Чисто призрачное убийство
Существуют на земле такие места, где не жалуют смертных. Нехорошие дома в представлении людей непременно должны быть старыми, полуразвалившимися особняками со скрипучими дверями и гуляющими внутри сквозняками. И обязательно с богатой на трагедии историей, а в наличии должны быть зловещие призраки прежних владельцев, безвременно канувших в лету.
Из всего вышеперечисленного в двухэтажном доме номер тринадцать на такой-то улице имелись только призраки. Души умерших людей, пойманные в ловушку между двумя мирами и вынужденные хорошенько поработать, чтобы заслужить пропуск на ту или иную сторону. Всего их было трое, но они умели нагнать такой ужас на невезучих обитателей дома, как не смогла бы целая армия привидений. Профессионалы своего нелёгкого дела: тихая Кровавая Мэри (пока её не позовут к зеркалу), ведьма Стелла, обожающая перекладывать вещи с места на место (иногда прямо на глазах у хозяев), и время от времени навещающий одиноких девушек Барон Суббота, попутно вызывающий самые недостойные желания у аристократических обитателей особняка. Волею судеб и некоторых сидящих в небесной канцелярии они вместе коротали вот уже третий век в двухэтажном особняке.
Как не трудно догадаться, такая сильная команда нечистой силы способна заставить поседеть даже самых храбрых людей. К огромному сожалению призраков, они уже давно не применяли свои способности во всю мощь. Жильцы все какие-то нервные попадались в последнее время — убегали с воплями из дома уже после первой летающей чашки или неясной тени, замеченной краем глаза.
— Как же скучно… — протянула Стелла, качаясь на роскошной люстре. Пышные кудрявые волосы цвета зимнего ночного неба даже при жизни редко расчёсывались, так что живые и не догадывались, как им повезло, — они не могли наткнуться в ночи на ведьму с птичьим гнездом на голове.
— Скоро приедут новые люди, — меланхолично заметила Мэри и вернулась к разглядыванию своего отражения в огромном зеркале чьего-то будуара. Спутанные длинные пряди волос беспорядочным водопадом спадали на плечи, подчёркивая резкие черты лица.
— Такие же скучные, как и последние, — скривился Суббота, покуривая извечную сигару. Его глаза блеснули недобрым огоньком, гипнотически действующим на живых. По счастью, таковых рядом не наблюдалось. — Не везёт вам в последнее время. Ну как можно мечтать о каком-то тихом клубе, когда я ему рисую такие картины! Выпивка, деньги, женщины, танцы!..
В возбуждении от собственных фантазий он крутанулся на месте.
— Может, ты теряешь хватку? — Мэри критически осмотрела кровавое пятно на своей сорочке.
Суббота переложил украшенную золотом трость в другую руку и уже открыл рот, чтобы ответить на оскорбление (возможно весьма похабной шуткой), но Стелла вдруг подскочила на месте.
— О, глядите, к нам новые гости! — ведьма соскользнула с люстры и подлетела к окну, её многочисленные юбки взметнулись следом.
Глава семейства, мистер Кеннет, считал свои последние приобретения очень удачными: контрольный пакет акций многообещающей компании, дорогой костюм, антиквариат, новая прислуга, опытнее предыдущей… и вот этот роскошный особняк. Риэлторы в несколько голосов уверяли, что дом сохранил свой первозданный исторический вид, но кое-что в его тёмных окнах не понравилось мистеру Кеннету. Будто чья-то ехидная улыбочка мелькнула…
— Джон, дорогой! — окликнула жена, поправляя перчатки из тонкой кожи.
Джон вздрогнул и снова взглянул в окно. Тёмные стёкла послушно отражали солнечный свет. Нет, просто показалось… Он смахнул пылинку со своего плеча и подошёл к спутнице.
Вскоре вся семья Кеннетов (муж, жена и двое детишек) торжественно вошла в свой новый дом, уже обставленный мебелью. Постояли на пороге, пытаясь ощутить важность момента, а затем, потерпев неудачу, кивнули слугам и отправились на исследование владений.
Антикварная мебель, несомненно, выглядела очень дорогой и представительной — такое обязательно нужно показать подругам, пригласив их в гости. Миссис Кеннет обожала вызывать восхищение и зависть: новым платьем, или удачным браком, или примерными детишками. Она любила блистать, крутиться в высшем обществе, как подобает настоящей леди, но муж не разделял её страстей. У него были собственные, зачем ему чужие ещё? Коньяк и папиросы — вот и всё, что нужно для его счастья. Даже из дома выходить не нужно. Стоило ли говорить, с каким трудом супругам удавалось появиться вместе в свете.
Дети у них тоже не были такими ангелочками, какими их видели родители. Мальчик Ричард шести лет и Анна, младше брата на год, росли в роскоши и не знали недостатка во внимании. За ними всегда бегали гувернантки, мама покупала им лучшую одежду и игрушки. Ой, машинка поцарапалась? Не беда, пойдём купим новую!
Испорченные родители воспитывают испорченных детей.
— То, что надо! — в предвкушении потёр ладони Барон Суббота. Огненные глаза блеснули азартом.
— Только не перестарайся, — с очаровательной кривой улыбкой заметила Стелла, наблюдая за прислугой, расставляющей посуду на столе. Улучив момент, она незаметно поменяла местами столовые приборы. Барон одобрительно посмотрел в целом на неё и в частности на изящные ножки. — Помнишь того полтергейста, который лет сорок назад чуть было не взорвал наш дом?
— О да, весёлый был парень! Жаль, что слишком быстро исчерпал свой запас шуток, — он заглянул на просторную кухню, где вовсю трудились две кухарки, и брезгливо поморщился. Ну что это за еда, как такое можно есть?! Где жирный поросёнок и ром?
Барон и ведьма ударились в ностальгию, вспоминая всех "стажёров" — относительно молодых призраков, только-только учащихся великому искусству пугать людей. А за их спинами старшая кухарка отчитывала молоденькую служанку, никак не способную запомнить, что вилки кладутся слева, а ножи и ложка — справа. Девушка не понимала, как она умудрилась так ошибиться.
Привидения дали новым жильцам фору — аж целую неделю. Пусть люди как следует изучат новый дом, привыкнут к нему, подумают, будто бы они знают все его секреты… А потом начнётся веселье! Да и самим неупокоенным хотелось узнать своих клиентов получше.
Они выяснили, что отношения между супругами чуть ли не холоднее абсолютного нуля, хоть такое и невозможно. Но они оба хорошие актёры, назубок знающие свои роли. Брак основывался скорее на расчёте и материальной выгоде, чем на сильных чувствах. Мистер Кеннет мечтал когда-нибудь скопить достаточно денег и отправиться в кругосветное путешествие — в одиночку. Миссис Кеннет тоже не планировала сидеть сложа руки и хотела хоть чуть-чуть пожить свободной жизнью обеспеченной женщины, в несколько дней протранжирив большую часть сбережений. Их дети стремились быть похожими на них, объединяясь только для пакостей и при каждом удобном случае ябедничая матери друг на друга. Миссис Кеннет, у которой была расписана каждая секунда, выделяла на детей не больше десяти минут утром и вечером, так что обязанность мирить ребят целиком лежала на гувернантках.
Как и положено порядочным слугам, они изображали молчаливое почтение к своим господам, но если бы не работа, то вряд ли бы проводили свои выходные с ними. Но что только не сделаешь ради денег! Ради них даже можно потерпеть двух сорванцов, не способных усидеть на месте хотя бы минуту. Нет, эта ваза стоит целое состояние, её нельзя "грохнуть"!
— Чудесные детишки, — умилялась Стелла. Мэри только пожала плечами и, чуть задержав взгляд на ценной вазе, твёрдо решила разбить её чуть позже. Барон Суббота наконец-таки веселился от души, благо, почва для соблазнения смертных была благодатна, а рядом всегда находились две очаровательные девушки.
Странные происшествия в доме номер тринадцать стали набирать обороты.
Жильцы разошлись по своим спальням и уже готовились ко сну (а дети и подавно вертелись в кроватях, безуспешно пытаясь уснуть), как вдруг на первом этаже раздался жуткий звон, какой издаёт разбивающийся дорогущий антиквариат. Будь он несколько дешевле, разбивался бы по-другому. От таких душераздирающих звуков вся семья тут же вскочила на ноги и, кто в чём был, сбежались к месту преступления. Миссис Кеннет пыталась на ходу завязать поясок халата, накинутого поверх ночнушки, но, увидев масштабы бедствия, напрочь забыла о такой мелочи.
На роскошном персидском ковре, по которому старались не проходить лишний раз, на этой жемчужине гостиной были художественно разбросаны осколки китайской фарфоровой вазы, гордости коллекционеров. Вряд ли хозяйке могло бы стать хуже, даже если вместо вазы на полу лежало расчленённое тело. Миссис побледнела и под радостные крики детей упала без чувств.
Очнулась она уже в мягком кресле в той же самой комнате. Вокруг неё суетился муж, служанки убирали последние осколки вазы, а дети всячески им мешали и пытались взять себе что-нибудь на память. А Кровавая Мэри сидела на журнальном столике рядом и наслаждалась шоу. Пусть пока никакой крови нет (как жаль!), но старт уже хороший.
Миссис Кеннет при поддержке мужа потребовала найти преступницу и предать её справедливому суду. И тут же отчитала гувернанток, до сих пор не уложивших детей в кровать. В конце концов, общим советом прислуги виновницей была признана молоденькая девушка, утром разлившая кофе на скатерть, а несколькими днями ранее перепутавшая вилки с ножами. Та изо всех сил пыталась доказать свою невиновность, но напрасно — дважды провинившись, как трудно вернуть доверие! Ей великодушно разрешили переночевать, но дали ясно понять, что её работа в этом доме окончена.
В расстроенных чувствах миссис Кеннет наконец легла в постель, а после неё, с некоторой опаской, и все остальные.
В работе привидений было всего одно правило — без смертей. Делай, что хочешь, чтобы напугать людей до чёртиков и заставить задуматься над своим образом жизни, но не смей их убивать. Так что утренняя находка в ванной взбудоражила всех жителей дома — и живых, и не очень.
— А-а-а-а!
Ультразвуковая трель самого раннего жаворонка из прислуги перебудил весь дом получше будильника. Снова заспанные обитатели выскочили из своих комнат одетые как попало (на сей раз миссис Кеннет надела халатик шиворот-навыворот) и поспешили к ванной на втором этаже. Кое-как просунув головы в узенький дверной проём, хозяева дома не узнали свою уборную. В последний раз, когда они её видели, плитка была светло-голубой, а сейчас же — кроваво-красной. А трупа той самой провинившейся служанки, лежащего на холодном полу, вчера не было точно.
На этот раз в обморок упал мистер Кеннет.
— У вас есть подозрения, кто мог быть убить мисс Уоррен? — деловитым тоном спросил детектив Уильямс, что-то попутно помечая в своём блокноте. Супруги синхронно покачали головой. Миссис Кеннет с зарождающимся негодованием отметила про себя, что мужчина ходил по её любимому персидскому ковру в туфлях, на которых наверняка была уличная грязь! Мистер Кеннет уже видел перед глазами скандальную статью в следующем выпуске газеты: "Жестокое убийство в особняке Кеннетов! Сумасшествие или страшная правда?"
— Дженни всегда была милой девушкой, — заквохтала немолодая служанка, снова наполняя чашки господ успокаивающим чаем. Детектив окинул её цепким взглядом и вернулся к блокноту. — Ответственная, тихая, трудолюбивая — слова против не скажет! Правда, вчера она какая-то растерянная ходила…
— Растерянная?
— Да. С утра разлила кофе, днём говорила про какие-то отражения в зеркалах, а поздним вечером разбила фарфоровую вазу. Совсем на неё не похоже.
— Она страдала болезнями, принимала какие-нибудь лекарства?
Снова отрицание. Уильямс вздохнул и закрыл блокнот, не зная, что на него надеются не только живые обитатели нехорошего дома, но и призраки.
— Что ж, мы проведём расследование и оповестим вас, если понадобится ваше участие. Хорошего дня.
Через несколько минут последний полицейский закрыл за собой резную дубовую дверь, и в доме воцарилась гробовая тишина.
Призраки мрачно обменялись взглядами. Подозрения падали (и не без причины!) на Кровавую Мэри, абсолютно невозмутимо сидевшую на комоде, где раньше стоял злосчастный фарфор.
— В сотый раз говорю вам: я никого не убивала, — терпеливо повторила вечно юная девушка с холодными глазами.
— Позволь не поверить, — сощурилась Стелла.
— Тело той служанки обнаружили у зеркала с перерезанным горлом, — в свою очередь заметил Барон, поправляя цилиндр. — Мастерский разрез, должен сказать.
— Моя работа — только разбитая ваза.
— В нашем доме мстительные духи, ура! — возрадовались дети, которые не видели ужасную смерть девушки. И их родители, и сами "мстительные духи" одновременно поморщились.
Стоило ли говорить, что с того дня их жизнь уже не была такой беззаботной, как раньше. Идиллия, и без того державшаяся на честном слове и хорошей зарплате, пошла трещинами. Семья Кеннетов не доверяла прислуге, прислуга побаивалась господ. Казалось бы, выход — просто сменить весь штат, но тогда к их дому снова приковалось бы ненужное внимание журналистов. А его и так в последнее время слишком много.
Миссис Кеннет принялась уговаривать мужа уехать прочь из дома, на что мистер Кеннет невозмутимо напоминал ей, что уезжать некуда, а к тёще он не переедет даже под страхом смертной казни. Прошлый дом они продали, решив остаться жить в этом особняке. А теперь их мечта дала трещину. Так что дело ограничилось тем, что уборной на втором этаже перестали пользоваться.
Среди неживых обитателей дома тоже царило напряжение. Стелла и Барон давно знали Мэри, чтобы понимать — она не из тех, кто ради забавы нарушает правила. Но в силу своей природы не доверяли ей как прежде. Слишком очевидны были улики против девушки. Для них, по крайней мере.
Следствие полиции же продвигалось медленно и со скрипом. Оружия преступления не было, следов тоже. Мотивы у Кеннетов были слабоваты, если только они не психопаты, как уже заикались газетчики. Конечно, у них не самая лучшая репутация, но на сумасшедших тоже не были похожи. Так что расследование довольно скоро зашло в тупик.
Через две недели все страсти потихоньку улеглись, полиция признала смерть несчастным случаем (умолчав, что умереть подобным образом ещё уметь надо!), а газетчики уже давно забыли о Кеннетах. Жизнь вновь стала возвращаться в прежнее русло. Только миссис Кеннет постоянно ожидала подвоха от слуг и каждый вечер говорила мужу, что они неудачно выбрали дом.
Мужа, в общем-то, не слишком волновали страхи жены. У него были трудности и вне стен дома. Он стал всё больше времени проводить взаперти в своём кабинете, обложившись корреспонденцией и держа бутылку коньяка под рукой. Барон Суббота исправно нашёптывал ему соблазнительные предложения, с каждым разом делая мистера Кеннета всё рассеяннее и отчуждённее от своей семьи.
Дети с завидной регулярностью пакостили всем вокруг и пытались поймать хоть какое-нибудь привидение "в банку". Для этого они выпросили у кухарки маленькую стеклянную баночку и носились по всему дому, призывая духов.
— Покажись, злой призрак, покажи-и-и-сь!
— Это уже не весело, — уныло произнесла Стелла, когда мимо неё в очередной раз пронеслись детишки. Подперев рукой щеку, она лёгким движением руки отправила какое-то, без сомненья, важное письмо в камин. Огонь радостно накинулся на сухую бумагу. Дети завороженно проследили взглядом за полётом бумажки и затем с испуганными воплями кинулись прочь из кабинета отца.
— В этот раз всё как-то… необычно, — согласился Суббота. Мэри в данный момент таинственно шуршала чем-то на чердаке, отдалившись от своих товарищей по загробной жизни.
— Хорошо, что нами пока не заинтересовалась любимая небесная канцелярия. Нам надо всё самим выяснить, иначе придётся куковать тут ещё пару столетий.
Барон с помощью огонька ведьмы закурил одну из любимых папирос мистера Кеннета.
Слова не разошлись с делом. Ведьма наблюдала за каждым членом семьи, в то время как её друг приглядывал за Мэри. Стелла рассовала в каждый укромный уголок дома по ведьмовскому мешочку, своего рода маячки, и без труда чувствовала эмоции каждого, кто проходил рядом. Скука, страх, усталость, злость… На редкость тёплая атмосфера. Даже стражники Средневековья были дружелюбнее.
В один день миссис Кеннет, уже достаточно оправившаяся от потери любимой вазы, всё-таки решилась и позвала подругу на чаепитие. Она приказала слугам обставить гостиную понаряднее, проще говоря, стащить в неё самые дорогие вещи и выставить на видное место. Вскоре на каминной полке, на столиках, в шкафчиках блестели золотом изящные шкатулки и статуэтки. Если их продать с аукциона, можно было бы год кормить детей в приюте. Но миссис Кеннет предпочитала сначала заботиться о себе, потом уже о своей семье и в последнюю очередь — о голодных сиротах.
— Кэтти, милая!
— Скарлетт, дорогая!
Рядом стоящая и всё слышащая ведьма поморщилась, когда две подружки заключили друг друга в объятия. При жизни она не знала искренности: ни в дружбе, ни в любви, — но и без того ясно видела, что семья Кеннетов не способна на такие чувства. Гостья чувствовала себя ужасно неловко. Куда бы она не смотрела, её взгляд натыкался на роскошь в разных видах. В мыслях то и дело всплывали фразы из заметок в газетах, и глаза против воли искали кровавые пятна. Она чувствовала, что её присутствию здесь не рады, несмотря на радостную улыбку хозяйки. Впрочем… Хозяева ли Кеннеты в этом доме?
Гостья встряхнулась, отгоняя странные мысли, и попыталась сосредоточиться на явно наигранном горе подруги, потерявшей любимую служанку. А губы Стеллы растянулись в коварной улыбке.
Барон Суббота занимался тем, что увлечённо рассматривал коллекцию коньяка мистера Кеннета. "Вполне неплохая коллекция", — отметил про себя призрак. — "Надо бы как-нибудь заставить его выпить все бутылки разом. Или надоумить на это его слугу… Или жену… Может, всех вместе…" Он недобро усмехнулся, закрыл шкафчик и вернулся к письменному столу, потехи ради пряча важные бумаги в такие места, куда никто в здравом уме их не положил бы. И вдруг с первого этажа во второй раз за последнее время раздался жуткий грохот и звон разбитого стекла. Барон выронил бумаги и кинулся на звук, надеясь успеть первым и увидеть виновника переполоха.
Стелла вздрогнула, когда в другой части дома что-то случилось. Цветочная ваза с подоконника, которую она уже несла, дабы вылить воду на голову гостье, повторила судьбу антикварной родственницы. Миссис Кеннет и её подруга вскрикнули и вскочили с диванчика, чуть не опрокинув низенький столик перед ним. Эхом откликнулась прислуга, и весь дом поспешил в столовую на место происшествия.
— О Господи! — вырвалось у дородной кухарки с натруженными руками, покрытыми мукой.
— Мелани! — вскрикнула гувернантка, неприметная женщина по типу "серая мышка".
— Что случилось?! — в столовую ворвался управляющий мистера Кеннета и схватился за свою лысину.
На холодном паркете раскинулось ещё тёплое тело очередной служанки. Девушка сжимала в руке тряпочку, которой минутой раньше протирала пыль с буфета. Рядом в ореоле разбитого стекла валялся стул со сломанными ножками.
— Что на этот раз? — совершенно равнодушно поинтересовалась Мэри у своих собратьев. Весь её вид говорил "Теперь вы мне верите?"
— Скорее вызывайте скорую, может быть, она ещё жива! — воскликнула подруга миссис Кеннет, в то время как сама хозяйка в полнейшем шоке опустилась на стул и попросила гувернантку принести ей чай.
— Ну всё, — постановила Стелла. — Теперь нами точно заинтересуются.
Призраки подозрительно оглядели друг друга, пытаясь вычислить диверсанта, а между ними проносились суетливые люди. Кто же убийца, решивший подставить их всех? Теперь нельзя никому верить…
Примчавшейся скорой оставалось только официально подтвердить — девушка мертва. Вместе с вызванной полицией она установила причину:
— Смерть наступила в результате несчастного случая: падения и перелома шеи, — заключал медэксперт, а полицейские торопливо оформляли документы. Хозяйку дома и её подругу попросили расписаться как свидетелей, после чего миссис Кеннет попросила связаться с детективом Уильямсом, поскольку она уверена: два несчастных случая — это уже слишком!
Прибывший по срочному вызову мистер Кеннет застал тот момент, когда тело девушки выносили из дверей его дома. Он только краем глаза увидел лицо покойницы, и тут же сам побледнел до оттенка своей белоснежной рубашки. В доме он присоединился к своей жене, попросив себе чашечку чая, но в глубине души на самом деле желая бутылочку коньяка. Детей, дабы не травмировать их хрупкую психику, закрыли в игровой. К слову, совершенно бессмысленно: они и без этого видели и слышали слишком многое.
— Так вы сидели и пили чай со своей подругой, миссис Кеннет? — скорее ради протокола, чем действительно по необходимости уточнил детектив, осматривая место происшествия. Хозяйка, мелко дрожа, кивнула и чуть не разлила чай.
— А чем занималась в это время прислуга? — обернулся Уильямс к поредевшему штату.
— Я готовила на кухне! — кухарка подняла свои руки.
— Я занималась с детьми, — гувернантка указала пальцем на второй этаж, где над их головами уже носились по комнате ребята.
— Я стриг кусты! — садовник показал секатор и в следующее мгновение вздрогнул, впервые увидев в нём какое-никакое, а холодное оружие. Однако детектив не обратил никакого внимания. Казалось, он забыл о них, едва спросив. Мужчина задумчиво поскрёб подбородок, а на него с надеждой глядели живые и неживые обитатели дома.
Ещё один поворот в этом странном деле, нисколько не способствующий разгадке. Действительно, не похоже на несчастный случай. Почему у стула вдруг сломались ножки? Кто-то незаметно подпилил их? Когда? Зачем? Почему не обнаружили раньше? Буфет зеркальный, возможно, она увидела убийцу? Хотя какая разница, теперь она ничего никому не скажет…
— М-да… Узелок затянулся ещё туже, — едва слышно прошептал Уильямс, и глаза его блеснули ярче. Он любил вызовы, а это был, несомненно, вызов. Ещё ни одно дело, за которое он брался, не оставалось без разгадки. Не останется и сейчас!
Детектив в очередной раз внимательно окинул взглядом комнату и вдруг заметил кое-что подозрительное. Нагнувшись, он вытащил из-под шкафчика маленький кожаный мешочек. Потрясённая Стелла замерла как изваяние. Теперь её обвинят в этих убийствах! И в тот же миг, едва находка детектива увидела свет люстры под старину, взоры товарищей по загробной жизни обратились к ведьме. И они не сулили ничего хорошего.
— Что это? — спросил мистер Кеннет, в то время как миссис брезгливо сморщилась: это же надо подумать, грязные кожаные мешочки будто из Средних веков — и в её доме?
— Пока не знаю… — Уильямс опустил улику в пакетик. — Но обязательно узнаю.
Детектив ушёл, но обещал вернуться. У него обязательно найдётся несколько вопросов к каждому обитателю особняка.
А призраки меж тем решили задать свои собственные.
— Ну и как ты объяснишь это, Стелла? — обманчиво небрежно откинулся в кресле Барон Суббота. Его глаза безотрывно следили за движениями ведьмы, нервными и резкими.
— Я следила за людьми, но никого не убивала, — процедила она.
— Ага, — скептически отозвалась Мэри, свесив ноги с подоконника. Теперь главной подозреваемой стала ведьма, что автоматически оправдывало Кровавую Мэри. И она немедленно заключила союз с Бароном.
— Брось, мы же все знаем, что ты обожаешь такие проделки. Что-нибудь разбить, сломать… кого-нибудь уронить…
— Ты думаешь, я хочу ещё одно столетие торчать в этом доме?! — немедленно взорвалась темпераментная Стелла. Раньше Субботе нравилась её вспыльчивость, но он не был дураком и всегда помнил, что друг может стать врагом. — Да мне уже осточертел этот особняк!
Ведьма смахнула со столика забытую кружку. В ночной тишине спящего дома звук разбитого фарфора прозвучал особенно ярко. Мэри осуждающе посмотрела на чародейку, однако на звук никто не прибежал. Похоже, жители уже привыкли подметать очередные осколки.
— Как мы можем тебе теперь верить? — проговорила Мэри.
— Согласись, выглядит всё очень… характерно, — поддержал Барон. — Мешочки, битая посуда…
— И что? Думаете, я не могла убить её без мешочка?
Стелла презрительно фыркнула и растворилась в воздухе, оставив своих собратьев в замешательстве. Мэри смерила Барона долгим подозрительным взглядом и, так и ничего не добившись, удалилась к себе на чердак. Суббота, едва девушка исчезла, тотчас сбросил с себя беззаботный вид и кинул взгляд на освещаемую фонарями улицу за окном. Если окажется, что за убийствами стоит одна из девушек-призраков (а других вариантов пока не предвиделось), то и его заодно пригласят в небесную канцелярию "для прояснения всех обстоятельств произошедшего". То есть, он уже сейчас по уши завяз в этой истории. Нет, Барона Субботу нисколько не волновал ещё один век исправительных работ: ему действительно нравилось бродить по земле бестелесным призраком, и иногда он нарочно продлевал своё наказание. Хотя кто для кого являлся наказанием — спорный момент. Другие призраки то и дело жаловались на то, что Барон мешал им работать.
— Становится интереснее… — таинственно улыбнулся Суббота.
Снова газеты пестрили заголовками в духе "Второе убийство в доме Кеннетов! Это уже не может быть несчастным случаем!" Все в пресловутом нехорошем доме притихли. Не носились даже обычно неугомонные дети. Правда, их гувернантке только нравилось такая атмосфера — она стала чаще улыбаться и обрела некую уверенность в себе. Миссис Кеннет решительно не понравилась перемена в служанке (впрочем, она и раньше недолюбливала её, взяв единственно по рекомендации подруг), но высказывала свои подозрения только детективу с глазу на глаз:
— Вы не представляете, мистер Уильямс, каково мне находиться в этом страшном доме! Если бы не муж, который упорно не хочет покидать его, я бы давно забрала детей и уехала отсюда. Мне всё время кажется, что прислуга хочет убить меня следующей!
Детектив участливо кивал головой, пропуская добрую половину слов мимо ушей.
Однако, кое в чём миссис Кеннет действительно была права: её муж стал настоящим затворником. Он проводил целые дни в своём кабинете, то работая с документами, то просто уставившись в пространство. Со стороны могло показаться, что он внимательно слушает невидимого собеседника и изредка соглашается с ним, опрокидывая одну рюмку коньяка за другой. И, в общем, так оно и было. Барон Суббота, вынужденный задержаться в гостях у своих подружек, оказался весьма интересной личностью.
Садовник и кухарка втайне писали заявления об уходе. Стелла, увидев эти бумажки, со злостью сожгла их, и слуги только уверились в том, что из дома просто необходимо бежать, и как можно скорее.
Детектив Уильямс, пообщавшись с каждым живым обитателем дома и получив результаты экспертиз, чувствовал, что приближался к разгадке. Буквально несколько шагов отделяло его от ответа. Он уже видел его призрачный силуэт, стройную фигуру во фраке и цилиндре…
Задумавшийся детектив встряхнулся, и смутный образ в зеркале исчез. Уильямс покачал головой и решил раскрыть тайну чуть позже. Может быть, завтра. Ранним утром за чашечкой кофе…
И мужчина заснул в кресле.
Призраки чувствовали, что натяжение невидимой нити достигло максимума. Эта ночь должна стать решающей: они либо друзья, либо враги. Никто из привидений не мог точно сказать, на чём основывалась их уверенность. Возможно, после смерти шестое чувство обостряется…
Если так, то другие жители проклятого дома могли только позавидовать им. Со дня последней смерти прошло не так много времени. Хозяева не съехали, слуги не разбежались… Пока. Впрочем, кое-кто не хотел покидать этот дом. У него были свои цели. Последнее действие в пьесе. А затем можно опускать занавес.
Тихим утром, когда все жители дома спали крепким сном, едва слышно скрипнула дверь кабинета мистера Кеннета. Мягкими шагами кто-то прокрался к столу и оставленной на ней бутылке коньяка. Аккуратно, стараясь не пролить ни капли мимо, чья-то рука перелила жидкость из маленького флакончика в выпивку. Затем некто вернул всё на свои места и так же тихо покинул комнату. Ничто не могло выдать его приход.
Завтрак прошёл в напряжённом молчании, несмотря на все старания кухарки, которая приготовила целый пир. Радовались только дети, но и они старались не говорить слишком громко или, упаси боже, смеяться. Их мать в последнее время срывалась на всех даже по самому пустяковому поводу. Она бросала гневные взгляды на апатично сидящего напротив мужа. Мистер Кеннет лениво пробегал глазами заголовки утренней газеты. А затем, едва притронувшись к еде, собрался к себе в кабинет — и к стратегическим запасам лекарства от депрессии, что там имелись.
И кто знает, как скоро обнаружили бы бездыханное тело мистера Кеннета, если бы его жене не захотелось снова переговорить с ним о необходимости срочного переезда.
— Джон, нам нужно серьёзно поговорить, — вдруг раздался с порога голос миссис. Барон Суббота вздрогнул от неожиданности и оторвался от нашёптывания хозяину всяких историй — приличных и не очень. По счастью, призрака никто не мог видеть.
— Джон?! — нетерпеливо позвала женщина и обошла кресло. — Опять ты напиваешься? Сколько можно, разве ты забыл об убийствах? Нам нужно… Джон?.. — некоторое время спустя до неё наконец дошло, что муж её не просто не слушает — его бьёт крупная дрожь, а на лбу выступил пот. — Господи, Джон! Кто-нибудь, на помощь!
Барон Суббота осознал, что теперь подставили и его.
— Мы могли бы догадаться и раньше! — теперь девушки-призраки заключили союз, мигом забыв о прошлых разногласиях. Барон помянул про себя недобрым словом женскую солидарность, не исчезающую даже после смерти, и попытался оправдаться:
— Зачем мне подставлять своих самых дорогих и любимых подруг? Неужели после всего, что между нами было, я бы предал вас?
Мэри и Стелла переглянулись, за секунду прочитав мысли друг друга. Ох, не стоило ему напоминать про былые отношения. Но было бы странно, если бы воплощение несдержанности своих желаний смог сдержаться.
Вспыльчивая ведьма залепила Барону звонкую пощёчину.
— Для тебя всё шуточки! Что тебе ещё одна сотня лет? Отличная возможность ещё повеселиться. Что ж, можешь быть доволен, — мы постараемся, чтобы тебе выписали ещё пару веков…
Шуму от призрачных разборок было столько, что порой дрожали даже стёкла, но люди были слишком заняты, чтобы обращать внимание на такой пустяк. Снова у дверей особняка собрались врачи и полиция, вновь составлялись протоколы. Миссис Кеннет залпом выпила несколько таблеток от нервов. Притихшие в последнее время дети с любопытством выглядывали из соседних комнат, наблюдая, как их отца увозят в больницу.
Детектив Уильямс поручил полиции следить за всеми выходами из дома и никого не выпускал. Он был точно уверен: убийца до сих пор среди них и сейчас крайне обескуражен, что его убийство не удалось. Детектив собрал всех жителей в гостиной, где в это же время ругались меж собой призраки. Исходящая от них сила заставляла стоящих рядом людей иногда вздрагивать.
— Похоже, я несколько опоздал, но рад, что всё обошлось. Мистеру Кеннету придётся провести некоторое время в больнице, но он будет жить. Но я знаю, что вас волнует вопрос, чьих рук это дело. Что же, признаю, дело нелёгкое — улик было немного, но мне удалось распутать этот клубок. Мисс Аддерли, вы обвиняетесь в двойном убийстве и покушение на убийство.
Тихая гувернантка, серая мышка, вздрогнула от неожиданности и уставилась на мужчину огромными, полными изумления, глазами. Сидящие рядом слуги мгновенно отскочили от неё, как от прокажённой. Миссис Кеннет схватилась за сердце и некоторое время думала, не упасть ли в обморок. Но любопытство перевесило. Замерли даже призраки — ладонь Мэри застыла в воздухе недалеко от лица Барона.
— Что? — в один голос спросили привидения. И детектив, будто бы услышав их, продолжил:
— Вам, миссис Кеннет, стоило бы более тщательно проверять тех, кого берёте на работу. Ваша гувернантка страдает психическим расстройством, которое может долгое время не проявлять себя, а затем, при каком-нибудь сигнале, вдруг "проснуться". Мисс Аддерли выросла в неблагополучной семье. Однажды отец убил её мать ударом вазы прямо у неё на глазах. Звук разбитого фарфора, как той вазы, что недавно разбилась в вашем доме, запечатлелся в памяти и стал своего рода переключателем. Под действием своего расстройства мисс Аддерли может совершать самые странные поступки ночью, а утром начисто про них забывать. Например, убийство или порча стульев.
Во время монолога детектива гувернантка успокоилась и спокойно смотрела в одну точку, совсем не слушая слова Уильямса. Казалось, ей совершенно не было дела до окружающих.
— А… Как же мой муж?.. — наконец выдавила из себя ошарашенная миссис Кеннет.
— Вероятно, она что-то подмешала к нему в коньяк. Эксперты выяснят, что именно. А пока… — детектив кивнул двум полицейским, и те, аккуратно взяв под руки равнодушную мисс Аддерли, вывели её из дома. — Преступление раскрыто, — добавил детектив с едва заметной улыбкой. Ему было совестно, что он малодушно отложил этот момент, из-за чего мистер Кеннет чуть было не лишился жизни… Но он не мог не радоваться ещё одному завершённому делу. Возможно, после всего произошедшего в их семье что-нибудь изменится…
Дети проводили детектива восхищёнными взглядами. Миссис Кеннет, только почувствовав, насколько близка была смерть к ней самой, наконец задумалась о семейном счастье. Возможно, стоит что-нибудь изменить?.. Поразмыслив немного, она пришла к выводу, что дом всё-таки нужно продать.
Призракам понадобилось некоторое время, чтобы осознать: убийства были делом рук человека! Не призрак убивал — человек! Все обиды, подозрения и обвинения, которыми бросались они друг в друга, были с самого начала ошибочными. За время жизни и не-жизни каждый из призраков видел многое, но судьба не перестаёт их удивлять.
— Что ж, похоже, мы все ошибались… — заключил несправедливо пострадавший Барон Суббота и потёр щёку. Хоть и после смерти больше нет боли, получать пощёчины всё равно неприятно. Несколько смущённые и сбитые с толку девушки старательно отводили взгляды. Поэтому Барон вздохнул и первым признал: — Все мы хороши, чего уж кривить душой.
— Давайте забудем, что мы наговорили друг другу? — с надеждой попросила Стелла. Ведьма не хотела признавать, но их противостояние глубоко ранило её. У неё было немного друзей даже при жизни, и немногим из них она открывалась так, как этим двоим.
— И лучше порадуемся, что всё обошлось, — поддержала Мэри. Хоть по её виду не скажешь, но она остро переживала ссору. Ей только начало казаться, что она нашла своё место, и обрела спокойствие, как всё это оказалось под угрозой.
— Да. Предлагаю отметить это и напоследок повеселиться! — Барон криво улыбнулся и зажёг сигару.
Миссис Кеннет, наконец заручившись согласием освобождённого от морока мужа, подготовила документы и не без труда, но смогла избавиться от проклятого особняка. Семья быстро собрала вещи и так скоро, как только было возможно, съехала. В доме сразу стало неестественно тихо.
— О, гляньте! Они кое-что забыли, — заметила Мэри, кивнув на одинокую чашку, стоящую на антикварном столе (он не покидал стены этого дома уже несколько десятков лет). Стелла хитро улыбнулась и, сосредоточившись, подняла её в воздух.
— Шутки у тебя всё те же, — как бы между прочим заметил Барон Суббота, вертя в руках свой цилиндр и сдувая с него пылинки.
— Это классика, тебе не понять, — отозвалась ведьма и вышла с чашкой в коридор. Там миссис Кеннет топталась на пороге, прощаясь с ним и всё время возвращаясь за забытыми вещами.
— Так… Кажется, теперь всё.
Ожидавший слуга, услышав долгожданные слова, едва сдержал вздох облегчения. Садовнику ничуть не нравился дом, и он был только рад его покинуть. Он подхватил сумки и вышел на улицу. Затем, чуть задержавшись, вышла и миссис Кеннет. И едва дверь за ней закрылась, как в неё запоздало прилетела чашка и звонко разбилась на тысячу осколков, положив конец этой истории.