Ящик

— Киря, проснись!

Звук доносился из вязкой, пульсирующей темноты. Кирилл промычал что-то нечленораздельное и отвернулся, заваливаясь на бок (темнота пьяно качнулась), пока не уперся во что-то мягкое, ватное. Диванный подлокотник, что ли.

Кто-то потряс его за плечо.

— Проснись уже, ну!

В голове изрядно шумело, однако голос проявлял отвратительную настойчивость, ввинчиваясь в мозг не хуже электродрели, и Кирилл сдался. С трудом приподняв отяжелевшие веки, он увидел своего дружка Яна, бледная физиономия которого плавала перед глазами, как полная луна.

— Чего? — выдавил Кирилл пересохшими губами.

— Это что, блин, за хренотень?

Его палец указывал куда-то за спину. Недовольно бурча, Кирилл обернулся, хрустнув шейными позвонками. Слипающиеся глаза, покрасневшие от недосыпа, лицезрели безрадостную картину тотального срача: разбросанные всюду пивные бутылки, полупустые пачки из-под чипсов и орешков, подсыхающая возле дверей лужа непонятного происхождения, сваленная в углу одежда (раньше она была свалена на стуле) и сам стул, опрокинутый на спинку. Под окном валялись плоские коробки с остатками пиццы (в одной из них почему-то оказался грязный носок), а завершал натюрморт большой деревянный ящик, водруженный на журнальный столик посреди комнаты, словно восклицательный знак, неожиданно оказавшийся в середине строки.

— Откуда на столе этот ящик?

Киря нахмурился. Сведенные вместе брови отражали мощную работу мысли, происходящую в его голове.

— Понятия не имею, — пробормотал он наконец. — Это что, такая шутка?

— Какая шутка, — растерянно сказал Ян, и что-то в его голосе побудило Кирилла проснуться окончательно.

— Так кто-то принёс нам ящик?

Они посмотрели друг на друга.

— Дверь!

Ян рванул в коридор и тут же вернулся, разведя руки в стороны — задвинутая щеколда исключала любой вариант проникновения извне.

— Ты меня точно не дуришь?

— Да мы же в говно, — пробормотал Кирилл, и это было правдой. — Я глаза-то еле продрал…

Он попытался восстановить события прошедшего субботнего вечера. Сквозь похмельную дымку прорвались образы девчонок, которых они пытались склеить у метро (лиц Кирилл не запомнил, но у одной из них были шикарные рыжие волосы), посиделки в ирландском пабе, кассирша в "Пятерочке", которую Ян настойчиво звал в гости (она отказалась, хвала богам), прогулка вдоль грибоедовского канала и долгое автепати в Яновой кухне (разбитый стакан, заряд безудержного веселья, головная боль под утро) — в общем, никакого ящика там не фигурировало...

За напряженной физиономией Яна угадывались схожие мысли. Переступив порог комнаты, он наступил в лужу на полу, но вряд ли обратил на это внимание. Теперь загадочный ящик притягивал взгляд, как магнит.

Они обступили находку с любопытством туземцев, рассматривающих упавший с неба космический скафандр.

 

Ящик выглядел очень старым. Дерево, из которого он был сделан, потемнело, в щелях между плотно подогнанными досками чернела окаменевшая пыль. Каждую стенку, шириной и высотой около полуметра, окантовывали по углам пластинки порыжевшего железа. Кирилл живо представил себе бригантину или какой-нибудь другой старинный корабль, нагруженный подобными ящиками. Он протянул руку и погладил шершавую крышку, ощущая трепет в пальцах.

— Тут шарниры, — показал он и тут же понял, что не хочет открывать ящик.

Ян взялся за стенки ящика и издал возглас удивления, когда тот легко повернулся, словно совсем ничего не весил. С другой стороны обнаружилась кованая латунная ручка, как у сундука. Сразу над ней темнела прорезь для ключа.

— Закрыто, — сказал он, подергав за ручку. — Подожди-ка…

Развернувшись, Ян скрылся в коридоре, оставив Кирилла наедине с ящиком. Тот склонился, заглядывая в замочную скважину. Потом понюхал, но не ощутил никакого запаха кроме сухих ароматов лежалой пыли и старого дерева. Выпрямившись, Кирилл приподнял ящик и наклонил его, прислушиваясь — если бы внутри что-то лежало, оно бы перекатилось по дну — но так ничего и не услышал. Видимо, загадочный ящик пустовал.

И, хотя возникновение в запертой квартире постороннего предмета априори не могло сулить ничего хорошего, Кириллу стало немного полегче. Весь фокус заключался в том, что сами по себе ящики, коробки и прочие представители этой братии не казались ему зловещими, какими бы эффектами не сопровождалось их появление — вся соль крылась именно в содержимом, и если оценивать ситуацию с этой стороны, пустой ящик казался куда предпочтительнее полного.

Не успел он перевести дух, как вернулся Ян, сжимая в руках долото и большой молоток. Куда делось его похмелье — лицо друга сияло нетерпением, глаза сверкали, как у ненормального, и Кириллу подумалось, что, наверное, именно так выглядели золотоискатели, обнаружившие признаки золотой жилы под ногами.

— Может, нам не стоит… — начал было Кирилл, но его друг уже пристроил острие долота в щель между крышкой и замочной скважиной. Хватило двух ударов, чтобы хлипкий язычок замка провалился внутрь и крышка приоткрылась.

Наружу дохнуло холодом.

— Ну-ка, ну-ка, — азартно бормотал Ян. Опустив инструменты на столик, он схватился за ручку и рывком откинул крышку, жадно подаваясь вперед.

А потом они оба уставились внутрь ящика.

Кирилл почувствовал, как пол уходит из под ног. Шагнув назад, он рухнул на диван, и комната закачалась перед ним, как пьяная — хотя именно в этот момент Кирилл окончательно протрезвел — а перед глазами намертво отпечаталось то, что было в ящике.

Он крепко зажмурился, почти оглушенный барабанным боем крови в ушах, а когда снова открыл глаза (казалось, с тех пор прошла целая вечность), Ян все еще стоял у стола, вглядываясь внутрь ящика — как Кащей, чахнущий над своим сундуком. На миг Кириллу действительно показалось, что перед ним другой человек.

— Ян, — прохрипел он срывающимся голосом.

— Киря, — пробормотал тот, снова становясь похожим на самого себя. — Как это?...

Кирилл поднялся и на нетвердых ногах подошел к ящику.

Внутри была бездна.

 

Они стояли у ящика, не в силах оторвать взгляда от черноты, клубящейся далеко внизу.

Внутренность ящика представляла собой глубокий колодец с деревянными стенками, уходящий в черноту. Первые три-пять метров были видны достаточно хорошо, освещенные отраженным солнечным светом, глубже следовал, наверное, десятиметровый ствол сгущающегося полумрака, плотного, как кисель, а дальше все терялось в непроглядной мгле. Это было совершенно невозможно, учитывая, что ящик стоял на поверхности журнального столика, и внешняя сторона его стенок не превышала и полуметра — и ощущение ирреальности происходящего вызывало дурноту.

Из глубин деревянного ствола, идущего вертикально вниз, поднимался ощутимый ток холодного воздуха.

Слева зашевелился Ян — и прежде, чем Кирилл успел остановить его, засунул руку в ящик. Погрузил ее по локоть.

По плечо.

Пальцы опускались все ниже, не встречая сопротивления. Ян тянулся и тянулся, словно собираясь нырнуть в ящик, и Кирилл судорожно вцепился в его пояс.

— Сдурел?!

Ян выпрямился, и Кирилл неожиданно понял, что друг потрясен — но не выглядел испуганно, в отличие от него самого. Скорее, он был очарован.

— Нет дна, — сказал Ян. — Это не иллюзия. Там действительно нет дна.

Осмотревшись, он поднял с пола бутылку и вновь вернулся к ящику. Кирилл открыл было рот, чтобы остановить его, но ничего не сказал. Предостережения о том, что подобная выходка может таить опасность, были разумны в той же степени, в которой была безумна вся ситуация, однако он понял, что тоже хочет этого.

Хочет услышать звук, с которым брошенная бутылка достигнет дна.

Выставив руку на середину колодца, Ян разжал пальцы.

Бутылка падала вниз, быстро уменьшаясь в размерах, пока ее не поглотила тьма. Они застыли, обратившись в слух. В тишине тикали настенные часы, и с каждой пройденной секундой росло чувство нереальности происходящего.

Через тридцать секунд Кирилл выпрямился и с грохотом захлопнул крышку ящика.

 

Они сидели прямо на полу, судорожно глотая пиво — благо, со вчерашнего дня осталось несколько бутылок. Закрытый ящик мирно покоился на журнальном столике — невинный, как младенец.

Ян шевелил губами, загибая пальцы на руках. Через некоторое время он сообщил:

— Не меньше полусотни метров, если учитывать, что с большего расстояния мы могли не услышать звука. Если, конечно, там внизу нет чего-то мягкого, типа пуховой перины. Тогда, возможно, и меньше.

Он засосал хороший глоток. Кирилл мрачно посмотрел на него.

— Какая, нахрен, разница? Что пять метров, что пятьсот — все равно больше, чем полметра.

Он опустил пустую бутылку и покатил ее, как шар для боулинга. Бутылка прокатилась под журнальным столиком — как раз там, где проходил невидимый колодец — не встретив никакого сопротивления, и ударилась о противоположную стену.

— Один фиг, браток. — Кирилл ткнул пальцем в сторону ящика. — Если там внутри не портал в какое-нибудь измерение Икс, то я — Стивен Кинг.

Он хотел было взять еще пива, но передумал.

Проклятая бутылка. Какого хрена они не остановились, пока была возможность?

Кирилл представил, как она летит, кувыркаясь, все ниже и ниже. Сто метров. Двести. Тысяча. Деревянные стенки колодца покрываются инеем, ствол постепенно раздается в стороны и становится земляным, а бутылка все падает и падает — пока, на глубине пары-тройки километров, не застревает в чем-то липком, тянущемся, слабо светящемся в темноте. Это напоминает паутину, и оно здесь повсюду — и очень скоро на вибрации сетей из черных нор выбираются их обитатели. Они спали тысячи лет, но бутылка, пущенная сверху парочкой глупцов, пробудила их ото сна. Сети начинают раскачиваться, скрипя и прогибаясь под тяжестью членистоногих существ, устремившихся к колодцу — туда, откуда доносится еле ощутимый запах свежего воздуха…

Сердце вновь прыгнуло в галоп. Видение было таким ярким, что Кирилл с ужасом уставился на ящик, готовый к тому, что крышка вот-вот откинется и наружу выберется нечто — черное, волосатое и невыразимо кошмарное. В какой-то момент ему показалось, что ящик еле заметно подрагивает, сотрясаемый движением тысяч и тысяч когтистых конечностей, карабкающихся вверх по стволу колодца — однако мгновения спустя Кирилл понял, что тот неподвижен, как бетонная плита.

— Нужно избавиться от него, — тихо сказал он, поднимаясь.

Ян вытаращился на него, как на умалишенного.

— Чего?!

Ян быстро вскочил, очутившись между ним и ящиком. А потом он заговорил — быстро и невнятно, с поразившей Кирилла страстью.

— Киря, это же… это же чудо! Настоящее чудо. Шкатулка Пандоры или как там её… а ты — вот так взять, и избавиться? Киря, да ты чего?..

Кирилл всплеснул руками.

— Ян, ты нормальный? У тебя на столе — гребаная адская дыра, о которой мы вообще ни хрена не знаем. Откуда взялся этот ящичек — это раз. Куда он ведет — это два, — он видел, что Ян собирается возразить, и потому повысил голос. — Что может быть там, внизу — это три… а если там что-то живет, готов поспорить, на кошечек и зайчиков оно не похоже! И это четыре. Хотя по-моему, хватило бы и одного.

Ян часто заморгал, как пропустивший удар боксер. А потом наклонил голову и попер в атаку.

— Да плевать! Чувак, такой шанс! Нужно исследовать... Это же… как открыть шкаф и обнаружить среди рубашек проход в Нарнию!

— Это не проход в Нарнию, Ян. — Кирилл старался, чтобы его голос звучал рассудительно. — Это огромная мать ее нора. Как ты собираешься ее исследовать?

— Придумаю… мы вместе придумаем! Опустим туда лампочку на шнуре, барометр какой-нибудь… или что там еще… — он отмахнулся. — Это придумается. Но избавляться… как? Вынести на помойку? Чтобы его нашел кто-нибудь другой? Или, может, ты хочешь позвонить один-один-два?

— Вывезем в лес и закопаем, — Кирилл пожал плечами. — Сожжем. Разломаем кувалдой, наконец, хотя этот способ выглядит сомнительно. Что, если дыра останется…

Ян категорично замотал головой и Кирилл вновь поразился нездоровому блеску в его глазах.

— Нет. Нет, ящик останется… и вообще, это не тебе решать. В конце концов, мы у меня дома, и он появился в моей комнате. Это... Это мой ящик!

Повисло молчание. Ян продолжал стоять, загораживая собой ящик, словно Кирилл мог схватить его и убежать.

— И что же, — негромко сказал Кирилл, — ты будешь делать, если ночью из этого колодца вылезет какая-нибудь тварь и нападет на тебя?

Ян криво усмехнулся.

— А я заколочу его перед сном.

Эта фраза словно отрезала последующий разговор, сделав слова бесполезными. Кирилл почувствовал себя жутко уставшим.

— Знаешь что? Хрен с тобой, — проговорил он, опуская руки. — Валяй. Развлекайся… Я иду домой.

Он повернулся, чтобы уйти. Ян поймал его за рукав.

— Никому ни слова! Слышишь? Никому!

 

Воскресенье прошло отвратительно. Кирилл то валялся в постели, то вскакивал, принимаясь расхаживать по комнате, закусив кончик большого пальца. Головная боль накатывала волнами, не унимаясь, до самого вечера, но все его мысли были заняты ящиком, неведомым образом возникшем в квартире Яна. Проклятым ящиком, с его невообразимым, совершенно фантастическим содержимым. Бездна в глубинах колодца снова и снова представала перед глазами, и тогда Кирилл падал на кровать, чувствуя во рту отвратительный привкус — железистый, кислый привкус первобытного страха. Членистоногие, мерзкие существа взбирались по стенкам колодца — гигантские насекомые, омары с чудовищными щупальцами, слизистые плотоядные монстры — нечто с полотен Босха, проступающее из темноты, кипящей массой поднималось вверх, чтобы выплеснуться из ящика, вторгаясь в беззащитный человеческий мир…

Несколько раз он писал Яну сообщения, и получал краткие, все более раздраженные ответы, пока тот наконец не попросил не отвлекать его. Ян заявил, что исследует ящик, и результатами поделится позже. Пару раз Кирилл подумал присоединиться к приятелю, но мысли о чудовищах, обитающих в ящике, всплывали вновь, и он оставался дома, чувствуя отвращение к самому себе. Что, если и в самом деле…

Нет, повторял он упрямо — чушь всё это. Колодец слишком глубок, чтобы что-то могло… вскарабкаться.

С другой стороны, герои фильмов ужасов всегда думали точно так же. И что из этого выходило?

Проклятый ящик!

Ночью, вконец разбитый, Кирилл забылся беспокойным сном.

 

Ян не пришел на работу.

Проспавший Кирилл, примчавшийся в торговый центр к самому открытию, мрачно оглядывал пустые ряды с телевизорами и видеосистемами. Потом, спрятавшись за огромной плазменной панелью, достал телефон и набрал приятеля.

Длинные гудки.

Неприятный холодок заворочался в груди, с каждым новым гудком расползаясь все шире и шире. Что, если…

— Слушаю, — проскрипел динамик.

— Ян, мать твою, — выдохнул Кирилл.

— О, Киря! — обрадовался собеседник. — Скажи Сергеичу, что я заболел, окей?

— Ты чего не на работе?

— Не могу оторваться, — азартно проговорил Ян. — Это охренеть просто… как только сможешь, дуй сюда! Я тебе такое покажу...

— Ты спал вообще? — хмыкнул Кирилл, расслабляясь. И чего он только напридумывал…

— Да, да… приходи в общем, понял?

— Заметано, — сказал он и нажал на отбой.

 

Первое, что увидел Кирилл, переступив порог квартиры друга — огромные бухты с проводами, выстроившиеся в ряд в коридоре. Они занимали практически всё место, оставляя для прохода узкую тропинку вдоль стенки. Комната тоже претерпела изменения — теперь она напоминала мастерскую. Тут и там были разложены инструменты, какие-то проводки, болты и саморезы, полосы брезента и листы резины. Под окном появилась большая клетка, в которой попискивали морские свинки — две белые и одна разноцветная.

Ящик оставался на своем месте. Ян приделал к нему новый замок — тяжелый, амбарный, взамен хлипкого старого замочка.

— Ты времени зря не терял, — хмыкнул Кирилл, глянув на взволнованное лицо друга. Тот скромно улыбнулся.

— Лучше присядь. Рассказ будет долгим, — он указал на диван, и Кирилл послушно опустился на подушки. Сам хозяин квартиры остался стоять.

— В общем, я тут провел некоторые исследования, — начал он, загадочно улыбаясь, — и выяснил много интересного. Смотри внимательно, Киря. Это будет похоже на цирковое представление…

Насмешливо поклонившись, он повернулся к ящику и снял амбарный замок, после чего откинул крышку. Кирилл хотел подняться, так как с дивана не видел внутренностей ящика, однако Ян жестом остановил его.

— Вуаля!

Плавным движением он уложил ящик на бок, открытой крышкой в сторону гостя, и Кирилл вновь, как и в первый раз, ощутил легкое головокружение, когда невообразимый ствол колодца завалился набок, превратившись из вертикальной шахты в горизонтальный коридор, уходящий в темноту.

Улыбнувшись, Ян извлек из кармана оранжевый шнурок и продемонстрировал его приятелю.

— Как видите, это обычный шнурок. В нашем шапито никакого обмана! А теперь…

Взяв шнурок за один конец — так, что остальная часть повисла в воздухе, Ян поднес его к ящику. И, как только рука оказалась внутри, что-то произошло. Дернувшись, свободный конец шнурка вытянулся в сторону дна колодца, словно стрелка компаса, к которой поднесли магнит. Кирилл открыл рот.

Довольный произведенным эффектом, Ян вынул шнурок (тот мгновенно опал) и повторил операцию. А потом разжал пальцы, и тонкая оранжевая змейка полетела в темноту, двигаясь параллельно полу комнаты.

— Собственная гравитация, — объявил Ян. — Как бы ни поворачивался ящик… Фокус нумер два!

Он нашарил под столом пустую бутылку и поставил ее на пол. А потом, схватив ящик, перевернул его и опустил сверху.

— Алле!

Бутылка исчезла. Вне всякого сомнения, ее унесло вверх, в глубины колодца.

— Неплохо, — похвалил Кирилл. — Но не отменяет того факта, что ее судьба так и останется неизвестной.

Ян развел руками.

— Как ты, возможно, догадался, я пробовал достигнуть дна колодца. — Он кивнул на бухты в коридоре. — В общей сложности, удалось преодолеть примерно восемьсот метров, причем только пять сотен передавались в режиме онлайн — ничего не поделаешь, ограничение работоспособности кабеля… но там, по правде говоря, после первых трех сотен ничего особо не меняется. Быть может, на большей глубине…

Ян смущенно улыбнулся.

— Достать больше кабеля не удалось, да и сматывать столько оказалось весьма затруднительным…

— Это и так больше, чем я мог вообразить, — сказал Кирилл, порядком заинтригованный, — ты покажешь запись?

— Лучше, — заявил Ян. — Мы повторим спуск! Помоги-ка…

Он поманил Кирилла в коридор, а сам скрылся на кухне, вернувшись через несколько секунд. Перед собой хозяин квартиры толкал громоздкий агрегат, напоминающий гигантскую прялку.

— Берем вон ту бухту, и насаживаем ее на ось — велел он, и они не без труда проделали это.

— Спустимся на три сотни, глубже смысла нет — заявил Ян, вкатывая всю конструкцию в комнату (Кирилл думал, что бухта с кабелем не пройдет в двери, но обошлось). — Сам все увидишь…

Кирилл наблюдал, как он подключал к кабелю миниатюрную камеру и корзинку с металлическим бруском в качестве грузила. Поверх бруска Ян прикрутил маленькую клетку, а затем, прогулявшись до вольера с грызунами, водворил в нее одну из белых морских свинок. Зашуршал кулер ноутбука, разогреваясь. Через минуту Ян вывел изображение с камеры на экран.

— Поехали, — сказал он, и Кирилл переключил внимание на ноутбук.

Ящик установили прямо на полу, на этот раз безо всяких ухищрений — крышкой вверх. Ян перекинул поперек него черенок от швабры, зафиксировал его и опустил внутрь корзинку, пустив кабель по черенку, чтобы вся конструкция оставалась в центре колодца.

— Крутим барабан…

Поднявшись, он принялся медленно раскручивать бухту. Кирилл наблюдал на экране монитора, как клетка с морской свинкой, покачиваясь, опускается вниз. Скоро корзинка оказалась в темноте, однако фонарик на камере довольно прилично освещал влажные деревянные стенки колодца.

— Есть пятьдесят метров, — прокомментировал Ян. — В одно из погружений я опускал в корзинке градусник, так, чтобы его было видно через камеру. Так вот, температура там держится около плюс десяти. И она понижается каждые двести метров, примерно на полградуса.

Кирилл кивнул. Камера продолжала неспешный спуск, вяло покачиваясь из стороны в сторону. Наверное, если направить ее вверх, крышка ящика оттуда покажется не больше спичечного коробка...

— Сто метров.

Никаких изменений. Бесконечная стена влажного дерева, плывущая перед камерой. Так же скучно миновали сто пятьдесят метров, и только потом Кирилл начал замечать что-то новое. То тут, то там камера выхватывала странные белесые подтеки на дереве, напоминающие высушенные водоросли. Постепенно водорослей становилось все больше, и, когда Ян объявил две сотни метров, оказалось, что все стены сплошь покрыты ими.

Кирилл прильнул к экрану, с отвращением рассматривая белесую массу. Раз или два ему показалось, что ветки слабо шевельнулись, подавшись в сторону корзины, но он списал это на игру света и тени. А вот то, что случилось потом, он видел совершенно отчетливо.

Одна из водорослей, отслоившись от стены, выстрелила в стороны корзины, как змея, целя в клетку. Раздался испуганный визг морской свинки. Крупная капля крови набухла на ее мордочке и покатилась вниз. В тот же момент новое белесое щупальце ударило откуда-то сзади, вызвав новый визг. Белая шерстка несчастного зверька окрасилась красным. Корзинка между тем безжалостно опускалась все ниже, навстречу оживающим стенам, хищно сужающимся вокруг добычи.

Кирилл вскочил на ноги, бросив яростный взгляд на друга, наблюдающего за его реакцией с любопытством натуралиста, скармливающего тарантулу живого кузнечика.

— Ты что творишь, придурок! Тащи ее назад!

Ян поднял руки, показывая, что больше не крутит бухту, и пожал плечами.

— Бесполезно, Кирилл. Я забыл сказать тебе — тут задержка сигнала в пятнадцать секунд. Бедняжку уже сожрали…

Вопли раздираемой на части свинки перешли в сплошной визг. Шагнув к ноутбуку, Кирилл захлопнул его пинком ноги, борясь с желанием наступить сверху.

— Это какие-то черви, — радостно пояснил Ян, начиная крутить бухту в обратную сторону. — Они совершенно слепые, ясное дело… некоторые пытались закусить камерой, всю ее измазали какой-то слизью…

— Нахрена ты это сделал?!

— А что? Это всего-лишь крыса…

Кирилл оттолкнул его, и Ян врезался в стену, клацнув зубами.

— Она ведь живая! По-твоему, это прикольно? Я...

Ян не отвечал, сползая все ниже и ниже. Нижняя губа крупно дрогнула, а потом он закашлялся, закрывая рот ладонью, словно удар вышиб из него дух.

— Эй, ты в порядке?

Кирилл опустился на корточки рядом с другом.

Ян никак не мог остановиться. Спазмы сотрясали его грудь, пока он не застыл, обессиленно привалившись к стене.

— Чувак, прости… ты как?

— Нормально… нормально, — Ян отмахнулся. Вытер руку о футболку. — Ты здесь не при чем… я просто немного простыл. Из этого колодца, знаешь ли, здорово дует.

Он кашлянул еще раз — мелко, будто сухую ветку переломил, и виновато улыбнулся.

— Ты прав, я слегка увлекся. Просто… это все так интересно. Там живой мир, Киря. Там есть жизнь. Я хотел показать тебе это.

— Видеозаписи вполне хватило бы.

Кирилл опустился на пол рядом с приятелем.

Ящик чернел в другом конце комнаты, холодный и чужой.

— Только задумайся, что может скрывать эта бездна… была бы камера помощнее, и достаточно кабеля… — проговорил Ян.

Кирилл хмыкнул.

— Осади, сынок. Это дело — для каких-нибудь институтов, чтоб им занимались ученые в специальных скафандрах, со всяким оборудованием и всем таким, а не два чувака, впаривающие телики молодым мамашам. Я думаю, надо нам позвонить им… куда-нибудь. Ведь это же сенсация, мать ее.

— Да, да… — Ян задумчиво посмотрел на ящик. — Наверное, мы так и сделаем, в конце концов… но только не сегодня.

Он замолчал, но Кирилл и так все понял.

Сегодня они — единственные на свете владельцы фантастического артефакта, врат, ведущих в чужое измерение… обладатели невероятной тайны…

Стоит проболтаться, и они вновь станут обычными парнями, продающими телевизоры в магазине элетротехники.

— Не сегодня, — тихо сказал он.

 

Работа не клеилась — на вопросы покупателей Кирилл отвечал невпопад и всячески старался свернуть разговор, чтобы вновь остаться одному, наедине со своими мыслями. Сказавшись больным, Ян и вовсе забил на все, просиживая целые дни у заветного ящика.

Они разжились еще одной бухтой с кабелем, удлинив его суммарную длину до тысячи двухсот метров, и в тот же день вновь спустили корзинку с камерой. Изображение на экране ноутбука проплыло ряд белесых червей, с вялым интересом исследовавших камеру, и погасло, как только Ян пустил в дело вторую бухту. Но посмотреть запись не удалось — примерно на половине последней бухты кабель повело в сторону, а потом он бессильно обвис. Несколько минут они сосредоточенно вращали бухты, а потом Кирилл многозначительно посмотрел на приятеля, демонстрируя рваный разрез, с торчащими в разные стороны остатками изоляционной обмотки.

Ян грустно повертел в руках оборванный конец, где недавно была его камера, и закашлялся. В полумраке комнаты он действительно выглядел больным.

— Возможно, перегрузили… длина-то ого-го какая…

— Конечно, — хмыкнул Кирилл. — Как же…

Он зябко поежился. В комнате было довольно холодно.

— Неудивительно что ты простыл. Смотри…

Пол вокруг ящика покрывала тоненькая корочка инея. Обойдя вокруг, Кирилл приподнял крышку. С шарниров посыпалась белая пыль.

— Ты вообще его закрывал хоть раз за эти дни?

Ян виновато развел руки в стороны. Только сейчас Кирилл обратил внимание, насколько бледна кожа приятеля.

— Ты хотя бы из дома выходил?

— Да как-то не до этого…

Кирилл решительно захлопнул крышку ящика.

— Одевайся, мы идем в паб.

 

Теперь все их разговоры сводились к одному и тому же. Ян заявил, что намеревается добыть червей со стенок колодца и попробовать переселить их в аквариум для более тесного знакомства. Разглагольствуя, он практически не пил, с нездоровым блеском в глазах повествуя о новых и новых исследованиях, которые он намеревался произвести. Кирилл слушал все меньше, с беспокойством наблюдая, как мертвенная бледность наползает на лицо друга. То, как он тяжело вдыхал, переводя дух между предложениями, как то и дело шмыгал носом, вытирая его рукавом, как глухо покашливал в ладонь, наводило на мысль, что Ян серьезно болен.

— Ты в порядке? — спросил он, когда Ян в очередной раз взял паузу, чтобы хрипло отдышаться.

— Честно говоря… бывало и лучше.

Ян выглядел озадаченным. Он рассеянно пощупал лоб, проверяя температуру.

— Давай по домам, — Кирилл поднялся. — И не торчи сегодня больше у этого ящика!

— Окей, босс!

Они простились у Таврического сада, и Ян заковылял в сторону дома. Кирилл сделал несколько неуверенных шагов, глядя в его удаляющуюся спину. Приятель шел, низко опустив голову, обхватив себя руками, несмотря на довольно теплый вечер. Возможно следовало проводить его…

— Глупости, — пробормотал Кирилл. — Он и сам…

Ян упал, не дойдя до перекрестка.

Мать твою!

Когда Кирилл подоспел, Ян уже сидел, прислонившись спиной к парковой ограде. Хриплое дыхание вырывалось из широко открытого рта.

— Ты чего, ну?

— Голова что-то закружилась...

Кирилл помог ему подняться.

— Пошли, провожу.

Они перешли дорогу и свернули в проулок. Кирилл поддерживал Яна, которого ощутимо косило в сторону.

— Давай, еще чуток. Почти пришли…

— Воздуха не хватает… воздуха, — бормотал Ян. — Домой, домой…

— Еще чуть-чуть…

Они миновали двор-колодец, пустую улицу, еще несколько домов (хриплый звук, вырывающийся из груди друга, здорово пугал Кирилла), и наконец очутились у Яновой парадной.

— Не раскисай, ну? Осталось всего-ничего…

Пустая квартира встретила холодом. Кирилл буквально втащил Яна внутрь.

— Погоди, сейчас скорую вызову…

Он достал телефон и снял блокировку, лихорадочно вспоминая, как звонить в больницу с мобильников. Неожиданно Янова рука вцепилась в запястье.

— С ума сошел? — прошипел Ян, страдальчески сморщившись. — У нас же…

Он кивнул на дверь комнаты.

— И что? Ты посмотри на себя! Спрячем, да и все…

— Не звони, — попросил Ян. — Мне уже лучше…

В подтверждение своих слов он поднялся и, качнувшись, скрылся в комнате. Кирилл отправился следом.

— Как знаешь… я тебе не мамочка.

Он остановился в дверях.

Ян стоял посреди комнаты, глубоко вдыхая холодный воздух. Его уже не штормило, на лице появилась легкая улыбка. А еще — Кириллу показалось, что он ослышался — дыхание приятеля выровнялось, хрипы исчезли.

Белое пятно инея вокруг ящика увеличилось в размерах. От него разило холодом, как от ледяной глыбы. Нижние углы покрылись слипшимися зернистыми снежинками.

— Пошли на кухню, — сказал Кирилл, не сводя взгляда с ящика. — Чаю горячего выпьем…

— Ты иди… я сейчас.

Пожав плечами, Кирилл отправился ставить чайник. Когда он вернулся, Ян сидел на диване, укутавшись в теплую кофту. Ящик стоял перед ним — крышка была откинута.

— Клин клином, что ли? — усмехнулся Кирилл. — Ты в своем уме?

— Мне уже лучше, — повторил Ян. — Так что там с чаем?

 

Несмотря на пугающий приступ возле паба, дома Ян действительно ожил, и Кирилл покидал его без угрызений совести. В конце концов, сам сможет вызвать себе скорую, если совсем прижмет, не маленький…

Однако, чем дольше Кирилл задумывался об этом, тем беспокойнее ему становилось. Что-то нехорошее случилось с его другом. Вообще, Ян обладал завидным здоровьем, и вряд ли какой-то сквознячок мог так прохватить его… Скорее, дело в ящике — в том, что скрывали темные глубины колодца. Ток воздуха — холодный, влажный, дыхание подземелья, отравляющее воздух в комнате, отнюдь не способствовало оздоровлению атмосферы. Что, если ящик источает ядовитые испарения? Выделяет какой-нибудь вредный газ?

Если подумать как следует, оставлять столь опасную находку себе было безумием…

 

Ян позвонил ранним утром, когда Кирилл заканчивал завтракать.

— Киря, срочно приезжай!

— Что-то с ящиком?..

— Да! Забей на работу, мухой сюда!

Голос Яна звенел от возбуждения. Наскоро одевшись, Кирилл помчался к другу.

Ян, открывший дверь, был облачен в теплую куртку с капюшоном и зимние штаны с подкладом.

— Разболелся что ли, — начал было Кирилл, но тот отмахнулся, затаскивая его в квартиру.

— Смотри!

Комната стала пещерой.

"Это не по-настоящему", подумал Кирилл, переступая порог.

— Я забыл закрыть крышку на ночь, — трещал под ухом Ян, — а когда проснулся…

В комнате царил полумрак — тяжелые шторы были задернуты. Пол, стены, потолок — все вокруг поросло белой травой. Незастеленый диван оказался единственным темным пятном в царстве молочного цвета. Вокруг открытого ящика трава росла особенно густо — древние стенки были полностью скрыты буйной растительностью. Кириллу показалось, что трава слабо шевелится.

— Наверное, этот ток воздуха из колодца поднял какие-то семена, — продолжал Ян. — И они отлично принялись…

Кирилл опустился на корточки, осторожно касаясь ладонью молодой поросли. Потом, ухватив длинный росток, с трудом сорвал его и поднес к глазам.

На траву это походило мало. Поверхность сорванного растения сплошь состояла из ромбовидных чешуек, с черными вкраплениями в мутных белесых глубинах — точь в точь крошечные, затянутые пленкой слепые глаза.. Стебелек венчало круглое утолщение, похожее на бутон.

— А ты не думал, — прервал он разглагольствования друга, — что это могут быть ростки тех червяков, сожравших твоих свинок?

Ян отмахнулся.

— Не смешивай флору и фауну, паникер. Смотри…

Не давая другу вставить слово, Ян шагнул в самый центр лужайки и улегся на пол.

— Видишь? Они безопасны…

— Тебе откуда знать? — Кирилл окинул взглядом комнату. — Как ты здесь жить собираешься?

Укутанный в теплую куртку с капюшоном, Ян выглядел совершенно удовлетворенным.

— Разберемся… ты главного не видел.

Порывшись в кармане, Ян извлек маленький фонарик.

— Смотри…

Лампочка брызнула тусклым фиолетовым светом, и Кирилл ахнул от неожиданности.

Воздух вспыхнул сотнями крошечных светящихся точек, похожих на маленькие звездочки. Они плавали в свете луча, будто пылинки, источая слабое голубое свечение.

— Охренеть…

Кирилл поймал одну звездочку на ладонь и поднес к глазам. Крошечное, с игольное ушко, полупрозрачное существо, похожее на медузу, лениво дрейфовало в воздухе, загребая непропорционально длинными щупальцами. На его глазах туловище малютки вспучилось, мутнея, пошло судорогами, а потом раздалось, разделилось надвое — и новорожденные медузки поплыли в разные стороны…

— Ультрафиолет, — продолжал Ян. — Попробовал вчера наудачу — и вот…

Он взмахнул фонарем, оставив в воздухе загадочно светящуюся полосу.

— Красиво, правда? Эй, что с тобой…

Кирилл стоял, вытаращив глаза; ладони крепко стиснули рот и нос, закрывая лицо. Крошечная звездочка, влетевшая в ноздрю Яна, еще секунду подсвечивала переносицу изнутри, а потом пропала.

— Кирилл?

Сорвавшись с места, тот пинком захлопнул ящик и, схватив Яна за шиворот, поднял его на ноги.

— Ты чего…

Не слушая возражений, Кирилл вытолкал Яна в коридор, хлопнув дверью. Только тут Яну удалось освободиться. Изумленный, он смотрел на приятеля, тяжело вдыхающего воздух.

— Ты дышишь этой дрянью четвертый день, — отрывисто сказал Кирилл. — Эта твоя болезнь… как я сразу не понял!

— Я и сейчас не понимаю, — признался Ян.

— А ну пошли, — Кирилл ткнул пальцем во входную дверь. — Быстро…

Едва дождавшись, пока Ян зашнуруется, он вытолкнул друга на лестничную площадку.

— Дай сюда.

Выхватив фонарик, Кирилл внимательно осветил все вокруг. В воздухе обнаружилось несколько медуз, лениво дрейфующих у самого потолка.

— Ну и?

— Нужно было сразу же от него избавиться, — пробормотал он.

— Тебя так напугали эти светлячки? Они ничего такого…

— Да ты совсем спятил с этим ящиком, — громко сказал Кирилл. — И я тоже хорош… твои хрипы. Забыл? Ты же в обморок чуть не грохнулся, там, у Таврического. А когда вернулись, живо в себя пришел. Как тебе такое?

— Думаешь, это связано с…

— А с чем еще? Сколько этих хреновин залетело тебе в легкие? Как они там поживают, интересно — может, уже основали небольшую колонию?

Ян побледнел.

— Пойдем, — Кирилл схватил его за рукав и потащил к лестнице. — Пойдем, подышишь свежим воздухом… посмотрим, как им это понравится!

— Киря, да ты чего…

Они едва ли не кубарем скатились вниз.

— Погоди… погоди, — пыхтел Ян, едва поспевая за приятелем, перевшим вперед, как танк.

— Сюда!

Кирилл усадил его на скамейку, примостившуюся у черного хода во дворе-колодце. Встал рядом, пытливо вглядываясь в лицо приятеля.

— Ну как?

— Дышу, — раздраженно сказал Ян. — Почему бы тебе не… не…

Он вздрогнул, с удивлением посмотрев на грудь.

— Как странно…

— Что?

Ян медленно поднес руку к груди, словно хотел проверить, бьется ли еще сердце. Его лицо испуганно вытянулось.

— Жжется…

Неожиданно он выгнулся дугой, издав страшный хрип.

— Ян!

Кирилл вцепился в его плечи, удерживая на скамейке.

— Дыши! Нужно продышаться, давай!

— Киря! — прохрипел Ян. — Жжется! Уйди!

— Они дохнут! Давай, дыши, мать твою!

— Нет! Домой! Пустииии!..

Его грудь подымалась-опускалась, как кузнечный мех, будто Яна становилось больше под разбухающей курткой. Он хрипел и корчился, вращая глазами, а Кирилл что-то кричал, но не слышал сам себя. В его руках, сквозь подклад рыбьего меха, под курткой Яна двигалось, ворочалось, пузырилось…

Яркой вспышкой обрушился удар. Двор крутанулся, и сквозь радужные круги в глазах Кирилл увидел удирающего Яна — слепо растопырив руки, тот нырнул в темную арку.

В ушах звенело.

Кирилл уперся в холодную землю, пытаясь подняться, но все вокруг крутилось, крутилось, крутилось…

А потом звуки стали далекими, словно доносились сквозь толщу воды, и в рухнувшей тишине он услышал нещадно колотящееся сердце.

Он закашлялся.

Из подворотни выглядывали любопытные, привлеченные криками. С трудом поднявшись, Кирилл проскользнул мимо них — серые лица оборачивались вслед, плавно, будто во сне. Порыв ветра, всасывающийся в арку, подталкивал в спину холодными пальцами. Впереди в ватном безмолвии несся поток машин.

Неужели он ошибался? Неужели из-за него…

Тук-тук. Тук-тук.

Кирилл вывалился из арки, и оглушительный грохот улицы обрушился со всех сторон. Оттолкнув кого-то, он распахнул парадную дверь и нырнул внутрь, обратно в пыльную тишину.

На лестнице темнело что-то продолговатое. Фонарик Яна. Подняв находку, Кирилл продолжил подъем, подсвечивая себе фиолетовым лучом.

Дверь квартиры приятеля была приоткрыта. Плотный поток прозрачных существ, загадочно мерцая в свете фонарика, стелился под потолком — словно ручеек, стекающий вверх по лестнице.

Прямо в открытое окно.

Невесомые тела, подхваченные сквозняком, уносились в небо, похожие на искры костра. И — делились, делились, делились…

Вытащив из кармана платок, Кирилл плотно обмотал лицо.

Он постоял перед дверью, прислушиваясь. В квартире было тихо.

Вспомнилось мягкое, пузырящееся под курткой. Словно кипящий студень… словно ком белесых червей.

Кирилл содрогнулся. И вошел внутрь.

 

Что-то мелко поблескивало на полу в полумраке коридора — зеркало с дверцы шифоньера было разбито вдребезги. Осколки тоскливо хрустнули под ногами.

— Ян! — негромко позвал Кирилл, останавливаясь у дверей комнаты. Из темноты донесся протяжный вздох.

— Ты там? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ. Поплотнее прижав платок ко рту, Кирилл шагнул вперед.

Окно по-прежнему скрывали плотные шторы, и молодая поросль неведомого растения смутно белела в полумраке.

— Стой.

Ян стоял у окна, спиной к двери, отодвинув тяжелую ткань, словно высматривал кого-то на улице.

— Ты… как?

— Мне хана, — проговорил Ян спокойным, чужим голосом.

Он продолжал пялиться в окно. Куртка, висевшая лохмотьями на его спине, странно топорщилась в стороны.

— Чувак, прости… я думал, это поможет, — сказал Кирилл поднимая руки. — Теперь мы просто…

— И тебе тоже, — продолжил Ян, оборачиваясь.

Кирилл завопил.

Грудная клетка Яна была раскрыта, словно чудовищная книга; полы разорванной куртки висели на растопыренных, в обрывках посеревшей некровоточащей плоти, ребрах. Два продолговатых, осклизких, надувшихся мешка легких густо расцвели бутонами сизого цвета с плотными листьями, проросшими прямо сквозь мясо, как сквозь решето. Между ними слабо пульсировал бесформенный овал сердца, а чуть ниже, все в белой пене и слизи, поблескивали ленты кишок.

Застывшее, пепельного цвета лицо Яна оскалилось.

— Я могу пощупать собственный желудок. Смотри…

Вытянув руку, он продел ее через рваную дыру на куртке, сквозь клетку ребер — и, запустив ладонь в кишки, сжал кулак. Влажноватое мясо просочилось между пальцев.

Кирилл сорвал платок, и его вырвало. Согнувшись, он блевал, обильно орошая пол, и никак не мог остановиться.

— Мне совсем не больно, — тихо сказал Ян. — Это, наверное, какой-то наркотик… у меня будто мозги замерзли, чувачок.

— Ян, — прокашлял Кирилл, и новый приступ рвоту швырнул его на колени. Это длилось не меньше минуты, да так, что в глазах заплясали радужные точки.

— Гребаная хрень… откуда мне было знать?

По лицу Яна струились слезы. Сделав пару шагов вперед, он оказался у открытого ящика.

— Откуда мне было знать?! — заорал он в бездонный ствол колодца.

Кирилл отодвинулся от дымящейся лужи на полу, судорожно прижимая к губам грязный платок, и вжался в стену, стуча зубами.

— Ты прав, я надышался этими тварями… они принялись, отлично принялись, — захихикал вдруг Ян, наставив палец на Кирилла. — Ты скоро узнаешь, ты ведь тоже дышал! Ты тоже дышал!

Глаза Яна сделались совершенно черными. Зарычав, он принялся рвать сизые бутоны, вырывая куски некровоточащей плоти, хохоча и рыдая одновременно. В открывшихся проплешинах копошилось что-то длинное, трубчатое, невыразимо чужое…

А потом, издав дикий вопль, безумец перевалился через край ящика и исчез в недрах колодца.

 

Кирилл сидел на берегу финского залива, неподвижно глядя в ночное небо. Руки ныли от тяжелой работы, на пальцах набухали свежие мозоли, оставленные лопатой.

Позади, на глубине полутора метров, в земле покоился заколоченный ящик. Кирилл знал, что яма вышла слишком мелкой, но на большее у него просто не хватило сил.

Какие же они были тупицы…

На крышку ящика ушли все найденные у Яна гвозди. Он снова и снова ударял молотком, и лишь когда последний гвоздь по шляпку вошел в старые доски, счел, что сделал достаточно.

Зачем, зачем они вообще открывали это долбаный ящик?!

Здесь, в тени старого леса, достаточно далеко от любого жилья, ящик мог гнить в земле десятилетиями, пока древние доски не обратятся в труху или не окаменеют. В любом случае, это было уже не важно…

Ты дышал! Ты тоже дышал!

Кирилл сидел на холодных камнях, глядя в темное небо.

Крошечные невидимые существа из ящика действительно обладали невероятной приспосабливаемостью… а еще они делились. Чудовищно быстро делились.

Крупная слеза скатилась по его щеке.

Две особи давали четыре. Четыре — восемь. Восемь — шестнадцать. И так далее, до совершенно головокружительных чисел в поздних поколениях...

Нашарив в камнях Янов фонарик, Кирилл направил его в небо и нажал на кнопку.

В воздухе лениво плавали, игриво светясь в голубоватом свете луча, мириады невесомых медуз.