Мечты сбываются

Смеркалось.

— Яга, а Яга…

— Аюшки? — Баба Яга задумчиво смотрела на настенные часы, вяло помешивая борщ в чугунке.

— Яга, слышь… Ты чего-то загадочная сегодня?!

— А часики-то тикают, — невпопад прошептала Яга и, вдруг, горько заплакала.

Трое братьев, три Ивана, вмиг подскочили к рыдающей соседке и принялись неуклюже ее утешать.

— Яга, ты только скажи… Что случилось-то? Обидел кто тебя? Так мы ему мигом, да, ребят? — старший Иван кивнул братьям.

— А то ж… Верно Ванька молвит. Мы его сразу того! — вскрикнул средний Ваня.

Младший согласно кивнул.

— Да не… вы все-равно не поймете.

— Так ты скажи, старая, мы для друга мечей не пожалеем!

— Да срамотно мне…

— Да что ж такое! Неужто кто покусился?! — средний недоверчиво покосился на Ягу.

— Тьфу на тебя, Ванька! Да что вы привязались-то?! Ну вот вам правда-матка. Все бабы как бабы, а я чем хуже?! Замуж я, Ваньки, хочу. Замуж!

— От так дела, — старший так и присел на лавку. Почесал кудрявую головушку, вздохнул, да отвел взгляд.

Младшие тоже не нашлись, что сказать.

Да и что тут скажешь? Дружба дружбой, но и правда глаз колет. Яга ведь мало того, что женщина откровенно страшная, так и не молодуха давно. Характер опять же вредный. Кто ж такую замуж-то возьмет?! Времена такие, сейчас даже Лешему Василису Прекрасную и Премудрую в одном флаконе подавай.

В молчании приступили к трапезе. Что-что, а готовить Яга умела. Вкуснее борща Вани в жизни не ели. А уж пироги-и-и…

Вдруг Яга встала из-за стола, и молча покинула комнату. Братья виновато переглянулись, но не окликнули подругу. Авось проплачется, да мысли глупые из головы выкинет.

Вани доесть не успели, как в дверь входную постучали. Старший, не дожидаясь хозяйки, открыл незваному гостю, да тут же и обомлел.

За дверью стояла Она. Волос до пояса, в тугие косы заплетен. Глаза голубые, да ясные. Губы розовые, да свежие. Щеки румяные, да круглые. Грудь колесом, сарафан гладью вышит.

Взор потупила гостья, а сама без приглашения в горницу вошла.

— Ты к кому же, красавица, лебедушкой плывешь? Али я тебе люб, али братья мои? — молвил старший из Иванов.

— Так к тебе, Ваняша, — рассмеялась девица, — Я судьба твоя, али не признал?

— Не признал, красавица, — зарумянился Иван.

— Не признал он, ишь ты, — рассмеялась молодушка. Три раза в ладони хлопнула, да и обернулась Ягою бабой, соседкой, да подружкой.

Потеряли Иваны дар речи, да так и сидели разинув рты. А Яга меж тем со стола принялась убирать, по хозяйству хлопотать.

— Я ведь Яга не простая. Не только мух варить могу. Консенсация за морду лица, так сказать. Только не часто и ненадолго…

— Ну и пользовалась бы моментом, — краснея пролепетал старший.

— Хех… Да уж сама как-нить догадалась. Только ведь замуж-то не возьмут такую.

Братья снова не нашлись, что ответить.

— Да и ладно, чего уж там. Смирилась я давно, временами лишь накатывает, да отпускает быстро, — Яга отвернулась, украдкой смахнув набежавшие слезы.

***

А спустя три дня по округе слух разнесся: Кощей Бессмертный жену ищет. Приглашаются девушки от шестнадцати и старше на смотрины.

Младший Ваня все это время ходил сам не свой. А уж когда про Кощея услыхал, совсем чудной сделался. Братья уже и беспокоиться начали, да приставать к младшему с вопросами. Тот только отмахивался от них, да круги по двору нарезал.

Наконец, когда он взвесил все "за" и "против", созвал Иванов на совет. Мыслями умными поделился, душу облегчил.

Вани только диву давались, как сами до такого не додумались. Оставалось с Ягой согласовать тонкости предстоящего дела и пускаться в путь.

***

— Кощ, а Кощ, ну на кой тебе на старости жена нужна, тем паче молодая? Это ж нервы, силы надо иметь. А ты и так уж еле скрипишь.

— Оторву я тебе язык когда-нибудь, ох, оторву, Ваняша, — Кощей лениво перекатывал травинку во рту и с печалью во взоре вглядывался в горизонт.

— Ну и что, много уже невест-то?

— Да ни одной, чтоб их черти забрали! У меня условие какое?

— Какое?

— Чтоб добровольно пришли ко мне. А не идут, — всхлипнул Кощей.

— Ну ладно тебе печалиться. Так и быть, удружу тебе. Но не за просто так. Есть у меня красавица одна на примете. Сиротинушка, бесприданница. Но хороша, аки лебедушка длинношеея. Стройна, аки лань лесная. Нежна, аки заря ясная.

— Сколько?

— Ну что вот ты сразу… Сколько-сколько… Много нам не надо. Хату справную, да каждому по коню сильному.

— Ну-у-у...Надо еще товар посмотреть. Буду я за невесть кого коней разбазаривать.

— Не рыцарь ты, Кощей! Будут тебе смотрины. Но условий у меня несколько.

— Еще условия? — тут уж удивленный кощей всерьез заинтересовался.

— Ага. Во-первых, жениться тут же, коль по нраву придется. А то еще попортишь девицу до свадьбы, да обманешь, а мне она сестры роднее. Во-вторых, мне и братьям моим до тридцатого колена вреда не причинишь.

— Ты меня, Ваня, переоцениваешь.

— Ну так что, по рукам?

— Приводи, а там посмотрим.

***

— А я сказала не пойду!

— Ягушенька-душенька, ну чего ты на попятную?! Замуж кто хотел?

— Это я мечтала просто. И вообще, старый он!

— Ну знаешь, ты тоже не девочка давно! Приличный, между прочим, мужчина. Хорошо обеспечен, хоромы шикарные. Будешь, как за каменной стеной. Ну и что, что худоват?! Откормишь с твоими-то талантами.

— Не пойду! Вдруг он меня попользует и выбросит?!

— Да мы все продумали, ты главное стой и молчи.

— А потом?

— Что потом?

— Ну когда обман вскроется?

— Нуу… Разведешься… Зато замужем побывала.

— Ну уж нет, чтоб я ему развод дала?! Не дождется! Поехали, чего расселись!

***

— И вот тут подпиши. Ага. Кровью, верно. Ну бывайте, молодые, счастья вам, любви, деток, ага, — Иван бочком пробирался к привязанному коню.

Кощей подозрительно косился одним глазом на Ивана-старшего. Вторым глазом любовался красавицей-женой новоиспеченной.

***

Яга в новом ладном сарафане порхала у печи.

Запах пирогов разносился по всему замку. Иваны сидели за столом, в нетерпении ожидая угощения.

— Сам-то где?

— Да по делам отъехал. Вот пирогов ему напекла, голодный, небось, придет.

— Слышь, Яга, мы ведь тогда так и не спросили, что да как у вас вышло…

— Да чего там вышло… ну поорал вначале малость. Напился сильно. Три дня не просыхал. А потом пришел ко мне каяться. Говорит "всю жизнь одну тебя любил, подступиться не знал как."

— А ты чего?

— А я ему "чего ж тогда кричал бранными словами?"

— А он?

— Так от счастья, говорит, нежданного. Во как! О, вот и пирожки поспели, ну-ка быстро руки мыть и за стол. Кормить вас буду. До конца дней кормить буду!