Новая Земля

Легкий гул продолжал разноситься по кораблю. Пассажиры его не замечали, но для старшего механика Николая Кима он имел особый смысл. Как доктор с помощью стетоскопа может сделать выводы о состоянии здоровья больного, так и он по звуку мог определить все ли в порядке с кораблем: не превышена ли нагрузка систем, нет ли сбоев в размеренной работе механизмов. Все на "Юности" звучало так, как и положено на корабле, вышедшем из затяжного прыжка. Николай закончил проверку показателей в реакторном отсеке, удовлетворено покивал головой и отправился в кают-компанию, насвистывая незатейливую мелодию.

Там в ярко освещенной комнате уже беседовали доктор Тшевичек и старпом Сергеев. В углу, делая вид, что читает, насупился Сашка Копылов, которого с легкой руки старшего механика стали называть сыном полка. Постепенно в кают-компании начали собираться и другие члены экипажа научно-исследовательского колониального корабля "Юность".

— Как дела с реактором, Николай? — поинтересовался старпом.

— Александр Дмитриевич, вы же знаете, у меня все работает как часы. С прошлой смены ни одного сбоя система не зафиксировала.

Сергеев удовлетворенно кивнул и, потрепав по голове, Сашу, сказал:

— Ну что сидишь как сыч, юнга? Понял хоть в чем не прав?

— Да, понял все, Александр Дмитриевич. Я ведь это… как лучше хотел.

— Как лучше, Сашка, это понятие сложное и оставь решение пока нам. А сам делай как велено. И так ты здесь на птичьих правах.

Тринадцатилетний Сашка с еще более серьезным видом уткнулся в книгу.

Николай положил ему руку на плечо и когда старпом отвернулся, шепнул:

— Ты это, брат, давай-ка не обижайся. Старпом дело говорит. Ты не смотри, что он молодо выглядит. У него за плечами уже много такого, чего нам с тобой и не снилось. Пойди-ка, пока помоги тете Свете накрыть на стол, — он посмотрел по сторонам и заговорчески добавил. — А после обеда, так и быть, разберу с тобой профилактику северного узла. Беги скорей.

— Так точно! — Сашка радостно подскочил и быстро побежал на камбуз к завхозу Светлане Никитиной, чтобы предложить ей помощь.

— Разбалуешь сорванца, — с легкой улыбкой, сказал Сергеев.

— Ничего, парень-то смышленый, толк выйдет. Вон в механике уже, чуть ли не лучше меня разбирается.

Пока Сашка и Светлана расставляли посуду и украшали стол к праздничному обеду, члены экипажа обсуждали дальнейшие планы своего путешествия. Главной целью экспедиции "Юности" было создание колонии и изучение планеты Каптейн б. Солнечная система уже была освоена, теперь настала очередь планеты с благоприятными условиями для жизни людей. Звездолет должен был достигнуть планеты через сто двадцать с небольшим лет, преодолев расстояние в четыре парсека. Большая часть пассажиров проводила это время в анабиозе, а экипаж работал вахтовым методом. На каждые сорок лет полагалось по одной двухгодовой вахте. Теперь, когда экипаж одновременно оказался в кают-компании, все делились своими соображениями и мыслями о предстоящей миссии, а также радостно общались о всем подряд.

— Доктор Тшевичек, как, по-вашему, стареет человек в анабиозе? — завязал разговор бортинженер Клаус.

— Дорогой Ганс, вы же знаете, я могу говорить по этой теме очень долго. Впрочем, пока моя помощь никому не требуется...

Доктор Тшевичек встала и подошла к столу, на котором уже были расставлены совершенно земные тарелки, а по центру было оставлено место для блюда с курицей.

— Смотрите, Ганс, скоро здесь появится мясо, которое пролежало у нас в морозильном отсеке около ста двадцати лет и осталось целым. И как вам должно быть известно, анабиоз позволяет приостановить нашу жизнедеятельность, как бы заморозить её. Что-то подобное мы делаем и с куском мяса. Но все равно все мы стареем, так или иначе. Технически вы все также молоды, но вот насчет возможностей анабиоза по заморозке сознания или, быть может, души, нам до сих пор точно не известно.

— Ну вы уж загнули. Душа… А есть ли она? — подключился к диалогу Ким.

— Не знаю, Николай. Но не могу утверждать обратного. А насчет внешней оболочки скажу, что геологи как-то нашли в вечной мерзлоте куски мамонтов. По виду и запаху, как замороженная говядина. Мясо нарезали и положили на горячую сковородку. Но к их сожалению, оно стало расползаться от жара, и в результате растаяло совсем. На его месте осталась только непонятного цвета жижа. Свежее на вид мясо на поверку оказалось пустышкой. Так вполне может быть и с сознанием человека после анабиоза. Но эти процессы я только изучаю и собираю материалы для диссертации.

Сашка со Светланой уже заканчивали последние приготовления, когда в кают-компанию зашел пожилой человек с армейской выправкой — капитан звездолета Сиверцев Геннадий Алексеевич.

Могут ли люди коллективно ощутить щемящее беспокойство с приходом человека, обычно не выражающего сильных эмоций. Сложно сказать, но в кают-компании все затихли и посмотрели на капитана. И даже Сашка, зачастую активный и беспокойный, тихо замер с тарелкой в руках. Должно быть, все дело в подсознательном анализе мельчайших изменений мимики, движений и голоса, анализе настолько незаметном, что часто его результаты списывают на интуицию.

— Герман Николаевич, — обратился капитан к биологу, недавно вернувшемуся из лаборатории, — прошу вас подняться на капитанский мостик, у меня есть несколько вопросов в вашей профессиональной компетенции. Александр Дмитриевич, пойдемте с нами.

Все переглянулись. Скворцов, грузно поднялся с дивана и, нахмурив брови, пошел с капитаном. Старпом одернул форму и отправился следом.

От легкого и веселого настроения не осталось и следа. Первым прервал молчание Сашка.

— А что произошло?

Ким усмехнулся.

— Когда бы все знали, что произошло и что с этим делать, тогда бы все были капитанами.

Доктор Тшевичек задумчиво смотрела на дверь, будто ожидая, что сейчас капитан вернется.

— И все же, почему Герман? Что может случиться на корабле такого, что требует внимания биолога? Он ведь даже не штатная единица.

— А меня больше всего смущает другое, — вставил Ганс, — почему капитан спустился к нам, хотя мог вполне вызвать их по громкой связи?

— Ох, чувствую что-то недоброе, — поправила и так аккуратно лежащие столовые приборы Светлана.

Все снова погрузились в свои мыли, никто не понимал, что происходит, но подсознательно ситуация давила на всех.

— Так, а на самом деле, может ничего не случилось? Чего вы переволновались? — спросил Сашка.

— Нет, брат. Что-то здесь явно не так. Сложно объяснить, но чувствую это, — задумчиво произнес Ким, затем предложил: — Давайте не будет лишний раз фантазировать, а просто пробежимся по всему, что знаем. У всех все в порядке? Ганс, как у тебя?

Клаус поднял глаза на Кима и несколько раз растерянно кивнул.

— Да, да. С чего начнем?

— Расскажи, все ли в полете проходит запланировано?

Прежде чем ответить, Ганс задумался на несколько секунд. Те, кто его знал, сразу догадались, с чем была связана эта пауза. Он дополнительно просчитывал все возможные отклонения и незначительные сбои за время полета. Да, и вопрос, конечно, риторический. Если бы что-то шло иначе, то все бы об этом знали и экипаж находился бы не в кают-компании. Но сейчас эмоциональная разрядка и возможность успокоить друг друга тем, что везде все в порядке, подходила как нельзя кстати.

— "Юность" находится в полете сто двадцать земных лет пятнадцать дней двадцать часов пятнадцать минут. Из них 120 лет 10 дней и 10 часов в пространственном прыжке. За время полета отклонений от курса не было, внештатных ситуаций не…, — Ганс запнулся и мельком взглянул на Сашу, — Была одна внештатная ситуация, занесенная в борт-журнал во время первой смены, через три месяца после старта. Обнаружен посторонний человек на корабле, принятый в члены экипажа. "Юность" вышла из прыжка в запланированной точке в расчетное время. Члены экипажа, ответственные за проверку систем корабля о сбоях и повреждениях не докладывали. Звездолет выйдет на орбиту Каптейна б через 62 часа.

— Спасибо, Ганс! Все, как всегда, четко. Теперь моя очередь. В машинном отсеке за время дежурств, а также после выхода из гиперпространства проблем не было. Корабль работает, как часы! Что скажите вы, Анна Игнатьевна?

Доктор Тшевичек повела плечами, как будто её спросили о чем-то настолько понятном и неинтересном, что особого смысла отвечать она не видела.

— Все члены экипажа, вышедшие из анабиоза, находятся в удовлетворительном состоянии, болезней и осложнений нет. Пребывающие в анабиозе колонисты будут подготовлены к выходу из анабиоза после занятия орбитального положения возле Каптейна б.

— Так, товарищи. У нас выходит все в порядке, — подытожил Ким.

Клаус кивнул и добавил:

— При выходе на стационарную орбиту зонды проведут разведку территории, планируемой для высадки. После получения их данных мы отправим на планету модули для проживания и исследований.

— Дядя Ганс, а откуда у нас информация о том, что находится на планете?

— От предыдущих зондов, Александр.

— Но они не могли так быстро слетать сюда и вернуться! Это бы заняло 120 лет только в одну сторону, как у нас, — нахмурившись произнес Сашка.

Ким снова потрепал его по голове.

— Учится тебе, брат, надо. Вот колонию обоснуем и тебя сразу в школу.

После этих слов Сашка нахмурился еще больше.

— Опять в школу?! Я ведь член экипажа! Я буду дальше работать на "Юности"!

— Э, нет, брат. Чтобы работать на таком сложном корабле, очень много учиться надо, так что в школу обязательно пойдешь. А потом, кто знает, глядишь и на корабль вернешься, — подмигнул ему Ким. — Тем более что ближайшие годы он никуда отсюда не денется.

— Николай прав, Александр. Звездолет будет на орбите еще долгое время, ему даже экономически не целесообразно перемещаться.

-Эх, опять экономика пошла. Ладно, у всех все в порядке, а Германа Николаевича позвали. Может у нас за эти годы какая-то космическая плесень выросла? А? — задумался Ким.

— Подобный исход маловероятен, но думаю, что стоит прерваться, иначе пойдут никому не нужные домыслы.

— И то верно, чего голову забивать, все скоро узнаем, — махнул рукой Ким. — Светочка, неси ужин! Есть хочется, аж в животе война идет.

— Начнем без капитана? — удивленно приподняла бровь доктор Тшевичек.

— Капитан решит важные вопросы и к нам присоединится. А голод не тетка! Так ведь, Сашка? — Ким приятельски толкнул локтем мальчугана. — Пора уже поесть.

После слов о еде все в кают-компании как будто приободрились, но тут Клаус задумчиво произнес:

— Тем более в свете последних событий неизвестно, когда нам придется ужинать в следующий раз.

Экипаж вновь погрузился в тревожные мысли, и только Светлана немного обрадовалась, что можно оставить лишние раздумья и волнения и принести с камбуза свежеприготовленную, по случаю выхода из гиперпространства, курицу.

 

***

Капитан Сиверцев внимательно смотрел на Скворцова, то ли пытаясь оценить его реакцию, то ли ожидая вопросов. На капитанском мостике было просторно и светло, но при этом весьма пустынно. Центральную часть комнаты занимал пульт управления и пара кресел с пятиточечными ремнями. На двух стенах находились экраны с маршрутными данными и показателями систем. Среди всего этого минимализма необыкновенно смотрелось внушительных размеров выпуклое обзорное стекло, открывающее вид на бесконечную звездную даль.

Скворцову до и после анабиоза не было времени любоваться космосом, поэтому теперь он просто стоял и молча смотрел на самую настоящую внеземную красоту. Главным украшением звездного пейзажа была звезда Каптейн, вокруг которой вращался Каптейн б.

Старпом смотрел в основном на капитана, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции на его морщинистом лице. Так ни в чем не разобравшись, он бросил это занятие и решил в очередной раз проверить бортовой журнал, но капитан его окликнул.

— Александр Дмитриевич, подойдите сюда. Герман Николаевич, вижу, что вы уже ознакомились с космическим океаном, теперь у меня к вам будет вопрос, как к профессионалу.

Скворцов слегка дернулся, как будто не ожидал в этой безмерной тишине услышать чей-то голос. Но быстро пришел в себя, поправил старомодные круглые очки и посмотрел на капитана.

— Да, да, Геннадий Алексеевич, чем я могу помочь? Хотя право, теряюсь, какая от меня может быть помощь здесь? Это скорее ваша вотчина.

— Герман Николаевич, космос, он общий для всех, но при этом требующий большого внимания и слаженной работы коллектива. Здесь мнение каждого может быть чрезвычайно важным. Но, к делу. Скажите, как вы можете вкратце описать климатические условия и предполагаемую флору на Каптейне б?

После такого просто вопроса, Скворцов только пожал плечами.

— Товарищ капитан, полагаю, вы ведь не раз читали отчет от Стремительного-4? Исходя из собранных им данных, — перешел на лекторский тон Скворцов, — планета покрыта на сорок два процента водой, из оставшихся пятидесяти восьми процентов больше половины занятно лесами. Также встречаются привычные для Земли тундра и песчаные пустыни. Ближе к экватору располагается самая высокая горная цепь на планете, высотой около четырнадцати тысяч метров. Температура поверхности в целом ниже земной.

— А население?

— По данным зонда, обнаружено не было.

— Спасибо, Герман Николаевич. Действительно эти данные говорили, что мы не ошиблись и нашли планету, которая может стать нашим вторым домом, о чем мы мечтали и надеялись долгие годы. Терпимый климат, леса, нетронутые красоты. А теперь попрошу вас взглянуть сюда, на Каптейн б, — сказал капитан, указывая рукой на маленький коричнево-серый шар планеты, размером с горошину. — Ничего не замечаете?

Несколько секунд Скворцов в недоумении смотрел в иллюминатор. Вдруг его глаза расшились, и от волнения он снял и начал протирать очки.

— Этого не может быть. Нет, нет… Как же так.. Что такое?.. — забормотал Скворцов. Снова надел очки и прошептал. — Определенно, что-то здесь не так.

Он резко повернулся к капитану и, пытаясь, ухватится за соломинку, спросил:

— А это точно Каптейн б, Геннадий Алексеевич? У этой планеты абсолютно неправильный цвет. Зонд не мог так ошибиться!

Капитан посмотрел Сквороцову прямо в глаза.

— Да, уважаемый Герман Николаевич. Вы абсолютно правы. Цвет другой. Но по всем данным и координатам — это Каптейн б. Что вы можете сказать по поводу его поверхности?

— Отсюда плохо видно, мне потребуются приборы и некоторое время на наблюдение.

— Конечно, Геннадий Николаевич. Но что-то уже можете предположить?

-Да. Это не тот Каптейн б, которого мы ждали. Высока вероятность, что там совсем нет лесов и морей.

 

***

— Проверка вспомогательных двигателей. Все в норме, можно входить в атмосферу, — сообщил Ким.

Серебристый флаер развернулся и нырнул к поверхности планеты.

— Коля, а ты как думаешь, что здесь случилось?

— Не знаю я, но, кажется, что мы изначально получили неверную информацию о планете. Иначе ерунда выходит… Смотри, Ганс! Видишь вон вроде кратер и овражек в нем, давай туда после отправки зондов.

— Хорошо, попробуем. "Сокол -1" "Юности", после запуска исследовательских модулей изменяем координаты маршрута. Видим потенциально интересный объект, — сказал Клаус и отпустил кнопку передатчика. — Не могли ученые так ошибиться, я сам изучал отчеты. Вода, флора, фауна, все как положено. Спектральный анализ, все показатели…

— Ничего, сейчас раскидаем зонды, снимем показания, да и разберемся.

— "Сокол-1" изменения курса разрешаю, только у вас семьдесят минут на все. После забирайте зонды и обратно на "Юность" — послышался в передатчике спокойный голос капитана.

— Приняли, конец связи, — ответил Клаус и ввел координаты в бортовой компьютер. — Герман Николаевич не сильно обиделся, что его не взяли в первый полет?

— Да, не очень удобно вышло, — почесал затылок Ким. — Он уже готовился, но капитан в последний момент попросил его остаться на "Юности" и изучать показания зондов оттуда.

Клаус кивнул и покрепче взялся за штурвал. Флаер прошел верхние слои атмосферы и стал на заданный курс.

— Так, запускаем эти два, — нажал на несколько клавиши Ким, — Пошли родимые! Следующие… Три, два, один. Полетели. Вот так, хорошо. Теперь давай пониже к тому оврагу. Посмотрим что там.

"Сокол-1" спускался к поверхности планеты. На ближайшие километры раскинулась серо-коричневая пустыня с многочисленными кратерами, небольшими скальными уступами и холмами. Только темная змея оврага чернела поодаль.

— Какая у него глубина, как думаешь, Ганс?

— Отсюда не ясно, измерить не можем. Вообще-то он больше похож не на овраг, а на разлом в коре. Смотри, с этой стороны нет ни русел высохших рек, идущих к нему, ни чего-то еще, что может подсказать его происхождение. К тому же он на равнине... похоже, что все таки он появился после образования кратера.

— Одни загадки. Давай быстро слетаем к нему, заглянем на дно и обратно.

Клаус задумался. Ускорять флаер над незнакомой местностью было опасно, с другой стороны вокруг пустыня, а без ускорения времени на то, чтобы спуститься в расщелину не будет. Вздохнув, он нажал переключатель, и "Сокол-1" плавно увеличил скорость.

— Подлетаем. Смотри-ка, здесь разлом пошире, давай вниз возьмем. Так, отлично. Давай поближе к тому темному холмику на дне.

Флаер завис на секунду над разломом шириной в полкилометра. Клаус решительно повернул штурвал и они понеслись вниз. Стены расщелины в отличие от кратера не казались оплавленными, а едва различимая в свете прожектора поверхность холма с каждой секундой выглядела все менее ровной. Флаер все глубже опускался в глубину гигантского оврага, до поверхности оставалось несколько десятков метров, когда бортинженер резко сбросил скорость.

— Коля…, — прошептал Клаус и уставился вперед, — это не холмик…

— Ох, ты ж, елки!

 

***

— Герман Николаевич, давайте руку.

— Спасибо Николай, — Скворцов оперся на протянутую руку и вышел из флаера.

— Коля, я отправляюсь на дальнейший осмотр поверхности. Будьте на связи. Через два часа я вас заберу.

— Удачи тебе, Ганс. А за нас не беспокойся, — произнес Ким. Он поправил пояс на скафандре и проверил, легко ли отстегивается бластер.

Профессор Скворцов тем временем что-то рассматривал на земле.

— Николай взгляните, — сказал профессор и поднял что-то с поверхности.

— Герман Николаевич, я вижу только пыль у вас на перчатке.

— Вот именно, Николай. Оглянитесь вокруг.

Ким осмотрелся. Они высадились на равнине с многочисленными небольшими холмами и кочками. Серебристый борт флаера блеснул в лучах местного солнца и скрылся за горой у горизонта. Ничего примечательного Ким не увидел. Да и особо странно было чего-то ожидать. После того, как они обнаружили остатки крейсера, было принято решение осторожно обследовать планету с помощью зондов и не спешить с высадкой. Место для посадки на планету выбирали тщательно. Оно должно было быть удобным для подлета флаера, а также для экстренной эвакуации. Помимо соответствия этим требованиям их текущая точка была интересна высокими показателями содержания металлов у поверхности. Поначалу капитан с сомнением отнесся к инициативе профессора Скворцова полететь одному из первых, но тот его смог убедить о необходимости обследовать причины исчезновения флоры сразу, как только представится возможность. Второй разведывательный отряд изучал остатки, найденного ранее крейсера.

-Ничего не заметили? А ведь здесь все покрывает эта пыль с песком. Мы изучим их подробнее на корабле, но я вам сразу могу сказать, что это не просто часть грунта. Они были чем-то большим, чем сейчас кажется.

Ким посмотрел на ноги, носков сапог было не видно, они утопали в пыли, как в иле. Он нагнулся и зачерпнул рукой горсть пыли. Посмотрел на нее и пожал плечами.

Тем временем профессор Скворцов, поднимая небольшие облака пыли, быстро шел к ближайшему холму.

— Герман Николаевич, только не уходите совсем далеко.

— Да, да, Николай. Мне кажется, что я понял. Сейчас проверим.

Ким снова пожал плечами и поспешил за профессором. Холм, к которому тот уже почти дошел, был около десяти метров в высоту и пятидесяти в диаметре. Другие холмы находились чуть поодаль.

— Николай, где были зафиксированы металлические аномалии. Случайно не рядом с холмами.

— Сейчас проверю.

Ким остановился и достал из планшета бумаги с данными геологоразведки, проведенной зондами.

— Да, Герман Николаевич, все верно. Похоже, что здесь как раз выход породы на поверхность.

Профессор Скворцов уже дошел до холма и вдруг упал на колени, начав руками раскидывать в сторону слой песка и пыли.

— С вами все в порядке?

— Да-да, Николай. Полагаю, что мы близки к отгадке.

Профессор снял с пояса небольшую лопату и начал ей активно копать, пока она не наткнулась на что-то твердое.

-Помогите здесь все расчистить, пожалуйста!

Вместе они быстро сняли верхнюю часть песка и грунта. Дождавшись пока осядет облако пыли они увидели оплавленную металлическую трубу.

— Неужели еще один крейсер? Это не планета, а какое-то кладбище космических кораблей.

— Похоже, что нет, Николай, — сказал профессор Скворцов и принялся смахивать песок и пыль с трубы и металлической плиты.

Ким присоединился к профессору и активно расчищал песок вокруг находки.

— Подождите, Николай. Не пылите. Кажется, здесь что-то написано, — профессор Скворцов лег и потер трубу и самого основания. Он прищурился и стал внимательно разглядывать находку. — Что-то не пойму, вроде, как и символы какие-то, а вроде бы и нет.

— Можно я? — старший механик наклонился и пару секунд пытался прочесть надпись. Вдруг он резко начал капать рядом с трубой дальше. Он углубился еще на сантиметров и также резко остановился.

— Герман Николаевич, это и впрямь надпись. Она немного оплавилась, но дальше прочесть…можно, — тихо сказал Ким. Он лег и уставился в небо.

Профессор Скворцов снова наклонился над трубой.

— Не томите, Коля! Я очки на корабле оставил, не разберу ничего.

— Герман Николаевич, это водопровод… был. Там… на общеземном. Водопроводная система Новой… Земли.

 

***

Сашка расставлял тарелки в кают-компании. За последние полмесяца ему уже изрядно надоела обязанность накрывать на стол и убирать посуду. С другой стороны, у него появилась на корабле своя, личная обязанность. К тому же её доверил Сашке капитан.

В последние дни работы прибавилось. Если раньше все были взбудоражены постоянными находками, то теперь немного успокоили и стали надолго собираться в кают-комапнии, чтобы обсудить свои гипотезы и догадки. Хорошо, что до особого распоряжения, колонистов держали в анабиозе, а иначе был бы совсем аврал.

Сашка аккуратно поправил столовые приборы, в очередной раз протер стаканы. Сегодня будет не простой ужин. Капитан Сиверцев попросил всех отложить дела и собраться вечером в кают-компании. Сашка пусть и побаивался, но очень уважал капитана. Должно быть, он разгадал тайну планеты и теперь расскажет обо всем экипажу.

Постепенно кают-компания стала наполняться людьми. Сначала пришли Клаус и доктор Тшевичек. Затем ворвался взъерошенный Ким. Уселся на свое место старпом. Подошли остальные. Последним вошел капитан. Сашка впервые увидел на нем парадный белый китель.

Сиверцев обвел взглядом собравшихся, на доли секунды задерживаясь на каждом. Последнее время он мало отдыхал. И, сейчас, Сашке казалось, что его лицо совсем высохло и уже навсегда потеряло столь редкую улыбку.

— Товарищи, мы с вами уже двадцать восемь дней находимся на орбите Каптейна б. За это время поступали все новые данные, строились гипотезы. Сегодня мне удалось закончить расшифровку фрагментов записей с крейсера. Теперь у нас есть ключ к тайне Каптейна.

Капитан сделал паузу и вновь обвел всех взглядом.

— Обо всем по порядку. С самого начала Каптейн б или Новая Земля встретил нас не таким, как мы его себе представляли. Обнаруженные кратеры по всей планете, разбившейся крейсер, остатки города, также как и повышенный уровень радиационного фона не оставили сомнений в случившемся.

Капитан сделал паузу и пожытожил.

— Да, мы можем полностью признать, что жизнь на планете была полностью уничтожена в ходе военных действий планетарного масштаба. В свое время Земля избежала ядерной катастрофы, но этот мир не смог.

Сашка поежился. Сложно представить уничтожение целого мира. Но тот раскол, который оставил уничтоженный крейсер, впечатлял. Он несколько раз пересматривал запись с борта "Сокола", чтобы разглядеть его поближе.

— Мы здесь уже вторую неделю голову ломаем, как они вообще развились до такого уровня за сотню лет, — сказал Ким, — Кто им помог? Помните, как мы дней десять назад изучали остатки городов? Еще можно предположить, что исследовательские зонды не смогли найти разумную жизнь, поскольку её носителей было не так много. Но не обнаружить города, не понимаю.

— Город, Николай, — уточнил капитан.

— Что?

— Один большой, невообразимый на первый взгляд, мегаполис. Похоже, что здесь был только этот один город.

Сашка попытался представить себе город размером с четверть планеты, но у него, как, похоже, и у остальных это не получилось.

— Но ведь это невозможно…

— Как оказалось, Каптейн б приготовил много сюрпризов, — произнес старпом. -Я две недели изучал данные по найденным остаткам цивилизации и с большой вероятностью это части одного и того же города, практически полностью уничтоженного.

— А на их месте, кстати, могли быть и мы, — произнес старший механик.

Капитан Сиверцев кивнул:

— Я сразу об этом подумал. Судя по всему, за время нашего полета на Земле смогли найти способ перемещения в пространстве намного более быстрый, чем наш. С учетом размеров колонии и того, что трагедия произошла больше двадцати лет назад, полагаю, что первые земляне ступили на Каптейн б где-то за шестьдесят-семьдесят лет до нашего прибытия.

В кают-компании раздался общий вздох.

— Но ни двигатели, ни технологии их не спасли, — добавил Ким. — Кратеры везде. И на месте предполагаемого города, и по всей планете. Такое ощущение, что кто-то их просто залил огнем. Вернее атомными бомбами.

— Уничтожить все на планете... Устроить худший сценарий ядерной зимы! Это не просто война! Простите меня, но это жестокая расправа и геноцид, — возмутился Герман Николаевич. Из-за красного и вспотевшего лица, Саше он стал напоминать рака.

В кают-компании повисла тишина. Каждый смотрел куда-то в сторону, старался не встречаться взглядом с другими. Напряжение нарастало. О чем же можно думать? Сашке все было ясно. Налетели инопланетные гады, уничтожили невинных земных колонистов, на месте которых вполне могли быть они. И вдруг… До чего же пугающая это мысль… Сашка, недолго думая, спросил:

— Но, если кто-то уничтожил все на этой планете, значит, он также может уничтожить все на Земле.

Через секунду кают-компания взорвалась угрозами, вопросами и призывами. Сашке показалось, что не только его беспокоила эта проблема. Взрослые просто сидели и ждали чего-то. А теперь выплескивают свои мысли и опасения.

— Шанс найти Землю, один на миллион…

— Да мы этим сволочам покажем!

— Всю планету…

— Нет у нас достаточно технологичного оружия, чтобы от них защитится, посмотрите на Каптейн б.

— А может, поэтому Земля до сих пор не отвечает, — спросил Сашка.

Эти слова, как ведро холодной воды, окатили всех, снова стало тихо. Сашка не узнавал экипаж. Все время строгая и молчаливая доктор Тшевичек кусала ноготь и, кажется, слегка плакала. Профессор Скворцов совсем раскраснелся и обмахивал себя тем, что первым попалось под руку — тарелкой. Ким непривычно молчал, сложив руки на груди. Еще больше паренька удивило отсутствие его постоянной улыбки. Даже сдержанный Клаус постукивал стаканом по столу. Только капитан Сиверцев стоял спокойно, вытянувшись, как на параде.

— Товарищи, я полагаю, что для Земли, в этом плане, нет угрозы, — спокойным голосом произнес он. — Здесь тот самый ключ к разгадке, о котором я вам говорил. Нашим системам, благодаря Гансу, удалось подобрать шифр к остаткам резервной системы хранения данных крейсера. Около двух часов назад я закончил расшифровку. Собственно, поэтому собрал вас здесь, чтобы вы услышали тоже, что и я.

Сиверцев поправил воротничок на кителе, достал ручной аудиофон и передал его старпому. К Сергееву сразу подошли все остальные. В этот раз никто не сказал ни слова. Сашке показалось, что все куда-то исчезли, а вокруг стоят бездушные манекены. Он не вытерпел — пролез под локтем у Кима, поближе к столу. Похоже, все чего-то ждали, а может быть боялись нажать на кнопку проигрывания записи. Первым очнулся старпом и решительно включил аудиофон.

Кают-компанию наполнили звуки помех и неразличимые голоса. Порой запись обрывалась и наступала тишина, иногда слышалась только работа каких-то приборов. И вдруг громко, как будто совсем рядом раздался голос. Голос человека.

"— Выведи на свя… ководство… блики… олоний.

— Сэр… омехи. Они… лючили систе…шения… Вклю… экраны.

— У нас есть прямая связь по защищенному каналу?

— Да, сэр!

— Хорошо. Подключаюсь. Здравствуй, Кристен. Я предупреждал, шуткам пришел конец. Это не могло длиться вечно. Заканчивай с этим, я тебя прошу.

— Здравствуй, Джеймс. Слишком поздно. Люди не откажутся от своей свободы. Директорат слишком долго угнетал колонии.

— Послушай сюда, придурок. Через пять минут на орбите Новой Земли выстроятся корабли Второго флота. Ты это понимаешь?

— Директорат, как всегда решает все с позиций силы? Но вы не посмеете ничего сделать с нами. Ситуация за десять лет изменилась, и у нас появились мускулы.

-Крис, просто сложи полномочия, и объяви о прекращении существования Альянса Колоний. Послушай, я лично гарантирую тебе, Сьюзи и детям безопасность.

— А что остальные? Снова попробуете облечь их на нищенское существование в пользу корпораций, действующих в угоду Директората? Нет, Джей. Я этого не допущу. А Сьюзи и дети в безопасности, им твои гарантии ни к чему.

— У тебя еще есть шанс, подумай хорошенько. Это не будет просто операцией на поверхности, пойми.

— Вот значит как… Теперь я понял, Джеймс Гэлоувэй, это не кампания по усмирению, а карательный полет. Что же…Спасибо за этот канал. Мы тебя запеленговали. Сейчас почувствуешь, на что способны колонии…

— Идиот! Что ты делаешь? У меня не останется выбора!

— Прощай, Джей.

— Отключить канал! Щиты на полную!

— Есть, сэр. Вовремя. Приняли импульсный удар, щиты 47 процентов.

— Связь с командирами кораблей!

— Готово, сэр!

— Господа. Я, контрадмирал Джеймс Гэлоувэй, властью данной мне Директоратом, приказываю нанести тактические удары по запланированным целям и разрушить военную инфраструктуру мятежной Новой Земли. Сепаратисты отказались сдать оружие и открыли огонь. Но мы не поддадимся на провокации. Удары наносить только по военным объектам. После этого отправьте тактические группы, чтобы взять в плен правительство Альянса Колоний.

— Сэр, что-то не так! Мы двигаемся!

— Куда?!

— Сейчас… К планете, сэр! Нас притягивает!

— Вот ведь… Отключай щиты, скорее. Они усиливают воздействие… Зараза, достроили гравилуч. Включай двигат…

-…реждения… ального.. тсека….урбина…отказ…тель.

…

— Связь по кораблю восстановлена. Они воспользовались снятием щитов. Сэр, мы не можем вырваться, работает только одна турбина.

— Определить местоположение источника луча.

— Пять минут, сэр.

— Их нет! Привести в боевую готовность атомные торпеды.

— Есть, сэр.

-Связь с флотом восстановлена?

— Нет, сэр. Пытаемся починить.

— Есть точка, сэр. Вывожу координаты гравилуча на ваш экран.

— Чейз, нам не вырваться, надо помочь остальным. Я не допущу еще потерь среди наших кораблей.

— Но торпеды здесь бесполезны. Они захватят их лучом и взорвут друг об друга.

-Они думали сбросить нас в океан, но просчитались. У нас еще действует турбина, а вон те горы ослабляют луч. Из атмосферы нам не вырваться, а вот падать еще рано.

-Что вы собрались делать, сэр?

— Ли, включай маневровые и оставшуюся турбину, координаты на гравилуч. Чейз, у нас есть только наш корабль и торпеды. Нас попробуют перехватить. Но сделать это с космическим крейсером им не под силу. А ракеты, выпущенные у самого излучателя уже не сбить.

— Но взрывы атомных ракет на таком расстоянии…

— Да, сынок. Похоже, что это наш последний полет.

— Маршрут построен, сэр. Торпеды активированы.

— Спасибо, Ли. Перевести управление на пульт. Приказываю экипажу покинуть корабль. У вас есть семь минут на эвакуацию, затем будем в зоне поражения.

— Сэр, но…

— Приказываю, всем покинуть корабль. Все что мне нужно от него, у меня под контролем…

— Так точно, сэр.

…

— 2 декабря 63 года. Я контр-адмирал Директората Земли Джеймс Гэлоувэй. Это последняя запись бортового журнала "Евразии". Установлен курс на поражение гравилуча противника. Экипаж эвакуирован. Пятнадцать секунд до сближения. Торпеды на старт. Надеюсь — это последние жертвы конфликта. Пошли, мои хорошие. Залп!..."

Раздался глухой треск и тишина. Запись закончилась. И сейчас от этой тишины Сашке стало не по себе, мурашки бежали по коже. Все как-то напряжено и одновременно потеряно смотрели на аудиофон, как будто ожидая услышать что-то еще. Сашка не выдержал и недоверчиво спросил.

— То есть, Каптейн б уничтожили земляне?

— К сожалению, ошибка маловероятна.

Сашке показалось, что все как-то постарели и осунулись. Доктор Тшевичек обессилено сползла на пол.

— Это все означает, что больше нет… — начала говорить она и не смогла закончить.

— Той Земли, с которой мы улетели, — помог ей капитан Сиверцев. — Физически она, скорее всего, существует, но это теперь совсем другая Земля, способная на геноцид и уничтожение своих.

Сашка оглядывался по сторонам и никого не узнавал. Всё изменилось, и даже воздух наполнился какой-то скорбью.

— Но, как же контрадмирал? Он ведь приказал стрелять только по военным объектам?! И его же первым атаковали, он ведь не хотел войны. Выходит земляне не виноваты… или виноваты..

Капитан Сиверцев вздохнул:

-Александр, мир редко делится на белое и черное, чаще всего все гораздо сложнее. Может, потеряв флагманский корабль, они решили отомстить. Или во главе флота стал тот, в чьи планы не входило оставить Новую Землю в целости и сохранности. В любом случае, к геноциду они были готовы. Целый флот с ядерными зарядами. Возможно, все хотели подавить свободу колоний, быть может, все кроме капитана Гэлоувэйя.

Сашке захотелось вдруг расплакаться от несправедливости и безысходности. Он подбежал и крепко обнял капитан Сиверцева.

— Так что, получается, мы зря летели?! — спросил мальчуган, едва сдерживая слезы.

— Нет, Саша. Ты, быть может, пока этого не понимаешь, но ничего не происходит зря, — на удивление неформально ответил капитан. — Мы все были свидетелями того, как Земля достигла вершины своего развития. Прекратились войны, началось развитие во благо всех народов. Полагаю, что сейчас мы единственные во всем мире кто обладает этими знаниями. Они не должны пропасть даром. Надеюсь, у нас еще получится во всем разобраться и хоть что-то исправить.

Сиверцев запустил пятерню в волосы Сашке, потрепал его, а после присел и обнял за плечи. Его бледноголубые глаза оказались вровень с Cашкиными. На лице с немногочисленными, но глубокими морщинами, засияла полная нежности улыбка.

— Выше нос, юнга! Мы им всем еще покажем. "Юность" отправляется в путь, младший механик.