Её лицо
Schau in mein Gesicht
Und sag mir, sag mir was du siest.
Kennst du mein Gesicht
Und alles, was dahinter ist?
(Взгляни на моё лицо
И скажи, скажи, что видишь ты.
Узнаешь ли ты моё лицо
И всё, что кроется за ним?)
Letzte Instanz — Schau in mein Gesicht
Пролог
Была ли она актрисой? Или просто моделью? Обычной девушкой, удачно прошедшей кастинг? Её лицо… на всех баннерах и растяжках. На автобусах, такси, вагонах метро. В телевизоре и в интернете. На спичечном коробке…
Действительно ли всё началось с рекламы? И если да, то какой именно? Что было первым? Блестящая улыбка, томный взгляд, идеально уложенные волосы? Важно ли это?
Её лицо преследовало. Заставило смотреть в пол, идя по улице. Выкинуть на свалку телевизор, компьютер и телефон. Бросить курить. Это помогло. Ненадолго…
"Вторая волна" началась с улыбки. Кассирша в магазине, продавщица в газетном киоске, затем консьерж. Все прочие следом. Будто новая мода, особенно дико смотревшаяся на мужских лицах. Разве что почтальону, который всегда казался немного "голубоватым", эта улыбка подходила.
Следом — глаза. Сначала цвет, затем форма, прищур, ресницы. Далее — скулы, нос, ямочки на щеках. И последним штрихом — волосы.
Мир не стал выглядеть так, будто его заселили копии, нет. Он всего лишь стал напоминать бесконечный маскарад. С одной маской — её лицом.
Но даже этого оказалось мало — достаточно было лишь отводить взгляд, да и вообще свести контакты с людьми к минимуму. Это помогло. На какое-то время.
Её лицо — в зеркале. Самый ужасный кошмар. И, в то же время, несказанное облегчение. Повод, наконец, избавиться от него! Отыскать на кухне самый острый нож, и резать, резать на мелкие кусочки. На себе? Нет-нет, какой смысл причинять терпеть боль, если можно выбрать любое из сотен лиц вокруг. Всё равно они все одинаковы.
Часть первая
Тело Хелены Брайанс обнаружила уборочная машина в шестом часу утра. Точнее, она просто на неё натолкнулась. Классифицировав помеху как "возможного человека", машина передала соответствующий запрос на ближайшую базу обработки данных, и, скорректировав маршрут, вернулась к работе. БОД направила в переулок дрона-наблюдателя — для ближайших камер видеонаблюдения это была "слепая зона". Анализ картинки, которую прислал трикоптер, подтвердил: посреди переулка лежал человек. Система оповестила службу спасения. Парамедики, прибывшие на место спустя четыре минуты, помочь уже ничем не могли — тело девушки полностью окоченело. Врачи "скорой" сообщили в экстренную службу, дождались представителей правопорядка и судмедэксперта, дали показания и уехали. На этом своеобразная эстафета завершилась, оставив крайним дежурного детектива Фрэнка Лейта.
Впрочем, приступить к своим обязанностям он сумел не раньше, чем техники закончили фиксировать место преступления при помощи специальных сканеров. Это заняло у них около пятнадцати минут. Как только они закончили, старший техник сразу же вручил Фрэнку дата-карту с точной цифровой копией злополучного переулка, избавив детектива от лишнего визита в их отдел. Кивнув на прощание, он направился к припаркованному за углом фургону, куда его младшие коллеги уже успели спрятать оборудование, и вся честная компания отправилась в обратно в участок.
В общем-то, Фрэнк вполне мог последовать их примеру. Точнее говоря, он и вовсе мог не приезжать на место преступления, точная копия которого лежала сейчас у него в кармане. Сканеры оцифровали всё, что находилась в пределах оцепленного периметра — вплоть до последней пылинки. Одними лишь трёхмерными моделями дело не ограничивалось, записаны были абсолютно все параметры, которые только можно было проанализировать. Разумеется, все улики, найденные в этом виртуальном пространстве, могли быть использованы в суде так же, как и оригиналы. Более того, использование материальных объектов в качестве улик хоть и не исчезло полностью, но уже считалось анахронизмом, а то поводом для начальства хорошенько вздрючить технический отдел.
Фрэнк приблизился к телу жертвы. Судмедэксперт вопросительно взглянул на него, детектив в ответ покачал головой. Врач тут же вернулся к работе, но от Фрэнка не ускользнуло мимолётное недовольство, промелькнувшее на его лице. Ошивающийся на месте преступления детектив — такой же анахронизм, как окровавленный молоток в зале суда. В случае с последним, адвокат мог бы выразить протест, мол, обвинение пытается шокировать присяжных, вместо того, чтобы использовать голографический проектор. И недалёк тот день, когда судья примет подобное возражение. Выдворять детектива с места преступления никому в голову пока ещё не приходило. По крайней мере пока. А потому Фрэнк испытывал чуть ли не удовольствие от того, что его присутствие смущает судмедэксперта. Сам почтенный эскулап с нетерпением ждёт дня, когда арсенал техников пополнит сканер, позволяющий собрать и оцифровать все необходимые данные о трупе, и ему не придётся больше покидать свою уютную прозекторскую. Ждать ему оставалось недолго — информацию об отдельных биологических объектах, вроде крови, отпечатков пальцев, волосков и тому подобном, сканеры уже фиксировали без проблем. Но человеческое тело с технической точки зрения — объект сложный, так что корпоральный сканер существовал пока только в виде прототипа. Размером с легковой автомобиль.
Поза была неестественной: девушка лежала на левом боку, лицом уткнувшись в угол, образованный стеной здания и мусорным контейнером. Левая рука была отведена назад и вывернута ладонью кверху. Правая рука лежала практически вдоль туловища. Ноги были слегка поджаты, будто смерть застигла её в тот момент, когда несчастная собиралась подпрыгнуть вверх.
"Будто выброшенная игрушка", — подумал Фрэнк. — "Хотя, может быть такое сходство неспроста".
Переулок был заасфальтирован, так что отыскать следы шин невооруженным глазом не представлялось возможным. На виртуальной модели, при помощи специальных алгоритмов — может и повезёт. Но это будет позже, когда детектив вернётся в участок, а пока что он может лишь внимательно осматривать переулок в поисках… чего-нибудь полезного. Усложнял ли он сам себе задачу? Разумеется. Но, даже несмотря на сомнительную славу ретрограда и чудака, Фрэнк предпочитал осматривать место преступления "вживую" и искать настоящие улики, а не их цифровые копии. Это, конечно, по-варварски, но убивает всё-таки молоток из железа и дерева, а не набор нулей и единиц. И лишь отыскав этот самый молоток, спрятав его в пластиковый пакет и приобщив к делу, Фрэнк мог почувствовать, что сделал свою работу по-настоящему.
Чем-то полезным оказался раздавленный кексик. Кто-то сложил несколько штук рядом с мусорным баком — угощение для дворняг или бомжей — и один из них, по какой-то причине оказавшийся чуть дальше от общей группы, попал под колесо автомобиля. Фрэнк присел на корточки, достал смартфон и сфотографировал находку — след протектора был виден достаточно чётко и по нему, возможно, удастся определить тип, а то и марку автомобиля. Собственно, с типом все итак было ясно — ничего крупнее легковушки в этот переулок не втиснется.
— Твою ж дивизию! — от резкого вскрика судмедэксперта Фрэнк вздрогнул, и чуть было не уронил смартфон в обнаруженную только что улику. Не то, чтобы это могло как-то затруднить расследование, но всё-таки…
— В чём дело? — детектив вернулся к телу девушки, которое собирались переложить на носилки.
— На рожу её глянь! — огрызнулся медик.
Лицо девушки было обезображено. Множественные порезы под различными углами — так маленькие дети закрашивают карандашами лист бумаги, когда хотят изобразить траву или крону дерева. Кожа лоскутами свешивалась с подбородка и скул, а местами и вовсе отсутствовала. Правый глаз уцелел, а вот левый был "перечеркнут" двумя разрезами и лишился части века. И кровь, много крови.
"Похоже на шинкованную капусту под кетчупом", — подумал Фрэнк и тут же отогнал от себя это сравнение. Гастрономические аллюзии сейчас были ник чему. Вновь вытащив смартфон, Фрэнк сделал несколько снимков несчастной — в полный рост, затем лицо крупным планом.
— Ну реально двинутый… — прокомментировал его действия врач. Детектив убрал телефон и посмотрел на судмедэксперта, глаза которого тут же изобразили почти комичное "я что, сказал это вслух?!"
— Просто делаю свою работу, чего и тебе советую. Забирайте её уже. Отчет о вскрытии мне нужен как можно быстрее. Почему — объяснять надо?
— Обойдусь, — чуть ли не прошипел судмедэксперт.
Наблюдать за погрузкой тела в фургон коронера Фрэнк не стал — не видел смысла. Вместо этого ещё раз осмотрел переулок: мусорные баки, нецензурные надписи на серых стенах, высокий сетчатый забор, раздавленный кекс. Если автомагистрали называли транспортными артериями города, то это место не тянуло даже на капилляр, его вообще трудно было представить частью кровеносной системы. Куда больше этот переулок походил на аппендикс. И всё же, какое бы гадкое впечатление он не производил, это был один из уголков его родного города, который Фрэнк любил не смотря ни на что. Именно поэтому он отправился обратно в участок только тогда, когда почувствовал, что больше он здесь ничего важного не найдёт.
***
Сопоставление рисунка протектора с базой данных выдало тридцать восемь возможных моделей автомобиля потенциального преступника. Будь след больше — список мог стать куда короче. Не помогли даже "программы-ищейки", вдоль и поперёк прочесавшие цифровую копию переулка и отыскавшие мельчайшие частицы, оставленные колесами на дороге. Благодаря их усилиями фрагмент рисунка увеличился, но так и остался фрагментом.
Оставались ещё записи с ближайших камер видеонаблюдения. Точнее, одной из них — той, что "видела" дорогу, с которой можно было свернуть в тот злосчастный Г-образный переулок. Движение на этой дороге было односторонним и, к тому же, не очень плотным, так что найти в этом потоке нужную машину было бы достаточно.
Поскольку отчёта о вскрытии ещё не было, временной интервал пришлось выбрать максимально возможный — сутки. Пролежи тело девушки дольше — бот-уборщик наткнулся бы на неё ещё вчера. Впрочем, даже с такими примерными параметрами, результат анализа был более чем быстрым и впечатляющим: не прошло и пяти минут, как принтер начал распечатывать данные о "засветившихся" авто.
Всего таковых набралось семь штук. Два из них Фрэнк отмёл сразу, ругая при этом себя за глупость — стоило сразу убрать из списка автомобили, которые бы в этот переулок не втиснулись по габаритам. Ещё один оказался техническим автомобилем коммунальной службы, не авто даже, а устройство для покраски, полива и чего-то там ещё на колёсной базе, которую программа посчитала "модификацией вида техники, упомянутой в списке". Ещё три автомобиля были частными. И один — собственностью коммерческой фирмы "Конфикси". И этот вариант был наименее приятным.
"Конфиденциальное такси" появилось вскоре после принятия "поправок Холмовски", которые, помимо прочего, обязывали хранить данные GPS-модуля автопилота, и предоставлять их по первому требованию соответствующих структур. Правозащитники устраивали митинги, сочиняли петиции и придумывали флэшмобы. Ни первое, ни второе, ни третье эффекта не возымело. Общественность побурлила несколько месяцев, а затем смирилась. Битва за право анонимного перемещения была проиграна. Создатели "Конфикси" же пошли иным путём — они просто отказались от автопилота и систем спутниковой навигации.
Дела компании быстро пошли в гору. Неверные мужья и жёны, продажные политики и криминальные элементы, бунтующие подростки, да и просто маргиналы — такая клиентская база не могла не приносить весьма солидную прибыль.
С этой фирмой пытались бороться. Но ни один законопроект, который действительно мог бы помешать им работать, так и не был принят. Постаралась армия адвокатов и всё те же продажные политики. Водителей несколько раз привлекали для дачи показаний, но толку было мало — все как один заявляли, что адреса не запоминают, а от пассажиров их отделяет тёмное стекло. Но перевозить труп — не слишком ли?
Впрочем, не стоило забывать и о трёх других автомобилях. Фрэнк запросил данные о владельцах, скопировал их в своей смартфон, снял со спинки стула пиджак и направился к выходу. Можно было ограничится и видео-звонками, но детектив предпочитал опрашивать людей лично. Ещё одна варварская привычка, чего уж.
Очевидная мысль нагнала его на полпути к первому потенциальному подозреваемому и заставила хлопнуть себя по лбу — это ж каким он стал тугодумом?! Водитель!
Быстро заполнив бланк официального запроса, Фрэнк отправил его в отдел кадров "Конфикси". Ему нужен был список водителей, работавших вчера, с указанием бортовых номеров автомобилей, которые они использовали. И он его получит. Придётся, конечно, подождать — эти анонимные, мать их, извозчики всегда выжидают весь положенный по закону срок. Хорошо хоть не могут в данном случае отказать.
Других дельных мыслей остаток пути не принёс.
***
Интеллигентная пожилая леди, худенький студент-гидрогеолог и лысеющий толстяк-бухгалтер — таковыми оказались первые трое подозреваемых в зверском убийстве молодой женщины. По дороге в участок Фрэнк изо всех сил старался серьезно обдумать эти кандидатуры, не отметая их просто потому что они "не похожи на убийц". Получалось не очень. Точнее — очень не получалось.
Да, старая леди могла возненавидеть молодую и симпатичную девушку, студент — спятить от бесконечной зубрёжки, а бухгалтер возомнить себя новым Джеком-Потрошителем. За годы службы в полиции Фрэнк и не с такими сталкивался. Хотя, дело даже не в сроке — как раз-таки в самом начале карьеры его поразила простая истина: "преступники такие же люди как и все остальные". Они не носят специальные злодейские костюмы, не смеются зловещим смехом и не слушают Вагнера на винтажных CD-проигрывателях в свободное время. Просто обычные люди, которые однажды берут в нож не для того, чтобы накрошить овощи для салата. К счастью для Фрэнка, в паранойю это знание не переросло. Он просто принял как данность: любой может нарушить закон и даже убить. Но не каждый.
Эти трое показались ему добропорядочными гражданами. Хоть от этого определения и несло за версту канцелярщиной, но оно, тем не менее, лучше всего описывало сложившееся у детектива впечатление. Интуиция, или что там отвечает за подсознательную классификацию "мафия — мирный житель", говорила ему, что ни один из них в своей жизни не убил никого крупнее мухи. Ну, или крысы, на худой конец. Своему "внутреннему голосу" Фрэнк привык доверять. За тем он, собственно, и наносил личные визиты, а не ограничивался видео-вызовом. Но алиби каждого он всё равно проверит.
Вернувшись в управление, Фрэнк первым делом проверил рабочую почту. Списка от "Конфикси", конечно же, ещё не было. Зато отчёт о вскрытии уже полчаса как дожидался его. Похоже, что коронер решил поскорее закончить с этим делом и забыть его как страшный сон. В приложении к письму, помимо самого отчёта, был также файл со всеми данными о состоянии тела на тот момент, когда оно находилось на месте преступления. Ещё один кусочек для цифровой модели. Фрэнк перенёс его в соответствующую папку и зарегистрировал. В будущем ещё предстояло таким же образом приладить подозреваемого, орудие преступления, показания и записи со следственных экспериментов. В конечном итоге программа соберёт из материалов дела своего рода короткометражный фильм, которым на суде будут развлекать присяжных. Собственно, та же самая программа уже который год активно применялась в киноиндустрии, а в полиции использовалась слегка модифицированная для их собственных нужд версия. Наверное, поэтому Фрэнк не был фанатом современных фильмов, которые "Фабрика Грёз" штамповала в промышленных масштабах: слишком уж они напоминали о работе.
На то, чтобы вникнуть в отчёт о вскрытии, Фрэнку пришлось потратить почти час. Он бы справился вдвое быстрей, если бы отчёт содержал поменьше специфических терминов — казалось, что врач сначала написал всё "нормальным" языком, а затем достал справочник и провёл вдумчивою редактуру. Впрочем, кто знает, может это такая маленькая месть за утренний обмен любезностями. Так или иначе, из отчёта следовало вот что: смерть наступила между полуночью и часом ночи; девушка погибла от кровопотери — были перерезаны обе сонные артерии и правая ярёмная вена; незадолго до смерти у нее был половой контакт, при этом характерных следов изнасилования нет; её партнёр использовал презерватив, но личность установить можно — на теле были обнаружены и отправлены на экспертизу волоски, не принадлежавшие убитой; некоторые гематомы указывали на падение с небольшой высоты или высоты собственного роста; анализ крови указывал на употребление спиртного, но в умеренном количестве; следов волочения на теле не обнаружено.
Никаких определённых выводов Фрэнку сделать не удалось — слишком много сценариев могло привести к такому финалу. Ведь если коротко изложить суть, то: девушка немного выпила, занялась с кем-то любовью или была изнасилована, а затем её зарезали. Стоило ради этого крапать мудрёный отчёт на два с лишним листа? Даже из тех троих, кого Фрэнк опрашивал днём, в описанную схему не вписывалась разве что старушка.
Оставалось только ждать результаты ДНК-тестов. Зная темпы работы парней из лаборатории, получить их сегодня Фрэнк не надеялся. Других зацепок не осталось, так что у Фрэнка был выбор — заняться менее важными делами, либо уйти домой на пару часов раньше. Как правило в подобных случаях он выбирал первое. Но сегодня захотелось послать рутину к чёрту — уж если важные дела приходиться откладывать из-за чужой лени и бюрократических проволочек, то и мелочёвка подождёт.
Звонок капитана Метьюза застал Френка в дверях кабинета. В кои то веки собрался свалить с работы по-тихому, и тут же начальство вызывает в кабинет, не иронично ли? Вернув плащ и шляпу на вешалку, детектив Лейт направился в кабинет шефа криминального отдела.
***
Причина, по которой Метьюз вызвал Фрэнка оказалась достаточно щекотливой: журналисты успели разнюхать об убийстве и даже раздуть из него сенсацию.
— Эти проныры, — негодовал капитан, — откопали дело "Визажиста", и теперь трубят о возвращении этого чёртового маньяка.
— Но ведь он действовал лет… двенадцать назад? — Фрэнк присвистнул. — Мне даже в голову не пришло, а ведь сходство и правда есть.
— Да нету там никакого сходства! — Метьюз помахал рукой, будто бы отгоняя назойливую муху. — Я ведь входил тогда в состав следственной группы, и помню все детали. Хотел бы забыть, но куда там! Этот ублюдок не просто уродовал девочкам лица. Он похищал их, держал в подвале, неделями, иногда месяцами. Еды не давал — только воду. И каждый день приходил со своей чёртовой бритвой и делал ровно один надрез.
— Да, и правда ничего общего. Но почему тогда вы меня вызвали?
— По двум причинам. Во-первых, ты должен покончить с этим делом как можно быстрее. Как ты знаешь, ублюдок от нас ушёл, и чем больше дятлы клавиатуры будут мусолить эту тему… ну, ты понял.
— Понял.
— Со своей стороны сделаю все возможное. В лабораторию уже позвонил, сказал, чтобы шевелились активнее. Обещали утром дать результат. Тебе ещё что-то нужно?
— Я направил запрос в "Конфикси", чтобы предоставили список дежуривших водителей.
— Ну, по закону у них на это сутки, здесь я бессилен. Но сделаю пару звонков, на случай, если начнут выпендриваться. Короче, список у тебя будет.
— Спасибо, это пока всё.
— Хорошо. Да, и второй момент, вытекающий, собственно, из первого: не лезь в дело "Визажиста".
Фрэнку показалось, что последнюю фразу шеф произнёс на полтона выше. Странно.
— Раз эти пройдохи так быстро всё разнюхали и вцепились в это дело, — продолжил капитан после мимолётной паузы, — значит и обо всех твоих действиях они, так или иначе, узнают. И будут трактовать как им вздумается. И любая активность по "Визажисту", даже просто из любопытства, выльется в очередные бредовые статьи. Понимаешь?
— Понимаю, сэр.
— Что ж, отлично, тогда можешь идти. Если нет вопросов, разумеется.
Вопросы у Фрэнка были. Но не те, что сейчас стоило озвучивать.
Часть вторая
Двадцать минут, которые занимали у Фрэнка дорога на работу, детектив решил потратить на просмотр тех самых статей, о которых говорил накануне его шеф. Формально это не нарушало его приказной совет не прорабатывать версию о возвращении "Визажиста". В конце концов, не увидеть то, что встало костью в горле начальника управления детективу не позволило бы банальное любопытство.
Поисковик выдал десяток статей, пару дюжин записей в блогах и одно видео. Труды сетевых борзописцев Фрэнк отмёл сразу, статьи из самых "жёлтых" изданий — тоже. А вот оставшиеся оказались небезынтересны.
Дело "Визажиста" растянулось почти на десятилетие. За это время он успел похитить девятнадцать девушек и до смерти замучить всех, кроме последней своей жертвы — Аманды Кройц, которую спас не кто иной, как сам Метьюз! Они с напарником, проверяя одну из зацепок, сумели отыскать берлогу этого больного урода — небольшой охотничий домик на опушке национального парка. Схватить убийцу им не удалось — тот заметил их приближение, поджег своё убежище и скрылся в лесу. Зная, что Аманда может находиться там, Метьюз и его напарник Джереми Холл, ринулись внутрь, и таки сумели отыскать девушку и вытащить её из горящего дома. Двинуться вслед за преступником они уже не смогли — надышались дыма. Подкрепление добиралось до них слишком долго — "Визажист" скрылся. Искали его в том лесу ещё долго, но обнаружить так и не смогли. То ли успел покинуть район оцепления прежде, чем полиция и федеральные агенты успели сомкнуть кольцо, то ли просто грамотно схоронился. Так или иначе, за спасение девушки Метьюза и Холла наградили, а затем наказали по всей строгости за сбежавшего преступника. Будущий начальник Фрэнка тогда отделался строгим выговором, а вот его напарника уволили, поскольку он, во-первых, был старшим офицером, а во-вторых имел далеко не идеальный послужной список. Таковы были факты. Остальной объем статей занимали пространные суждения о том, является ли вчерашнее убийство делом рук "Визажиста", вернувшегося спустя столько лет и чем это обернётся для управления полиции в целом и капитана Метьюза в частности.
Но приз за пронырливость Фрэнк мысленно вручил внештатному корреспонденту "Дэйли Госсип", который сумел уговорить Аманду Кройц дать ему небольшое интервью. Вся соль заключалась в том, что оно было записано на видео.
Даже сквозь вуаль, под которой Аманда скрывала своё лицо, было видно, что хирургам пришлось буквально собирать его по кусочкам. Но даже современные технологии пластической хирургии и всё мастерство лучших спецов города не смогло исправить то, что сотворил "Визажист". Одними шрамами дело не ограничивалось, их то, как раз удалось сделать практически незаметными. Проблема была в том, что лицо потеряла некую целостность, стало походить на жуткую маску, сшитую из небольших лоскутов. Мимика практически полностью отсутствовала, а те выражения, что всё-таки проступали на лице Аманды, пока она вела свой рассказ о двух месяцах жизни в аду, выглядели столь неестественно, что больше походили на болезненные спазмы, чем на выражение каких бы то ни было эмоций. В какой-то момент Фрэнка посетило дежа-вю, что его весьма удивило — уж что-что, а встречу с Амандой Кройц, даже мимолётную, он бы точно запомнил. Видимо, он просто слишком ярко представил её, пока читал статьи, авторы которых на подробности не скупились. Мозг вообще далеко не всегда способен разделить реальные воспоминания и результат работы воображения, чего уж. В одном Фрэнк был уверен: кто бы не убил Хелену Брайанс — "Визажист" ли, "Косметолог", или вообще "Менеджер По Продажам", — он костьми ляжет, но прищучит ублюдка.
***
Придя на работу, Фрэнк и правда обнаружил результаты ДНК-тестов. Похоже, "втык" капитана и правда подействовал — ждать отчеты из лаборатории порой приходилось по нескольку дней.
Итак, убитую звали Хелена Брайанс. Двадцать семь лет, не замужем, детей нет. Младший научный сотрудник компании "Хитоши Дженетикс", биофизик. Проживала… а вот это уже интересно: как раз в одном из домов чьи двери выходили в тот самый злополучный переулок. Лишний плюс в копилку убийства по личным мотивам — если убийца знал её и подкараулил… Фрэнк открыл второй отчёт, пробежался по нему глазами. Бинго!
Любовника Хелены звали Джейкоб Уиттакер, и был он не кем-нибудь, а начальником лаборатории всё в том же "Хитоши Джейнетикс". Тридцать четыре года, женат уже семь лет, двое детей. Служебный роман, значит. Фрэнк сбросил данные патрульным — пусть везут его в управление. Студента и бухгалтера можно было вычёркивать из списка, у него теперь есть главный подозреваемый. Банальная вырисовывалась картина, конечно. И всё же что-то в ней Фрэнка не устраивало. Хорошо, допустим: семейный мужчина убивает свою любовницу, которая, например, хотела, чтобы он ушёл из семьи, угрожала рассказать обо всём его жене... Точно! Жена!
Слишком заметное убийство, для того, кто пошёл на него, чтобы сохранить тайну. Любовник бы попытался спрятать тело своей пассии, а не оставлять там, где его сразу же обнаружат, да ещё и в таком виде. Другое дело — обманутая супруга. Вот уж у кого был повод ненавидеть настолько сильно, чтобы так обезобразить лицо несчастной девушки.
Отыскав в базе информацию о миссис Уиттакер, Фрэнк отправил их вслед за данными о её муже.
***
Джейкоба Уиттакера доставили в участок минут через двадцать после того, как Фрэнк отправил запрос патрульным. Выглядел он обеспокоенным, но не более того — вполне естественно для человека, за которым посреди бела дня явились представители закона и потребовали проехать с ними. Никакого сопротивления он не оказывал, лишних вопросов не задавал, да и вообще вёл себя как образцово-показательный подозреваемый.
А вот с его супругой всё оказалось не так гладко. На работе её не было, в отделе кадров сообщили, что она уже неделю как в отпуске. Визит по месту жительства тоже оказался безрезультатным — дверь никто не открывал, разглядеть через окна никого не удалось. Вламываться в жилище причин не было, ордер на основании одного лишь мотива никто не выпишет, так что пришлось оставить наряд дежурить у противоположного дома. Единственный, кто мог знать, где находится Джейн Уиттакер, сейчас сидел напротив Фрэнка. Но этот вопрос детектив решил придержать до поры.
— Ваше имя Джейкоб Малькольм Уиттакер?
— Да, всё верно.
— Вы работаете в "Хитоши Джейнетикс"?
— Да. А что, собственно…
— Ваша должность?
— Старший научный сотрудник.
— Вам знакома мисс Хелена Брайанс?
— Да, знакома, она моя, — Уиттакер сглотнул, — коллега. Младший научный сотрудник в моей лаборатории, если быть точным. Весьма ценный сотру…
— В каких отношениях вы состоите с мисс Брайанс?
— Исключительно профессиональных. Послушайте, к чему все эти вопросы?
— Вот, ознакомьтесь, — Фрэнк положил на стол копию отчёта коронера, и пальцами пододвинул его Уиттакеру.
Джейкоб взял бумаги и начал читать. Фрэнк ждал, следя за его глазами. Дождавшись момента, он продолжил:
— На теле убитой найдены ваши волосы, эта часть выделена жёлтым маркером, вы же заметили верно?
— Да, но, — Уиттакер положил бумаги обратно на стол. — Мы ведь коллеги. Я, бывает, подхожу близко, чтобы проверить работу и, наверное, мои волосы случайно попали…
— Избавьте меня от необходимости вдаваться в интимные подробности о том, что это за волосы и где именно их нашли! — рявкнул Фрэнк. — Вы с ней занимались любовью с мисс Брайанс незадолго да её смерти. Очень мучительной смерти, как вы уже поняли. Понимаете, во что вы влипли, Джейк? Так что, либо сейчас вы всё выкладываете начистоту, либо…
— Ладно, ладно, я понял! Мы с ней правда переспали позапрошлой ночью, но я её не убивал, зачем мне её убивать? Господи…
— Где это происходило? У вас? У неё?
— Нет-нет, мы были в мотеле, "Кедровая долина", кажется. Она не хотела, чтобы соседи шептались, а я семейный человек.
— И что вы сказали жене? Что задержались на работе?
— Нет, ничего не сказал. Дженни… моей супруги нет в городе, точнее в стране, у неё отпуск, и она с детьми уехала на неделю в Сеул, отдохнуть...
— Хорошо, что было дальше? Как вы расстались с мисс Брайанс? Что делали потом?
— Мы расстались нормально. В смысле, ну… как обычно расстаются люди после… я вызвал нам такси, две машины…
— "Конфикси"?
— Да-да. Это было где-то в одиннадцатом часу, наверняка мой звонок зафиксирован.
— Итак, в начале одиннадцатого вы выехали из мотеля, когда вы прибыли домой?
— Минут через сорок. Я сошёл не доезжая пару кварталов до дома. Подумал, что если соседи увидят меня выходящим из этого анонимного такси, они могут подумать…
— Где именно вы сошли, Джейкоб?
— Я сошёл, сошёл… на углу Вэйландс и сорок пятой! Вышел напротив клуба, как же его… "Рамзес" или "Эразм"… как-то так, там ещё музыка громкая такая, я подумал: "и как соседи-то терпят?"
&№8210; Достаточно, — детектив поднялся. — Вам придётся подождать меня здесь.
— Да, хорошо... Я её не убивал! Вы мне верите?!
— Я проверю ваши слова, а там посмотрим.
Фрэнк вышел из допросной, запер дверь и двинулся в сторону лифта. Похоже, Уиттакер рассказ всё как было. Легко сломался, однако. Впрочем, не факт, что всё сказанное им соответствует действительности. Сам-то он в это верит, но его жена могла вернуться, убить Хелену и тут же улететь обратно. Неплохое, в общем-то, алиби. К счастью — не идеальное.
— Здравствуй, Фрэнк, — поприветствовал детектива дежурный техник. — Какими судьбами в наш подвал?
— И тебе не хворать, Джимми. Да вот, с Большим Братом пообщаться надо.
— Это можно. Третий терминал свободен, устраивайся. Хотя нет, знаешь, там сенсорная панель периодически глючит, лучше садись за четвёртый.
— Ага, понял. Спасибо, Джимми.
— Без проблем, Фрэнк.
Детектив прошёл к указанному терминалу, назвал свое имя и номер значка, затем приложил большой палец к сканеру. На экране высветилось стандартное предупреждение о том, что можно и чего нельзя делать с данными, полученными в ходе работы с Центральной Информационной Базой Данных Полиции, которую все без исключения сотрудники звали Большим Братом. После того, как предупреждение исчезло, на экране появилось лицо бессменного лидера "Ангсоца". По умолчанию вместо усатого мужика была миловидная барышня в фуражке патрульного — Офицер Информа. Но у техников из полиции было свое мнение на счёт того, к кому стоит обращаться, когда речь идёт о данных с камер видеонаблюдения, отчётах, биллингу гаджетов и тому подобном. Неофициальный патч в течение нескольких дней разлетелся по всем отделам города, а через месяцдругой, Большой Брат заменил Офицера Информу практически во всех полицейских участках страны. По иронии судьбы, создатель трёхмерной модели и аудиосхемы вождя Океании и, собственно, самого патча сумел сохранить анонимность.
— Я слежу за тобой!
— Дважды два — пять, — ответил Фрэнк. Ходили слухи, что иной ответ заметно ухудшал качество последующей работы. Детектив в них не верил, считая суевериями, но традицию чтил. — Анализ данных с камер в области трёх кварталов от перекрёстка Вэйландс и сорок пятой авеню за четырнадцатое число этого месяца, период с двадцати одного часа до полуночи.
— Идёт поиск. Обнаружено семнадцать камер. Идёт загрузка данных… Загрузка завершена. Метод анализа?
— Распознавание лиц. Один субъект. Имя — Джейкоб Уиттакер. Для получения актуальных данных используй камеру в кабинете два-семнадцать.
— Анализ данных… Анализ завершён, субъект обнаружен. Производиться монтаж… Демонстрация.
Хмурое лицо Большого Брата сменил небольшой видеоролик. Показания Уиттакера подтвердились: вот он выходит из такси возле клуба "Самсон", идёт по улице, заходит в свой дом, поднимается в лифте. Всё, после этого из дома он не выходил как минимум до полуночи, а позже Хелена уже была мертва. Что ж, похоже, Джейкоба можно отпускать.
Второй запрос был более объемным — данные с камер всех международных аэропортов за минувшую неделю, распознавание лиц с учётом изменения внешности. Большому Брату потребовалось почти четверть часа, чтобы загрузить и обработать данные. Пока Фрэнк ходил за кофе, программа отыскала всех похожих на миссис Уиттакер девушек, опознала их, по необходимости подгружая дополнительные данные, сформировала отчёт и, в конечном итоге, выдала заключение: Джейн Уиттакер в страну не возвращалась.
Фрэнку этого было не достаточно. Повторные запросы охватывали железнодорожные станции, порты и автовокзалы. Под конец были проверены даже камеры в радиусе пяти кварталов от места преступления. Результат остался неизменным. Тупик.
Отпустив Джейкоба, Фрэнк вернулся к своему рабочему месту. Там его уже ждало письмо из "Конфикси". Список сотрудников, работавших в день убийства, состоял из тридцати семи человек. При этом одно имя — Микки О`Брайан –было отмечено звездочкой, а в сноске значилось, что именно управлял автомобилем, попавшим в объектив камеры рядом со злополучным переулком. Видимо, в отделе кадров решили таким образом избавить остальных от проверок и допросов. Время — деньги, в конце концов.
Допрос О`Брайана не принёс ничего нового. Переулок он, худо-бедно помнил, главным образом потому, что тот был весьма неудобен для маневрирования. Никого подозрительного не заметил. Пассажирку не видел, никакого шума, а тем более криков после того, как она покинула машину не слышал — в кабине играла громкая музыка, благо водительскую часть от пассажирской отделяло не только затемнённое стекло, но и звукоизоляция. Уехал сразу — торопился на следующий вызов.
Ничего страшнее просроченных штрафов за неправильную парковку и превышение скорости за Микки не числилось. Его соседи также не рассказали ничего интересного — обычный молодой мужчина. В мелких просьбах не отказывает, ведёт себя прилично, не шумит. Домой, как правило, приходит поздним вечером. Иногда в компании девушек облегчённого поведения, но и не более того, без эксцессов.
Алиби у Микки не было. Но не было и доказательств его причастности к смерти Хелены. Фрэнк потратил почти две недели, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. А затем алиби у О`Брайана появилось, правда оно касалось уже нового эпизода, пусть и похожего на предыдущий как уродливый брат-близнец — вновь тупиковый переулок и тело молодой девушки с обезображенным до неузнаваемости лицом.
Часть третья
Федеральные агенты прибыли в участок даже раньше, чем тело второй жертвы успело попасть на стол к патологоанатому. Снимков с места преступления было, в общем-то, вполне достаточно для того, чтобы связать обе смерти между собой. Конечно, серийные убийства — юрисдикция ФБР, но всё равно оперативность агентов несколько обескураживала.
Отстранять Фрэнка от работы над делом не стали, наоборот, Агент Симонс — старший в следственной группе, — особо подчеркнул важность того, чтобы он продолжил работу и попросил Метьюза освободить его от прочих дел. Капитан, скрипя зубами, согласился — исполнять чужие приказы, особенно от выскочек из Бюро, он, как и многие другие копы, не любил.
А вот Фрэнк временной смене руководства был даже рад. Точнее, он считал это вполне рациональным — для Метьюза это дело было слишком личным, в каком-то смысле. Да и ресурсов у ФБР было куда как больше, чем у полиции.
После короткого брифинга, агент Симонс отвёл Фрэнка в сторону:
— Итак, Фрэнк. Я ведь могу называть тебя просто Фрэнк, или ты предпочитаешь "детектив Лейт"?
— Просто Фрэнк меня вполне устроит.
— Хорошо. Так вот, что я хотел спросить: как тебе версия о возвращении "Визажиста"?
— Сомнительно. Совершенно другой почерк. Единственное, что есть общего — изрезанные ножом лица. Для журналистов этого, быть может, и достаточно, но как по мне, это подражатель — это максимум.
— Все верно. Скажу больше: это может быть его ученик, а то и родственник, бывало и такое. Короче, я хочу, чтобы ты занялся этим вариантом. Проверил все связи с делом "Визажиста". Я надеюсь, что ты не думаешь, будто я решил "бортануть" тебя, спихнув на заведомо нулевую версию?
— Нет, не думаю. То, что это не "Визажист" еще не значит, что убийца с ним никак не связан. С чего мне начать?
— Поговори с Джереми Холлом. Знаешь кто это? Конечно знаешь, во всех газетах о нём целые биографии. Так вот, в той истории со спасением мисс Кройц и поджогом далеко не всё чисто. Прессовать его можешь даже не пытаться, во время служебных проверок их чем только не пытались расколоть — всё бес толку. С федеральными агентами он тоже вряд ли станет откровенничать. А ты всё-таки "свой", из родного участка. Глядишь и пробьет старика на ностальгию.
— Ты считаешь, что он каким-то образом замешан?
— Нет, я просто считаю, что он знает куда больше, чем рассказал. И Метьюз тоже, но его разговорить можешь и не пытаться, знаю я этого лиса, пересекались с ним уже.
&№8210; Понял. Что-нибудь ещё?
— Нет, пока всё. В зависимости от того, что тебе удастся выудить из Холла, будем думать, что делать дальше. Будь на связи.
— Буду
***
После увольнения из полиции, Джереми Холл подался в охранный бизнес. Мало по малу, его охранное агентство стало достаточно известным. Не самое крупное и не самое лучшее, но дело свое парни Джереми знали, так что контора приносила стабильный доход, причём весьма солидный.
Уверенность агента Симонса в том, что бывший напарник его шефа не причастен к убийства, Фрэнк не разделял. Сфера его деятельности, да и приснопамятный разговор с шефом лишь усиливали его подозрения. Кому как не директору охранной фирмы знать, как не засветиться на камерах? Но вот стал бы Метьюз его покрывать, если бы заподозрил? С одной стороны, Фрэнку казалось, что нет, не стал бы. Но с другой — что он, в сущности, знал о том, что могло связывать шефа с напарником, пусть и бывшим?
— Так много вопросов и так мало ответов, — сам себе сказал Фрэнк, выруливая на стояночную площадку перед особняком Джереми Холла. — Что ж, по крайней мере я приехал в место, где смогу их найти.
Дом бывшего полицейского выглядел богато, но не вычурно. Хозяин жилища явно знал, где проходит грань между ценой за качество и ценой за понты. Да и сам Метьюз гармонично вписывался в обстановку собственного особняка — подтянутый, приветливый, одетый в явно дорогой, но не брендовый костюм.
— Мистер Лейт, я полагаю, — Джереми протянул руку, и они обменялись рукопожатием. — Рад знакомству.
— Взаимно, мистер Холл. Вы, наверное, знаете, что привело меня к вам?
— Ещё бы не знать! Что мы стоим, присаживайтесь, детектив. Разговор выйдет долгим, вам что-нибудь налить?
–Брэнди, пожалуй.
— Отличный выбор, — Холл отошёл к бару, выудил из него пузатую бутыль, налил в два стакана, и вернулся к Фрэнку. — Прошу.
— Благодарю.
— Итак, вы хотите узнать, могут ли газетчики быть правы касательно "Визажиста"?
— Именно! Я, конечно, знаю, что многое противоречит их теориям, но чем чёрт не шутит? Капитан эту версию в серьез не воспринимает, к тому же мне кажется, что ему вообще не хочется говорить на эту тему…
— И я его прекрасно понимаю! Сказать по правде, Фрэнк, мы тогда очень сильно дали маху. И я совершенно согласен с тем, что меня решили уволить, и дело тут даже не в том, что я сейчас зарабатываю больше старины Метьюза раз эдак в шесть-семь. Тот ублюдок практически был у нас в руках, я нарыл доказательства и… решил пожадничать. И утереть нос федералам. Как и ты сейчас, верно? — Джереми заговорщицки подмигнул Фрэнку, на что детектив ответил лёгкой улыбкой. — Так вот, у меня к тому моменту итак поднакопилось косяков и если бы я лично задержал маньяка… ну, ты понимаешь. Короче, в одиночку я ехать всё-таки побоялся, за годы службы привык к мысли, что кто-то должен прикрывать мой зад. А кого было втягивать в это дело как не напарника? Надо отдат должное Метьюзу — он пытался меня вразумить, но куда там, я ему такую картину обрисовал… В общем, мы поехали вдвоем в тот домик на опушке. Уж не знаю как, но ублюдок узнал о нашем прибытии ещё до того, как мы вытащили свои задницы из тачки. Может какие-то сигналки у него были, или просто учуял как зверюга. Короче, он подпалил занавески и рванул в лес. Когда я понял, что в доме его нет, то хотел тут же отправится в погоню, но Метьюз меня остановил. Напомнил о девушке, и это меня слегка отрезвило. Мы стали её искать. И нашли в подвале. Она и правда была ещё жива, но в плохом виде. Я думал, она не вытянет, но, к счастью, ошибся. Короче, пока мы искали, пока приехала подмога, пока мутили оцепление — ублюдок свалил. Вот и вся история.
— И всё же вы не считаете, что эти убийства — его рук дело?
— Нет, это точно не он. Мы его тогда прижали, он чудом свалил, понимаешь? Понял, что мы теперь знаем кто он и стоит ему хоть чуть-чуть засветиться — на этот раз точно сцапаем. Он слишком, слишком осторожен, именно поэтому мы так долго не могли выйти на него. Да и потом, он ведь не просто убивал и калечил, он делал это медленно. А в твоем деле, насколько я знаю, девушек убили сразу. В общем, Фрэнк, мой тебе совет — ищи другие ниточки, а историю о "Визажисте" оставь журналистам.
— Что ж, спасибо за совет, — детектив поставил стакан на журнальный столик. — Но, может быть, вам самому стоит им воспользоваться?
— Что?!
— Для человека, далекого от людей вроде этого "Визажиста" эта история достаточно хороша, в ней всё логично и ровно. Да, маньяки бывают осторожны и умны, но рано или поздно голоса в их голове начинают кричать так громко, что заглушают голос разума. Да и потом, вот если подумать — два молодых копа по дурости упустили злодея, и при этом отговаривают другого копа искать его? Да бросьте! Какой бы мизерной не была вероятность, и вы и Метьюз бросили бы все силы и ресурсы чтобы удостовериться что это точно не он. И даже потом бы сомневались!
— Фрэнк, этот разговор начинает…
— Мне плевать на то, что вы двое сделали тогда! Я даже скормлю федералам вашу историю. Но мне нужно знать правду! Эти убийства связаны с делом "Визажиста", я это нутром чую.
Джереми Холл встал с дивана и вновь подошёл к бару, чтобы наполнить свой стакан.
— Мы убили его, — сказал он не оборачиваясь. — Но ты и сам это понял уже, верно? В той истории почти все правда. Только мы тогда решили, что пожизненное пребывание в лечебнице, с трёхразовой кормёжкой за счет государства — слишком большая роскошь для этого ублюдка. Взяли его тёпленьким, он даже не сопротивлялся. Девушка была без сознания, Метьюз вынес её наружу, вколол что-то из аптечки, чтобы она не загнулась в ближайшие пару часов. Затем пустили ублюдку две пули в лоб, каждый по одной. Затем запихнули его в багажник, и я отвез его… туда, где эту тушу точно не отыщут, если от неё вообще что-нибудь осталось. Затем вернулся, мы подпалили дом и вызвали кавалерию. У этого ублюдка ни родственников, ни друзей не было, я проверял. С той историей связаны лишь трое: я, Метьюз и девушка, которая пришла в себя дня через четыре. У меня на моменты убийств обоих девушек есть алиби, можешь проверить, если хочешь.
— Проверю.
— Хорошо. Покидать город я не собираюсь. Но ты зря теряешь время, пытаясь найти связь с делом "Визажиста". Мы его уже закрыли много лет назад. Ищи настоящего преступника, Фрэнк. Ты хороший коп, к тому же сейчас у вас куда как больше средств. Уж если мы умудрялись их ловить без всех этих Больших Братьев и систем распознавания лиц…
— А ведь и правда. Спасибо, мистер Холл. Как я уже сказал — разоблачать вашу тайну я не собираюсь, можете быть спокойны на этот счет. А сейчас мне нужно идти.
***
Управление автомобилем Фрэнк доверил автопилоту. Эту функцию он крайне не любил, предпочитая лично вести машину, но сейчас всё внимание он сосредоточил занимало видео на экране ноутбука. Всё те же короткие ролики с камер наблюдения неподалёку от места первого убийства. В прошлый раз он кое-что упустил из виду. Нет, точнее, он как раз-таки заметил нечто важное, но краем глаза, и даже не осознал увиденное.
Вот проехала машина бухгалтера. Пусто. Универсал студент, затем "Конфикси", малолитражка пожилой леди… Стоп! Вот оно!
Фрэнк достал телефон, набрал номер технического отдела участка, затем быстро объяснил технику то, что нужно было срочно узнать у Большого Брата. Запрос был нестандартный, но вполне выполнимый. Десять минут спустя всё было готово. Фрэнк набрал номер агента Симонса:
— Добрый день агент. У меня есть подозреваемый, нужна группа захвата, адрес сейчас продиктую…
***
Первыми в квартиру вошли спецназовцы, и лишь когда они доложили о том, что подозреваемый задержан, Фрэнк Лейт и агент Симонс переступили порог.
Аманда Кройц сопротивления не оказала. Вуаль всё также была на ней, но даже сквозь неё было видно, что она улыбалась. И сейчас Фрэнк вдруг понял, что из всех, будто бы
отраженных в разбитом зеркале, выражений, что девушка могла изобразить на своем израненном лице, улыбка — самое ужасающее…
***
— Значит, Большой Брат, не такой уж всезнающий? — агент Симонс сделал знак бармену повторить заказ. — Кстати, интересный у вас аватар для него. Нам приходится довольствоваться агентом Информой.
— Агентом? — переспросил Фрэнк. — У нас она была патрульной.
— Ну да, Информа у нас успела попробовать себя в разных профессиях. Кстати, у военной полиции она сержант, а вот в Пентагоне — аж целый лейтенант, представляешь?
— К усатому дядьке я больше привык. И кстати нет, он вполне всезнающий. Это мы не всегда задаём правильные вопросы. Слишком привыкли к тому, что программа сама за нас всё додумает.
— Твоя правда, мы стали слишком ленивы. Я столько голову ломал, пытаясь связать эти убийства с делом "Визажиста", а что в итоге? Пресловутый Стокгольмский синдром! Кстати, как тебе вообще пришло искать на видео Аманду? Вспомнил курс психиатрии?
— Да нет, на самом деле, я увидел её, когда первый раз просматривал данные с камер. Но я тогда смотрел на автомобили, а не на прохожих. Но девушка в вуали… видимо врезалась в память на уровне подсознания что ли. А потом, в беседе с Холлом зашла речь о камерах и распознавании лиц, и я почему-то вспомнил видео, где у неё брали интервью и… в общем, всё как-то сложилось.
— Думаю, за это стоит выпить.
— Согласен.
Эпилог
Психиатрическая лечебница мало чем отличалась от обычной тюрьмы. Разве что заставляли пить таблетки, которые, несмотря на все заверения врачей, не помогали. Все вокруг улыбались одной и той же улыбкой, у всех были одни и те же глаза. Врачи, санитары, охранники, пациенты — у всех было одно и то же лицо. Её лицо, лицо Аманды. Причина всех её бед, её грех, её наказание.
Но она знала, что нужно делать, чтобы оно исчезло, знала, как хотя бы на какое-то время освободиться от этой напасти, не видеть вокруг эти глаза, эти губы и нос, эти скулы, щеки, лоб, подбородок. Осталось лишь раздобыть что-нибудь острое.