Пифия на ставке

Нашу фирму нельзя найти в каталогах, у нее нет регистрации в налоговой службе и отсутствует юридический адрес. Мы называем ее по простому "контора". Каждый год место расположения офиса меняется. Часто это лишь арендованное помещение, комнаты на две, в одном из многочисленных бизнес-центров столицы. Или кабинет с облупленными стенками и потолком, в каком-нибудь полуразрушенном институте, динозавре еще советской эпохи. В этот раз просто съемная "двушка" в спальном районе Москвы, за неприметной железной дверью. Больше и не нужно, ведь мы работает всего пять дней в году, в период весеннего равноденствия.

Немногочисленные, но очень состоятельные клиенты, выходят на "контору" через доверенных лиц, и только по рекомендациям. И уже потом этот список проверяют хозяева "конторы", наши крыша и собственники в одном суровом лице. Как говорит Костик, исполняющий функции менеджера, дворецкого и секретаря, очередь желающих расписана на три года вперед. Если хочешь знать свое будущее, то, что такое ожидание в пару лет?

— Джамиля Владимировна, пора готовится к приему, нужно лампы зажигать, — вкрадчивым голосом предупредил меня Костик, — через двадцать минут первый клиент.

— Она коптит, и вообще, у меня от нее голова начинает болеть, — капризничала я. — Это же бутафория чистой воды.

— Клиентам нравится, — беспомощно улыбнулся Костик, — не будем спорить из-за такой ерунды.

Милый мальчик, хотя и приставлен нашей "крышей", в числе прочего, присматривать за мной. Я это знаю, он это знает, но все делаем вид, что у нас дружный сплоченный коллектив.

Нет, пусть все-таки не забывает, что он только прислуга, а "контора" держится на мне и моем имени. Клиент идет к настоящей пифии, а не к Костику. Так было и так будет.

— Здесь я решаю, что считать ерундой, а что нет, — ледяным тоном поставила его на место, — ламп сегодня не будет.

— Хорошо, — обреченно кивнул головой Костик и ушел готовить комнату предсказаний, еле слышно бросив на ходу, — … но я сообщу боссу.

Стучи, мальчик. Босс столько наваривает на мне, что простит не то что лампы, но и многое другое. Ладно, к черту. Еще есть время собраться перед началом приема. Я начала считать до десяти, отходя от привычной московской картинки мира за окном, с безумным ритмом улиц, к другому восприятию. Не глазами, а чем-то внутренним. Костик служит мне еще для калибровки, хотя и не догадывается об этом.

Один… Краски меркнут, мир становится серым и немного размытым, словно в утреннем тумане.

Три… Звуки вязнут в воздухе, но в то же время, я начинаю слышать едва заметные шорохи. Капля воды сползает по раковине, паук в углу бегает на паутине.

Пять… Становится холодно в груди и тесно дышать, каждый глоток воздуха дается с трудом, словно это кисель.

Семь… Начинаю слышать голоса. Их много, и они что-то беспрерывно шепчут, перебивая друг друга. Отстаньте, потом-потом, не до вас.

Десять… Сквозь стены я вижу реального Костика, который ставит ширму в соседней комнате. И еще я вижу его судьбу-тень. Она как непрерывно меняющий форму шар или капля темного цвета, с многочисленными шупальцами-отростками, ведущими в различные варианты будущего.

— Джамиля Владимировна, — донесся голос Костика, — первый клиент уже ожидает, прошу в комнату.

Свет приглушен, и едва-едва пахнет розовым маслом. Все-таки зажигал, паразит, ароматическую лампу. Высокая непрозрачная ширма, с ярко-красными драконами, разделяла комнату предсказаний пополам. С той стороны преграды уже сидел клиент, заплативший кучу денег и ожидающий от меня чуда. Я настроилась на него.

У всех людей судьба-тень отличается по виду, форме и размеру. Обычный человек имеет едва-едва маленький круглый шарик размером с футбольный мяч. Школа, свадьба, работа, и в конце могилка, с железным крестом и датой рождения и смерти на нем. Но такие люди к нам не ходят, денег и связей нет.

В "контору" ходят человечищи с очень сложными судьбами-тенями. У крупных бизнесменов судьба-тень, наверное, габаритами метров под сто, а у политиков могут быть и еще больше. И все сложной формы, постоянно меняются.

Сейчас за ширмой сидел человек со средней судьбой-тенью, диаметром метров десять, не больше.

Клиент немного ерзал, нервничая, я слышала это через ширму, и, наконец, решился заговорить.

— Тут такое дело, понимаешь, — раздался низкий мужской голос, — корефан предлагает за месяц по-быстрому "лавэ" прокрутить. Вроде без палева, но стремно чего-то. Деньги-то из общака. Если не верну — пацаны накажут. Но там реальные бабки поднять можно. Мутить или нет?

Да, я видела сейчас этот возможный отросток его судьбы-тени. Шупальце направлялось в тот вариант будущего, который мог случиться. Там чувствовался страх, жажда денег и снова страх, только большой. А потом удача, если клиент сделает то, чего можно и не делать. Самое сложное для меня, это перевод картинки в моей голове человеку так, чтобы он понял.

— Твой приятель прокрутит эти деньги, у него все получится, — начала я, подбирая слова, — но потом он захочет кинуть тебя. Скажет, что ничего не вышло, и потом оставит все себе.

— Вот сучара! — с какой-то радостью воскликнул клиент.

— Но если ты надавишь на него, — продолжила я, — он вернет тебе деньги. Только надавить надо очень серьезно.

— Насколько? Типа пугнуть? — уточнил мужчина.

— Я вижу женщину, потом кровь, черную одежду, и потом твой партнер на кладбище хоронит кого-то, — ответила я. — Или ничего не начинать.

— Мокруха, значит, — задумчиво произнес клиент, — значит, тому и быть. Сам виноват, сука.

— Больше нет вопросов? — еле выговорила я, немного приглушая свое видение.

— Не, это самый главный был, — ответил мужчина.

Я услышала скрип стула, клиент уже собрался уходить, и вдруг быстро обернулся и спросил.

— А если все это развод? — резко спросил он. — Пифия там, предсказания, будущее. А если меня кинут? И кто конкретно отвечать тогда будет?

Я мысленно усмехнулась. Каждый второй из череды клиентов задавал этот вопрос. Кто-то завуалировано, некоторые с издевкой, или, как этот простой как три копейки деятель — конкретно и в лоб. Ответ у меня был один для всех, но немного двусмысленный.

— Дорогой мой, я десять лет уже предсказываю будущее. И пока недовольные отсутствуют. Конкретно вопросы финансовых гарантий можете уточнить у хозяев нашей "конторы".

— Ну ладно, это я так, нервы, — стушевался мужчина.

А потом начался адский конвеер. Почти сто клиентов до самого вечера, каждый со своим главным и дорогим, в прямом смысле, вопросом на будущее. Идти на выборы или уезжать за границу на лечение, начинать ли слияние компаний, разводиться с женой, кто украл деньги, где найти должника, поймают, если я совершу аферу? Большие, малые, кривые судьбы-тени слились в один сплошной поток. Под вечер я похудела, наверное, килограмма на два, так выматывало это чтение будущего.

Костик прикрыл дверь за последним клиентом и начал оформлять какие-то бумаги, подводя итоги дня и подсчитывая выручку. Через час приедут крепкие ребята и увезут баулы с деньгами, хозяева строго следили за денежным потоком. Но некоторые клиенты, которые самые ценные, расплачивались не деньгами, а услугами, или обещаниями услуг. Нужно снизить таможенные ставки на ввоз сигарет? Два сеанса с пифией и сочтемся. Да, были и такие.

Пока Костик шелестел бумажками, я присела на маленький гостевой диванчик, закрыла глаза, и почти сразу провалилась в сон. Этот сон повторялся всякий раз, когда я занималась сеансами предсказания. Словно я вижу все происходящее как птица, сверху или стороны.

"Пронзительный голос муэдзина, призывающего к вечернему намазу. Лабиринт улиц, петляющих среди приземистых глинобитных домов. Небольшой двор, окруженный высоким забором. Во дворе женщина перебирает бобы, а рядом играется девочка, с темными волосами и странными глазами. Один черный, другой прозрачно голубой. Женщина что-то выговаривает девочке сердитым голосом. Потом взрывы, хлопки выстрелов, град из камней и пыли. Пронзительные крики женщин, обезумевшие от испуга козы, бегущие по развороченному двору. Маленькая девочка лежит и плачет на неподвижной женщине, лицо которой прикрыто залитой кровью чадрой. Появляются высокие люди, в зеленой пятнистой одежде, с плавной и незнакомой речью. Они поднимают девочку, закутывают в куртку, и уносят с собой…"

— …Джамиля Владимировна, вот кофе, — Костик осторожно потряс меня за плечо, — такси уже вызвал, скоро будет.

— Присела на минутку и заснула, вымоталась совсем, — взяв кружу в руки, сказала я. — Как там план на сегодня? Всех клиентов приняли?

— Даже больше успели, — засиял Костик.

— Ну вот, босс тебе премию выпишет, — зевнула я, — а лампы так и не вынес, обманщик. Все, до завтра.

Костик посмотрел на меня печально, и молча кивнул, то ли признаваясь, то ли раскаиваясь. Ну и ладно. День позади, осталось еще четыре. А потом год отдыха, и снова работа. Уже и не сосчитать, сколько лет все повторяется по кругу.

Утром я приехала с хорошим настроением, и даже не стала подкалывать Костика. Парень тоже вчера устал, общаться со всеми этими клиентами то еще удовольствие. Этому не все ясно, дрругому ждать не хочется.

Интересно, зачем ему деньги? Уже второй сезон вместе работаем, а я и не знаю о нем толком ничего.

— Костик, тебе деньги зачем, — спросила я, пока еще было время до начала приема, — на квартиру в центре копишь? Или на джип крутой?

— Задолжал я по крупному, — грустно ответил менеджер, — боссы за меня долги отдали, теперь им отрабатываю.

— И долго еще? — поинтересовалась я.

— Не очень, — нехотя ответил Костик, переводя разговор на другую тему. — Через двадцать минут первый клиент, Джамиля Владимировна.

Я его подкалываю каждый раз, а он все терпит. Ясно, парню деваться некуда. Либо паши на боссов, либо… Ладно, не надо привыкать к нему. Все равно каждые три года новый менеджер, чтобы я не спелась с ним. Надо готовиться, клиенты ждать не любят. Один… Пять… Десять… И понеслось все снова, на выдохе.

— Мне обещали место в думском комитете продать, за большие деньги, — тихо начал говорить мужчина, — вроде люди серьезные, но если что не так, в милицию ведь заявление не подашь. Понимаете?

— Вы не получите это место, даже если заплатите в несколько раз больше, — уклончиво ответила я.

— Неужели обманут? — с негодованием бросил клиент. — Вот и доверяй людям, куда мир катиться.

— Больше ничего не хотите узнать? — дала я подсказку.

— Остальное ерунда, — сквозь ширму угадывается, как мужчина поднимается со стула, — спасибо за ответ.

Одно из правил пифии, давать ответы только на заданные вопросы. Почему все так уверены, что у них впереди вечность для проворачивания своих делишек? Судьба-тень этого клиента обрывалась через пару дней, просто случайная смерть в нелепой аварии. Не будет думских комитетов, "серых" денег и тусовок на Лазурном берегу. Конец драмы и комедии в середине акта.

Следующий клиент показался странным, его судьба-тень словно мерцала. Такого я раньше не встречала. Да и сам мужчина словно запинался при разговоре, от волнения или по другой причине, я не поняла.

— Жена развод просит, — медленно цедил он слова, — а я знаю, что у нее любовник есть. Вот если я…

— В чем вопрос? — я нетерпеливо перебила клиента, чтобы не тянул время.

— Если любовник, умрет, допустим, жена ко мне вернется? — выпалил мужчина.

— Нет, она к вам уже никогда не придет, — отрезала я.

И тут картинка его судьбы-тени резко изменилась. Она начала исчезать, и превратилась в серое ничто, заполнившее весь мир. Воздух настолько загустел и стал холодным, как будто в горло мне набили крошево изо льда. С той стороны ширмы донесся непонятный шум, словно стул начал мелко подпрыгивать и выбивать безумную морзянку.

Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и с ожиданием чего-то ужасного глядела на ширму перед собой. Ткань начала рваться и трещать под частыми ударами длинного черного клюва. В небольшую рваную дыру на меня уставился нечеловеческий, равнодушный птичий глаз. Раздался то ли смех, то ли уханье, как если бы аист и утка заголосили одновременно. Самое жуткое, в этой странной какафонии угадывались слова.

— И снова я тебя нашел, свое непослушное творенье. Ты забрала то, что не должно быть в мире людей. Дар подсматривать туда, где только я могу все видеть. Ты меняешь рисунок моего мира.

Сказать я ничего не могла, только с ужасом смотрела на клюв, в котором быстро мелькал красный язык, и на птичью голову, что проглядывала сквозь дырку в ширме. Голова повернулась, и теперь на меня смотрел другой глаз, небесно-голубого цвета. А голос продолжал по-птичьи говорить.

— Ты как моя тень, и всегда возникаешь в мире людей. Я всегда тебя нахожу, и забираю Дар. Это такая игра. Правила ты знаешь. Чтобы передать Дар дальше, кому-то другому, ты должна умереть. Если продолжаешь жить, Дар навсегда пропадает из мира людей. У тебя один день. А сейчас я забираю его у тебя.

Я хотела сказать, что не знаю никаких чертовых правил, и вообще, не в курсе игр этого птице-человека. И тут его голова нырнула в пробитую дыру, и черный длинный клюв коснулся моей руки, словно быстрый укол иголкой. На меня накатила волна, ударила и понесла назад, в прошлое.

…Вот я в храме, сижу на холодном каменном кресле в огромном храме с колоннами, рядом дымят лампы, наполненные благовониями и дурманящими травами, а передо мной, преклонив колено, стоит юноша. Ему нужно знать, как далеко он уйдет со своим войском на восток. И я вижу его на черном коне, одетым в кирасу с орлом и в высоком шлеме. Его судьба-тень яркая, но не долговечная.

Но он не хочет знать, где и как погибнет, хотя я вижу его смерть от болезни в молодом возрасте. Ему важно знать, что его поход против Персии завершится победой, и он станет царем Азии…

Скачок, и я оказываюсь в темной комнате с цветными витражами. На столе, заваленном книгам с алхимическими символами, горит лампа с огнем синего цвета, резко пахнет чем-то химическим. Напротив меня сидит молодой человек, он с жаром рассказывает что-то о герметическом учении и солнце в центре всего. Истинно ли это или нет? У меня нет ответа на такие вопросы. Но я вижу в его судьбе-тени, что он готов идти в костер за ответами. Площадь, яркий огонь и раскаленная железная цепь, которая стягивает тело. Нашел ли он ответ? Я не знаю.

Снова перескок. Я в небольшом доме, из окон которого видно море и виноградники на высоком берегу. На столе бутылка вина, хлеб и козий сыр. Напротив меня сидит невысокий молодой человек с упрямым выражением лица и греческим носом. Станет ли он когда-нибудь генералом? Я вижу марширующие войска, клубы дыма от выстрелов пушек, пылающий город с золотыми куполам, остатки его великой армии в снегу. И в конце его судьбы-тени каменный остров, продуваемый северным ветром.

"Merde!", — вскрикивает военный по-французски, но с корсиканским акцентом. Ему плевать на смерть, он готов тысячу раз умереть, но победоносно пройти по Европе.

Потом снова скачок, и еще один, они уже сливаются в цепь беспрерывных встреч и предсказаний с теми существовавшими "я", которые были в прошлом. Напоследок я проношусь сквозь череду клиентов со "мной" современной. Поток безликих политиков, дельцов, деньги, смерть, страдания. Все оплачено по прейскуранту и записано в журналах, клиенты обслужены мной, претензий и жалоб нет. Воздух совсем густеет, перед глазами плывут цветные круги, и я теряю сознание.

… Джамиля Владимировна! — сквозь вату донесся до меня голос Костика. — Вам плохо?

— Где человек-птица? — хриплым голосом спросила я.

— Нет никаких птиц, — испуганно прошептал Костик, — клиент сказал, что вы закричали и упали на пол.

— Ну как нет, он же еще клювом ткань разодрал, — приходя в себя, ответила я, — смотри…

Драконы на ширме грозно стояли на задних лапах, целехонькие и нетронутые. Ни дырок, ничего. В голове откуда-то всплыло древнее слово "Тот". Что-то египетское и связанное с птицей.

— Может, вызвать врача? — озадаченно спросил Костик.

— К черту, воды дай, — я вяло махнула рукой.

— Отменять прием остальных клиентов? — принеся стакан с водой, смущенно спросил менеджер.

Я пытаюсь включить второе зрение, и с ужасом ощущаю, что внутри меня пустота. Не могу больше видеть судьбу-тень. И тут замечаю около перевернутого стула два пера. Длинные, тяжело пахнущие болотной водой.

На следующе утро я оказалась на рабочем месте раньше Костика.

— Как самочувствие, Джамиля Владимировна? — участливо спросил он.

— Намного лучше, чем вчера, — с улыбкой ответила я. — Полна сил для работы.

— Вчера хозяева звонили, — виновато сказал Костик, — часть клиентов недовольны отменой приема.

— Ничего, сегодня наверстаем, — я беспечно махнула рукой. — Кстати, у меня для тебя подарок.

Я протянула небольшой пакет, с пачками денег внутри, и насильно вложила Костику в руки.

— Что это? — испуганно воскликнул менеджер.

— Считай это компенсацией за мои издевательства над тобой за все время нашей работы, — ответила я.

— Джамиля Владимировна… — начал говорить Костик.

— Я тебе как пифия заявляю, — я перебила его, — ты должен взять эти деньги, отдать долги и уйти с этой работы. Это наши последние три дня вместе. И не спрашивай почему. Так надо для твоего счастья. Потом… Не важно, "потом" не будет. Дар пропал. Навсегда. Так и передай начальству.

Костик едва сдерживает слезы, не зная, куда деть пакет с деньгами. Хороший ведь парень, еще не испорченный городом.

— Я на лечение сестре деньги занимал, — тихо произнес менеджер, — лейкемия у нее была. В нашем городке никто даже не брался за лечение. Я думал, вы … Словом, спасибо огромное.

— Ладно, начинаем прием, — отвернулась я от мальчишки, чтобы он не заметил слез, — доставай свои чертовы лампы. Будем пускать дым в глаза клиентам, для важности.

Костик посмотрел на меня как на безумную, и побежал готовить комнату к приему.

Я подошла к зеркалу, и посмотрела на себя. Теперь у меня глаза стали одинакового цвета. За ночь голубой глаз стал черным, никаких аномалий.

Первый клиент долго рассказывал детали своей аферы по переводу денег с подставных фирм однодневок на офшорные счета. Получится ли афера? Не поймают ли? Перевести лучше на швейцарский счет или в офшор Каймановых островов?

Лампа дымит, окутывая меня облаком благовоний. Я уже не могу видеть судьбы-тени клиента, да это и не важно. И так понятно, что судьба и жизнь его темны, а вскоре станут еще чернее.

— Я вижу палату, и лежащего в коме мужчину на кровати, — напуская тумана, сказала я, — он не может есть, сиделка меняет судно. Жена бросила его, забрав все деньги.

— Это я? — с ужасом кричит клиент.

— Но есть лазейка избежать этого, — добавила я, — надо бросать бизнес, и уезжать в глухую деревню. Пахать землю и строить своими руками храм. Завтра будет поздно!

Мужчина уходит, что-то бормоча про себя. Поверил или нет? Мне все равно. Всем остальным я повторяю тоже самое, только с разными вариациями. Пожертвовать все деньги в детский дом, отдать в какой-нибудь фонд, поменять работу, не заниматься политикой, пойти с повинной в полицию. Бред, конечно. Никто из них ничего этого делать не будет. Скорее, я так утешала себя.

Дело шло к обеду, когда я услышала из-за ширмы знакомый голос, вчерашний крепыш. Почему-то он запомнился мне.

— Такое дело, понимаешь, — начал он, — сорвалась моя затея. Как только деньги из общага взял, так сразу меня кореша и повязали.

— Не может быть, — ответила я, — такого варианта не было.

— Такие дела, — усмехнулся клиент, — приговор мне теперь, за крысятничество. Получается, осечка вышла у тебя?

— Не понимаю, как такое могло.... — я начала оправдываться.

Два сухих шелчка, и что-то горячее ударило меня в грудь. Через два рваных отверстия в ширме я вижу крепкого парня с пистолетом.

— Я же говорю, развод это все голимый, — сказал он со злостью, — пифия-фигифия... Ты даже смерть свою не смогла предсказать.

По левым боком горячо от крови, и почему-то холодеют ноги. Боже, как душно. Почему я так ошиблась с ним, ведь Дар вчера работал?

Сквозь туман вижу, как рядом суетиться Костик, пытаясь зажать рану и остановить кровь. Странно, почти не больно.

На шкафу, под самым потолком, по птичьи нахохлился человек-птица. Смотрит то одним, то другим глазом, поворачивая голову.

— Умираешшшшь... Дар останется среди людишшшшек..... Мне нравиться играть...