Так судьба стучится в дверь

 

1. Начало.

Он узнал её, а она узнала его. Они стояли в холле старого заброшенного викторианского особняка. Ветер, завывая, играл с пыльными занавесками, проникая внутрь сквозь разбитые высокие окна. Его интересовали не только занавески, он подхватывал мусор с пола, обертки, фантики, бумажки и уносил их в темные холодные коридоры.

Девушка привычным движением руки смахнула прядь золотистых волос со лба. Лишь лунный свет освещал помещение и сейчас он отражался в её глазах. Эти большие зеленые глаза свели с ума множество мужчин и женщин.

Шарф на шее парня и полы его темного пиджака подрагивали от прикосновения ветра. Левая рука в кармане брюк, а правая сжимает пистолет, направленный на девушку. Голова повернута чуть в сторону, он держит девушку в поле периферийного зрения, стараясь не смотреть в её глаза.

— Ведьма, что ты здесь делаешь?

— Почему я должна отвечать на твой вопрос, Псих?

— Потому, что ты у меня на мушке.

Несмотря на всю серьезность момента, на лице парня играет лукавая усмешка. Его черные короткие волосы, как всегда, взъерошены.

— Это весомый аргумент, — через мгновение звучит её бархатный голос. — Пару дней назад я получила контракт. Заказчик назначил встречу в этом чертовом доме на краю Вселенной.

— Что? — изумленно воскликнул он.

— И вот я пришла, — разведя руками в стороны, добавила она.

— Ведьма, осторожнее, без резких движений! Я знаю, что в твоем белоснежном, как совесть девственницы, плаще наверняка припрятан револьвер, а то и два. Руки подними вверх.

— Ты прав, — она сделала, как было велено. — Не спрашивай, почему я проявила беспечность и не воспользовалась ими.

— Ты, Ведьма, уже пятьдесят лет на коне, ни одного проваленного контракта. Успех усыпил твою бдительность. И не смотри так на меня, я не куплюсь на эту твою уловку. Знаю о силе твоего Взгляда! Отвернись.

Она медленно повернулась в сторону, держа руки поднятыми. Теперь Ведьма видела лишь приоткрытую входную дверь, покой которой нарушал сквозняк. Дверь, покачиваясь, нехотя отвечала ему скрипом сухих петель. Наверху, в темноте, послышался писк летучих мышей.

— Псих, я услышала удивление в этом твоем «Что?», — произнесла Ведьма. — Хотя войдя в этот дом, и увидев тебя с направленным на меня оружием, я была уверена, что это письмо ты и написал.

Парень хохотнул, поглаживая свою испанскую бородку.

— И зачем же мне тебя убивать? — спросил он.

— Ты сам сказал, что я на протяжении пятидесяти лет считаюсь одной из лучших. Ты же в нашем деле новичок, хоть и успел сделать себе громкое имя. Возможно, ты хочешь избавиться от конкурента, или хочешь стать легендой, убив Ведьму. Молодой и амбициозный парень.

Псих снова засмеялся. Ведьма знала, что он смеется всегда. Часто в лицо своим жертвам.

— Давай, Псих, кончай с этим. Ты слишком осторожен, чтобы я подловила тебя Взглядом. В твоей руке пистолет, а моё оружие в кобуре.

Затем Ведьма увидела, как входная дверь приоткрылась.

— Попрошу вас не двигаться, — прозвучал фальцет из-за двери. — Или мне придется отстрелить ваши красивые головы.

В полумраке они не могли разглядеть лицо вошедшего человека. Но они сразу узнали Старика по голосу и силуэту. Рост значительно ниже среднего, сгорбленная спина, на голове старомодная широкополая шляпа. Один пистолет он направлял на Психа, другой — на Ведьму.

— Стыдно признаться, но я краешком уха услышал вашу беседу, — начал Старик. — Мне показалось, госпожа Ведьма, вы что-то там говорили об оружии в кобуре, так?

Она кивнула в ответ.

— Хорошо. Тогда, если вас не затруднит, медленно достаньте свой пистолет и направьте на того молодого человека, который держит вас на мушке.

Ведьма неспешно развернулась и посмотрела на Психа. Он все еще целился в неё, но глаза пришлось отвести, чтобы не попасть под влияние её Взгляда. Улыбка никуда не исчезла с его лица, но кончики губ немного опустились вниз, так что эта усмешка сейчас больше напоминала гримасу. Ведьма вытащила револьвер и направила его на Психа.

— Господин Псих, не расстраивайтесь, вам не нужно убирать свой пистолет, продолжайте целиться в госпожу Ведьму. Я не являюсь игроком ни одной из противостоящих команд и в моих интересах, чтобы в вашей паре был восстановлен паритет.

Старик шагнул вперед и оказался во владениях лунного света. Черты его лица, покрытого паутиной морщин, настолько резки и угловаты, что, кажется, будто оно небрежно вырезано из воска. Неестественный желтоватый цвет кожи лишь усиливает это впечатление. Старик всегда носит солнцезащитные очки, даже ночью, так что невозможно определить, куда устремлен его взгляд. Многочисленные жертвы Старика, увидев его впервые, думали, что он слеп, как крот. А потом получали пулю в лоб.

— Простите, что прервал вашу беседу, — сказал Старик. — Можете продолжать. До моего появления вы, Госпожа Ведьма, кажется, говорили, что оказались здесь по письменной просьбе заказчика. А что делаете в этом доме вы, господин Псих?

— Ты, Старик, сейчас говоришь с позиции силы. Ведь твоя пушка направлена в мою сторону. Но ты плохо знаешь человека, в которого целишься, — проговорил Псих и рассмеялся.

Его хохот разошелся эхом по коридорам заброшенного особняка. Летучие мыши, встревоженные громким шумом, шурша крыльями, пролетели совсем рядом над головами троицы.

— Ох уж этот юношеский максимализм! Раз не хотите говорить, тогда я скажу за вас. Вы несколько дней назад получили контракт, в котором была обусловлена встреча в этом Богом забытом месте. Точно так же, как и госпожа Ведьма.

— Так значит, это ты устроил нам здесь западню, Старик? — взяв себя в руки, спросил Псих.

— Нет, — резко произнесла Ведьма. — Мы со Стариком давно знаем друг друга, и врагами никогда не были. Впрочем, как и друзьями. Но зачем бы ему понадобилось избавляться от меня? Ты же ему просто не интересен, мальчик.

— Тогда откуда он знает, что я тоже получил контракт?

— Он знает это потому, что и сам его получил, — Ведьма посмотрела на Старика.

— Раскрываю карты, — улыбнулся тот. — Госпожа права. Она всегда отличалась остротой ума.

— Благодарю.

— Что нам делать теперь в таком случае? Может быть, кто-то из вас двоих врет, — сказал Псих.

— Словам Старика я верю. Тебе же я не верю, Псих, но если бы это действительно ты решил нас заманить в ловушку, то дождался бы пока придут все. И лишь тогда напал бы из засады. К тому же, уж сильно ты удивился, когда услышал, что и я получила контракт, — произнесла Ведьма.

— Кстати, госпожа, — взял слово Старик. — Вы сказали «дождался бы пока придут все». Интересный вопрос, возможно, кто-то еще должен прийти?

— Кто-то точно придет, либо еще один охотник за головами, получивший контракт, либо тот, кто нас всех созвал.

— Угу, — хмыкнул Старик. — Что же, вы правы, госпожа Ведьма. Мне кажется, я только что услышал шаги, скрип гравия на подъездной дороге, кто-то направляется сюда. Я, пожалуй, стану за дверью. Там безопаснее.

С этими словами Старик бесшумно удалился, оказавшись под покровом темноты.

— А я вот ни черта не слышу, — пробормотал Псих. — Нам что делать, Старик? Мы на виду с Ведьмой.

— На виду и оставайтесь, господин Псих. Тот факт, что мой пистолет нацелен на вас, дает мне право указывать, где именно вам стоять, — раздался шепот Старика. — Кроме того, попрошу замолчать, иначе мне придется подстрелить вас преждевременно.

Не собирался соблюдать тишину лишь сквозняк, продолжающий играть с входной дверью и занавесками. А набравшаяся смелости крыса выскочила из темного уголка и пробежала через весь холл, остановившись между Психом и Ведьмой. Подняв голову и пошевелив усами, она устремилась к Психу, нагло проскочив между его ног.

Напряжение нарастало и, в какой-то момент, казалось, течение времени остановилось. Ветер стих, прислушиваясь, и дверь прекратила покачиваться. Ненадолго. Она резко отворилась с глухим стуком, как от сильного удара. Ведьма и Псих одновременно направили свое оружие на дверной проем.

— Это же Палач! — словно во сне, слышала Ведьма слова Психа.

О Палаче ходило много легенд. Ведьма знала о нем, но видела впервые. Палач смотрел в её глаза, не страшась Взгляда. А она не могла подавить его волю. Ощутив собственное бессилие, она испугалась.

Серая бандана скрывает его лицо. Вид многочисленных шрамов на его лбу и девственно чистом от волос черепе наталкивает Ведьму на мысль, что под маской скрывается не человек, а уродливое чудовище с прекрасными голубыми глазами. Глубина этих глаз заставляет съежиться все ее естество.

Палач облачен в длинную грязную куртку темно-зеленого цвета. Тесак покоится в кожаном чехле на поясе, а в руке — револьвер.

— Господин Палач! Мы вас ждали, — появился из темноты Старик. — Знаю, что вы не любите болтать лишнего, но на один вопрос ответить придется.

Палач обернулся и невозмутимо посмотрел на Старика сверху вниз.

— Почему вы здесь? Вы получили контракт?

Лишь молчание в ответ.

— Что же. Молчать, когда к вам обращаются, невежливо. Придется мне вас поучить манерам, — Старик направил пистолет на Палача.

— Стой, — прозвучал голос Ведьмы. — И так ведь всё ясно, он получил контракт, как и мы.

Старик уставился в направлении Ведьмы.

— Госпожа, почему вы так переживаете за него?

— Все знают, что Палач не разговаривает ни с кем и никогда. За это его ценят заказчики. Не нужно его принуждать, так будет только хуже, — ответила та, пряча револьвер в карман плаща. — Очевидно, что нас всех пригласили в этот дом. Но с какой целью?

— И неизвестно, только ли нас четверых пригласили сюда? — подал голос Псих. Он тоже опустил пистолет, хотя и не спрятал его.

— Господа! И дама, — Старик улыбнулся и галантно поклонился Ведьме. — У нас цивилизованное общество, так что предлагаю голосованием определить, что делать дальше. Предлагаю еще минут пятнадцать подождать здесь в холле. Возможно, еще кто-то из наших коллег объявится. Если никто не придет, обыщем особняк вчетвером.

— Годится, — произнесла Ведьма и направилась в дальний угол зала, куда не доставал лунный свет.

— Решено большинством голосов! — громко провозгласил Старик и потер руки.

— Эй, нас четверо вообще-то, — заметил Псих.

— Господин Палач, как я понял, высказывать своё мнение не намерен. А значит, голос имеют только трое. И двое высказались «за».

— Ладно. Я не возражаю.

Старик вернулся на свою позицию за входной дверью, а Псих облюбовал место под лестницей, ведущей на второй этаж. Палач в свою очередь устроился за одной из колонн.

2. Секрет Ведьмы.

Чтобы стать бесшумной тенью она сняла туфли и белоснежный плащ, оставшись в черной водолазке и черных удобных брюках. Один револьвер засунула сзади за пояс, а другой держит в руке. Ей досталось правое крыло второго этажа. Это можно считать удачей, потому как луна хорошо освещает дом с этой стороны.

Длинный коридор, по левую сторону — одинаковые белые двери. Справа — высокие окна. Пол усеян осколками выбитых окон, потому Ведьма продвигается крайне осторожно, пригнувшись. Ветер высоко поднимает шторы, покачивает бесполезные люстры. Она аккуратно дергает дверные ручки одну за другой, но двери закрыты. В какой-то момент ей кажется, что она видит впереди темный силуэт. Человек прижался к стене справа, между двух окон. Очень хорошая маскировка, он практически слился со стеной. Может быть иллюзия? Ведьма до сих пор не могла должным образом сконцентрироваться, эти голубые глаза Палача выбили её из колеи.

Она не позволяла себе подобных слабостей раньше. До того, как несколько лет назад встретила своего старого друга. Друга из детства, и, казалось, из совсем другой жизни. Жизни без убийств, без контрактов. Он проник сквозь защитную оболочку сердца Ведьмы. Защитную оболочку, которую она много лет выстраивала по кирпичику; куда никого не пускала. Она использовала свое влияние и навыки, чтобы сбежать из того преступного круга в котором осела. Сбежать вместе с ним. Их ребенок должен был стать плодом всепоглощающей любви. Но не стал. После выкидыша она бросила его и вернулась в дело, вновь окопавшись в мире контрактов, убийств и больших денег. Однако шрам, оставшийся на её душе, не заживал, а кровоточил.

Когда ветер утих и занавески, облегченно, опустились, Ведьма обнаружила, что подозрительная тень исчезла. А одна из дверей напротив оказалась распахнута. Ведьма быстро и тихо прошмыгнула вперед и заглянула в открытую комнату.

— Псих! Какого черта ты здесь делаешь?

Губы Психа привычно растянулись в улыбке, а глаза сразу же покосились в сторону. Он помнит о силе её Взгляда.

— Ты чего улыбаешься, я тебя едва не прикончила, — встав напротив него, произнесла Ведьма. Револьвер она держала наготове. — Ты должен быть на первом этаже, идиот.

— Да, да. Прости, — ответил, наконец, Псих. — Просто хотел здесь осмотреться.

— Я тебя пристрелю, если не уберешься отсюда к черту.

Подняв руки и улыбнувшись, Псих ушел в том направлении, откуда пришла Ведьма. Она смотрела ему вслед, пока тот не скрылся за углом.

*

Прогремевший на весь дом выстрел буквально через минуту собрал всех четверых в одной комнате.

— Когда я пришел, господин Палач уже был здесь, — звучит фальцет Старика, когда в комнате появляется Ведьма. — Но мне он ничего не рассказывает, упрямец.

В углу маленькой комнатки старинный резной шкафчик, а на нем — канделябр. Горящие свечи тускло освещают труп Психа, лежащий ничком на грязном и пыльном ковре.

— Я его видела минут пять назад на втором этаже, — присев рядом, Ведьма взглянула на тело.

Она старалась не обращать внимания на пугающую фигуру Палача, который словно статуя неподвижно стоял в темном углу.

— Это странно. Я думал, мы договорились и каждый понимает, какую часть особняка должен осматривать. А что же было потом, госпожа?

— Думаешь, это я его пристрелила? — раздраженно спрашивает Ведьма.

Уже через секунду она мысленно ругает себя за то, что сорвалась. Конечно, Старик не подозревает её, они доверяют друг другу. Охотники за головами с таким большим опытом, как они, обязаны доверять друг другу.

— Нет, что вы, госпожа, — Старик примирительно улыбается. Горящие свечи отражаются в его черных очках.

— Старик, я точно знаю, что не я убила этого маленького мерзавца. И не он, — она указала пальцем в сторону Палача.

— Вы опять его защищаете. Почему? — мягким голосом задает вопрос Старик.

— Если бы это сделал Палач, одним выстрелом точно не обошлось бы, — не реагируя на заданный ей вопрос, продолжает Ведьма. — Так что если убийца Психа находится сейчас в этой комнате, то это ты, Старик.

— Если убийца в этой комнате, то это может быть и господин Палач. Разделывать паренька тесаком то же самое, что оставить собственную подпись. А это ни к чему, если он ведет двойную игру, — парирует Старик. — По поводу вас. Почему, госпожа, вы пришли последней? Вам идти ближе всего. Может вы застрелили Психа, потом спрятались и вышли из укрытия лишь тогда, когда пришли мы с господином Палачом? — Старик самодовольно улыбается.

— Я… — начала Ведьма и запнулась. — После того, как Псих ушел, я услышала кое-что подозрительное, — добавила она через несколько секунд.

— Что же, милая госпожа? Не томите мою старую душу.

— Мне показалось, я слышала плач ребенка в одной из комнат.

— Очень странно. Возможно, действительно показалось?

— Я должна вернуться и проверить это, — решительно заявила Ведьма.

— Хорошо. Тогда я вернусь в левое крыло. Еще не все успел осмотреть там.

Ведьма уже выходила из комнаты, когда Старик остановил её возгласом.

— Будьте осторожны, госпожа, — сказал он ей.

— Каждый из нас в состоянии постоять за себя, Старик. Мы все профессионалы.

— Псих тоже был профессионалом, но почему-то подпустил убийцу слишком близко к себе.

3. Секрет Старика.

Старик идет через холл, медленно шагает по лестнице.

«Почему я не убил их сразу? Этого паренька и немого кретина, — роятся мысли в его голове. — Из-за Ведьмы! Столько лет в деле, да она же сделана из того же теста, что и я. Не могу понять, что с ней случилось? Она сама не своя. Что за чертов плач ребенка? Безумие».

Он уже на втором этаже, под ногами хрустит выбитое оконное стекло. Старик подходит к высокому окну. Поля шляпы вздрагивают от нежного прикосновения ветра. Вдыхая свежий воздух полной грудью, Старик снимает очки.

— Господи. Как же чешется, — негромко произносит он.

Достает из внутреннего кармана носовой платок и аккуратно протирает пустые глазницы.

— Так лучше, — удовлетворенно говорит он, надевая очки.

Мир звуков ярок и разнообразен. Когда другие слышат свист ветра, Старик чувствует, как поток воздуха попадает в дом через разбитое окно; как он проплывает по коридору, заворачивая за угол и подхватывая мусор с пола. Слышит все шалости сквозняка, его игру с люстрами или занавесками. Слух Старика позволяет определить по небольшим звуковым колебаниям конфигурацию коридора, высоту потолка, месторасположение мебели.

А сейчас он отлично слышит шаги преследователя. На лице Старика появляется улыбка, он вытаскивает пистолеты из кобуры.

«Думаешь, что бесшумен, как призрак? — мелькает мысль в его голове. — Я не вижу, но я слышу. И я на шаг впереди тебя».

Это то, чего ждал Старик. Он петляет коридорами, ведя за собой ни о чем не подозревающего преследователя. Такой слух — это дар равнозначный способности видеть сквозь стены.

Несколько минут он бродит по замысловатым коридорам особняка. Сюда не попадает лунный свет, здесь кромешная темнота, что, конечно, на руку Старику. Осторожные шаги позади не утихают.

«Ты думаешь, что я жертва, — думает слепой убийца. — Но я — охотник!».

Старик выглядывает из-за угла, ожидая преследователя. Пистолеты наготове, развязка близка. Однако шаги начинают удаляться.

«Хорошо. Поиграем так», — думает Старик. Он идет следом. Осторожно, тихо, бесшумно. Один коридор, поворот. Второй. Он проделывал такое уже множество раз, охотясь за своим жертвами. И вот, очередной коридор, а за ним комната.

В тот момент, когда Старик ступает внутрь, раздается музыка. Звучит прекрасная пятая симфония, до минор, Людвига вана Бетховена. Слишком громко, кошмарно громко для чувствительного слуха Старика. Он, падая на колени, прижимает руки к ушам и пронзительно кричит. Крик тонет в бурлящем океане потрясающей классической музыки.

Другая фигура, еле различимая в полумраке, танцует. Ходит кругами вокруг Старика и, подпевая, заливается в безуспешной попытке перекричать струнные. А потом приставляет пистолет к голове стоящего на коленях Старика.

*

Она прислонилась спиной к холодной стене и вглядывается в сумрак. Очень сложно сконцентрироваться, её сердце бьется точно сумасшедшее.

«Где-то здесь я слышала детский плач, — думает Ведьма. — Это же был плач?».

Что делать ребенку в заброшенном особняке на краю Вселенной? Логика говорит, что он не может здесь находиться. Но уши протестуют — вот же его голосок, он здесь, рядом.

Совершенно забыв о том, что дом полон опасностей, что Псих уже убит, Ведьма идет на этот звук. Под одной из дверей — полоска света. Девушка прильнула к двери, прислушиваясь. Да, ребенок здесь. Плачет.

Щелчок и дверь открыта. Детская кроватка стоит в центре. Рядом комод, на нем — свечи в светильниках, освещают комнату. Ведьма подходит ближе, забывая обо всем на свете. Маленькая девочка в розовом комбинезоне. Глаза большие, голубые, как у него. У возлюбленного, которого Ведьма оставила. Малышка ревет.

— Как же ты здесь сама, солнышко?

Ведьме кажется, что за спиной кто-то есть. Она оборачивается резко, быстро, держа револьвер наизготовку. Но комната пуста.

Ведьма вновь смотрит на милое дитя и делает свой выбор — кладет оружие на комод, а ребенка поднимает на руки. В тот момент, когда дитя оказывается у Ведьмы, где-то в другой части особняка внезапно раздаются первые такты пятой симфонии Бетховена.

— Не плачь, золотце, все будет хорошо, — произносит девушка и выходит из комнаты.

4. Секрет Палача.

Старые занавески легко воспламеняются. Появившийся маленький огонек жаден. Едва набравшись сил и поглотив одну штору, сразу перекидывается на другую. Потом он вкушает дряхлый комод, удовлетворенно потрескивая и обдавая жаром всё вокруг. Шкафы, стены — всё горит. Это уже не маленький жадный огонек, теперь это ненасытное пламя, чей аппетит не успокоится, пока не превратит дом в пепел.

Палач начинал с самых низов всего пару лет назад. Поначалу работал грязно, неумело. Многочисленные шрамы на его теле — результат неудачных действий в начале карьеры. Многие жертвы отбивались, некоторым даже удавалось вырваться. Лишь на какое-то время. Потом старательный Палач возвращал долги. Заказчики быстро смекнули, что этот парень всегда держит язык за зубами. Не говорит лишнего. Вообще ничего не говорит. А потому Палач становился всё популярнее и популярнее в определенных кругах.

Через какое-то время о нем начали слагать разномастные легенды. Одна из них гласила, что Палач начисто лишен эмоций. Большинство слухов не соответствовали истине. Однако эмоций Палач действительно не испытывал никаких. Потому ему и удалось взобраться на самую вершину ремесла убийц за столь короткий срок.

Вот и сейчас, наблюдая за разгорающимся пожаром, Палач ничего не испытывал. Он невозмутимо положил зажигалку в нагрудный карман своей темно-зеленой куртки. Труп Психа одним своим появлением говорил о том, что дело дрянь. А если дело дрянь, то нужно импровизировать. Пожар заставит события протекать быстрее. Кроме того, Палачу всегда хочется поджечь кого-то или хотя бы что-то, когда он слышит классическую музыку.

Палач добился своего. Он утопил в крови и жестокости воспоминания о тех днях, когда был абсолютно счастлив вместе с ней, и воспоминания о том дне, когда случился выкидыш. Тогда он потерял всё, настоящее и будущее. Оставшееся прошлое причиняло лишь боль. Теперь и его нет, оно в крови невинных и виновных, мужчин, женщин и детей.

Подходящая ночь, чтобы прикончить еще кого-то, не так ли? Палач под пение огня и музыку Бетховена, раздающуюся на весь дом, пролазит сквозь разбитое окно наружу.

*

Он узнал её, а она узнала его. Они стояли в холле викторианского особняка. В её руках ребенок, в его — пистолет. Музыка не умолкает, запах гари висит в воздухе.

— Слышишь эту? — спрашивает парень, когда начинается новая запись. — Это моя любимая композиция великого Бетховена. Симфония номер девять, ре минор. Почему я не включил её, когда убивал Старика? — Девушка молчит. — Потому, что пятая более подходящая для такого драматического момента. Знаешь, что Бетховен говорил о главном мотиве пятой симфонии? Говорил он вот что: «Так судьба стучится в дверь». Вот она и постучалась в ваши двери, — он ухмыляется. — А вообще забавно, что Старика оглушила музыка композитора, который и сам потерял слух в последние годы жизни.

5. Секрет Психа.

— Брат, агент прислал еще один контракт. Ничего конкретного, лишь предложение о встрече. В каком-то заброшенном особняке.

— Интересно. Что думаешь об этом?

— Думаю, стоит проверить.

Братья, похожие друг на друга как две капли воды, всегда подстраховывали друг друга.

— Я зайду с главного входа, а ты уже будешь там. Прикроешь меня изнутри.

Но чрезмерные амбиции одного из них сыграли злую шутку с обоими. Тщательно спланированный план включал в себя приглашение самых именитых охотников за головами в старый заброшенный дом на краю Вселенной. Одним из приглашенных являлся брат-близнец, ведь на вершине славы слишком мало места для двоих.

— Я, честно говоря, думал, что мой план провалился, когда увидел тебя на втором этаже, — говорит Псих Ведьме, когда они стоят в холле пылающего особняка. Хочется ведь поделиться с кем-то собственной гениальностью. — Но потом всё пошло как по маслу, — добавляет он.

У каждого из непобедимых охотников за головами имелась своя ахиллесова пята.

Убить брата не составило труда, ведь он не ожидал предательства.

О феноменальном слухе Старика ходили легенды. Псих наводил справки, изучал все известные ему контракты. И пришел к выводу, что Старик всегда обходил стороной шумные, публичные заведения. Установить мощную звуковую систему в одной из комнат заброшенного дома не составило особого труда. Громкость должна была быть экстремально высокой, потому сам Псих решил воспользоваться берушами. Эффект, который произвел на Старика Бетховен, превзошел все ожидания.

— Где ты взял ребенка? — спрашивает Ведьма.

— Ребенок, — самодовольно произносит Псих. — Разузнал я многое о тебе. Узнал о выкидыше, решил, что именно из-за этого ты решила вернуться в дело. Даже побывал в тех краях, в которых ты скрывалась. Во время своего, так сказать, отпуска. Оттуда шли две ниточки. Одна из них вела к тебе, — он улыбается. — А вторая — к Палачу.

Пистолет направлен на Ведьму, ребенок в её руках заливается плачем. Огонь озаряет весь холл.

— Родители этого ребенка уже мертвы. Ребенок — это приманка для тебя, Ведьма. Но главное не это, ведь есть еще один игрок на арене. Ты — это приманка для Палача.

6. Финал.

— Палач, судьба стучится в твою дверь! — истерично выкрикивает Псих. — Я стучусь! Я — твоя судьба. В моих силах лишить тебя всего, что тебе дорого! Это моя симфония и я дирижирую вашими судьбами вот этой палочкой! — Псих потрясает пистолетом.

Языки пламени уже касаются крыши.

— Сейчас, дорогая, — обращаясь к Ведьме, произносит Псих доверительным и совершенно спокойным тоном. — Сейчас придет твой спаситель.

Псих оглядывается по сторонам в ожидании Палача, но не видит ничего, кроме огня и дыма.

— Ты решил поиграть со мной? Я ведь выстрелю, если ты не выйдешь с поднятыми руками! — сквозь треск огня и звуки девятой симфонии прорывается его крик.

Ведьма закрыла глаза. Прижав малышку к груди, она напевает детскую песенку. Единственную, которую знает. Маленькое тельце в её руках содрогается от плача.

— Оставаться здесь слишком опасно, — говорит Псих. — Твой любовник, похоже, сгорел в огне. А я убираюсь отсюда.

Псих считал себя единоличным автором разыгрываемой симфонии, но это было не так. Судьба всегда играет по своим собственным правилам. Старая крыша не выдерживает натиска пламени и одна из балок, объятая огнем, обрушивается на голову Психа, ставя жирный крест на его амбициях.

*

Девушка, которую раньше звали Ведьмой, выбегает из пожираемого огнем особняка. Она не хочет быть той, кем была прежде. Ребенок в руках — это её будущее.

Девушка идет вперед, напевая детскую песенку малышке. Но, увидев впереди темный силуэт, преграждающий путь, со вздохом, останавливается.

В Палаче не осталось ни грамма человечности. Девушка с ребенком в руках смотрит на своего бывшего возлюбленного, а видит лишь чудовище. С тесаком в руке Палач идет ей на встречу. Эти голубые глаза, которые она раньше любила, сковывают её. Девушка, не в силах ничего поделать с собой, опускается на колени. Детская песенка срывается с её губ, но девочка все равно плачет.

Тесак с треском впивается в её шею. Девушка падает на бок, все еще крепко сжимая в руках ребенка.

Она уже не в силах петь малышке. В последний раз всматривается в темную фигуру, нависшую над ней.

Когда её глаза закрываются, из его глаз проливаются слезы. Мужчина, которого раньше звали Палачом, нежно забирает ребенка из рук своей возлюбленной и уходит в ночь, а позади огонь оканчивает свою трапезу.