В пасти кобры

 

На густо заросшей диким вьюном веранде, среди алых бархатных подушек и разбросанных по полу игральных карт, сидел человек. Правой рукой он опирался на деревянный локотник, мял в пальцах гибкий мундштук кальяна. В левой так и остались лежать несколько игральных карт, которыми человек раскладывал известный ему одному пасьянс. Звали его — Гритс Затейник. Известный картограф, торговец знаниями, а для определённого круга лиц — личной информацией. Недавно ему исполнилось тридцать, однако в столь юном возрасте он уже начал отличаться особой старомодностью в ведении дел, быту, даже в одежде, предпочитая разного рода кюлоты, сюртуки, жилеты и ботфорты. Некоторые бы назвали его большим оригиналом, но большинство знало, что он — несметный богач, интриган и опасный молодой бизнесмен, коих в последнее время на Сюрикале развелось немало.

И вот, развалившись среди подушек и небрежно набросанных в пасьянсе карт, Затейник задумался — с минуты на минуту явится важный гость, а он всё ещё сидит в домашней сорочке, жилете и кюлотах на босы ноги. И пусть гость никогда не обращал внимания на внешний вид, Гритс же в любом случае старался соблюдать правила приличия. Но каков был этот "партнёр"…

От одной мысли о предстоящей встрече тело цепенело и хотелось забиться куда-нибудь в угол. Гритсу часто приходилось иметь дело с разного рода наёмниками, киллерами, полицейскими, бандитами, бывали у него охотники за головами. Но когда входил этот, в воздухе повисало столь сильное напряжение, что стоило чиркнуть зажигалкой и всё кругом могло воспламениться.

Слуга подал Затейнику кубок на серебряном блюде. Молодой бизнесмен рассеяно скинул с пальцев карты, взял кубок, отпил. И даже не заметил, что в кислый шекелар насыпали мало соли. Он поболтал остатки вина по донышку кубка, хотел затянуться кальяном, но тот уже остыл. Без злобы, но с вялым интересом хозяин обернулся на кальянщика, и рассеянный толстяк сразу кинулся раздувать огонь в чашке. Угли начали сверкать, бурлящий дым заструился из мундштука. Гритс глубоко затянулся да не сразу выпустил дым. Он ждал, что сейчас подойдет мажордом и сообщит — гость явился. Вот старший слуга идёт по коридорам особняка, спускается к веранде, аккуратно, чтобы не было слышно, ступает по гладкому полу, прячась в тени вьюна, встаёт за спиной у хозяина, наклоняется к уху и шепчет:

— Мой господин, гость явился.

Молодой бизнесмен не ответил, даже не шелохнулся, наблюдая за дымом, медленно струящимся из его рта. Гость явился… Можно было услышать, как натягиваются нервы у придворных рабов при этих словах. Гость явился… И достаточно всего искры. Гость… Явился…

— Господин, — прервал мысли Гритса мажордом. — Велите проводить к вам? Слуги нервничают.

Хозяин склонил голову.

— Проводи, и… — задумался на мгновение, — …принеси бутылочку шекелара, пятнадцать лет.

Главный слуга откланялся. Затейник ещё какое-то время сидел недвижимо, но как только до слуха донеслись ритмичные и тихие бряцанья чужих сапог, встал. Оцепенение спало, и вот Гритс Затейник подтянулся, поправил жилет и сорочку. Из тени выступили незримые стражи дома, но тот жестом остановил их, велев удалиться обратно и быть наготове. Ведь гость явился…

Бряцанья подкованных сапог по дорогому паркету раздавалось всё громче, от чего у стоявших при господине слуг начали стучать зубы. У толстого кальянщика выступил пот на лбу, что, безусловно, отметил про себя Гритс. На пике цоканья каблуков, когда гость почти подошёл к входу на веранду, сам Затейник нервно втянул носом воздух, но выдохнул уже ровно, расслабленно. Сердце успокоилось, он полностью овладел собой.

Всё стихло перед самым входом, тогда в сложившейся тишине раздалось мелкое позвякивание металла о металл — это дрожало серебряное блюдо с кубками в руках у слуги, что стоял неподалёку от хозяина. Гритс отметил и это, чуть поведя головой в его сторону. Тут снова бряц! На веранду вошёл званый "партнёр", что вызвал столь резкую тревогу у всех обитателей особняка.

Его черты терялись в тени вьюна, от чего он казался жутким. Немного выше самого Гритса, одетый в широкие штаны, заправленные в подбитые сталью сапоги до колен. Пыльную кожаную куртку, натянутую поверх нагрудника, перетягивало множество ремней и подсумков. Левой рукой он учтиво прижимал к груди широкополую шляпу, а правую держал наготове у пояса, где скрывался пистолет. Кучерявую голову он всегда поворачивал левее, правым глазом к собеседнику, стараясь отвлечь внимание от чёрной повязки на другом глазу. Хотя Затейник и так знал, что глаз в порядке, а повязку "партнёр" носит, чтобы скрыть результаты недавних увечий.

Гостя звали Мангуст Амсен, и настоящего имени его никто не слышал. Если оно вообще было, конечно. Сколько раз Затейник порывался разнюхать по своим каналам что-нибудь о Мангусте, но каждый раз сдерживался — лучше крепче спать, чем совать нос в его дела. Но вот что становилось понятно сразу, даже от быстрого взгляда на Амсена, что он — не человек. Таких как он называли дронами. Машинами, управляемыми на расстоянии. Снаружи металл, внутри — человеческий разум. Однако Мангуст Амсен всегда утверждал, что он не дрон, а полноценный андроид с полностью автономным ИИ. Так оно было, или не так, но, словно кот, гулял повсюду, в то время как все дроны на Сюрикале являлись заключёнными, прикреплёнными к определённому месту.

Оценив обстановку и, видимо, вычислив всех сокрытых в тени стражей, Амсен двинулся к хозяину дома. Шёл медленно, держа руку у самой рукояти пистолета, и Гритс отметил про себя, что бряцает он нарочно, чтобы пощекотать нервы слугам. А может, и самому Затейнику.

— Честь приветствовать тебя в моём доме, охотник, — поклонился хозяин. — Прошу простить, что одет неподобающим для приёма образом.

— Здравствуй, картограф, — всё же учтиво кивнул тот в ответ. — Не виделись с прошлого четвёртого сияния.

— Да, порядочно времени тебя не было в наших краях. Прошу, присаживайся.

Гритс указал на подушки напротив своего места. Мангуст сел на пол, скрестив ноги, положил шляпу и вытащил пистолет из кобуры. В то же мгновение из тени вышли четыре стража, двое из которых обнажили нителиевые палаши, а двое других зарядили рельсовые ускорители на винтовках. Мангуст же, не обращая на них внимания, положил пистолет рядом, под правой рукой.

— К чему это? — Затейник указал на оружие.

— Недавно на меня натравили охрану, — охотник угрюмо посмотрел через плечо на ближайшего стража. — И теперь я осторожен в чужих домах.

Стоило хозяину дома понимающе кивнуть, как стражи скрылись.

— Что ж, таких как ты многие не рады видеть. Тем более в гостях. Но только не я. Немного шекелара? Пятнадцать лет выдержки, а соль с морей самой Земли.

Амсен глянул на дрожащего слугу с блюдом и повернулся к хозяину.

— Зачем вызвал меня?

Гритс прилёг на локотник, погладил тщательно выбритые щёки.

— Коли говорим прямо, то у меня есть информация, которая может быть тебе полезна. — Хозяин протянул руку, и мажордом вложил в неё папку. — Скажи, охотник, кто-нибудь из этих личностей тебе интересен? — Он стал выкладывать на пол черно-белые карточки.

То оказались фото двух фигур, что зашли в один из картографических магазинчиков Гритса. Снимки вышли не самого лучшего качества — сказывалась и устарелость техники, которой отдавал предпочтение хозяин, и наступившие на тот момент сумерки, загнавшие магазинчик в полутьму. Но всё же можно было различить лица и общие черты. Один — мужчина невысокий, худой, но жилистый, одетый просто и аккуратно. Он не прятал лица и не скрывался от камер, возможно, просто их не замечал. Второй же привлекал куда больше внимания — в сравнении с первым он казался огромным, на две головы выше, широкоплеч, с могучей грудью. Этот второй по макушку был замотан в какие-то тряпки, а под ними в некоторых местах поблёскивала металлическая броня. Гритс заметил, как Мангуст сосредоточено разглядывал лицо невысокого мужчины.

— Так ты знаешь их?

— Вот этот, — Амсен показал на жилистого. — Беглый с шекеловых плантаций Брафа. Был старшим по баракам рабов, что-то спёр у хозяина. Умный, бес. Браф объявил за него большую награду, но только за живого. Кто осмелится убить — вздёрнут. А вот этот, — указал на огромного, — кажется, дрон с нителиевых рудников. На него заказ не видел, но строение такого рудокопа всегда узнаю. Спокойно человека над головой поднимет и разорвет. Зачем они приходили?

Гритс подозвал слугу с кубками, дождался, пока нальют шекелар и посыплют солью.

— Хотели купить карты Хребтов Максима Доктора с пометками всех перевалов. — Хозяин отпил кислое вино. — Но денег хватило только на три.

— Какие?

Затейник разложил поверх фото три карты Хребтов. Максим Доктор был врачом на одной из отдаленных станций во времена первой колонизации Сюрикала, ещё до обнаружения залежей нителия. Он первым отважился исследовать все переходы через горы, пытаясь найти кратчайший путь до поселений на той стороне, и постепенно из врача перевоплотился в картографа. Сейчас перед охотником лежали карты трёх перевалов, располагавшихся на одинаковом расстоянии друг от друга: Ледяной, Узкий-Скалистый и Перевал Вьюг, и все они выводили в одну долину за Хребтами — Краснопесчаную. Гритс прекрасно знал каждый из них, бывал не раз, составляя личные карты, точные и комментированные, специально для особых клиентов.

— Они смотрели еще что-нибудь? — спросил Амсен, не поднимая головы.

— Да, проштудировали два десятка карт.

— Местности вокруг долины?

— Да. Как думаешь, зачем им нужно в Краснопесчаную?

Мангуст посмотрел на него единственным глазом.

— Бегут.

— Странное направление, тем более так открыто брать карты в людном городе, да еще и в магазине. Не очень-то похоже на умного беса.

— Их как минимум четверо и они появились не просто так. Им были нужны не эти карты, а те, которые они штудировали. Но цель все та же — хотят попасть в Краснопесчаную долину и для этого выбирали подходящий маршрут. Этими картами они сбивали след — всё равно будут использовать другие пути. Как давно заходили беглые?

— Вчера в сумерки. Думаешь их больше четырёх? Это уже целая банда.

— Четверо или пятеро, и не все из них беглые. — Мангуст снова поднял глаз на хозяина дома. — Хочешь философскую загадку, картограф?

— Конечно, — кивнул тот, не имея возможности отказаться.

— Скажи, чем отличается золотая монета от раба?

Гритс затянулся кальяном.

— На золотой можно купить раба, но не наоборот.

Амсен достал из кармана золотой дукат, повертел его в пальцах.

— Монета летит вниз, когда её подкидывают, — и подбросил драгоценный кружок большим пальцем, после чего тот шлепнулся на карты. — А раб сам выбирает своё падение.

С этими словами Мангуст Амсен встал, подобрав шляпу с пистолетом, и пошёл к выходу.

— Остальное позже. И ещё, у тебя совсем расслабились слуги, картограф. Слишком явно показывают эмоции, — бросил он через плечо, указав на слугу с блюдом.

Гритс Затейник подобрал золотой дукат герцогства Стабелиса, повертел в пальцах на манер Мангуста и зажал в кулаке. Сначала посмотрел на мажордома, потом исподлобья на слугу-раба с блюдом.

— На псарню его, — прошипел хозяин мажордому.

 

Над Краснопесчаной долиной, как и многих других, висят особые облака, образованные из паров нителия. Пески плохо скрывают вонючий металл, и то тут, то там его залежи выступают на поверхность, а сильный пустынный ветер разносит пары по небу. Каждый раз, когда светит солнце Сюрикала, облака складываются в чудесное свечение, именуемое "сиянием". Уникальное на каждый из двадцати месяцев.

Мангуст Амсен сидел на развороченной от взрыва командной палубе, смотрел на уходившее в закат солнце и думал о деньгах. Ему казалось это необъяснимо странным, что он, самый загадочный охотник за головами на всей планете, постоянно ищет новые способы урвать награду побольше. Мангуст, полностью автономный андроид, мог бы идти без остановки недели, месяцы, так и не испытав голода, холода, усталости, жажды. Так зачем ему деньги? Амсен достал золотой дукат герцогства Стабелиса, повертел в руках. Деньги ему необходимы для покупки снаряжения и информации, чтобы он мог предлагать услуги охотника, ловить беглых и зарабатывать еще больше. И дальше по накатанной. Но зачем нужно охотиться на этих никчёмных рабов, Амсен и сам не знал. Он охотился, потому что умел и не видел себе другого применения. Больше сорока лет бродил андроид по пустыням и зелёным долинам, по заснеженным горам и нителиевым пещерам Сюрикала — и понял лишь, что он ищет. А что именно — пока не разобрать. Возможно, потому он и решил прикрывать поиски банальной охотой…

Вдали замаячили непонятные точки. Да, это действительно были те беглые рабы. Жилистого он узнал сразу. Невысокий, но умный — лидер их маленькой группы. Рядом тяжёлой поступью шёл дрон с рудников, в одной руке неся большую сумку, а другой придерживая металлический цилиндр на плече. По другую руку от жилистого хромала женщина, примерно одного роста и возраста с лидером группы. Вот она-то и была ещё одной беглой рабыней с плантаций Брафа, которую забрал с собою умный бес. Скорее всего, они были парой. Следом ковылял непонятный человек. И он не казался рабом — не сутулился, несмотря на усталость, выглядел более здоровым, и явно не привык к долгим и сложным переходам.

Эти четверо хотели бежать с Сюрикала, украв какой-либо транспортный челнок и улетев туда, где бы их не смогли найти охотники за рабами. Для этого им нужен сам челнок и звёздные карты ближайших систем. Челнок, безусловно, входил в финальный акт плана побега, в то время как звёздные карты — это важная подготовительная часть.

Откуда Мангуст Амсен знал об этом? Да просто эти четверо очень хотели попасть именно в Краснопесчаную долину, где нет ничего, кроме плавающих залежей нителия да обломков давно упавшего транспортного корабля, на командной палубе которого и стоял Амсен. Упал этот транспортник чёрт знает как давно, и его разграбили почти целиком, оставив ну совсем ненужный хлам, среди которого были и эти бесполезные для большинства карты. Иногда нителиевые сталкеры проходили здесь, они же и восстановили старые генераторы у обломков, чтобы пережидать песчаные бури.

О цели этих беглых Амсен понял сразу, как увидел карты в доме у Гритса. Понял это и сам Гритс, потому и решил разыскать, пожалуй, самого известного и опасного охотника за рабами во всем восточном округе. Затейник знал и кто именно купил у него карты, знал и о трёхстах золотых дукатах герцогства Брафа, назначенных за голову человека. Вряд ли кто-то решился бы на столь отчаянную охоту, кроме Мангуста Амсена. И не потому, что беглец опасен, а потому, что Браф запретил его убивать, к чему большинство охотников не привыкло.

Амсен ещё раз посмотрел на беглецов. Они преодолели почти сто миль до дальних перевалов через Хребты Доктора, а потом ещё сто до корабля, потратив на весь путь больше двух суток. Мангуст же смог добраться за двенадцати часов, пройдя самым коротким путём до корабля. И сейчас четыре усталых путника шли прямо ему в руки. Хотя, три усталых путника и один чертовски опасный дрон, способный запороть всю операцию.

Охотник проверил рельсовую винтовку и нителиевый палаш, затем подобрался к краю палубы, чтобы видеть открытый шлюз — единственный уцелевший вход — и затаился.

Солнце уступило место сиянию трёх лун, когда группа подошла к шлюзу. В мерцании неба, словно разъяренная кобра щерилась на них дыра прохода. Осветив фонарём нависавший борт корабля, скользнув лучом по охотнику, они двинулись в зияющую пасть. Амсен включил наручный голоинструмент и начал следить за продвижением беглецов через миниатюрные камеры, что расставил внутри корабля. Беглые медленно осторожно двигались по обветшалым отсекам корабля. Вдали громыхнуло, и они остановились.

"Что это?" — испуганно зашептала женщина, вцепившись в куртку умного беса.

"Корабль старый, разваливается, скорее всего" — ответил свободный человек.

"Текс, будь начеку. Мало ли какая тут нечисть обитает" — это умный бес обратился к дрону.

"Хорошо, Баирн" — ответил дрон гулким механическим голосом.

Текс снял с плеча цилиндр, совершил несколько манипуляций, развернув плазменную горелку для плавки нителия. Зеленоватый огонёк на конце струйной трубки неплохо осветил пространство впереди. Амсен усмехнулся над такой предосторожностью — если не считать его и беглецов, то корабль был пуст. В Краснопесчаной долине никто не живёт, хотя сталкеры порой появляются на горизонте.

Всё ещё осторожничая, группа двинулась вперед. Первым шёл Текс, за ним бес Баирн, державший за руку женщину, и замыкал цепочку свободный человек, тащивший сумку, которую отдал ему дрон. Так углубились они в недра корабля, на нижнюю палубу, на уровень с генераторами. Каждый раз, как в корабль приходили сталкеры, они включали восстановленные генераторы, чтобы обеспечить обломки слабой, но всё же энергией — включить свет да закрыть дверь от бури. Кто-то починил и компьютеры в коммуникативной рубке, видимо, для связи с базами, а вместе с ними восстановились и копии звёздных карт. Обо всём этом знал тот самый свободный человек, безошибочно дававший указания, куда именно надо свернуть и спуститься, чтобы пройти в генераторную. Скорее всего, именно он помог бежать Баирну с его женщиной и отвязал Текса от его рудника, чем сильно навредил рудокопу. Дронам требуется регулярная подзарядка от персональной станции, иначе машина вскоре отключается, а управляющий ею пилот-заключенный погибает. Недолго осталось бедолаге Тексу.

Вот они спустились, повернули несколько раз и пришли в небольшой отсек, где простаивали в тишине турбины генераторов.

"Так, сейчас надо распределить мощности и замкнуть цепочки" — пробормотал свободный человек, подходя к панелям управления.

"Осторожнее, Фастус" — механическим голосом предупредил Текс, вставая на стражу.

"Не беспокойся, железный человек, я когда-то служил на такой развалюхе, — успокоил его Фастус, начиная копаться во внутренностях генераторов. — На подобных транспортниках система питания не менялась со времен колонизации — в них и ребёнок разберётся".

Фастус снял крышку с блока панели, обнажив два цилиндрических реле — красное и синее.

"Сейчас надо подать питание, и цепи сами замкнутся".

Он щелкнул тумблером на панели, после чего полез куда-то вглубь блока. В тот же момент энергоцепи вспыхнули, Фастус с криком повалился на пол. И в небольшом помещении началась паника: Текс рычал, пытаясь выдернуть из искрящихся цепей замыкающие реле; женщина нервно повизгивала, стараясь привести в чувство упавшего Фастуса; Баирн копался в сумке, ища аптечку. Вот Текс выдернул второй цилиндр, панель перестала искрить, и наступили мрак да тишина. В непроглядной темноте слышались только пыхтения и шорохи разнервничавшихся беглецов. Включили фонарик, трое встали над бесчувственным Фастусом.

"Он жив?" — спросил Баирн.

"Да, только без сознания, — ответила женщина. — Часов десять ещё проваляется".

"Откуда ты знаешь, Саратоса?" — пробасил Текс.

"Видела такой шок на плантациях Оситуса Молочника. Там надсмотрщики пороли рабов шоковыми бичами. После такого рабы ещё половину суток лежат без сознания".

"Что будем делать, Баирн?" — Текс повернулся к лидеру группы, держа в руках разноцветные цилиндры.

"Погоди, я осмотрюсь" — ответил тот.

Баирн прошёлся по комнате, осветив все углы. В одном из них он нашел несколько целых реле, сложенных кучкой. Видимо, сталкеры когда-то отложили на всякий случай.

"Так, отлично" — пробормотал Баирн.

Подобрав цилиндры, он начал разглядывать недавно искрившую панель, поднял крышку.

"Долгой жизни тем инженерам, что написали инструкции на крышке, — облегченно вздохнул он, разглядывая наклейку с надписями. — Текс, ты вытащил цилиндры именно так, как держишь их сейчас?"

"Да, Баирн".

"Подойди-ка", — Баирн направил свет фонаря сначала на цепи панели, потом на цилиндры. — "Смотри, если верить инструкции, то эти реле с самого начала стояли не на своих местах. Оттого цепи и закоротило. Теперь надо вставить новые, но подожди" — главарь группы осветил всё кругом, потом панель, затем вокруг панели.

"Что ищешь?" — поинтересовалась Саратоса.

"Отпечатки, или чужие следы".

"Я ничего не заметил. Здесь только наши следы, Баирн", — Текс обернулся кругом.

"Да, ничего, кроме наших следов. Но мы были в пути больше двух суток, за это время любой охотник за рабами может замести следы".

"Больше похоже на твою паранойю" — пробурчала Саратоса, перевязывая ожоги Фастуса.

"Да, но ведь кто-то поменял цилиндры местами. Тут иногда ходят сталкеры, но им это ни к чему. Как говорил Фастус, это общее убежище".

"Тогда я буду настороже, Баирн" — Текс вставил реле в правильные гнёзда.

Загудели турбины-генераторы, замигал свет — питание включилось.

"Без Фастуса будет тяжелее найти рубку. Пойдём по указателям, если они тут есть", — Баирн задумался. — "Текс, ты всё же иди впереди, а мы с Саратосой понесём нашего бедного технаря. Но будь осторожен и поглядывай под ноги. Твои механические глаза могут что-то заметить".

"Хорошо, Баирн".

Группа двинулась дальше, ступая тихо и аккуратно, прижимаясь к стенам.

Мангуст, всё это время пролежавший над шлюзом, поднялся и спрыгнул прямо к входу. Медленно ступил на порог корабля, привыкая к кромешной темноте. Сейчас он снял повязку, открыв миру свои жуткие шрамы, проходившие прямо через левую глазницу. Совсем недавно ему содрали там кожу и то, что заменяет андроиду мясо, оголив этим металлический череп и некоторые технические неровности в нём. Амсен настроил глаза на ночной режим, последний раз посмотрел на мерцающее небо Стабелиса, и закрыл шлюз изнутри. Зубастые створки с шипением сомкнулись. Теперь он заперт вместе с беглецами. Да начнётся охота!

 

Мангуст крался следом за группой, всё время оставаясь в темноте, мелькал за их спинами, не производя ни звука, и всё ждал, когда же Баирн поведёт их по нужному направлению. Но тот всё петлял, намеренно сворачивая в неверные коридоры. Иногда они проходили несколько раз по тем же местам, что сильно раздражало спутников умного беса. Но только Амсен понимал, что пытается сделать Баирн. Он не намеренно путал следы, о нет — он искал доказательства того, что они здесь не одни. И несколько раз даже почти нашёл, заметя следы андроида. Но Саратоса смогла его убедить, что это стёршийся след его самого.

Подойдя к очередному залу, Баирн вновь остановил группу и начал вглядываться в указатель направления.

"Что там опять?" — устало спросила Саратоса.

"Эта табличка не должна здесь висеть, — отозвался тот, поддерживая за руки бесчувственного Фастуса. — Смотрите, рубцы вокруг заклёпок совсем свежие".

И правда, вокруг креплений таблички на свету блеснули несколько свежих борозд, обычно остававшихся от автоматических инструментов.

"Вряд ли кто-то здесь был до нас, Баирн" — прогудел Текс.

Бес провёл фонариком по стенам, прошёлся вдоль, осветил соседние коридоры.

"Вот откуда её сняли" — показал он на тёмное пятно в одном из коридоров.

"Отметены свежие, но я не заметил никаких следов, Баирн" — Текс осмотрел борозды на табличке.

"В любом случае, их могли сделать сталкеры, которые недавно сюда заходили".

"Зачем это им? Нет, Саратоса, табличку поменяли намеренно. Вот почему они неправильно указывают направление".

"Они неправильно указывают направление, потому что ты таскаешь нас по кругу вот уже полтора часа. Может, стоит уже смириться с тем, что у тебя фантазия разыгралась? Кто вообще решится идти за тобой на таких условиях, какие заломил Браф? Это паранойя" — заворчала женщина.

"Хорошо, пусть паранойя. Но осторожность не повредит. Пойдёмте в этот коридор, где сняли табличку. Если верить ей, то там когда-то находилась столовая".

Его попутчикам ничего не оставалось, кроме как повиноваться приказу лидера. Шли они так же: впереди Текс с горелкой, за ним Баирн, несущий Фастуса (раб оказался на удивление вынослив), замыкала Саратоса с сумкой. И направлялись они действительно в столовую, в которой их давно уже ждали четыре миниатюрные автоматические турели с пятьюстами патронами в ленте у каждой. Особый подарок для Текса, чтобы отвлечь на время. Мангуст рассчитывал, что Баирн заметит подмену указателей и двинется наперекор "вражескому плану". Пока он действовал, как и задумал Мангуст, пусть и с задержкой.

Группа преодолела половину коридора, когда лидер вдруг вновь остановился.

"Да в чём дело, Баирн?" — не выдержал дрон, повысив громкость динамиков.

"Я просто подумал, а зачем нам в столовую? — и оглядел друзей. — Вот уж сомневаюсь, что оттуда есть дорога в рубку, разве что в жилые отсеки. И если все указатели перепутаны, то может, останемся здесь и подождём, пока очнётся Фастус?".

"А почему здесь?" — ворчливо поинтересовалась женщина.

"Просто не вижу смысла двигаться дальше. В столовой ничего нет, так что она ничём не лучше этого коридора. А мы пока можем посидеть и отдохнуть. Тем более, если я действительно параноик и мне только кажется, что за нами наблюдают, то от отдыха вреда не будет. В ином случае, мы всё равно вместе — отобьёмся".

"А если этих кого-то много?" — улыбнулась в ответ та.

"Вряд ли. Двое и больше устроили бы засаду ещё на входе. А одному легче затеять ловушку здесь, в закрытом пространстве, и попытаться перебить поодиночке. Тем более так легче убрать Текса — механический человек может всему помешать".

"Он прав, Саратоса. Вы давно не отдыхали, а мне нужна подзарядка. Рассуждения Баирна верны" — дрон отключил горелку и положил её на пол.

Безусловно, рассуждения Баирна были верны, что не обрадовало Амсена, всё это время стоявшего в одном из параллельных коридоров. Ещё какое-то время он наблюдал, как беглецы располагаются на полу, распаковывают еду. Саратоса расстелила два спальника, один возле другого, и они с Баирном сели рядом, прижавшись друг к другу. Это был первый раз, когда эти двое показали, что пара. Здоровяк Текс тем временем достал портативную батарею. Выходит, этот парень в состоянии ещё немного походить вдали от родных рудников, что ничуть не упрощало задачу.

В работе охотника иногда случаются ситуации, когда процесс останавливается по вине жертвы, не желающей идти в ловушку. И тогда можно терпеливо дожидаться результата, либо дать жертве оживляющего пинка, дабы она побежала в нужном направлении. Мангуст, не сворачивая голоинструмент, вышел в столовую — большой зал с рядами прикрученных к полу столов. Оглядевшись, подобрал с пола железку и кинул ею в один из углов. Грохот от упавшей железки разлетелся по всему кораблю.

"Какого чёрта!" — вскочила Саратоса.

"Это не корабль рушится" — заметил Баирн, вставая рядом со своей женщиной.

Текс убрал батарею и зажёг горелку.

Теперь надо действовать быстро — Амсен рванул с места в один из коридоров, спеша зайти беглецам с тыла.

"Я пойду, Баирн, проверю" — пробасил дрон, беря наизготовку горелку.

"Не надо туда соваться. Если там кто-то есть, то разделяться не стоит" — ответил тому бес.

"Так пошли вместе, — кажется, дрон усмехнулся. — И тогда сможем отбиться, ты сам говорил, Баирн".

Видя, что дрона не переубедить, Баирн достал из сумки старинный пистолет без рельсового ускорителя и вручил его Саратосе. Тот факт, что все трое шли в ловушку, создавал некоторые сложности, ведь столь важный раб мог попасть под перекрёстный огонь турелей, однако Мангуст надеялся, что дрон примет на себя весь удар, заслонив друзей, и те сбегут по одному из коридоров. Пока все трое двигались к столовой, Амсен проверил, как двигается палаш в ножнах, достал рельсовую винтовку и установил скорость разгона заряда на максимум. Сейчас его задачей было убрать Текса раз и навсегда.

Мангусту оставалось сделать несколько поворотов до коридора, где беглецы устроили лагерь, когда из столовой донёсся оглушительный грохот, от которого содрогнулись стены проржавевшего корабля. На бегу он оценил ситуацию — как и предполагалось, Текс первым ступил в столовую и на него тут же обрушился весь ураган пуль. Амсен намеренно установил лёгкие турели без ускорителя зарядов, чтобы ударной волной не повредило остальных. Они вряд ли нанесли бы Тексу серьёзный ущерб — их задачей было разделить группу.

То, что начало твориться в столовой, производило впечатление умопомрачающего хаоса. Огромный робот, на котором моментально порвались все тряпки, скрывавшие его титановое тело, всеми силами старался укрыть от пуль друзей, веля им быстрее убираться из зала. Но люди с начала шквального огня повалились на пол, боясь пошевелиться. При этом Баирн старался закрыть Саратосу своим телом. Чёртовы люди с их чёртовой любовью. Постепенно они начали выползать из-под обстрела, в то время как дрон с трудом пробирался в середину зала, забирая на себя весь шквал пуль, и начал по одной жечь горелкой турели. Люди смогли уползти обратно в коридор, вскочили и рванули прочь.

Мангуст тем временем преодолел очередной поворот, и оставалось повернуть ещё один, чтобы попасть к месту действия. Он притормозил лишний раз для оценки ситуации — Текс сумел сжечь вторую турель, и принялся за третью. Отключив наручный голоинструмент, Амсен перехватил винтовку, как из-за последнего угла выскочили двое. Они уставились друг на друга — охотник и его жертвы. Первый ждал, что предпримут вторые, но те боялись лишний раз двинуться. На лице Саратосы, словно на снимке, запечатлелся глубокий ужас. Баирн же выглядел одновременно и напряжённым, и в то же время с долей некоего торжества. Он оказался прав — всё это время, водя друзей по кругу и находя те или иные следы их сокрытого преследователя. Из столовой раздался хлопок — под напором плазменного огня взорвалась третья турель. Медлить больше нельзя. Мангуст вскинул винтовку, будто собравшись стрелять, от чего Баирн тут же рванул в противоположную сторону, увлекая за собой оцепеневшую подругу.

— Да бежим! — крикнул он ей, таща за собой.

Мангуст даже не думал стрелять. При максимальном разгоне одно попадание из рельсовой винтовки разорвало бы обоих на куски. А намеренный промах мог вызвать слишком сильную ударную волну, которая превратит их мозги в кашу. Нет, охотник просто спугнул их, открыв себе путь к Тексу. В конце коридора играли всполохи зеленого плазменного огня, всё ещё трещал последний пулемёт, сквозь сотрясающий стены грохот раздавался рык потрёпанного дрона. Турели его почти не повредили, разве что слегка помяли титановую броню. Мангуст всё всматривался вперёд, выгадывая момент. Среди клубов огня и дыма показалась фигура дрона — вот момент! Амсен вскинул винтовку и выстрелил. Свистнул рельсовый ускоритель, выпуская пулю, и та с хлопком ударила дрона в плечо. От неожиданного удара Текс чуть отшатнулся, но горелку не уронил и продолжил жечь турель. Мангуст выстрелил ещё раз, снова в плечо. И ещё выстрел, и ещё. Мангуст продолжил стрелять в робота, пока тот добивал турель.

Амсен почти подошёл вплотную к входу в столовую, когда раздался финальный хлопок — турель взорвана, они остались один на один. Тогда Мангуст отбросил винтовку и рванул, на бегу выхватывая палаш. Он уже изрядно порвал броню на левой руке дрона, стреляя в одно и то же место, что заметил и сам железный человек. Нителиевый рудокоп повернулся к Амсену и выпустил во врага струю огня. Охотник одним кувырком преодолел остаток пути, уклонившись и от огня, зайдя Тексу слева. Не пришедший в себя после боя с турелями дрон не сразу понял, что упустил охотника из виду, что дало несколько мгновений для действия. Мангуст рубанул по ножным сервомоторам Текса, не повредив их, но заставив дрона пригнуться, после чего с силой вогнал клинок ему в левое плечо, куда стрелял всё это время. И резко рванул вниз, разрубая титановую броню, раскурочивая внутренние сочленения. Текс крутанулся на месте, пытаясь правой рукой задеть Мангуста, но тот уже выдернул клинок, перекатился и рубанул по левому плечу ещё раз — уже окончательно добивая. Текс взвыл, то ли от боли, если он ее чувствовал, то ли от неожиданности, что потерял сейчас контакт с рукой. Мангуст уперся ногой в почти оторванное плечо и оттолкнулся, выдергивая палаш и отрывая руку окончательно, прежде чем отскочить.

Две человекоподобные машины встали лицом к лицу. Небольшой, но ловкий андроид с нителиевым палашом наголо, и гигантский дрон с нителиевых рудников. Текс встал в полный рост, не став горевать по оторванной руке. И пусть рудокоп казался невозмутимым, Мангуст знал, что заключенный-пилот, закрытый где-то внутри его небольшой головы, взбешён до лихорадочной горячки.

— Я раздавлю тебя, маленький дрон, — прохрипел Текс. Видимо, ему всё же прилетело несколько пуль в лицо, повредив динамик.

— Я — андроид, — угрюмо отозвался Амсен.

— Тогда ты не уйдешь отсюда, маленький андроид.

— Если ты не ляжешь, машина, — Мангуст знал, как действует на дрона слово "машина".

В ответ Текс только зарычал. Мгновение — и он уже понесся на Мангуста, словно поезд, снося на своём пути столы и остатки скамеек. Когда на тебя надвигается дрон с нителиевых рудников, выход может быть только один — бежать. Амсен отскочил прямо перед Тексом, и тот смял ещё несколько столов за ним. Пока дрон разворачивался, Мангуст сумел несколько раз рубануть по сервомоторам, отчего железный человек взбеленился ещё больше. Он крушил всё кругом, стараясь задеть Мангуста, и охотнику порой с большим трудом удавалось увернуться от огромной руки или летящей в его сторону скамейки. Уклонения от слепых атак Текса и редкие удары по чувствительным местам — на тот момент его единственная тактика. Важно было заставить дрона потратить больше энергии, чтобы тот, наконец, истощился. По подсчётам Мангуста, энергии у него оставалось совсем немного ещё на момент, когда группа останавливалась на привал в коридоре. И при таком бешеном темпе, как сейчас — израсходуется в три раза больше.

А пока Текс с лёгкостью выворачивал столы, с чудовищной силой бросая их в Мангуста — и даже несколько раз задевал, от чего охотник отлетал в другой конец залы. Если предположения Мангуста ошибочны, и у дрона ещё достаточно заряда, придётся долго бегать по всему кораблю. Но постепенно напор взбешённого рудокопа ослабевал. Он вёл себя так, будто запыхался, и чаще открывал уязвимые места для удара. С каждым новым движением он тормозил, словно увязая в грязи, и Мангуст начал резать титановую обшивку, пытаясь добраться до сервомоторов. Вот он перекатился и рубанул прямо под левое колено дрону, почти лишив того ноги. Другой удар пришёлся в бедро правой ноги, от чего сустав застыл.

Изуродованный градом пуль, изрезанный, с отрубленной рукой и повреждёнными ногами, почти обездвиженный Текс повалился на пол, но всё ещё продолжал бороться, отгоняя охотника целой рукой. Но и она в конечном итоге почти отказала. Мангуст пинком перевернул огромную титановую тушу на спину, встал над ним.

— Говорил, что ляжешь, — оскалился он, встав над ещё живым противником.

И в эту же секунду Текс с удивительным проворством рванул на бок, увлекая за собой и охотника, целой рукой схватив того за ногу. Он подмял под себя андроида и придавил его всем весом, занеся над головой кулак.

— А может, ты? — в хрипоте его испорченного динамика звучала ничуть не ослабевшая ярость.

В последний момент Амсен смог приподнять тушу и увести голову в сторону. Огромный кулак, призванный дробить камни на мелкие осколки, врезался совсем рядом от лица, прорвав металл и уйдя куда-то вглубь пола. И это стало его последним и, должно быть, самым непримиримым движением за всё время существования. Свет в механических глазах угас. Дрон застыл, истратив последние крупицы энергии в отчаянной попытке спасти своих друзей от охотника. Заключённый, всё это время живший в чуждом механическом теле, погиб…

Мангуст с трудом выбрался из-под того, что раньше было телом Текса, и уставился на титановую груду. Невообразимо много вынес этот дрон. Амсен и раньше сталкивался с нителиевыми рудокопами, но этот бой оказался для него самым тяжёлым. Мангуст никогда бы не признался, но пару раз Текс сильно швырнул его об стену, после чего некоторое время барахлила глазная сетчатка.

Не желая больше тратить времени, он подобрал рельсовую винтовку и пошёл к недавнему лагерю беглецов. Там всё ещё лежали их вещи и бесчувственный Фастус — свободный человек, вытащивший всех троих из рабства. А в благодарность за это беглые рабы просто бросили его здесь. Мангуст взял за волосы свободного человека и перерезал горло. Что ж, двоих из игры вывел, остались ещё двое. Напуганные и знающие, что за их спинами маячит охотник на рабов. Амсен посмотрел на камеры — оба крались по одному из коридоров, что проходят недалеко от рубки. Видимо, Баирн с самого начала знал путь. Но его намеренные круги по кораблю всё погубили, ведь эти полтора часа израсходовали энергию Текса. Теперь их некому было защитить.

Смотря на этих двоих, Мангуст Амсен вдруг подумал, что человеку куда проще начать эксплуатировать другого человека для тяжёлой и изнурительной работы, чем потратить ресурсы и создать специальную машину, для той же эксплуатации. Рабов на Сюрикал начали завозить ещё в первые дни колонизации, чтобы они вырубали джунгли для будущих космопортов. Тогда они считались рабочими и их собирали со всей галактики — привозили бродяг, бесхозных детей, дикарей-юношей и девушек из плохо развитых миров, готовых работать за гроши. И скоро на Сюрикале собрался такой сброд, что рабовладение и жёсткие законы сильного стали единственным выходом, чтобы хоть как-то организовать работу.

Мангуст двинулся в сторону рубки, попутно проверяя прогресс его жертв. Те двигались осторожно, но до рубки они доберутся быстрее Амсена, это точно. Стоит ускориться. Охотнику оставалось ещё три пролёта до входа в рубку — небольшую комнату со множеством допотопных мониторов и консолей — когда Баирн и Саратоса уже дошли до неё. Баирн тут же бросился к терминалам, а женщина тем временем взяла на мушку единственный выход. Умный бес вбил несколько команд, что-то проверил, измерил и удивлённый попятился.

"Тут ничего нет…" — пробормотал он.

"Что?"

"Ничего нет. Никаких карт. База данных пуста, — он повернулся к своей женщине. — Всё стёрто".

Конечно, всё было стёрто. Мангуст никогда бы не позволил им получить желаемое, потому перед самым их приходом подчистую удалил все данные бортовых и навигационных компьютеров. Всё их предприятие было бесполезно с самого начала. Точнее сказать — смертельно.

"Нам нужно уходить" — решительно заключил Баирн и двинулся к выходу.

"А Текс, Фастус? Мы же их бросили!".

"Они мертвы, Саратоса, — он огляделся, стоя у самого выхода. — Этот охотник убил их. Он убьёт и нас, если не попытаемся сейчас сбежать".

"Но нас же двое, мы можем дать отпор, подстеречь…"

— Ты же видела его — он не человек. Мы с таким не справимся. И, скорее всего, у него везде тут камеры и жучки. За двое суток и не такое можно тут устроить.

— Тогда мы точно не сбежим, — Саратоса проверила магазин пистолета, перевела его в автоматический режим.

— Хоть попытаемся. Пойдём.

— Постой, дай я пойду первая. Коли он такой крутой, встречу его пальбой в упор.

Первой из рубки вышла Саратоса, держа пистолет наизготовку, за ней появился Баирн. Из тени тут же вынырнул Мангуст, схватил беса за плечи и швырнул обратно в рубку. И в тот же момент андроид получил несколько пуль, прямо в затылок — это Саратоса моментально отреагировала на вопль её любовника. И ещё несколько попаданий — в плечо, спину — от чего Амсен сам рванул в рубку, чтобы уйти из-под огня. За ним обратно в комнату забежала и женщина. Вновь встретились охотник и жертвы. Лицом к лицу Мангуст и Баирн. В дверях — Саратоса.

Они смотрели друг на друга несколько секунд: каждый, продумывая свои действия. От попаданий в затылок у Мангуста немного рябила сетчатка, ныли датчики повреждений, но ничего серьёзного. Он мог свободно действовать. Баирн водил взглядом с охотника на свою женщину и обратно. Та в свою очередь непрерывно смотрела на Амсена.

Все трое рванули одновременно. Охотник кинулся на умного беса. Тот к выходу, Саратоса вскинула пистолет. Мангуст почти схватил Баирна, но раб вовремя толкнул женщину прямо в руки охотнику. Мангуст машинально схватил женщину за руку с пистолетом, вывернул её, схватил за горло и тут услышал звук закрывающейся двери — Баирн сумел опустить тяжёлую аварийную переборку с небольшим прозрачным люком посередине, и сейчас железкой ломал открывающие механизмы. Добив переборку, он отбросил железку, и, тяжело дыша, уставился на Мангуста и Саратосу.

Охотник какое-то время не двигался, давая беглому рабу время всё хорошенько разглядеть, после чего одним движением свернул женщине шею. Баирн вздрогнул, когда её бездыханное тело свалилось на пол, да так и остался смотреть на труп любимой. Амсен же перешагнул через тело, подошёл к переборке, осмотрел её. Это был его собственный план — запереть в рубке или одного беглого, или сразу двоих. Сломать открывающие механизмы, а потом вызвать слуг Брафа, чтобы те забрали рабов. Но он не успел прийти вовремя, пока они оба были внутри и возились с компьютерами.

Мангуст уставился на последнего беглеца.

— Это было умно, отдать её мне, чтобы сбежать, — сказал охотник, улыбнувшись. Он знал, что раб его слышит. Переборка была не герметичной. — Дай угадаю, ты хотел выменять её жизнь на свою? Чтобы она ушла, да? Или хотел таким образом сбежать сам? — и покачал головой. — Не важно, она всё равно мертва.

Баирн поднял стеклянный взгляд на Мангуста.

— Проклятая машина… — прохрипел он.

— Машина… Ты зовешь меня машиной? Тот, кем владеют, кем управляют. Пусть я из нителия, да я живее тебя, раб.

Последнее слово словно хлестнуло беглеца, от чего Мангуст улыбнулся ещё шире.

— Я не раб, чертов дрон! Слышишь?! Не раб!

— Ты раб, потому что боишься потерять жизнь. Боишься умереть под плетью надзирателя в любой момент. Скажи, Баирн, умный бес, ты правда думал, что улетишь с этой планеты?

Баирн не отрывал взгляда от механических глаз Амсена.

— Не поймали другие, не поймаешь и ты.

— О, ты ошибаешься, раб. Тебя не поймали потому, что боялись ловить. А я не побоюсь. Я догоню тебя, убью всех твоих возможных друзей, поймаю, и отдам на плантации Брафа. И ты до конца дней будешь рубить шекеловый тростник, пока его кислота не сожжет тебе руки до локтей. Мне даже интересно, как далеко ты сможешь уйти, пока я буду выбираться из этой скорлупы, — Мангуст подошёл к самому иллюминатору. — Я поймаю тебя просто из-за того, что ты назвал меня машиной. А теперь беги.

Опешивший от этих слов Баирн попятился, затем повернулся и побежал по плохо освещённому коридору.

— Помни, раб, не будет тебе покоя на Сюрикале! — крикнул ему вдогонку охотник.

Его слова сквозь неведомые щели в борту корабля яростным эхом пронеслись по всем коридорам, где лежал свободный человек Фастус, отдавший свою свободу за жизнь рабов. Где лежал титановый корпус заключенного класса ТX, отдавший последнюю энергию робота за план людей. Где лежала гордая и спокойная Саратоса, отдавшая всю себя за план своего любимого. И где остался андроид-охотник, навеки запертый в темнице своего незнания.