По воле богов

945

Скорбит мое сердце. Слезы горькие душат. Нет больше на белом свете Игоря, друга милого, супруга несравненного. Погубили его древляне, трижды проклятые. Не как герой пал он на поле брани, но как вор презренный умерщвлен был. Велика скорбь дружины, но сравнится ли она с моею? За что участь такую сулили мне боги?

Ах, Святослав, сын мой единственный, как взглянешь ты на меня глазами синими, недетскими — словно огнем обожжешь, сердце замрет: глаза Игоревы вижу. На челе твоем знак великой судьбы да ратных подвигов. Но войдешь ли в возраст, чтобы совершить их?

О беспощадные боги! Нет и четырех зим Святославу, а отец его уж в сырой земле покоится. Ждет тебя престол Киевский, но поклонится ли тебе дружина, неразумному, примет ли как господина? И что со мной станется, вдовой горькой? Игорь, князь возлюбленный, зачем покинул меня? Зачем отправился к древлянам ненавистным? Сердце скорбит. Слезы горькие душат.

6453

Радуется сердце мое! Воротился Игорь, супруг мой. Богатую дань привез он со всех земель.

"Мог бы и большую дань привезти, возлюбленная моя княгиня, да истосковалось сердце по Ольге милой!" — так говорит он, а сам Святослава на коленях тешит.

"Подрастешь, — говорит ему. — Возьму с собой в поход воеводой!"

А Святослав слушает, глаза синие распахнул. А как Игорь из горницы — стащил шапку его да меряет. Шапка на нос съезжает — вот тебе и воевода!

Слава богам милосердным! Радуется народ возвращению князя своего! Будет нынче пир для дружины и для всего народа честного. А мое сердце и без пиров ликует!

946

Тяжко быть вдовой черной. Дружина волнуется. Некому быть над ней повелителем. Слышу ропот повсюду. Воевода по-старому уважение оказывает, ни словом, ни делом свои думы не выкажет. Но вижу, нелегки его думы. Нет над дружиною князя. Лишь дитя малое да женщина слабая. Что же, что же будет с нами?

И хоть не обижает меня славная дружина Игорева, решили посмеяться над вдовой древляне проклятые. Сватов шлют, дескать, обидели мы тебя, мужа твоего убив. Так хотим обиду ту делом выслужить, иди за князя нашего замуж, уважим тебя и память мужа твоего убиенного. Бросила я в огонь послание то насмешливое, но не прощу обиды древлянам. Знать, мало им князя и повелителя умертвить, над вдовой его насмешничают. Да и на престол Киевский зарятся. Не бывать тому! Не видать князю древлянскому ни Киева-града, ни Ольги своей супругою. Отомщу им за смерть друга любезного. Не будет пощады ни стару, ни младу! В десять раз хуже будет смерть их, чем смерть супруга моего незабвенного.

6454

Как быстро пролетело время радостное. Не успела и налюбоваться на сокола моего, наговориться да нарадоваться, но снова должен покинуть он меня ради ратных подвигов. Снова одной мне оставаться, ждать друга милого. Долго ли будет поход его в этот раз продолжаться? Пусть будет добрым путь его! Пусть воротится к Ольге своей во здравии! Ведь ношу уже под сердцем дитя его второе, Святославу брата, Игорю сына меньшого. А дочь будет — что с того? Будет и со мной радость! Доброго, доброго пути тебе, князь мой смелый!

947

Отомщена память твоя, друг ненаглядный. Трижды пожалели древляне, что подняли руку на князя Игоря, потомка Рюрика. Два посольства умерщвлены в граде Киеве. Стоны их смертные музыкой в ушах моих раздаются. Не дрогнула рука моя. И дружина добрая радовалась отмщению за гибель князя своего. Город древлянский пылает. Нет силы у меня мужеской, да есть хитрость женская. Рыдают матери и дети малые. Что мне до стонов их! Будут вовеки помнить они об Игоре убиенном. Кровью за кровь поплатились древляне.

Слава и Богам, смилостивились они над сыном моим. Поклонилась ему дружина как своему господину и повелителю. Мне же быть при нем советчицей и покровительницей, пока не войдет он в лета. Как ушла дружина, кланялся воевода мне. "Сомневались мы, Ольга славная, что сможешь ты стать над градом Киевом. Где же девице сил взять в борьбе с мужчиною? Но видим теперь, что достойна ты князя Игоря убиенного. Веди за собой нас, княгиня достославная!"

6455

Как долго нет Игоря, солнца светлого. Воротился он, друг прекрасный. Рассмеялся, на меня глядя: "Раздобрела супруга моя ненаглядная! Не иначе, как пиры у моей Ольги каждый день! Так-то ждет она Игоря своего!" "Что ты, друг мой! — отвечала ему. — До пиров ли мне, когда рядом нет со мною Игоря?" Расцеловал меня тогда Игорь, но уже наутро приказал дружине в поход собираться. "Не могу, милая, с тобой остаться! Должен снова я в поход отправиться. Не вернусь я в Киев, пока не добьюсь от древлян покорности".

Все нет его, друга милого. А вернется — будет радость ему великая. Уже ждет отца Мирослав, сын младший. Белокур и синеглаз он. Знаю, как и отец, добрым будет он воином.

948

Много времени прошло, с тех пор как стала я вдовою черною. Но все думаю о супруге моем Игоре. Святослав, свет очей моих, разумением да ловкостью учителей своих изумляет. Но не скоро ему еще полноправным господином становиться. И горько, горько мне на сердце. Омрачило мне память признание воеводино. Сказывал он, что не без вины древляне Игоря умертвили. Дескать, мала показалась Игорю дань собранная, воротился он в их город во второй раз. Ах Игорь, что же наделал, сокол мой? Зачем не спешил домой к Ольге своей?

И страшно мне, и нет покоя. Боюсь я такой же участи для Святослава. Норовом он на отца схож. Потерявши мужа, как потерять и сына единственного?

Что если установить урок единый по всему государству? Будет тогда по чести и по справедливости. Да пусть свозят урок тот в место, заранее назначенное. Тогда не пришлось бы мне из Киева, сердцу дорогому, отлучаться. С погостов дружина и без моего присутствия дань свезет. Поговорю я с воеводою. Он человек верный да надежный, не посоветует дурного княгине своей.

6456

Святослав с Мирославом не разлить вода! Хоть и мал пока Мирослав и едва стоит на ножках, а уже таскает за собой повсюду деревянный меч. А Святослав свой меч возьмет и сражается с ним полегоньку. Каким счастьем наполнено сердце материнское! В отца сыны его. Горд и Игорь ими. Дружинников своих поддразнивает: "Вот подрастут мои молодцы — никому спуска не дадут! Всех вас одолеют!" Смеются дружинники, понимают, что шутит князь их. Как же милы нам дни, когда Игорь из походов возвращается. Каждый раз он привозит дань богатую. Да неужто же всегда самому за данью ездить? "Игорь, друг любимый! — говорю ему. — Что если установить урок единый да указать место, куда полюдье привозить следует? Мог бы ты тогда спокойно в Киеве княжить, не пришлось бы тебе в походы ходить опасные?" Осерчал Игорь: "Что ты, жена, в дела мужьи вмешиваешься? Где же видано, что муж при бабьей юбке сидел?" А после, вечером, обнял и говорит: "Извини, осерчал я на слова твои. Знаю, милая, долго тебе ждать приходится. И сам я тоскую по тебе, сердце к тебе так и просится. Ни у кого нет супруги моей Ольги милее! Но нельзя мне долго в Киеве оставаться. Да, оно бы и удобно в единое место дань сбирать, да ведь утаят дань племена непокорные. А то и привезут вполовину того, что могли бы. А потому не серчай, Ольга, не бывать тому, о чем ты просишь!"

951

Святослав день ото дня сильнее становится. Скоро, скоро уже ему князем полноправным становиться! Однако же всем другим наукам он ратное дело предпочитает. Не терпится ему с дружиной уехать. Не раз уже просил меня: "Отпусти, мать, за данью с дружиною! А не отпустишь, так сам уйду!" А как уйдет он, кто град наш от врагов защитит? Пока Святослав в Киеве, часть дружины остается стеречь покой князя своего малолетнего. А как узнают, что Святослав град Киевский покинул, все лучшие воины с ним в поход уйдут. Опустеет Киев. Кому оборонять его?

А были недавно здесь купцы иноземные. Сказывали они о далекой Византии. "Города, — говорят, — не по-вашему там строят! Стены там у городов широкие, каменные, не сжечь их огнем, не пробить орудиям стенобитным". Как бы и граду Киевскому стены каменные устроить. И прочим городам нашим. Была бы эта защита надежная от набегов вражеских. Всех матерей и детей укрыли бы стены эти. Будь же так! Да царит мир и покой на земле Русской!

6459

Уходил Игорь в поход на далекую Византию. Воротился печален да мрачен. На Мирослава со Святославом глядеть не хочет, Ольге своей не рад. Потекли по щекам моим слезы горючие: "Неужто разлюбил ты, сокол, жену свою верную? Неужто другую встретил в стороне иноземной?" Покачал Игорь головой: "Нет, Ольга, не из-за другой мое сердце печалится. Не нужна мне другая жена, кроме Ольги. А дошел я с дружиной до земли Византийской. Взять хотел город их, где царь Константин правит. Да окружен город стенами каменными, не возьмешь его приступом. Царь византийский откупился от меня данью. "Не хочу, — говорит, — с тобой ссориться. Не взять тебе град мой ни осадой, ни приступом, но дам тебе подарков богатых в знак дружбы нашей". Богатые дары привез я из Византии, но не будет мне теперь покоя, пока не покорится мне город тот прекрасный". Так говорил он, а сердце мое обмерло. Беду сердце чувствует. Не в добрый час отправился друг мой в страны дальние.

954

Строятся стены Киевские. Приезжали послы византийские, хвалили зодчих за усердие. Но хоть речи у послов сладкие, да глядят они высокомерно. Говорят, хоть и силен народ твой, княгиня Ольга, да нет у него веры истинной. Поклоняются люди твои, говорят, Перуну да Велесу и не ведают, что един Бог над всеми землями. Много говорили они про веру свою. Про храмы золоченые сказывали. Будто бы в храмах там лики, как солнце, светятся, и чудеса Бог Единый день от дня являет. Верить ли, нет ли послам тем, не ведаю. Всякий человек свою вотчину хвалит, милее всех других земель ему родная сторона.

Но другое тревожит меня. Ласково встречали мы послов византийских, угощали их стастями да медом. А как напился посол их меду хмельного, позабыл он честь да любезность. Все, что в сердце скрывал, — всему волю дал. "Племя ваше дикое, варварское! — так говорил он. — Не бывать вам ровней наших властелинов! Никогда наш властелин не будет считать вас, язычников, братиями!" Сказал так — да и упал, сном мертвецким забылся. Будь жив Игорь, супруг мой, не стерпел бы он таких речей. Никому не позволил бы он над гордостью русской смеяться! Но не мне, вдове, с послами византийскими тягаться. Должна я город их своими глазами увидеть. С государем их словом перемолвиться. Так ли хорош град их? Да и так ли сладка вера их, как послы сказывают?

6462

Были у нас послы византийские. Сказывали они многое о городе Константиновом и о вере своей. И так сладко они о своей вере рассказывали, что слеза глаза мои заполнила. Будто свет истинный они проливали. Почему же мы Перуну поклоняемся, когда есть вера истинная, правильная! Спросила я о том Игоря, а он лишь отмахнулся: "Зря ты слушаешь речи их! Нет в них правды". Утешил меня друг милый. Разве можно сомневаться в словах Игоря, супруга верного? Да и не в словах посольских дело. Тяжела я стала. Скоро, скоро будет брат у Святослава и Мирослава.

Ушла я к себе в горницу. А утром узнала, что велел Игорь казнить послов. Будто, называли они его варваром, недостойным правителей византийских. За то и смерти он предал их.

955

Велик и прекрасен град Константинов! Много чудес видела я в Земле Византийской. Но храмы их всех чудес чудесней. Уверовала я в Бога Единого, отреклась от богов старых. Воистину прекрасна вера христианская!

Долго беседовала я с царем Константином. Не хотел он меня в веру свою принимать сперва, так пришлось мне на хитрость пойти. Звал Константин меня замуж, так ответствовала ему: "Как можешь ты, христианин праведный, на язычнице жениться?" И покрестил меня тогда Константин, царь Византийский. А как стал снова звать он в жены, так сказала ему, что не может отец крестный на дочери своей жениться. Засмеялся царь Константин: "Перехитрила ты меня, княгиня Русская, Еленой нареченная. Думали мы, что варвары вы неразумные, а сами перед тобой неразумными стоим". Елена я теперь по вере Христовой. Но для дружины и народа возлюбленного останусь я Ольгою. О народ мой, как обратить тебя в веру истинную?

6466

Ушел Игорь снова в поход на Византию. Боюсь, как бы не случилось беды с ним. Вороны летают над городом, каркают, горе пророчат. И в княжеском доме нет покоя. Не брат родился Святославу и Мирославу, а сестра Горислава. Радостно смотреть на дитя мое, но плачу, когда гляжу на братьев ее. Куда же девалась дружба братская? Мирослав на Святослава зверем смотрит. "Не подчинюсь тебе, когда станешь князем! Я и сильнее тебя, и ловчее! Почему это ты должен на престол после отца садиться?" Что ни день — бьют боем друг друга смертным. Где же отец их? Недобрые вести приходят. Ходят в городе Киеве слухи, что дружина его разбита, да и сам он ранен.

964

Святослав, сын мой единственный, статен и прекрасен лицом. Уже давно готов стать властелином. Но дух в нем живет отцовый. Не сидится соколу моему в Киеве. "Скука здесь! — говорит он. — Лишь тогда жизнь начинается, когда скачет конь мой ретивый по полю быстрее ветра, да звон мечей в ушах слышится. Нет лучше музыки, чем музыка сечи лютой!" Говорю ему о вере Христовой, о смирении и терпении, но на смех берет он мать свою: "Женщина ты неразумная! — так говорит он. — Как я буду Богу Единому поклоняться, когда дружина моя Перуна чтит да праотца всех людей русских Дажьбога? Нет, — говорит. — От веры отца моего да воинов моих не откажусь ради Бога иноземного!"

А я молюсь о душе его. И о покое и благополучии народа моего. Да помилует нас Всевышний!

6474

Третий день сердце мое убивается. Умер Игорь. Остатки дружины его воротились в Киев. Да дружина ли это? Не воины, а калеки, с ногами в кровь сбитыми, в отрепьях. Эти ли воины недавно из Киева в поход уходили. Гордились, что завоют град Константинов. Погибло все войско там, да и Игорь сложил буйну голову. О горе мне! Не вернуть супруга любезного из сырой земли. Теперь Святослав должен Игорю наследовать. А Мирослав бежал в Новгород. Собирает там войско, на Святослава войной идти. Что же делать мне, матери, когда братья единокровные, словно волки, друг другу в глотку вцепиться бы рады. Горе, горе!

969

Недолго мне жить осталось на свете. Уже заберет меня скоро к себе Отец Небесный. Об одном лишь молю Его: пусть воротится Святослав скорее из похода, пусть закроет он глаза мои. Одна я в Киеве с детьми его, Ярополком, Олегом да Владимиром. Все они милы мне. Но милее всех Владимир. Хоть и не ему, Малушкиному сыну, наследовать град Киевский. Хоть и сердилась я на Малушу-прелюбодейку, но полюбился мне Владимир разумом да резвостью. Читаю ему слово Божие. Он глазенки распахнет да и слушает, будто сказку я ему волшебную сказываю… Скорее бы Святослав ненаглядный воротился. Недолго мне осталось, дни сочтены мои.

6477

Недолго мне осталось жить на свете. Омрачены мои последние дни. Пожары горят по всей Земле Русской. Братья Святослав и Мирослав не на жизнь, а не смерть сражаются. Византийский царь на нас идет войной. Лишь Горислава со мной, дочь милая. Целыми днями сидим мы, обнявшись, да слезами обливаемся. Скоро уже наступит мой смертный час, и дочь моя глаза мне закроет. Что же будет с ней и со всей землей нашей? Ведают то лишь беспощадные боги.