Вода Обитаемая

Предрассветная прохлада стелилась по влажной густой траве и робко касалась босых ног одинокого путника. Уже долгое время сидел он неподвижно на берегу озера. Ночь давно вступила в свои владения, усыпив сытых и разбудив голодных. Алчные хищники рыскали в прибрежных зарослях в поисках добычи. Старый знахарь Офу отчетливо слышал их осторожные движения в кустах. Но шорохи и злобное дыхание зверей не пугали человека. Как завороженный, он созерцал высокую небесную сферу. Там, на небосводе, на сколько хватало взора, серебристой россыпью переливались далекие ночные светила. Никто из живых не знал, чья рука с наступлением тьмы, зажигала эти чудесные мерцающие огненные осколки. Возможно, так души давно ушедших к предкам сородичей напоминали живым о бренности сущего. Старик тоже не брался судить наверняка о природе звездных миров, хотя изведал потаенные знания.

Воспоминания о прошлом — удел мудрых. В былые годы его молодости, с неба упала красная звезда и опалила многие деревья, а иные вывернула с корнями. Ужасный гром и невыносимый жар принесла с собой небесная странница вместе с падением. Огромная дыра в земле осталась после того удара. Со временем яма заполнилась дождевой да талою водой, и на месте провала появилось озеро. Воды лазурного цвета оживили раненый лес и увлажнили почвы. А потом озерный повелитель впервые позвал Офу к себе. Здесь, на этом самом месте. Так неторопливо вспоминал прошлое старик.

Холодок, идущий от воды, пробирал Офу до костей. Он поёжился и натянул капюшон, отороченный лисьим мехом. Уставшим взглядом поглядел на ровную поверхность озера, которое питало своими дарами и утоляло людскую жажду. Старый колдун ждал. Там, скрытое в неведомых глубинах живительного водоема, обитало чудовище. Каждую полную Луну оно поднималось на поверхность водной глади, чтобы пообщаться с Офу. Почему именно с ним? Знахарь так и не нашёл ответа на этот вопрос. Он терпеливо ожидал его появления, раскуривая трубку с травой забвения –шону. Вот уже клубы дыма окутали всё тело Офу, голова закружилась, и мысли перепутались, сделавшись невесомыми и медленными. Вдруг тёмная вода забурлила, и столб, искрящихся в лунном свете брызг, взметнулся высоко в небеса. Голова чудовища поднялась из пучины лишь на мгновение и вновь сокрылась. Так всегда было. Дух не приближался к старику, а лишь отвечал на его вопросы. Иногда просил человека исполнить особые поручения. Оставалось только узнать, что на это раз пожелает властелин вод.

***

Собираться на рыбалку Вовка Ершов любил заранее. Можно сказать, что он соблюдал еженедельный священный ритуал. Тщательно готовился и заблаговременно запасался прикормом для рыбы. Молол в старой кофемолке пшено. Замачивая горох, с удовольствием наблюдал как семена набухают, поглощая воду. Потом долго варил гороховую кашу, представляя, как голодный карп с любопытством будет рассматривать его кулинарные шедевры, прежде, чем заглотит наживку. На рыбную охоту Вовка предпочитал ходить в гордом одиночестве. Да так, чтобы с ночёвкой: и возле костра посидеть, и помечтать. Сегодня, как на грех, в компаньоны набился сосед по дачному поселку — Васька Карасёв. Для виду Ершов побурчал себе под нос–дескать, вечно этот зануда в попутчики лезет. Да так, чтобы благоверная слышала. Вовкина жена Лида с презрением отнеслась к планам на совместную рыбалку.

— Напьетесь опять. И ни хрена не поймаете! –отрезала супруга.

Вовка отвернулся и с нетерпением поглядел в окошко. Нескладная фигура Карасёва уже маячила у сарая. Сосед копошился в куче металлолома, подбирая подходящее грузило и подвеску к удилищу.

— Почему же сразу — напьемся? Просто для настроения посидим. Ну, взяли с собой бутылочку. — будто оправдывался Ершов.

— Так я тебе и поверила! — раздраженно махнула рукой Лида. — Кому твоя рыба нужна, чего ты всё прешься на это озеро? Тебе что там, медом намазали?

— А может и так. — на ходу натягивая рюкзак с рыбацкой амуницией, обронил Вовка. — В законные выходные дома сидеть с бабами да детишками –желания не имею!

Что ещё он мог сказать этой женщине, которая с утра маячила на кухне в выцветшем ситцевом халате с вечно перекошенным от злости лицом. Ей, видите ли, не повезло в жизни. Муж— дурачок деревенский, зарабатывает мало. Дети ни хрена не учатся, балбесами подрастают…Вот Вовка и уходил от этих проблем житейских, а вернее сказать — бегом бежал.

И только возле озера, такого родного и знакомого, с детства исхоженного по берегу до последнего уголка укромного, он чувствовал себя по-настоящему свободным. Да вот беда — в последние годы повадились браконьеры сетями да бреднями рыбу изводить. Никого не жалеют, даже мальков. Улов покрупнее забирают, а мелочь так на берегу и бросают— гнить под солнцем. А уж как лес изгадили, ни одной лужайки нетронутой не оставили. Вовка кручинился за каждым разом, как на консервные банки наступал или на отбитые бутылочные горлышки натыкался. Всё у воды оставляли горе-туристы, весь мусор. Больно на душе и обидно за природу. Она ведь за себя постоять не может. Так думалось Ершову. Вот он и собирал брошенные полиэтиленовые пакеты, лески рыбацкие, спутанные в клубки, крючья ломаные. Да расчищал, как мог, проходы к воде. Никто его об этом не просил и благодарить не пытался, Вовка сам добровольно вызвался. А рыбалка ему больше душевного равновесия приносила, чем тот улов радовал. Он рыбу то наловит, а как домой идти наладится, почитай, всю выпустит назад. Пускай себе дальше живет, вес набирает…

Правда, мечта у Вовки была — поймать громадного трофейного карпа. То, что такой монстр в глубинах обитает, все в округе знали. Некоторые из местных божились, что видели голову чудища. Башка вроде диковинная, размером с коровью. А только словить такого монстра –дело непростое. Тут целая наука, мастерство надо иметь.

К тридцати пяти годам Ершов все премудрости той науки изучил. А вот Васька — рыбак так себе, хреновый, если честно сказать. Он от пятерых детей да жены Фроськи–Лидкиной товарки— на природе отсиживался. А и ладно. Вдвоем всё веселее, особливо, когда дело общее. В тот день, о котором сказ идёт, мужики расположились прямо у воды, скрывшись от палящего летнего солнца под раскидистым кустом ракиты. Разложили на сочной береговой травке съестные припасы: картошечку в мундире вареную, огурцы хрусткие с пупырышками, да лучок зелёный прямиком с грядки. Наживку да крючки достали. Открыли беленькую, накануне в сельпо приобретенную, да из пластиковых стаканчиков накатили по первой. Настроение сразу наладилось, в гору пошло.

Васька–долговязый, худосочный тракторист затянулся папироской. Размышлять стал вслух. Он, обыкновенно, после третьей разглагольствовать пытался, да тут, видно, перегрелся. Рановато водочка всосалась, да язык развязала.

— Сорок лет, а ума нет. Вот и мы с тобой, соседушка, умом не богаты. И спорить не берись! Чего в самую жару на рыбалку приперлись? Сейчас, когда солнце в зените, какой дурак ловит? Ночью самый клев.

Коренастый крепыш Вовка имел своё независимое мнение по любому вопросу.

— Не факт. Сом может клюнуть и в полуденный зной. А карп — тот да, под утро ждать надо. –и с привычным удовольствием осмотрел окрестности водоема.

Озеро, о каком речь ведём, немалое, надо бы отметить. Километра четыре вширь и вдоль,почитай, десять. Три часа надобно, чтобы по окружности обойти неспешно. Вода в нем особенная, летом нагреется, как парное молоко, и так до самой осени не охлаждается. А зимой, не смотря на морозы трескучие, и не замерзает вовсе. А чего такое явление происходит, никто толком объяснить не может. Издавна так было, поговаривают. Приятели оба неразговорчивые, каждый за своё житьё — бытьё думает, вздыхают, но друг дружке не мешают. Хорошо, когда согласие промеж друзьями имеется. Так и сидели мужики с удочками до самого рассвета. Всё без толку, не клевало ни хрена. Тишину звенящую только цикады стрекотом нарушали, да совы ухали совсем рядом. Вот когда Вовка было задремал, да тут как повело удочку, поплавок нырнул и больше не появлялся на поверхности.

— Вовка, ты на рыбалке или на печи у бабы под боком ошиваешься? Чего зеваешь, выматывай леску! — встрепенулся Васька, тоже закимаривший слегонца. –Упустишь!

— Да я не могу вывести, там что-то здоровенное, вроде сначала трепыхалась, как рыба. А сейчас, как бревно или коряга встала. Запуталась, видать. Зацеп, поди образовался. Но, не в воду же лезть, темно ещё. — расстроился Вовка.

— Темно ему ночью. А днем светло, еще скажи! — огрызался Васька. Обидно ему, что на его удочку вообще не клюнуло ни разу. Игнорирует рыба карасёвскую наживку, видать.

— Давай я полезу. Тут она, рыбина эта, притворилась бревном. Вытащу! Карасёв не из боязливых мужиков, решительный и в словах, и в действиях.

Вовка схватил садок и побежал приятелю помогать, чтобы снизу подстраховать. Васька в воду зашел по пояс, крякнул.

— А прохладно, однако, — и под корягу поднырнул. Ловко так. Одна Луна только освещала рыбакам омут прибрежный, где всё и происходило.

— Едрёный корень, –вдруг завопил сосед по даче, вынырнувший с другой стороны водоворота. — Вроде ухватил хреновину, давай подводи садок, блестит что-то.

— Может, зеркальный карп? — с надеждой в голосе произнес Вовка и остолбенел. Не договорил. Так и замер с открытым ртом. Васька тоже обомлевший, сопит и хмурится. Рыба то или нет, а может и вовсе чудовище? Не пригрезилось ли? На берег с трудом вытащили совместными усилиями и принялись разглядывать улов. Или он их разглядывал?

А дальше дело примерно так было. Рыбина килограммов на тридцать потянула, сама в золотистой чешуе горит. Вроде снаружи карп, но бабка ещё надвое сказала. Чешуя крупная, зернистая, блестит-сверкает. Хвост да плавники сталью отдают, а глаза у карпа на антенну похожи, сами в глазницы задвигаются. Чудно так, да и с чего бы?

— Мать честная, это же трофей! — ликует Ершов. –Дождались родимого! В наших краях такого и не видывали! И тотчас же замолчал, получив от Карасёва тычок в бочину. Васька, бледнющий под лунным светом сделался, пальцем на добычу указывает и губами шевелит.

–Чё это, братан? И на карпа косится. А оно понятно дело, не каждый день такое увидишь.

Рыбина то откашлялась в плавник, словно водкой поперхнулась. Да и заговорила по-людски. Голос скрипучий, будто у игрушки заводной. Мужики уже и не удивлялись ничему. Луна на небе светит, как-то подозрительно ярко. Больно даже глядеть. Рыба золотая и говорит после паузы, опосля, как горло водой озёрной прополоскала

. — Не ожидали такого улова? Здороваться будем? Я, стало быть, золотая рыбка.

— Владимир и Василий. Рыбаки местные. — приятели вежливо отвечают, с почтением.

— Зацепили вы меня, расслабилась я что-то. Годы уже не те. Мужики согласно кивают. Понимают, стало быть. Со всяким бывает.

— Раз так вышло, то согласно инструкции, я вам три желания задолжала. — с выражением говорит пойманная рыбина.

Приятели переглянулись. Довольные. Не понятно только, кем инструкции те прописаны и когда их соблюдать полагается.

— Водки бы нам, а то закончилась уже давно. — попросил вдруг Васька. –Такое имею желание на текущий момент.

–Ты что, дурак совсем? — взбеленился вдруг Вовка. –Чего желания разбазариваешь на всякую фигню?

–Замётано. — рыбина даже не удивилась незатейливой карасёвской просьбе. –А ты не сердись, Владимир, озвучивай свое потаённое.

— Я…мне бы спиннинг с катушкой. Хочу выбраться к синему морю. С семьей даже. Там с моим старыми удилищами стыдно появляться, а на зарплату комбайнера далеко не уедешь.

Чудо — рыба прищурила правый глаз, антенна выдвинулась и вроде щелкнула, как в допотопных фотоаппаратах.

— Ишь, скромные какие нонеча рыбаки пошли. Дворцов не желают, чинов не требуют. Виданное ли дело? Одно удовольствие таким пособить. А что, третье желание последует или так разойдёмся? Сказывай!

Карпище хвостом по воде бьёт, а сам на берегу лежит, плавники под голову подложил. Удобная поза, надо заметить.

Вовка покраснел, как пацан, и неуверенно обратился к рыбе-собеседнице.

— Вот мечта у меня давняя есть. Глянуть хоть одним глазком, как озеро наше выглядело лет десять тысяч назад. Возможно ли надеяться на исполнение такой фантазии? — скороговоркой произнёс он и осёкся.

Карасёв так и присвистнул, прижимая к груди запотевшую литруху "Пшеничной".

— Вона чё удумал. Брякнул — хоть стой, хоть падай. Ещё дурней меня. Да может и озера тогда никакого не было…

— А это мы сейчас поглядим. –подбодрила просящего рыба. — Интересное желание, необычное, исполнять даже в охотку. И правым плавником нажала на кнопку под чешуей нагрудной. Приятели даже ахнуть не успели, как перед глазами всё поплыло-завертелось, как с опохмелу, ежели резко встать с топчана.

***

Офу очнулся от раздумий. Странно, как сегодня ночь быстро кончилась. Вот уже светлеет, по воде рябь пошла зыбкая, птицы щебетать принялись. А чудище и не появилось. За все годы, что колдун ходил к озеру, такое впервые случилось. Может, это знак недобрый? Что он людям скажет? Как объяснит, что дух не пожелал с ним говорить. Тяжкие мысли одолевали Офу. Старик размял затекшие колени, да засобирался в обратную дорогу. Тут его чуткое ухо уловило хруст сломанной ветки. Он напрягся, поднимая с травы копье. Человек идёт, не зверь. Во всеоружии встречать такого гостя надобно. Да не один пожаловал, а двое их, сразу почуял старый охотник и лук со стрелами за спиной поправил.

Странные с виду чужаки из чащи лесной к правому берегу вышли. Почти нагишом, да и не понять Офу, что в руках у супостатов. На него глядят с испугом, галдят, как женщины у ручья.

— Эй, мужик! А ты чего задумал? Зачем за колун схватился? –Карасев махал в сторону вооруженного чудака.

— Мать честная, это кто таков будет? — присвистнул Вовка. –Лохматый, в шкурьях звериных. Что за диво? Глянь, Васька! Куда нас занесло то?

Только сейчас мужики заметили, что пейзаж окрестный сильно изменился. Озеро то на месте оказалось, только полноводнее прежнего, как чаша до краев наполненная. Вода кристальная, такая прозрачная — цветную гальку–окатыш на дне рассмотреть можно. Травы подле леса высокие стоят, сочные. Деревья густыми кронами качают. И чистота такая вокруг невиданная, и полевых цветов аромат дурманит…

–Это что же, сосед, выходит, рыба своё слово держит? Не иначе, как нас на десять тысяч лет назад отбросило? Красотища, даже смотреть боязно. –прошептал Карасёв, внезапною догадкой поражённый.

–Ага, допросились дураки. Теперь че делать будем? Глянь на ту образину! В рукопашный, что ли, с этим лучником пойдем? — Васька аж охрип от переживаний.

— Да разве я знал, что так-то будет? — Вовка только руками и развёл в ответ.

–А чего же ты ожидал? — чудо-рыба заметила, в перепалку вклинившись.

Ершов скоро на рыбий голос обернулся, ждать себя не заставил.

— Ну, Слава тебе, Господи! Камень с души свалился. С тобою всё безопаснее.

Золотая рыба кивнула.

— Это ты точно подметил. Я за вашу людскую безопасность, почитай, десять тысяч лет ответственная и вымоталась на этом посту безвылазно сидючи.

— Да кто же ты такая будешь? Рыба ли ты вообще? Хотя понятно же, что нет.

— Само собой. Уже и догадаться бы могли. — карп пронзительно на людей глянул, вроде и с сожалением. — Примитивные вы какие-то. По уму не далеко от того, что с копьём, ушли. Только по рыбалкам шастаете, а на небо даже не глядите.

Мужики, как по команде, наверх посмотрели. Карп плавником на яркую звезду указывает.

— Оттуда я родом…в смысле, там меня изготовили для приглядом за вашей популяцией. Чтобы всё чин чинарем. Чтобы вы друг друга не извели, а экологию не погубили.

— А-а, — протянул Вовка, хотя по его глазам понятно было, что ни фига из рыбиной речи он толком— то и не понял.

— А это кто ещё балует? Сторонись! –ловко увернулся Ершов от брошенного Офу копья.

— Нет, ты погляди, Василий, этот старый хрыч не унимается и тетиву на луке заново натягивает! — пригнулся Вовка.

Золотая рыба вмешалась в разговор.

–Это мой контактёр давний. Думает, что я древний дух озера. А может, так оно и есть. Заданий моих ожидает, меня от вас обороняет. –задумчиво объяснил карп.

И играно так обратился к старику.

–Офу, предстань перед своим повелителем. И на путников не нападай, они наши гости. Старый колдун с подозрением приблизился.

— Разговаривайте, вы поймёте друг друга. — милостиво позволила рыба.

Офу неуверенно потоптался на месте, но лук стрелами вниз опустил.

— Гости? — с недоумением переспросил знахарь. — Что это такое?

— А это, мужик доисторический, такие люди, что без спросу в дом лезут. Особенно, когда после получки, или выпивка и закуска на столе имеются. –пояснил Карасёв.

— Кстати, а не отметить ли нам такую экскурсию полезную? — предложил Вовка. Васька обрадованный, а рыба и не возражает.

–Что же, вы так скромно то гуляете? Или мне для вас закуски жалко? Угощение обильное тут же появилось на поляне широкой, луговым травами поросшей.

Вовка стаканчик товарищу новому предложил.

–Давай, мужик, за знакомство и красоту, что лицезреем по воле чудесной рыбы!

Офу вроде и понимал речь безбородых охотников, да побоялся их водой угощаться. Мало ли какое зелье чужие колдуны подмешать могут?

–Травкой своей лучше затянусь, мне так спокойнее. — глубокомысленно сказал Офу.

— Ну и хорошо. — карп целиком выполз на берег, вызывая священный трепет рыбацкий. — Собрала я вас не просто так. Вот, глядите окрест–такой водоём был в первозданном виде, таковым надобно его и сохранить для потомков. Это и есть ваше задание. Начнём с тебя, знахарь.

Офу преклонил колени перед великим духом глубин, впервые открыто представшим перед его взором.

— Клянусь, могучий повелитель, что не нарушу своего обещания. Охраню воды от злого людского умысла, вражеского набега и взгляда лютого завистника. Вовка с Васькой, слегка захмелевшие от рыбиного угощения, тоже почувствовали важность момента. И головы склонили перед золотой рыбою.

— Мы тоже …того самого. Клянемся тебе, мудрая чудо-рыба, в нашей верности и преданности озерным водам. Защитим от браконьеров и потомкам …это самое оставим…Как полагается.

Карпище довольный выказанным почтением, на людишек свысока поглядывает.

–Хорошо, Офу! Ожидай моего появления в означенные день. А пока дозором обходи озеро. Если рыбешка где на берег кинулась, помоги уплыть заживо. А как твои сородичи рыбу надумают бить острогой, не позволяй им молодняк истреблять. Более, чем для утоления голода требуется, пусть не берут даров озерных.

Знахарь молча слушал наказы рыбины, сияя от оказанного ему доверия. Золотая рыба вздохнула.

–Умаялась я атмосферным воздухом дышать, хотя и двоякодышащей родилась. — хвостом по волнам ударила. –Ты, Вова, спиннинг свой не забудь. Чешский он, качественный. Вон у ивы плакучей прислонил. Сейчас домой возвернёмся, к утренней поклёвке поспеть должны …

С тех пор прошло лет немало, а воды много утекло. Сказывают в тех краях, что Владимир Ершов да Василий Карасёв в голубой патруль, то есть, тьфу ты, в зелёный патруль записались. Много раз ездили в стольный град искать управу на браконьеров местных и злодеев— природных губителей. За правду пострадали и морально, и физически. Потом награждены были орденами чиновничьими. Но дело своё друзья-товарищи крепко знали, ибо клятвою связаны были. А что отцы не успели, то их старшие сыны в реальность воплотили. И вовсе не балбесами пацаны выросли, а даже программу высших учебных заведений осилили. В полувековой юбилей встречи родителей с чудо-рыбой, надпись неоновая загорелась перед озерным шлагбаумом.

"Природоохранный заповедник "Золотая рыбка и Компания". Не мусорить. Не разжигать костры. Рыбная ловля в период нереста категорически запрещена. Территория охраняется законом, оснащена камерой круглосуточного наблюдения".

Да подпись красуется: ответственные по рыбнадзору А.В. Ершов и Б. В. Карасёв. И номера контактных телефонов красным фломастером приписаны.

Вот так дело закончилось, стало быть. А про чудо— рыбу никто больше словом не обмолвился. Может, затаилась на дне илистом, да и ждет своего часа. А может, на родину к себе отбыла в звездные дали. Или не было её вовсе? Поди разбери теперь: то ли сказка, то ли быль. Да и не всяким россказням же верить можно…