Залечь на матрасы

Как выследить зверя? Стать зверем самому, идти по трупам, быть сильнее? Либо притвориться жертвой и слопать ничего не подозревающего хищника?

Гром гремит снаружи, вода стекает по черному плащу и с широкополой шляпы на коврик. Фонарь над дверью услужливо освещает для пришедшего надпись на коврике. "Добро пожаловать домой". Под потолком мерно крутится винт вентилятора. По одну сторону — резные столы. Уходят вдаль из царства почтительного фонаря в полумрак. Там, где темно, силуэт человека за столом. Сидит неестественно ровно, будто кол проглотил. По другую сторону такие же столики. И другой человек, за столом напротив первого и копирующий его позу. Окна занавешены портьерами. Впереди — стойка. В тусклом свете настольной лампы едва различим третий. Голову опустил на руки, посапывает. Шаг вперед, осторожный и выверенный. В тот же момент яркий свет озаряет помещение, ослепляя на мгновение пришедшего.

— Добрый вечер, сэр! — слышит пришедший добродушный голос.

Когда зрение к гостю возвращается, вместо мирно спящего за стойкой человека он видит перво-наперво ствол дробовика. Потом худые руки, шелковую белоснежную рубаху с коротким рукавом, черный бантик. Молодое лицо, что контрастирует с седыми взъерошенными волосами. И обаятельную улыбку на лице, что контрастирует с самим фактом направленного в сторону гостя оружия.

— Чувствуйте себя как дома! — весело продекларировал мужчина с дробовиком. — Меня зовут Черч. И это моё заведение, как вы понимаете, сэр.

Лицо гостя, покрытое паутиной морщин, невозмутимо. Он расставил руки немного в стороны. К левому запястью прикреплен специальный механизм, который выбросит в руку хозяина двухзарядный мини-револьвер, стоит только резко вскинуть кисть.

— А как мне вас называть, сэр?

Теперь, когда зал освещен, гость видит, что за столом сидит человек в форме. Второй же человек лишь отражение первого в зеркале, занимающем всю стену напротив.

— Лишнее, Черч.

— Просто скажите, как мне к вам обращаться, — пожимает плечами Черч.

— Смерть. Можешь так.

Черч смеется и откладывает дробовик.

— Как вам угодно, Смерть. Платите ведь вы, а я лишь слуга.

Полицейский с застывшим лицом. Желтая кожа, глаза словно стеклянные. На носу — муха. Занимается своими делами и через секунду улетает. Полицейский сидит не шевелясь.

— Я смотрю вы оценили моё творение, Смерть, — ухмыляется Черч, раскрывая перед собой фолиант. Шелестят страницы. — Этот герой решил не слушать указаний моих друзей. Своего начальства. Совал нос куда не следует. Придушил его собственными руками.

Улыбка до ушей. Гремит гром. Гость подходит ближе, к стойке. Уверенным шагом, плечи расправлены. Поднимается ветер, играя с портьерами, усиливается дождь.

— Я считаю это искусством. Понимаете, Смерть, я — человек искусства, — открывает нужную страницу, смотрит в книгу, бурчит под нос. — Я вас так и записал. Мистер Смерть. Кого могу указать в качестве достижения?

— Кеннеди, — произносит Смерть.

— Да бросьте! — Черч смеется. — Знаете, сколько шутов называли фамилию Кеннеди? Я думал вы серьезный человек, Смерть. А вы играете со мной?

— Абдул-Фаид. Из последних.

— Здорово, — секундное молчание. — Загадка смерти нефтяного магната до сих пор мною не решена.

— Яд в шерсти терьера.

— Но ведь пес не ночевал в спальне хозяина, — почесав подбородок, произносит Черч.

— Да. Но терьер прогуливается и по спальне в том числе. Шерсть имеет свойство осыпаться. Этого достаточно.

— Как изобретательно. Ваш этаж — пятый, — говорит Черч, протягивая ключ. — Последний. И не мешайте отдыхать соседям, мистер Смерть. Все устают, не только вы.

***

Смерть уверенной поступью поднимается по лестнице, устланной алым ковром. Свечи в золоченных канделябрах освещают дорогу. Шаги заглушаются шумом дождя, в открытых окнах простирается на много миль пустошь и вдалеке временами бьет молния.

Второй этаж. Широкая двустворчатая резная дверь. Похоже на дуб. Доносится стон, переходящий в болезненный крик. Королева Любви? Она соблазняет мужчин. И уничтожает. Никто не в силах устоять. Увидев её образ, он западет в вашу душу. Обычно на ней платок, солнцезащитные очки, строгие одежды. Она не растрачивает понапрасну свою красоту.

Смерть, ссутулившись и опустив голову, поднимается по лестнице. Алый ковер заглушает его шаги, сквозь открытые окна капельки дождя попадают на черный плащ. Ветер тушит свечу на стене.

Третий этаж. Широкая двустворчатая резная дверь. Дуб. Исписана аэрозольной краской. Яркие, ядовитые цвета. Пять разноцветных росписей, цвета соответствуют окраске ирокеза каждого из панков. "Ты уже труп". Музыка громыхает. Странная музыка, какофония, беспорядочное нагромождение звуков. Циркулярная пила. Вопли. Панки не отличаются интеллектом, а потому никого не боятся. Берут наглостью и силой.

Смерть, ссутулившись и прихрамывая, идет по лестнице. Молния бьет совсем близко, в дерево, и клен загорается. Пламя озаряет остов машины, штабели покрышек, деревянную ограду.

Четвертый этаж. Широкая двустворчатая резная дверь. Дуб. Запах серы. Из-под двери вьется дым. Поджигатель. Существо, чье лицо скрыто противогазом, на чьих плечах вечная темно-зеленая накидка, а голова укрыта капюшоном. Ненасытный, пожирающий все и вся огонь — слуга Поджигателя.

Горбатый и хромой, Смерть поднимается по лестнице. Открывает двустворчатую резную дубовую дверь ключом, который ему дал Черч.

***

Высокий потолок, украшенный лепниной, огромный шкаф, камин. Статуи гаргулий по углам. Белоснежное шелковое покрывало на кровати. Смерть снимает мокрый плащ и шляпу. Заваливается на кровать, на секундочку закрывает глаза. Усталость обволакивает, сон настигает. Но Смерть не хочет спать. Он знает, что приснится, наизусть выучил сон. Потому открывает глаза, осматривает комнату. Над камином — живописная картина. Дерево посреди зеленой лужайки. Клен.

Как тот клен, под которым Смерть, еще молодой и неопытный, учинил жестокую расправу. Когда опасной бритвой, за жалкие гроши, вырезал целое семейство. И это лицо мальчика лет десяти. Белокурый мальчик, в коротких серых брюках и клетчатой рубашке. Молодой убийца, тот, который в последствии станет Смертью, сжалился над ребенком. Оставил мальчишку в живых, убив его родителей и старшую сестру. Единственный свидетель, единственный кому Смерть даровал жизнь.

***

Дождь прекратился.

Смерть разбудили. Он выныривает в реальный мир. Очередное рандеву с мальчиком-блондином окончено. Единственный, кто может запугать видавшего всё убийцу. Десятилетний ребенок.

Стук в дверь. Негромкий. Вкрадчивый. Трепетный. Даже заигрывающий.

В одной руке Смерть держит револьвер, а другой тянется к старомодному телефону на прикроватной тумбочке.

— Кажется я плачу тебе за то, чтобы меня никто не беспокоил, — говорит Смерть.

— А, мистер Смерть. Я хочу, чтобы моим клиентам было комфортно, мистер Смерть, — голос Черча на другом конце провода. — К вам пришла самая прекрасная девушка, которую только можно сыскать на западе.

Стук повторяется, умоляя открыть. Смерть кладет трубку.

— Милый, отвори эту дверь, — шепчет она.

Волна вожделения проходит по телу Смерти. Он чувствует, как тесно становится в брюках. От одной лишь фразы.

— Я открою дверь, моя родная, — говорит Смерть игриво. — Только входи не сразу. Через пару секунд. Мне нужно в ванную. А ты устраивайся на кровати поудобнее.

— Да, любимый мой. Но поскорее, я уже не могу терпеть. Я вся горю.

Последних слов Королевы Любви Смерть уже не слышит. В наушниках играет пятая симфония Бетховена.

Замок щелкает, прекрасная девушка заходит через секунду. Сбрасывает легкое шелковое платье, остается в черном кружевном белье. Мягко ложится на кровать, словно невесомая. Проводит рукой по бедру, залазит в трусики. Как горячо и влажно! А в следующую секунду звучит выстрел. Нежный, бархатный живот разворочен, изо рта течет кровь.

Смерть, вытаскивает наушники из ушей, вылезает из-под кровати, перезаряжает револьвер. Женская красота очаровывает Смерть.

— Я убил самое прекрасное создание на планете.

Он целует её в губы. Во рту — вкус железа.

***

Она уже в кресле. Длинные, золотистые волосы. Алую кровь Смерть размазывает по губам. Набрасывает платье, чтобы сквозное ранение не бросалось в глаза. Дивится её неземной красоте, затем подходит к телефону.

— Черч, — произносит Смерть.

— Мистер Смерть? — пытаясь скрыть удивление, спрашивает Черч.

— Неплохо бы навести порядок. Номер грязный.

Стоит за дверью. В одной руке — двухзарядный револьвер. В другой — опасная бритва. Вокруг горят свечи, потрескивает полено в камине. Свет освещает прекраснейшую из женщин.

Двустворчатая резная дубовая дверь на третьем этаже распахивается. С криками из неё вылетают панки. Они бегут по лестнице вверх. Разноцветные ирокезы подрагивают. Бряцают цепи, гудит цепная пила. Один из панков металлическим ломом обдирает стены. Тот, который бежит последним, разрисовывает на бегу ступени, поручни, окна, портьеры аэрозольным баллончиком.

Всей гурьбой, впятером, вбегают в номер на пятом этаже. Красота их останавливает. Как же она прекрасна! Один из панков бросает цепь, подходит ближе и с трепетом гладит её щеку. Его губы подрагивают от вожделения. Звучит выстрел, другой. Двое панков с дырами в головах падают, орошая кровью пол. Вспоминая молодость, Смерть орудует опасной бритвой. Как тогда, у клена. Одному панку перерезает горло. Из разреза в палец шириной кровь бьет струей. Другому исполосовывает живот и грудь, тот опускается на колени. Цепная пила падает рядом. Еще удар — и пятый панк падает навзничь.

Кровь чавкает под ногами. Всё еще гудит цепная пила.

***

Дым заполняет лестничный колодец.

Языки пламени с жадностью облизывают стены, шторы горят. Посреди огня высокая фигура в темно-зеленой накидке. Огонь отражается в защитных очках его противогаза. Поджигатель уходит в объятый пламенем коридор.

Хромая и сгорбившись, Смерть спускается вниз. Вязкая кровь стекает по лезвию бритвы. Смерть обрывает рукав черной шелковой рубахи, обматывает лицо и идет вперед, в огонь. Ничего не видно. Дым выедает глаза. Пол скрипит под ногами. Балка рушится сверху, в нескольких футах. Смерть продвигается с закрытыми глазами, по памяти. Он помнит, сколько ступеней вниз, какая ширина пролета. Всегда нужно знать путь отступления.

Крепкая рука ухватывает его шею сзади, нож впивается в щеку. Смерть перехватывает нож и бьет опасной бритвой по кисти неприятеля. Вопль, приглушенный из-за противогаза, и Поджигатель исчезает в пламени.

***

Смерть выходит на улицу, позади — объятый пламенем дом. Вновь начинается дождь, смывая с лица Смерти кровь. И свою, и чужую. Смерть видит клен, воспламененный молнией. Дождь медленно, но уверенно тушит пламя. Смерть подходит ближе. Воспоминания накатывают неожиданно, как вспышка молнии. И действительно бьет молния, через секунду гром. Это тот самый клен.

Смерть спотыкается, падает в грязь.

— Ты всё еще жив? — крик сзади.

Смерть переворачивается на спину, видит перед собой Черча. Худое лицо, взъерошенные, уже мокрые волосы. В руках — дробовик.

— Не узнаешь меня? Непросто было тебя выследить! После того, как ты убил родителей, я поклялся, что отомщу. Посвятил этому целую жизнь! Создал чертов притон для убийц, где они могли бы отлежаться на матрасах! Но ты никак не приходил. А ведь иначе найти тебя невозможно, ты всегда заметал следы, Смерть!

Белокурый мальчик, в коротких серых брюках и клетчатой рубашке. Теперь седой.

— Мне пришлось самому стать монстром! Я убивал и подкупал полицейских, выгораживал убийц! В этом лишь твоя вина, Смерть! — дуло дробовика дрожит. — Я уже и не думал тебя здесь увидеть, зачем ты пришел? Убив тебя, я лишу себя той цели, ради которой жил сам. Я потеряю всё!

Мгновение и в левой руке Смерти двухзарядный мини-револьвер. Звучат выстрелы, выстрел револьвера и дробовика, в унисон. Черч опускается на колени. Кровь стекает по его лбу. Умереть бы на мгновение позже, чем Смерть, чтобы удостовериться, что дело сделано. Глаза закрываются и силы покидают.

Смерть опускает голову на землю, в грязь. Из живота хлещет кровь. Но он знает, что белокурый мальчик больше не приснится.