Хорошо на свете жить, бантик розовый носить

Первым был запах.

Нет, не так. Первым был Запах. Марк Степанович вдохнул соленый воздух, чихнул, облизнулся острым шершавым языком и улыбнулся.

Вот оно счастье, вот она жизнь. Это вам не город какой-нибудь. И уж тем более не мегаполис. Нью-Йорк, Москва, Токио... Нигде Марку не было так хорошо, как на южных берегах родной страны.

Тут и там расслабленно, будто нехотя, гуляли уморенные жарой и негой отдыхающие. Легкий, пьянящий ветер трепал холку Марка, заставляя его жмуриться и постанывать от удовольствия.

Вот он смысл жизни, вот она свобода!

Это вам не пыльный Воронеж с разрисованными подъездами. Это вам не шумная Турция с переполненными пляжами. Это Азовское море в маленьком южном городке. Сонное царство, тихая гавань.

Марк Степанович выгнул спину, потянулся, поглядел по сторонам и... стащил брикет мороженого с прилавка, за которым сладко похрапывала спящая продавщица.

Незамеченным Марк спрятался за прилавком, нетерпеливо разорвал обертку и впился зубами в холодный крем-брюле. Ммм…

Второе удовольствие после морского воздуха — мороженое. Фруктовый лед, лакомка, пломбир, щербет, с ореховой начинкой и с джемом. Иногда Марку казалось, что он перепробовал все вкусы на свете.

Калорийная, и от того еще более вкусная сладость, стекала по подбородку, на грудь и, наконец, падала на асфальт, образуя аккуратную лужицу вокруг Марка.

Запретный плод — что может быть слаще?! Марку врачи давно запретили и мороженое, и колбаску и все, от чего может получить удовольствие истинный ценитель прекрасного. Но разве мог он отказать себе в такой маленькой и вместе с тем большой радости, наполняющей все его естество счастьем и блаженством?!

Облизав напоследок разорванную обертку, Марк выбросил бумажный комочек в урну. Чистота — залог здоровья и гармонии вокруг.

Марк любил путешествия. Они привносили в его сытую, размеренную жизнь налет романтики и некоего смысла.

Он каждый раз со смаком рассказывал знакомым, как здорово бегать зайцем в поездах.

Марк вспомнил, как по пути сюда контролер заметила его, тихо притулившегося в уголочке вагона, и кричала вдогонку, что оторвет его такие красивые уши; и уже представлял, как поведает о своих приключениях товарищам-соседям.

Марку не было стыдно. Ну ни капельки. Разве не ясно ей, этой странной, толстой женщине, что ему не на что купить билет, ведь он нигде не работает. У Марка нет денег на мороженое, на колбасу и на во-о-н ту чурчхелу, которую он сейчас же возьмет с во-о-н того прилавка.

— Держи вора, держи вон того черного, — кричали у Марка Степановича за спиной, когда он со всех ног улепетывал по кривым улочкам старого города.

Убедившись, что достаточно далеко убежал от разъяренного лоточника, Марк сел на лавочку в аккуратном, пахнущем розами и... и кошкой?! дворике.

Кошкой? Марк заозирался по сторонам, и вдруг услышал звонкий смех за спиной. Он обернулся. В круглой, увитой плющом беседке сидела Она. Беленькая грудка, зеленые с поволокой глаза неотрывно смотрят на него, на Марка. Пушистый хвост игриво вертится вокруг упругого рыжего кхм... вокруг в общем.

— Чурчхелу? — Марк протянул красавице сладость, стараясь не смотреть на уплывающую из рук вкуснотищу.

— Ой нет, — улыбнулась кошка, — мне нельзя.

Марк, стараясь не выдать радости, сочувственно покивал и спрятал чурчхелу под лавку.

— Марк Степанович, — важно представился он.

— Линда, — смущенно протянула лапку кошка.

— Какое прекрасное имя! И оно так подходит вашим глазам.

Линда оскалилась в улыбке и даже отвернулась от нахлынувших вдруг чувств. Линде не было еще и года, и до этого она никогда не общалась с такими галантными кавалерами. Она лишь пару раз убегала от дворовых котов, зачем-то лезущих ей под хвост, да дралась с соседским Гришкой-черным, одноглазым разбойником и забиякой.

— Будем знакомы! Нус-с... Идите же сюда, позвольте полюбоваться на вас вблизи.

Линда, поборов смущение, запрыгнула на лавку и блаженно прикрыла глаза. От Марка пахло мороженым. Ах, какой это был чудный запах!

Марк завороженно наблюдал за красоткой, не в силах отвести взгляд от ее пушистых усиков.

Молчание затягивалось, и Марк предложил Линде стать его личным экскурсоводом в незнакомом городе.

Линда немного подумала и кивнула в ответ.

***

Лучи закатного солнца щекотали макушку. Марк Степанович шел немного впереди, рассказывая про Париж, куда он намедни ездил. А Линда любовалась им сзади, слушая вполуха, и витая где-то в облачных фантазиях.

Мощный торс, сильное, гибкое тело. Блестящая черная шерсть гладко вылизана. Усы — один к одному, уши — чистые. Не о таком ли коте она мечтала?

Вот они вышли на полупустой пляж, устроились в кустах неподалеку.

— Я мигом, — Марк вдруг исчез за поворотом, а Линда испугалась. Неужели она оказалась так скучна ему, что он сбежал вот так, не прощаясь и не объясняя причин?!

Но прошло совсем немного времени, когда Марк появился будто из ниоткуда с… пустым подносом. Линда удивленно взметнула усы, но Марк снова сорвался с места и скрылся за поворотом.

В следующий раз он принес в зубах два кусочка сочного мяса.

Затем были доставлены колбаса, печенье, кусочек жаренной рыбы и, наконец, странная маленькая бутылочка.

Линда молча обозревала нежданный пикник и глотала слюни.

— Угощайся, любовь моя!

Линда смущенно улыбнулась и принялась с урчанием поглощать яства.

Наконец, немного насытившись, она кивнула на бутылочку.

— Это что?

— Ооо! Это божественный нектар. Называется он "Валерианы Настойка. Для приема внутрь".

— Ой, нет... Меня хозяйка ругать будет, — Линда никогда прежде не пробовала напиток, но много слышала о нем от знакомых кошек.

С одной стороны, ей конечно очень хотелось показать себя взрослой, с другой — было немного боязно.

— Ты мне доверяешь? — томно прошептал Марк, зубами открутив крышечку бутылки, — На, понюхай. Это очень вкусно, сама убедись.

Линда зажмурилась, вдохнула приятный аромат и лизнула стеклянное горлышко…

— Хватит-хватит, — Марк осторожно отстранил кошку и сам с жадностью принялся работать языком.

***

Что было потом Линда помнила смутно. Вроде бы они танцевали. Потом Марк лез целоваться. А потом… Хозяйка так и сказала Линде, когда обнаружила, что та понесла котят, мол жулик он, твой Ромэо.

По правде говоря, Линда считала так же, но… любовь — она такая пройдоха, разве нет? По крайней мере, героиня какого-то фильма точно так говорила, это Линда запомнила.

А Марк... Но он же обещал вернуться... Милый... Милый…

***

Вот она — настоящая жизнь! Высокое прозрачное небо, легкий освежающий ветерок, а впереди — «вечный город» в окружении холмов. Это вам не провинция какая-нибудь!

Марк Степанович с наслаждением потянулся, выгнул спину… Что-то мешало. Инстинктивно он дернул лапой и замер, прислушиваясь к голосу — тому, что внутри. Потом аккуратно поправил тряпицу, обернутую вокруг лапы, и медленно двинулся вперед. Когда-нибудь — как знать — он вернется назад, и бантик — тот, что истрепался и выцвел от солнца — все еще будет с ним.