Демон Внутри
Все персонажи данной истории являются настоящими и любые совпадения с живущими или когда-либо жившими людьми не случайны. Совпадения событий, личностей, мест действия и окружающей обстановки подлинны, любые пересечения с реальностью абсолютно правдивы.
Честно говоря, я долго решался изложить события того далёкого апреля, опасаясь, прежде всего, дальнейшего распространения… не знаю, как и сказать… твари, недуга, отклонения в психике, называйте "это" как угодно, но оно заразно. Заразно не через жидкости, ни через контакты кожей, ни даже воздушно-капельным путём. Эта тварь перекидывается информационно. Узнал — заболел. Вот так.
Признаюсь, облечь всё случившееся много лет назад в форму последовательную и структурированную крайне сложно, ибо, как мне сейчас кажется, то, о чем пойдёт речь структуры и формы как таковой и вовсе не имеет.
Совершенно серьёзно, если вы верите в сущности, что обитают вокруг нас, питаются нами и живут за счет эмоций, не читайте, берегите себя. Чем меньше рефлексий, тем меньше еды для этих тварей.
Хотя, читайте!
04.2005 Джакарта
"Распространение наркотиков ведёт к неминуемой смертной казни!" — ствол береты нацелен точно на читающего туриста. Вот такая нехитрая "агитка" встречала всех въезжающих в Индонезию в таможенной зоне. Опущу всю последующую рутину и работу. Скажу лишь, что было это в те далёкие времена, когда я трудился инженером по установке "он-лайн" специализированных систем по оперативному контролю уровня заражения нефти ртутью, таская с собой по всему миру, диковинные по тем временам, тяжелые взрыбезопасные ноутбуки и устойчивые к коррозии инструменты. В силу того, что кровь земли Российской заражена жидким металлом крайне скудно, активность моя простиралась, в основном, на юго-восточный и азиатский регионы.
Это был вечер, когда я вернулся с трёхдневного вылета на платформу в море. На буровой, как всегда в это время года: штиль, жара, комбинезон и пот струями по спине. Всюду бескрайний синий океан и сломанный кондиционер в жилом блоке.
Турбулентность. Старенький "сикорский", отчаянно перемалывая влажный густой морской воздух, перевозил десять молодцев обратно на "большую землю". Провозгласив дружно "прилетную": "Земля, машина, музыка!" — мы все разъехались по гостиницам, а кто и домой.
Номер в "Дедеман" шикарен. Двадцать третий этаж. Корпоративный "сьют-лонж" от "ConocoPhillips", с отдельной террасой и панорамным видом на город. Поздний вечер. Улицы утопают в мягких оранжевых и голубых оттенках фонарного освещения. Смотреть, при этом, совершенно не на что. Местная цивилизация весьма скудна на архитектуру: соломенные лачуги да покосившиеся глиняные одноэтажные дома. Везде случайные помойки. Гнилые сараи. Всюду, куда не посмотри упадок и разруха. Вдалеке видна подсвеченная гигантская свалка с причудливыми неровными тенями на холмах бытового мусора.
Над всем этим лютым примитивизмом, возвышаются стеклянные свечи гостиниц, цепляющие шпилями небеса. Они стоят среди всей этой обезоруживающей нищеты блестящими черными обелисками. Света в них нет. Туристический сезон начнется еще не скоро. Впереди экваториальная зима. "Высокие технологии — скудный быт".
Смеркается джакартовским осенним апрелем быстро. После семи вечера создается впечатление, будто солнце просто выключили рубильником. А вот холодать — не холодало. Плюс двадцать восемь — не только среднегодовая, но среднесуточная температура воздуха.
Я сидел после изнуряющего перелёта на своей небольшой открытой террасе, в ротанговом кресле, закинув ноги на небольшой стеклянный столик, курил мятный мальборо и цедил джин с ледяным тоником. Горло надсадно шипело после каждого глотка и першило при затяжке. Я основательно параноил по поводу малярии, хотя был привит от огромного числа куда более опасных болезней. Поэтому приходилось регулярно принимать утренние короткие и вечерние пролонгированные дозы джина, поддерживая постоянный уровень алкоголя и хинина в крови, формируя тем самым простейший барьер от, практически, любого типа паразитов.
Я смотрел вдаль, пытаясь найти хоть какой-то позитивный элемент пейзажа среди ночной, тонущей в искусственных огнях, при этом, поразительно бедной Джакарте, но тщетно. Въезжая в эту страну, я был исполнен многими необъяснимо приятно-интригующими ожиданиями, но с каждым днём пребывания скучал и мрачнел всё больше. Индонезийцы страшные. Объективно. Вот, например, их соседи малазийцы — больше похожи на приветливых и милых шимпанзе, а филиппинцы так и вовсе душки, эти же реально неприятны. Вдобавок, плохо говорят по-английски.
Тем вечером, помню, посмотрел необычное для меня ночное популярное ТВ-шоу, в котором трое громил, очень похожих на библейских голиафов иранской наружности, изгоняли злой дух из какого-то худого паренька. Постановка впечатляла реализмом. Тщедушное извивающееся червём и орущее тело мальца с явным трудом удерживали два бугая. Третий же, читая монотонным голосом молитвы, как бы в трансе, рисовал с завязанными глазами, якобы, демона, вселившегося в юношу. Сам же юноша истерично орал всю церемонию.
Как только портрет был завершен, тощему мальчонке силой раскрыли глаза, а тот, завидев рисунок, завизжал так, что застыла кровь даже через телевизор. Я непроизвольно поежился, ощутив неприятный озноб. За всем этим наблюдал народ. Действо разворачивается на какой-то улочке на фоне бамбуковых, грязных и косых лачуг. Лютая босоногая дичь вокруг. Больше всего поразил узкоглазый сухой старик, случайно попавший в кадр, наблюдавший за шоу через вырезанное окно в картонной коробке от телевизора Phillips. "Инновационный плоский дисплей".
На всё это я бы смотрел скептически и с немалой доли иронии, если бы не тревога нефтяников на буровой, которые тайком рассказывали, как на дальние "сайты" нападают аборигены. Большинство инженеров там насаживали на копья. Уцелевших съедали. "Война племен". Вот так. И ведь ни слова в новостях! Знаю, кто-то снисходительно улыбнётся, читая эти строки, но когда лично слышишь подобное не из уст аборигена, а от главного инженера участка "British Petroleum", здорового рыжего увальня, в солнечных ожогах на лице и руках, невольно проникаешься. Особенно после короткого видео с камер наблюдения. И того ощущения, когда желтые буи по периметру швартовочного дока оказываются не аварийными поплавками, отчего-то вытащенными из воды, а головами людей в касках. И на фоне всего этого высоченная и уже необитаемая буровая, которая дрожит металлом от морских тоскливых сквозняков. А вокруг светит горячее экваториальное солнце и переливается волнами синий-синий океан.
Чуть дальше на юг — курорт Бали, и там вообще никто не в курсе, что пятнадцать голов смотрят на море мёртвыми глазами. Туристы со всего мира облизываются местным сладко-острым соусом "тысяча островов" не зная, что это реальное место на карте, и там, рядом с ними, едят людей.
У местных летчиков и таксистов всюду ожерелья и тотемы на приборных панелях, сделанные из кокосовых нитей и костей. Доминирующий элемент зубы, настоящие, не пластик, отображают совершенно нелицеприятных божеств.
Вот под таким впечатлением от местной культуры, уставший, я безрадостно смотрел на некрасивый ночной город.
Внезапно раздался стук в дверь.
На секундочку.
В те времена, "белый" в странах подобного типа — лицо неприкосновенное, почитаемое и угождаемое. Лицо, приносящее в страну технологии, машины, и что-то непонятное, что заставляет всё это работать. После восьми часов вечера никто даже не решится постучать в номер, где остановился "белый". А тут, такая наглость! Должен признаться к тому времени, я немного свыкся с культом личности.
Бодро и резко я затушил сигарету, вышел с террасы в большую студию, энергично пересёк её, и со стаканом в руке открыл дверь. На пороге стоял высокий, удивительно опрятный, не мерзкий, то есть в душе я не скривился, когда посмотрел в лицо, дворецкий. Раскосый, среднего роста, похожий на высокую шимпанзе в костюме лакея. Контрольная взаимная улыбка. Вполне допускаю, что я казался ему настолько же неприятно внешне, как и он для меня. Но Ксенофобия ксенофобией, а дипломатию никто не отменял.
— Простите, Сэр, я должен зашторить окна в вашем номере, — сказал он на сносном английском и мгновенно отвел черные, как ночь глаза, уставившись на мои тапочки.
— Что? — я признаться опешил от такого заявления и от того, что со мной не поздоровались.
— Я должен зашторить ваши окна… — он продолжил смотреть на мою комнатную обувь с логотипом гостиницы.
— Эээ… Окей… — сложно ответил я, непроизвольно тряхнул хрустальными кубиками таящего льда в стакане. Отошел в сторону, разрешая пройти. Наморщился, проигрывая в голове нехитрый диалог. Может я что-то не так понял.
Кивнув, дворецкий кратко проник в мой номер и направился к первому витражному окну. То, которое от пола до потолка. Шторы там соответствующие. Зелёные. Тяжелые. Я стал с любопытством наблюдать. Окон-то много.
Поразительно сноровисто, юноша в вытертом костюме, который не подходил ему ни размером ни стилем, расправлял занавески. Затем ловко завязывал узел вокруг них широкой тесьмой, шепча при этом что-то себе под нос на местном языке.
Мне стало любопытно. Глотнул джина. Когда осталось последнее окно на террасу, я с шумом закрыл дверь. Громко щелкнул замок., юноша вздрогнул и повернулся на резкий металлический звук. Контрольно улыбнулся, но на лице читался испуг. Один. В комнате с "белым". На мгновение я ощутил это сладкое чувство абсолютного превосходства. Крупицу власти над человеком. Осознанием того, что кто-то целиком в твоём распоряжении и находится в ловушке на твоей территории. Так мне тогда казалось.
— Значит так… — я медленно дошел до стойки с мини-баром и поставил стакан, смиренно сложил руки в замок. Внезапно ощутил прилив изжоги от джина. Поморщился. — Ты! — я проникновенно на него посмотрел, держа руки вместе и примирительно на виду. — Никуда отсюда не уйдешь, пока не скажешь, что именно здесь происходит! — обвел взглядом апартаменты.
— Сэр, мне просто нужно зашторить окна… — он попытался было вернуться к работе.
— Послушай, я действительно тебя не выпущу, — я парировал спокойно и уверенно.
Молодой дворецкий занервничал. Ему явно было не комфортно в одном номере со мной.
— Я повторять не буду.. — я демонстративно долил себе можжевелового джина и сделал глоток.
— Ладно… Хорошо… — он как-то очень странно на меня посмотрел.
Дальше последовала фраза, которая навсегда врезалась мне в память.
— Сегодня ночь, принадлежащая "Агунг Гунунг Аль Гуль" (или как-то так, очень много "г" и "алей"), и скоро он будет сильным! — он напряг хилый бицепс под пиджаком. — Нельзя оставлять окна открытыми. Заберёт.
— Серьёзно? — я демонстративно кисло ухмыльнулся, хотя внутренне напрягся. Войти вечером к "белому", чтобы уберечь от демона — это очень и очень смело для аборигена. Вспоминая те события сейчас, думаю, что "дэдэмановский" корпоративный стандарт, поломал немало индонезийский предубеждений, перед тем как вогнал их в рабство сферы обслуживания туристов.
— Да, — просто продолжил юноша. Закрыл мою террасу. Заговорил узел на тесьме и направился к выходу. Я молча кивнул ему, когда тот пожелал спокойной ночи. Скажу по правде, я пребывал под впечатлением от слов английского главного инженера, видео с головами над морем, о копьях и каннибализме, шоу, что посмотрел недавно и последних событий в целом. Уставший, я неожиданно проникся внезапным мистицизмом ситуации. Да и вообще, навалилось как-то всё. Домой вдруг захотел.
Дворецкий отворил сам дверь, повернулся ко мне, контрольно сказал, что если что-нибудь понадобится он рядом. Я снова кивнув и уставился на прозрачную, теплеющую жидкость в стакане. Рассеянно посмотрел на часы. Одиннадцать вечера. В Джакарте уже глубокая ночь.
— Да какого это хрена!?! — внезапно громко сказал я сам себе. — Я инженер! Атеист! Я не принадлежу этой культуре и мне до лампочки все эти Гули-Али и прочие Га-Ли! — я залпом осушил стакан, усмехнувшись собственной шутке. Подошел к выходу на террасу, рывком развязал узел и резко расшторил большие окна. Повернул пластиковые ручки и вышел на террасу. Странно, но что-то неуловимо изменилось в ночи. А может просто адреналин чуть взыграл.
— Ну что? Гун-Агунг? Или как там тебя? — громко спросил я ночь. — Думаешь, напугал! Приходи, если дерзкий! — специально медленно, достал сигарету из пачки и закурил, призывно выпуская дым в темное небо, в котором редко горели чужие звезды, а над горизонтом вместо медведицы висел южный крест. — Или может быть ты "дееерзкий"? — снова спросил я, выдыхая и выпячивая грудь.
— Гуль… звучит-то как по-дебильному… — Ухмыльнулся я сам себе, дотягивая мятный табак… Сильно затушил окурок в глиняной пепельнице с косым неровным краем, явно ручной работы, и отправился совершать вечернюю гигиену, оставив выход на террасу открытым.
Всё началось с того, что выйдя из ванной я увидел в номере мрак. То есть это самая простая аналогия, которая пришла мне в голову, когда я увидел необычно контрастную границу света и тьмы у балкона.
Над барной стойкой номера горели в ряд галогенные лампы и, по правилам, их излучение должно было рассеивать свет равномерно по всему пространству номера. Но тень от распахнутой на террасу двери ложилась неправильно, имея несвойственный угол. Мне это тогда показалось не более чем забавным оптическим эффектом. Я растер волосы и бросив на пол полотенце подошел к огромной кровати. Честно говоря, мне было как-то… чуть-чуть не по себе. Нервное и неприятное предчувствие. Как во сне, когда чувствуешь, что вот-вот начнётся кошмар. И всё же эта тень от двери на балконе была… неправильной. Неправильной фундаментально. Не может открытая в номер дверь отбрасывать такую тень. От одной только мысли подойти туда, обогнуть черный прямоугольник, наступить во тьму и закрыть окно, становилось не по себе. А если совсем уж честно, то и по-настоящему страшно. Поэтому, решив оставить свет включенным, я с удовольствием забрался под прохладное одеяло, закутался и смежил веки, надеясь скоро уснуть.
Какое там. Я был исполнен непонятной тревоги. Хотя странно, до этого я не спал около двадцати часов и рассчитывал отключится мгновенно, не смотря на местные суеверия. Навернув несколько оборотов в разные стороны в тщетных поисках найти нужное положение для засыпания, я уже было собрался взбить подушку еще разок для большего комфорта, как вдруг, что-то подсказало мне выключить свет и успокоиться. Мысль была чужой, будто бы пришедшая из вне. Я открыл глаза и уставился в потолок. В номере становилось прохладно, даже под одеялом. И дуло холодком с террасы. И прохлада эта… она была необычной… контрастно ледяной, что ли. Хотя, наверное, просто кондиционер в соседнем номере работал на полную мощность. В гостиницах же не так как дома, там централизованная система контроля климата, и уж если сосед охлаждается по полной, то отражается это и на номерах рядом. Вот так я себя успокаивал, упорно не смотря в сторону открытых штор.
Я сел на кровати. Осмотрелся. Не понял, почему вдруг принял такое положение.
Внезапно лампочки над баром тоскливо мигнули, раз-другой и погасли. Чертово электричество в нищих странах!
"Вот ведь хрень".
Я откинулся на спину и попытался расслабится. Вдох-выдох. Тишина. Вдох-выдох. Шелестит занавеска. Вдох-выдох. Слышен далёкий шум с улиц. Сон тепло обволакивает тело и голову. Вдох-выдох. Ветер мягко колышет занавески. Вдох … Долгожданное расслабление после бесконечного рабочего дня. Выдох. Дыхание выравнивается и я пытаюсь раскрыться для сновиденческого мира… Блаженство… в комнату струится ночная прохлада из распахнутого окна… Всё мирское увядает, отшелушивается и отбрасывается на второй план. В голове только самые яркие эмоции и образы уходящего дня.
Мне снюсь я. И это странно. А также просторный номер в гостинице "Дедеман". Раскрытое окно. И тьма чернее ночи стелящаяся из открытого окна. Она здоровенное тупоголовое щупальце, берущее начало в самом ночном небе. Внутри него горят звезды, которые я видел не так давно перед засыпанием. Поразительно, но отросток извращенно красив в своей абсолютно пластичной, глянцевой черноте с блестящими светилами ночного неба снаружи и внутри зловещего упругого тела.
Неведомое порождение медленно приближается. Неотвратимо и безысходно. Молча. Я чувствую бесконтрольную дрожь страха в теле, но не могу пошевелиться, цепенея от холода и ужаса. Пытаюсь скинуть оковы сна и проснуться — бесполезно. Ощущаю присутствие совершенно чужой, необъяснимой воли. Она не даёт вырваться обратно, удерживая меня в тонком междумирье сна и яви. Фундаментально чуждое, невероятно враждебное, непонятное и отвратное создание ночи плавно встаёт, изгибаясь в стойку кобры. Замирает. Зачарованно смотрю на вековечное, древнее жизни, отродье. Неожиданно и оттого стремительно, создание жалит в живот. Присасывается к телу. Начинает давить и прорываться внутрь. Ощущения такие, будто бы плашмя швырнули в ледяную прорубь.
Щупальце уплотняется и пульсирует мглой. Оно разрастается и ввинчивается в живот, внутри меня при этом что-то надрывается, рвётся и вековечная чернь тугим потоком вливается внутрь через пупок, моментально выхолаживая желудок и кишечник. Тварь становится сильней, отделяет от себя отросток и уже с ходу проламывает грудь. Я чувствую лютую стужу и первобытный ужас пронизывающий всё тело. Раньше, я был уверен, что хоть как-то могу контролировать кошмары, но это сущность не поддавалась никакому контролю. Она была. Она жила. Она захватывала и подчиняла. Она, черт бы её побрал, казалась мне абсолютно реальной и настолько противоестественной всему тому, что я знал и ощущал, что совершенно невозможным было представить, как противостоять такому мощнейшему вселенскому напору.
Сотканное из звезд, ночное щупальце давило и проникало внутрь, выжигая душу холодом. Стремительно распространяясь ледяными отростками внутри, оно сжимало в спазме грудь, сердце, живот и что-то под мочевым пузырем. Смертоносное и эффективное, оно отрастило еще одно и воткнулось в лицо, всасываясь через глаза, нос и рот. Внезапно я понял, что могу умереть. По-настоящему. Я видел себя лежащим на кровати с прилепившейся ко мне огромной лоснящейся трубой, которая втягивала мозг, лёгкие и кишечник.
Больно не было. Было леденяще страшно от того, что некая непостижимая и невероятная сущность пульсируя и изгибаясь, словно гигантская пиявка, очень последовательно и неизбежно вычищает тело, собираясь оставить лишь каркас. Она последовательно уминала внутренние органы, санируя сосуд моей души. Всё это происходило безысходно, поступательно и методично.
Очень хотелось жить, потому что смерть стала казаться такой близкой и неизбежной как и поступальная работа звездного отростка. Меня затрясла паника безысходности. Остатки моего разума таяли во вселенской стылой бездне, обреченно отдаваясь древней сущности, которая раздирала на кварки квантовую основу моей души. Вот тогда я отчаянно пожалел, что не знал ни одной молитвы.
" — Леди Джакарта и Леди Россия помогите мне!" — настолько простой и лаконичной, но при этом полная искренней мольбы, была моя просьба о помощи. И в тот же миг я узрел огромный, вращающийся шар Земли, который на мгновение застыл перед моим взором. По всей планете горели яркими огнями точки силы. Я сразу понял, что это то, что мне нужно. Знаете, во снах мало чего нужно осознавать. Я развернул глобус к себе. При этом я не переставал видеть себя самого в огромной спальне, в которой огромная щупальцеобразная тварь облепила жирной тьмой тело, высасывая теперь уже жизненное свечение, которое стремительно меркло. Внутренности закончились.
Тогда я развернул глобус со светящимися точками к себе и стал собирать мощь, касаясь кончиками пальцев источников силы, впитывая их ресурс и вращая планету. Ждакарта. Куала-Лумпур. Тайпей. Сайгон. Ханой. Владивосток. Уссурийск. Новосибирск. Е-кат. Удивительно, но, Москва. Насосавшись древней силы, я должен был отчаянно вспомнить что-то. Что-то очень важное!
Ледяная мгла не сбавляла напор, выжирая уже остатки.
Я метался в кошмаре. Пытаясь отчаянно воскресить воспоминания, которые могли бы мне помочь в борьбе с древним и лютым злом, хотя я толком даже и не помнил о них никогда. Пальцы дальше шли по глобусу, впитывая энергию. Санкт-Петербург. Выборг. Хельсинки. Осло (неожиданно).
И вдруг!
Вот оно!!!
— ИН-ТЕР-ФЕ-РОН!!! — признаюсь, сам обалдел от такого. "Что??? Что за интерферон??".
Но, мгновенно давление ослабло. Тьма отступила. Хотя мне и не стало легче. Внутри, после резкого отскока вековечной пиявки стало жарко. Неожиданно стало и очень потно. Меня сильно затошнило…
Влажно вырвавшись из сна, я стрелой направился в туалет, где провёл длительный и мучительный отрезок времени, пикируя и взмывая над белым безмолвным "другом" с надписью "Американский стандарт". Знаете, почему "американский"? Потому что штатовские стульчаки за экватором оснащены дополнительной турбиной, которая принудительно закручивает воду в привычную для американцев сторону. Помня об этом занимательном факте, я отчаянно пытался исторгнуть из себя упруго-влажную холодную сущность, осязаемо засевшую в затылке, под сердцем и в мочевом пузыре.
Плюнув вязкой кровавой слюной в стандартизированный водоворот, я откашлялся, прополоскал рот и вернулся в студию…
Опять эта чертова тень у террасы! Ааа!!! Я чуть не расплакался от отчаяния. Твари! Эта штука, она, что на самом деле!?!
Меня бросило из жара в лёд. И снова в жар. Кошмар плавно перетёк в реальность. Я почувствовал волну мурашек ужаса, которые скатились от плечей по спине вниз. Протянул подрагивающую руку и зажег причудливо изогнутый торшер в стиле модерн. Лампочка вспыхнув, погасла, а в мгновение яркой вспышки, краем зрения я увидел множество заползающих под мою кровать лоснящихся черных отростков. "Какая примечательная игра теней". А затем пространство вокруг вновь окутала ночь.
"-Ха-ха! А вот тебе!" — отозвался во мне уцелевший циник-атеист. Я заблаговременно оставил свет в ванной. Серьёзно намереваясь улечься там и дождаться рассвета в эмалированной чаше.
Черт побери, я действительно видел эти долбанные и, зараза страшные, чернее чёрного тени по углам просторного номера. Они стояли безмолвными обелисками тьмы, поджидая меня.
А потом вдруг погасла лампа в ванной и абсолютная тьма в ближайшем ко мне углу ожила, изогнувшись разгневанной коброй, она врезалась в меня сгустком непроглядной тьмы, впечатавшись в лицо. Ощущения были, словно из пустого мрака номера, ровно в щёку прилетел плашмя кирпич. Я даже испугаться не успел. "Ночь" поимела меня.
Утро.
Пробуждение было тяжелым.
Я жив. Лежу совершенно мокрый в кровати. Окно на террасу все также открыто, сквозь прозрачный тюль жарят солнечные лучи нового дня, выжигая влагу в номере. Семь тридцать утра. Это осень, поэтому не так влажно. Но уже очень жарко. Я со стоном отдираю себя от кровати. Привычно думаю, что приснился кошмар после суток работы без сна. Но лампа на столе не работает. Простынь вся мокрая. Вообще свет не включается. Блин, меня всё также тошнит. Шатаясь, вваливаюсь в тёмную душевую. Здесь света тоже нет. Что за..? Словно бы во сне, медленно залезаю в ванную. Стараюсь помыться.. Есть вода уже хорошо.. Упругие струи бьют по телу…. Кажется, теряю сознание… что-то очень не так… Здесь кто-то есть. Или что-то. Замечаю какое-то движение в тёмном углу… шмякаюсь об ванну…
Сдерживая позывы в туалет, вяжу виздормский узел, не получается и я вяло отбрасываю галстук на кровать. Сегодня финальная встреча с "Британской Нефтью". Пошатываясь, завязываю шнурки на "макасах", пытаясь удержать в себе жидкий утренний зелёный чай. Мне очень и очень плохо… однозначно… При этом, я даже не знаю, что может случится первым.. Фонтан рвоты, или низкий реактивный полет над "белым другом" — вселенная не так вариативна, особенно, если демон в тебе. Это очень, мама, страшно, когда просыпаешься, а кошмар не кончается. Решил в тёмный санузел больше не заходить. Потому что "оно" там. Стоит колонной тьмы в кафельном углу, там всё еще темно. Прячется и ждёт. Сволочь!
Как оказалось, в Джакарте утренние петухи не рассеивают зло, на которых так уповал когда-то Гоголь, описывая ночи на хуторе вблизи Диканьки, полные мистерий. Здесь за экватором всё подчиняется единым правилам игры. Если тебя нашли ночью, значит, продолжат преследовать и днём, пока не получат целиком. Точка.
Я чувствую эту тварь внутри. Как же оказывается это мерзко и страшно. Солнечный свет больше не кажется дружеским и по-христиански отпускающим ночные кошмары. Этим сущностям вообще плевать на твоё вероисповедание и время суток, они просто существуют, они просто жрут тебя, если ты не исполняешь элементарные правила. Например, не закрываешь окна на ночь…
04.2005. Проспект "Тамрим". Джакарта.
Кондиционер внутри большой машины не справляется с жарой и просто дует тёплый воздух в салон, поэтому окно опущено и я вдыхаю выхлопы абсолютной дорожной пробки, которая даже и не снились Москве. Мы не движемся. Жара. Кажется, все тридцать пять. Двадцать восемь это лишь среднее от "Гисметео". А в затылке, под животом и в сердце приходят в движение три здоровенные, холодно-черные пиявки. Иногда между ними возникает электрический разряд и меня, спустя мгновения приятных ощущений, начинает тошнить и сильно тянуть в туалет.
— Знаешь, Лопез, вчера видел очень интересную телепередачу… — я поморщился, сдерживая тошноту, нужно было отвлечься хотя бы разговором. Лопез был нашим региональным дилером, который, в тот момент сосредоточенно объезжал стол торговца дынями, так чтобы не задеть его и хоть как-то опередить стоящие вокруг машины.
— И? Что там было? — справившись с маневром, он съехал на заваленную мусором, загаженную нечистотами обочину, пытаясь хоть как-то наверстать время. Мы безнадежно опаздывали на встречу с "буровиками" из "БиПи". Неприятно. Но, все знали, что Джакарта обладает фатальной логистикой.
— Там два здоровенных мужика держали тощего парня, а тот был одержим, типа, демоном… В общем так всё реально было… Как думаешь — это правда? — я поморщился от внезапной изжоги, которая грозилась выплеснуть жидкое содержимое моего желудка наружу.
— Тут у нас очень многие чтят предков.. — неожиданно отвечает Лопез, жуёт губами длинные усы и явно что-то умалчивает. — Иногда так получается… (пауза)… не нравится тебе кто-то.. ну или бизнесу вредит… Идёшь к ведьме, она решает всё… — он кашлянул. — "Гуля" присаживает…
Во мне аж перевернулось всё от его слов, а между черными, как ночь щупальцами произошел разряд, на мгновение стало приятно, а потом сразу затошнило. При этом мерзко закрутился отросток в затылке, словно в припадке. Я попытался сменить тему, отчаянно пытаясь удержать в себе биологические жидкости. Туалета вокруг нет и в помине. А впереди всё такая же многокилометровая дорожная пробка. Жара. Мне снова очень плохо. Я потею и мне очень "нудно по нужде".
— Паршиво выглядишь… — Лопез смотрит на меня, и я не вижу в его взгляде сожаления.
— Ага…, — я откидываюсь назад в кресле джипа, чувствуя бисеринки пота на лбу и висках, а также очередную активацию тварей внутри меня, даже под солнцем, среди бела дня, они снова всасывались в меня. Ох-хо-хо! Признаюсь, вот это становилось по-настоящему страшно и также безысходно, как и ночью. Только тогда я надеялся на утро, а здесь уже вовсю был день, и это никак не помогало избавиться от ужаса демона внутри.
Страшненький Лопез смотрит на меня очень внимательно.
Я же, сдувая струящийся со лба пот, хило улыбаюсь, мол, все в порядке, я просто съел не то. Я же белый.
— Ты закрывал вчера окна? — это прозвучало как гром среди ясного и жаркого, как пекло, дня! "Откуда? Как? Неужели, в самом деле???"
— Лопез, камон… — я снова попытался принять комфортную позу, исторгая порами влагу из тела, три отростка демона внутри уже смело "общались" межу собой, извиваясь. — Все нормально… — я закрыл глаза, ощущая, нездоровый озноб и подъём температуры тела.
— Ты зашторивал окна??? — резко спрашивает он.
— Нет… — Я вяло улыбаюсь в ответ, пребывая весь в холодном поту при тридцати градусной жаре, все еще считая, что демоны не властны надо мной.
Кажется, на мгновение я отрубаюсь. Меня опять высасывали инородные сущности. Не думал, что меня может быть так много. Эти отростки, они елозили… сворачивались в кольца и снова распрямлялись, давили на внутренние органы, просачиваясь через их стенки. И снова ёрзали, жрали, всё им мало! Мрази! И ведь ничего не сделать. В аптеку? Смешно!
Лопез, пристально и очень подозрительно смотрит на меня.
— Ты в порядке? — в его голосе я чувствую нечто большее, чем просто интерес.
— Нет… — я ёрзаю в комфортабельном бежевом кресле "крузака", стараясь не опозорится.
Лопез кивает, и резко начинает перестраиваться с обочины в крайний левый ряд, чуть ли не тараня машины. В ответ слышно гневное гудение. Затем он дерзко выносится на встречную полосу и с визгом резины разворачивает огромную тушу джипа.
— Лопез, ты рехнулся?! — я дико вцепился в ручку над дверью внутри салона, почувствовав внезапный выброс адреналина. Это ощущение понравилось не только мне, но и отродьям внутри.
— Ты пропал!. Вот ведь… Так и знал.. нужно было сказать… зря я тогда не встретил тебя в аэропорту с буровой на кануне дня "Агунг"! — неожиданно откровенно сокрушался наш тогдашний дилер по Индонезии. Я бы даже сказал, что никогда раньше не видел, чтобы человек терзался такими сильными муками совести. Хотя, очень скоро мне стало откровенно всё равно на его совесть, потому что я почувствовал всем своим измученным телом, как кто-кто пожирает весь тот адреналиновый прилив от резких манёвров и пытается что-то сделать со мной внутри, чтобы этот выброс повторить. Я прямо таки физически испытал, как ледяное пресмыкающееся попыталось дотянуться из-под сердца, холодно огибая желудок, касаясь почки. Вот тут-то мне и стало страшно абсолютно. Потому что через мгновение такого ужаса я снова испытал теперь уже беспричинный выброс "экстрима" и сильный озноб в пояснице, а потом задрожал от страха и от того, что во мне действительно кто-то жил и активно паразитировал!
— Терпи, — Лопез положил свою заскорузлую, ястребиную, высушенную под солнцем ладонь мне на лоб. От прилива ксенофобии мне стало еще хуже. Лопез был страшный на лицо, как и любой другой индонезиец для меня, а ладонь сухой и шершавой.
— Я отвезу тебя к ведьмам… — он прибавил газу, выскакивая на обочину и разбрасывая массивным бампером мусор.
— Спасибо… — еле проблеял я, чувствуя как во мне, не смотря на жару, всё выхолаживается, а меня самого становится всё меньше.
04.2005. Где-то на окраине побережья.
Это была абсолютно нищая, отвратная, хижинная деревенька.
Лопез силой вытащил меня потного и бледного из "Крузака", который выглядел белоснежным лайнером на фоне загаженных туземных островов. Меня моментально облепил девы неопределенного возраста с длинными черными волосами с головы до пят и в странных одеждах. Каждая что-то шептала и все они протягивали руки ко мне. Я туго соображал, борясь с критическими позывами в туалет и откровенно грубо отталкивал сухие жилистые кисти от себя. Они меня бесили.
Лопез, что-то громко говорил всем собравшимся, а я чувствовал, что снова начинаю вваливаться в то состояние, когда огромное щупальце вторглось в меня. Шатаясь, я пытался стоять ровно. Кажется, желудок меня все таки предал и под шортами потекло. Хотя и не пахло.
Внезапно Лопез выкрикнул нечто очень похожее на "Гуль-аль-Гуль-бла-бла" и указал на меня. И о чудо, в следующее мгновение я остался изолирован от любого вида контакта. Все эти стрёмные жители местной утлой бамбуковой деревеньки мгновенно разбежались по своим убогим домам, кланяясь мне и что-то шепча себе под нос. Осталась лишь одна. Очень страшная. Почему-то вспомнился фильм "Звонок" с девочкой из телевизора, но та оказалась просто душкой по сравнению с этой. И это было вовсе не кино!
Затертая до дыр мешковина, вместо одежды, обрызгана, скорее всего, баллончиком золотистой краски. Сразу видно ведьма статусная. Мешок, наверное, когда-то был необычно длинным, а после расшит ритуальными знаками. Но самая дичь — черные ровные волосы до пят. На половину скрывают лицо, но мне кажется, она не такая уж и старая, как хочет показаться. Тянет ко мне корявые пальцы. Мне уже сразу становится лучше. — Лопез?
Удивительно, но от неё приятно пахнет.
Он заговорил с нею о чем-то на диком наречии бахаса. Она постоянно зыркала на меня чернющим глазом из-под таких же темных-темных волос и продолжала, словно бы, о чем-то спорить. Затем, мне показалось, что она отчитывала Лопеза. Страх, ярость, удовольствие и стыд — четыре фундаментальных основ языка тела. Страна и культура значения в данном случае не имеют. Соматическая реакция одинакова. Ведьма наконец сокрушенно кивает. И провожает в свою хижину. Там неожиданно, очень приятно запахло корицей, кореандром и… еще чем-то, похожим на ладан. А на полу, сидели и тихо молились еще несколько "ведьм", явно моложе. Все они в белых или серых мешках из синтетического волокна для транспортировки риса, с вырезанными отверстиями для рук и ног. Весь мешок, который для них одежда, примитивно разрисован символами, а у подола фирменные, износостойкие бирки грузов "DHL". Завидев меня, часть из них испуганно отползла к самой дальней стене.
— Раздевайся… — приказывает Лопез.
Я стыжусь недавнего конфуза, но судя по всему, это вообще никого не тревожит, кроме меня.
— Где "Это"? — Лопез переводит слова старой карги. Понимаете, не "Он" не "Она" — "ЭТО"!
— Здесь… здесь и здесь –осознав, что лукавить бессмысленно, я указываю на затылок, сердце и гениталии, сразу понимая, о чем речь. Приняв для себя некоторые последние события как факт, я решил не ёрничать и четко указал места, где куски той ночной твари остались во мне.
"Главная", провожает меня к соломенному столу и показывает, как надо лечь. Лопез рядом, переводит и косится на "ведьмочек". Я распластался в трусах на ложе из тростника и сразу же меня окружило пение. Неровное, невнятное, но мелодичное… Индонезийское. Я непроизвольно морщусь. Для европеоидного слуха — мелодия так себе.
Укол! Затем еще один!
Старая дева вворачивает в меня иглу за иглой. Под затылком и в висках. В грудном отделе и крестце. Делает она это на распев, в определенный момент и сильно. Грубо. Часть игл оказывается под основанием ногтей.
Вот теперь не страшно, акупунктуру я всегда уважал, практиковал и привык. Так что, в целом, должен признать, стало привычно и приятно. Я растворился в электрических раздражителях боли, как карась в озере.
Потом, кажется, я уснул. Всё перемешалось. Запомнил только невероятные запахи, уколы иголок и напряженное бормотанье.
…
-Ты очень счастливый! — Лопез теребит меня по плечу и выглядит весьма довольным. Я стою около его машины. И… Ничего! Совершенно ничего, ни там, ни здесь! Внутри меня новый человек — мощно заряженный и готовый действовать. Ураган!
— Да Я просто "блекджек"! — (подхватил у Бриттов) парировал я, наслаждаясь, наконец, приятным ощущением внутри себя. Меня не тошнило и… гхм.. не поносило. А следствия правильных иголочек прямо таки накачивали тело энергией. Очень хорошо. Я открываю дверь машины и вдруг вспоминаю.
— Я что-нибудь должен?
Лопез переводит мои слова и тут на ровном месте возникает ссора. Наш дилер суёт деньги, а эта неопределенного возраста "ведьма" швыряет их в воздух и орёт на него. Тот сокрушенно трясет головой и идет к машине.
Я оставил дверь открытой, так, чтобы "если чего" она не захлопнулась, потому что к нам начало стекаться местное силовое население в пальмовых юбках и копьями в руках, привлёченное криком "главной". А ведь они могут швырнуть в тебя это заточенное бамбуковое копьё ровно тогда, когда посчитают нужным и этот момент может сильно не совпасть с личными ожиданиями. Мне вспомнились желтые каски в доке буровой.
Я примирительно поднял руки вверх и чуть присел, стараясь казаться не таким высоким на фоне аборигенов. Продемонстрировал пустые ладони и опасно сблизился с разозлившейся ведьмой, видимо, местной уважаемой шаманкой. Затем достал из кармана бряцающий брелок, чем неоспоримо привлёк к себе внимание всех, кто успел собраться вокруг. Эти дикари, с нескрываемым изумлением смотрели на металл причудливой формы — ключи. Если кто-то забыл, это 2005 год, а не эпоха Колумба, но работает также верно, как и тогда.
Я звякнул ими для пущего эффекта и демонстративно отцепил от связки брелок. Ритуально, как мне тогда показалось, шагнул к "верховной", сдержанно поклонился и торжественно вручил ей цветастую ракушку каури, присев на одно колено.
— Это подарок дорогого мне человека на День Рождения! — задушевно доверительно сказал я ей по-русски и отдал брелок, вкладывая в него все те эмоции освобождения и радости, которые я испытал после игольчатого ритуала.
Конечно же я наврал. Никто мне не дарил каури. Я нашел эту дивную раковину на побережье острова "Бохол" на Филиппинах. Сам аккуратно просверлили отверстие и прицепил к ключам.
"Ведьма" бережно взяла подарок, поднесла ко рту, затем к уху, что-то громко прокричала и воздела над головой, забывшись в молитвенном экстазе.
Воспользовавшись моментом, я повернулся к Лопезу и кратко сказал: "Поехали!"
— А что с Бриттами? — Я вальяжно развалился в пассажирском сидении, гоняя энергию от пяток к затылку. Голова была чиста, как алмаз. Внизу под желудком комфортно и тепло. А вот сердцем я иногда чувствовал знакомый черный лёд. Очень легко, призрачно, но демон внутри, всё таки пережил ритуал.
— … — Лопез помрачнел.
— Что? — я чувствовал это поразительное единство тела, когда электрические пушинки после аккупунктурных уколов резонируют во всём теле единовременно, а потом ты еще долго чувствуешь затухающие блуждающие нервные токи.
— Ты не жилец… Ведьма "Пад’Aс’Пассар" (то бишь некая дама Ас из Денпассара) заявила, что ты живёшь только благодаря своей "просоленной" (то есть белой) коже. Никто не может удержать "Агунг’Гунунг Аль’Гуль" в себе, даже "солёный". — Лопез, прошептал что-то себе под усы и продолжил. — Ты даже не представляешь, что начнет происходить с тобой. Поля безумия заменят тебе реальность. — Он опять трагически потряс головой, а затем проникновенно посмотрел мне в глаза. — Главное, никому не говори, тогда демон останется только в тебе. Храни его, так ты обережешь остальных…
— На дорогу смотри! — меня не проняло. — Что с Бриттами-то? У нас сегодня встреча! И мы опаздываем уже на пол дня! — Вообще-то в Джакарте это нормально, когда кто-то договаривается встретиться в полдень, а все собираются в четыре дня с опозданием в одну-две минуты.
— … — Лопез молча смотрит на относительно свободную дорогу, по сравнению со встречным траффиком, которое всё также беспробудно стоит на месте. — Не приехал никто… — ответил он, выдержав паузу.
— Наверное, никто окна не закрыл! Ха! — Пошутил я. — "Бритская Нефтянка" опять на электроэнергии сэкономила.
Выражение лица нашего дилера по Индонезии оледенело. Внезапно осознав что-то для себя, он снял с приборной панели свой мобильный и заметно подрагивающим большим пальцем начал скролить список оповещений электронной почты, стараясь удержать контроль над трассой. Кажется, тогда я что-то серьёзно поломал в его душе.
— Вот… — он повернул мобильный экранчиком ко мне. "Nokia — connecting people".
"2420" (код "BP" чрезвычайного оповещения) по-английски и лаконично: "В связи с внеочередным карантином на нефтяных платформах — здесь перечень ничего не значащих для обычного обывателя цифр морских станций в местной номенклатуре — вводится чрезвычайное положение. Воздушное сообщение отменено до выяснения обстоятельств".
Я замер. Просто на секунду представил, что сейчас творится там, в скрипящих на ветру конструкциях жилых блоков, по среди океана, в которых десятки людей задыхаются от ужаса прошедшей ночи в помещениях, где британская нефть в очередной раз налажала с кондиционированием. "Плюс двадцать восемь" среднегодовая температура, но не ежедневная.
— Нечего руками есть… — отворачиваюсь, иронизируя над индонезийской традицией. Тот смотрит на меня как на лютого еретика.
Едем в тишине.
— Пока ты был у ведьм, я позаботился о новом номере, не стоит тебе ночевать там же… — он даже не посмотрел на меня.
— Спасибо… — внезапно я отчетливо почувствовал черную пиявку под сердцем, которая разрядами тока искала бывших сородичей.
"— Вот ведь дрянь живучая!" — подумал я про себя, смиряясь с новыми ощущением в теле, которые, судя по всему остались навсегда. Потёр ребром ладони грудь слева. Лопез заметил, но промолчал, хотя, я уверен, он знал причину.
04.2005. Домой.
— В аэропорту Джакарты есть вывозимый налог? — спросил я Лопеза, подъезжая к аэропорту спустя три дня, которые я провёл в полной лени и бездействии в гостинице на побережье Индонезийского моря, или Тихого океана. Кому как.
— Нет… — лаконично ответил тот, паркуясь.
В молчании он провёл меня к очереди на стойки регистрации. Убедился, что я встал на нужный рейс.
— Прошу тебя, никому не рассказывай. — Лопез доверительно положил руку на плечо, как будто и не было тех дней незапланированного отдыха, в течение которых, я жёг свет по ночам, шарахаясь о теней и боясь сходить в туалет. Меня передёрнуло, но вида не подал, лишь убедительно кивнул в ответ и укоризненно посмотрел на кисть на своём плече, мол, убирай.
— Спасибо, что помог… — дипломатично ответил я.
Кратко кивнув, Лопез развернулся, оставив меня одного в очереди на регистрацию, с джакартским демоном внутри, и ушел прочь.
"— А вот хрен тебе я буду молчать!!!" — гневно подумал я, вручая интернациональный паспорт в руки таможенника республики Индонезия.
09.2016. PS.
А ведь я действительно не молчал. Хотя, сказать по правде, случаев рассказать подобное представилось всего три. Согласитесь, это не та история, которую можно поведать просто в диалоге или за столом в качестве забавной "байки".
Первый мой слушатель, который был восхищен историей о дикой стране Индонезия сразу после моего возвращения "домой", больше не живет в своей квартире и даже не очень успешно её сдаёт. Самые стойкие арендаторы продержались менее года. Все сдержанно жалуются на "присутствие" чего-то невероятного и чуждого и от того пугающего. А всё начинается с мерцания света по определенным датам, что и лампочек не напасёшься. Сам же хозяин, напиваясь, клянётся, что понимает о чем речь, особенно когда разговор касается чернее черного стелы, поджидающей в ночи в самом темном углу спальни. Хорошо, что у него есть еще одна квартира.
Второй, больше никогда не ходил в лес, хотя до определенного момента был заядлым походником. Я как-то в красках поведал "историю" ночью, при костре, вдали от дорог и цивилизации. Теперь он знает, что за деревом во тьме, стоит "Оно". Ждёт его.
Третьему или третьей я рассказал "историю" при задушевной беседе и выяснилось, что при тех событиях десяти летней давности в родительском комоде треснула рюмка, из которой мне давали испить освещенной воды при крещении. Слушателем была моя мама.
А теперь слушатели вы все и ты лично! Не выключайте свет, иначе сгуститься мерцающая тьма в дальнем углу.
09.2016. PS. Сейчас.
Даже заканчивая эти строки, в доме, где я нахожусь, рождаются совершенно необъяснимые, случайные и резкие звуки. Это третья попытка дописать историю до конца. До этого файл терялся или разрушался для чтения по совершенно необъяснимым обстоятельствам. А всё потому, что выйдя в сеть, эта сволочь таки сдохнет!
Самые пытливые зададутся вопросами, а чем таки закончилась история и каково это носить кусок демона в себе, может, какие-то удивительные способности появились?
Ничем и никак. Это не аниме и не "Марвел". Единственное, лишь иногда, если очень долго смотреть во тьму ночью, внезапно, краем взгляда, становятся заметны три огонька, расположенные перевернутым треугольником, словно обрезанный южный крест, которые следят и ждут из-за горизонта. Страха уже нет, как нет и безмолвных наблюдателей в темных углах. Я готов! А вы?
07.2010. Джакарта.
"Ночь не такая уж и страшная, если есть электричество!" (С) Индонезийская Энергетическая Компания.