Элизиум Прайм

Не судите, да не судимы будете

Евангелие от Матфея, гл. 7, ст. 1-2

Настало время высечь бога

Джон Скальци, "Божественные двигатели"

Настало время высечь Майло Трэпта.

 

Из дневника Майло:

«Многие говорят, что сукин сын любит деньги. Не совсем правильная формулировка. Я люблю не сами деньги, а те возможности, которые они открывают. Поверьте, если бы большинство благ человечества можно было приобретать за бездомных кошек, я бы любил бездомных кошек ничуть не меньше.

Через год после выпускного я продал Алекса, друга детства и сокурсника, с потрохами. Он взял кредит и свалил с Земли. Банк шерстил его окружение и вышел на меня. Так уж случилось, что я догадался о местонахождении Алекса (наивная юношеская доверчивость) и сообщил агентам. Банк выбил из него все проценты. До последнего вздоха. Печально. Мой счёт увеличился на солидную сумму, я получил приглашение на стажировку, а остальное — лирика для сентиментальных барышень. Я не считаю себя классным парнем. Как правило, самый близкий синоним "классного парня" — это "нищеброд". Он не живёт, а существуют. Его жизненные приоритеты — удовлетворение физиологических потребностей.

"Это грязный успех!" — кричали завистники. Да плевать. Успех — это не президентская рубашка для важных встреч, ему не обязательно быть чистым.

Майло Трэпт — тот ещё засранец, но я никогда этого и не отрицал. Есть лишь одно правило — всегда оставаться честным. Перед самим собой, разумеется (другие перебьются). Избавиться от осадка, сбросить овечью шкуру. Самообман ни к чему.

Знаете, честность творит чудеса. Она как вода в сливном бачке — смывает то, что навалила ваша сволочная задница. То есть, вы.

Тот случай с другом я условно окрестил похоронами своей совести. Я присутствовал на них во фраке и с накладными усами. Теперешний Майло Трэпт не скрывает лица перед зеркалом. Глядя себе в глаза после очередного скользкого дельца, я всегда говорю: "Ну, а чего ты ожидал от себя, сукин сын?".

Помогает».

 

Забавные воспоминания, особенно в свете настоящего. В ту пору я только начинал работать на Банк Времени. Это самое натуральное волчье логово. Если вы задержались в прошлом или родились на задворках Системы в захолустной дыре вроде Крокоса (не по своей воле, конечно же), я поведаю вам о специфике работы Банка.

Время — не более чем разновидность валюты. Его можно брать в кредит, вкладывать, консервировать или прожигать (чем активно занимается восемьдесят процентов человечества). Нет, никаких машин по перемещениям и прочей фантазийной хрени. Банк управляет не временем, а его восприятием. С помощью специальных модулей и препаратов, вводящих мозг в состояние би-транса. В зависимости от ваших целей, вы можете прожить день в замедленном воспроизведении или в ускоренном. Всё зависит от того, кто у вас под боком — пышнотелая красотка или плешивый начальник. Работоспособность при этом никуда не исчезает. Скорее, даже увеличивается, так как вы достигаете максимальной концентрации и не отвлекаетесь на всякую ерунду по зову своего ленивого внутреннего "я".

Вы вообще ни на что не отвлекаетесь, особенно если принимаете ампулы. Транс-ампулы — это обманки для мозгов. С помощью модуля часть вашего мозга вместе с телом программируются на выполнение конкретных задач, в то время как другая часть просматривает записанные воспоминания на любой вкус. Реалистичность — стопроцентная. В конце рабочего дня вы сдаёте месячный отчёт, равный восьми часам рутинной работы, а возвращаетесь домой довольным туристом с тропического острова. Благодать, не правда ли? Правда, у би-транса есть и обратная сторона, но о ней поговорим в другой раз.

Так вот, Банк специализируется на профессиональном управлении временем (читай — восприятии), за что многие обыватели привыкли его идеализировать. Почему-то, по мнению большинства, время — это самое ценное, чем можно обладать. Чушь собачья! Представьте, что у вас есть двести лет и ни гроша в кармане. Представили? И вот на что, скажите на милость, вы будете тратить вашу ценнейшую валюту? Ведь вам не посчастливилось родиться в богатой семье, стало быть, вы — нищеброд с периферии.

Нет уж, лучше я проживу короткую, но яркую жизнь. Можете со мной не соглашаться, я не обижусь.

 

***

Он был молодым человеком преклонного возраста (Закон противоречия).

Он поздно умер, так и не разбогатев (Закон нищеброда).

 

Клиента звали Элизиум Монахъю. Родители у него не оригиналы, он сам себе выбрал такое имя.

В тот день я пришёл на службу как обычно в семь. Моим новым начальником стал Козински, наречённый всеми как Плешь. Как-то раз новичок Питерсон спросил у меня шёпотом:

— Его же за глаза все так называют? А то ляпну.

— За какие глаза? — удивился я. — За плешь.

Я с Плешью никогда не ладил. По большому счёту, с ним никто не ладил, но я — особый случай. В процентщики меня взяли на место его кузена-неудачника. Семейная драма, все дела, но я-то при чём? Подсидел бракованную шестерёнку Системы — разве это преступление против человечности? Не наделён мозгами — работай туловищем.

С порога Козински позвал меня к себе в кабинет и бросил на стол досье:

— У этого парня долг в триста тысяч фунтов и неотработанные два года. Комиссионные сборщику — двадцать процентов. Берёшься?

Я присвистнул. И, разумеется, согласился.

— Где его видели в последний раз? — спросил я.

— Раньше он часто отдыхал на "Тропике", прокручивал отцовский капитал. Пока ему не подарили свою планету.

— Свою планету?? — Я не знаю, как мне удалось удержать челюсть на месте. Очевидно, с трудом.

— Да, шестой спутник Прайма. Монахью-старший выхватил его на аукционе.

— Если у папани столько денег, как сынок оказался в должниках у нашего Банка? — ситуация не укладывалась у меня в голове.

— Богачи — самые жадные создания в мире, — пояснил Козински, опираясь, судя по всему, на свой личный опыт. — Он понабрал кредитов ещё во времена бурной юности, семейное дело в ту пору не приносило таких доходов. А когда отец узнал о накопившихся процентах нерадивого отпрыска, тут же открестился от него. Очередная зажравшаяся скряга. Мать пригрозила разводом, но после пары выбитых зубов передумала. Такая вот семейка.

— Н-да, — протянул я. — Как называется его планета?

— Элизиум. Ты сомневался? Полное название Элизиум Прайм.

— Как "оригинально" звучит. Этакий Джонни Смит в среде небесных тел. Его засекли наблюдатели?

— Ага. Совершенно случайно. Парочка полетела на курорт и выяснила кое-что о его владельце.

В общем, тунеядцам в очередной раз повезло, отметил я про себя. Есть такая должность в Банке — наблюдатель. В задачи входит одно — повсеместно слоняться по планетам Системы в надежде, что тебе на глаза попадётся должник. Но в отличие от тех же агентов или процентщиков, наблюдатели никогда не вступают в прямое взаимодействие с клиентом, от них требуется лишь доложить кому надо.

В моём условном списке самых бесполезных должностей эта занимала почётное второе место (первое — у эксперта по смеху).

В столовой за обедом мы с Плешью подробно обсудили детали моей поездки, после чего я взял досье и закрылся в кабинете. Предстояло многое спланировать.

 

Я никогда прежде не слышал о планете Элизиум, но очень быстро нашёл всю необходимую информацию в базе данных. Как и сказала Плешь, это был шестой спутник Прайма, колонизированного ещё в прошлом веке. Странно, что его младшие братья начали уходить с молотка лишь недавно, ведь эпоха частной собственности в космосе началась лет тридцать назад.

Из досье мне удалось узнать, как выглядел Элизиум Монахью и что в своей жизни он считал первостепенно-важным. Почему-то я нисколько не удивился, узнав, что второе прямо вытекало из первого. В наш век слишком много людей проявляло излишнюю озабоченность своим внешним видом, стараясь сохранять молодость как можно дольше. И этому было логичное объяснение — развитие технологий, освоение космоса и движение к вечной жизни с каждым днём набирало ход, и согласитесь, вы будете выглядеть крайне нелепо, если умрёте от ожирения или сердечного приступа в шестьдесят всего за пару лет до открытия учёными условного эликсира бессмертия.

Некоторые даже замораживают себя на десятилетия. Однако зачастую это напоминает хранение просроченных продуктов в морозилке.

Читая досье, у меня сложилось впечатление, что свою планету он превратил в один большой спа-салон, поданный под соусом обычного курорта. На Элизиуме располагалось порядка ста тысяч человек, включая моего клиента и обслуживающий персонал. Не имея никакого желания превращаться в прачку, я решил прикрыться маской рядового туриста.

Ну, не совсем рядового, я всё-таки собирался прихватить с собой синхронизирующий модуль и несколько зарядов транс-ампул. На тот случай, если парень окажется несговорчивым. Один укол — и дело упрощено донельзя. Подключаешь к вашим сознаниям синхронизирующий модуль, и работа, по сути, выполнена. Должник смотрит записанные сны, как в лучших кинотеатрах Системы, а его тело при этом управляется тобой и совершает нужные тебе действия. Расписывается в бланке уведомления, находит деньги (если они есть) или отправляется в Банк для отработки процентов. Что самое приятное в моей работе — всё это я могу делать с засранцами совершенно легально. Законы на стороне Банка.

Теперь вы поняли обратную сторону упомянутой мной благодати? С этими ампулами и модулями вы как никогда прежде в истории вида рискуете превратиться в послушную марионетку для типа вроде меня. Если вы, скажем, чем-то не угодивший мне садовник, я могу трахнуть вашу жену на лужайке перед домом, а вы при этом будете думать, что стрижёте газон. И определить, находится ли человек в би-трансе или нет — практически невозможно. Так-то. Бойтесь Майло Трэпта.

 

Я не стал задерживаться на Земле. Галактическая виза, серый рабочий паспорт офисного фантома Майло Паркера и маленький арсенальчик рабочих припасов — всё, что мне требовалось.

И — кое-что ещё. Но об этом чуть позже.

Сначала я думал лететь на Элизиум пассажирским челноком, но в порту меня озадачили, сказав, что ближайший рейс состоится лишь после набора достаточного числа потенциальных пассажиров. Регулярные туда не летали.

— Он столь непопулярен? — удивился я.

— Если честно, вы первый, кто спрашивает о нём за последние три недели. Но вы можете взять билет на Прайм, а оттуда добраться до спутника на местном челноке.

Теперь понятно, почему отец не привлёк сына в семейный бизнес.

Пришлось лететь на личном транспорте, зарегистрированном всё на того же тёзку-фантома. Это был явно не лучший способ остаться незамеченным, но прилетать к клиенту на такси мне показалось затеей ничем не умнее. Не станет же таксист ждать на орбите, пока я не разберусь с делами.

Я ввёл в компьютер координаты точки назначения и расположился в комнате отдыха. Наступала самая скучная часть работы — красочный гиперсон.

 

***

— Жизнь с тобой похожа на сон, — сказала как-то моя девушка.

— На эротический? — усмехнулся я. — Или на кошмар?

— На эротический кошмар, — ответила она.

Больше мы не встречались.

 

— Цель вашего визита, сэр? — донеслось до моего слуха.

Я выглянул в иллюминатор: моя повозка зависла на орбите какой-то газообразной планеты. Потом я понял — это был всего лишь ковёр из плотных облаков над Элизиумом. Невероятно плотных, причём, над всей планетой.

— Цель визита, сэр? — повторилось в динамиках.

Стандартная процедура. Пограничная служба на орбите интересовалась, как у меня дела. А если я прибыл на Элизиум, значит, дела у меня шли не очень.

— Туристическая.

— Предоставьте, пожалуйста, ваш паспорт и галактическую визу.

Я сел за клавиатуру и отправил им нужные файлы.

— Порядок, — ответил пограничник. — Но вам придётся оставить аппарат на орбите. Распоряжение владельца. Не допускаются никакие суда, кроме зарегистрированных пассажирских и специальных. Атмосферный лифт доставит вас на поверхность.

Вот так номер. У этого Монахью явно паранойя, коль он раздаёт такие распоряжения. Но пришлось подчиниться и оставить свой "Тек-3" на космической парковке.

— Личные вещи тоже нельзя брать с собой? — спросил я пограничника, тряся чемоданом с синхронизирующим модулем перед экраном. У модулей не было шаблонных дизайнов, зачастую они маскировались под иные предметы, поэтому вряд ли этот придурок догадается, что на самом деле я с собой привёз.

— Нет, можете взять, но в лифте вы должны будете показать содержимое.

Я выругался про себя. Пистолет для транс-ампул пришлось оставить на борту. При желании и сноровке их можно вколоть и вручную. Зато пригодилось кое-что ещё. То самое. Я управился минут за семь, не заставив пограничника долго ждать.

— Что это такое, сэр? — спросил второй работник поста в огромном атмосферном лифте, рассчитанном, такое ощущение, человек на триста. Замаскированный под кофемашину модуль почему-то вызвал у этого кретина вопросы.

— Аппарат по откачке мозгов, — сказал я без тени смущения.

— Простите?

— О Боже, это кофемашина нового поколения, что ж ещё! — Я постарался изобразить возмущение от небывалого невежества пограничника.

— Серьёзно? А какой фирмы? А то я не вижу маркировки.

— Фирма — «Гнусмас». Слышали о такой? Это тестовая модель.

— А зачем она вам здесь? — не унимался таможенник.

— Потому что я не могу пить кофе на курортах, кроме "Тропика", а без кофе я не просыпаюсь по утрам. А если я не буду просыпаться по утрам, то как смогу тратить деньги на сервис Элизиума и делать выручку вашему владельцу?

Я заметил, что цепочка моих аргументов не убедила его, а скорее, рассмешила. Но модуль он всё же оставил в покое, так как его внимание привлекли ампулы. Полагаю, он знал, для чего они предназначались, поэтому не было смысла убеждать его, что я вёз с собой вкусовые добавки для кофе.

— Зачем вам транс-ампулы, сэр?

— Слушай, они не запрещены законом и у меня их с собой всего четыре. Декларированию подлежат от пяти и больше.

Вообще, без модуля транс-ампулы использовались в качестве своеобразного наркотика, не вызывающего привыкание. Интерактивные симуляции, реалистичные ощущения, закрученные сюжеты — существовало великое множество шаблонов, которые менялись в процессе и подстраивались под предпочтения пользователя. Пикантность в том, что картинку внутренней фальшивой реальности диктовало подсознание, как известно, неподвластное разуму. Главная опасность — увязнуть в ирреальности и перестать осознавать это. Вот чем чреваты употребления транс-ампул без использования модулей-регуляторов.

— На Элизиуме законы устанавливает владелец, — сообщил мне таможенник. — Он приказал докладывать ему обо всех прибывающих с транс-ампулами, а если их больше одной, то закрывать пролет.

— Пресвятые угодники, а он сухари под подушкой не хранит? — Я начинал терять терпение. — Ладно, давай поступим так: в качестве пропуска на планету я оставлю тебе одну ампулу, вроде как я её потеряю прямо сейчас, понимаешь, о чём я?

— Вы хотите меня подкупить, я правильно понял вас, сэр?

— Можно подумать, до меня этого никто с тобой не делал.

Я рисковал. Вдруг Монахью окружил себя верными псами. Учитывая все эти меры предосторожности, я бы не стал ручаться, что такое невозможно. Но, с другой стороны, я не встречал ещё ни одного человека, которого бы нельзя было купить.

— Я согласен. Проходите, сэр.

Я же вам говорил.

Таможенник выхватил ампулу, едва я взял её в руку, и тут же исчез. Двери закрылись, и я оказался один в лифте размером с футбольное поле. Он медленно стал опускаться вниз. Его корпус был целиком прозрачный, кроме пола, поэтому я наблюдал всю панораму планеты с километровой высоты над уровнем облаков. Но пока что кроме них я ничего не видел. Постепенно кабина лифта вошла в слой облачности, и мне показалось, что кто-то засунул меня в стеклянную банку и поставил в каморку курильщиков.

С минуту я заворожено наблюдал туман, окутавший всё вокруг, даже закружилась голова. Потом я увидел вид самого ужасного курорта на своей памяти и сразу понял, почему сюда летает так мало людей. Тёмные долины с отелями в виде каких-то древних построек, чёрное полотно моря, лениво выбрасывающее на серый песок одну волну за другой и ряд каких-то прямоугольных контейнеров по всему побережью, уходящих в море подобно волнорезам. И всё это утопало в тусклом искусственном освещении (естественное отсутствовало ввиду хронической облачности, надо понимать). Отличное место для любителей готических романов.

Лифт опустился на ровную каменную поверхность в каком-то гигантском ангаре. Как я понял, это был местный космопорт. Ко мне тут же подбежал невысокий лысый мужик, похожий на мексиканца.

— Такси, босс! — заорал он. — Куда ехать?

— В любой приличный отель.

Я осмотрелся. Кроме этого крепыша, вокруг никого не было, что меня порядком удивило.

— "Кларк Кристалл" — лучший перевалочный пункт на всём Элизиуме! Едем туда?

— Тебе виднее.

Когда мы сели в аэромобиль, я невзначай поинтересовался, где владелец курорта обычно проводит время.

— В своей резиденции, — ответил таксист. — Он там постоянно, уже очень давно.

— Прямо как граф Дракула, — усмехнулся я.

"Кларк Кристалл" (будь он неладен, язык сломаешь) выглядел ужасно изнутри и снаружи. Это был не отель, а какое-то пристанище аскетов. Я боялся представить, как выглядели прочие заведения Элизиума. Однако на рецепции меня первым делом посчитали нужным уведомить, что соседний бар — лучший из всех. Тогда я вдруг понял — здесь жёсткая конкуренция за каждого клиента. А таксист, наверняка, в доле с "Кларк Кристалл". Поэтому я оказался именно здесь, а не где-то ещё.

Но бар я всё же оценил на свой страх и риск. И даже заказал там себе безалкогольный коктейль со свежевыжатым апельсиновым соком. К моему счастью, я там оказался не единственным посетителем. Нас было целых двое. Не считая обкуренного бармена, в двух метрах от меня сидел какой-то странный тип с кустами непроходимой растительности на лице. Как вы понимаете, познакомиться нам велели сами небеса. Его звали Свен. Через минуту после знакомства я узнал о причинах странности его внешнего вида — он работал космическим дальнобойщиком. На Элизиум он привёз фрукты, а именно: персики, бананы и виноград. По его словам, апельсины сюда принципиально не поставлялись по распоряжению владельца курорта. Якобы от аллергии на цитрусовые у него умер друг, и таким образом Монахью объявил протест. Хрень какая-то, да? Я понял лишь одно — меня напоили конской мочой с апельсиновым ароматом.

— Где все туристы? — спросил я у бармена и дальнобойщика одновременно, вспоминая цифры, вычитанные в досье.

— Рассредоточены по всему побережью Мрачного моря, — ответил бармен, явно удивлённый моим вопросом.

— Хоть чему-то здесь присвоили подходящее название, — заметил я и отставил наполовину полный бокал от греха подальше.

Всё-таки самовнушение — великая вещь. Вы можете с аппетитом есть какое-нибудь фирменное блюдо от шеф-повара экзотического ресторана и облизывать пальцы, а через секунду ваш желудок отправит всё это обратно, стоит вам узнать, что в тарелке — бычьи яйца. По своему опыту знаю.

 

***

— У вас есть в гостинице тихие номера?

— У нас все номера тихие, только вот постояльцы иногда шумят.

 

Это точно не про «Кларк Кристалл». Я вернулся в отель в смешанных чувствах. В каждом предмете интерьера обитал дух жуткой тоски.

— Мистер Паркер, — обратился ко мне администратор с рецепции, напомнив мне мою новую фамилию, — вы известите, когда будете готовы?

— К чему?

— Начать процедуру. Первый этап — массаж всего тела.

Это они так дипломатично навязывали постояльцам своих синтетических шлюх?

— Как только, так сразу, — усмехнулся я и вызвал лифт.

Пока я его ждал, успел задаться вопросом: на кой чёрт меня поселили на третьем этаже практически пустого отеля? Ну не идиоты ли?

В номере я позволил себе побездельничать — включил стереоскопический экран и около часа смотрел, как два придурка выясняли, у кого круче голос. Очередное шоу псевдопевцов. Нашли самую популярную деятельность в Системе. О чём говорить, если даже немые записывают альбомы, исполняя композиции через своих голосовых воспроизводителей.

Наконец, мне надоело, я посмотрел на часы и нажал кнопку связи с администратором отеля.

— Ну, где обещанные эскорт услуги? — нарочито сонным голосом протянул я.

— Простите, мистер Паркер?

— Ладно вам, только пришлите кого-нибудь посимпатичнее, желательно женского пола.

— Вы хотите заказать девушку?

— Да, чёрт возьми!

— Хорошо, мистер Паркер, только заранее предупреждаю вас — в нашем отеле имеются лишь секс-боты. Если для вас это имеет принципиальное значение.

— Не имеет. Я жду.

Мне не впервой было кувыркаться с ботами. В большинстве случаев они вели себя активнее искушённых девиц и уж всяко живее всех закомплексованных девочек.

Мне прислали Викторию. Выглядела вполне прилично, даже несмотря на выражение лица "как меня все затрахали" и цвет кожи как у утопленницы (наверно, это такой сарказм разработчиков). Ладно, мелочи, лишь бы не осязаемые дефекты. Отсутствие света в таких случаях — решение всех проблем.

После двух часов приятной физкультуры я вытерся полотенцем и вытащил из мини-бара бутылку воды. Секс-боты не запрограммированы заводить разговоры и всюду было принято, что клиент сам решает, когда закончить сеанс. Поэтому она могла лежать у меня в номере до утра, не проронив ни слова. Я где-то слышал, что попадались модели с весьма высоким искусственным интеллектом. Вряд ли это тот случай, но мне стало любопытно.

— Эй, когда у тебя был последний клиент? Если бы не программа, ты, наверное, забыла бы, как этим заниматься? — я засмеялся и прильнул к горлышку бутылки.

— Я не знаю, мистер Паркер. Меня активируют только в служебное время, поэтому мой последний клиент это вы, а предпоследний был прямо перед вами.

Мне надоел мистер Паркер, поэтому я потребовал называть меня просто Майло.

— Ты вообще знаешь что-нибудь об этой планете? — спросил я.

— Что именно тебя интересует, Майло?

— За счёт чего курорт окупается, если здесь всё так тухло, и никто не приезжает?

— Почему ты решил, что сюда никто не приезжает? Здесь очень много туристов.

— Я пока что встретил только одного. Да и то не туриста. Где же остальные?

— Они располагаются вдоль побережья…

— Да-да, знаю, — закивал я, — бармен мне сказал то же самое. Вдоль побережья Мрачного моря, в мрачных гостиницах на мрачной планете. Чудесный антураж.

— Нет, ты не понял, Майло. Они все там, где вскоре предстоит оказаться и тебе — в консервационных камерах.

Я действительно не понял. Что ещё за камеры и с какого перепуга я должен там оказаться?

— Ты ведь за этим сюда и прилетел, — заключила Виктория.

Мне показалось странным — такая осведомлённость у обычной шлюхи. В тот момент я впервые подумал, что не знаю чего-то важного. Мерзкое ощущение, учитывая обстоятельства.

— А с этого места давай-ка поподробнее, дорогуша.

 

***

Знаете, иногда приходится признавать, что тебя поимели в зад, а ты этого даже не заметил. Если вы не помните за собой таких признаний, значит, до сих пор ещё не заметили.

 

Я не хочу утомлять вас длинной вереницей вопросов и ответов, обильно сдобренных ненормативной лексикой (преимущественно моей), поэтому не стану воспроизводить во всех подробностях случившийся между мной и секс-ботом Викторией диалог, а ограничусь лишь лаконичным протоколированием ситуации на планете Элизиум Прайм. Итак, «Версия проститутки №1».

Как оказалось, отсутствие туристов в отелях и барах не должно было вводить меня в заблуждение. Они действительно располагались вдоль побережья в огромных контейнерах, именуемых консервационными камерами. Я уже упоминал о фанатичных безумцах, желающих сохранить природную молодость любым вообразимым способом. Помимо услуг шаманов, заморозка или консервация — крайние меры, как ни крути. Вас заживо хоронят в ящике, чтобы потом воскресить лет через двадцать, тридцать, сто. Продолжительность целиком зависела от ваших желаний и количества цифр в банковском счёте.

Есть лишь одна проблема: если по какой-то причине, находясь в мире искусственных снов, вам захочется вернуться в своё тело (например, вы вспомните, что не досмотрели сезон любимого телешоу в прямом эфире), вам придётся отложить пробуждение до даты истечения контракта. Однако это не самая худшая ситуация. Представьте, что на человечество нападает более развитая цивилизация пришельцев, уничтожает одну колонию Системы за другой, добирается до Земли. Трусы прячутся в убежища, дипломаты пускаются на поиски компромиссов в переговорах, смельчаки хватают бластеры, базуки и садятся за штурвалы военной космической флотилии, а до вас никому нет дела, и поэтому вы оказываетесь в самом нелепом положении из всех перечисленных — лежите как препарированный лягушонок на столе, приготовленный для опытов. Наверняка пришельцы посмеются от души. Это всё равно, что получить дубинкой по голове от грабителя, находясь в сортире торгового центра со спущенными штанами и под дозой морфия.

Элизиум Прайм был большой морозилкой, служившей лишь одной целью для всех прибывающих — законсервировать себя вместе с тысячами таких же безумцев в одном из многочисленных контейнеров. Все контейнеры соединены в единую цепь, синхронизирующую сознания находящихся в трансе постояльцев.

Клиент мог выбирать "фильм" на свой вкус: либо проживать жизнь в потустороннем мире по своему собственному сценарию с учётом индивидуальных предпочтений, либо же присоединиться к общей базе, в которой все зрители видели одну и ту же картинку — десятизвездочный курорт иллюзорного Элизиума.

Дайте угадаю — наверняка у вас возникли вопросы: почему я никогда прежде не слышал о столь масштабном пристанище "консерв"? Из какой помойки Козински набирал данные для досье, что в нём ни слова не упоминалось про истинное предназначение Элизиума? И, наконец, главный вопрос — какими ресурсами и деньгами обладало это чёртово семейство, если сынок создал гигантский аналог синхронизирующего модуля на своей планете? И ещё один: почему при этом он не заплатил Банку причитающиеся гроши, избавив всех от хлопот?

Не ломайте голову, шлюха, как обычно, всё сделает за вас.

— Объяснение тому очень простое, — охотно начала пояснять Виктория, — в Конвенциях Системы прямо прописан запрет на коллективные заморозки и консервации без согласования с Правительством. Поэтому мистер Монахью — игрок подпольного рынка. Каждый клиент проходит тщательную проверку служб безопасности, прежде чем получить разрешение приземлиться на Элизиум. Наверняка твоё начальство, Майло, и не подозревало о подобном. А что касается нежелания платить проценты — тут у мистера Монахью есть личные принципы. Это своего рода протест. Он считает банковскую систему порочной и рабовладельческой. Её необходимо искоренять.

Ага, принципы, как и с цитрусовыми. Из той же серии.

Да, стоило признать, я нарвался на бота с высоким интеллектом. Я нередко пропускал занятия правовых дисциплин в университете, и теперь мне было стыдно признать тот факт, что секс-ботка знала о законах Системы больше меня.

— Ты сказала, клиент проходит тщательную проверку. Если её осуществляют пограничники на орбите, то я бы урезал им жалование — при желании я мог бы пронести с собой ядерную боеголовку, сказав, что это миксер для взбивания сливок.

— Майло, не будь таким наивным. — Виктория позволила себе даже улыбнуться. — Ты же не думаешь, что тебя пустили в лифт, не позаботившись об идентификации твоей настоящей личности и нетуристических мотивов визита. Сборщик процентов Майло Трэпт из Банка Времени, прибывший по заданию выбить из клиента Элизиума Монахью все проценты, до последнего. Я ничего не напутала?

Я опешил от такой прямоты и оторопело глядел на Викторию.

— Хочешь сказать, Монахью знал, кто я, и позволил спуститься? Для чего? Чтобы заморозить в качестве наказания?

— Тебя нельзя было отпускать, ты же понимаешь. Процентщики как бульдоги — цепляются мёртвой хваткой. Был вариант тебя подкупить, но Коллегия Элизиума решила, что надёжнее законсервировать.

— А вашей Коллегии не хватило ума догадаться, что после моего исчезновения Банк пришлёт ещё одного бульдога, потом ещё? Будете консервировать каждого, пока планеткой не заинтересуется Правительство Системы?

— Я не в курсе всей подноготной, но знаю лишь то, что мистер Монахью всегда просчитывает ситуацию на три шага вперёд. И он бы не стал рисковать по-крупному, избавляясь от процентщика, если бы не имел полной уверенности, что его план сработает.

— Дьявол!

Я вскипел, испуская пар и брызгая слюной.

— Ты успокоился? — спросила Виктория через полминуты. — Позволь я сделаю тебе расслабляющий массаж всех мышц тела. Это первый этап в процессе консервации.

Я оттолкнул её на кровать, а сам отступил к балкону.

— Не трогай меня! Я хочу поговорить лично с Монахью.

— Боюсь, Майло, исполнение твоих просьб невозможно. — Она игриво перекатилась с бока на бок.

— Почему?

— Уже пошёл седьмой год как мистер Монахью приказал законсервировать себя в своих апартаментах.

— Он спятил?! — вырвалось у меня. — Кто же тогда возглавляет Коллегию и вообще управляет планетой? Его отец, брат?

— Коллегия и управляет. Только это всего лишь компьютерная программа, анализирующая данные и принимающая оптимальные решения. Так распорядился мистер Монахью. Он не доверяет людям, считая, что любого человека можно купить.

Что ж, в этом он прав.

— Все остальные сотрудники тоже роботы? — спросил я.

— Конечно. Даже бригада "упаковщиков", которая уже направляется сюда, Майло. За тобой.

Мне хватило лишь одного названия, чтобы определить недобрый род деятельности этих парней. Знакомиться с ними я не имел никакого желания, поэтому молниеносно оценил обстановку. С одним ботом я бы мог справиться, но важнее было найти выход из отеля. Я услышал топот снизу — кто-то (явно во множественном числе) бежал по лестнице, затем по коридору.

— Не надо рыпаться, Майло. — Виктория медленно встала и осторожно зашагала в мою сторону. — Больно не будет.

Я смачно ей засадил кулаком в нос, почувствовав и услышав, как ломаются синтетические хрящи. Она обманула — руке было больно. Секс-ботка отлетела обратно на кровать. Её нос провалился куда-то внутрь, как у Майкла Джексона в критической стадии трансформации. Я ринулся на балкон. Вдоль всего здания отеля простирался огромный бассейн с подсветкой. Мой единственный шанс на спасение заключался в попытке долететь до него, не сломав ноги о бетон террасы. Уверенности в успехе катастрофически не хватало, но помогли ворвавшиеся в номер "упаковщики". Я лишь успел разглядеть их непомерные скафандры, будто у космонавтов двадцатого века и услышать голоса, словно их воспроизводили на старой плёнке с помехами. Такая внешность неспроста, проанализировал я за долю секунды. Что-то вроде эффекта "бу" в кино.

Я перелез через перила, представил себя большой человекоподобной белкой и оттолкнулся изо всех сил.

 

 

***

Если ты не волк, то ты — пища для волка. О чём-то подобном любил чесать мой преподаватель по экономике. Он объяснял, как не стать пищей, но мы с Алексом играли в «балду» на его парах.

Что случилось с Алексом, вы уже знаете. Нет? Значит, скоро узнаете.

 

Я намеревался свалить из морозильника, где мне уже предопределили роль очередного бройлера, только ещё не решил, каким образом. Первым делом, я, не дожидаясь официальной выписки, в спешном порядке покинул бассейн и расположение отеля. Оглядки казались непозволительной роскошью, но я нутром и пятками чуял, как за мной пустились в погоню нелепые неваляшки-упаковщики. Своим отчаянным прыжком я выгадал себе фору в пару минут.

Как таракан, бегущий от тапка, я неожиданно оказался на прибрежной полосе. А там, как вы помните, располагались пресловутые консервационные камеры — непримечательные темные коробки размером с контейнер, в котором с Земли обычно вывозили мусор на Венеру.

Когда контейнеры ещё не закончились, но уже заметно поредели, я наткнулся на открытую площадку, судя по всему, главную парковку для прибывающих на планету судов. Обнаружить на ней одиноко стоящий агрегат "Тек-9" не составило труда. Только дальнобойщики пользовались такими судами, поэтому я сразу понял, кто на нём прилетел. Интересно, он заодно со всеми? Даже если так, у меня имелись все шансы обезвредить этого хлюпика голыми руками или придушить его же собственной бородой, а потом использовать аппарат для решающего побега. Конечно, "Тек-9" не самый подходящий вариант для таких целей и уж тем более не предназначен для космических гонок, но я находился не в аэросалоне, чтобы выбирать. Я пошёл на штурм.

 

Дальнобойщик мне не обрадовался. Заметив в иллюминатор взбирающуюся по тоненькой лесенке фигуру в полумраке, он открыл дверь и высунул наружу сначала бороду, затем длинный ствол старинного винчестера и лишь потом напряжённое лицо.

— Ты чего сюда лезешь? — проворчал он.

— Я всё объясню, позволь мне зайти!

Я застыл в полупозиции, дожидаясь разрешения, готовый в случае чего даже прыгнуть вниз — всяко лучше, чем быть убитым, находясь в одних трусах. Помните про грабителя в сортире торгового центра?

К моему удивлению, Свен не стал задавать дополнительных вопросов и впустил меня. Когда вход заблокировался, я облегчённо вздохнул. В тот момент я больше боялся преследователей, чем винчестера у моего лица и страшного мужика за ним.

— Ну, чего припёрся в чём мать родила? Экзотики захотелось?

— Ты в курсе, что творится на этой планете? — спросил я, переведя дыхание на режим "максимальный".

— По-моему, на ней вообще ничего не творится, — ответил Свен. — Если ты не заметил.

— Именно это обстоятельство и вынудило меня сбежать из отеля. Меня хотели законсервировать.

— А чего ты ожидал, прилетая на Элизиум Прайм?

Очень логичный вопрос, кстати говоря. Для человека, не знающего всех подробностей моего путешествия. Пришлось посвятить в них дальнобойщика.

— Что я могу сказать, друг мой, — ты влип как муха в паутину, — пришёл в итоге Свен к открытию истины поистине галактического масштаба.

— Я это знаю, — пришлось вежливо согласиться. — Но пока не приполз паук, всегда есть шанс выпутаться и улететь куда подальше. Особенно если есть на чём, — закинул я удочку.

— Ты хочешь, чтобы я вывез тебя отсюда? Только если с просроченной партией персиков.

— Думаешь, пару месяцев в отсеке с просроченными персиками хуже нескольких веков в консервационной камере?

— Да, ты прав… Но, погоди, — он задумался. — Я же ведь должен за это что-нибудь получить?

Подобные вопросы я впитал едва ли не с молоком матери. Родился в такую эпоху, что поделать. И на что я мог рассчитывать, закинув удочку с голым крючком?

— С собой у меня только одна транс-ампула с воспоминаниями о путешествии по трём экзотическим планетам Системы. По прилёту получишь ещё две.

— На кой чёрт мне твоя кислота для мозгов? Я слышал, они реально разъедаются от этих растворов.

— Чушь. Ладно, что тебя интересует: деньги, время, девочки?

Это был далеко не весь перечень моих валют, но большинство людей покупалось мной именно за них.

— Скажем, десять тысяч фунтов.

Старый блеющий козёл! — хотел воскликнуть я, но сдержался.

— Хорошо, я согласен, — выдавил я, — только ты увозишь меня отсюда немедленно!

— Немедленно не получится. Есть одно дельце.

Свену за каким-то чёртом понадобилось сбрить бороду перед полётом. Он сказал, что у него такой ритуал. Ну, ритуал — дело святое. Пока он брился, я покопался в его каморке. Нашёл несколько дешёвых романов в потёртых переплётах. Правильно, а что ещё делать дальнобойщику, смерть как уставшему от постоянного гиперсна? Вспомнить старые добрые времена, укрыться пледом, заварить чайку и погрузиться в чтение классиков.

Как показало всемогущее Время, я во всём заблуждался.

 

***

 

Дальнейшие события носили исключительно невыносимый и сложный характер (почти как у моей бывшей жены, на которой я был женат ровно три часа пятнадцать минут и сорок две секунды — я специально засёк, почуяв неладное ещё до росписи). Чтобы вы не путались, условно обозначим случившийся диалог "Версией дальнобойщика №2".

В комнату отдыха вернулся мой новый знакомый всё с тем же винчестером, и я тут же на несколько секунд потерял дар речи и способность к управлению всеми частями тела. Без бороды я без проблем узнал его лицо — оно крупным планом красовалось на самой первой странице досье на Элизиума Монахью. Мои представления о таких фундаментальных вещах, как здравый смысл, пошатнулись.

Это, знаете, как если ваш ребёнок верит в чудеса, а вы в новогоднюю ночь решили с перепоя снять бороду Санта-Клауса, разрушив его идеалы. Я ощутил себя ребёнком, которого нагло обманули и украли все подаренные конфеты.

Мой мозг соображал со скоростью бега укушенного гадюкой спринтера. Прежде, чем открыть рот, я перебрал в уме множество вариантов, кто же мог стоять передо мной. Сам Монахью, воскресший из царства консерв, двойник, клон, старший брат, являющийся на самом деле близнецом. В конце концов, я успел подумать, что передо мной привидение, хоть сроду и не верил в ничего подобное.

— Свенни, ты ли это? — постарался пошутить я.

— Игры кончены, Майло. Так что прекращай разговаривать со мной как с клиентом в отделе банковских услуг.

— Я бы и рад поговорить с тобой как с клиентом-должником, но есть одна проблема. — Я сделал характерный кивок. — И она в твоих руках.

— А, это. — Он посмотрел на винчестер с улыбкой, будто держал безобидную безделушку вроде сачка для ловли бабочек. — Не обращай внимания, нам лучше обсудить положение общих дел.

— После семи лет в консервной банке тебе захотелось излить душу кому-то из плоти и крови? Надоели запрограммированные боты?

— А кто тебе сказал, что я покидал консервационную камеру?

Сначала я не понял вопроса.

— А, ты это не ты, а твой двойник-марионетка, напичканный гипнотическим наркотиком?

— И снова в молоко, — вздохнул Лжесвен. — Ты меня разочаровываешь, Майло. Я думал, в Банке Времени работают смышлёные парни. Никаких двойников. Точно так же, как и никаких шансов на спасение. Или ты планируешь сбежать без своего тела? Ну, только если в ад!

Он засмеялся. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, в одиночестве смеющимися над своими шутками. Но не в этот раз. Я выждал секунд пять:

— Выкладывай, я весь во внимании.

— Приготовься услышать эффектную развязку на церемонии своего забвения. С чего бы начать? — Он присел на бочку с надписью "Эфир" и напустил на себя рисованную задумчивость. — Пожалуй, начать стоит с атмосферного лифта, доставляющего туристов прямиком в консервационные камеры. Ты не знал? О, Майло, тысяча извинений! Возможно, если бы ты не подкупил постового, он бы рассказал тебе чуть больше, чем ты знал тогда на орбите. Впрочем, вряд ли.

— Лифт — это и была консервационная камера?

Кажется, я начинал улавливать суть происходящего. Но не стану нагружать вас своими догадками. Раз это версия дальнобойщика, ему и слово.

— Что? О, нет-нет. Лифт — всего лишь средство перемещения. Почти все камеры располагаются на побережье, ты их видел. И только вип-зона находится в предместье моего особняка.

— Почему я не помню, как меня туда поместили?

— Это часть шоу. "Пары Элизиума" — так я назвал свой уникальный наркотик, вводящий мозг в состояние трёхсотлетнего транса. Ты подвергся его атаке, когда преодолевал слой облачности, попав в нижние слои атмосферы. С того момента твоё тело отправилось в камеру, а сознание — блуждать по павильонам съёмочной площадки одного из фильмов, которые мы любезно транслируем для всех наших постояльцев. В твоём случае короткометражка называется "Сбежавший процентщик".

— Всё происходящее — имплантированные воспоминания?

— Да, причём, оригинальные. Когда Коллегия мне доложила о скором прибытии сборщика процентов, мы разработали сценарий тонкого перехода в транс. Так, что ты даже его не заметил. Мне стало любопытно, и я отдал распоряжение подключиться к твоим персональным воспоминаниям. Так мы и встретились.

— Ты отдал распоряжение? Лёжа в коробке?

— Похоже, твои представления о технологиях заморозки и консервации остались на уровне начала двадцатого века. Сейчас не обязательно иметь тело, чтобы вести бизнес и даже управлять целой планетой. Мой разум всегда кристально чист, а все механические действия способны выполнять запрограммированные боты, на которых я воздействую через Коллегию — программу, к которой я подключён. У меня есть мозги, сотни пар глаз, ушей и рук — согласись, с таким набором куда эффективнее вести дела.

Да уж, эффективность налицо. Теперь должники не просто превращают себя в овощи, а ещё и фаршируют технологиями нового поколения. Эволюция, что тут ещё сказать.

— Выходит, ты можешь разгуливать по лабиринтам сознаний всех туристов и как режиссёр придумывать новые сцены? Как, например, трюк с бородачом Свеном?

— Ха, я знал, что ты оценишь! Всё верно, ты перестал стрелять в молоко, Майло.

— А что если… Гипотетически предположим, я смогу вырвать у тебя винчестер и укокошить Свена?

— Ничего, я просто вернусь в общую базу и продолжу исполнять роль режиссёра курорта Элизиум. Кстати, я бы советовал тебе активировать услугу общей базы. К ней подключены восемьдесят процентов постояльцев, включая меня. Будешь отдыхать как нормальный турист, а не сбежавший от "упаковщиков" процентщик с поджатым хвостом. Совсем другой пейзаж, другие краски.

— Мне уже рассказали. Но если и то и другое — липа, как же выглядит настоящий Элизиум Прайм? Тот, что под облаками твоих наркотиков.

— В твои воспоминания мы добавили лишь несуществующий отель, всё прочее — реальная картина.

Я покачал головой:

— Значит, правду говорят на Земле — у тебя паршивый сервис. А как же боты? С одной из них я неплохо оторвался. Всё было великолепно, пока она не открыла рот для разговоров. Но за первую часть вечера всё равно спасибо.

— Не за что. Все они — смоделированные элементы. Хотя и тут не далеко от истины. Человек не столь надёжен, поэтому весь санитарный контроль, обслуживание камер, приём и проверку новых партий туристов и прочие функции выполняют роботы, на которых я, опять же повторюсь, воздействую через Коллегию.

На языке вертелась тысяча вопросов. Не знаю, почему я выбрал именно этот:

— Трахаешься ты тоже через Коллегию?

 

***

 

На все мои вопросы (из той самой не озвученной тысячи) о целях проекта "Глобальная консервация" Монахью ответил примерно следующее:

— Представь, сколько людей получат возможность увидеть будущее, не потеряв при этом ни минуты жизни своего тела и получив в дальнейшем доступ к новым знаниям, опыту. Наши воспоминания стопроцентно реалистичные, ты и сам в этом убедился. Плюс — они интерактивны и подвергаются воздействиям изнутри. Причина в гибком модуле "Элизиум Меморис" — очередной разработке моей лаборатории. Коллегия строго управляет всем, ибо не должно быть обратного пути отступления. Решился, так иди до конца.

— Но чем тебя не устраивает настоящее? — вопрошал я. — Что вас всех тянет в будущее, как мух на говно? Может, там роботы уже подчинили всех или пришельцы вымели нас метлой из Системы на задворки Вселенной.

И вот тут Монахью выдал свой нетленный афоризм:

— Я просто хочу увидеть край бытия.

После такого я решил, что потребность задавать оставшуюся часть вопросов отпала. Вы скажете, вполне резонное желание для любопытной человеческой натуры. Но это не так. Ведь есть разница: заглянуть за кулисы или за пределы театра? Где вообще, возможно, ничего и нет.

Можете не отвечать, это риторический вопрос.

 

— Ну, хорошо, мистер паук, — перешёл я к финальной фазе переговоров, — твоя паутина оказалась для меня слишком липкой, чтобы попытаться улизнуть, — признал я, — но ты ведь не думаешь, что тобой и твоей конторой не заинтересуется Банк? Один из сотрудников не вернулся с задания, и все прекрасно знают, куда я отправился. Что ты на это скажешь, режиссёр-сценарист?

— О, не беспокойся, там всё улажено. — Монахью расползся в довольной улыбке. — Сказать тебе правду?

Я молчал, но моё выражение лица красноречиво и утвердительно кричало ему "Да!".

— На самом деле, о твоём прибытии Коллегия узнала не в тот момент, когда ты оказался на орбите. Согласись, тогда бы у нас не имелось столько времени подготовить план по твоей ювелирной консервации. К нам поступила информация извне ещё задолго до твоего прибытия. Полное досье. Догадайся, кто его нам послал?

Гадать не пришлось.

— Козински!

— Да, Майло, твой любимый шеф. Вы с ним так любите друг друга. — Монахью на секунду заржал, как степной жеребец. — Мы взялись за дело при условии, что Банк закроет мой счёт с набежавшими долговыми процентами и оставит меня в покое. Для Банка моя задолженность — сущие гроши. Я посчитал сделку вполне разумным решением. А твой Козински там стал большой шишкой, если смог списать долг. Киллер бы обошёлся намного дешевле, но тогда платить пришлось бы из своего кармана. Да и убийство — слишком топорный метод сведения счётов.

— Эта падаль похоронила меня заживо! — Я изобразил извергающийся вулкан. — Когда я выберусь, я проем его плешь до позвоночника голыми зубами!

— Боюсь, к тому моменту от него вряд ли что-то останется.

С минуту я угрюмо молчал, позволяя Монахью упиваться триумфом. Эл был столь естественен, мне так не хотелось его обламывать…

Но пришлось.

 

***

 

— Ладно, Монахью, — начал я, напуская на себя излишне самоуверенный вид, — из тебя вышел действительно классный рассказчик, но, боюсь, до Майло Трэпта тебе далеко.

Улыбка сползла с лица Эла. Не сразу. Медленно и неохотно, но сползла. Когда он понял, что я намереваюсь ему сказать нечто важное.

— Ты о чём?

— Да вот какое дело, Свенни. — Я решил его подразнить. — Ты ошибочно уверовал в свою неуязвимость и настолько сроднился с мыслью о непоколебимости своей консервной обители, что потерял бдительность. И твоя Коллегия оказалась не более чем набором бесполезных программ. Запомни святое правило бытия — ни одна машина не заменит человеческий мозг. Ни одна.

Монахью недоумённо уставился на меня и молчал, хлопая ресницами, как блондинка из стип-клуба.

— Как там сказала твоя шлюшка Виктория? — Я щёлкнул пальцами и начал пародировать женский голос: — Майло, ты так наивен. Неужели ты думал, что мистер Монахью позволил бы тебе зайти в атмосферный лифт, не установив твою подлинную личность? — Далее я перешёл на родной баритон, обращаясь к Монахью: — Эл, ты так наивен. Неужели ты думал, что я полез бы в твой лифт-саркофаг, не подстраховавшись на орбите?

Кажется, Монахью начал понимать. Он снова заржал, только на сей раз в хриплом ржании сквозили нотки отчаяния. Вдобавок Эла заколбасило, но как-то даже элегантно, словно плохого танцора, которому во время танца случайно отрезали яйца.

В очередной раз я не стал гасить его эмоции и терпеливо ждал.

— Ты прислал в лифт двойника? — наконец, спросил он.

— Не угадал. Я прислал тебе марионетку, которой управляю с орбиты из своего комфортабельного «Тек-3». Досье, которым снабдил тебя Козински — фальшивка. Состряпано за полтора часа на банковского раба Алекса Ротмана. Моего бывшего сокурсника. Именно его ты и законсервировал.

— Подожди! — потребовал Монахью. — Выходит, вы с Козински заодно?

Я подмигнул Элу.

— Мы осознанно пустили в Банке слух, что меня взяли на место его кузена, хотя на самом деле всё обстояло ровно наоборот. Я — кузен Козински, которого взяли на место какого-то неудачника. Лишь совет директоров знает о нашем родстве, остальные же думают, что Майло Трэпт — настолько крут, что способен наложить кучу дерьма у шефа на столе и остаться безнаказанным. Хах. Мы постоянно создавали видимость неприязни друг к другу, и все верили. В том числе и твоя крыса из кредитного отдела. Это ведь она доложила тебе, что Козински якобы вознамерился разделаться со мной? Вот в чём надо было убедить твоего информатора.

Я услышал, как Монахью сглотнул.

— Очень занятно, но я-то вам зачем понадобился?

— Мы давно тебя заподозрили, но не знали, как лучше прищучить. Без ордера и доказательств мы не могли вторгаться на Элизиум Прайм. Священная частная собственность и все дела. Надо отдать должное, так просто тебя было не взять. Коллегия отсекала всех агентов и процентщиков, не пуская их в атмосферу планеты, пока я не придумал хитрый план по внедрению марионетки. Теперь у нас есть доказательства твоей нелегальной деятельности. Вся информация прямиком отправляется на компьютер Козински, так что ты схвачен, Эл. Тебе некуда бежать.

Несколько минут Монахью размышлял.

— У тебя есть два пути, мистер-режиссёр консервной банки, — усмехнулся я. — Первый: предстать перед судом с последующим гниением на планете-тюрьме вроде Z-8. — Я выждал драматическую паузу. — И второй: договориться сейчас со мной и продолжить своё иллюзорное существование. Что выбираешь?

— Э… Предлагаешь откупиться? — удивился Монахью. — Но ведь Банк…

Я махнул рукой.

— Банк не имеет к делу никакого отношения. Имеем лишь мы с Козински и парочка высших лиц из управления. Твой бюджет, конечно, существенно сократится, но зато ты останешься цел.

— Ах ты сукин сын! Чёртов процентщик, пропади ты пропадом!

Я улыбнулся:

— Тело Алекса тоже придётся вернуть. Вместе с миллионом фунтов. Я буду ждать их на борту. И никаких фокусов с бомбами и ботами, — предупредил я. — Не забывай, что Козински на Земле, и вся информация уже у него.

 

Я отключил модуль и выбрался из защитной капсулы. «Тек-3» по-прежнему висел на орбитальной парковке. У меня было отличное настроение. Предвкушение солидных сумм всегда заряжает позитивом.

Бедолага Алекс — вот что я имел в виду под «кое-чем ещё», когда собирался на задание. Переодевание в него заняло каких-то семь минут, даже пограничник ни черта не заподозрил.

Алекс — отличный банковский раб. В Университете он сдавал за меня экзамены, теперь выполняет грязную работу. Не наделён мозгами — работай туловищем. Так устроен мир. Запомните.

Вы уж простите, что сразу не раскрыл вам всех карт и морочил голову, дескать я — барыга-простачок, угодивший в паутину. А вдруг вы оказались бы одним из ботов безумного владельца курорта грёз?

За моего друга можете не переживать. Пока я ловил Монахью на Элизиуме, Алекс обыгрывал меня в «балду» на парах по экономике. Он постоянно этим занимается с тех пор, как Банк завербовал его в качестве раба. Знали бы вы, как мило наблюдать за его искренней радостью от побед.

У каждого свои таланты. Не согласны?