Минимум Миколы
Милость — это любовь, что не была тобой заслужена.
(группа «Соль земли»)
— Сделай мне латте! Замёрзла, аж жуть!
Порция мороза врывается в дубовый холл уютно обставленного шале. Девушка снимает очки и ставит к стене голубую доску для сноуборда. Постоялица — стройная и атлетичная, как полагается уроженцам диких земель. Пройдёт лет тридцать, и мало кто вспомнит, в какой дыре был построен популярнейший горный курорт.
— Сейчас, маленькая.
— Какая я тебе маленькая? Это из тебя снежок сыплется, ха-ха!
В моей юности говорили «песок сыплется». У нового поколения эта пословица по понятной причине не прижилась.
— Я шучу, шучу, дядя. Латте и чизкейк, пожалуйста. С лимонными дольками. Подожди минут пять, пошла под душ. Этот костюм так па-арит! Синтетика устаревшая.
— Или просто стало теплее.
Возможно. Говорят, что так. Надеюсь, у неё на душе тоже тепло. Что ж, у меня есть немного времени на рассказ.
***
Один из тех, кого в прошлом почитали как мудреца, сказал: «Бытие определяет сознание». Был ли он прав? Возможно, среда вокруг нас, меняясь, будит в сознании актуальные моменту мифы. Или духи прошлого просыпаются сами, видя смену декораций для своего акта? Когда-то у меня было меньше времени на философию. Это произошло в одну из простых рабочих ночей. Точнее, я считал её простой, отправляясь на доставку.
Бронированная фура восьмой час несла меня по зигзагам битых дорог Рутенийской Республики. Без технических новинок проехать здесь было нереально. По бокам служебной машины WinterExpress закреплены два гибких дисплея — замена зеркал дальнего вида для авто, работающих в экстремальных условиях. Укреплённые на корпусе фуры объективы смотрят по сторонам, чуть осветляя картинку, как на приборе ночного видения. Под самой крышей — навигатор и термометр. Нынче минус сорок шесть по Цельсию. В приборной панели — динамик радио со спутниковым wi-fi. На приборке трясёт кудлатой головёнкой мультяшная мулатка. Частичка юга в мире вечной зимы. Моя кабина — спутник в ледяном космосе. А сзади — десять метров кузова, в котором подарки.
Я был детсадовцем, когда Гольфстрим затих, пятна на солнце погасли, и сбылся лозунг из сериала, ставший хохмой для целого поколения. Мы с ребятами видели пляж только на фото. Никакой трагедии: гаджеты компенсировали недостаток летнего досуга. Сегодняшние пятиклашки не знают курортов севернее Багдада и Шанхая. Предрекали, что это продлится ещё лет пятнадцать. На наше счастье, Новый Ледниковый поразил регион, лучше других подчинивший природу. Просторы от Колорадо до Хоккайдо отразили ледяной фронт прозрачными куполами оранжерей и розовым пластиком теплых санузлов. Как говорят верующие, Господь не даёт испытаний не по силам. Вряд ли я вспомню точную цитату…
— Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести. Так говорил апостол Павел в Первом послании…
Голос юной леди, высокий и приятный, но ужасно дилетантский, стал единственной альтернативой вою метели. Поймать вещание в такой глуши — сродни чуду. Ещё сорок минут назад "Рутения Ченнел" транслировал пляски цыганообразных дурно крашенных «чик» и тюремные байки под синтезатор. Потом волна пропала. Теперь сквозь помехи начали проповедь обскуранты. Мои, так сказать, идейные враги. Я был доставщиком Зимнего Экспресса. Миссионером техногенной цивилизации. И сейчас, продолжая аналогию, попал в земли каннибалов.
Рутенийская Республика — клочок из гор, хвои, архаики и обесцененной валюты, лежащий в излучине, куда валятся дороги, идущие с территорий русских, поляков, украинцев и греков. Рутения — в известной мере не территория, а скопление провалов на электронной карте мира. Ее жители греются лампами и кострами. Носят смешные шубы, папахи и валенки. Ездят на вёдрах с колёсами и звонят по металлическим кирпичам. Пьют горький, как здешняя жизнь, самогон и курят трубку, отстукивая зубами по мундштуку веселую мелодию. Маяки в море отсталости — редкие огни придорожных станций. Население Рутении примитивно-религиозно, и иногда кажется, что заправки с шиномонтажом заменили им церкви, а очередь к кофемашине — таинство Причастия. Бедный, несчастный народ, кушающий объедки первых десятилетий века в приступе технофобной паранойи.
— И пусть власть демонов в зените, не забывайте: наступает Рождество. Соберитесь с духом. Особенно те, кто сейчас постится. Ну что ж, теперь давайте послушаем желания наших слушателей.
Неуютное чувство от сочащейся дешёвым пафосом "власти бесов" быстро пропало, сменившись закономерным смехом. Чего только ни придумают…
Сколько им говорить: Санта-Крампус не бес и уж точно не "Satan’s Crap", как решил то ли неуч от лингвистики, то ли сетевой юморист. Это — продукт социального компромисса.
Так, обо всем по порядку. Вы помните: Новый Ледниковый обломал зубы об укреплённую плоть Северного полушария. Но техника мертва без управления. Кто лучше всего управится с раздачей слонов — от лапши в стакане до свежей приставки — среди зимы? Бинго!
Возрождение сказки на основе кремния. Идея подняла национальный дух Америки, валившийся в ад под камлания безумных евангелистов. Гренландский сверхкомпьютер взял под контроль умные дома, такси, фаст-фуды и все остальное. Утилита SC_Brain считывает рейтинг гражданина, основанный на отзывах в сети. Насколько ты патриотичен, демократичен и толерантен, малыш Билли? Ах, да. О демонах. Как минимум половина Штатов: атеисты и виккане. Двурогий архетип мудрого божества для них самое то. Санта-Крампус — компромисс между WASP и светским обществом, пузатый симпатяга с копытцами, хвостом и закругленными рожками. Герою помогают гольфы: никого не обижающая смесь гоблина и эльфа. Первых в чистом виде связали с карикатурой на евреев, вторых обвинили в пародировании гендерных штампов. На Гренландском комбинате Санта-Крампус круглый год делает подарки, а его дроны-гольфы несут еду, напитки, одежду, гаджеты, детям и взрослым. Послушным детям и взрослым.
— Здравствуйте, вы в эфире. Говорите.
Я чуть не ответил на приветствие. Похоже, недосып и атмосфера сыграли свою роль. В неоновых городах первого мира хотя бы блеск уравновешивает тягость вечной зимы. Крепись, водила. До райцентра ещё километров шестьдесят.
— Здравствуй, матушка. Меня зовут Александр.
— Какая я матушка вам? По голосу слышу, вы старше.
Кажется, на том конце провода раздались всхлипы.
— Желание мое… Да, не молод уже. Дочек поздно мы с Ксанкой родили. Пусть не забирают их. Вот мое желание. Не хочу, чтоб в ледышки превратили!
Наверное, он толковал о Снегурках. Это аналог Гольфов у Евразийского Юниона. Русские не пожелали идти в хвосте Альянса. Они назвали свою систему "Генерал Морозко". Штаб с компьютером тоже на севере. Морозко — брутальный тип, для восточной души ближе Сан-Крампа. Он полюбился не только русским, но и тем азиатам, кого накрыло ледником. Зелёные башни светят по всему Юниону красными пентаклями на вершинах, как тот глаз из фэнтези-книг, запрещенных за клерикальный расизм. Генерал Морозко похож на грозного боярина древней Московии пополам с диктаторами прошлого века. Он суров к количеству трудодней и бдителен к лояльности Партии. Снегурками называют служебных гиноидов. У них тоже есть подарки. А ещё обоймы, шокеры и гранаты для врагов народа. Противники прогресса считают, что Снегурок делают из живых девочек. Генерал Морозко — истинный лидер Евразии, куда там президентам прошлого.
Они с Санта-Крампусом поделили мир пополам. Да, финны пытались продвинуть на рынок своего неприлично звучащего Йоллупукку. Что-то сохраняют фирмы японцев, чьих богов без литра виски не разберешь. Мелочи жизни. Мир вошёл — ха-ха, каламбур! — в новую фазу Холодной войны.
— Что ж, пожелаем Александру Божьей помощи и силы. У нас новый звонок, говорите. Как вас зовут?
— Доброй ночи, доченька. Я Микола.
— Ой, как мило — доченька. А чего вы хотите на это Рождество?
— Чтобы человек помог человеку.
— Прекрасные слова. Но людей на свете много. От кого вы бы ждали милости в канун праздника?
Когда еловая лапища хлестанула по стеклу, я вышел из транса. Чуть не съехал в промерзшее болото. Всего лишь совпадение? У меня не самое редкое имя. Скажем так, универсальное для Запада и Востока. Друг или родич Миколы вполне мог быть моим тезкой. Я готов был считать это совпадением. Если бы гость радио не заговорил на моём языке.
Понять рутенийский суржик было несложно. А, чего таить. Меня самого увезла отсюда гуманитарная миссия. Говорю же, мы с ребятами росли в средней полосе. Но тридцать два года в городах первого мира стёрли мои отличия от коренных. А многие ли в Рутении знают языки развитых стран?
— Не понимаю вас, отче Микола, — серьезно отозвалась ведущая, — о ком вы?
— О госте наших земель. Он везёт подарки по тракту… сейчас… Р-017. Кто ещё поможет сотням таких, как Александр и его милые дочери? А, чего гадать на вьюге: давайте сами спросим нашего спасителя.
Динамик затрещал, а я откашлялся.
— Говори, сын мой.
— Что?!
— О-о, мы его отлично слышим, — раздался на том конце девичий голосок.
— Это что, пранк? Я на работе, не отвлекайте!
Впрочем, потрещать со стареющим шутником было даже забавно.
— Что в твоей повозке, друг? — спросил назвавшийся Миколой.
«Повозке». Какой китч. Впрочем, я прекрасно знал. Пробники, конечно. По пять с половиной тысяч брикетов с подарками от Сан-Крампа и Ген-Мора. WintEx — нейтральная контора. Как и полагается рекламщику, я вёз лучшее, что могли произвести Запад и Восток. Еда и техника для среднего гражданина — куда… бюджетнее. В Альянсе с потреблением неплохо, хотя фаст-фуд не очень полезен, а гаджеты ломаются слишком быстро. У Юниона еда похожа на армейский паёк — злые языки говорят, её производят из силоса и насекомых. А карманной техникой с Востока при желании можно драться.
— Да-да, — тихо продолжил Микола, — там приманка. А ещё великая опасность.
«А ещё» в кузове фуры WintEx размещались модули SC_Brain и GM_Command — дочерние компьютеры, подключающие радостных аборигенов к планетарным сетям.
— Впрочем, пусть они и сами скажут нам.
Эфир снова заскрипел, так, что в желудке у меня всё сжалось. Будто ножиком по сковородке водили.
— Скройся, старик! Опять ты?! Твоё время прошло!
«Аборигенский перфоманс — ругань по радио? Может, у них и на ток-шоу до сих пор дерутся?»
Это была глупая мысль. Скрипучий, чуть блеющий голос раздался из внутренних динамиков кабины.
Дорога спускалась в долину. И лес обступал меня с двух сторон, как гвардия скелетов-часовых.
— Тебе не победить, братец, — пробасило нечто с другой стороны, — за мной армии, железный порядок, марширующие полки, которым скоро не нужно будет даже есть!
— Ты выбрал грубый подход, как всегда, — заклекотал первый, от чего стёкла в фуре стали дребезжать, — мой путь вернее. Хитрее, он как змеиный яд, подмешанный в сладкий пирог… Наш владыка любит змей! Шшшшш!
В унисон шипению картинка на боковых экранах сменилась электронной рябью. А затем мир снаружи стал другим.
— Поворачивай севернее, там спасение! — непривычно громко скомандовал голос из динамика. Казалось, прошла целая вечность без навигации, как я оставался жив — неясно.
— Кто ты, Микола?! И кто они?!
Я выкрутил руль вправо, едва видя дорогу через снежные комья.
— ВСЯ МОЩЬ СЕВЕРА ПРОТИВ ТЕБЯ, РОГАЧ! — грохотал Бас.
— Иззззссс моихххх алтарей сочится ссссила, которая тебе не ссссснилась, Холодный… люди будут моими! — тянул Скрипучий.
На боковых дисплеях творилось что-то ужасное. Слева над лесом поднималась стая мелких тварей — ушастых, когтистых, рогатых, с глазами-угольками. В правом окошке бежали изломанные тощие фигуры — пошатываясь, но сохраняя скорость не меньшу, чем у спортивного мотоцикла.
— Вы пробудили древние силы, наивные дети. Желали построить счастье по мирской справедливости. Но любовь — это не счёт заслуг. Вечный праздник превратится в вечный ад.
Девчонка-башкотряс на приборке зашлась в конвульсиях, когда фуру тряхнуло. Чёртовы просёлочные дороги! Да тут всё, похоже, чёртово.
Нужно было следить за управлением. Но я смотрел и смотрел. Налево и направо. Направо и налево. С Запада поднималась исполинская тень, заслоняя рогами звёзды, пуская огонь из ноздрей. На Востоке в сполохах Северного Сияния тянул костлявые руки скелет гиганта.
Я ехал на север — туда, где на основе кремния пробудился допотопный ужас древних цивилизаций. В метре за моей спиной сошлись в споре заклятые друзья — два искуственных интеллекта, желающих поработить мир. Те, кто умещался на флешке размером с зажигалку, воевали за всю планету. Одиннадцать тысяч подарков неслись на север, и ад следовал за ними.
— Микола, ты здесь?
Мои глаза слезились. Казалось, переднее стекло вовсе исчезло, и снег выедал глаза.
«Наверное, сейчас минимум ночной температуры, если даже тройной термослой не спасает.»
— Я всегда был с вами, — убаюкивающе ответил голос по радио.
— Зачем ты мне помогаешь?!
— Ваши предки говорили, что я особенно люблю путешественников. У тебя в повозке нет моего портрета? Шучу-шучу, не занимай разум этим. Теперь не останавливайся. Спасение близко.
Сперва я увидел жёлтенькую закорючку фаст-фуда. Потом — сине-красный шкаф с напитками. Чуть сбоку — бело-коричневая кофемашина. Киоск по продаже старых телефонов. Шестерёнка автосервиса. И три заправочных терминала.
Казалось, я продавил педаль в асфальт. Через бурю и позёмку, сквозь хохот и рёв миллионов тварей, фура WintEx летела вперед. Как пьяница в пятничный бар, как мама за едой для грудничка, как закоренелый грешник к концу всенощной. Был удар, а потом весь мир, вместе со льдом, снегом, бесами и призраками Холодной войны, поглотило пламя.
***
[Инцидент в Рутении — так пользователи сети прозвали вирусный ролик, попавший в сеть в канун Рождества. Он был извлечён неизвестными взломщиками с видеорегистратора фуры Винтер Экспресса, ехавшей на раздачу в Рутенийской Республике. Скептики считали, что имел место взлом, постановочная история жанра ужасов. Однако авария машины WintEx — установленный факт, уже ставший легендарным. Изо дня в день люди разбиваются на дорогах. Но не всегда — в ночь перед Рождеством. И совсем редко авария сопровождается дождём из продуктов с игрушками над целым регионом. Для слабо урбанизированной культуры рутенийцев это было похоже на чудо из старинных преданий. Правительства Демократического Альянса и Евразийского Юниона отреагировали нотой протеста, однако это лишь спровоцировало эскалацию скандала, поддержанного хакерами и независимыми публицистами…]
[WintEx, апеллируя к физическому и моральному ущербу, доставленному компании, инициировало расследование при поддержке независимых адвокатских контор. Как ни странно, командование двух мировых блоков отреагировало на инициативу сдержанно. Силами энтузиастов была собрана военно-научная экспедиция в два главных компьютерных центра — так называемые Поместье Санта-Крампуса и Ставку Генерала Морозко. Полевые исследования выявили ряд не совместимых с поддержанием человеческой цивилизации модулей в программах GM_Command и SC_Brain, возможно, заложенных изначально…]
[По всему миру набирает силу движение «Минимум Миколы». Основная цель: наладить хозяйство в обход любых искусственных интеллектов, на основе частной инициативы. Ряд деятелей как консервативного, так и умеренно либерального крыла, по всему миру, поддержали это начинание. Таинственный хакер, взломавший эфир в Рутении, так и не был найден. Вероятно, его имя — псевдоним, взятый в честь персонажа фольклора: святого Миколы. Культовой фигурой для жителей Рутении также стал водитель доставщика WintEx, на месте чьего крушения — автозаправке — был создан мемориал пострадавшим от программ распределения. В некогда жуткой глуши уже пять лет действует горнолыжный комплекс, построенный на средства меценатов. В числе услуг: гостиница, кафе, бильярд и другие любимые туристами…]
Все новости я услышал задним числом. Плакал от горя и радости одновременно. Трёхслойная броня кабины оставила меня в живых после кошмарного взрыва. Однако с водительством было покончено. Мне пришлось ампутировать ноги, поставить видеопротезы глаз и металлопластиковую челюсть. Кушать в первые полгода не получалось и ей: только питательный раствор по венам. Но я не разучился верить в жизнь. И даже шутить. Надеюсь, в моём рассказе было хоть что-то юморное? Сейчас я живу в особой палате Европейского института мозга. Рядом с моей кроватью стоит портрет Миколы. Я его всё-таки приобрёл. В церковной лавке при греческом посольстве Бенилюкса. Но мне пора закругляться. Она уже высушила голову.
***
— Латте готов, дорогая. С корицей, как ты любишь.
— Лучше бы с мятой. Ладно, поняла, не капризничаю! Спасибо, дядя.
Мокрое полотенце с цветыми зайцами отправляется в сушилку. Ну до сих пор как второклашка!
Мила — настоящая Снегурочка, блондинка с серебристым оттенком чуть вьющихся волос. Младшая из трёх дочерей многострадального Александра. Он был в отряде волонтёров, который пошёл на взорванную заправку и вытащил меня. Девочка тогда ничего не понимала, весть о Водителе-Дарителе дошла до неё позже. Миле трудно видеться со мной. Горный курорт «Подарок Рутении» и Институт всё-таки не через дорогу стоят. И пропускной режим у нас суровый.
Чем заняться пожилому калеке на пенсии? Вот и готовлю ей кофе с бисквитами. Слежу за погодой. Болтаю через мессенджер, когда она одна. Подогреваю воду в джакузи. Но-но, попрошу: никаких камер там нет. Я почти старый, но ещё не козёл.
Мила учится на этнографа в Германии. Её сестры давно замужем. Отца похоронили в родном городе, около церкви. Не буду оскорблять интеллект адресатов, конкретизируя, в честь кого этот храм.
В общем, я стал оператором Умного дома для своей, в некотором роде, падчерицы. Личным Сантой и Дедом Морозом. Почаще бы проводить время рядом с ней. Но я понимаю: двадцать два — возраст, когда впору окончательно наладить личную жизнь. Скоро Новый год и Рождество. Если чудо случится сейчас, я по-хорошему ей позавидую. На курорте немало хороших парней.
Надеюсь, и в мире их стало больше. Человечество переживало Минимум Маундера (я прочитал об этих событиях уже после аварии), переживёт и Минимум Миколы. Говорят, средняя температура всё повышается, на градус-два в год. Конечно, я не строю иллюзий. Хоть в мороз, хоть в жару, найдутся умники, которые захотят поставить чудо на службу тоталитарной или толерантной утопии. Но, пока я жив, Сеть под надёжной защитой. Мы с ребятами не дадим человеческий мир в обиду. Но я уверен — тот, кто это читает, далёк от призывов к злодейству.
Поздравьте от меня родных, любимых и друзей, Рождество же.