"Раньше было лучше!"

Всё началось с сайта, простого, как пробка, с вырвиглазными цветами. "Раньше было лучше!" — надпись на главной странице огромными тёмно-синими буквами горела на экране. Сайту всего неделя, а он набрал такое количество просмотров, словно каждому посетителю бесплатно выдавали банку газировки. Все соцсети в новостной ленте пестрели уже поднадоевшей фразой.

— Раньше было лучше, — проворчал Макс. — Задолбали.

Разрекламированный сайт обещал нечто потрясающее в ближайшие выходные. Зазывал всех, кому не чуждо слово "ностальгия" и кто готов окунуться в светлое прошлое. Судя по количеству откликов, желающих поучаствовать в неком действе набиралось большое количество. Городок, в котором жил Макс, был небольшим, поэтому не удивительно, если почти все жители решат нагрянуть на обещанное шоу. Сосед Геннадий, в свои двадцать два презиравший любые флешмобы и митинги, каждый раз при упоминании надвигающихся выходных закатывал глаза и твердил, что "ничего хорошего всё равно не выйдет, вот увидите".

Ранним субботним утром Макс проснулся от гомона под окном. Уже в семь утра взбудораженный обещаниями народ потихоньку шествовал по направлению к месту, указанному на сайте. Парень неторопливо позавтракал, умылся, побрился, посмотрел очередную серию любимого сериала. Шум на улице возрастал. То и дело слышались реплики вроде: "А ты уже ходил? Там просто потрясающе!" и "Ничего подобного в жизни не видела!"

Как только началась вся эта шумиха с "Раньше было лучше!", Макс дал себе слово, что не станет участвовать в массовом сборище. Если только посмотрит краем глаза на всё со стороны, видимо сказывалось общение с Геннадием. К обеду на улице наступила подозрительная тишина. Только собаки изредка лаяли, а вот люди словно испарились. Не ездили туда-сюда машины, не кричали под окном дети, бабки не сплетничали громким шёпотом, обсуждая чужую семейную жизнь.

— Тоже, что ли, сходить, — сказал сам себе Макс, переобулся и вышел на улицу.

Для полноты картины не хватало перекати-поля, хотя его неплохо заменил целлофановый пакет, подгоняемый ветерком. Ни на детской площадке, ни на балконах, ни на лавочках не было видно ни души. От непривычной картины по телу пробежал холодок. Словно наступил апокалипсис и в живых остался только Макс. Парень усмехнулся глупости своих мыслей и отправился на соседнюю улицу, куда так настойчиво зазывал сайт "Раньше было лучше!".

Зрелище глазам предстало на самом деле поразительное. Как такое смогли провернуть за невероятно короткий срок, было совершенно неясно. Ещё вечером на пустыре между домами кроме кучки мусора ничего примечательного не виднелось, а утром уже развернулось удивительное действо. Место представляло собой необычную смесь из фрагментов Советской эпохи и всякого разного из девяностых годов. Одно плавно перетекало в другое и со стороны смотрелось весьма гармонично. В нескольких местах были расставлены автоматы с газированной водой, рядом приветливые продавщицы с чепчиками на голове торговали мороженым.

— Ленинградское эскимо…всего двадцать две копейки! — раздался удивлённый и радостный женский голос.

— "Киндер" за два пятьдесят, — дрожащим голосом проговорил какой-то мужчина. Макс понял, что навсегда запомнит искренние слёзы счастья у здоровенного бородача.

Из разговоров Макс понял, что современные деньги там обмениваются на валюту старого образца. Надо сказать, люди почувствовали себя самыми настоящими миллионерами, когда поняли, что на десять рублей могут наслаждаться жизнью целый день в этом фантастическом месте.

По улицам ходили весёлые девушки в платьях в горошек, дети тут и там играли в "тетрис" и "тамагочи". В поставленном для мероприятия летнем кафе организовали показ фильмов со знаменитой гнусавой озвучкой. Народ веселился, отдыхал и на самом деле наслаждался жизнью. Волна ностальгии почти зацепила и Макса, он уже хотел примкнуть к потоку общей радости, но понял, что не взял с собой денег. Пришлось возвращаться назад.

У подъезда стоял Геннадий. Сосед смерил парня взглядом, прищурился и спросил:

— Что, тоже решил последовать за массой?

— Нет, — почти не соврал Макс. — Только посмотрел что там и как. Вот домой иду.

— Молодец, — похвалил Геннадий. — Таких, как мы, осталось немного. Остальные словно стадо баранов идут на зов колокольчика. Они — толпа, масса, а мы — индивидуальности.

— Ага… Ладно, я к себе.

"Что плохого в том, чтобы повеселиться вместе со всеми? — подумал Макс. — По виду там очень интересно. Сам, помню, о "тамагочи" заботился как о настоящем питомце. Фишки, "Денди", "Киндер" за два пятьдесят… Да что говорить, когда рядом с тем местом стоял, то ощутил уверенность в будущем. Родители рассказывали, что в Советские времена такое чувство было нормой. Сегодня уж возвращаться не стану, вдруг Геннадий по прежнему у подъезда дежурит, а завтра точно пойду. Индивидуальность, чтоб его. Из таких вот, как Геннадий, отдельную толпу собрать можно".

На следующее утро вялый Макс с трудом встал с постели, поплёлся в ванну, потом на кухню. Унылое настроение соответствовало пасмурной погоде. Парень выглянул на улицу и с недоумением застыл у окна. Вроде бы солнце светило, птички пели, да только город словно утратил краски, стал жить в полутонах. Поблек, окунулся в меланхолию и не оставил радости ни на земле, ни на небе. Вначале Макс подумал, что у него с головой что-то не так. Или со зрением.

Парень наспех оделся и выбежал на улицу. Он увидел, как по дороге уверенной походкой идёт девушка и с трудом признал в ней некогда ярко-рыжую Настю. Теперь её длинные волосы казались скорее сероватыми, неприметными, хотя они всегда были визитной карточкой веснушчатой красавицы.

Макс окрикнул девушку, она остановилась и обернулась, на миловидном лице читался праведный гнев. Весь Настин облик теперь казался кадром из чёрно-белого кино: тусклый макияж, бесцветная кожа, стильная, но словно линялая одежда. Парень подбежал к рыжей.

— Настя, что-то нехорошее происходит.

— Да что ты говоришь? — с поддельным удивлением спросила девушка. — Только посмотри на это, — она достала из сумочки несколько пузырьков с лаком для ногтей, — вчера утром это были яркие, модные оттенки, кучу денег потратила, а сейчас это мусор! Пойду разберусь, пусть деньги возвращают.

— Сомневаюсь, что дело в лаках или магазине, который их продал. Заметила, каким всё вокруг стало тусклым?

— Обычный пасмурный день, — пожала плечами Настя.

— Ага, только вот на небе солнышко и не единого облачка, а вокруг всё серым серо. Да хотя бы на волосы свои взгляни.

Девушка неуверенно повертела пальцами локон, затем оглянулась вокруг.

— Я-то думала, что просто пасмурно. Потом вообще про всё забыла, когда стала красить ногти и заметила, что лак просто никакой… В чём дело тогда?

— Подозреваю, что дело в новомодном местечке на соседней улице, — подал голос неизвестно откуда взявшийся Геннадий. — Самая настоящая ловушка для лохов.

— Это ты про то, что вчера открыли? Так и не удалось туда заглянуть, но всё равно не верю, что новое мероприятие как-то связано с… бесцветностью, — отмахнулась Настя. — Фантастика какая-то.

— Давайте пойдём и проверим, — предложил Макс.

Троица прошествовала к популярному вчера ностальгическому месту. Если день назад оно занимало пустырь между домами, то сегодня знатно разрослось. Теперь проигрыватели пластинок, продавщицы мороженого, автоматы с газировкой и прочее растеклись по половине улицы. На первых этажах домов организовали помещения по турнирам в игровые приставки девяностых годов, переделали магазины одежды под моду ушедших лет. Неизвестные даже нашли средства на небольшой кинотеатр, где в репертуаре значились самые лучшие Советские фильмы. Народ, что уже с утра толпился в необычном месте, точно в эйфории пребывал.

Ребята заметили, что там, где заканчивается зона "Раньше было лучше!", начинается контрастная обесцвеченная обыденность. Разница оказалась поразительной: пространство за пределами ностальгического места даже не блеклым чудилось, а полностью лишённым красок, кроме чёрной и белой. Фантастика или нет, но глаза не обманешь, однако люди, находившиеся в радостной эйфории среди ярких цветных фрагментов города, словно и не замечали этой разницы.

— Та-а-ак, — протянул Макс, — надо действовать.

— Есть предложения? — Настя как зачарованная разглядывала советско-девяностые декорация, которые так и манили к себе: "Заходи, окунись в мир счастья, примкни к нам".

— Надо разузнать, кто за всем стоит, — предложил Геннадий. — Проникнуть в стан врага, так сказать.

— И стать таким же блаженным? — усмехнулся Макс. — Не очень идея, если честно, но решаться на что-то надо, согласен. Только, думаю, на цветную территорию заходить не стоит, лучше… — тут его внимание привлёк молодой мужчина, на вид лет тридцати, не больше. Он стоял чуть поодаль от компании Макса на границе двух миров — яркого и поблекшего, — взирал на толпу и ухмылялся. — Ребят, я сейчас.

Парень, прячась за кустами и скамейками, подкрался к подозрительному человеку. Одет молодой мужчина был в голубую рубашку, чёрные брюки и старомодный галстук. Очки в толстой оправе, короткие аккуратно уложенные волосы, на правой руке выбивающиеся из общего образа чёрные пластмассовые часы. Странный тип поманил к себе одну из девушек в коротком платье в горошек.

— Найди генерала Совка, надо сказать ему пару слов.

— Хорошо, Девяностый, — будто с приклеенной улыбкой ответила девушка и лёгкой походкой отправилась куда-то вглубь красочного мирка.

Макс отметил, что все девушки, которые представляли собой, видимо, массовку, одевались одинаково и походили друг на друга как сёстры-близнецы. Чувствовалось в них что-то ненастоящее, будто кто-то одел и оживил манекены. Через пару минут подошёл пожилой мужчина, одетый в потрёпанный временем шерстяной костюм с приколотыми к пиджаку многочисленными медалями и наградами. Держался мужчина статно, спину не сутулил, обладал каштановыми волосами с проседью, носом с горбинкой и суровым взглядом. В целом производил впечатление ветерана войны чином не меньше генеральского.

— Всё идёт по плану? — пробасил "ветеран".

— Да, генерал Совок, — с улыбкой ответил мужчина в очках. — Вот что хотел спросить: может, сразу запустим сайт в другом городе? Чего мы ждём? Чем раньше, тем…

— Научись терпению, иначе проиграем не только бой, но и войну. Я охватил не одно десятилетие, не то, что некоторые, так что знаю, о чём говорю.

Последняя фраза Девяностого явно уязвила. Улыбка исчезла с его лица, глаза недобро прищурились.

— Мы на одной стороне, забыл? — вскинул бровь генерал. — Если станем слишком торопиться, то верный план полетит к Кузькиной матери.

— Вам не кажется, что мы и так долго ждали? — процедил сквозь зубы Девяностый. — Этот город можно оставить на "Лидочек", а нас ждут другие победы.

— Праздновать будем, когда всех охватим, — отрезал генерал и ушёл.

Макс почти поверил, что сходит с ума. Если логика подсказывала правильно, хотя вполне могла и сломаться, то Девяностый и генерал Совок разговаривали так словно являлись эпохами. В любом случае, похоже, именно данные люди организовали это безумие под маской ностальгии.

Парень уже хотел ретироваться, но за спиной появилась пара улыбающихся "Лидочек" и железной хваткой вцепилась в его руки. Вырваться никак не получалось.

— Так-так-так, — довольным голосом произнёс Девяностый и подошёл к пленнику. — Очередной "я не с ними". Бросьте его в подвал к остальным.

— Постойте! — закричал Макс. — Вы же… эпоха?

Девяностый замер, на лице расплылась довольнейшая улыбка. Казалось, что он смаковал слово на вкус, наслаждался им.

— Ты прав, я целая эпоха, что бы ни говорил Совок. Десять лет! Это ведь много, согласен? Столько всего произошло и столько стало забытым. Это неправильно.

— Что всё это значит? Почему мир посерел?

— Современный мир, — уточнил Девяностый. — На самом деле, мы лишь слегка подтолкнули воспоминания, а дальше уж прошлое само покатилось по городу. Но ему ведь нужно питаться, чтобы расти, вот и обесцвечивается настоящее. Думаю, никто не станет по нему скучать, оно и так серо и однообразно. Спасибо, конечно, людям за то, что приняли нас как родных.

— Значит, вернётся всё, что было в девяностые годы?

— И в Советский период, — уточнил мужчина в очках. — Один я, увы, не справился бы, пришлось прибегать к помощи. Но мы и так много времени потеряли, — он взглянул на пластмассовые часы и поцокал языком, — прощай.

Вдруг на говоривших с грохотом понёсся огромный мусорный бак. Им управлял Геннадий и громко кричал, пока совершал спасение товарища. Девяностый отбежал в сторону, "Лидочки" в растерянности ослабили хватку и Макс вырвался из плена.

— Убегай! — прокричал Геннадий, и оба парня рванули куда подальше.

Странное дело, но Девяностый даже не сделал попытки преследовать беглецов. Самым верным казался вариант, что они просто не представляли опасности для расширяющегося мира. Надо сказать, что эта мысль весьма напрягала.

Геннадий и Макс забежали за угол дома и перевели дух. Настя выглянула из подъезда и присоединилась к парням.

— Ты заметил, что они там даже гостиницы сообразили? — спросил Геннадий.

— Ага, — Макс всё ещё тяжело дышал. — Наверное, чтобы люди там проводили как можно больше времени. Вот ведь сволочи… В общем, всё плохо, ребята. Заправляют чертовщиной некий Девяностый, капитан Совок и похожие на клонов "Лидочки". Только не считайте меня сумасшедшим, похоже, что эти личности — очеловеченные эпохи или что-то вроде того. Понимаю, что звучит безумно. А цель у них, как я понял, смешать Советскую эпоху и время девяностых. Не знаю зачем, не спрашивайте.

— Может, не так всё плохо? — подала голос Настя. Парни с недоумением уставились на девушку, и она попыталась объяснить свои мысли, — сколько ведь всего хорошего тогда было, да вы и сами видите: люди счастливы, город преобразился.

— А ты не подумала, что вместе с "плюшками" тех времён вернётся и всякое нехорошее? — жёстко спросил Макс. — Отсутствие товаров на прилавках, культ личности, лихие братки в кожаных куртках, развал государства и многое другое. Сомневаюсь, что без этого обойдётся, просто людям пока обратную сторону не показывают. К тому же, скорее всего, исчезнут пиццерии и суши-бары, а вместо них улицы заселят сомнительные пирожковые и пивные забегаловки. Если никто об этом не говорил, то не значит, что плохое не нагрянет вперемешку с хорошим. Девяностый сказал, что вернётся всё.

— Если все втянутся, то отступать будет поздно, видимо, их план в этом, — задумался Геннадий. — Народ и так как зомби ходит средь поставленных декораций. Что же делать?

Настя сокрушённо вздохнула.

— Эх, наша команда хотела как раз новый квеструм открывать, а теперь на него даже идти некому.

— Постой-ка, у меня есть идея, — сказал Макс.

План с одной стороны казался простым, а с другой трудновыполнимым, но если всё пошло бы по задуманному, то на горизонте вполне отчётливо мелькал шанс на спасение. Главное, чтобы люди среагировали как нужно. Если план провалится, то что станет с теми, кто не захотел или не смог присоединиться к всеобщему ностальгическому безумию? Они исчезнут? В мыслях выстраивались варианты и похуже, но никто вслух не решался их высказывать.

Троица обосновалась в квартире Геннадия. Каждый чувствовал себя опустошённым, никчёмным, серым во всех смыслах этого слова, но мужественно молчал.

— Так, — Макс взял лист бумаги и стал с ним сверяться. — Настя подготавливает квеструм к приходу посетителей и организовывает в фойе для всех шоколадное фондю с фруктами и чай. Геннадий распечатывает листовки с рекламой…

— Каждый третий проходит квест бесплатно, в гостей фойе будут ждать угощения, — проговорил Геннадий выученные слова.

— Молодец. А я просматриваю все популярные сериалы на предмет выхода новых серий и обзваниваю всех, кого могу. Что же, поехали.

Работа закипела. Настя убежала подготавливать квеструм, Геннадий принялся возиться с рекламными листовками. Макс изучил все популярные сериалы, которые интересны его друзьям и знакомым. Вот только со звонками дело обстояло не очень хорошо: телефоны люди либо выключили, либо вообще оставили дома.

— Макс, рекламу я напечатал, но как её распространить? Не в стан же врага идти, вдруг превращусь в такого же идиота.

В этот же момент позвонила Настя.

— У меня тут проблема. Фруктов в холодильнике не густо, а магазины закрыты. Что делать?

"Хороший был план, — с досадой подумал Макс. — Почти. Эх, такие вещи не продумали".

— Так, без паники. Мы с Геннадием пороемся в своих холодильниках, наскребём фруктов. Чуть позже занесём их тебе. Если всё образуется, то и магазины потом заработают. Надеюсь, — Макс выключил телефон. — Геннадий, сможешь забраться на крышу по пожарной лестнице дома, который рядом с бывшим пустырём стоит?

— Попробую…

— Помни: это вопрос жизни и смерти! Оттуда скинешь листовки вниз. И ещё я видел у тебя яблоки, тащи сюда. А я продолжаю звонить и пойду отнесу Насте фрукты.

Макс уже думал, что вариант с телефоном провалился, но тут один из знакомых всё же взял трубку. Его голос, одновременно и радостный и какой-то приторможенный, казался немного фальшивым, неестественным. Когда парень заговорил о свеженьких сериях парочки очень популярных сериалов, то знакомый сразу оживился.

— И как же я забыл?! Спасибо, Макс. Надо Ленке рассказать.

Всего Макс сумел дозвониться лишь до четверых человек, но и это радовало. К тому же каждый, кто слышал о новинках, словно преображался в считанные секунды и горел желанием поделиться новостью с парой-тройкой товарищей.

Настя получила свои фрукты и занялась фондю, а Макс решил прокрасться поближе к вражескому лагерю и осмотреться. Он занял позицию позади лавочки и стал наблюдать за людьми. К его радости несколько человек покинули обитель "Раньше было лучше!" и, видимо, пошли смотреть сериалы. Вдруг парень заметил на крыше дома Геннадия, который взял в руки стопку рекламных листовок, размахнулся и швырнул их вниз. Блеклая до этого бумага, попав в ностальгическую зону, приобретала яркие краски. Она летела, весело кувыркалась в воздухе и плавно опадала под ноги и на голову прохожим. Прошло минуты две, не больше, как по толпе пронёсся ропот. Люди с удивительным рвением хлынули потоком прочь от так полюбившихся декораций.

"Неужели сработало?! Теперь твой ход, Настя. Только бы всё прошло удачно", — с волнением думал Макс. Вдруг его схватили за плечи и рванули назад.

— Ах ты, сволочь! — прокричал Девяностый с такой яростью, что парню стало жутко.

— Что, недооценил силу парочки современников? — Макс попытался высвободиться, но у него не получилось.

— Я тебя убью!

— Вот он, виновник, — раздался голос генерала Совка. — "Лидочки", схватите его!

Макс уже упал духом, но девушки в платьях вцепились в Девяностого.

— Это что значит?! — взвизгнул разъярённый мужчина.

— Самонадеянный щенок. Если бы всё шло по моему плану, то ничего этого не произошло бы.

— Парень и его дружки виноваты! — кричал Девяностый. — Мы всё вернём, генерал! Нас снова будут помнить. Мы останемся навечно!

Генерал Совок окинул взглядом таящие на глазах декорации, на то, как всё приобретало прежний облик и как обесцвечивались он сам, мужчина в очках и "Лидочки". Через минуту все они начали становиться прозрачными.

— Видать, не судьба, — проговорил генерал и велел "Лидочкам" отпустить мужчину.

— Нет! Я не сдамся! — прокричал Девяностый и повернулся к Максу, — мы столько сделали, столько дали вам, неблагодарные. Ладно Совок, но мне оставили жалких десять лет! А сколько ещё могло бы воплотиться в жизнь. У меня были огромные планы! — он хотел ударить Макса, но почти прозрачная рука прошла голову насквозь, словно Девяностый являлся киношным привидением.

— Не судьба… — послышались эхом последние слова и всё, что напоминало про "Раньше было лучше!" растворилось в небытие. Такие огромные декорации, столько яркого, красивого и приятного из прошлого растаяло на глазах. В душе зашевелилась лёгкая грусть, но Макс настойчиво прогнал её. Нет, насильно вернуть те времена, превратить людей в рабов прошлого и окунуть страну в ушедшие проблемы — не лучший вариант.

"Хорошо, что люди откликнулись, — устало подумал парень. — Всё-таки в наше время есть, за что зацепиться. А прошлое если уж ушло, то лучше с концами. Ладно, надо ещё Насте помочь".