Из кусочков

 

Сознание медленно возвращалось к Лане. Первым пришло ощущение чего-то твердого. Лана пощупала землю (пол?) и поняла, что поверхность гладкая и холодная. Девушка села и открыла глаза. Вокруг не было темно, но одновременно не было понятно, где заканчивается это помещение. Помещение?.. Пол был гладкий и черный, словно из отшлифованного черного камня, на нем не было видно ни прожилок, ни иных неровностей цвета или фактуры. Свет лился сверху, но источник его был также неопределим. А стены… Стены?.. Их словно не было. Но в то же время, не было ничего и за ними.

— Итак, ты здесь, — услышала Лана холодный голос, показавшийся ей смутно знакомым.

— Где — здесь?.. — несмотря на юный возраст, девушка обладала цепким умом, поэтому постаралась не поддаваться панике, а попытаться все выяснить.

— Хороший вопрос, — похвалил голос. — Но думаю, что ответ на него ты должна дать сама. Пожалуй, ответ на него можно было бы даже поощрить небольшим подарком. Так где же ты?.. — Лана не была наивной и поняла, что над ней откровенно издеваются. Она насупилась, напряженно размышляя, стоит ли демонстрировать обиду или попробовать подавить на жалость. — Ты только посмотри, малышка, кажется, решила поводить нас за нос?..

Не успела Лана подумать, к кому это обращается обладатель вкрадчивого мужского голоса, как раздался еще один. Второй голос был визгливый и как будто женский:

— Да она просто ничтожество, маленькая лживая стервочка!

— Ты думаешь, Крисс? — насмешливо поинтересовался баритон.

— Кто вы?.. — Лана уже поднялась на ноги и несколько раз повернулась вокруг себя, так и не найдя за что зацепиться взглядом.

Она стояла в центре выхваченного из мрака пространства. Голоса же, кажется, на время утратили к ней интерес, ругаясь между собой:

— Ты все время съедаешь мое мороженое, Крисс! Ты невыносима!

— Это я невыносима?! — не оставался в долгу визгливый голос, ввинчиваясь в голову Ланы на манер соседской дрели. — Ты только и делаешь, что возишься с этой ужасной развалюхой в своем гараже! Что мне остается делать, когда я целыми днями одна?..

Развалюхой?.. В гараже?.. Лана сжала виски руками, стараясь абстрагироваться от продолжавшейся перебранки невидимых личностей и ухватиться за эту мысль. На нее вдруг накатило осознание, что произошло что-то страшное, даже непоправимое. Но что?.. И с кем?..

— Ха-ха, кажется, твоя мелкая тупая подопечная начала догадываться! — взвизгнула Крисс особенно противно. — Ганс! А Ганс! А она что, не безнадежна?..

— Отец! — воскликнула Лана невольно.

— Молодец, — одобрил свежепоименованный баритон и Лана почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

 

Приблизительно неделю назад

Старенький электромобиль натужно гудел маломощным движком. Лана расположилась на сиденье рядом с водительским и смотрела на закопченные временем улицы родного города. Отец насвистывал какую-то незатейливую мелодию.

— Ты сегодня до скольки учишься? — прервался он, закладывая крутой вираж, чтобы вписаться между клумбой и столбом уличного фонаря. — Так и знал, что тут уже пробка, — перебил отец сам себя, выжимая максимум из батарей ветерана отечественного автопрома. — Так мне во сколько забирать тебя, Лапушок?

Лана поморщилась. Сколько она себя помнила, отец всегда называл ее этим прозвищем, но почему-то теперь это начало ее раздражать.

— У меня шесть уроков, — тем не менее ласково ответила она. — Но можешь меня не забирать, мы с Олей договорились вечером к ней зайти, вместе и уроки выучим. Я потом тебе позвоню или пешком дойду…

— О, значит, папа может немного расслабиться после работы? — отец заулыбался. — Попробую поколдовать над нашей старушкой, — он похлопал рукой по рулю, — а то она что-то вообще не тянет сегодня.

В самом деле электромобиль ехал совсем уж уныло. Их обгоняли, нервно сигналя, даже совсем слабенькие электроскутеры. Лана невольно подумала, что, пожалуй, некоторые неприятные типы из ее школы правы: на таком старье ездить — себя не уважать. Но девушка очень любила отца, поэтому, скрепя сердце и стиснув зубы, снова улыбнулась и кивнула. Плачевное материальное положение в их семье было вызвано желанием родителей во что бы то ни стало дать ей самое лучшее образование. И хотя сама Лана с большим удовольствием ходила бы в обычную школу возле дома, где училась большая часть ее друзей, родители были убеждены, что в Гимназии она получит качественно иные знания.

— Па, — Лана замешкалась, подбирая слова, но дальше тянуть было нельзя, из-за поворота показался школьный забор. — Может быть, вы с мамой подумаете еще раз?.. Я бы хотела ходить в триста двадцатую…

— Нет! Лапушок, мы же сто раз уже это обсуждали! — он притормозил возле пешеходного перехода. — Не расстраивай маму! Она ради твоего образования от столького отказалась!

— Па, так я как раз про это же, — упрямо мотнула головой Лана, не спеша выходить из машины. — Я же не дура, вроде. Могу и в обычной школе учиться, а дополнительно читать что-то для поступления. В конце концов, из простой школы в университет тоже берут! Ну, сдам я эти экзамены… Ты же сам говорил…

— Ланка, опоздаешь, — отец потрепал ее по коротко стриженным волосам. — Дуй в школу.

— Но ты обещаешь мне хотя бы подумать?.. — подозрительно сощурилась девушка, подтягивая к себе сумку с заднего сиденья за длинную лямку.

— Обещаю, — сдался отец.

Удовлетворенно кивнув и клюнув отца на прощанье в щеку, Лана выскочила из электромобиля и аккуратно захлопнула старенькую дверь. Но не успела она сделать и десяти шагов в сторону школы, как последовательно произошло сразу несколько событий: уши заложило от громкого хлопка, засигналили другие машины, раздались крики. Лана резко обернулась и прежде, чем сознание покинуло ее, успела увидеть, как заметно покореженная первым взрывом машина разлетается на куски. Второго взрыва девушка уже не услышала, рухнув на землю возле одного из множества окровавленных и обугленных кусков плоти, еще несколько мгновений назад бывших ее отцом.

 

Лана в ужасе распахнула глаза. В черной комнате ничего не изменилось. Кое-как подперевшись трясущимися руками, она попыталась сесть.

— Понравилась экскурсия в недра собственной памяти? — прозвучал издевательский баритон, словно Ганс стоял прямо у нее за спиной. Девушка резко обернулась, и он расхохотался. — Не надо резких движений!

Вокруг никого не было.

— Если все это правда, — медленно проговорила Лана. — То выходит, что папа… — она нервно сглотнула липкий ком, — умер?..

— Ха-ха, на кусочки! Такие ма-а-аленькие… — принялась фальшиво сюсюкать Крисс.

Лана зажала уши руками:

— Нет, прекратите!

— Совсем ошметки… горелой плоти. И осколки бе-еленьких…Фу! Ганс, ее стошнило.

— Ты сама виновата! Довела ее. Вот вечно ты перегибаешь палку.

Пока голоса ругались между собой, Лана постаралась унять дрожь (это у нее довольно быстро получилось) и начать мыслить здраво (вот с этим, кажется, были проблемы). Ее действительно стошнило. Но стоило ей на мгновенье прикрыть глаза, как пол снова стал идеально чистым. В носу щипало. Чудился запах горелой плоти. Лана поднялась на ноги и попыталась выйти за пределы освещенного круга. Тщетно. Было впечатление, что невидимый осветитель ведет ее лучом или что пол крутится под ее ногами на манер механической беговой дорожки… Кроме того, эти голоса. Когда Лана закрывала уши руками, они продолжали звучать настолько же отчетливо, как и до этого. Как будто звучали… у нее в голове?..

— Бинго! — мгновенно среагировала Крисс, как только Лана сделала этот вывод. — Что ж, ты быстро догадалась. Но что теперь будет делать наша маленькая глупенькая девочка?.. От кого убегать?.. Кстати, а куда это она пытается сбежать, Ганс?..

— Думаю, глупышка еще не осознала, что она САМА поймала себя в эту ловушку, — заметил голос. — А ты снова ешь, Крисс? Не стыдно?..

— Мне?.. Нет. А вот ей, кажется, да! — визгливый голос неприятно расхохотался. Лана остановилась, признавая тщетность попыток выбежать из этого странного помещения. Крисс принялась что-то шумно прихлебывать из невидимой посудины.

Лана села на пол, сложив ноги по-турецки и уперев локти в колени.

— Кто вы такие? — сделала она еще одну попытку.

— О, не разочаровывай меня, — попросил Ганс. — Ты же уже задавала этот вопрос.

— Что вам нужно от меня?

— Скорее уж, правильно спросить, что тебе нужно от нас, — хмыкнула Крисс с набитым ртом и снова с шумом отхлебнула непонятно что.

— Почему я здесь? — не сдавалась Лана.

— Ну, это совсем просто, — протянул Ганс и голос его потонул в нарастающем шуме крови в ушах девушки.

 

В первый момент Лана испугалась, что сейчас очнется там, на месте взрыва, и снова увидит перед собой оторванную кисть. Поэтому девушка не спешила открывать глаза. Впрочем, лежала она на чем-то мягком. Пытаясь разобраться в собственных ощущениях, она слегка пошевелила рукой. Вокруг пищали какие-то приборы.

— Кажется, она пришла в себя, — услышала Лана незнакомый мужской голос.

— Ланочка! Доченька! — мать, оказывается, сжимала ее пальцы. Девушка приоткрыла глаза и с трудом, но все же сфокусировалась на ее заплаканном лице. — Слава Богу! Ты слышишь меня, Лана?..

— Да, мам. Папа!.. — попыталась сказать она, но горло перехватило.

— Да-да, — мать быстро-быстро закивала, бросая испуганные взгляды куда-то вбок. — Главное, что ты не пострадала, моя хорошая! Ты ведь могла быть там, вместе с ним…

Лана скосила глаза, и врач, активно делавший какие-то знаки ее матери, принял невозмутимый вид.

— Он пытается сказать ей, что тебя нельзя волновать, — ехидно прокомментировал Ганс.

Лана по-прежнему не видела его, но машинально ответила:

— Без тебя догадалась!

— Что? — мать посмотрела на нее с недоумением, и Лана прикусила язык.

— Ой… Прости, мам, это я… ну… не это… — промямлила она, пытаясь решить, стоит ли пугать мать еще больше, рассказывая про эту ужасную парочку у нее в голове.

— Очень красноречиво, дорогая! — заметила Крисс. — Большей глупости я в жизни не слыхала.

Лана попыталась абстрагироваться от назойливых комментаторов:

— Мам, а где мы?

— Похоже, это у тебя любимый вопрос, не так ли? — засмеялся Ганс.

Лана отчетливо скрипнула зубами.

— В больнице, зайка. У тебя был шок, ты пролежала без сознания больше суток. Мы очень беспокоились, что… — краем глаза Лана уловила, как врач активно замахал руками. — Но теперь все будет хорошо! — поспешно закончила мать.

— Нет, не будет, — твердо ответила Лана. — Теперь уже никогда не будет хорошо…

Она хотела сказать что-то еще, но врач сделал знак медсестре — Лана опять-таки уловила его краем глаза, — и та ловко зафиксировала руку девушки, вводя ей лекарство. Лана еще успела увидеть во взгляде матери испуг, но через мгновенье больничная палата поплыла у нее перед глазами и сквозь стены в нее вошли двое.

Низенькая круглая женщина с ядовито-розовыми волосами и неприятной ухмылкой присела на край кровати Ланы с притворным сочувствием приобнимая ее мать за плечо. Лана обратила внимание, что кровать под ее весом не прогнулась. А судя по комплекции толстухи, весить она должна была никак не меньше ста килограммов.

— Все будет хорошо, — уверенно сказал врач. Мать Ланы затравленно на него посмотрела, но все же кивнула. — Вы можете с ней посидеть, но она вас, скорее всего, не слышит.

— Но я слышу! — возразила девушка, хотя с каждой минутой очертания матери и доктора становились все менее четкими, в отличие от Крисс — а это была, без сомнения, именно она. Толстуха достала из кармана большой сахарный рожок с мороженым, который никак не мог бы там поместиться, и принялась его поглощать.

— Зато они тебя — нет, — хмыкнул Ганс откуда-то из-за спины постепенно расплывавшегося доктора.

 

Лана сидела на черном каменном полу, обхватив руками колени. Ганс и Крисс привычно ругались между собой, периодически переключаясь на нее, но девушка старательно их игнорировала. Ей не хотелось ни участвовать в их перебранке, ни возвращаться туда, где, как она теперь отчетливо слышала, плакала мама. Думая, что Лана по-прежнему не слышит ее, мать с кем-то разговаривала, скорее всего по телефону. Из разговора Лана поняла, что причиной взрыва стала эксплуатация старых аккумуляторов в электрокаре, заменить которые было необходимо еще пару лет назад. И теперь, помимо всего, их семье еще предстоит выплатить солидный штраф.

— Так и будешь тут отсиживаться? — хмыкнула Крисс. — Тебе все равно придется признать, что это ТЫ виновата в его смерти.

— Я не виновата, — огрызнулась Лана. — Я не хотела этой дурацкой гимназии. Мне это было не надо. Это мама хотела…

— Ха! Ха-ха, — гнусаво засмеялся Ганс. — Тогда, выходит, что это твоя мать виновата?..

— Доктор, она бредит?

— Она что-то говорила?..

— Я только одного не могу понять: почему он, а не я? — продолжила Лана, стараясь заглушить смешки Ганса.

— Ты что, решила у нас проконсультироваться? — Крисс визгливо рассмеялась. — Забыла, что мы — это ты?

— Да, теперь и я слышу. Нужно изменить схему лечения.

— Моя бедная девочка… Она ведь поправится?

— Непременно!.. — фальшь в голосе доктора уловил бы, кажется, даже иностранец.

 

Спустя полгода

В темном помещении значительно легче пережить очередной "приход". В животе появляется мерзкое ощущение ледышки, постепенно становится ясно: это случится снова. Похоже, она сильно побледнела: сосед по парте Тихон смотрел на нее с беспокойством. В ушах нарастает шум, но он уже не может заглушить шепот. Лана сорвалась посреди занятия, пулей вылетев за дверь. Сначала они всегда только шепчут, но постепенно голоса становятся все отчетливее, громче:

— Этот учитель, он мерзкий! Ты можешь убить его, просто воткнув ему в голову линейку. Прямо в глаз, — хихикает Крисс. — Тогда он даже не успеет ничего тебе сделать, будет хрипеть и забавно подергиваться!..

— Нет, прекрати!

- О, нет, Крисс, зачем убивать учителя геометрии?.. Вот если бы можно было просто…

— Замолчите!..

— Ганс, ты слишком добрый. Смотри-смотри! Вон, в углу! Это первоклашка?.. Он боится тебя! Ты странная! Болтаешь сама с собой. Тебя все боятся! Давай, ударь его. Он же совсем маленький. Просто за волосы — и об подоконник! А?..

Скорее-скорее, лестница, площадка, лестница… Совсем близко.

— Лана!..

— Кто-то зовет ее?.. Ганс, кажется, это тот мальчишка. Ну, тот, с которым ее посадили за одну парту.

Дверь подвального помещения не заперта. Внутри — темно и очень грязно. Когда-то отсюда начинался подземный ход: старинное здание не всегда было школой. Сейчас вход, как говорят, то ли засыпан, то ли обвалился. Лана захлопнула дверь и, тяжело дыша, привалилась к ней спиной. Комната погрузилась в темноту и почти сразу сквозь нее начали проступать очертания знакомой "ловушки".

— Что вам нужно от меня?! — выкрикнула девушка в отчаянии, сжимая голову руками.

— Нам?..

— Ничего.

— Отпустите меня. У меня новая школа, новая жизнь…

— Но ты-то осталась прежней? Да, сама-то ты у себя — старая. Ха.

— Нет. Я всего лишь хочу забыть. Дайте мне забыть…

— Мы не можем.

— Почему?

— Ты можешь только сама сделать это.

— Вырваться.

— Убежать.

— Или уйти.

— Спокойно.

— С достоинством.

— Чтобы не вернуться.

— Хотя и уйти есть два пути.

— Два.

— Один простой.

— Очень простой!

— Второй сложнее.

— Но тоже простой.

— Ой, да ладно? Ей никогда не сообразить.

— Ты думаешь?

— Я уверена.

— Прекратите! — не выдержала Лана. — Как? Как мне уйти?

— Да вот же, веревка. Целый моток! — захихикала Крисс.

Пространство вокруг снова начало менять очертания. Теперь сквозь отсутствующие стены зыбким наброском проступали знакомые предметы: Лана бывала в этом помещении. Как и все новички, они вместе Тихоном проходили "обряд посвящения", который старшеклассники проводили в этой "страшной комнате". Страшного в ней, по правде сказать, было только одно: страшно грязно.

Крисс сидела на мотке эластоуретановой бечевы — сверхтонкой и сверхпрочной веревки из современных материалов, призывно похлопывая по боку внушительной бобины и поглядывая вверх. Лана подняла глаза к потолку и обнаружила там очень "удобную" балку.

 

Тихон выбежал из класса следом за Ланой. Едва не сбив на повороте незнакомого учителя, парень замешкался и потерял подругу из виду. К счастью, школа была небольшой, и оббежав несколько мест, где можно было посидеть в одиночестве, он спустился в подвальное помещение рядом с кабинетом обществознания. Дверь была закрыта, но за ней парень услышал голос Ланы. Тихон осторожно толкнул дверь, и та беззвучно приоткрылась на пару пальцев.

 

Голоса звучали в голове Ланы настолько громко, что она не услышала как Тихон позвал ее. Она шла вдоль стены, ведя на ней кончиками пальцев и продолжая отвечать своим невидимым собеседникам.

— Чего вы хотите?!

— Мы? — Крисс снова обидно расхохоталась.

— Мы ничего не хотим, глупышка! Это ты хочешь.

— Хочешь оправдаться.

— Или понять?

— Или просто все прекратить?..

— Ну, это самое простое…

— Почему вы не оставите меня в покое?

— Ты сама не оставляешь себя в покое.

— Да, постоянно дергаешь нас… Поесть не даешь.

— Крисс! Тебе бы только есть!

— А почему нет, Ганс? Есть — это вкусно.

— Я ненавижу вас!

— Ты ненавидишь себя.

— Мы — это ты. Не забыла?..

— Лана!

— О! Кажется, мальчик?.. Что он делает здесь?.. М-м, какой миленький. Ты ведь убьешь его? Тоже?

— Я никого не убивала!

— Так поверь в это сама!

— Я… верю.

— Лана, с кем ты говоришь?.. — Тихон подхватил ее под локоть, не давая упасть запнувшись о какой-то ящик. Девушка смотрела перед собой невидящим взглядом и, кажется, даже не моргала. — Лана, ты слышишь меня?..

— Да, Тиша. Эм… Прости, я… Мне надо побыть одной.

— Ну вот уж дудки. Я не уйду, — парень скрестил руки на груди.

— Смотри-ка, Ганс, какой милашка. И глазки какие…

— Я ничего не понимаю в мужских глазках, Крисс.

— Какой решительный маленький рыцарь. Таких проще всего убить ножом в спину, — материализовавшись позади Тихона, Крисс продолжала облизывать огромный леденец на палочке, разглядывая парня. — А он сладкий…

— Надеюсь, ты о леденце? — уточнил Ганс.

— Да нет. О мальчике. Лана, он беспокоится за тебя. Ты просто обязана его не разочаровать!

— Что ты имеешь в виду? — помимо воли подозрительно переспросила Лана.

— Я имею в виду, что мы уйдем отсюда вместе. После того, как ты мне все расскажешь, — твердо ответил Тихон, решив, что Лана обращается к нему. Крисс кривлялась у него за спиной, но Лана старалась не смотреть на нее.

— Я имею в виду, что ты же любишь убивать тех, кто дорожит тобой?.. Отец был только первым, ведь правда?.. А теперь мать. Ты давно ее видела?..

— Утром.

— Утром! — передразнила Крисс. — Ты видела, как она выглядит? Серая, как тень. Похудела, будто это она больна, а не ты. А ведь ты ей так и не сказала, что слышишь нас!

— Я не больна.

— Да неужели?.. И поэтому ты разговариваешь с Крисс?.. — Ганс засмеялся. — Ты даже матери боишься рассказать о своем безумии. Хотела убежать от себя?.. Смотри-смотри, твой мальчик сейчас тоже убежит. Ха-ха! Он, наверное, неотложку тебе вызовет.

— Тиша… — Лана сжала руками виски и посмотрела на него затравленным взглядом загнанного в угол зверька.

— Лапушок, ты слышишь голоса?.. — Тихон подошел к ней и обнял за плечо.

— Как ты меня назвал?..

 

Секунды растягивались, как резиновые, и лопались, обжигая нервы. Вокруг стояла звенящая тишина. Урок еще не закончился, и коридоры школы были пусты. Лана поняла, что уже несколько минут сидит молча, уставившись в одну точку и наслаждается тишиной в собственной голове, впервые с момента аварии ставшей абсолютной, без назойливого шепота. А Тихон продолжал обнимать ее. Она заглянула в его темно-карие глаза, казавшиеся в темноте совершенно черными.

— Тебе лучше, — констатировал он и чуть улыбнулся. — Расскажешь, что с тобой творится?..

— Расскажу.