Блинчики

Харо Боккен был безумно влюблен в Молли Шепард, капризную длинноногую блондинку и первую красавицу в школе. К такой подкатить непросто, особенно если ты невзрачный ботаник и с девчонками робок. Но шанс все же оставался.

А все потому что в ту пору красотка Молли оказалась страстно увлечена модой на ретро-мобили.

В наш век, когда человечество катает задницы в мобилях, оборудованных системой интелектуального автопилота, стало считаться настоящим шиком ездить на отсталых машинах прошлого. Крутить руль, переключать передачи, нажимать на педали. Управлять траекторией движения на дороге, не надеясь на помощь вездесущего ИИ. Словом, целиком положиться на собственное несовершенное тело. Нашлись многие, кого возбуждал подобный опыт, и мода на ретро-мобили набирала обороты в обществе, крепко зажатом в тисках тотальной роботизации. Люди получили отдушину, а предприимчивые дельцы принялись запускать дело на поток, выпуская ретро-мобили, открывая бензиновые заправки и автосервисы.

Именно на ретро-мобиле Харо и собирался подкатить к неприступной Молли.

Сейчас он ожидал на специальной площадке, покрываясь потом и нервничая. Осуществить мечту юноше мешало лишь одно препятствие, но крайне неприятное. Чтобы водить ретро-мобиль, ему необходимо было сдать экзамен. Логично, как теорема Браунс-Хофилда, и столь же сложно. Тестирование и практику на симуляторе Харо прошел с полпинка, но близкое знакомство с реликтовой машиной былой эпохи не задалось. В кабине ретро-мобиля его сразу начинало трясти. С переключателем скоростей постоянно выходила путаница, педали он выжимал то слишком слабо, то чересчур сильно, руль крутил не в ту сторону. Компьютер-экзаменатор бесстрастно попискивал, выдавая на монитор одну ошибку за другой, фиксируя сбитые машиной металлические стойки. Харо запарывал попытку за попыткой, бесился, готовый уничтожить каждого встречного робота, но мимолетная встреча с Молли Шепард в школе заставляла его снова и снова возвращаться на площадку.

Запищал сигнал вирт-фона. Харо достал его из кармана и прочитал сообщение: "Для экзамена назначен мобиль номер шесть, бокс три. Желаем Вам удачи".

Подавляя нарастающую панику, Харо зашагал к боксам.

Через два часа он вернулся домой и первым делом швырнул в голову кухонного робота поднос с едой. Затем поднял поднос, чтобы треснуть услужливую машину по хромированной башке еще раз. И еще. За каждую сбитую им сегодня стойку. Отведя душу, рухнул в кресло. Он никогда не сдаст этот дурацкий экзамен! Робот невозмутимо принялся за уборку, чем вызвал у своего хозяина еще большую ярость. Сдерживаясь изо всех сил, Харо отправился в комнату. Есть ему совершенно не хотелось.

Лежа на диване, он немного успокоился. Залез в планшет. Часок поиграл в стрелялку, убивая там все, что движется. Потом открыл мессенджер и сконструировал красивый 3D-букет из герберов, тюльпанов и орхидей, думая послать его Молли. Долго настраивался. Нет, таким ее не зацепишь! Только посмеется. Сжег бесполезную охапку цветов в топке мусорной корзины планшета. Встав с дивана, принялся слоняться по дому, поглощенный чувством презрения к самому себе.

Не замечая ничего вокруг очутился в отцовской лаборатории.

— Я физик! Я физик!

Попугая звали Интеграл, и он сполна оправдывал прозвище, осыпая любого, кто оказывался неосторожен посетить эту комнату, ворохом научных терминов и умозаключений. Для случайных посетителей он был диковинкой, для профессора Боккена — любимцем и музой творчества, для Харо же — наглой болтливой птицей с гипертрофированной манией величия.

— Я физик! И имею пррраво на сохранение энергии! — назидательно затараторил попугай.

— Скажи интеграл, — подразнил его в ответ Харо.

— Наглость не имеет пррредела пррроизводной!

— Ну скажи интеграл.

— Диффундирррующие электррроны тебе в...

Договорить гадость птица не успела, потому что юноша нажал кнопку, переведя клетку попугая в режим звукоизоляции.

Харо еще помнил то время, когда Интеграл в сущности не был Интегралом. Обычное безобидное существо. Но потом отец пропустил птицу через Кармический Интегратор, наделив ее личностью известного в прошлом физика Ральфа Штерна. И понеслись колеса по ухабам...

Лабораторией профессору Боккену служил подвал: небольшой, но чистый и сияющий белизной, как сошедший с ленты конвейера унитаз. В обстановке помещения царил аскетизм ученого, который хирургически точно отсек все то, что не потребуется ему в работе. Помимо Кармического Интегратора, занимавшего добрую половину подвала, да клетки с попугаем, здесь были компьютерный терминал, стул на колесиках и цветное фото в позолоченной рамке, висящее на стене. С него на Харо неодобрительно взирало суровое лицо пожилой женщины. "Гортензия Боккен", — гласила подпись. Бабуля.

Харо казалось, что в голове громыхает ее голос.

"Жалкий неудачник, позор семьи!"

В детстве он боялся бабулю до ужаса, но в то же время и любил ее. А какие блинчики стряпала, ммм... От воспоминаний голодно заурчал желудок. Уже больше десяти лет прошло, как бабушка Гортензия покинула их. Осталось только фото да слепок ее личности в отцовской базе данных для Интегратора.

Кармический Интегратор был настоящей гордостью профессора Боккена и делом всей его жизни. И притчей во языцех для остального ученного сообщества. Долгие годы отец Харо носился со своим изобретением, как старый андроид после подзарядки. Обивая пороги, строча доклады, выступая на симпозиумах и конференциях. Внедрение слепков личности в человеческие тела ученый в какой-то момент свернул, вызвав ярость инвесторов. И теперь практиковал опыты исключительно на животных, в основном шимпанзе и мартышках, продавая удачные экземпляры циркам или частным коллекционерам удивительного.

— Глупость, — зевнул Харо.

Вот и сейчас профессор Боккен умчался на конференцию в Амстердам, оставив сына наедине с проблемами, волнующими каждого подростка. И обсудить эти проблемы Харо решительно не с кем.

Он нажал кнопку звукоизоляции.

— Что же мне делать, ты, глупая птица? Как мне сдать экзамен?

— Два самых ррраспррростррраненных элемента Вселенной, — важно изрек попугай. — Водорррод. И глупость.

Харо пожал плечами. Дельного совета ждать не приходилось. Даже после Кармического Интегратора попугай скорее будет попугаем, чем физиком.

В мозгу что-то кольнуло. У него перехватило дыхание. Подожди-ка, а если ему...

— Если частица и античастица встррретятся, они взаимно уничтожаются. Так что, если встррретите свое анти-я, не обменивайтесь рррукопожатиями! Вы оба исчезнете в ослепительной вспышке света!

Но Харо уже не слушал размышления попугая. Он сидел за отцовским терминалом, перебирая файлы базы данных. Пока не нашел то, что ему нужно.

"Питер Граблио. Автогонщик".

Ликуя, Харо распахнул двери управления дорожной безопасности и выскочил на улицу, улыбаясь теплому ветру и ярким солнечным лучам. Какой прекрасный день! Великолепный денек! Он извлек из кармана пластиковую карточку, на которой красовалось его фото, и начал приплясывать на месте, размахивая водительским удостоверением над головой. Так размахивает флагом солдат, завоевав неприступную крепость. Харо чувствовал себя настоящим победителем.

Всего два дня прошло с тех пор, как он внедрил себе личность знаменитого автогонщика. Он снова пришел на экзамен, и несокрушимые прежде бастионы педалей и рычагов ретро-мобиля пали к его ногам практически без боя. Харо откатал все элементы без единой помарки, с изяществом и напором, достойным лихачей прошлого. Машина слушалась его так, словно он управлял ей лет пятьдесят.

Теперь он сразит Молли Шепард наповал.

Впрочем, как это часто бывает, реальность пошла вразрез с ожиданиями. Да, поначалу девушка его мечты засияла как сотня мощных прожекторов при виде шикарного Бентли, на котором Харо к ней подкатил. Визжа от восторга, запрыгнула на соседнее сидение, и они рванули покорять улицы города. Но вскоре он понял, что с размаха налетел на новый барьер. С Молли нужно было разговаривать, осыпать ее комплиментами, развлекать интересными историями. Но Харо всего этого не умел. Более того, он запаниковал, отвечая ей односложными словами, часто ни к месту, заикаясь и краснея. Молли заскучала и принялась строчить сообщения по вирт-фону. Попросила высадить ее — надо бежать на встречу с подружками.

Едва вернувшись домой, Харо в ярости разбил стакан томатного сока об голову кухонного робота. Тот принялся убирать осколки стекла, одновременно оттирая корпус от красных потеков.

В лаборатории Харо рявкнул на попугая, который увлеченно доказывал сам себе абсурдность идеи обратного квантового поля Томскинса. Птица обиделась и в отместку принялась долбить клювом по прутьям клетки. Но юноша уже забыл о ней. Он сидел за терминалом, просматривая файлы.

"Альваро Ди Чансо".

Харо стал пролистывать биографию, представленную по Ди Чансо, и все больше убеждался, что именно этой личности ему не хватает для завоевания капризной Молли. Американец с испанскими корнями, телеведущий, гуляка и ловелас, каких поискать. Скандальная знаменитость, раскалывающая женские сердца одно за другим, как орехи.

То, что надо.

Харо отдал компьютеру команду скачать личность Альваро Ди Чансо на флэш-капсулу. На это ушло несколько томительных минут. Автоматика выплюнула маленький пластиковый прямоугольник на передаточную ленту, которая доставила капсулу к блоку инъектора Кармического Интегратора. Инъектор был похож на пистолет с длинным стволом из полой кварцевой трубки, которая оканчивалась тонкой титановой насадкой, и рукоятью из композитного сплава, внутри напичканную электроникой. Система подала капсулу в специальный паз, раздался щелчок. Нижний индикатор на передней панели рукояти сменил цвет, с оранжевого на зеленый. Один за одним зеленым загорались другие индикаторы, расположенные линейкой снизу вверх. Всего их было шесть. Харо знал, что это включаются зоны термической трансформации квантового поля. Там энергия из капсулы, содержащей запись личности Ди Чансо, преобразуется в низкотемпературную плазму. И по мере того, как идет процесс преобразования, плазма потихоньку наполняет кварцевую трубку инъектора. Он уже видел, как условный ствол пистолет накапливает в себе светящееся облако квантового пара. Оно стало густым и ярким, прозвучал звуковой сигнал, после чего все лампочки на рукояти, кроме нижней, погасли. Та же вновь загорелась оранжевым.

Пистолет зарядился.

Харо снял его со стойки крепления, закатал левый рукав рубашки и выстрелил из инъектора себе в предплечье.

Второе свидание с Молли выдалось гораздо лучше, чем первое. Она даже позволила ему себя поцеловать. Ведь он заливался соловьем, заставляя ее хохотать от души и притворно краснеть после весьма откровенных комплиментов. Она то и дело капризно надувала губы, когда его Бентли лихо вписывался в очередной поворот, и тут же начинала высовываться в открытое окно, крича от восторга. О, это был настоящий кайф, и Харо пребывал на седьмом небе от счастья. Правда, он несколько раз поймал себя на том, что разглядывает симпатичных девушек на улицах, когда ретро-мобиль проезжает мимо, но тут же отбросил глупые мысли. Нет, он любит Молли, и никто другой его не может интересовать. Да и городские гонки не про него. Хоть и приятно сидеть за рулем клевого авто, и выжимать из-под капота всех тех лошадок, что там томятся.

— Милый, я хочу пообедать с тобой вон в том ресторане, — капризно сказала Молли.

Естественно, с этого момента все пошло наперекосяк. Во-первых, изящные пальчики девушки указывали на "Ньюборг", самый роскошный ресторан мегаполиса. Во-вторых, почти все кредиты, оставленные ему отцом, ушли на покупку Бентли.

Пауза затягивалась.

— О, Майки, мой милый, — замахала Молли субъекту в дорогом костюме, идущему, по-видимому, в "Ньюборг". — Подожди меня, дорогой.

И отправилась обедать с ним.

Харо, рассвирепев, выбрался из машины. Заметив девушку, которая шла мимо, улыбнулся и галантно поклонился ей. Затем взвыл, подскочив на месте, и прыгнул за руль Бентли. Завизжали шины, унося его прочь от "Ньюборга", коварной Молли и прохожей, остолбеневшей от такого зрелища.

Кредиты, кредиты, проклятые кредиты. Он проучит капризную дрянь! Но сначала он ее завоюет, во что бы то ни стало. В этот раз Харо внедрит в себя личность Джонни по кличке Коротышка, известного грабителя банков.

Инъектор выплюнул сгусток света в предплечье, которое от слишком частых операций уже болело и к тому же нестерпимо чесалось.

Вскоре Харо понял, что не может пойти на дело без хорошего взломщика. И снова он изучал файлы на терминале, и опять заряжал инъектор.

Почесывая зудящее предплечье, он и думать забыл о Молли Шепард. В мозгу настойчиво свербило, подсовывая имя совсем другой женщины. Джасмин Оливера. Настоящий огонь, а не баба, когда дело касается ограбления. А как она стреляет...

— Вы оба исчезнете в ослепительной вспышке света, — надрывался в своей клетке попугай.

— Умолкни, — пригрозил ему Харо, целясь заряженным инъектором.

Позже юноша лежал на диване, мучаясь от болей в предплечье, но еще более в голове. Там звучал настоящий хор голосов. Ди Чансо, как и положено ловеласу, пытался соблазнить горячую подружку Джонни Коротышки. Джонни хрипло ругался и требовал ствол, чтобы разобраться с наглым хлыщом. Автогонщик рассказывал взломщику истории о гонках, тот отвечал ему байками об угонах и кражах.

Вакханалию в мозгах Харо прервал запищавший вирт-фон.

Звонила Молли.

— Котенок, ты куда пропал? — заворковала она. — Заедешь за мной после школы?

— Отвали, шлюха, — ответил Харо.

И даже не мог для себя решить, чьи же это были слова: его, или Джонни, или Альваро Ди Чансо? Или, может, Молли ответила единственная женщина в компании, собранной у него в голове? Да не важно, на самом деле.

Вот что действительно сейчас важно для Харо — это заткнуть проклятые голоса.

Он снова потащился к терминалу, копался там битый час, и, кажется, нашел некоторое решение проблемы. Вздохнув, скачал очередную личность и воткнул ствол инъектора в несчастное предплечье, стараясь не заплакать.

Поначалу идея с бас-гитаристом себя оправдывала. Он играл, и акустические волны музыки набегали точно прилив на прибрежный песок, смывая назойливые голоса из его разума. Потом он чуть ослабил контроль, и в скором времени с ужасом осознал, что голоса в голове начали петь. Похоже, они были пьяны. Харо зашелся в кашле и с удивлением обнаружил в руке стакан с остатками спиртного, а на столе — початую бутылку любимого бренди профессора Боккена. Рядом стояла пепельница, в которой лежала затушенная сигара. Опять же, из отцовских запасов. Голоса в голове захохотали.

Они овладевали им, и вот-вот выйдут из-под контроля окончательно.

Харо трясущимися руками запустил питание планшета и попытался отвлечься компьютерной игрой, но через несколько минут бросил. Неинтересно. Лучше прыгнуть за руль Бентли и поставить весь город на уши. Соблазнять девушек и женщин, совершать кражи и стрелять из пистолета; уходя с места ограбления устроить гонки с полицией, отстреливаясь от легавых и попутно захватив парочку хорошеньких цыпочек в заложники. Вот дело для настоящих мужчин. В пекло игры!

Застонав, Харо побежал в лабораторию. Что же придумать? Как безумный, он стоял посреди подвала, затравленно озираясь. Чертов терминал, чертов Кармический Интегратор, клетка с попугаем, и белые стены. Стены? Его взгляд скользнул по ним и наткнулся на фотографию.

Харо осенило.

Масло скворчит, проливаясь на раскаленную сковородку. Достаточно. Теперь осторожно налить тесто, равномерным тонким слоем покрывая поверхность. От плиты разливается чудесный аромат, знакомый Харо с детства. Вкуснейшие блинчики, аж пальчики оближешь. Он довольно облизывается.

Конечно, в век фастфуда, который готовят роботы-повара, да консервированных продуктов ингридиенты для приготовления блинчиков непросто достать. Но когда в твоем распоряжении команда столь неординарных личностей, как гонщик, взломщик, грабитель, музыкант и ловелас — личностей, укрощенных ЕЮ и покорных каждому ЕЕ слову, — тогда нет ничего невозможного.

Харо достиг полной гармонии со своим окружением, и очень благодарен бабушке Гортензии за это. Да, он по-прежнему боится бабулю, но личности в его разуме боятся ее больше.

Гораздо больше, чем он сам.

При жизни она могла построить любого, и после смерти нисколько не изменяет себе. Вот и сейчас в голове громыхает ее зычный голос:

— Переворачивай блины, остолоп окаянный, пока не подгорели!