Случайные хроники. Коробка с парадоксами

Купи себе кота, уравновесь свою природу,

коты такие умники, коту всегда ништяк.

Когда над нашим городом раздастся гимн уродов,

вы выйдете на пару — ты и верный твой кошак.

Башня Rowan — Марш уродов

 

 

I

 

 

Великий Рандом скучал. Его супруга вместе с детьми отправились в Вавилон, навестить бабушку Иштар. Гостить они собирались достаточно долго, а потому прихватили с собою практически всех слуг. Рандом сослался на головную боль, недописанный трактат и судьбы мира, которые без него ну никак не решатся. Фейт отнеслась к приведённым доводам скептически, но промолчала: если кто и мог довести её мужа до нервного срыва, то только её маман.

Шёл третий день одиночества в собственном дворце, который уже казался хозяину холодным узилищем. Бог непринятых решений, владыка вероятностей и повелитель Случайных Чисел предавался праздному шатанию по коридорам. Иные занятия, которые могли бы помочь скоротать время, успевали надоесть еще до того, как он за них принимался. Всё казалось пресным, блеклым и унылым.

— Питомца какого завести, что ли… Ску-у-учно! — простонал Рандом в глубину коридора.

— Займись чем-нибудь, что научно-учно-учно! — ответило Эхо.

— Но мне всё обрыдло!

— И что мне теперь ответить прикажешь? — возмутилось Эхо. — Намажь на хлеб повидло-видло-видло?

— А обязательно в рифму отвечать?

— Так я же эхо, ядрёна мать-мать-мать!

— Ладно-ладно, не кипятись! Лучше пойди проспись. Тьфу ты, это заразно!

— Мяу!

— "Заразно" и "мяу" — не складно! — заметил Рандом.

— Зато высоко и прохладно-ладно-ладно! — огрызнулось Эхо. — Это не я, вообще-то.

— Хм, а кто тогда?

— Мяу, — вновь подало голос загадочное мяучело. — Мя-яу!

Заинтригованный, Рандом двинулся на звук. Кошек во дворце отродясь не водилось, разве что Бастет наведывалась раз в пару столетий. Ну и Сфинксы иногда прилетали сыграть партейку-другую в "Кто хочет стать Аменхотепом?". Однако богиня не явилась бы без предварительного оповещения, ну а любители загадок и вовсе считали мяуканье чем-то диким, не достойным разумного существа звуком.

Поиски загадочного существа завершились спустя два зала, одну галерею и четыре коридора. В чулане. На третьей полке пыльно стеллажа, между банкой с какой-то краской и жестяным бидоном из-под масла. Мяуканье исходило из квадратной коробки, что-то около полуметра в диагонали, предостерегающе-красного цвета. Еще более предостерегающей была надпись "ЛОВУШКА! НЕ ОТКРЫВАТЬ! НЕ КАНТОВАТЬ!", выведенная белой краской прямо на крышке. И уж совсем-совсем предостерегающе скалились черепа с костями, неумело намалёванные по всей коробке всё той же краской.

Прежде чем открывать любую другую тару, Рандом бы непременно задумался о возможных последствиях, припомнив любимую присказку тётушки Пандоры: "не уверен в содержимом — выкинь в Тартар!". Но эта коробка… она была особенной: слишком непокорной, роковой, опасной. К тому же, внутри неё мяукало. Рандом аккуратно приподнял крышку и заглянул в образовавшуюся щель. В то же мгновение мир вокруг него сначала завертелся, потом смазался, а затем померк.

 

II

 

— Синьор? — Нос Рандома осторожно потрогали чем-то мягким. — Вы в порядке?

Первым, что увидел бог непринятых решений, была кошачья морда, выражавшая неподдельную обеспокоенность. Припомнив события, предшествовавшие помутнению сознания, Рандом решил, что говорящий кот, озабоченный его самочувствием — вполне логичная компания в данном случае.

— Спасибо, со мной всё хорошо. — Рандом сел и огляделся по сторонам. — А внутри она больше, чем снаружи! Где это мы?

— Мы с вами находимся в казо ди морте.

— Коробке смерти? Интересно, как она оказалась в моей кладовке. Кстати, меня зовут Рандом.

— Барсито Мяуччи, к вашим услугам.

— Тот самый Барсито из клана Мяуччи? Самый удачливый из всех сицилийских котов? Единственный, кому удалось ограбить "Продотти ди Карне" и унести лапы и хвост? Для меня честь познакомится с вами! — бог и кот обменялись лапопожатием. — Словом, могу я узнать, как вы здесь оказались?

— О, всё дело в той мясной лавке, что вы упомянули. Меня погубила гордыня — весть о том, что именно я спланировал и осуществил налёт разлетелась по всей Италии, и, конечно же, дошла до Пули и Пистоля — тех самых псов, что сторожили "Продотти ди Карне" и остались в дураках. Однажды ночью они подстерегли меня в тёмном переулке. Бежать мне было некуда, я принял бой и проиграл, оставив проклятым псам на память знатные шрамы. Они чуть было не разорвали меня на клочки, и, право слово, я был бы рад погибнуть в бою, но нет, этим проклятым кабыздохам неведомо понятие чести, синьор! Полумёртвого, они притащили меня в лавку и сдали своему хозяину, вымолив тем самым прощение и вернув свой пост. Доменико Фиренце — так звали хозяина лавки, — запер меня в клетке, как какую-то канарейку, и давал еды и питья ровно столько, чтобы я не помер с голоду. Через несколько дней он, по случаю, продал меня тщедушному студиозу за цену, которая уступала даже самому жилистому куску мяса в его лавке! Этот студент отвёз меня в свой университет, и там, вместе со своим бородатым профессором, они и посадили меня в этот ящик. Из тех заумных разговоров, что они вели, я понял только то, что в этой коробке можно умереть.

— Или не умереть, — Рандом поднялся на ноги и начал внимательно разглядывать стены. — Пятьдесят на пятьдесят. И, похоже, этим парням удалось крайне точно откалибровать эту самую вероятность. Эх, а ведь я предупреждал Эрвина, а он всё настаивал на том, что подобный эксперимент всегда будет лишь мысленным.

— Синьор, я не совсем понимаю…

— О, всё просто, мой дорогой Барсито. Это не совсем коробка смерти. Поскольку наши шансы выжить абсолютно равны шансам умереть, то мы живы и мертвы одновременно! Такой вот парадокс в крайне ограниченном пространстве. Считается, что в этом двойственном состоянии мы будем пребывать лишь до тех пор, пока кто-нибудь не заглянет в коробку и не найдет нас в ней в том или ином виде. Вот только люди не знают, что если ты смотришь в сингулярность, то сингулярность начинает смотреть в тебя. И ты оказываешься в коробке.

— То есть мы в ловушке, из которой не выбраться?

— Ну-у, будь у меня Гиперкубика Рубика, но он остался, кажется, в кармане зелёного халата, и как отсюда его достать я не предста… Ай! — откуда-то сверху прямо на голову Рандома упал небольшой предмет. Отскочив от макушки, он спикировал на пол. Пока бог потирал ушибленное место, Барсито медленно приблизился к непонятной вещи, оказавшейся небольшим тёмным кубом, обнюхал её, затем осторожно ткнул лапой. В ответ на прикосновение, стороны куба начали озарять яркими сполохи всевозможных оттенков. Кот зашипел и отпрыгнул прочь от непонятной штуковины.

— Спокойно, Барсито, — Рандом, все ещё потирая одной рукой макушку, подошёл и поднял сияющий куб с пола. — Это как раз и есть Гиперкубик Рубика.

— Синьор, а как это устройство поможет нам выбраться отсюда?

— Ну-у, как бы тебе объяснить… — протянул Рандом, принявшись собирать гиперкубик. — На самом деле это просто игрушка-головоломка. Только, в отличие от обычного кубика Рубика, который для меня слишком уж элементарен, в этом больше измерений. Учитывая наше специфическое положение, когда я закончу — он окажется собранным и не собранным одновременно. Труп же ведь не может решать головоломки, даже если это божественный труп. А вот живой — вполне. Так вот, по моим прикидкам, когда к уже творящейся здесь физической вакханалии прибавиться еще и гиперкуб в суперпозиции, коробка, так сказать, лопнет, и нас зашвырнёт куда-нибудь, откуда можно уйти ногами. Ну или ещё как-нибудь.

— Ты уверен, что мы не лопнем вместе с коробкой?

— Сейчас узнаем, — улыбнулся Рандом, переместив последний светящийся фрагмент на положенное тому место. В то же мгновение герои оказались на зелёной поляне под открытым небом. На горизонте виднелись неясные очертания поселения.

— Тю, и никаких спецэффектов. Хоть бы какой пространственно-временной тоннель завалящий…

— Главное, синьор, что лапами отсюда и правда можно куда-то уйти.

— Ты прав, Барсито. Пойдём, что ли, посмотрим куда.

 

III

 

Чем ближе становилось поселение, тем отчётливее проявлялась его странная архитектура. Окраинные избушки роднила, разве что, одноэтажность. Во всем остальном каждый домишко был уникален, вплоть до абсурдности. Наиболее примечательным Рандому показалась сферическая хатка, зависшая в паре метров над землёй. На вкус Барсито, самым примечательным был кирпичный домик, который балансировал на острие двускатной крыши.

Ближе к центру располагались более крупные и замысловатые здания: деревянная церквушка с завязанной в узел колокольней; акведук, способный посрамить самые адреналиновые "американские горки"; здание-колесо, неспешно катящееся в куда-то на север. Но венцом инженерно-архитектурной мысли сумрачного зодчего был дворец, находившейся в самой середине города. Он был неописуем, как минимум потому, что его размеры, цвет, форма, расположение и количество башенок, балконов и прочих элементов постоянно менялось.

— Синьор, мне казалось, что, учитывая твое звание, подобный дворец должен тебя восхищать?

— Отнюдь, Барсито! Я, конечно, люблю непредсказуемость, но искать в таком здании туалет в минуту острой необходимости — то ещё приключение. К слову, любителей неевклидовых городов не так много, это существенно сужает круг возможных мест, которые… которые могут быть этим местом.

— Ты бывал раньше в подобных городах?

— Только в Р`Льехе, но там более влажный климать честная, что это было?! — Нечто с огромной скоростью пронеслось в паре метров перед ними, оставив за собой след из обугленной земли.

— Не знаю, синьор, но по-моему оно издавало какой-то звук, похожий на "у-и-и-и!". Может быть вон тот человек нам подскажет? — Барсито кивнул на молодого человека, облаченного в тогу, покрытую толстым слоем дорожной пыли. Едва переставляя ноги, юноша тащился вдоль огненной линии, прочерченной неизвестным существом или предметом.

— Хе-хей, милейший, вы случайно не… стой, я же тебя знаю!

— Не.. могу… стоять… — еле слышно прохрипел юноша. — Должен.. догнать…

— Синьор, по-моему он слегка не в своём уме.

— Нет-нет, Барсито, это же великий древнегреческий герой Лох-Несс! Нет, Пелопоннес?

— Ахиллес…

— Да-да! Прости, вечно путаю, людские имена так однообразны. Слушай, а ты разве не должен наслаждаться вечной весной в Элизиуме?

— Так и было, пока Гадес не предложил мне это чёртово пари! Если сумеешь догнать черепаху с форой в десять шагов — отпущу тебя на год в Элладу. Я и согласился. Но, как бы быстро я не бежал — проклятая тварь бежит ещё быстрее, да ещё и ускоряется! Преследую её уже пятый год. Пределы Элизиума пересёк, кажется, два года тому назад. И, сдаётся мне, мы уже и не в Тартаре.

— Да, пожалуй, — согласился Рандом, ещё раз внимательно оглядев окрестности. — Но почему бы тебе не сдаться? Похожа, ещё через пару месяцев эта черепаха разгонится настолько, что сможет выйти на орбиту.

— Шутишь?! Ахиллес не сумел обогнать черепаху! Да надо мной весь Аид будет смеяться! Я скорее сотру ноги до пупа, чем признаю себя проигравшим!

— Синьор, — подал голос Барсито. — Правильно ли я понял, что, чем дольше длиться погоня, тем быстрее бежит черепаха?

— Похоже на то.

— А условие победы в том, чтобы просто её догнать или..?

— Я должен дотронуться до её панциря, — ответил Ахиллес.

— И никаких ограничений по направлению? Финишной черты, трассы, всего такого?

— Нет, никаких.

— Тогда может тебе попробовать бежать вот так? — Барсито встал на задние лапы, и весьма недурно изобразил "лунную походку". — Это как с Красной Точкой. Будешь бегать — не поймаешь, а перестанешь, так она сама к тебе лезть начинает.

— А ведь это может сработать, — заметил Рандом. — Тебе стоит попробовать, Ахиллес!

— И правда. Чего мне терять, в конце концов? — древнегреческий герой принялся пятиться назад, постепенно наращивая темп. Казалось, что смена в направлении и способе движения его весьма порадовала.

— Главное пятки береги! — Предупредил Рандом на прощание.

Бог и кот продолжили путь. Минут пятнадцать спустя они обернулись на отчетливый крик "Ваба-даба-ду-у!", и успели заметить, как летящая спиной вперед черепаха скрылась за холмом.

— Надеюсь, она в него не врежется, — промурлыкал кот.

— Да, быть зашибленным летящей черепахой, это даже похлеще, чем помереть от стрелы в пятке, — задумчиво ответил Рандом. — Кстати, у меня две новости: хорошая — я вспомнил, что это за дворец, плохая — мы в аду.

 

IV

 

Барсито Мяуччи принял шокирующую новость стоически, как и подобает всякому уважающему себя коту. Слегка подёргивающийся хвост был единственным свидетельством того, что пребывание в аду его хоть сколько-нибудь заботит.

— Всяко лучше, чем в коробке, — заключил кот. — Когда я был мелким комком шерсти, матушка рассказывала нам с братьями и сёстрами истории про кошачий ад, чтобы мы вели себя хорошо. По её словам, в аду всегда мокро, голодно, на ужасном ветру летают туда сюда бесчисленные тапки. А заправляет там всем огромный ревущий демон по имени Пылесос, который денно и нощно преследует грешников, ловит их и проглатывает не жуя.

— Жуткая история, — серьезно ответил Рандом. — Но на самом деле все коты после смерти попадают во дворец Баст. Кстати, туда же попадают те, кто шутит про старых дев-кошатниц Кто-то ведь должен всю эту хвостатую братию кормить, развлекать и вычищать за ними лотки.

— Что-то не вижу толпу слуг с едой и фантиками на веревочке.

— Так мы и не в долине Нила. Вообще, различных мест посмертного пребывания смертных достаточно много. Вот Ахиллес, например, прискакал из Аида. Еще есть Джаханнат, Геена, Хель, Лимб, Вальхалла, Райские Кущи — на любой вкус и цвет, в общем. Как любит повторять моя супруга: у каждой кастрюльки есть своя крышечка. Кстати, души самых воинствующих атеистов встречает лично архангел Дарвин. Видел бы ты их лица!

— И куда именно занесло нас?

— Судя по всему, мы в Обширном Жилище. Если быть точным, то само Жилище — это вон тот метаморфозирующий дворец, а прилегающая область зовётся Абсурдной Долиной.

— Странное название.

— Ну, понимаешь, жизнь — это ценнейший дар, а сюда попадают те, кто расстался с ней весьма каким-то нелепым образом. Вроде парня, который вышиб плечом окно на тридцать восьмом этаже, желая продемонстрировать его прочность. Или мотоциклиста, протестовавшего против обязательного ношения шлема и, в результате, проломившего себе голову.

— То есть мы в аду для идиотов? Белиссимо!

— Ну-у, не всё так плохо. Я знаком с местным чёрто… в смысле с местным владыкой, Нергалом.

— Что-то мне подсказывает, что он не лучший твой друг, синьор.

— Веков тридцать назад он сватался к Фейт, но она предпочла меня.

— Если дело касается донны, срок давности значения не имеет, — заметил кот.

— Да, пожалуй ты прав. Знаешь, а ведь её матери, Иштар, он всегда нравился больше, чем я. А всё потому, что я не из их пантеона. Да и Фейт с детьми сейчас у неё, и Нергал мог это знать и подкинуть мне коробку. И гиперкубик.

— Но зачем тому, кто поставил ловушку, самому подкидывать тебе ключ?

— Из опасения, что рано или поздно в неё попадёт вся моя семья?

— Мог просто унести эту коробку и спрятать.

— И правда. Может, это слишком просто для коварного плана?

Барсито одарил Рандома скептическим взглядом. Некоторое время они шли молча, каждый погруженный в собственные мысли. Первым заговорил кот:

— Так или иначе, синьор, мы вновь поступаем под стать этому месту. Вместо того, чтобы рвать отсюда когти, мы идёт в гости к вашему давнему врагу.

— Нельзя так просто взять, и свалить из владений божества. Особенно, если его владения — филиал преисподней. Спровадить нас отсюда может только сам Нергал. Точнее, чтобы убраться отсюда восвояси нам достаточно раздобыть артефакт, который Нергал использует для подобных целей. Если я не ошибаюсь, он представляет из себя петушиную лапку на верёвочке. Да, точно, он его называет Свали Отседова.

— И мы его украдём?

— Вот, сразу видно, неспроста Барсито из клана Мяуччи считают самым дерзким котом-грабителем во всей Сицилии!

— Граци, синьор. Каков план?

— Я отвлекаю внимание, ну а тебе нужно найти артефакт и вынести его из дворца. Затем спрячься где-нибудь в городе, я сам тебя найду. Поскольку Нергал вряд ли ожидает, что его ограбит кот — у тебя не должно возникнуть затруднений.

— Кроме одного — я не знаю, где искать. Во дворце, судя по всему, помещений не мало.

— А, там их практически бесчисленное множество. Просто суйся во все подряд, не задумываясь, и наткнёшься. Как увидишь — хватай и беги.

— Мадонна! Ты предлагаешь провернуть всё, положившись лишь на волю случая?!

— Я и есть случай, &№8210; улыбнулся Рандом. — Положись на меня!

 

V

 

 

 

В поисках тронного зала Рандом воспользовался своим собственным советом — он просто распахивал все двери, что встречались ему по пути. Отсутствие вооружённого эскорта, который, как он думал, встретит его прямо у входа и сопроводит к Нергалу, настораживало. А ещё казалось несколько оскорбительным: что за пренебрежение? В конце концов, владыка вероятностей и повелитель случайных чисел вполне достоин как минимум парочки жуткомордых бугаёв в конвоиры! Раздражение всё росло, его степень вполне можно было проследить но громкости хлопков дверями, которые вели то в гостевые покои, то в библиотеку, то в уборную. Где-то через полчаса скитаний по Обширному Жилищу, Рандом добрался до высоких двустворчатых резных врат. От удара ногой они распахнулись настежь, петли натужно скрипнули, чудом удержав двери в раме. Все присутствовавшие в тронном зале с удивлением уставились на вошедшего.

— Рандом? — Нергал весьма достоверно изобразил удивление. — Какими судьбами?

— О, ну знаешь, просто пробегал тут неподалёку, и решил заскочить на огонёк.

— Ну эм-м, располагайся. Я прикажу подготовить для тебя покои.

— О, не стоит, я не планирую у тебя задерживаться, — Рандом изобразил самую едкую улыбку, на которую только был способен. — Если ты, ты, конечно, не против.

— Ну, эм-м, нет конечно. Как тебе будет удобно.

— Вот как?! То есть, если я захочу сию же минуту вернуться к себе во дворец, то ты не будешь против? Совсем-совсем?

— Нисколько, — в голосе Нергала послышался холодок. — Я, разумеется, рад гостям, даже незваным…

— Незваным?! Хватит изображать святую простоту, мы оба знаем, почему я здесь оказался!

— Что ж, тогда может быть просветишь меня?

— Стоп! То есть это правда не ты подсунул мне коробку?

— Коробку?! Какую ещё коробку?!

— Господин, я вора поймал!

Обернувшись на голос, Рандом увидел, что в тронный зал вошёл двухметровый каменный увалень, увешанный всевозможными артефактами, как новогодняя ёлка. На его шее, среди прочего, висел и Свали Отседова. В правой руке гигант нёс Барсито, удерживая его за шкирку двумя пальцами. "Отключённый" кот не имел никакой возможности оказывать сопротивление. Единственное, что он мог сейчас — это хрипло костерить своего обидчика, что он и делал, причём весьма виртуозно.

— Он пытался похитить артефакты, которые вы доверили мне охранять.

— Так вот оно что! Стража! Ко мне! — В тронный зал прибежало еще два голема. — Схватить его!

Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, каменные истуканы весьма проворно подскочили к Рандому и крепко ухватили его за предплечья.

— Какова вероятность, что все големы сейчас же перестанут функционировать? — Как бы между прочим спросил Рандом.

— Чёрта с два, здесь твои штучки не пройдут! — Нергал подошёл к Рандому почти вплотную. — Мало того, что ты украл у меня любимую, так ты решил, что можешь утянуть у меня ещё и сокровища?! Жалкий пройдоха! Лоботряс и пустозвон! Метафизическое недоразумение!

— А вот это сейчас обидно было.

— В темницу его!

Рандома потащили прочь.

— Мескузи, синьор, — прохрипел кот. — Я думал, что этот урод — всего лишь статуя.

— Господин, а что делать с этим? — Спросил голем, держащий кота, который всё ещё осыпал его отборными итальянскими ругательствами.

— И этого в темницу! Живо!

Путь до подземных казематов оказался весьма коротким — каменные истуканы прекрасно ориентировались в Жилище, несмотря на постоянные перепланировки.

Камеры в темнице не пустовали. Кого только не увидел Рандом за решёткой, пока его волокли по коридору: люди, химеры, животные, кентавры и даже одна статуя. В клетке, куда их весьма грубо затолкали големы, уже был один постоялец — седой старик. Он сидел на грубо сколоченной кушетке, глядя прямо перед собой, подёргивал себя за бороду, и что-то бормотал.

— Эй, векьо,— Барсито запрыгнул на койку и сел рядом со стариком. — За что замели?

— А? Что?

— За что ты сюда попал, спрашиваю?

— Я был главным городским цирюльником. Месяц назад Нергал приказал мне брить всех, кто не бреется сам, а брить тех, кто бреется сам он запретил. За ослушание он обещал меня казнить. Сначала всё было хорошо, но однажды в зеркале я увидел, что и сам бородат! И тогда я подумал: брить или не брить — вот в чём вопрос! Ответ на этот вопрос я так и не нашёл, и меня арестовали, за нарушение приказа.

— Что ж он так взъелся на бороды? — спросил кот. — Сам то аж до пупа отрастил.

— А он не любит конкурентов, — ответил Рандом.

— Настолько, чтобы казнить людей из-за растительности на лице?

— Как видишь.

— Пс-с-т, эй, парни, — позвал узник из камеры напротив. — Не всё так плохо! Меня тоже приговорили к казни, причём на этой неделе. Вот только Нергал не назвал точный день и час, а сказал, что это станет для меня неожиданностью.

— И чего в этом такого неплохого? — скептически поинтересовался кот.

— А то! Смотри, в неделе то всего семь дней. Если меня не казнят до субботы, значит остаёться только воскресенье. Но тогда это будет вполне ожидаемо, а это значит, что в воскресенье меня точно не могут казнить!

— Зато остается ещё шесть дней, — заметил кот.

— Не-а! Раз я точно знаю, что в воскресенье меня не казнят, то, если меня не казнят и в пятницу, то останется только суббота, и это тоже не станет сюрпризом, в таком случае. Значит — и в субботу меня казнить не могут. А раз не могут казнить…

— Да-да, и так все дни подряд, — перебил его Рандом. — Мы поняли.

— Именно, друг! Ты просёк фишку! Так я исключил всю неделю и теперь уверен, что меня не казнят. Всё просто!

В коридоре послышались тяжёлые шаги. Когда они приблизились к камере, то оказалось, что это пришёл палач — чёрная маска и огромный топор не оставляли никаких сомнений. Компанию ему составляли два голема.

Отыскав нужный ключ, палач отпер камеру узника, которого точно не могли казнить на этой неделе.

— Но как так то?! — с обидой в голосе кричал заключенный, пока големы заламывали ему руки и укладывали грудью на табурет. — Меня никак нельзя казнить на этой неделе, потому что я последовательно исключил все дни недели!

— Сюрприз! — прогундосил палач и взмахнул топором.

— Да-а, — задумчиво протянул Рандом, наблюдая за тем, как големы волокут по коридору обезглавленный труп. — Лучший способ наполнить свою жизнь неожиданностями — это твёрдо решить что всё идёт по плану.

— Синьор, гляньте-ка на стену. Кажется раньше этого не было.

Рандом обернулся и посмотрел куда указал ему кот. На стене было написано: "Знак свыше! Сделай то, что давно хотел!".

— Да, Барсито, раньше это надписи не было. Старик, это написал ты?

— Нет, я вместе с вами следил за кончиной того несчастного.

— Это правда, Синьор. Я наблюдал за казнью сидя здесь, на кушетке, и старик всё время был у меня перед глазами.

— Что ж, значит эту надпись оставил я, — Рандом подошёл к посланию и поднял с пола кусочек мела, которым оно, по всей видимости, и было написано.

— Но синьор, вас я тоже видел…

— Сейчас это уже не важно, Барсито. Будь добр, назови любое число.

— Сорок два. А что?

— Отличный выбор! — Рандом медленно начал что-то писать на стене. — Да просто есть одна штука, которую я давно хотел попробовать, да только не решался. А именно: поделить на ноль. В столбик.

В следующее мгновение камеру залил яркий свет, в котором Рандом, Барсито и старый брадобрей исчезли без следа.

 

VI

 

Великий Рандом висел в пустоте. Затем пустоту заполнили пёстрые ленты, которые, переплетаясь между собой, образовывали нечто вроде колодца, по которому Рандом нёсся с бешенной скоростью. Приглядевшись, он заметил, что между лентами есть просветы, и сквозь них ему удалось разглядеть Барсито и старика-брадобрея. Постепенно скорость начала снижаться, а затем Рандом и вовсе замер. Теперь стало видно, что ленты не просто пёстрые — на каждой проецируется нечто вроде немого кино. Фрагменты из жизни самого Рандома.

— Эй, здесь моя дочь, — послышался голос брадобрея. — Мёрф! Эй, Мё-ё-ёрф!

— Синьор, где это мы? — спросил кот.

— Судя по всему, мы внутри небольшой чёрный дыры, — ответил Рандом, — которая сейчас находиться в подвале Обширного Жилища, на месте нашей камеры. И я теперь я, кажется, всё понял.

— Что именно ты понял, синьор?

— Откуда взялась коробка. И что теперь надо делать. Но для начала, давай поможем старику. — Аккуратно сдвинув в стороны ленты, Рандом протиснулся в "тоннель" цирюльника.

— Мёрф! — отчаянно продолжал звать старик. Рандом похлопал его по плечу:

— Она тебя не слышит. Похоже, ты по ней соскучился?

— Ещё как! Это моя дочь, Морфиния. Когда меня отволокли в темницу я решил, что больше и не увижу её.

— Так-с, сейчас мы всё поправим, — пробормотал Рандом, взяв старика под руку, и продвигаясь вместе с ним от ленты к ленте, что-то ища. — Так, это, похоже, ты на каком то празднике… Здесь ты на работе… Ага, а вот голем вручает тебе какой-то свиток. Это и есть указ Нергала?

— Он самый, — грустно ответил старик.

— Значит так, — Рандом потянул ленту вниз, "проматывая" эпизод из жизни старика вперёд. — Если следовать приказу в точности, тебе нужно побрить себя, но не побриться самому. Как правило, это невозможно. Но если тебя будет два…

"Домотав" до того момента, когда брадобрей остался один, Рандом покрепче ухватился за края ленты и потянул в стороны. Та оказалась достаточно эластичной.

— Полезай, старик. Теперь Ты-Из-Прошлого и Ты-Из-Будущего сможете брить друг друга!

— Спасибо тебе, — поблагодарил старик, и, последовав совету Рандома, отправился в собственное прошлое. Убедившись, что он пролез целиком, Рандом отпустил ленту, а затем перебрался к Барсито.

— Синьор?

— Итак, Барсито, взбирайся ко мне на плечо. Будем искать тот момент, когда беспринципные учёные посадили тебя в коробку.

Поиски продолжались достаточно долго. Впрочем, заминка, по большей части, была вызвана тем, что Рандом задержался у одной из лент, чтобы воочию узреть легендарное ограбление "Продотти ди Карне". После этого нужная лента отыскалась достаточно быстро. Вновь "промотав" события ровно до того момента, когда старый профессор закрыл крышку коробки, Рандом запустил в ленту обе руки, схватил коробку, и втянул её к себе. Затем он еще раз засунул руку в прошлое Барсито, чтобы позаимствовать с полочки у грифельной доски кусок мела.

— Представляю, как они удивились, — усмехнулся кот. — Две руки, появившиеся из ниоткуда, похищают коробку с котом.

— Готов поспорить, что первым вопросом, который они зададут друг другу, будет "а мел то ему зачем?".

С коробкой под мышкой и котом на плече, Рандом вернулся обратно в свой "колодец". Вначале он отыскал момент, когда все трое следили за экзекуцией мистера Казнить-Нельзя-Помиловать. Перекрутив ленту так, чтобы на ней появилась задняя стена камеры, Рандом просунул руку сквозь ленту, и оставил самому себе послание и мел. Затем он вновь двинулся по "колодцу" своей жизни.

— Что мы ищем теперь, синьор?

— Начало всей этой истории. Точнее, минут пять до того. Ага, вот и он.

— Я вижу, что ты идёшь по коридору.

— Верно, — Рандом вновь ухватился за ленту, и принялся её перекручивать и тянуть из стороны в сторону. — Так, теперь левее… какое же тут неудобное управление! Ага, стоп, вот этот чулан. Барсито, будь так любезен, затолкай в ленту коробку. Только осторожнее, внутри неё — ты.

Кот выполнил просьбу, сумев материализовать коробку в прошлом ровно на том месте, где её в скором времени обнаружит Рандом-Из-Прошлого.

— Отлично, Барсито. Теперь полезай сам. Я прямо за тобой.

Появившись в чулане, Рандом придирчиво осмотрел коробку, сверяясь с собственными воспоминаниями. Определившись, что именно не так, он открыл банку с краской, которая стояла рядом с коробкой, и, используя пальцы вместо кисти, написал на крышке коробки "ЛОВУШКА! НЕ ОТКРЫВАТЬ! НЕ КАНТОВАТЬ!".

— Вот, так я её и нашёл. Найду. Короче, Барсито, сейчас я выйду отсюда и спрячусь в соседней комнате. Тебя я попрошу мяукнуть два-три раза, как можно громче и призывнее, а затем присоединяйся ко мне.

— Будет сделано, синьор!

Выждав десять минут с того момента, как Рандом-Из-Прошлого, скрылся в чулане, Рандом-Из-Будущего вместе с котом вновь подошли к коробке.

— Барсито, мне кажется, что я что-то упустил…

— Гиперкубик, — подсказал кот.

— А, точно! Ни в коем случае не смотри внутрь!— Рандом вытащил игрушку из кармана, зажмурился, и, не глядя, бросил её внутрь коробки. — Всё, можно смотреть.

— И что теперь?

— Подождём.

Ждать пришлось недолго, спустя несколько минут коробка исчезла из чулана.

— Ну вот, и с этой стороны никаких спецэффектов, — посетовал Рандом. — Ладно, пошли поедим чего-нибудь. Временные парадоксы возбуждают аппетит!

— Буона идеа, синьор!

 

Эпилог

 

— Приятного аппетита, Барсито!

— И вам, синьор!

— Знаешь, я буду рад, если ты решишь погостить у меня подольше. Но если ты вдруг решишь вернуться на Сицилию…

— С удовольствием принимаю ваше приглашение, синьор! Сказать по правде, я не спешу возвращаться обратно. Самым большим делом на Сицилии было ограбление "Продотти ди Карне", после такого все другие дела там кажутся мелкими. Чутье подсказывает, что с тобой мне удастся найти куда более интересные приключения. Если синьор не против, разумеется.

— Синьор не против, синьор очень даже за!

— А ещё, я непременно хочу ещё раз наведаться в Обширное Жилище. После постыдного фиаско, что я потерпел по собственной непредусмотрительности, стянуть оттуда что-нибудь ценное для меня дело чести.

— Ну, лучше это сделать после того, как Нергал ликвидирует чёрную дыру у себя в подвале. Учитывая, как она влияет на время рядом с собой, это произойдёт через пару-тройку веков. Но знаешь, если я что и вынес из всей этой истории с коробкой, так это то, что желания, даже мимолётные, всегда исполняются. Пусть и не самым очевидным и логичным образом. Так уж устроена Вселенная. Поэтому перспективу периодически влипать в безумные истории я могу тебе гарантировать!

— Такой расклад дел меня вполне устраивает, синьор.

— Отлично!