Экзамен Абсолютного надзора

 

Учебные корпуса располагались в отдалении от жилых кварталов. Кир переехал сюда вскоре после вступительного экзамена, но разительных перемен в его жизни не произошло. Выделенная ему комната была точной копией его прежнего жилья. А вместо работы он теперь с утра до вечера пропадал на занятиях по подготовке. Единственное, к чему он никак не мог привыкнуть — это что общая информационная Сеть иногда была недоступна, во время некоторых испытаний её отключали. И как говорил Джим, парень из соседнего жилого бокса, — на главном экзамене отсутствие Сети это не самое страшное.

Джим поступил в школу подготовки Надзора на полгода раньше, и уже прошёл основной блок материалов. Он невероятно бесил Кира своей всезнающей усмешкой и покровительственным отношением. Вообще Кир ни дня не чувствовал себя счастливым после зачисления в Абсолютный Надзор. Ему часто приходилось напоминать самому себе, что стать офицером-абсолютником — это невероятный успех, и что он мечтал об этом с детства.

Занятия по подготовке оказались совсем не такими, как он ожидал. Вместо обучения секретным видам борьбы — уроки истории, вместо стрельбы по мишеням — занятия медитацией. Зачем вся эта ерунда будущему бойцу Надзора? Ещё бы танцам учили.

— Кстати, в программе второго полугодия предусмотрены двадцать пять часов танцевальных занятий, — и Джим многозначительно и важно покачал головой, глядя на Кира.

Джим качал головой после любого произнесённого им изречения, как будто от этого его слова приобретали дополнительный смысл. Эта привычка раздражала Кира, и он заранее был не согласен со всем, что бы Джим ни сказал, независимо от содержания информации. Хотя ничего не попишешь: если Кир Айбл хочет стать офицером Надзора, то ему придётся потанцевать под их дудку. И, оказывается, в прямом смысле слова тоже.

Впрочем, как бы Джим его ни бесил, он был единственным из старших курсантов, кто вообще снисходил до бесед. Остальные Кира игнорировали, как игнорировали и Джима, и друг друга. Так как попасть в Надзор было непросто, — Кир до сих пор с содроганием вспоминал свой вступительный экзамен, — Кир был единственным новичком учебного отдела за последние несколько месяцев. В прошлый набор попало пять человек, но перейти на новую ступень обучения удалось лишь Джиму.

— Новички быстро сдаются. Полигон их ломает. Бьюсь об заклад, что и ты будешь со слезами на глазах просить о переводе обратно в свой скучный офис.

Уж чего-чего, а сожалений об офисе Кир испытывать не собирался. Да и решать проблемы он привык по мере их появления. Вот доберётся до этого знаменитого Полигона, тогда и посмотрит, кто кого.

Следующим неприятным открытием для Кира стало, что передачей данных по истории в учебном центре руководил один из его экзаменаторов — профессор Мура. Пока что им ни разу не удалось поговорить лично — да Кир к этому и не стремился, но всё-таки казалось, что между учеником и учителем существует напряжённость. Занятия историей Киру нравились, а вот старомодное упрямое нежелание профессора пройти процедуру физической новации и принять подобающий современному человеку вид — совсем нет. Выглядел профессор Мура как древний старик.

Первый месяц теоретической подготовки пролетел незаметно. Через неделю начинался новый этап обучения: конечно, если он пройдёт тест. И даже эмоциональный блокиратор полностью не мог сейчас заглушить его волнение.

— Кир Айбл, ваши психосоматические данные не соответствуют норме, — бесстрастно напомнил оператор во время перевода организма в спящий режим, а переключившись на личную связь, добавил: — Какой тебе включить сон, чтобы ты расслабился? Природа? Или, может быть, девочки? Сбросишь напряжение, отвлечёшься. Не хочу, чтобы тебя завтра забраковали на отборе.

Кир понимал, что никакой личной симпатии межу оператором и подключёнными к его серверу индивидами быть не может. Просто чем выше ранг подопечных, тем больше зарплата оператора. Поэтому парень и заинтересован, чтобы Кир закончил обучение и поступил на службу в Комитет.

— Лучше показывай повтор изученных материалов, — буркнул Кир.

— В картотеке таких снов нет, ставлю случайный выбор, — разочарованно хмыкнув, оператор отключился.

Случайный выбор снов оказался скучным: идиллические картинки гор и цветов, полёты над океаном и неизвестные города, но в результате Кир проснулся бодрым и отдохнувшим. Он надел форменный комбинезон и, придирчиво осмотрев себя в зеркале, пришёл к выводу, что внешний вид не выдаёт его волнения. Оставался ещё час до начала испытания — он успеет пройтись, а во время физической разминки успокоить мысли. Прихватив с собой рюкзак с набором походного оборудования, Кир вышел на улицу. Сегодня его ждал Полигон.

Что конкретно от него потребуется и какие задания придётся выполнять, Кир не знал. Логические задачи? Проверка на скорость реакций? Только бы не пришлось сдавать нормативов по физическим упражнениям. Он понимал, что сотрудники Комитета обязаны быть сильными и выносливыми, но спортивная подготовка выматывала его больше, чем все остальные занятия вместе взятые. Норма физической активности для рядового горожанина, каковым он являлся недавно, была в разы меньше. Мысли о том, что вероятность боевого поединка высока, Кир немедленно блокировал. Боевые искусства он не любил особенно. И даже не потому, что чаще всего терпел поражение. Подобный вид взаимодействия индивидов вызывал у него неприязнь. Хотя наставник утверждал, что это нормальная реакция новичка, и со временем Кир адаптируется и не будет выглядеть так жалко.

Полигон представлял собой вытянутое прямоугольное строение с выступающим над ним куполом, который напоминал по форме две огромные волны разной высоты. Низкий облицованный серым камнем фасад по всему периметру был накрыт широким козырьком — так, что с какой стороны к нему ни подойди ранним утром, последние десять шагов придётся сделать в сумерках. Размеры здания производили поистине удивительное впечатление: растянутое примерно на семьсот метров в длину и не менее пятисот по боковой грани, помещение Полигона было видно из любого сектора учебного кампуса Комитета.

Кир остановился на Административном холме, в глубинах которого под зеленью искусственного газона и дорожками для бега были скрыты помещения ректората, и, разглядывая Полигон, в очередной раз испытывал невольный страх и восхищение.

Позволив себе расслабиться на несколько мгновений, Кир выдохнул, подавив нежелательные чувства. Он не собирался получать отвод от испытания из-за нестабильного эмоционального состояния. Хотя Джим утверждал, что благодаря такой уловке некоторым курсантам удавалось пройти Полигон. Выполнение задания давалось легче после следующего курса обучения. Но снятым с первого этапа путь на высшие должности в Комитете был заказан.

Кир закрыл глаза и постарался восстановить в памяти всё, что знал о Полигоне. Полигоном это место называли только курсанты и наставники, а в файлах Сети и официальных документах данное строение обозначалось как сектор С-15. Как и обо всех секторах класса «С», доступных сведений о нём было очень мало, фактически только указывалось, что они существуют.

Само здание тоже не имело каких-либо опознавательных знаков. Никаких табличек на входе или указателей.

«Может быть, я вообще не туда пришёл?», — усмехнулся Кир сам себе. Но тянуть больше было нельзя, и, отбросив страх, курсант Кир Айбл сделал шаг вглубь окружавшей Полигон тени.

— Проходите, юноша, — встретил его на входе знакомый скрипучий голос профессора Мура. — Что за скарб тут у вас?

Профессор указал на рюкзак Кира.

— Стандартный походный набор, — смутившись, пробормотал Кир. — Я же не знаю, в чём суть экзамена.

— Не думаю, что он вам понадобится. Всё необходимое для теста предусмотрено его условиями, — и улыбнувшись, профессор добавил: — Но данное обстоятельство будет зачтено в итоговой ведомости.

«Какая ведомость? — поразился Кир. — Из какого он вообще века?».

Иногда речевые обороты профессора сбивали его с толку, Кир не понимал, говорит он всерьёз, или потешается над курсантами.

— Фигурально выражаясь. Хотя отчасти жаль, что мы не используем некоторые довольно успешные практики прошлых времён.

— В Полигоне всё-таки есть Общая Сеть?

Кир так этому обрадовался, что даже не укорил себя в забывчивости. Ведь он всегда старался держать внутренний блокиратор включённым, чтобы случайно не транслировать окружающим свои мысли. Но мгновением позже убедился, что блокиратор включён, а сигнал Сети, как и пугал Джим, полностью исчез. Воспрянувшая было уверенность в себе вновь пропала.

— Юноша, зачем мне Сеть, если у вас всё написано на лице? — усмехнулся профессор. — И не стоит так расстраиваться. Немало решений вам придётся принимать не просто в одиночку, но и в противовес предложенному Сетью алгоритму. Так что иногда её отсутствие — благо.

На этих словах профессор открыл перед ним дверь, расположенную прямо напротив входа. Кир сообразил, что никаких других объектов в холле не было, только эта, как и всё помещение серая, дверь. В открывшемся проходе он увидел пустой коридор. Кир мялся на пороге, не решаясь войти. Профессор Мура ободряюще кивнул ему, указывая вглубь коридора, и даже легонько подтолкнул в спину. Кир сделал шаг вперёд, и дверь за ним с лязгающим щелчком захлопнулась.

Он огляделся, ощупал стену ладонью, постучал ботинком по полу: вроде бы, ничего необычного. Через десять шагов коридор заворачивал направо. Заглянув за поворот, Кир увидел лишь такое же продолжение коридора, без каких-либо ответвлений и выходов. Он оглянулся назад и с тревогой заметил, что освещение постепенно меркнет, как будто подгоняя экзаменуемого вперёд.

Проверив ещё раз, что сигнал Сети не появился, и оператор, как и ожидалось, недоступен, Кир двинулся дальше. Он чувствовал себя потерянным и беспомощным, но всё-таки медленно продвигался по серому и как будто бесконечному коридору. Хотя свет впереди был гораздо ярче, Кир всё равно подавлял в себе иррациональное желание повернуть обратно в сторону теперь уже совсем не различимой двери.

За очередным поворотом оказалось, что пол коридора уходит под резким наклоном вниз: по инерции Кир чуть не упал и, только отклонившись назад и схватившись за стену, смог устоять на ногах. Казалось, он стоял на вершине горы, подножие которой терялось где-то внизу. Он ещё раз тоскливо обернулся, но темнота уже подступила к нему вплотную. Ничего не оставалось, кроме как осторожно спускаться вниз, держась за пустые стены. Он продвигался очень медленно, и гаснущее освещение стало его обгонять. Теперь Кир уже не бежал от темноты, а пытался догнать свет, совсем один, не зная, где он, и что его ждёт.

— Это и есть ваш экзамен? — крикнул он в пустоту. — Нервишки проверяете?

Никакого ответа не последовало, только его голос одиноко отдавался в тёмных катакомбах. Кир постарался идти быстрее, чтобы угасающий свет не пропал у него из виду, перебирая руками по стене и со скрипом скользя подошвами по полу.

Кир понимал, что долго так не протянет, от напряжения ноги дрожали, и ныли ладони, расцарапанные шершавой поверхностью стен. Да и нервы были на пределе. Он старался думать о том, что всё ещё находится на Полигоне, и за ним наверняка следят, но воспалённое воображение шептало ему, что слишком долго он продвигается по чёрному лабиринту коридора. Да и всегда возможна ошибка программы. Какой-то случайный сбой. Может быть, он ушёл не туда? Но теперь он уже не сможет вернуться назад, ему не хватит сил подняться наверх. Да Кир даже понятия не имеет, как далеко ушёл! В отчаянии он стукнул кулаком ненавистную стену, но, не удержавшись на ногах, поскользнулся и с криком полетел вниз.

Он пришёл в себя от того, что кто-то хлопал его по щекам. Открыв глаза и сфокусировав взгляд, Кир с удивлением обнаружил, что над ним склонилась женщина. Выглядела она не очень хорошо, как будто пропустила уже две процедуры восстановления, но оставалась ещё довольно привлекательной. И смотрела на него с участием и сожалением.

— Новенький? — улыбнулась женщина, заметив, что Кир очнулся. — Пойдём, покажу тебе твой дом.

— Дом?

Кир вскочил, в недоумении оглядываясь вокруг. Коридор исчез, как будто его никогда и не было. Под ногами ощущалась упругая земля, покрытая травой. Чуть поодаль виднелись строения, не стандартные жилые корпуса и офисные здания, а нелепые малофункциональные одноэтажные дома, точь-в-точь как на голограммах сетевых файлов по истории. Он невольно застонал, малодушно подумав, что надо было пропускать этот тест всеми возможными способами. Симулировать насморк, нервное расстройство, приступ астмы, да что угодно!

Устало опустившись обратно на землю, Кир закрыл ладонями глаза, чувствуя на коже приятный, но такой непривычный ветерок. Только бы всего этого не видеть. В этот момент он почувствовал, как что-то горячее и шершавое прикасается к рукам, обдавая его лицо неизвестным странным запахом. Кир с испугом отпрянул, а лохматое и не слишком чистое существо, судя по всему, живое, а не искусственно созданное, продолжило трогать его руку тем самым шершавым и горячим нечто, что оказалось всего лишь его языком.

— Собака? — ошарашено проговорил Кир. — Что за ерунда? Собаки вымерли столетия назад...

— Мы все здесь в столетиях назад, — проговорила женщина как будто печально. — И даже не знаем толком, в каких именно. Меня зовут Зара, кстати. Пойдём, познакомлю тебя с остальными.

— Но... Как я здесь оказался?

Зара ничего не ответила, только указала пальцем куда-то в небо.

— Это часть испытания? — ни на что, впрочем, не надеясь, спросил Кир.

Женщина пожала плечами:

— Все мы для кого-то испытания. Я для тебя, ты для меня.

Кир невольно вспомнил профессора Мура с его привычкой к многословию. И тут же пожалел оставленный рюкзак с портативным набором для выживания в дикой местности. Он бы сейчас очень пригодился.

— Мы до сих пор на Полигоне? — Кир не терял надежды выведать хоть что-нибудь.

— Полигон? Это что-то военное? Я так и поняла, что ты солдат. Мой муж тоже воевал, — вздохнула она. — Идём же. Пока староста не определит тебе дом, можешь пожить у меня, если хочешь.

По дороге к деревне Кир постарался припомнить занятия по поведенческой антропологии и применить стандартный причинно-следственный опросник. Результаты, увы, оказались для него неутешительны. Кажется, женщина, назвавшая себя Зарой, действительно не имела никакого понятия о Полигоне, о Комитете абсолютного интеллектуального надзора, даже о Всеобщей Сети она не имела ни малейшего представления.

Создавалось впечатление, что Кира отправили либо в далёкое объективное прошлое, либо в некую альтернативную вымышленную реальность, либо — что было ещё страшнее — в результате какого-то сбоя, он действительно выпал из стандартной программы и оказался в круге неизведанного — в поле, в существование которого верили некоторые ученые-изгои. Он не был уверен в том, что происходящее это экзаменационная симуляция, и что самое большее, что ему грозит — это получить незачёт. А если всё это — правда? Может быть, ему нужно постараться выжить любой ценой, а не ждать появления мультикоптеров спасательной службы Комитета?

В лачуге, в которую привела его Зара, в котле над огнём очага был уже готов обед. Кир понял, что ужасно голоден, и с удовольствием принял из рук молчаливой селянки угощение. Хотя его привычный рацион составляли питательные капсулы, понятие о вкусе было ему знакомо. Но то, что попало на его язык сейчас, оказалось непохожим на какой-либо вкусовой концентрат, что он пробовал раньше. Прожевав и проглотив неопознанную еду, Кир, наконец, осознал:

— Это животный белок! — и с отвращением отбросил убогую миску.

— Оленина, — спокойно ответила женщина. — Мой сын — охотник. В лесу сейчас миграция оленей. Ты не любишь дикое мясо?

Кир промолчал, с недоумением наблюдая, как к отброшенной миске подбежала собака и с удовольствием доела то, от чего Кир отказался. Какой был смысл говорить, что мясо он никогда не пробовал? И, пожалуй, если бы не вековое предубеждение, вкус показался бы ему приятным. Какой смысл убеждать Зару, что олени вымерли пару столетий назад, а леса существуют только в виртуальной программе об истории планеты?

Женщина, впрочем, его ответа и не ждала и, мурлыкая себе что-то под нос, без опаски ворошила деревянной палкой открытый огонь. И хотя Кир знал об этой древней привычке, о мирном сосуществовании человека и огня, он всё-таки не мог отделаться от напряжённого беспокойства.

Голова шла кругом. Необходимо было срочно выбрать какую-то линию поведения и приступать к решению предложенной ему задачи. Думать, что всё происходящее — это задача, которую курсант Кир Айбл должен решить в рамках экзамена для перехода на новый уровень, было легче. И условие задачи очень простое, не смотря на его неисполнимость — выбраться отсюда.

Но долго думать ему не пришлось. Кир хотел было расспросить хозяйку о государственном устройстве и экономической ситуации в их обществе, впрочем, с экономикой, судя по растрескавшимся глинобитным стенам лачуг и не блещущему красотой наряду женщины и так всё было понятно. Но не успел он сказать и слова, как с улицы раздались крики, и потянуло тяжёлым запахом гари.

Кир выглянул наружу. И в ужасе замер. Как будто в продолжение недавно мелькнувших у него мыслей, над окружавшим деревню лесом поднималась стена плотного дыма, и между деревьями уже были различимы всполохи близкого пламени. Казалось, что в лицо ему пахнуло жаром, и Кир отпрянул обратно в дом, растерянно оглядываясь на Зару.

В тот же момент в хижину ворвался мальчишка лет пятнадцати с каким-то громоздким примитивным приспособлением на плече, весь перепачканный копотью.

— Скорее, мать, нам надо уходить!

— Я знаю. Неужели опять? — Зара деловито и хмуро завязывала в узел из куска грубой грязной ткани какие-то скудные пожитки. Парнишка тем временем копался в углу лачуги.

Закончив, Зара сунула свёрток в руки оторопевшему Киру. Он же, как завороженный смотрел через дверной проём на приближающийся к ним огонь, не зная, что предпринять. Открытая стихия, способная смести всё убогое селение за несколько минут, стала для него потрясением. Он был просто ошеломлён неукротимой бушующей силой огня.

— Идём! — выдернул его из оцепенения решительный голос Зары.

Кир только сейчас заметил, что она открыла люк в полу своей грязной кухоньки.

«Погреб?», — недоумённо подумал он, пытаясь вспомнить, можно ли спастись от пожара, спрятавшись в погребе. Но в Городе уже сотни лет не было пожаров, инструкции на этот счёт ничего не говорили.

— Если хочешь жить, давай быстрее, — нетерпеливо прикрикнула на него Зара. И выудив из-под лавки испуганную собаку, сунула её в руки сыну, который уже спускался вниз.

Кир последовал за ними.

— Крышку захлопни.

Он спускался по неудобной вертикальной лестнице, одной рукой прижимая объёмный свёрток, а второй нащупывая ступени. Ступени лестницы были железными.

«Какой же всё-таки здесь век?», — подумал Кир.

Сам погреб тоже был слишком необычным. Звук шагов здесь отдавался очень гулко, как будто пол тоже покрывал металл. Но кромешная темнота вокруг ничего не позволяла рассмотреть.

— Ненавижу это место, — с отвращением проговорил мальчишка.

— Потерпи, это ненадолго, — ответил ему голос Зары.

И тут включился свет. Стандартное электрическое освещение, имитация дневного. Подземная комната, в которой они оказались, была оборудована как привычное Киру технологическое помещение, вдоль стен даже стояли рабочие станции. Всего-то и было странного, что выглядело помещение заброшенным, словно им не пользовались несколько лет.

Зара с видом сосредоточенным и серьёзным включала технику и налаживала работу аппаратуры, казалось, что совсем не она несколько минут назад варила похлёбку из давно вымерших животных и вычёсывала из шевелюры вшей. Оглядевшись вокруг, Кир заметил на одном из примитивных вертящихся кресел комбинезон, похожий на снятые с производства несколько десятилетий назад форменные костюмы офицеров Надзора.

— Что за чёрт?

— А ты что думал здесь увидеть? — усмехнулась Зара. — Садись в кресло, пора отправляться.

Это был стандартный пассажирский транспортник на несколько человек: кнопочная панель управления и прочее устаревшее оборудование, элементарная система безопасности, предусмотренная для каботажных перелётов — всего лишь ремень. Кир послушно сел в одно из кресел и пристегнулся.

— Вы из Надзора? Это был экзамен и что-то пошло не так?

— Послушай, парень. Я понятия не имею, о чём ты говоришь, и лучше бы тебе заткнуться, — зло отозвалась Зара, вводя команды в бортовую установку управления.

Кир никогда не видел, чтобы данные задавались вручную. Смотрелось это нелепо и бессмысленно. Мозговой импульс куда эргономичней, но система подсоединения к центру управления для этого класса транспорта была не предусмотрена.

Корабль затрясло. Кир прикрыл глаза. Он никогда раньше не летал. Покидать Землю индивиду его уровня допуска было не принято. Его место в Сети, он нужен Городу. Да он никогда раньше даже за пределами Города не был! А теперь летит в неизвестном направлении.

— Тебя когда закинули? — Кир даже сразу не понял, что обращаются к нему. Повернулся, лишь почувствовав прикосновение к своей руке. Сын Зары в нелепом, похожем на балахон одеянии, по-прежнему взъерошенный и грязный, сидел в соседнем кресле и с интересом его разглядывал.

— Сегодня, да? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал он. — Всегда когда появляется кто-нибудь из ваших, — он кивнул на старый комбинезон, — что-нибудь случается.

Кир размышлял над его сообщением несколько секунд.

— И часто такое случается?

— Работаем, — пожал плечами мальчишка.

— Что это? — спросил Кир, указывая на непонятный предмет, всё ещё болтавшийся у паренька на плече и явно мешавший ему сидеть.

— Это лук, с ним я охочусь на оленей.

И гордо задрав подбородок, он стал нажимать какие-то кнопки на панели управления над головой. Кир только изумлённо поднял брови, не решаясь спросить, неужели ему одному этот диссонанс кажется странным? По его ощущениям, они всё ещё находились в подвале, но сейчас Кир ни за что не мог поручиться. И сам не зная, зачем, спросил:

— Собаку пристёгивать не будете? Всё-таки вымерший вид.

Оба его спутника повернулись, глядя непонимающе, и он предпочёл заткнуться. Собака, впрочем, самостоятельно устроилась в отсеке под приборной панелью, как будто специально предназначенном для неё. Двигатели взревели, и Кир почувствовал, как сила тяготения вдавливает его в кресло.

— Как зовут собаку? — машинально спросил Кир, как будто никаких более важных вопросов его сейчас не волновало.

— Бадди, — ответила Зара спустя несколько секунд, когда смогла отвлечься от экрана.

Посмотреть, что происходит снаружи и куда они летят, Кир не мог. В дешёвых транспортниках не предусматривалось иллюминаторов, только таблица навигации над приборной панелью. На экране мелькали какие-то цифры, и женщина с сыном были поглощены управлением этим ржавым корытом.

Кир при всём желании не мог вникнуть, оставалось только пялиться на пилотов и разглядывать скромную обстановку корабля. Ему не нравилось ни то, ни другое. Он чувствовал себя маленьким ребёнком, который потерялся на экскурсии в историческом музее среди незнакомых древних вещей и манекенов в исторических костюмах.

— Кто вы такие? — с трудом подобрал Кир вопрос.

— Обычные люди, которые пытаются выжить, — ответила Зара, не глядя на него. — Тебе всё объяснит смотритель. Если мы доберёмся до места сбора.

— Но почему вы живёте так? Город может предложить комфортные условия для проживания и подходящую деятельность любому индивиду.

— Никто не предлагал выбора, — с удивлением и вызовом ответила она. — Разве у тебя было по-другому?

— Куда мы летим, вы может ответить, по крайней мере? — спросил Кир.

— Мы действуем по программе. Все показатели заданы заранее.

«Это всё-таки экзамен», — мелькнула у него мысль. По-прежнему внешне ничего не менялось, только гул двигателей и редкое поскуливание Бадди из-под приборной панели.

Спустя ещё несколько минут напряжённое лицо Зары сменило выражение.

— Всё, сели, — вздохнула она с облегчением, как будто действительно не была уверена в исходе полёта.

Затем вскочила, дёрнула рычаг в одной из стен, и дверь аварийного люка отстрелилась наружу. Киру показалось, что все звуки вдруг смолкли. Он только видел, как тяжёлая металлическая затвора упала на мёрзлую почву, и от её падения облаком пыли в разные стороны разлетелся песок.

Кир выпрыгнул наружу, тут же задохнувшись от обжигающего морозом воздуха. Всё вокруг было покрыто инеем: и высокие сосны, и торчавшая клочьями из прибрежного песка трава. А впереди открывалась широкая и пустая поверхность моря, которого Кир никогда раньше не видел. Солнце уже садилось где-то за лесом, последними отблесками окрашивая волны. Метрах в пятидесяти от этого места он заметил на берегу лодку.

Оглянувшись, он понял, что его спутники не собираются выходить из корабля. Зара указала ему на лодку:

— Тебе туда.

— Подождите, а вы?

Он понимал, что аварийный люк невозможно восстановить без специальной техники, и корабль не сможет взлететь. Из-за спины Зары выглядывал мальчишка, имени которого он так и не узнал, их лица были спокойны.

— Дело сделано, иди.

Как будто во сне Кир направился к берегу, на морозе изо рта вырывался белый пар, ноги почти по щиколотку проваливались в холодный песок. Старая лодка долго не поддавалась, но, в конце концов, Киру удалось столкнуть её в воду. Забравшись в неустойчивую посудину, он с недоумением уставился на вёсла. С трудом приноровившись к их работе, ему удалось отгрести от берега десяток метров. Вдруг из кабины корабля с лаем вырвалась Бадди. Преодолев в несколько скачков ледяные волны мелководья, собака запрыгнула в лодку. Зара и малолетний охотник всё ещё провожали его взглядом.

Берег ещё не исчез из виду, а руки уже начали болеть. К тому же Кир понял, как его пугает открытое пространство. Серое небо над головой, повсюду куда ни глянь только вода. Он не привык быть настолько один, как будто в мире никого больше не существует. Не привык к тишине, которую разбавляет лишь плеск волн. В этот момент он даже почувствовал благодарность к нелепому вислоухому существу, что сидело рядом с ним и смотрело вокруг равнодушно и абсолютно безбоязненно. Это придавало ему уверенности.

Но куда он плывёт? Кир настолько уверился, что это часть экзамена, что, не разузнав всё как следует, послушно выполнил требование Зары. Но кто она такая и что происходит — он до сих пор не знал. Должен ли он был её слушать?

Может быть, стоит вернуться и всё выяснить подробней? Но в сгущавшихся сумерках он не видел, стоит ли ещё на берегу корабль. К тому же, Кир не был уверен, хватит ли у него сил совершить заплыв ещё раз, если он сейчас повернёт обратно. Впереди замаячил небольшой островок с причудливой башней, как бы там ни было, до него плыть сейчас гораздо ближе.

Стемнело окончательно. Солнце уже скрылось за лесом, а лес и берег исчезли из виду. Вода приобрела чёрный цвет и казалась липкой и вязкой, заманивающей его в глубину, полную неизвестных чудовищ. В самом деле, если здесь водятся собаки и олени, кто знает, какие ещё архаические твари могут сейчас объявиться? Стараясь не думать об этом, Кир продолжал упрямо грести, сосредоточившись на движениях корпуса и рук.

Что и говорить, если это экзамен ? как же ловко залезли к нему в голову, выковыряв все потаённые страхи: сначала узкие коридоры, потом пожар, теперь ещё эта ночная прогулка по враждебному морю. Если же это не экзамен, воистину у него сегодня неудачный денёк. И чем он может закончиться, остаётся только гадать.

Кир заметил фигуру на берегу, когда до острова оставалось пара гребков. Да и то, если бы Бадди с лаем не выскочила из лодки, Кир, вероятно, налетел бы на прибрежные камни, не разглядев в темноте и самого острова. Фигура помахала фонарём, Кир взял правее и ткнулся носом лодки в песок.

Приземистый низкорослый мужчина, похожий на древнеисторического рыбака, помог ему вытащить лодку из воды.

— Смотритель, — представился он, протянув грязную мокрую ладонь.

Кир не собирался отвечать на бессмысленные древние жесты, и так слишком много лишних действий ему пришлось за сегодня совершить. Но всё же он с удивлением отметил, что ни неопрятный вид, ни борода, ни издающая неприятные запахи одежда мужчины не вызывают у него сейчас отвращения.

Он чувствовал только, что отчаянно хочет спать, и что всё его тело до самой последней маленькой клеточки устало, как ещё никогда не уставало раньше.

— Здравствуйте, — тяжело выдохнул он. — А вы далеко забрались.

— Я слежу за заливом, охраняя остров, вот уже пятьдесят лет. Я очень ждал твоего прихода, мальчик мой.

«Ага, судя по внешности, сторожить остров ты начал с младенчества», — подумал Кир, но ничего не сказал.

Мужчина ему кого-то очень напоминал, Кир был уверен, что если бы не чёрная борода, он тут же узнал бы его. Смутное тревожное ощущение мешало сосредоточиться и подумать.

— А что вы здесь охраняете? И почему я здесь?

— Неужели ты не видишь? Эта башня тебе ничего не напоминает?

Кир внимательнее посмотрел на огромную увитую ветвями какого-то неизвестного растения каменную громаду, высившуюся в небо. В темноте он не мог её как следует рассмотреть.

— Нет. Я никогда не интересовался историей архитектуры. Современные дома мне куда больше по душе.

— Это не архитектурное строение.

Кир послушно окинул башню взглядом ещё раз и замер. Ветви деревьев вовсе не были ветвями, и не обвивали стену. Они тянулись от неё, словно росли в разные стороны. Они уходили в пустоту над морем тонкими нитями. Воздух вокруг был наэлектризован. Кир знал эту башню. Её изображение было во многих учебных пособиях. И, конечно, это была не башня. Главный передающий сервер Общей Сети. Но как такое возможно? Здесь, на крошечном островке. Под охраной одинокого немолодого человека. Как мог он обеспечить надлежащую защиту такому важному объекту?

— Я слишком долго был охранником. Теперь твой черёд, Кир Айбл. — И старик направился в сторону лодки.

— Но подождите! — воскликнул Кир. — Откуда вы знаете, что я справлюсь? Вы же вообще первый раз меня видите. И откуда вы знаете, как меня зовут?

Смотритель лишь глубокомысленно покачал головой, не ответив ни на один его вопрос. Не выдержав, Кир схватил его за плечи и встряхнул:

— Вы же даже не знаете, как я здесь оказался! Я должен выбраться отсюда!

— А как ты здесь оказался?

Кир замер и как будто сам впервые задумался об этом. Он помнил, как долго и трудно плыл на лодке, как замёрзли его промокшие ноги, как рядом с ним сидела собака… Кстати, где сейчас Бадди? Он оглянулся, и собака тут же услужливо появилась рядом, как будто только ждала приглашения. Он помнил старый корабль, прямо как на голограммах из файлов по истории, в точности такой же. Помнил огромную стену огня от земли до неба, надвигавшуюся прямо на него. Помнил, как лежал на лужайке, и неизвестная женщина легонько шлёпала его по щекам.

Но что было до того? Откуда вообще взялась трава и собака, если ни того, ни другого давно уже не существует в его мире? Вспомнился темнеющий коридор. Но как коридор мог привести его в старинную деревню? И тут Кир вспомнил окончательно. Он вспомнил серую глухую дверь, открытую перед ним.

— Я попал сюда... через дверь, — проговорил он, недоуменно глядя на смотрителя. И начал понимать, на кого тот похож.

Повинуясь безотчетному импульсу Кир вдруг взялся за чёрную бороду и несколько раз дёрнул её, как будто собираясь оторвать. Старик ничем ему не мешал. Впрочем, в тот же момент Кир понял, что бороды в его руке нет, как нет и холодного ветра и солёного запаха гниющих на берегу водорослей. Вокруг тепло и привычно, а сам он стоит в холле Полигона прямо у распахнутой двери.

Кир потряс головой, отгоняя наваждение.

— И какого класса иллюзия эта была? — зло спросил он у профессора Муры, который с покровительственной улыбкой смотрел на него.

Пожалуй, Кир ничуть не удивился, только был ужасно зол. И больше всего на самого себя. И как он сразу не понял, не вспомнил, что сотрудники КАИНа любят развлекаться, создавая нереальные ситуации? И что само присутствие профессора Мура на испытании намекало на это. Кажется, его неприязнь к старику только усилилась.

— Зависит от того, что ты видел, — с той же улыбкой ответил профессор. — Тебе предстоит всё описать, дать объяснение и собственную трактовку, почему происходило именно то, что происходило. Нам просто нужно знать, что у тебя в голове, Кир Айбл. Отчёт рассмотрит комиссия и примет решение о соответствии твоей кандидатуры для службы в Комитете.

— Но что это было? — спросил Кир.

— Твоя собственная фантазия. Полигон способен материализовать для отдельного индивида любые его мыслительные импульсы. Ты мог придумать себе бассейн с музыкой и коктейлями и прекрасно провести время экзамена. Но самостоятельное формирование псевдореальности на этом этапе обучающимся недоступно, все непроизвольно фантазируют свои страхи. Хорошо ещё, что ты не выдумал каких-нибудь говорящих змей, — усмехнулся профессор. — Или вот один курсант измыслил бескислородную атмосферу и, соответственно, задохнулся. Нам не удалось его спасти. А ты быстро выбрался, и успешно подобрал себе необходимых помощников.

Кир всё ещё пытался прийти в себя. Не смотря на то, что всё оказалось выдумкой, он чувствовал себя ровно настолько уставшим, будто всё происходило на самом деле.

— Ну а теперь, юноша, последняя формальность, — ловким движением Мура подхватил указательный палец Кира и скопировал его отпечаток на экране портативного мониторчика, висевшего у него на груди.

— Вы никому и ни при каких обстоятельствах теперь не имеете права рассказывать об экзамене. Нам важна конфиденциальность. Вы же не последний курсант Надзора.

И подмигнул Киру.

«Чтоб тебя разорвало!», — подумал Кир и направился, наконец, к выходу из Полигона, подобрав свой походный рюкзак, валявшийся на полу.

Кир медленно шёл к жилому корпусу и размышлял, сдал он всё-таки экзамен, или его фантазии комиссии категорически не понравятся и ему устроят очередное испытание. Возможно, появление в симуляции собаки, которую он хотел иметь когда-то в детстве и сейчас случайно вспомнил об этом — недостойно офицера Надзора. Да и то, что его подсознательно занимает вопрос, какой была жизнь до создания Сети, показывает его не с лучшей стороны.

Кир обратился к оператору:

— Когда будут известны результаты моего экзамена?

— Через пару часов. Но думаю, ты всё успешно сдал, — в ту же секунду отозвался оператор. Конечно, теперь он сканирует каждую его мысль. Да и наверняка был с ним на Полигоне: если Кир не имел доступа к Сети, это не значит, что её не было. — Скажу по секрету, профессор Мура польщён, что ты считаешь его таким важным индивидом и доверил ему главный Сервер.

Кир устало отрубил связь. Вести бессмысленные беседы с дураком-оператором, которому никогда не приходилось переживать ничего подобного, сегодня не хотелось совершенно.

Рядом с жилым блоком он заметил Джима, тот вероятно нарочно крутился у входа, поджидая Кира. Они молча переглянулись и присели на длинную скамью, предусмотренную для отдыха в парке. Кир рассматривал силиконовую траву под ногами, принюхивался к воздуху, очищенному и ароматизированному по случаю календарной весны запахами цветов, и чувствовал себя обманутым.

Теперь, когда они оба прошли первый экзамен на Полигоне, Джиму уже нечем было хвастаться. Видимо, он испытывал такие же чувства, что и Кир: им обоим очень хотелось поговорить о выпавших им испытаниях, но по понятным причинам сделать этого они не могли. Джим проговорил:

— Ты молодец, поздравляю.

Кир только устало кивнул.

— Я пробыл там почти три дня, — вдруг признался Джим, без упрека или обиды.

— Ты нарушаешь правила, — Кир многозначительно постучал пальцем по лбу.

— Нет, я же не рассказываю, что было там, — усмехнулся парень. — А впечатлениями делиться никто не запрещает. Просто никому это в голову не приходит, — он подмигнул.

Кир слабо улыбнулся. И чем его раньше раздражал этот добродушный простак? Как он вообще попал в Комитет? Принято ли об этом расспрашивать?

— А знаешь, почему он называется Полигоном? — вдруг спросил Джим.

В общем-то, Киру было плевать, он слишком устал, чтобы выслушивать сплетни. Но, не дожидаясь ответа, Джим продолжил:

— Один из первых, кого туда на экзамен отправили, попал на войну. Настоящую. Древнюю. С техникой, огнём и взрывами. И когда вышел, всем доказывал, что нас готовят для новой большой войны. И это место м военный полигон. Это потом уже стали ставить запрет на информацию об экзамене. А того парня в Надзор, конечно, не взяли, — и глядя на Кира, Джим как обычно многозначительно покачал головой.

Кир неопределённо пожал плечами: какое ему дело до успехов первых курсантов. Да и Джиму он не особенно верил. Они ещё пару минут посидели молча.

— Но если война будет, из нас получатся хорошие солдаты, — проговорил вдруг Джим.

— С кем война? — усмехнулся Кир. — У Города нет внешних врагов. И внутри все довольны жизнью.

— Может быть, ты и прав, — задумчиво протянул Джим. — Но зачем тогда мы нужны, если всё так хорошо? Зачем нужен Комитет абсолютного интеллектуального надзора? И почему уже столько лет Полигон остается Полигоном?

Кир ничего не ответил. Не его дело думать о таких вещах. А ещё он понял, что испытывает к Джиму не раздражение, а жалость. У Джима нет никакого будущего в Надзоре. Не каждый индивид достоин КАИНа.