Рождение ангела
Над скованным зимой городом висели тяжелые серые тучи. Выше них, за невидимым взору небесным куполом, собрался огромный оркестр. Самые невероятные инструменты теснились друг к другу, ожидая появления дирижёра. Точнее Пастуха, который управлял музыкой. Он спустился к оркестру на веревочной лестнице, сплетенной из лунного света. Его тело практически невесомо, тонкие, как первый лед, крылья сложены за спиной, из распахнутых глаз струился свет. Пастух был нем и в тоже время, он весь состоял из музыки. Стоило ему занять место на возвышении, оркестр замер в ожидании. Едва упала песчинка в часах времени, Пастух поднял руку и возникла музыка. Огромные трубы запели низко, в их голосах слышался рокот океанских волн, разбивающихся о скалы. За ними весенней капелью вступили изящные арфы. Грохот тугих барабанов напоминал извержение вулкана. Рядом с ними струнные шелестели, как вереск в диких полях. И над всем этим протяжными волчьими голосами выли скрипки. Каждая рождавшаяся нота падала вниз и, коснувшись облаков, трансформировалась сообразно своей теме. А затем облака осыпали землю сотнями снежинок, носящих в себе отголоски небесной музыки.
Вслед за снегом с небес на острых, словно лезвие, крыльях спустился еще один Пастух. Его одеяние, сотканное из журчания весенних ручьев, мерцало солнечными бликами, к рукавам и воротнику крепились хрустальные колокольчики, поэтому при любом движении пространство вокруг Пастуха наполнялось озорным детским смехом. Он управлял ветрами. Легко рассекая воздух своими крыльями, он мог менять направление воздушных потоков сообразно своему желанию. И делал Пастух это часто, поскольку отличался веселым нравом. Чего нельзя сказать о его старшем брате. Молчаливый и мудрый, он наблюдал за звездами. Его огромные и черные, словно бездна, крылья могли заслонить собой весь небосвод. При этом каждое перышко на них, каждая деталь его одеяния, излучали бледный мягкий свет. В его огромных легких заключалась сила самого времени, поэтому своим дыханием Пастух мог убрать с небосвода целые созвездия. А каждая его слезинка рождала сверхновые. Но один Пастух был старше него, старше всех. Он существовал вне времени и крылья его были невероятно тяжелы, словно заключали в себе вес всей вселенной. Все потому, что каждое перышко состояло из судеб людей. И тех, что уже давно мертвы, и тех, что еще не родились. Грозен этот Пастух и печален. Ходил он всегда сгорбившись, опираясь на посох, подаренный самой смертью, но на его шее висела монетка, которую выковала жизнь. Этот Пастух заботился об ангелах.
Ближе к вечеру из-под покосившегося крыльца заброшенного дома выбрался пес. Невероятно худой, казалось, что тонкая кожа, обтягивающая выпирающие ребра, вот-вот должна порваться. Поэтому псу всегда было холодно. Особенно сейчас, когда ударили первые морозы. Шерсть росла неровно, то свисая клочками, то создавая уродливые проплешины. Хвост всегда уныло опущен, в глазах застыла тоска. Тоска по дому и по хозяину, который его когда-то любил, а потом выбросил на улицу.
Еле держась на нетвердых лапах, пес поднял морду и принюхался. Опасно было выходить из своего убежища. Люди не любили таких как он, прогоняли, били, могли отравить, но голод всегда сильнее страха и пес крадучись стал приближаться к жилищам людей.
Первым делом он обследовал пространство возле мусорных баков. Там порой удавалось отыскать что-то съестное. Впрочем, в этом деле у пса было множество конкурентов — кошки, крысы, вороны, которым тоже хотелось есть. Аккуратно отодвигая влажным черным носом пластиковые пакеты и другой мусор, он сделал несколько кругов, но безрезультатно. В животе постоянно урчало, так что пес давно привык к этому. Он даже и не помнил, каково это, быть сытым. Яркий свет автомобильных фар пробежал по стене. Сжавшись в комок, пес быстро побежал прочь.
Он долго обнюхивал лавочки и отдельно стоящие урны, надеясь на удачу. Но она, похоже, повернулась к нему спиной. Оставалось только пойти к людям. Этого пес боялся больше всего, но делать нечего. Вжав голову в плечи, из последних сил заискивающе виляя хвостом, он подошел к автовокзалу. Принюхиваясь, вздрагивая от каждого шороха, он принялся осторожно подбираться к людям, прося и одновременно извиняясь. За свой вид, за запах, за причиняемое беспокойство, за голод и за само свое существование. Пес страшился лаять или скулить, он боялся издать хотя бы один звук, поэтому бродил как тень.
По большей части люди проходили мимо, словно он пустое место, кое-кто даже чуть не наступил на лапу. И ни одного сочувственного взгляда. Пес тоскливо принюхался и учуял вкусный запах пирога с мясом. Мечта, зажмурившись подумал он. Распахнув глаза, пес увидел источник запаха. Неподалеку, сидя на лавочке и болтая ногами, ребенок уплетал огромный пирог. Пес облизнулся. Почему бы не попытать счастья, возможно, мальчик окажется добрее, чем взрослые. Медленно, чтобы не напугать, продолжая активно вилять хвостом и извиняться, пес подошел к нему. Мальчик был слишком увлечен едой, чтобы заметить тощего пришельца. Тогда пес осторожно толкнул носом его ботинок. Ребенок отвлекся и удивленно посмотрел на него. Пес с новой силой завилял хвостом, стараясь показаться дружелюбным. В этот момент мать мальчика обернулась и завопила так громко, что у собаки чуть не лопнули барабанные перепонки. На долю секунды пес растерялся и в следующее мгновение в него полетел тяжелый предмет, угодив прямо в ухо. Заскулив от боли, он стал отступать, а вдогонку летели бутылки и камни. Люди вокруг громко смеялись. Наступив на осколок, пес потерял равновесие и ударился о фонарный столб. Это вызвало новую волну смеха. Из рваной раны на лапе хлестала кровь. Видя, что к нему приближается охранник с дубинкой, собрав последние силы, пес поднялся и хромая побежал прочь.
С трудом добравшись до лесополосы, пес рухнул в сугроб. Силы стремительно покидали изученное тело. Холод сковывал плоть, острыми иглами проникая в мышцы и сосуды и, наконец, добрался до сознания. Вдохнув последний раз, пес закрыл глаза. В следующее мгновение из его груди вырвался сгусток света, ярче любой звезды. Меняя очертания, он замер над опустевшей оболочкой. Темный небесный свод над ним треснул. Из расщелины хлынуло лазурное сияние и тысячи музыкальных нот, сформировавших лестницу к земле. По ней, опираясь на посох, спустился Пастух. Поравнявшись со сгустком света, он выдернул одно перо из своих огромных крыльев и сделал из него два крыла поменьше. Затем Пастух возложил эти крылья на сгусток света и тот преобразился. Теперь новый ангел обрел свой облик. Пастух протянул ему руку и вместе они поднялись за небеса...