Взаимовыручка
До конца погрузки оставалось не больше десяти минут, когда Николай Васильевич Зайцев, штурман грузового корабля «Дмитрий Менделеев», наблюдая за процессом из рубки управления, заметил неладное с последним контейнером. Тот никак не хотел входить в секцию. Два роботопогрузчика поочередно подталкивая то справа, то слева, пытались его туда запихнуть. «Перекосило что ли? — Зайцев вывел на монитор данные трёхмерной телеметрии. — Точно, заклинило…»
С досады он накричал на оператора Асю, которая начала оправдываться, что, мол, у одного из ботов видиокамера старая, отработала своё, потому временами выдаёт погрешность. Вот и не вписались сразу в проём. Начальство об этом знает, но, как всегда, не чешется. Ася пообещала побыстрее заменить роботопогрузчика. Что и было сделано. Контейнер благополучно встал на место. Успели по времени…
А спустя ещё пятнадцать минут «Дмитрий Менделеев» плавно отвалил от одного из терминалов Луны-5 — грузовой орбитальной станции Земли — и направился в сторону Титана.
— Петрович! — Зайцев повернулся всем корпусом в сторону командира, умудрившись при этом остаться в кресле. — У нас опять проблемы с топливом. Датчики показывают, что можем не дотянуть до Каллисто.
— Опять? — Петрович нахмурился. — В прошлый раз еле-еле, на последних каплях, так сказать, долетели. Теперь снова? И что за напасть? Проверяли же перед полётом?!
Зайцев развёл руками:
— Ну, так и есть. Лично вместе с механиком проследил за ремботами. Мелкие недочёты нашли, а по «горючке» — ничего. Чисто. Ума не приложу…
Он сокрушённо начал приглаживать мелкие рыжеватые кудряшки на своей лысеющей голове, заканчивая движения рук где-то там, за ушами, ближе к затылку. Кудряшки активно сопротивлялись, демонстрируя стойкое желание к самоуправлению.
За долгие годы совместной работы Петрович давно уже изучил все привычки своего штурмана.
— Да ты, Коля, не волнуйся так, здоровье побереги… — он посмотрел на старенький панорамный монитор, где красные пунктирные точки траектории полёта упёрлись в орбиту Юпитера, — …не мальчик ведь. На Каллисто дозаправимся и двинем дальше — к Титану. Там, на орбитальной станции, нас ждут, не дождутся. Вернёмся домой — сразу на капремонт и модернизацию, полгодика можно будет отдохнуть.
— Да всё правильно говоришь, согласен, — штурман отодвинул кресло от пульта управления, встал и начал ходить по рубке, поглаживая выпирающий из-под комбинезона животик приличных размеров. — Отдохнуть нам пора, ох как пора! Сколько лет уже в Ближнем космосе болтаемся, подумать страшно! Пусть молодёжь поработает. А старожилам почёт и уважение надобно.
Петрович неопределённо хмыкнул, продолжая разглядывать план-схему маршрута.
— Ну да, что-то я не видел, чтобы кто-то из молодых жаждал поработать с нами. Они нашу рухлядь стороной обходят. Даже начальство не в силах заставить их пойти на такой подвиг. Им только всё новое подавай. Да и ты, только говоришь, что пора на отдых, а самого и палкой не выгонишь с корабля.
Зайцев сделал вид что обиделся:
— А сам-то… тоже хорош! Пока на отдыхе, все разговоры только о корабле и работе, как будто больше и говорить не о чем.
Перестав разглядывать схему, Петрович посмотрел в сторону напарника и с грустью заметил:
— Это ты о чем, Коля? Вся наша жизнь с тобой прошла в космосе, на борту этого драндулета. На Земле только в отпуске, но и то, после недели, максимум две, становится скучно и тянет обратно в космос. Да что там говорить, сам всё прекрасно знаешь…
Он устало махнул рукой и вернулся к работе. Чуть касаясь виртуальных кнопок вычислителя, встроенного в панель, провёл какие-то расчёты, просмотрел результат, а затем голосом, полным оптимизма, вынес вердикт:
— Вроде должно хватить, если вдруг не случится чего-то неожиданного.
— А что может слу… — Зайцев не успел закончить, как яркая вспышка, прямо по курсу, на миг ослепила его, лишив дара речи.
Командиру, хотя тот и не смотрел на монитор, тоже досталось. Диким зверем утробно взревели сигнальные ревуны, пол под ногами затрясся мелкой дрожью, мелодичный женский голос, слегка картавя, произнёс: «Первая степень опасности! Всем надеть гермокостюмы!» Петрович от неожиданности, прикрыв рукой глаза, сделал шаг назад, и в этот момент, когда уже почти заканчивал движение, весь корабль тряхануло так сильно, что нога подвернулась, и он начал заваливаться назад, теряя опору…
…Когда штурман, наконец, закончил протирать глаза, а мир вокруг приобрёл чёткие очертания, взору предстала дивная картина: на полу сидел Петрович, постанывая и держась за вывихнутую лодыжку, а в двух шагах от него стояло странное существо, закутанное в зеленоватый туман.
Очертания фигуры были плохо видны и непонятны, но туман начал быстро рассеиваться, и от увиденного сердце Зайцева испуганно ёкнуло. «Это что за наваждение? — подумал он, не зная, что предпринять: то ли броситься к Петровичу, то ли поискать хоть какое-то подобие оружия. — Откуда взялась эта гадость…»
На человека существо совсем не походило и больше напоминало паука: тёмно-коричневое эллипсоидное тело опиралось на трёхсуставчатые конечности, расположенных попарно по бокам, вместо рта виднелась узкая щель, две пары круглых глаз без век, с неподвижными чёрными зрачками, качались на стебельках, растущих чуть повыше рта. Хотя штурман не был уверен, что это именно рот, но по аналогии с земными формами жизни ему пришлось принять данное за аксиому. Ниже щели, ближе к подбрюшью располагались мощные жвала, от вида которых у Зайцева по позвоночнику пробежал смертельный холодок.
Но существо, если судить по внешнему виду и флюидам страха, идущим от него, было напугано не меньше землян.
Зайцев, преодолев внутреннее оцепенение, решительно сделал шаг в сторону сидящего Петровича, который, забыв про лодыжку, изумлённо, с некоторой опаской, разглядывал паука. В ту же секунду щель чужака чуть раздвинулась, и оттуда полились угрожающие звуки, похожие на птичьи трели.
Не обращая внимания на паука, Зайцев подошел к командиру и спросил:
— Давай посмотрю, я всё же медик по совместительству. Надо будет повязку фиксирующую наложить…
— Помоги лучше подняться и в кресло усади, — отозвался Петрович, переведя взгляд с «паука» на штурмана, — а потом делай, что хочешь.
Занятые своими делами, они поначалу не обратили внимания на чужака, переставшего «петь песни» и будто — если судить по виду — прислушивающегося к разговору. Первым удивился Петрович:
— А чего… он престал чирикать? Что замолк-то?
Зайцев, заканчивающий осмотр лодыжки и, думая как подобраться к медицинскому модулю, который находился как раз за пауком, безразлично заметил:
— Думает, наверное, что ещё сказать.
— Что ска-за-а-ать, — слова с металлическим оттенком звучания, внезапно, вырвались из «уст» чужака, повергнув землян в шок.
— Ты смотри-ка, по-нашему заговорил, — Петрович на мгновенье забыл про боль, которая тут же напомнила о себе, стоило штурману оставить лодыжку в покое. — Ай!.. да сделай же что-нибудь!
Зайцев поднялся, стараясь унять нервную дрожь, и направился к медицинскому модулю, огибая чужака по длинной кривой. Вид у штурмана был несчастный, что, однако, никак не повлияло на его решение добраться до места. Пара глазных стеблей паука тут же начала поворачиваться вокруг своей оси, сопровождая движение штурмана. То ли гримаса боли на лице Петровича, то ли ещё что — может, почувствовал эмоции, может, ассоциации какие… — но чужак аккуратно переступая конечностями, отодвинулся в сторону, давая возможность Зайцеву пройти к модулю. Штурман, осторожно ступая, почти прижимаясь к стенке, проскользнул мимо, машинально отметив, что, не смотря на свой малый рост, почти на голову выше чужака.
— Помо-о-щь… бо-о-ль?.. — тот вопросительно наклонил глазные стебельки. — Могу помо-о-чь…
— Спасибо, мы сами, — буркнул штурман, открывая модуль, выдвинул нужный отсек и достал медицинский пенал; ему было неловко за свои опасения, страхи и того желания, которое возникло ещё в самом начале — убить инопланетянина. Теперь он видел, что чужак никому не угрожает и явно ищет способ наладить контакт.
— А вы кто? И что тут делаете? — любопытство всё же перебороло боль, Петрович разглядывал существо, которое сейчас не казалось таким уж и страшным, готовым броситься на людей и разорвать в клочья.
— Прова-ал… Туннельный да-а-тчик бара-а-хлит, — паук всем видом пытался изобразить отчаяние. — Подпростра-а-нство свернулось, кора-а-бль теперь здесь, в вашей системе…
Подошел штурман, наклонившись над ногой командира, обработал лодыжку. Петрович задумался, вспоминая, что ему известно о гиперпространстве. Но ничего, кроме статей известных учёных, напичканных теориями, спорами, прогнозами и того, что скоро человечество «оседлает» космические дали и начнет осваивать другие галактики, не вспоминалось. «Ну да, теории теориями, а тут наглядный пример уже освоенного гиперпространства», — размышлял он, всё больше и больше хмурясь, не зная как начать разговор на эту тему. Раздумья прервал штурман своим глупым, как показалось Петровичу, вопросом:
— Что у вас сломалось? — закончив перевязку, тот стоял, опираясь рукой на край пульта, на полу лежал всё ещё незакрытый медицинский пенал.
— Да-а-тчик простра-а-нства… — чужак что-то прочирикал по-своему, в воздухе, моментально, образовалось полуметровое круглое окошко, затянутое голубоватой дымкой, ещё одна «трель» и из окошка плавно выплыл предмет, чем-то напоминающий кубик-рубик, испуская желтоватое сияние.
Под внимательным взглядом паука кубик подлетел к штурману и остановился на уровне лица. Зайцев осторожно взялся двумя пальцами за дымчатые грани, сияние исчезло, зато сам кубик тут же осветился изнутри мягким тёмно-красным светом, словно зажегся сигнал тревоги. Зайцев подумал, что, видимо, так и должно быть — раз узел неисправен, то должен себя как-то обозначить, показать хозяину, мол, требуется ремонт. Ему стало немножко завидно: у землян нет таких технологий, есть подобные, но не такие, а, вспомнив, как чужак «провожал» кубик взглядом, решил, что тут могут и ментальные связи задействованы.
Повертел кубик туда-сюда. В какой-то момент красный свет вдруг исчез, прямо посередине поверхности, обращённой к нему, образовалась черная сквозная дыра. Оттуда повеяло холодом — далёким, непонятным и очень-очень чужим. Зайцев опешил и чуть не выронил датчик. Машинально повернул его другим боком, дыра исчезла… а свет появился вновь, протягивая красные лучики ему навстречу.
— Забавно… — он снова повторил манипуляцию свет-дыра, понимая, что с одной стороны эти два явления как-то взаимосвязаны, а с другой — интуитивно выискивая решение проблемы.
Петрович и паук внимательно наблюдали за его действиями. Оба молчали. Ни командир, ни штурман понятия не имели об устройстве и принципе действия датчика, а чужак по каким-то причинам не посчитал нужным ввести их в курс дела. А может быть, проводил эксперимент…
Возможно, и датчик вовсе не датчик, а что-то другое…
Петрович был крайне удивлён, что инопланетяне решили доверить забарахливший прибор совершенно чужой расе. «С чего бы это? Кем они нас считают? — вертелось у него в голове. — Или думают что мы более продвинутые, чем они, или боятся сами провести ремонт…» И тут у него мелькнула мысль, вполне правдоподобная с его точки зрения: у них, по какой-то причине, на данный момент нет техника-ремонтника, хотя, если по логике, то обязательно должен быть, как и сам запасной датчик. Ведь на всех земных кораблях стоят резервные блоки управления, на случай внезапного выхода из строя основных.
— А резервный датчик?..
— Поменяли, не сра-а-ботал, — паук, совсем как человек, сокрушенно развел в стороны передние конечности, умудряясь каким-то непонятным способом удерживать равновесие.
— Странно…— отрешенно проговорил штурман, думая о чём-то, о своём, и медленно стал поднимать свободную руку, выставив указательный палец. — А что, если…
— Стой, не делай этого, — закричал Петрович, пытаясь привстать с кресла.
Но было поздно, палец приблизился к отверстию. И неожиданно упёрся во что-то упругое, невидимое, словно нечто, похожее на мембрану, начало мягко сопротивляться проникновению извне. «Защита от дураков?» — мелькнула запоздалая мысль, когда маленькая яркая вспышка больно ударила по глазам. Зайцев зажмурился и сдавленно вскрикнул, невольно разжав пальцы. Кубик звонко пискнул и упал по довольно замысловатой траектории: сначала на панель управления, затем, подпрыгнув словно мячик — прямо в раскрытый пенал. Раздался хруст, будто вставили вывихнутый сустав. Спустя секунду, еле слышимый хлопок и запах озона.
Зайцев почувствовал себя нехорошо — надо же так всё испортить! Датчик, наверное, теперь окончательно вышел из строя. Что инопланетянин подумает о нём, и о землянах вообще?
Конечно, это был глупый поступок, очень глупый… такое мог позволить себе трёхлетний малыш, но никак не взрослый мужчина. Зайцев понимал рассудком, что так нельзя, но, движимый любопытством и ребячьим порывом, сделал то, чего не должен был делать. Боясь открыть глаза, он всё больше и больше падал духом и не обратил внимания, когда рядом оказался паук, бережно доставший из пенала кубик. Ни красного света, ни черной дыры — сплошной серый монолит, окутанный зеленоватым сиянием.
— Бла-а-годарю, — чужак попятился, держа датчик передней лапкой. — Прекра-а-сная работа! Вы просто мастер!!!
Слова были произнесены с восхищением и совершенно искренне. Люди это почувствовали. Зайцев открыл глаза, удрученно вздохнул и посмотрел на командира, ожидая поддержки, так необходимой ему сейчас Петрович отрицательно покачал головой, развёл руками — мол, извини, помочь ничем не могу.
— Что мы можем сдела-а-ть для вас? — паук «проводил» кубик взглядом до окошка.
Петрович неопределённо пожал плечами, штурман молчал, всё еще не веря, что датчик вернулся в рабочее состояние таким вот странным способом. Словно судьба решила посмеяться над ним.
— Могу предложить кора-а-бль, везём на прода-а-жу. Выбира-а-йте…
Чужак махнул конечностью, и во всю стену рубки открылось цветное панорамное окно. То, что увидели люди, напоминало ангар или хранилище космолётов. Каких только конструкций тут не было: круглые и треугольные, бочкообразные и в виде шара, раскрашенные в различные цвета и однотонные. Попадались и такой вычурной формы, что трудно даже представить.
У командира и штурмана дух захватило от такой картины, никогда они такого не видели и вряд ли когда-нибудь увидят. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Петрович смог оторвать взгляд от панорамы.
— Не-е-т, — промялил он задушенным голосом, — нельзя. Что я начальству скажу? Меня же потом растерзают… всякие ученые мужи, комиссии. Пусть уж старый останется.
— Хорошо, — одним взмахом конечности чужак «стёр» окно. — Наши ремботы за-а-кочили ремонт ва-а-шего корабля, улучшили конструкцию гла-а-вного двигателя, и доза-а-правили топливом. В топливном отсеке были микротрещины. Много. Теперь их нет… Сча-а-стливого плавания!
Паук с места, где стоял, прыгнул в открывающийся прямо посреди рубки проём и исчез в зеленоватом дымке.
Когда проём исчез, Петрович недоумевающее огляделся вокруг, он никак не мог поверить, что только-что участвовал в встрече с инопланетянином. И лишь перевязанная лодыжка и истуканом, стоящий Зайцев, сосредоточенно рассматривающий свой палец, говорили об обратном.
— Тогда на Каллисто заходить не будем…— задумчиво произнёс штурман, пряча зачем-то руку за спину.
— Да, пожалуй, — Петрович обменялся взглядом со штурманом и рассмеялся. — Ну, кто бы мог подумать, что такое вообще возможно…
— Взаимовыручка? — откликнулся Зайцев, истолковав слова командира по-своему. — А почему бы и нет? Два перевозчика всегда договорятся между собой, если одному из них требуется помощь.
Кресло привычно скрипнуло, принимая знакомый вес.
— Петрович, — было видно, что штурману очень хочется задать вопрос, с ответом на который он ещё не определился до конца, — жалеть-то не будешь по поводу нового корабля?
— Без работы хочешь остаться? — угрюмо ответил Петрович, в упор разглядывая напарника, затем смягчился. — Не сейчас… может быть, потом… когда-нибудь… когда нас с тобой оправят на пенсию. Спишут подчистую…
Прошло совсем немного времени, прежде чем Зайцев подал голос:
— Я тут подумал, подумал… Ты прав. Не зря же тебя назначили командиром. Даже если мы поменяем наш старый добрый «Менделеев» на новый, летать нам всё равно не дадут. Отберут. А нас задвинут куда-нибудь подальше, скорее всего, отправят на пенсию раньше срока.
— Дошло, наконец-то, — сказал Петрович, усаживаясь за пульт управления.