Вампиры тоже плачут
Одинокая фигура была неприметна. Фигура мужчины средних лет, среднего возраста, со средним телосложением и средним размером ноги разговаривала сама с собой.
— Девственность, моя дорогая — единственный ваш порок. Но поверьте мне, скоро мы это исправим. — Произнёс мужчина в плаще, одиноко стоящий в яблочном саду под безупречно круглой Луной. Казалось, само время застыло! Ни единого дуновения! Только шелест плаща знаменовал что-то особенное, что-то таинственное. Тёмный размытый силуэт направлялся к окну, прыжок, и...
В комнате было темно. Едва уловимый аромат ладана смешивался с тонким цветочным. Лилия, ромашка и ладан. Свечные огарки были расставлены в пяти точках по кругу. А на широкой дубовой кровати лежала "цветущая роза" — рыжеволосая и немного конопатая дочь хозяина поместья.
Хищная улыбка оголила неестественно длинные клыки, но тут же увяла, сменив гримасу алчности на маску желания. Изогнутые луком губы коснулись её шеи. Тонкая кожа...нежная...прокусить такую не составило бы труда! Нет! Губы целовали, руки прижимали, сердце словно плясало джигу в груди. Девушка открыла глаза.
— Чщщщ, тише, дитя моё!
— Ты.. Ты вампир?! Ты пришёл убить меня?
— Если бы я хотел! Посмотри мне в глаза. Я пришёл к тебе из-за любви.
Луну закрыли облака, люди спали в своих постелях и не знали, что....
Дева стыдливо скинула ночную рубашку и оголила небольшие, аккуратные груди. Губы, изогнутые луком, покрывали их поцелуями. Каждую родинку, маленькую чёрную точку или же аккуратное пятнышко. Бледные руки гладили её ножки, пробираясь всё дальше и дальше, ломая её сопротивление как гнилую солому. И в этот момент Луна освободилась от своего нежданного облачного плена....
Красные глаза горели желанием. Губы, изогнутые луком и губы, очерченные дугой сошлись в поцелуе. И гонка началась. Поцелуи и объятия уложили бледного на спину, а рыжеволосая дочь хозяина вспрыгнула лёгкой всадницей и начала двигать бёдрами, то ускоряясь, то утихая. Бесконечная гонка в чаду, поту, горячем дыхании завершилась полной победой бледного. Дева была утомлена!
Накинув на голое тело плащ, он взмыл под потолок и дьявольски засмеялся. Его скрипучий смех заполнил все углы и щели, но осёкся, когда взгляд его упал на обнажённое тело недавней любовницы.
— Ты, ты не Дева!
— Ты чё, дурень! Неушто решил, что ты у меня первый вампир? Дал поломаться, девочку изображать — уже дело! Гы... Кстати, винтил бы ты по-бырому, а то папенька велит тебя высечь. У него нрав крутой! Последнего вампира, который ко мне захаживал прилюдно выпороли и отправили в Сахару подметать песок.
В одном плаще. Схватившись за голову. Вампир. Бежал. От рыжей бестии.
Маркиз де ла ре Аккула прятался в своём укрытии и жевал вяленое мясо, чтобы притупить жажду крови. Впервые за двести лет он был столь жестоко обманут женщиной. В его объятиях бывали селянки, мещанки, принцессы, вдовствующие императрицы и даже одна женщина — стоматолог! Но такая дочь Евы встречалась ему впервые. Вторые сутки он не мог её позабыть. Милые веснушки, тонкий шрамик между мизинцем и безымянным пальчиками левой ножки. Её кудряшки. Запах её тела: яблока и клубники. Её ложбинку на спине. И её глаза. Зелёные, как летние травы. Игривые, как солнечные зайчики. Лукавые, как хитрый демон из Ада. Страшная мысль билась в мозгу маркиза: "Я не люблю её, не люблю! Не люблю! Чёрт! Я люблю её!". Взгляд несчастного влюблённого упал на дверь, где серебряными буквами горела надпись: "Если ты, маркиз, влюбился — ляг поспать, и всё пройдёт"!
Холёная рука подняла крышку гроба и подбила подушечку. Маркиз солдатиком упал в гроб и не укрываясь даже плащом захрапел. Если бы в тот момент в склепе был свидетель, он неминуемо услышал, как сквозь сон маркиз бормочет имена своих жертв, чертыхаясь и сплёвывая в конце.
Сон маркиза был ужасен! Ему снился Тот день. Его друг — виконт де ла Кошон был настоящей свиньёй! Он зазывал маркиза в тайное общество, где мужчины весело проводят время с себе подобными. Где нет места ревности и грязи женского несовершенства. Где крепкая мужская дружба перерастает... Но не будем об этом.
Виконт таки заманил несчастного графа на их собрание. Граф подготовился со знанием дела! Он взял с собой плётку, кандалы, кляп, разные другие хитрые штуки, а в итоге, его укусили, дали выпить крови и обратили в вампира. Сказать, что Аккула был разочарован — ничего не сказать. Это был первый из его кошмаров. Второй, третий и последующие были куда как хуже!
Утро красит ярким светом стены древнего, нет не кремля, а склепа, в которым спал сладким сном хладнокровный сластолюбец. И как только солнце склонилось к закату, живой мертвец открыл глаза. Ему положительно не спалось. Всё в склепе казалось неправильным! Игорь не подметал пыль! Летучие мыши загадили все шкафы и полки! Даже его пятизвёздочный гроб из чёрного дерева не радовал. Ему нужна была женщина. Только стук её сердца звучал музыкой. Её кожа, пахнущая яблоками. Бездонные глаза, манящие и отталкивающие одновременно! Горячие губы, тонкие пальцы... Ах, эта женщина из плоти и крови! "Вот говорила мне мама: "Пока жив — не женись!" — думал вампир, глядя на совершенную Луну. У влюблённого был только один шанс забыть объекте своей страсти — посетить другую женщину. Благо недалеко жила Рапунцель...
Одиноко стоящая башня высилась над долиной. Парные арки окон казались огромными пустыми глазницами; химеры на водостоках хищно смотрели на свои владения. Маркиз был хмур и задумчив. В этой башне жила прелестница с чудесными длинными волосами цвета мёда! Голос её был подобен журчанию вешней воды. Движения её были благороднее кошачьих! Ну, или об этом так говорили... Рапунцель — владелица дивных кос. Заточённая в башне ещё маленькой девочкой. Народная молва приписывала ей зверский сексуальный аппетит и рабскую покорность мужской воле!
Залихватский свист, изданный вампиром, привлёк внимание девы в окне.
— Ещё ты дремлешь, друг чудесный? Скорей, красавица, проснись! Рапунцель, распусти косыньки! Я поднимусь к тебе! Я прилечу на крыльях любви!
Надо было отдать должное, косы Рапунцель оказались много прочнее канатов, которые доводилось испытывать Аккуле. Фут за футом маркиз приближал миг, когда он мог бы отдаться в объятия одной женщины, чтобы навсегда позабыть другую! Это должен быть тот круг на воде, который скроет все остальные. Стук в ставни. Тук-тук.
Дальнейшие события происходили невероятно быстро. Рука, толще, чем нога обычного человека, схватила за плащ маркиза, и притянула к себе.
"А теперь, малыш, мы немного пошалим. Молва перехвалила красавицу. Полнота её граничила со слоновьей! Широкие бёдра, обхватили маркиза, а руки прижали к полу так, чтобы он не мог убежать! Девица началась двигаться, и её объёмные телеса заплясали вместе с ней! Сорвав с себя полупрозрачные одежды она накинулась на Аккулу! Маркиз был истинным паладином любви, посему лишь закрыл глаза и решил: Будь что будет"! Арбузные груди радовали глаз молочной белизной, выбритые ножки, невзирая на объёмы, были привлекательны. Каждая из многочисленных складочек на её коже вопила о желании. Но маркиз этого не видел.
Её губы проложили дорожку от пупка ниже и ниже... Маркиз хватал ртом воздух, уподобляясь выброшенной на берег рыбе! В его глазах прыгали цветные искры, а ритмичные движения любовницы заставляли стонать и требовать продолжения. Если бы хоть один хритель смог увидеть эту пару, он неминуемо принял бы акт любви за сцену каннибализма. Закончив, девушка потрясла маркиза и заявила: "А теперь ты"!
Маркиз начал с массажа. Податливая кожа волнами передавала движения умелых рук. Разморённая и горячая дева перевернулась на спину, и... паладин любви думал о рыжеволосой красотке. Девушке, обманувшей его! Дочери помещика. Ах, эти яблоки и клубника! Ох, эти рыжие кудряшки! Его нынешняя любовница стонала всё громче, что откровенно мешало Аккуле думать о ней... Маркиз знал одно — он не мог подвести себя, её и саму любовь! Утром, ещё засветло, маркиз уходил еле передвигая ногами. Полнотелая красотка задумчиво улыбалась и слала ему воздушные поцелуи.
Неделю упырь спал сном праведника. Раз за разом ему снился один и тот же сон. Рыжеволосая красавица с голубыми глазами, овитая прозрачным газовым платком, танцующая только для Аккулы самый сокровенный, самый манящий танец. Подчас среди дня маркиз привставал из гроба, откупоривал бутылку вина "Медвежья кровь" или гонял Игоря за коктейлем "Кровавая Мэри", курил ментоловые папиросы "Белкомор Ченел" и писал стихи своей чёрной вампирской кровью. "До свиданья, друг мой, до свиданья" или что-то неуловимо похожее.
В ночь старой Луны, маркиз поскрёб по сусекам и извлёк из загашников давно забытый камзол, туфли на красном каблуке, золотую цепь в палец толщиной и берет с совиным пером. Приодевшись как истый денди двухсотлетней давности, Аккула стал похож не то на завзятого посетителя ярмарки, не то на актёра из провинциального театра. И он был бы смешон, если бы не цель его визита. А именно Одна Дама.
— Игорь, ленивая ты скотина! Немедленно начисти мне туфли! Потому как я намерен посетить Женщину! Игорь, скажи мне, как ты относишься к сексу без обязательств?
— Для вас, милорд, я готов на всё! Желаете здесь и сейчас!? — Произнося это, слуга маркиза немедленно расстегнул свою рубашку, обнажив впалую грудь.
— Нет! НЕТ! Замолчи, пьяный дурак! Это был философский вопрос. Не жди меня к ужину.
Птички пели в ветвях деревьев. Маленькие оленята ластились к спящей красивой девушке. А садовые гномы — вредные брюзжащие старики, которые так и норовили плюнуть на туфли маркиза, оберегали покой и сон невинного цветка! Молочной белизны бледная кожа выдавала малокровие. Чёрные волосы скрывали плохую прокраску, которые выдавала седина у корней. Неестественная худоба и неправильный прикус вкупе с едва заметными усиками говорил об одном. Спящая красавица была уже не та, что прежде.
Одним движением разогнав стайку птиц, круживших над спящей, вампир примастырился рядом и толкнул женщину в бок. Спящая красавица резко стала неспящей красавицей, которая при этом здорово умеет ругаться и проклинать. Но через минуту неспящая успокоилась и легла рядом с вампиром.
— Давай поговорим?
— Давай!
— Между нами что-то было, ну, до того как ты меня разбудил? — С надеждой поинтересовалась женщина.
— Однозначно нет. — Отрезал маркиз.
— Жаль...
— А скажи мне, упырь, ты можешь меня обратить?
— Зачем? — Поперхнулся и закашлялся Аккула.
— Как это зачем? — Изумилась неспящая, похлопывая маркиза по спине. — Я хочу дожить до того момента, когда появится мой принц на белом мерине.
— У меня есть два принципа. Первый: не есть после шести. Второй: не инициировать вампиризм.
— Ладно, но хоть поцеловать-то ты меня можешь? — Делано пустила слезу женщина.
— Это я могу, да.
Как только бледные, точно светившиеся голубым изнутри, губы вампира прикоснулись к ещё нежным губам неспящей красавицы заиграла музыка, на близлежайшем холме вспыхнули сотни фейерверков, запели птицы, заквакали ляшуки, застрекотали кузнечики, а сама красавица... превратилась в лягушку. Аккула был недоволен. Он так и не мог забыть лица рыжеволосой дочери помещика.
За последующие восемь дней маркиз ещё сильнее побледнел, похудел и даже как-то осунулся. Всему причиной была женщина. Первая и единственная, которая обманула красавца-мужчину и подло заняла его мёртвое сердце. Выхода не было, либо любовь до гроба, либо смерть. И несчастный вампир пустился в сторону того самого поместья, чтобы найти своё маленькое семейное счастье или навсегда сгореть в лучах восходящего солнца. Шёл он и приговаривал стихи: "С той поры сгорев душою, он к девице прикипел и из женщин ни...ничего он не хотел". И вот когда думы окаянные заполнили буйну голову несчастного кровососа, а остывшее сердце забилось так, что покойному можно было бы диагностировать тахикардию, маркиз решился!
В ту ночь было темно. Не выли собаки, не ухали совы, Луна не освещала своим холодным светом юдоль, лощины, сад и помещичий особняк. Но маркиз, как и в прошлый раз, долго стоял и смотрел на окна своей милой. К нему втихаря подкралась кошка и начала бессовестно ластиться и мыркать, чем окончательно сбивала Аккулу с любовных мыслей, перенося его к суетным проблемам. В саду было не прибрано, нерадивые сервы побросали хозинвентарь там, где использовали его в последний раз. А уж возможность наступить на грабли была для маркиза неприемлемым риском! Он должен быть красив! Он должен быть желанным! Он должен произвести неизгладимое впечатление и получить то, что заслужил: любовь или смерть! Десять бесшумных шагов, крайне неприятных из-за вьющейся в ногах кошки, и в нос вампиру ударил чудовищный запах оборотня! Пляшушие в окне тени однозначно говорили о том, что сердце красавицы склонно к измене. Аккула поднял с земли бесхозно валяющийся топор и мигом поднялся к окну неверной возлюбленной. Улыбка предвкушения мести сменилась улыбкой радости и горя одновременно. Его милая возлюбленная, его страсть, его полуденная нега, его рыжеволосая бестия... была обращена оборотнем, а в ту безлунную ночь она металась по комнате, обрастая шерстью и зверея. Несчастная девушка визжала что-то про "проклятого Маркуса, собаку и гада одновременно", но был ли это её очередной любовник или же болезную цапнул залётный волколак, выяснить было решительно невозможно! Маркиз де ля ре Аккула, влюблённый мертвец и счастливый вампир улыбался. Ночь проходила, наступали сумерки.