Призрак Великой войны

Ветер, ворвавшийся через открытую форточку, срывает горячий пепел с папиросы, и серые снежинки падают на мою руку, выводя из забытья. Отряхиваю ладонь и оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Я сижу на кухне в своей лондонской квартире. Трудно поверить. Запах земли и пороха, которым насквозь провоняли мои воспоминания, настолько силен, что заглушает аромат табака от папиросы в моей руке. Бросаю окурок в кружку с недопитым джином и откидываюсь на спинку стула. За окном закатное солнце опускается за крыши домов, окрашивая золотом безоблачное небо. Вечер обещает быть тихим и теплым. Можно было бы прогуляться. Я люблю бродить по пустынным переулкам вдали от любопытных глаз.

С трудом поднимаюсь на ноги. Голова кажется невероятно тяжелой, вот-вот свалится с плеч. Разминаю затекшие ноги. Несмотря на открытое окно в квартире стоит тяжелый кислый запах грязной одежды, протухших продуктов и пролитого алкоголя. Повсюду царит беспорядок. В раковине лежит гора немытой посуды, дверца буфета сломана и качается на одной петле, заунывно поскрипывая. Под столом осколки от разбитой кружки, рядом окурки, огрызки и хлебные крошки. У входной двери валяется стопка пожелтевших газет, писем и уведомлений. Сверху черный ботинок, его «брат» лежит в коридоре. Там же, на раме от картины висит мягкий шарф, отдающий мятой. Старый колючий ковер плюется пылью. Вся моя одежда разбросана по стульям и креслам. Почти в каждом углу прячется пустая бутылка. Но мне все равно, я не собираюсь ничего убирать.

Какой сейчас день недели? Смотрю на настенный календарь. Нет, сегодня не третье сентября. На дворе май. Это точно. Да-да, я уверен. Странно. Неужели я оторвал 90 страниц и забыл об этом? Или это сделал не я? У меня по спине пробегает холодок. На дворе май. Кажется, сегодня пятница… мои уши различают хорошо знакомую поступь тяжелых сапог, доносящуюся из кабинета. Я опускаю взгляд в пол и бросаюсь к входной двери. В квартире кроме меня никого не было, а значит это снова Они. Боже, когда кончатся мои мучения?! После окончания Великой войны многие обзавелись призраками, и я не стал исключением. Неупокоенные души ходят за мной по пятам, как преданные псы за хозяином. Но я не представляю, что им от меня нужно! Я страстно желаю избавиться от призраков, только не знаю как. Почему они преследуют меня?

Вываливаюсь из подъезда на улицу и полной грудью вдыхаю влажный вечерний воздух. Я так больше не могу. Непременно нужно что-то предпринять. Вспоминаю про спиритический салон мадам Адамс, куда я хотел отправиться еще на той неделе, но так и не решился. Почему бы не сделать это сегодня?

Вечерний Лондон бурлит жизнью. В свете ночных фонарей прогуливаются прохожие, у баров толпятся веселые компании. В воздухе висит множество ароматов: цветы, терпкий одеколон, подгоревший хлеб, вино. Витрины дорогих магазинов сияют, заманивая посетителей. Город шумит, словно вековой лес. Автомобильные гудки, женский смех, крики уличных мальчишек смешиваются в общий гул. Среди этого блеска я чувствую себя чужаком, словно незваный гость. Подняв ворот пальто, обхожу стороной скопления людей. А вот и дом номер 5.

Я останавливаюсь на противоположной стороне улицы. Вытаскиваю из внутреннего кармана портсигар и спички. Закуриваю и задумчиво смотрю на окна второго этажа, где располагается спиритический салон мадам Адамс. Чего мне ждать? Есть ли на этом свете сила, способная избавить меня от назойливых призраков? Или я обречен провести бок о бок с ними всю жизнь?

Пара затяжек, и папироса исчезает. Бросаю окурок на тротуар и захожу в подъезд. Поднимаюсь по узкой лестнице. Так, ее квартира должна быть где-то здесь. Да, вот и она. Подхожу к черной двери и стучу кулаком по гладкой деревянной поверхности. Мне открывает дворецкий в старой ливрее.

— Мадам Адамс ждет Вас, — говорит он, предлагая пройти в комнату за занавеской.

Внутри царит полумрак и пахнет благовоньями. Посреди комнаты стоит большой круглый стол, покрытый темно-синей мягкой бархатной скатертью. Вокруг него шесть стульев. Четыре уже заняты. Ближе всего к входу сидит молодая женщина в синем узком платье и симпатичной шляпке. Далее пожилая пара, оба хорошо одеты, хотя и несколько старомодно. Рядом мужчина неопределенного возраста в твидовом костюме и очках с толстыми стеклами. Я молча киваю им и сажусь на свободный стул по левую руку от женщины в синем.

Посетители салона держатся очень холодно, смущенно отводя взгляд. Толи боятся, что их будут осуждать за обращение к помощи медиума, толи стесняются своих проблем. Лично мне абсолютно все равно, что обо мне подумают. Лишь бы помогли. Остальное не имеет значения. Поэтому я просто жду начала, позволяя окружающим украдкой меня рассматривать.

Наконец, шторка в левом углу приоткрывается, и в комнату вплывает мадам Адамс. Она одета в черное платье с высоким воротничком и пышной юбкой, руки закрыты черными кружевными перчатками, темные волосы с сединой заплетены в строгий пучок и частично спрятаны под шляпку. Скорее всего, ей около сорока, но из-за глубоких носогубных складок она выглядит куда старше.

— Приветствую Вас, — говорит она, нарочито растягивая слова.

Затем садится во главе стола и громко вдыхает воздух, прикрыв глаза. Женщина рядом со мной благоговейно замирает. Между тем, мадам Адамс совершает забавные манипуляции руками, словно отгоняя невидимую муху, после чего, наконец, вводит нас в курс дела.

— Мы собрались здесь, чтобы связаться с царством смерти и потревожить Ваших мертвых. Это дело опасное, требует тишины и полной сосредоточенности, — она обводит нас строгим взглядом, — теперь достаньте фотографии Ваших близких, всмотритесь в их лица, вспомните и мысленно взывайте к ним.

Собравшиеся застенчиво выкладывают на стол фотографии. Краем глаза вижу, что мужчина в очках держит фото маленькой девочки с вьющимися светлыми волосами, а женщина в синем смотрит на пожилого мужчину в охотничьем костюме. Я тоже достаю фотографию и вглядываюсь в изображение. Тысяча девятьсот четырнадцатый, четыре молодых офицера в новенькой форме улыбаются в камеру. Теперь остался только я один. Нет, формально Эрнест жив, только вряд ли в состоянии сосчитать хотя бы пальцы на своей руке. Я смотрю на Джона и Генри. Такие молодые! Почему они остались там, а я вернулся? И по какой причине их души теперь преследуют меня? Мои размышления прерывает хрипловатый голос мадам Адамс.

— Хорошо, — завывает она, — хорошо. Я чувствую присутствие некротической энергии. Дверь в мир мертвых будет открыта.

Затем медиум извлекает из сундука стеклянный шар и ставит его в центр стола.

— Мы должны взяться за руки, это позволит аккумулировать энергию и направить ее внутрь шара. Пока я буду вызывать духа, вы должны сохранять молчание. Я дам вам сигнал, когда можно будет задать ваши вопросы. И помните, чтобы ни произошло, нельзя размыкать круг.

Присутствующие кивают. Мадам Адамс опускает на лицо плотную вуаль, и мы беремся за руки. В комнате повисает напряженная тишина. Затем медиум начинает что-то бубнить, слегка покачиваясь взад-вперед. В комнату проникает тонкий серый дым от горящих благовоний. Он клубится у керосиновых ламп, из-за чего в помещении становится еще темнее.

— Дух, ты здесь? Отзовись! — приказывает мадам Адамс, стараясь, чтобы ее голос звучал властно.

Где-то сбоку скрипит половица. Женщина в синем сильнее сжимает мою руку. Как легко произвести впечатление на невежд.

— Кто-то пришел, — голос медиума становится низким.

Присутствующие напрягаются, вцепившись взглядами в опущенную голову мадам Адамс.

— Это дух мертвой графини и он негодует…

Я не выдерживаю.

— Какая к черту графиня?! — вскрикиваю я, — что за чушь вы несете?!

Присутствующие в ужасе оборачиваются ко мне, словно я только что превратился в демона.

— Тише, — шепчет мне женщина в синем.

Я разрываю круг и вскакиваю. Мадам Адамс пристально смотрит на меня. Держу пари, она удивлена.

— Вешайте лапшу на уши другим, с меня хватит! — бросаю я и вылетаю прочь из квартиры.

На воздух, скорее. С грохотом распахнув входную дверь, я выскакиваю на улицу. Сильный порыв ветра дергает меня за воротник.

— Чертова шарлатанка!

Трясущимися руками достаю портсигар. Сколько я их уже повидал! Потомственная гадалка фрау фон Штраус, медиум мистер Аллен, знаменитый экстрасенс мадам Джонсон… всех и не вспомнить. Разные люди, отличные отзывы и каждый раз обман. Сплошные фокусники и лжецы. Устраивают представления для обывателей с завываниями, таинственным шепотом и даже трясущимся столом. Но меня не провести. Слишком хорошо знаком со смертью.

Я чувствую себя ужасно уставшим. Уставшим от страха, призраков и самой жизни. Бросаю папиросу на тротуар и, сгорбившись, иду домой. Только у входа в подъезд вспоминаю, что выпивка закончилась. Вот невезение! На дворе ночь. Можно зайти в бар и… Стоит мне представить толпу веселых шумных посетителей, как внутри что-то сжимается. Нет, лучше потерплю до утра.

Захлопнув дверь в квартиру, зажигаю свет. Кажется, никого. Хорошо. О чем я говорю? Что в моем положении может быть хорошего? Потусторонние силы не дают мне прохода, и я понятия не имею, что с этим делать. Вспоминаю про книги, которые я приобрел на развале. Вдруг там найдется пара полезных советов?

Беру первую брошюру. «Средства борьбы со злыми духами». Многообещающее название. Интересно, что скрывается за ним. Так, посмотрим. Пролистываю введение и раздел, в котором автор пересказывает средневековые легенды, и перехожу к основному, то есть, собственно к способам борьбы с духами. Что тут у нас? Первый способ предполагает посещение могилы умершего. Нет, это мне точно не подойдет. Джон похоронен в братской могиле во Франции, а от Генри вообще ничего не осталось. Надеюсь, у автора есть в запасе еще пара трюков, не предполагающих умерщвление домашних животных. Читаю дальше. «Чтобы прогнать злых духов из Вашего дома, окропите помещение святой водой». Отлично, с этим я справлюсь. Что еще? «Чтобы избавиться от кошмарных снов, положите ножницы под подушку». Ножницы. Да, у меня есть ножницы.

Лампа над моей головой мигает и резко гаснет. Сердце начинает биться чаще, ладони потеют. Беспокойно оглядываюсь по сторонам. Квартира погружена в полумрак, из приоткрытых окон льется мягкий лунный свет, очерчивая предметы бледным сиянием. Медленно, словно нахожусь на вражеской территории, перебираюсь поближе к открытому окну. Необходимо что-то предпринять и как можно скорее. Мне невыносимо жить в постоянном страхе. Дрожащими руками пытаюсь нащупать на столе портсигар. Вот он. Вытаскиваю папиросу. Беру коробок со спичками. Почти пустой. Утром нужно купить еще. Уняв дрожь в руках, чиркаю спичкой. Крошечный огонек выхватывает из тьмы бледное лицо. Черт! Отскакиваю назад, уронив спичку на пол.

— Кто здесь?

Тишина. Делаю несколько шагов назад и прижимаюсь затылком к холодному оконному стеклу. Комната кажется пустой, но я чувствую чье-то присутствие. Страх сковал мое тело. Боясь даже пошевелиться, я пытаюсь разглядеть в полумраке ночного гостя. Различаю скрип половиц. Кто-то ходит по коридору. Но я ничего не вижу. Шаг, другой, третий. Тишина. Потом снова несколько шагов. Пауза. Призрак топчется у входной двери. От него меня отделяет коридор и комната. Может, он уйдет? С надежной вслушиваюсь в окружающее пространство. Тишина затянулась. Неужели и вправду ушел? Рядом со мной раздается шорох. Он здесь! Поворачиваю голову по направлению к призраку. Его силуэт сливается с полумраком. Где же он? Вытряхнув на ладонь последнюю спичку, высекаю огонь и освещаю им пространство перед собой. Никого. По всей квартире включаются лампы. Выдыхаю с облегчением. Осталось только дождаться утра. Как только откроется церковь в соседнем переулке, я наберу святой воды и призраки покинут мою квартиру.

Всю ночь сижу на подоконнике, с ужасом ожидая нового пришествия духов. Но ничего не происходит. К рассвету я чувствую себя разбитым и немного голодным. Прогуливаюсь на кухню. Ничего съестного не осталось. Хотя нет, есть банка джема. Отлично. Нахожу в буфете черствый кусок хлеба, еще один поднимаю с пола. Соскребаю с них плесень и густо намазываю джемом. Кажется, клубничный. Или малиновый. Черт знает, не важно. Запиваю завтрак водой из-под крана. Почему призраки выбрали именно меня? Из всех, кто вернулся с той проклятой войны, они решили прийти ко мне. В чем я провинился? Уже второй год эти вопросы не дают мне покоя. Чем больше усилий я прилагаю к тому, чтобы найти ответы, тем чаще призраки наведываются ко мне. Стоит попытаться просто не думать о них. О чем я? Это не возможно.

Когда на улицах появляются первые прохожие, я беру более-менее чистую кружку и стремглав бросаюсь к церкви. Распахнув тяжелые деревянные двери, похожу к мраморной чаше у входа и зачерпываю святую воду. Прихожане смотрят на меня с недоумением.

— Тебе что, жалко? — я огрызаюсь на лысого старика, тем самым не давая ему возможности сделать мне замечание, и тут же ухожу проч.

По дороге домой покупаю бутылку бурбона и спички. Про еду снова забыл. И ладно.

Первым делом разбрызгиваю святую воду по квартире, не забыв ни одного угла. Потом беру ножницы и кладу под подушку. Сделано. Теперь, если верить автору брошюры, призраки должны оставить меня в покое. Жду. Время тянется медленно. Наполняю стакан. Пока все тихо. Просматриваю свежую газету. Информация с трудом доходит до мозга. Все эти экономические проблемы так далеки от меня. Я давно перестал следить за происходящим в мире. Да и зачем? Я больше не его часть. В глаза бросается объявление. Некая мисс Киппс за небольшую сумму предлагает помощь в общении с призраками. Сомневаюсь, чтобы она действительно обладала даром. Но на всякий случай отрываю лист с объявлением и кладу в карман.

День почти закончился. Призраки не приходили. Кажется, подействовало! Отлично. От выпитого алкоголя у меня кружится голова. Добираюсь до кровати. Я их прогнал. Прогнал! Больше злобные духи не будут мне докучать. С этими мыслями я засыпаю.

 

Небо закрыло тучами. Вокруг было тихо. Я осторожно высунулся из траншеи и осмотрел окружающее пространство. Земля была покрыта ранами и язвами. Из уродливых воронок торчали осколки снарядов и гниющие останки мертвецов. Меж ними змеиными кольцами протянулась колючая проволока. И ни движения.

В напряженной тишине я заметил, как вдалеке один из солдат схватился за горло и тут же услышал крик капитана.

— Газ!

Самое страшное слово эхом разнеслось по нашим позициям, и кажется, что мир вокруг вмиг стал темнее. Я спрыгнул обратно в траншею и стал искать на поясе противогаз. Но его не было! Черт, это невозможно! Звериный ужас парализовал мой разум. Нет, нет! Ледяные когти ангела смерти уже сжали мое сердце. Вдруг кто-то рядом протянул мне противогаз. Забыв обо всем, надел его. Я спасен. Выдохнул с облегчением и, обернувшись, увидел, что Джон все еще без противогаза.

— Скорее, Джон! Надевай противогаз! — крикнул я изо всех сил.

Но Джон продолжил стоять неподвижно. Только его губы шевелились. Он пытался что-то сказать мне.

— Джон!

На моих глазах клубы газа, превращенные моим воображением в черную тучу, поглотили моего друга. Обвили кольцами и задушили, словно огромный питон. И Джон растворился в его чреве. В следующий миг из черной тучи вышла старуха с красным, покрытым нарывами и струпьями лицом, державшая косу в костлявой руке. В ужасе я бросился наутек, словно был хоть один шанс на спасение. На дне траншеи было полно грязной дурно пахнущей воды, в которой плавали мертвецы с пустыми глазницами. Я хлюпал по ней, стараясь бежать как можно быстрее, но ноги увязали в трясине. А смерть все ближе. Скорее! Скорее! Я как будто бежал на месте. Смерть уже дышала в спину. Я хромал вперед, наступил на мертвеца, тот схватил меня за ногу. Мое тело упало в мерзкую жижу. Я поднял голову и увидел, как старуха протянула бледную пятерню к моему лицу. Горло охватило огнем.

Я просыпаюсь и захожусь кашлем. За окном бледнеет утро. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу. Пытаюсь унять кашель, но ничего не выходит. Нос словно забит прелым сеном. Сваливаюсь с кровати и ползу в ванную комнату. Открыв кран, засовываю голову под струю холодной воды. Только сон. Только сон. Умываю лицо, делаю пару глотков воды. Ночной кошмар постепенно отступает.

— Джек!

Что это?! Выключаю воду и прислушиваюсь. Послышалось? Осторожно выхожу из ванной комнаты и осматриваю коридор. Кажется, пусто.

— Джек!

Я отчетливо слышу крик, доносящийся из кухни. Бегу туда. Пусто. Осматриваю остальные комнаты. Никого. Тяжело опускаюсь на стул. Ночные кошмары совершенно измучили меня. Каждый раз сны возвращают меня на поля кровавых сражений, и мне приходится вновь и вновь переживать горе, страх и боль. Я бы отдал все на свете за способность вообще не спать. Но это невозможно. Природа сильнее меня.

Закуриваю папиросу, устремив замутненный взгляд в окно. Там на горизонте рождается утро. Но я не чувствую радость, только тоску. Разве новый день способен принести мне что-то кроме страданий? Бросаю окурок на пол. Из еды ничего не осталось. Я решаю пойти в ближайшее кафе.

Невысокое здание со светлыми окнами и голубыми отглаженными занавесками, отвратительно мило. Внутри пахнет беконом и свежими тостами. Занимаю свободный стол у окна. Официант в чистом переднике тут же приносит мне меню. Быстро пролистываю жесткие страницы. Чего бы мне хотелось? Не знаю. По большому счету мне абсолютно все равно. Я мог бы с одинаковым настроением есть бумагу или пудинг. Так что указываю на первое попавшееся блюдо и принимаюсь ждать, уткнувшись скучающим взглядом в газету. Замечаю, что парень за соседним столиком как-то странно на меня смотрит. Мне это не по душе. Отвожу взгляд и вижу парочку через проход, которая о чем-то подозрительно перешептываются. Мои нервы напрягаются, кулики сжимаются сами собой. Услышав сзади шаги официанта, я невольно вздрагиваю, словно ожидая нападения. Но он просто принес мне заказ.

Быстро поглощаю завтрак, даже не чувствуя вкуса. Постоянно оглядываюсь по сторонам. Мне не комфортно находиться среди такого количества незнакомых людей. Не люблю, когда на меня смотрят. И все они выглядят так подозрительно. Скорее бы уйти отсюда. Вдруг слева раздается хлопок. Я инстинктивно бросаюсь под стол, опрокидывая на себя чашку горячего чая. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Выжидаю пару секунд, прежде чем осмеливаюсь выглянуть из-за столика. Нет, это был не выстрел. Официант всего лишь открыл бутылку шампанского. Зато теперь все кафе смотрит на меня. Я оглядываюсь по сторонам.

— Чего уставились?! — кричу я и выскакиваю наружу.

Какой же я идиот! Кляну себя на чем свет стоит, преодолевая улицу за улицей, и только потом понимаю, что двигаюсь в неправильном направлении. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в какой части города оказался.

— Джек!

Я резко оборачиваюсь на зов и вижу Генри. Он стоит на противоположной стороне улицы. Его лицо белое, как полотно, а по мундиру расползается кровавое пятно. В смятении я бросаюсь к нему и чуть не попадаю под колеса машины. Воздух разрезает автомобильный гудок. Я отшатываюсь назад, а фигура Генри бесследно исчезает в воздухе. Ошарашенный стою на тротуаре. Проходящий мимо пожилой джентльмен в новеньком костюме-тройке сокрушенно качает головой.

— Как не стыдно, молодой человек! Еще полудня нет, а вы уже пьяны.

Краснею и быстро ухожу прочь. Конечно, что еще можно было обо мне подумать? Хорошо еще не принял меня за сумасшедшего. А вообще, какое ему дело?! То же мне блюститель порядка. Старый хрыч!

Оказавшись у Гайд-парка, решаю зайти внутрь, подышать свежим воздухом. Хотя настроения совсем нет. Я подавлен. Ни один совет из этой дурацкой брошюры не помог, напротив, стало только хуже. Теперь призраки преследуют меня даже на улице. Почему? Не знаю. Но так больше не может продолжаться. Я должен найти способ, как избавиться от них.

Совершаю один маленький круг по парку, а затем сажусь на лавочку. Достаю папиросу и пытаюсь закурить. Руки предательски дрожат. Роняю спичечный коробок. Дьявол! Наклоняюсь, чтобы поднять спички.

— Джек! — у меня над ухом раздается знакомый голос.

Оборачиваюсь. Рядом никого. Внимательно оглядываюсь по сторонам. На траве под дубом сидит парочка влюбленных. На лужайке рядом с ними бегает собака. По боковой аллее прогуливаются с колясками две молодые женщины. Ни одного знакомого лица. Показалось.

— Джек! — на этот раз голос Генри звучит совсем близко, и холодное дыхание призрака обжигает мое ухо.

Я оборачиваюсь и вижу бледное лицо друга.

— Помоги, — беззвучно шепчет он.

Генри! Мой пульс учащается. Воспоминания встают передо мной, заслоняя настоящее. Нет! Не надо! Но неведомая сила уже переносит меня в прошлое.

Под мрачным свинцовым небом мы бегом пересекаем поле. В плотном воздухе повис запах копоти и пороховых газов. Быстрее, быстрее! Нужно оказаться в траншее до начала артиллерийского обстрела. Генри бежит рядом, держа винтовку в согнутых руках. Со лба градом течет пот, разъедая мне глаза. Быстрее! Сердце бешено стучит в груди. Пытаюсь сделать глоток воздуха, но не могу. Легкие одеревенели. От кожи исходит жар, словно от печи. Я упрямо продолжаю бежать вперед, перескакивая через выбоины в земле и обрывки колючей проволоки.

— Обернись! — кричу я на весь парк, обращаясь к самому себе, — Черт побери! Обернись! Немедленно!

Но я продолжаю бежать. Быстрее! Быстрее! За доли секунды преодолеваю последние пару метров и скатываюсь в траншею. Рядом спрыгивают другие солдаты и офицеры. Успел. Слава Богу! Генри… где Генри?! В ужасе я оглядываюсь по сторонам. Его нигде нет. Куда он пропал? Меня осеняет страшная догадка. Я выглядываю из траншеи и вижу Генри. Он лежит в тридцати метрах от меня и пытается вытащить ногу из клубка колючей проволоки. Наши взгляды встречаются. Его глаза наполнены ужасом и молят о помощи.

— Генри! — кричу я и выбираюсь из траншеи.

В это же мгновение взрывная волна швыряет меня обратно.

Я подпрыгиваю на лавочке. Кричу. В ушах звенит. Прохожие в ужасе шарахаются в стороны, но я не замечаю этого. Все тело колотит дрожь. Зажимаю уши руками, продолжая подскакивать на месте так, словно рядом по-прежнему разрываются снаряды.

— Это все не правда. Это только воспоминания, — шепчу я сам себе, пытаясь успокоиться.

Крики, выстрелы раздаются в моей голове. Ногу пронзает острая боль.

— Нет, нет, все не правда!

Я начинаю раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь мычать какую-то мелодию, чтобы заглушить гром войны. Прошлое никак не хочет меня отпускать. Я снова и снова вижу Генри, лежащего на поле и умоляющего о помощи. А потом он растворяется в воздухе. Война полностью переварила моего лучшего друга, нечего было даже в гроб положить. А я остался…

Чувствую, как кто-то кладет руку мне на плечо.

— Сэр, с Вами все в порядке?

Я открываю глаза и вижу перед собой полицейского. Неподалеку стоят несколько прохожих, с опаской поглядывая в мою сторону.

— Сэр, Вам нужна помощь? — повторяет офицер.

Я вытираю пот со лба и выпрямляюсь.

— Нет, со мной все в порядке, — отвечаю я хриплым срывающимся голосом.

— Вы уверены? Я могу вызвать врача…

— Не нужно. Уже ухожу. Живу тут неподалеку, — я изображаю на лице улыбку, встаю и, пошатываясь, покидаю парк.

Долго брожу по каким-то переулкам, пытаясь скрыться от своих воспоминаний. Но разве можно убежать от самого себя? Дома, автомобили, лица прохожих быстро проносятся мимо, сливаясь в сплошное серое пятно. Я иду вперед без остановок, пока не натыкаюсь на небольшой магазин. Его витрина сразу привлекает мое внимание. Возможно, у них есть то, что мне нужно. Звон колокольчика оповещает продавца о моем приходе. И маленький неприметный человечек с седой бородкой тут же оказывается рядом, не дав мне возможности рассмотреть ассортимент предлагаемой продукции.

— Вы что-то ищете, молодой человек?

Оторвав взгляд от полки со склянками и засушенными конечностями животных, я рассказываю о своей проблеме.

— Уже около двух лет меня преследуют призраки. И я никак не могу избавиться от них. Возможно, у Вас есть какая-нибудь книжка по этой теме?

Старик задумывается, наморщив лоб.

— По опыту могу Вам сказать, чаще всего призраков удерживают на этом свете незавершенные дела. Если помочь им выполнить задуманное, они уйдут.

— Незавершенные дела? Даже не знаю…

— Тогда Вам нужна спиритическая доска, — заключает продавец и мгновенно ныряет за прилавок.

— Какая еще доска?

— Минуточку, — снизу доносится шуршание, а потом продавец снова появляется передо мной, — вот. Эта спиритическая доска. Не волнуйтесь, работает она очень просто, разберется даже ребенок. Ставите ее в комнате, где чаще всего появляются призраки. Кладете кончики пальцев вот сюда и задаете вопрос. Призрак будет двигать стрелку к нужным буквам, и Вы получите ответ. Очень легко.

С сомнением смотрю на деревяшку. Похоже на очередную выдумку. С другой стороны, почему бы не попробовать? Покупаю доску и к вечеру возвращаюсь домой.

 

В скверном расположении духа захожу в подъезд. Как назло, там меня встречает миссис Нэт, любящая совать свой нос в чужие дела. После того, как эта замухрышка удачно вышла замуж за большую шишку или в полиции, или в каком-то министерстве, она начала диктовать всему дому свои правила. «У нас тут не держат больших собак». «Здесь нельзя курить». «После полудня все обязаны соблюдать тишину». Никто из соседей не остался без ее внимания. Кто-то объясняет ее поведение заботой о сыне, но остается непонятным, почему тогда она поручила его воспитание гувернантке. Вот и теперь эта наседка направляется ко мне, держа на руках своего любимого кота, такого же глупого и толстого, как и она сама.

— Добрый день, — притворно вежливо говорит она.

Я оставляю ее реплику без внимания, надеясь, что миссис Нэт оставит меня в покое. Но это не в ее характере.

— Куда это вы направляетесь? Мне нужно серьезно с вами поговорить…

Но я не слушаю и продолжаю спокойно подниматься к себе. Возмущенная таким пренебрежением к ее персоне, миссис Нэт семенит за мной, не прекращая возбужденно кудахтать о том, что мое поведение неприемлемо, из-за моих криков по ночам она не может спать и, вообще, я должен переехать. Я продолжаю идти молча, сохраняя полное безразличие к ее словам. А она все тарахтит, пытаясь угнаться за мной, надувая щеки и краснея от злости.

— Таким, как вы, место в сумасшедшем доме! — бросает она мне в спину.

Я резко оборачиваюсь, и мы почти сталкиваемся нос к носу.

— Оставь меня в покое или пожалеешь! — отчеканиваю каждое слово, смотря ей прямо в глаза.

На лице наседки отражается целая гамма чувств, от ужаса до гнева. Но она, наконец, уходит. И я могу спокойно закрыться в своей квартире от всего мира. Хотя нет, призраки преследуют меня везде.

Ужасно хочется спать. Но сегодня я не сомкну глаз. Хотя бы один день хочу прожить без кошмаров. Достаю бутылку бурбона и наполняю стакан. Потом выкладываю на стол спиритическую доску. Посмотрим, что из этого получится. На первый взгляд все просто. Я задаю вопрос, а призрак мне отвечает. Но внутреннее чутье бьет тревогу. Этот эксперимент может выйти мне боком. Кто знает, к чему приведет моя попытка наладить контакт с потусторонними силами? И все же, решаю попытать счастья.

Для храбрости осушаю стакан. Потом делаю все, как говорил старик. И что дальше? Чувствую себя глупо. Нужно как-то наладить общение с призраком.

— Дух, ты здесь? Ты слышишь меня? — неуверенно говорю я в пустоту.

Потом смотрю на спиритическую доску. Без изменений.

— Призрак, если ты здесь… черт, просто скажи, чего ты хочешь от меня.

Мои слова повисают в воздухе. Спиритическая доска безмолвствует. В квартире по-прежнему пусто. Я начинаю злиться. Почему никто не отвечает?! То не дают мне покоя, то вдруг просто исчезают.

— Эй, вы что оглохли?! — кричу я, — что вам от меня нужно?!

Тишина. Ни скрипа, ни шороха, ни стука. Вот дьявол! Кипя от ярости, я хватаю спиритическую доску и разбиваю ее об стол.

— Что б вас всех!

Делаю несколько жадных глотков из бутылки и перебираюсь в спальню. Что же мне делать? Кажется, я испробовал все, что можно. Ничего не помогает. Или от призраков вообще нет избавления? Ощущаю полную безысходность. Чтобы не уснуть, беру первую попавшуюся книгу, даже не посмотрев на название. Тяжело читать при бледном свете лампы, но я заставляю себя. Мой мозг с трудом проглатывает слова. Еще сложнее понять их смысл. Главное не спать. Не спать.

Часы пробили шесть. Я с трудом поднимаю голову и разминаю затекшую шею. За ночь прочел книгу от корки до корки. Швыряю ее в угол. Вспоминаю про бутылку, оставленную на столе. Поднимаюсь на ноги и хромаю в столовую. Вот и мое спасение. Поднимаю бутылку. Черт, пустая. Когда я успел все выпить? Или это опять проделки призраков!

— Будьте прокляты! — кричу я в пустоту, потом начинаю смеяться.

Больше в квартире нет выпивки. И ладно. Плетусь в ванную комнату. Там холодно и пахнет сыростью. Открываю кран с холодной водой и делаю несколько глотков. Живительная влага немного освежает мой разум. Закрываю кран, поднимаю голову и смотрю в зеркало. За моей спиной стоит бледная фигура. Резко оборачиваюсь назад. Никого. Снова смотрю в зеркало. Я в комнате один. Тяжело вздыхаю. Спокойно, спокойно. Мне просто показалось.

Внезапно из кухни раздается тихий скрип. Что это? Окно? Я оборачиваюсь и внимательно прислушиваюсь. Скрип повторяется. Этот звук мне знаком. Но я никак не могу вспомнить, где мог его слышать. Похожим образом скрипели качели, привязанные к ветке вяза в саду родительского дома. Нет, это не качели. У меня не хорошее предчувствие. По спине предательски начинают бегать мурашки. Я делаю несколько осторожных шагов к дверному проему и выглядываю наружу. Коридор, ведущий на кухню, освещен рассветным солнцем. Я пробегаю по нему взглядом, и мое сердце замирает, когда я вижу тень висельника. Его тело, привязанное к люстре, медленно покачивается. В такт этим движениям поскрипывает веревка. Нет! Только не это! В ужасе я продолжаю смотреть на тень, не решаясь поднять голову и посмотреть на самого висельника. Вдруг тело перестает покачиваться. Все замирает. Наступает гробовая тишина. И я вижу, как висельник поднимает руки, развязывает петлю и спрыгивает на пол.

Нет! Я бросаюсь назад и захлопываю дверь. Дрожащими руками запираю ее на щеколду. Затем отступаю и прислушиваюсь, не сводя глаз с двери. По пустому коридору разносятся тяжелые шаги. Медленно призрак подходит к двери. Отхожу дальше и сажусь на край ванной. Шаг, другой. Он останавливается напротив ванной комнаты. Я испуганно вжимаю голову в плечи, ожидая, что призрак вот-вот войдет сюда. Но ничего не происходит. Прислушиваюсь. Тихо. Ни скрипов, ни шума шагов, ни голосов. Ушел? С замиранием сердца я вслушиваюсь в тишину в надежде различить хоть что-то. Ничего. Сделав глубокий вдох, встаю. Выжидаю еще пару мгновений и делаю осторожные шаги к двери. Все в порядке. Призрак уже ушел. Останавливаюсь перед дверью. Жаль, нет замочной скважины. Прислоняю правое ухо к двери. Кажется, никого. Вдруг призрак ударяет кулаком в дверь, и я отскакиваю в сторону. Дьявол! Призрак не унимается, он дергает дверь за ручку с такой силой, что она вот-вот сорвется с петель. В панике я хватаюсь за ручку, пытаясь удержать ее. Призрак начинает колотить в дверь руками и ногами, стремясь ее выломать.

— Хватит! — кричу я не своим голосом, — Что тебе от меня надо?! Оставь меня в покое! Пожалуйста, уходи!

 

Не знаю, сколько прошло времени. Я обнаруживаю себя лежащим на полу в ванной комнате. Дверь распахнута. Но призрака нет. Кроме меня в квартире пусто. Из забытья меня выводит стук во входную дверь. Кто бы это мог быть? Надеюсь, не миссис Нэт с полицией. Подхожу к двери.

— Джек, ты дома?

Я сразу узнают мягкий мелодичный голос. Элен. Моя дорогая, любимая Элен. Как сильно мне хочется заключить ее в объятия. Я уже хватаюсь за ручку, чтобы открыть дверь, но останавливаюсь, вспомнив до какого состояния довел себя и свою квартиру. Нет, Элен не должна видеть меня таким.

— Джек, это Элен. Мне нужно поговорить с тобой.

Я продолжаю стоять перед дверью, никак не выдавая своего присутствия. Хотя, Элен наверное слышала мои шаги. Зачем она вообще пришла сюда?! Неужели не понимает, что прошлого не вернуть… Как же сильно мне хочется еще хоть раз увидеть ее милое личико. После выписки из госпиталя я несколько раз порывался поехать к ее дому, но всякий раз останавливался. Боялся. Боялся, что Элен меня не узнает, ужаснется при виде того, во что я превратился.

Слышу шуршание. Элен подсовывает под дверь белый конверт, и я различаю удаляющиеся шаги. Ушла. Наклоняюсь, поднимаю конверт с пола. Ни записки, ни даже строчки на обороте, только кольцо внутри. Вытряхиваю его на ладонь. Кольцо принадлежало моей бабушке. Помню, за год до войны я предложил его Элен вместе со своим сердцем. Как я был счастлив, когда она ответила согласием. И как странно теперь это вспоминать. Те счастливые мгновения кажутся полузабытым сном. Бросаю кольцо с конвертом на пол. Все к лучшему. Мне нечего дать Элен, так что пусть она будет свободна.

Теперь я совершенно лишился покоя. В душе буря. В голове всплывают воспоминания из далекого прошлого. Но они такие яркие! Я ощущаю запах сирени из сада у нашего дома, слышу хриплый голос деда, чувствую под пальцами шершавую кору старого вяза. Кажется, что эти образы более реальны, чем моя нынешняя жизнь. И уж конечно, они гораздо счастливее.

Хожу по квартире не в силах прогнать воспоминания. Они продолжают появляться, мешают друг другу, борясь за мое внимание. Уходите, пожалуйста, оставьте меня! Мой разум больше мне не подчиняется. Он вытаскивает из своих недр давно забытые истории и воскрешает в моей памяти старые чувства. Это изматывает. Несмотря на свою боязнь кошмаров, я падаю на кровать и засыпаю.

Мы медленно шли через лес. Я был жутко зол. Совсем свежи воспоминания о посещении госпиталя, где в страшных мучениях умирали мои знакомые. Я смотрел, но ничего не мог сделать, и корни ненависти разрастались в моей душе, заслоняя собой все остальные чувства. Как сильно мне хотелось уничтожить врагов вместе с проклятым кайзером, разорвать на куски голыми руками, перегрызть им всем глотки. Я рвался в бой, чтобы поквитаться с этими свиньями! Шедшие рядом со мной солдаты тоже были злы и голодны до вражеской крови.

Неожиданно я заметил движение за лесной поляной. Подал сигнал остальным. Мы заняли боевые позиции. Напряг зрение, пытаясь что-то разглядеть. Странно, на карте в этой зоне ничего не было отмечено.

Долго ждать нам не пришлось. Уже через несколько мгновений на поляну, растерянно оглядываясь, вышел солдат в немецкой форме. Тощий паренек в очках, должно быть связной. Не успел он сделать и пары шагов, как я схватил его за шиворот. Получив удар в солнечное сплетение, парень выронил винтовку и скрючился на траве.

— Смотрите-ка, кто-то заблудился? — оскалился я.

Остальные окружили вражеского солдата. Он испуганно смотрел на нас, поправляя дрожащими руками очки.

— Что страшно, свинья?! — с издевкой спросил я.

Парень лепетал что-то по-немецки. Молил о пощаде. Каким же он был жалким! От этого я стал ненавидеть его еще сильнее.

— Пожалеть тебя? А ты жалел наших солдат, когда травил газом?! Что молчишь, свинья! — крикнул я, а потом со всей силой резко наступил ему на плечо, сломав ключицу.

Парень закричал, в ответ я только засмеялся. Вот она, месть! Почуяв ее сладкий вкус, я совершенно потерял контроль над собой.

— Как думаете, парни, может, оставим нашим врагам небольшой подарок?

Даже не дождавшись ответа, взял у Роба веревку. Немец пытался уползти, но я наступил ногой ему на грудь. Быстро завязал петлю и набросил на шею парню. Тот все пытался остановить меня, цепляясь руками за мой мундир, тем самым еще сильнее раздражая. Несколько раз ударив его по лицу, я повесил его тело на ветке дуба. Потом очень довольный собой смотрел, как висельник покачивается.

Я резко открываю глаза. Вскакиваю с кровати и бросаюсь в ванную, но не успеваю добежать, меня выворачивает прямо в коридоре. Образы из сна еще не до конца отпустили мой разум. Я все еще чувствую жесткую колючую веревку в своих руках и запах крови, наполнивший всю квартиру. Добираюсь до ванной комнаты. Только сон. Нужно выкинуть его из головы. Забыть. Забыть. Вытираю лицо полотенцем и замечаю на нем кровавые пятна. Смотрю на свои руки. Они измазаны свежей кровью. Бросаюсь к раковине, включаю воду и тщательно мою руки. Не смывается! Почему она не смывается?! Вода, льющаяся из крана, вдруг тоже становится красной. И я снова слышу сзади поскрипывания веревки.

— Нет! — кричу я изо всех сил, — убирайся!

Падаю на пол, закрыв лицо ладонями. Хочу плакать, но не могу. Моя душа окаменела. Поэтому я просто лежу на полу, пока сверху не начинает капать вода, переливающаяся за край раковины. Она снова прозрачная. Закрываю краны. Находиться здесь я больше не могу. Если никто не в состоянии помочь мне избавиться от призраков, лучше я брошусь под поезд.

Найдя оба ботинка, я обуваюсь. Набрасываю на плечи пальто и выхожу из квартиры. В подъезде горит слабый искусственный свет. Стоит мне выйти в коридор, как лампочки начинают мигать и в конце коридора возникает неясная тень. Пару секунд смотрю на нее, а потом быстро сбегаю по лестнице вниз.

Выхожу на улицу с твердым желанием положить конец своим мучениям, добровольно расставшись с жизнью. Остается только добраться до железнодорожных путей. Почти бегом я преодолеваю расстояние до ближайшего вокзала. Неожиданно для себя начинаю смеяться. Зачем я вообще ждал так долго, когда можно было давно сделать это? Все мое существо охватывает странная жажда смерти, и я ускоряю шаг. На углу одной из улиц чуть не сбиваю с ног полицейского. Извиняюсь. И останавливаюсь, чтобы перевести дух. Так, сколько мне еще идти? Оглядываюсь в поисках названия улицы. Вот и оно… стоп. В голове всплывает листок с адресом экстрасенса мисс Киппс. Она как раз живет на этой улице. И что же делать? В замешательстве смотрю в сторону вокзала, а потом на окна квартиры мисс Киппс. Покончить с собой я всегда успею. Почему бы в последний раз не попытать удачу? Может, эта женщина окажется хотя бы не шарлатанкой?

 

Я ныряю в подъезд и поднимаюсь по лестнице на четвертый этаж. Стучу в дверь.

— Открыто! — сообщает приятный женский голос.

Захожу в квартиру. Меня никто не встречает. Внутри очень тихо и мало мебели. Зато повсюду стоят большие горшки с комнатными растениями. В нерешительности замираю у порога. Стоит уйти, пока меня никто не видел. Слабо верится, чтобы эта мисс Киппс, смогла мне помочь. Я поворачиваюсь к двери, когда слышу сзади стук каблуков.

— Проходите, не стойте на пороге.

Оборачиваюсь на голос. Передо мной стоит приятная молодая девушка, с собранными на затылке густыми золотыми локонами. Она одета в простое серое платье, в каких обычно ходят в церковь. Ни косметики, ни украшений. Наверное, это помощница экстрасенса.

— Добрый день, — девушка одаряет меня лучезарной улыбкой.

— Здравствуйте.

— Можете повесить верхнюю одежду здесь, — предлагает она, указывая на вешалку слева.

Я снимаю пальто. Затем следую за девушкой вглубь квартиры. Она приводит меня в небольшую комнатку, с высокими окнами, из-за чего помещение оказывается наполненным светом. Посередине стоит накрытый белой скатертью стол, за ним два мягких, украшенных вышивкой стула. На подоконниках горшки с цветами.

— А мисс Киппс скоро будет? — уточняю я.

Девушка снова улыбается.

— Мисс Киппс — это я. Но Вы можете называть меня просто Мери.

Это милое создание и есть экстрасенс? Я в растерянности смотрю на нее, пытаясь убедиться, что это не розыгрыш.

— Понимаю, мой внешний облик часто приводит клиентов в замешательство. Но Вы ведь пришли сюда за другим, верно?

Да, она права. Я видел множество людей впечатляющей наружности, которые, тем не менее, оказывались обманщиками. Поэтому я занимаю место напротив Мери. Вместо карт или хрустальных шаров она достает спички и пачку крепких папирос.

— Не против? — уточняет она.

Я киваю. Мери закуривает, и помещение наполняется серыми клубами дыма. Некоторое время мы сидим молча. Затем Мери берет меня за руку и на время уходит в себя. Я замираю, боясь движением или звуком помешать ей. Неожиданно Мери выходит из раздумий. Тушит папиросу и тут же достает новую.

— Значит, Вы хотите избавиться от призраков? — спрашивает она, откинувшись на спинку стула.

— Да, все верно. Мои друзья погибли на войне и теперь постоянно приходят ко мне. И днем и ночью. Я не могу понять, почему они не оставят меня в покое. Что мне делать?

Мери тяжело вздыхает.

— Не призраки преследуют Вас, Вы сами не хотите их отпустить.

Я не верю своим ушам. Что за чушь она несет?! Я мечтаю избавиться от них и жить нормальной жизнью! Нет, это еще хуже, чем те шарлатаны.

— Вы ошибаетесь! — говорю я, поднимаясь с места.

Мери реагирует на мой порыв спокойно.

— Неужели, Джек?

Как она узнала мое имя?! Я удивленно смотрю на девушку, а она словно не замечает этого.

— Вас мучают угрызения совести из-за того, что Вы сделали и чего не смогли совершить. Именно чувство вины и страх одиночества не позволяет Вам отпустить Ваших призраков в мир иной. Именно Вы держите их здесь.

Я снова опускаюсь на стул. Да, она права.

— Что же… что же мне делать? — почти шепотом спрашиваю я.

Мери выдыхает клубы дыма.

— Думаю, я смогу Вам помочь. Вызову Ваших призраков сюда. Вы сможете поговорить с ними и отпустить их домой. В нашем мире им нечего делать, — Мери смотрит мне прямо в глаза, — Вы готовы к этой встрече?

Не знаю, что ответить. Она говорит всерьез? Я так боялся призраков, а теперь Мери хочет, чтобы я встретился с ними лицом к лицу. Нет, это не возможно. Я не смогу. Это выше моих сил. Да и что я могу им сказать? Смотрю на Мери. Она молчит, ожидая моего ответа. Что же делать?! Черт! Слишком долго я бежал от проблем. Вел себя как трус. Мои друзья не заслуживают этого. Я должен поговорить с ними. Это единственный шанс на освобождение для всех нас.

— Хорошо, я согласен, — твердо говорю я, — что нужно делать?

Мери тушит папиросу. А затем протягивает мне руки.

— Возьмите меня за руки и смотрите прямо в глаза не моргая, сможете?

— Да.

— Тогда начнем.

Я беру Мери за руки. Наши глаза встречаются. Несколько мгновений ничего не происходит, а затем комната наполняется ярким светом. Я хочу зажмуриться, но не могу отвести взгляд. Внезапно помещение резко погружается во тьму.

Оглядываюсь по сторонам. Стол, Мери, да и все вокруг исчезло. Куда я попал? Нерешительно делаю шаг вперед. Подо мной твердый пол. Протягиваю руку, прощупывая пространство перед собой. Пусто.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — тихо спрашиваю я.

Мой голос тонет в пустоте. Вдруг впереди возникает столп света, словно кто-то включил прожектор. Я подхожу ближе. Из тьмы на свет выходит Джон. Улыбчивый, в новом мундире с блестящими пуговицами, каким я и запомнил его. Мне так страшно! Страшно взглянуть ему в глаза. Но я пересиливаю себя.

— Привет… Джон я…Ты спас меня, а я… Прости меня, пожалуйста!

— Не надо Джек! — голос друга звучит глухо, словно издалека, — в том, что случилось, нет твоей вины. Ты мой лучший друг и я рад, что ты остался жив. Если бы мне предоставили право выбора, клянусь, я сделал бы это снова. Это самое лучшее решение, которое я принял за свою короткую жизнь. У меня есть только одна просьба. Пригляди, пожалуйста, за Билли. Ты же знаешь его склонность к авантюрам. Боюсь, из его увлечения автогонками не выйдет ничего хорошего. Поговори с ним, хорошо?

Я киваю.

— Конечно, Джон. Я все сделаю.

Джон в последний раз улыбается мне и растворяется в теплом сиянии. И одновременно ощущаю образовавшуюся внутри пустоту, словно я только что выпустил птицу из клетки. Странно, но мне становится легче, душа снова обретает легкость.

Я не успеваю разобраться в своих ощущениях, как в круге света появляется Генри. Он смотрит на меня строго, скрестив руки на груди. Я инстинктивно вжимаю голову в плечи, но глаз не отвожу.

— Генри, я…

— Вот только не надо устраивать драм! Хочешь извиниться, давай. Только просить прощения ты должен не за случившееся на полях Великой войны, а за то, во что ты превратил свою жизнь! Посмотри на себя! Что с тобой стало?! Топишь воспоминания в бутылке, не следишь за собой, ни к чему не стремишься, зарываешь таланты в землю! — Перечисляет Генри, загибая пальцы, — Да, умирать было страшно, но еще хуже, смотреть, как друг тратит свою единственную жизнь на бессмысленные страдания! Что же ты делаешь? — тихо говорит Генри, — Неужели ты забыл о наших мечтах? Как мы хотели покорить небо, увидеть неизведанные края… Теперь я уже не смогу воплотить эти мечты, но ты можешь! Понимаешь? Джек, пожалуйста, живи. Живи по-настоящему.

Я еле сдерживаю слезы. Не хочу отпускать Генри. Не хочу, чтобы он уходил. Только не сейчас. Я не могу остаться один. Мне очень страшно. Пожалуйста, пусть останется со мной! Потому что в одиночку ничего не смогу сделать. Я такой слабый, беспомощный. Снова смотрю на Генри. Нет, я должен его отпустить. С трудом заставляю себя произнести:

— Хорошо. Я обещаю. Я исправлюсь.

Генри улыбается. Потом касается кончиками пальцев козырька своей фуражки и исчезает. Мое сердце сжимается от боли, словно кто-то вырвал из него часть. Но душа становится почти невесомой, освобождаясь от скорлупы.

С друзьями я попрощался, значит, теперь должен вернуться обратно. Но этого не происходит. Я по-прежнему стою перед освещенным пространством. Что еще мне нужно сделать? Догадка пронзает мой разум, заставляя отступить назад. В это же мгновение в круге света появляется знакомая фигура. Я быстро опускаю взгляд. В самых потаенных уголках моей души разгорается огонь. Пламя быстро охватывает все мое существо. Мне так стыдно! Боже! Огонь стыда пожирает мою душу и я никак не найду в себе сил посмотреть в глаза призраку. Жду, что он набросится на меня, что разверзнутся врата ада и поглотят меня. Я буду наказан по справедливости, потому что другого не заслуживаю. И адские муки искупят мою вину, и не придется ничего говорить призраку. Однако все остается по-прежнему. Потому что встреча с призраком и есть самое страшное испытание для меня.

Я поднимаю взгляд и вижу в освещенном пространстве худую фигурку в немецкой форме. Паренек стоит спокойно, поблескивая стеклами очков, его длинные руки висят вдоль тела. В его взгляде нет ни осуждения, ни враждебности. Напротив, он смотрит на меня с состраданием.

У меня перехватывает дыхание. Мне столько всего нужно сказать, но я не могу вымолвить ни слова. Может быть, все эти оправдания сейчас совершенно не важны. Значение имеет только одно.

— Прости меня, — говорю я и вместе с этим словами чувствую, как раны на моем сердце затягиваются, а душа снова обретает крылья.

Призрак улыбается и кладет руку на свое сердце. Он меня прощает. Все мое существо пронзает боль, от которой я пытался избавиться все это время. Призрак уходит. А я впервые ощущаю покой и умиротворение. Луч света исчезает. Воцаряется тьма, а затем я снова оказываюсь погружен в яркий свет.

Я сижу за столом в комнатке с большими окнами напротив Мери. Прошлое ушло. Мери отпускает мои руки и достает папиросу. Я не знаю, что сказать. Сейчас мне и не хочется говорить, потому что произошедшее со мной невозможно описать словами.

— Теперь все будет хорошо, верно? — спрашивает она с улыбкой.

— Да, спасибо Вам. Спасибо за все! — я поднимаюсь со стула и откланиваюсь.

Солнечная погода впервые радует мой взор. Мне хочется прогуляться по парку, покататься на лошади, почитать хорошую книгу… Столько всего могу сделать, ведь я жив. Жив! Уже собираюсь выйти из комнаты, но повинуясь внезапному порыву, оборачиваюсь.

— Мери, не хотите выпить со мной чашечку кофе?

Мисс Киппс тушит папиросу.

— С радостью!

 

Страшно подумать, сколько еще по всему миру таких же, как я, призраков Великой войны? Убитых, но живых. Оставшихся на полях сражений на веки вечные.