Мертвые странички

Они сидели на скамейке и смотрели на воду. Вода, скованная каналом, журчала деловито и безразлично. Пахло цветами. Где-то совсем близко играла скрипка, что-то очень грустное и очень красивое, а у них за спиной, — в переулке, — смеялись и пели. Потом брызнул дождь — тёплый, летний, освежающий. Они, конечно, вскочили и побежали прятаться, и спрятались под навесом какого-то ресторанчика. Дождь барабанил по навесу, пахло озоном и свежестью, а они любовались тем, как луна отражается в луже. Скоро луна исчезла, закрытая тучей, но без зрелищ они не остались — на балкон второго этажа вышла важная пожилая дама. Как-то очень величественно и снисходительно смотрела она на дождь, на бесшумные сполохи молний, и если бы не сигарета в длиннейшем вычурном мундштуке, то её запросто можно было принять за одну из скульптур, которые здесь во множестве. Дама жадно затягивалась, с наслаждением вдыхала воздушный коктейль из дождевой свежести и табачного дыма, а они шёпотом судачили о том — герцогиня ли она? Или вдова какого-нибудь генерала? Или министра? Тут полно министров, генералов и герцогов. Это же Венеция. Почти рай.

— Обожаю Венецию, — сказала Мари. — Это лучшее место на Земле. Ведь правда?

— И не только на Земле! — подтвердил Леонард. — Впрочем, Лондон тоже не лишён прелести. И марсианские пустыни, когда там штиль. И пляжи Курорта, если не слишком задерживаться на них.

— И Лондон, и Марс, и Курорт — прелестны. Но Венеция лучше всего! Наше любимое место. Ведь любимое же?

— Правда. Любимое. Наше.

— Очень рада была прогуляться. До связи!

— До связи! Я тоже был очень рад.

Исчез навес ресторана, исчез дождь и запах свежести, исчезла курящая на балконе дама, исчезла Мари. Появились шкаф, тумбочка и кровать. и надпись из проектора: "ПРИЛОЖЕНИЕ "ВЕНЕЦИЯ" БЫЛО ЗАКРЫТО. СПАСИБО, ЧТО ВОСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ПРОДУКТОМ "ГИГАСОФТ". ЖЕЛАЕТЕ ОТКРЫТЬ НОВОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ?"

Леонард, находившийся в романтическом расположении духа, сказал, что — да, желает. Приложение "Средневековый замок". И появилось: кровать с балдахином, чучело рыцаря, каменный пол, свечи. На стенах — оружие, кабаньи и оленьи головы, канделябры и гобелены.

Призраки, подумал Леонард. Миражи и призраки, но зато красиво. Удобство и разнообразие. Призраки обслуживают их с Мари, а миражи украшают их жизнь. Они замечательно проводят время. И никакого значения не имеет то, что Мари на Земле, а он на Зете, что между ними тысячи световых лет. Расстояние не имеет значения. Они всё равно проводят время вместе, гуляют, путешествуют и занимаются сексом. Благодаря компьютерным приложениям и кое-какой аппаратуре. Всё так, словно они живут на одной улице. Очень удобно.

Леонард случайно наткнулся на фото Мари в одной из социальных сетей. Как странно — у неё почти не было друзей. Мари, отчего-то, не отличалась излишней общительностью и к популярности не стремилась. Они оказались коллегами — биологами, изучающими внеземную разумную жизнь. Мари жила на Земле и занималась сверхцивилизацией из скопления Плеяд. Она терпеть не могла говорить о своей работе. Леонард пять лет жил на Зете, исследовал расу разумных грибовидных существ и писал диссертацию на тему взаимного проникновения фольклора разных рас. Они понравились друг другу.

Громадный луг раскинулся от горизонта до горизонта. Пёстрый, разноцветный, дурманящий. Звуки его — шорох движущихся стеблей и листьев, жужжание и стрёкот насекомых, резкие и грубые крики крылатых тварей, походивших на летучих мышей. Они гуляли по бесконечному лугу.

— Письма, — сказала она почему-то. — Раньше люди не могли видеть друг друга каждый день и писали письма. Даже если жили за каких-нибудь несчастных сто миль друг от друга! Это так странно!

— Отчего же? — не понял он.

— Ну, подумай! Что такое сейчас сотня миль? А в те времена людям приходилось писать письма... Потом, правда, писать перестали...

— Ну да. Появился телефон. Начали писать СМС. А потом — интернет и гиперсвязь, тогда вообще всё упростилось.

— Вот-вот... — сказала она задумчиво и немного хмуро. — Упростилось. Письмо ведь отличается от СМС.

— Конечно.

— Как ты думаешь... Это хорошо? Хорошо, что всё упростилось, что письмо отличается от СМС? Хорошо, что есть гиперсвязь?

. Странно, — удивился он. — Ты о каких-то странных вещах говоришь сегодня. Если бы не гиперсвязь, то мы не гуляли бы по этому лугу. Не увиделись бы.

Она помолчала немного.

— И тогда ты написал бы мне письмо. И ждал бы ответ. В старину люди всё время ждали ответ, особенно те, кто вёл обширную переписку.

— С ума сойти можно, на какие пустяки тратили время древние! — воскликнул он.

После этого они долго молчали, всё шли и шли по лугу пока не устали, а когда устали — улеглись на мягкой и пахучей лиловой траве.

— Хорошее приложение этот луг, — сказал Леонард.

А Мари заговорила о своей работе. О сверхцивилизации из системы Плеяд. С восхищением рассказывала об их инженерии, о проектах — фантастических, порой вовсе непостижимых. А потом вдруг помрачнела, затихла.

— Что такое? — спросил он.

— У тебя есть знакомые среди этих... из Плеяд?

Леонард силился припомнить.

— Ну есть... Несколько на Спейсбуке. И в институте работает один. И ещё я учился с двумя.

— И что можешь сказать?

— Ну... — он замялся. — Они странные, конечно. Все инопланетяне странные, это же нормально! Это же...

— Нет, — сказала она. — Не странные. Тупые.

— Тупые?! Сверхцивилизация?!!

— Да. Они великолепно решают инженерные задачи. А во всём остальном... Примитивны до тупости.

— Сверхцивилизация?!!

— Они когда-то тоже писали друг другу письма. А потом перестали. Пошли по пути технологии. Как мы.

— Ну-ну! — сказал он. — Не бери в голову! Вот мои грибы пишут замечательные письма друг другу! Только вместо алфавита у них набор ферментов. Пахучих веществ. Они наносят их в определённом порядке на... в общем, такие существа вроде наших дождевых червей. Наносят, а потом отправляют искать адресат. И они находят! Всегда, если, конечно, не сожрут по пути. Вроде нашего почтового голубя древности.

Она улыбнулась,

— Твои грибы... Они хорошие.

Город — серый и мрачный. Звуки его — ржание, цоканье копыт по мостовой, гул торжища, тележный скрип, гнусавое пенье братьев-монахов, смех портовых шлюх и лязг оружия. Он пах навозом и кузнечной гарью, гнилой рыбой и пряностями, нечистотами и дымом костров, сырыми кожами и пивом. Старый город. Они бродили по кривым улочкам и любовались каменными драконами, мраморными единорогами, бронзовыми королями. Глазели на церкви — громадные, чёрные, недобрые, но зайти внутрь так и не решились. Потом пошли гулять к порту, взглянуть на заморские диковинки, которыми были забиты лавочки; смотрели, как идёт разгрузка кораблей — десятки дюжих носильщиков тягали ящики, кувшины и тюки.

А потом всё как-то померкло, замигало, стало призрачным и просвечивающим. И возникла надпись на весь горизонт: "В ПРИЛОЖЕНИИ "ДРЕВНИЙ ГОРОД" ПРОИЗОШЛА ОШИБКА. ПРИЛОЖЕНИЕ БУДЕТ ЗАКРЫТО. ЖЕЛАЕТЕ ОТПРАВИТЬ ОТЗЫВ РАЗРАБОТЧИКАМ? ДА/НЕТ" Леонард чертыхнулся и махнул рукой в сторону "ДА". Пришла темнота и поглотила город, Леонарда, Мари и всё бытие.

Они сидели на бесформенных диванчиках в месте, называемом "Зал ожидания".

— Бывает... — сказал Леонард. — Все эти новые недоведённые приложения... Может махнём в Венецию?

Она покачала головой.

— Нет. Уже поздно. Да и Венеция... Она же не для каждого дня.

— Тогда, что? — спросил он. — Посидим здесь?

— Посидим.

Несколько минут прошли в молчании.

— Давно хотел тебя спросить... — начал он смущённо. — Это, конечно, очень нескромно, но... Ты же не обидишься?

— Спроси, — сказала она и улыбнулась поощрительно.

— Как ты считаешь... Нет, пойми меня правильно, пожалуйста! В общем... Почему бы нам с тобою не встретиться?

Она смотрела на него серьёзно и даже с некоторым изумлением.

— Леонард, мы встречаемся почти каждый день. У нас с тобою встреча прямо сейчас. О чём ты?

— Я имею в виду... Ну... Так, чтобы по-настоящему. Без компьютерных приложений... — Он покраснел, словно предложил непристойность.

— Ты имеешь в виду реальную встречу? — спросила она.

— Именно! Реальную встречу... Мы уже давно... И я подумал... Где-нибудь в системе Ориона!

— Заниматься сексом без компьютерных приложений?

— Угу...

— Гулять по тем улицам, которые есть и не иметь возможность выбрать что-нибудь другое?

— Именно.

— Леонард!

— Прости, Мари, прости пожалуйста! Я не хотел...

— Нет. Я не обиделась. Просто всё это как-то...

— Неожиданно?

— Да. Разве сейчас я недостаточно реальна? Ты ведь не из секты реалофилов?

Он замахал руками.

— Нет, нет! Что ты! Просто я подумал... Наши отношения могли бы перейти на новый уровень...

— Как в компьютерной игре? — улыбнулась она.

— Как в компьютерной игре.

Она смотрела в сторону и молчала.

— Ты хотя бы подумаешь? — спросил он робко.

— Уже подумала, — сказала она.

— И твой ответ?..

— Нет. Добавлю одно — ты меня удивил сегодня.

— Помнишь, ты рассказывала о том, как люди раньше писали письма... А сейчас не пишут... И мне показалось...

— Тебе показалось. До связи, Леонард.

— До связи.

"Зал ожидания" исчез, исчезла и Мари. В его комнате было как всегда — шкаф, тумбочка и кровать. Неудачно, думал он. Как же неудачно вышло. Она, наверное, обиделась. Считает его непонятно кем. Личная встреча, ну надо же, дёрнул его чёрт сказать! Некоторое время он лежал и думал о том, как неудачно всё вышло и какой он дурак. И о том — отчего она отказала? Даже как-то странно. Нет ничего необычного в том, чтобы встретиться в реале! Очень многие так делают. А потом перестал думать — просто лежал. Уснул под утро.

А утром решил лететь на Землю. К ней. Как-то неожиданно для себя, твёрдо и окончательно. Часть дня он потратил на сборы, хлопоты в институте, а вечером уже сидел в кресле пассажирского корабля. Не волновался. Вспоминал, какие пышные проводы ему устроили обитатели Зеты и улыбался. А ещё, думал, как встретит её. Он узнал её земной адрес. Пара пустяков, в современном мире невозможно скрыть что-либо. Он заявится к ней домой, а она удивится, конечно, и рассердится. А может и обрадуется немного. И они поговорят. Обязательно поговорят. Она всё объяснит, а он всё поймёт. Или наоборот. А может — и так, и эдак. И всё будет хорошо. Они полетят в Венецию, посмотреть — как там сейчас?

Земля была, как Земля. Очень похожа на приложение, которое он обычно использовал. Даже не отличишь. Только сила тяжести здесь побольше, чем на Зете. И солнце ярче. Настоящее солнце отличается от виртуального. На виртуальное можно смотреть, и глаза не режет. Всё для удобства пользователя. Природа же о пользователе не заботилась — на солнце смотреть больно. Чуть ли не единственное серьёзное различие между двумя реальностями.

Он отправился по адресу, который нашёл в гипернете, и возникли первые сложности. Небольшого домика, где должна была жить Мари, не оказалось. На его месте возвышался офисный центр — длинная и тонкая серебристая башня. Он бродил вокруг башни, растерянный и огорчённый, пока не привлёк внимание парней из охраны. Пришлось уйти.

В гостинице он включил приложение "Расширенный поиск". Не дешёвое удовольствие, но ему всё равно. Он должен найти. Должен узнать, где она.

— ВВЕДИТЕ ДАННЫЕ ДЛЯ ПОИСКА, — сказало приложение.

— Мари Фуке. Ксенолог. Земля. Система Плеяд. Цивилизация. Изучение.

— ИДЁТ ОБРАБОТКА ЗАПРОСА. ОЖИДАЙТЕ.

Он ожидал. Сердце колотилось, и капельки пота стекали по вискам. Секунды... Нет на свете ничего длиннее секунд. В них можно впихнуть бесконечность, и ещё останется место.

— НАЙДЕНО 18 РЕЗУЛЬТАТОВ. ПРОДОЛЖИТЬ ПОИСК?

— Да. Продолжить!

Продолжить, чёрт побери, продолжить проклятый поиск, эти восемнадцать результатов он нашёл ещё на Зете... Ну же, глупая машина! Ищи!

— ПОИСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ОЖИДАЙТЕ.

И снова он ожидал... Сколько прошло времени? Десять секунд? Десять бесконечностей?

— НЕОБХОДИМО ПОДКЛЮЧЕНИЕ К МУНИЦИПАЛЬНОЙ БАЗЕ ДАННЫХ, — сказало приложение. — ПОДКЛЮЧЕНИЕ ПЛАТНОЕ. СТОИМОСТЬ — 19.95. ВЫ СОГЛАСНЫ? (ДА/НЕТ)

Да, конечно, согласен, он на всё согласен. Ищи же, давай, ищи!

— МАРИ ФУКЕ, — сказало приложение. — 07. 06. 2273, МЕСТО РОЖДЕНИЯ — ЕВРАЗИЯ. ШКОЛА — ДЮССЕЛЬДОРФ 17/778, ОКОНЧИЛА В 2291. НОМЕР ID В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ — 420478043. ПЕРВЫЙ МАРСИАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, ФАКУЛЬТЕТ КСЕНОЛОГИИ — 2291 — 2297. МАГИСТРСКАЯ РАБОТА №7485823077. ДИССЕРТАЦИЯ №0661022511. УМЕРЛА 12.11. 2301. МЕСТО СМЕРТИ — СЕКТОР VC76000U7, ПРИЧИНА — АВАРИЯ.

Буквы прыгали у него перед глазами и никак не хотели складываться в слова. Но всё же сложились и — странное дело! — его мозг напрочь отказался воспринимать слова как слова, воспринимал как набор букв, начисто лишённый смысла. "АВАРИЯ"? Какое глупое слово! Он не знает такого, как не знает и "УМЕРЛА". Что вообще происходит? Что за...

— ВЫ УДОВЛЕТВОРЕНЫ РЕЗУЛЬТАТАМИ ПОИСКА? (ДА/НЕТ)

Нет, нет, конечно он не удовлетворён! Ему нужен другой результат, совсем другой, такой, где не было бы дурацкого "АВАРИЯ" и "УМЕРЛА", потому что... И тут что-то дёрнулось у него внутри, и хлынули слёзы — отчаяния и (почему-то) обиды. Ужасно, отвратительно, так не должно быть, не может, нет, он не принимает!..

— СПАСИБО, ЧТО ВОСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ПРИЛОЖЕНИЕМ "РАСШИРЕННЫЙ ПОИСК"! — сказало приложение перед тем, как закрыться.

А он ничего не сказал, просто улёгся на кровать в чём был и... Странно, но какая-то часть его оставалась безучастной ко всему происходящему, словно наблюдала, с удивлением и липким, нехорошим любопытством, за тем, как из его груди вырываются рыдания.

Она была в сети. Ну конечно. Где ж ей ещё быть. Её тело погибло десять лет назад в секторе VC76000U7. А вот аккаунт в социальной сети... Он, в каком-то смысле, бессмертен. Если пользователь подписан на "Резервное копирование личности". Часть его "Я" загружается на сервер в виде специального приложения, и страничка в социальной сети начинает жить сама по себе, управляемая приложением. Так же, как если бы хозяин аккаунта был жив. И мёртвая страничка живёт — в виртуальном пространстве, конечно, но живёт — может поддерживать общение со страничками других пользователей. Живыми или мёртвыми. Простой пользователь не заметит подмены. Леонард слышал о мёртвых страничках, давно слышал. И что-то в их существовании казалось ему неправильным, извращённым, кощунственным даже. Общаться с мёртвой страничкой — всё равно, что с призраком. Если не хуже. Он не думал, что с ним может случиться подобное.

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ МАРИ ФУКЕ. ЖЕЛАЕТЕ ПРИГЛАСИТЬ ЕЁ В ПРИЛОЖЕНИЕ "УЮТНЫЙ ПАРК?" (ДА/НЕТ)

Конечно, он желал.

Парк был на самом деле уютным. Старинные толстенные вязы, величественные дубы, благоухающие липы. Почти без людей, но зато множество птиц — от привычных голубей, до каких-то неизвестных, ярких, экзотических. Любопытная белка иной раз спрыгивает на траву и внимательно наблюдает за гуляющими. В парке свежо и прохладно — густая тень даже в полдень, пахнет хвоей и липовым цветом. Спокойное место. Умиротворяющее.

— Почему ты не сказала мне? — спросил он. — Не сказала, что ты... Что тебя...

— Что я умерла? — Голос её был бесцветным.

Он кивнул. Она долго молчала.

— Ты странный... Лео. Я не чувствую себя умершей. Я живу. Пока аккаунт цел — человек жив. Это все знают, Лео. Любой школьник! Чёрт, где ты провёл последние тридцать лет? Ведь все знают, что умирать не обязательно! Разве у тебя нет знакомых среди... Среди...

— Мёртвых страничек? — подсказал он.

— Да... Не люблю это название. Мы не мёртвые, Лео. Мы живые. Я хочу, чтобы ты понял. Я прошу тебя. Я не виновата. Понимаешь? Я не виновата, что случилась дурацкая катастрофа!

— Я понимаю, — сказал он, но как-то принуждённо. — Нет, у меня никогда не было... Таких знакомых. Хотя, теперь я уже не уверен. Теперь уже нет...

— Ты теперь и знать меня не захочешь...— не то спросила, не то сказала она.

А он вместо ответа приобнял её за плечи.

— Никогда не думал, — прошептал он, — что такое может быть. Со мной. Обычно разговоры об электронных чудесах я пропускал мимо ушей. Был слишком занят со своими грибами. Заработался.

Она сорвала кленовый лист.

— Разве есть разница? Так ли важно, что я такое — комбинация клеток или байтов? Ведь тебе же хорошо со мной?

— Угу. А в старших классах мне было хорошо с приложением "Горячие штучки". Понимаешь, человек это немного другое...

— Я поняла. — Она стала чужой и отстранённой. — Очень жаль, Лео. мне очень жаль. До связи.

Она исчезла, не дожидаясь ответа.

Спейсбук, сообщение с пометкой "ВАЖНО!"

Вчера, 24. 12. 2311, на Зете-5, известный исследователь-ксенобиолог погиб, не справившись с управлением вездехода. Факультет Негуманоидной Психологии выражает соболезнования родным и близким Леонарда Ковальского. Декан факультета, Аннет Райтер.

Его похоронили на Зете — зарыли в сухую и твердую почву. И водрузили памятник. Вечный, не боящийся ни коррозии, ни выветривания. Леонард в кресле, смотрящий вдаль. Довольно простенько. Хоронили всем факультетом, барышни с покрасневшими глазами и мужчины как-то торжественно скорбящие. Вообще, народу набралось много, даже из дальних поселений прилетели — с полюса и с архипелага. На Зете Леонарда хорошо знали и любили. Шёпотом толковали о самоубийстве. А вот грибы-аборигены не пришли, они похорон не знали и не понимали. Считали, что в землю полагается закапывать только съестные припасы. Но соболезнования прислали. Со всей планеты к зданию Института ползли тысячи и тысячи червей-почтальонов и пахло от них Горем, Тоской и Скорбью Об Утрате. Всё это вместе давало сильный, но довольно приятный (для земного носа) сладковатый запах. Так на Зете пахли соболезнования.

Они гуляли по кладбищу. Старинному, готическому, где каждый памятник — произведение искусства, и даже самый простенький крест отличается от своих собратьев. Спокойное и грустное место.

— Ну вот, — сказала она. — Ведь я говорила! Разницы никакой нет. Только вместо мира — приложения. Но ты же знаешь, что многие люди, которые ещё не умерли, проводят в приложениях больше времени, чем в реальном мире.

— Знаю, — ответил он, усмехнувшись. — Ни дать, ни взять — царствие небесное! Но мне всё равно. Главное, что я смогу быть с тобой. Теперь — смогу.

Она сжала его руку.

— Раньше люди верили в такие штуки. Что после смерти можно встретить любимых. Вот и сбылось.

— Да, — сказал он. — Умирать не обязательно. Но у меня до сих пор голова кругом идёт. Ведь я же на самом деле умер! И похоронен! И в то же время — я здесь, и осознаю себя как Леонард Ковальский, зная, что Леонард Ковальский лежит в могиле.

— У всех так сначала, — сказала она беспечно. — Привыкнешь. Главное, не думать об этом слишком много.

— Я и не хочу думать! И вообще, здесь столько могил, крестов и памятников! Идём отсюда!

— Куда? — спросила она. А он ничего не ответил, только подмигнул и сжал её руку.

— Одно из тех приложений... для двоих?

И он снова подмигнул, и скомандовал закрыть приложение.

— Леонард... — спросила она его перед тем, как всё померкло. — Это ведь был несчастный случай?

— Как знать. Может не такой уж и несчастный!

ОТКРЫТЬ ПРИЛОЖЕНИЕ "СУМАСШЕДШАЯ ЛЮБОВЬ"? (ДА/НЕТ) — спросило Бытие.

И они сказали да.