шёл и… уснул? Или это коварная злодейка-зима заворожила меня, поймала в свои снежные сети и "забросила" в другой мир? Знаете, есть такой совет из серии, как научится контролировать сновидения — посмотреть на свои ноги. А может и на руки. В общем, я глянул и туда и туда. Ботинки исчезли, вместо них были валенки. Старые валенки, правда, с аккуратными заплатами. Их прикрывал подол длинного желтого сарафана. На плечи давил тяжелый полушубок. Взглянув на рукава, я понял, что он тоже очень старый. Мех местами свалялся, местами полностью вылез. На голове у меня намотана толстая коса, а сверху надет платок из козьего пуха. И он был старым, даже с незашитыми дырками. Такими же старыми и дырявыми были большие серые варежки, явно не моего размера, потому что теперь у меня были маленькие ручки с тонкими нежными пальчиками. А вокруг — лес… И синее небо потихоньку заволакивается серыми тучами.

Конечно, я запаниковал! Кричал, щипал себя за разные места. Пытался проснуться, очнуться, вернуться в свой мир, в своё тело, как-то рационально объяснить самому себе происходящее, но мысли путались. Ноги гудели, как у человека, который идет, не останавливаясь, уже несколько часов подряд, а на щеках чувствовались следы замерзших слез. Но самое главное — я стал воспринимать окружающую меня красивую зимнюю сказку… КАК СМЕРТЬ! Не только, лично для меня, а и для всех, кого знаю, люблю и… ненавижу. Такие капризы погоды, как "дождь-мороз-снег" — верный признак того, что весной озимые посевы не покажутся из-под снега, то есть будет неурожай. Фруктовые деревья не будут плодоносить в течении трех-четырех лет, если не засохнут этой весной; из реки надолго уйдет рыба, а в лесу долгое время не будет ни грибов, ни ягод, ни орехов. И уже сейчас, среди мелкого лесного зверья — зайчиков, рябчиков, начнется самый настоящий мор. А потом "моя-не моя" память преподнесла ещё сюрприз. Оказывается, я выбран в качестве жертвы! Вернее не я, а юная незнакомая девушка в чьём теле застряло моё сознание. Согласно обычаям, если зима показывает людям ледяной оскал и грозит голодом, то все старики, больные и сироты должны были быть принесены в жертву зиме и морозу.

Ещё недавно девушка жила в деревне вместе с отцом, мачехой и двумя ее малолетними детьми. Отношения в семье были, мягко скажем, сложными, но я… то, есть девушка, собиралась замуж за красивого белокурого парня из соседнего села Волчьи Горки и рассчитывала (забрав, естественно, приданное), покинуть отчий дом в ближайшее время. Однако отец умер, а жениха убили на войне вместе с семерыми братьями. "Игнат, Игнат…" — всё время шептала девушка, и я, против своей воли, повторял это имя вслед за ней. Мачеха не была злой женщиной, но жестокие обстоятельства заставили ее поступить жестоко — объявить перед всей общиной, что девушка является круглой сиротой и лишним ртом.

Никто из соседей не согласился приютить МЕНЯ. МНЕ отдали самые старые вещи. Из нового разрешили надеть только желтый сарафан, свадебный подарок жениха. Потом, завязав глаза, вывезли на санях в лес. Это хорошее средство, чтобы запутать маленьких детей и выживших из ума стариков, и не дать им вернуться в деревню. Но я… Я прекрасно знал, в какой стороне МОЙ дом! И я шёл обратно. Шёл… шёл… и шёл… Я знал, что всё равно умру. Мороз уже почти убил меня, но перед смертью, я хочу увидеть МОЙ дом, а не эти проклятые елки!

Я знал, что нельзя останавливаться. Если сяду, то больше не встану, но так хотелось посидеть, вытянуть ноги, прислониться спиной к теплой печке. И вот я уже сижу, прислонившись спиной к ели, и снежный наст вытягивает остатки жизненных сил. Глаза закрываются, слипаются, сейчас засну и больше никогда не проснусь.

— Тепло ли тебе, девица? — услышал я тихий, вкрадчивый голос прямо у себя над ухом. Мне сначала показалось, что начались галлюцинации. Но нет…

Голос ещё раз настойчиво повторил вопрос. Я с трудом открыл глаза. Передо мной стоял невысокого роста моложавый старик, с белой длинной бородой и с носом цвета мухомора.

"Совсем спятил дед?! Наверное, сумасшедший, которого выгнали из соседней деревни, — взорвалось яростными мыслями сознание девушки. — Убирайся! Оставь меня в покое! Дай поспать!"

Буквально на кончике языка я сдержал грубые выпады в адрес старика. Стоп… стоп… стоп… Такое уже было. Но где? Где я всё это слышал? Это ведь как пароль и отзыв. На заданный вопрос надо ответить, но не так как хочется, а так — как правильно. А как правильно? От холода я плохо соображал, а старик ждал. Стоял и ждал ответа. Вдали залаяли собаки, значит, я почти дошел до села. И тут я вспомнил… правильный ответ.

— Всё нормально, — максимально бодро ответил я. — Спасибо, что спросили.

Надо было видеть лицо старика. С лица исчезла приторная улыбка, появилось удивление и страх. Дальше он повел себя странно, но вполне, предсказуемо — очень быстро пробежался вокруг ели, под которой я сидел, и опять за своё:

— Тепло ли тебе, девица?

Не знаю, как он это сделал, но мне стало ещё холоднее. Пальцы ног, рук, уши, губы, нос заболели со страшной силой. Едва шевеля языком, я опять ответил:

— Всё нормально. Мне тепло.

Старик повторил свой маневр ещё раз. От холода у меня стали болеть даже ресницы.

— А теперь? — вкрадчиво спросил вредный старикашка.

— Тепло… — прошептал я из последних сил.

Старик хотел пробежаться ещё, но передумал.

— Да кто же ты такая? — с этими словами он склонился надо мной, схватил за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Ээ… да ты вторженец! — воскликнул старик и отскочил от меня метра на два. Холод отошел вместе с ним.

Даже интересно стало! Кто же такие эти вторженцы, которых боится жутко стрёмный старик? Я заставил себя встать и дружелюбно улыбнуться.

— А вы кто? Морозко?

Мой новый знакомый немного расслабился.

— Знаешь моё имя? Меня так только мама называет. Зимушка-зима. Да, что же мы тут стоим?! — дедок всплеснул руками. — Такие гости в наших краях, а мы на улице стоим-болтаем. Зайдёте на чаёк? Замерзли, поди? — он критически оглядел меня с головы до пят. — Что, я, старый дурак, мелю! Конечно, замёрзли!

Закинув длинную бороду за спину, старик сорвал с меня полушубок и бросил его на снег. На моих глазах полушубок разделился на пять или шесть частей и "разбежался" по лесу в виде белых зайцев. Самые настоящие живые зайцы, побежали от того места, где упал полушубок в разные стороны, путая следы! Я только ахнул. Морозко выглядел необычайно довольным произведенным эффектом. Сняв с себя овчинный тулуп, он накинул мне его на плечи. Тулуп был очень тёплым и удивительно легким. Под тулупом у старика оказались парчовые боярские одежды в серебристо-пурпурный ромбик.

— Снимай косынку! — потребовал он. — Птичкам-белочкам на гнездышки пойдет, — Морозко заставил меня снять козий платок, и нахлобучил на голову свою остроконечную кожаную шапку.

Платок он подбросил в воздух. На него сразу же накинулась стайка снегирей, быстро разорвав его на мелкие кусочки. Те куски платка, что упали на землю, растащили шустрые серые белки. Голову кудесника теперь украшала парчовая шапочка с ажурным белым пером, а борода сама собой заплелась в косичку. Какой красавец! Не хватает только саней. Саней, запряженных оленями. Хотя, нет! Это Санта-Клаус ездит на оленях, а Морозко…

"На ком же ездит Морозко? На конях? Тройка белых лошадей с бубенчиками на хомутах. Или с колокольчиками? Но как лошади пройдут по такому снегу? Может, на волках?.." — задумался я, не обращая внимания на знаки, которые подавал старик. Со стороны леса завыли волки, послышался скрип полозьев приближающихся саней.

— Нет, нет! Прекрати! Только не волки!

На маленькую полянку, где мы стояли, въезжали золотые свадебные сани с красными сиденьями, запряженные восемью волками. Один из волков был альбиносом и больше походил на хаски.

— Прекрати, сейчас же! Прекрати! — старик уже тряс меня за плечи.

Я моргнул, и всё исчезло.

— Что это было?!

— Ничего… — Морозко перевел дух. — Вот за это вас, вторженцев, и не любят! А теперь потихоньку… пошли, — он взял меня под руку. — Пошли… Ох, молодежь! Сани им подавай! Пешком уже забыли, как ходить. Зовут то тебя как?

— Александр.

— А по батюшке?

— Артурович.

— А девчонку?

— Не знаю. Она со мной не говорит.

— Ну, тогда пусть будет Снегурка. Их свои так называют, когда в мороз в лесу бросают. Хе-хе… жертву зиме приносят. Как же, как же… Нужны зиме слабаки и доходяги!

— А вы знаете, в моем мире Морозко — это сказка, — заметил я.

— А у нас про вторженцев сказки рассказывают! — старик расхохотался на весь лес так, что снег с ёлок посыпался. — Но я всегда чувствовал — сказка ложь, да в ней намёк!

— И что про нас говорят?

— Много чего. Чародеи, каких поискать. С того света человека вернуть можете.

— Да ладно…

Что было в гостях у Морозко, я плохо помню. Тот пахучий липовый отварчик, которым он меня угостил, почти мгновенно вышиб меня из "другого" мира. Очнулся я, сидя на скамейке перед заводоуправлением. Меня грубо растолкал дворник, очевидно, приняв за пьяного или наркомана.

Надеюсь, Морозко не причинил вреда Снегурке. Очень надеюсь, что он не какой-нибудь серийный маньяк-убийца. Хотя и похож. Меня немного успокаивает тот факт, что у девушки оказался достаточно сильный характер, иначе она не прошла бы столько километров по замерзшему лесу. Чуток отогревшись, Снегурка ещё покажет хитрому деду кто в лесу главный!

У нас в тот год, действительно, случился неурожай озимых, во всяком случае, в нашем районе. Засохло моё любимое персиковое дерево, а абрикосовые деревья после той фантастической зимы не цвели, не плодоносили четыре года. А ещё мне стали сниться странные сны. Остро заточенная сосулька, с которой свисает капелька крови. Я бегу, а рядом со мной бегут волки. Семь обычных и один белый. Волка-альбиноса зовут Игнат.

— Снегурка идёт! Снегурка! — в панике кричат одетые в теплые тулупы люди и разбегаются, прячутся от меня кто куда.

А я… Я просто ищу. Где МОЙ дом?