Дверца к сердцу
Meine Welt misst der Schritte drei auf drei,
In der Hohe sind es zwei!
Schandmaul — Die Tur in mir
Когда Олег услышал короткие гудки, он хотел было запустить смартфон в стену. Вот только стоимость "трубки" крупными цифрами высветилась перед его внутренним взором, и он ограничился лишь замахом. "Ну и катись к чёртовой матери, шлюха!" — прошипел молодой человек, и решил напиться. Непременно вдрабадан. Ну, или хотя бы в зю-зю.
Спонтанные проекты всегда давались Олегу лучше всего. Размеренные, запланированные дела скучны по определению, а вот импровизировать можно лишь в режиме куража, когда искры из глаз да дым из задницы. В таком состоянии Олег мог бы написать гениальную картину, сочинить великолепную поэму, покорить Эверест. Вот только внезапно его посещало лишь желание выпить, а никак не рисовать, сочинять или лезть в горы. Но это были уже маловажные детали.
Спустя пять часов с момента официального разрыва отношений с Анной, концентрация алкоголя в крови Олега побила свой предыдущий рекорд, и молодому человеку захотелось вызвать джинна, которые, как известно, живут в лампе. Поскольку новоиспечённый Алладин находился в парке, то ближайшим местом потенциального обитания сказочного духа ему показалась лампа фонаря, служившего ему опорой в эту нелёгкую минуту. В неровном свете кружился снег, мир медленно вращался вокруг Олега, который извивался вокруг фонарного столба, пытаясь залезть повыше. Первые минут десять он походил на самую неуклюжую стриптизёршу в мире, но потом дело сдвинулось с мёртвой точки, и он начал медленно двигаться вверх. Сие восхождение было медленным, но упорным. Всю свою боль и обиду вложил Олег в это вползание, уподобившись улитке на стебле подсолнуха. Изо всех сил стискивал он чугуниевый столб, походя при этом на Боа констриктора нещадно душащего в своих объятиях добычу. Резкими толчками продвигал он своё тело, как любовник в преддверии кульминации интимного акта. И за труды свои был он вознаграждён: когда часы пробили два после полуночи, когда в чьей-то квартире завыла злая теща, когда Фрейд перестал вращаться в гробу — Олег достиг вершины. Затаив дыхание он протянул к старой лапочке дрожащую руку, коснулся гладкого стеклянного овала, который обмороженной ладони показался чуть тёплым, и принялся тереть.
Раздался глухой хлопок. Искры, обгоняя снежинки, посыпались на землю будто высыпавшиеся из прохудившегося мешка звёзды. Падение Олега было не столь грациозным. Он не был похож на подстреленного орла, скорее на того барана, которого гордая птица утащила из стада незадолго до рокового выстрела. Более того, он не просто упал — он шмякнулся, крепко приложившись всем своим тылом к заснеженному асфальту, и потеряв на какое-то время сознание.
Первым, что он увидел придя в себя, было дородное лицо женщины лет сорока, выражавшее неодобрение пополам с усталостью. Олег сразу же почувствовал себя виноватым. Гримасно-моральное давление продожалось минуты полторы, после чего тётка сказала:
— Ну и за каким приключением ты таки туда полез? Водка на фонарях не растёт как бананы на пальме, между прочим!
— От меня девушка ушла, — невпопад ответил Олег.
— Ой сколько в мои уши такое плакали, ты бы знал! Нет, ты мне ответь за свои намерения лучше. Для очевидного я здесь не наблюдаю трёх предметов — верёвки, мыла и табуретки!
— Я… хотел просто… да что вы вообще там себе думаете? Я ж не какой-то… а она постоянно тыркала, мол мне то, мне сё, а я… я… устал я! Это ж какой человек близкий, если не понимает таких простых вещей?!
— И незачем мне тут демонстрировать истерику сироты на пепелище! Ты вот какой факт аргументируй: на три предложения пять штук "я" сказано. Что о близких говорить, когда всё о себе, а?
— Да кто вы вообще такая меня судить?!
— А может я таки фея?
— Да прям! Не уж то крёстная?
— Нет я… эм-м… немного другого обряда. И даже не твоя, между прочим! Гуляла себе, свежим воздухом лёгкие вентилировала, и тут смотрю — взрослый мужик с фонаря пикирует. Что, Олежек, джинн сегодня находится вне зоны действия сети?
— Что?! Как вы?! Откуда, я вас спрашиваю?!
— Ой, да что ты орёшь как дешёвый будильник в семь утра? Думаешь, что все твои беды и неудачи от того, что никто в твою душу ни разу не заглядывал? К мыслям твоим, глубоким как вырез на платье жены начальника, не прислушивался? Мира твоего внутреннего, богатого как тридцать один арабский шейх, не видал?
— А может быть, что и да! Что тогда?!
— Что ж, тогда сделаю я тебе подарок. Только смотри, дарю сейчас, но это на Новый Год! Раньше не открывай! — фея сотворила жест, будто бы хотела брызнуть в лицо Олега водой с кончиков пальцев. Но вместо капель, с её руки сорвались сверкающие разноцветными огоньками пылинки, которые тут же погрузили молодого человека в глубокий сон.
***
Проснулся Олег утром следующего дня, в собственной постели. Если верить ощущением, то в кровати сейчас находилось не человеческое существо, а гротескное чудовище: жесткое одеревенелое тулово, затёкшие тряпичные конечности, гудящий пчелиный улей вместо головы. Впрочем, таблетке аспирина и холодным струям воды из душа удалось вернуть Олегу некую хомо-сапиенсо-образность. Вот только спина всё так же оставалась твёрдой, затёкшей. "Чёрт, застудил-таки", — подумал Олег, попытавшись с помощью нехитрого массажа вернуть мышцам былую упругость. Вот только когда его руки поднялись выше поясницы, то он вместо мягкой кожи он ощутил под пальцами жёсткую и слегка шершавую поверхность.
— Что за?! — Воскликнул он, проводя спешную пальпацию собственной спины. Где-то на уровне правой почки его ждало ещё более пугающее открытие — там вообще торчало нечто металлическое.
"Нож?! Арматура?! Труба?!" — пугающие образы возможного объекта мелькали один за одним, до тех пор пока мутный прямоугольник зеркала не явил Олегу правду: это была дверная ручка, а часть спины, примерно от поясницы и до лопатки и правда одеревенела. Собственно, это была дверь. Маленькая зелёная дверь в спине.
Встреча с феей пост-бальзаковского возраста заиграла новыми красками. Вот тебе и подарочек на Новый Год, раньше не открывать. Можно подумать, что, после боя курантов, Олег распахнёт эту дверь настежь. Чего доброго половина внутренностей на ковёр вывалиться!
Кое-как обтеревшись полотенцем и натянув финки, молодой человек переместился на кухню. Достал было из холодильника бутылку пива, но, после недолгого колебания, засунул её обратно. Сейчас нужно было трезво оценить ситуацию, и решить, что же делать с этим анатомическим новшеством. Перспектива прожить остаток жизни в таком виде не прельщала совершенно — это ж в цирк уродов на полную ставку можно идти работать, примут без собеседования!
Поразмыслив, Олег пришёл к выводу, что существовало два варианта: либо ночная фея была спятившим хирургом, либо и впрямь обладала магическими способностями. В последнее верилось с трудом. Вот только и первый вариант казался маловероятным, даже с точки зрения далёкого от медицины человека — не видно было ни швов, ни воспаления, ни хоть какой-то реакции организма на столь чужеродный объект. Впрочем, был ещё и третий, самый правдоподобный и, в то же время, самый пугающий вариант: допился. И не фея это была, а самая натуральная белочка. Но мысль эту Олег от себя гнал, гнал метлою поганой. Поверить в чудо, пусть даже мешающее комфортно расположиться в кресле, было как-то легче.
Теперь предстояло решить, к кому обратиться за помощью. Идею нагуглить в интернете потомственных колдунов белой, чёрной и прочей серо-буромалиновой магии, Олег отбросил сразу. Среди них каждый первый — обычный жулик, снимающий сглаз и перевешивающий на уши. Мысль поискать на вокзалах цыганку казалась чуть более стоящей. Но только лишь чуть — кочевой народ тоже знатные специалисты по части выманивания у населения дензнаков. Может, всё-таки надо отбросить всё это мракобесие и бежать поликлинику, к наркологу? Вариант, подсказанный голосом разума, уже было начал сформировываться в твёрдое решение, но тут раздался стук в дверь. Не входную.
— Кто? — автоматически спросил Олег.
— Тюлень в кимоно! Я выйду?
Пред мысленным взором молодого человека тут же встала картина, достойная кисти Дали. Но ответил он положительно, поскольку решил, что терять ему, в сущности, уже нечего.
На самом деле существо, аккуратно вышедшее из спинной двери молодого человека, было вполне антропоморфным. Более того, оно было уменьшенной копией самого Олега.
— Есть чё схомячить? Сидишь тут с утра не жрамши, думаешь. Вот я ждал-ждал, да и понял, что такими темпами с голоду помру.
— Ты кто вообще? Или что?
— Я — ужас, летящий на крыльях ночи, — существо направилось к холодильнику. — Я офисный планктон в океане быта. Я альфа-самец со знаком минус. Я жалкий дрыщ! Короче, я твоё эго. Кстати, лучше держись — ща ещё гость будет.
Второй посетитель стучать не стал. Дверь он распахнул ударом ноги, да такой силы, что у Олега хрустнул позвоночник, а ручка двери больно саданула по рёбрам.
— Чё мля, не ждали?! — как и Эго, это существо тоже походило на уменьшенную версию Олега. Вот только обросшую, чумазую и потрёпанную. — Где жратва?
Эго уже успел перетаскать на стол нехитрую снедь из холодильника, и теперь нарубал колбасу орудуя ножом на манер меча. Второй человечек взгромоздился на табурет и тут же потянулся к нарезанным кругяшам.
— Хей, руки прочь от социалистической собственности, Идище поганое! — прикрикнул на новоприбывшего Эго. Тот злобно зыркнул в ответ, но руки убрал.
— Да кто вы такие мать вашу?! — заорал Олег.
— А ты на меня не ори, жертва экспромта! — Рявкнул в ответ Эго. — Что ты там намедни в этаноловом угаре бубнил какому-то доходяге в той вшивой пивной, а? "У меня же душа богатая, дружище, там знаешь какие идеи, у-у-у! Вот здеся вот, вот в груди вот, там сердце — пламенный мотор. А рядом там я столько красоты держу — укачаешься" — твои слова. Ну так вот, ни хренашеньки подобного! Я там был, своими глазами, стало быть, видел. Темно там, тесно и сыро! А сидим мы там, между прочим, втроём!
— А третий кто ещё?
— Супер-Эго. Звучит как герой из киношки, ага? Только на деле ты его так затюкал, что он, по ходу дела, к нам даже и не вылезет. В отличие от вот этого неандертальца, которого ты, между прочим, частенько балуешь. Кстати, его зовут Ид. Ну-у? Зи-игмунд Фре-ейд. Ча-асти ли-ичности. Припоминаешь?
— Не особо.
— Эх ты, последние мозги пропил! Короче, мы тут не только пожрать вылезли, но и для наглядности. Я — это ты, ты это я, и никого не надо нам. Всё что сейчас, есть у меня.. тьфу, не удержался. Так вот. Этот товарищ — твоя животная сущность, ты ж у нас знатный мартын, ага? Ну а сидящий сейчас за закрытой дверью коллега отвечает за/, скажем так, души прекрасные порывы. То есть большую часть времени он тупо спит.
— И что дальше?
— Да ничего, пожрём и уйдем. А ты чего ждал? Что я тебе тут тайны мира расскажу? Или что добрая тётенька скажет "сяськи-масяськи" и у тебя всё наладиться? Ни-фи-га! К тому же, во всех своих проблемах ты сам виноват, во как! Ты, конечно, предпочитаешь об этом не думать, но я то знаю! Итак, вопрос попроще — помнишь старую индейскую притчу? Ну ту, где, мол, два волка ведут борьбу аки Вейдер со Скайуокером?
— И победит тот, которого ты кормишь…
— А-а-а, вот паблики почитать и запомнить можно, а серьезную литературу ни-ни?! Ладно, хоть это ты знаешь. Ну вот, суть примерно такая же. Так кого накормишь, а? — Эго протянул Олегу бутерброд. Молодой человек взял хлеб с колбасой, задумчиво повертел в руках, обдумывая услышанное. А затем съел его за три укуса.
— Ну мля! — Вздохнул Ид и исчез.
— Так я и думал, — улыбнулся Эго, и последовал примеру товарища.
— Большое спасибо, — услышал Олег тихий голосок из-за приоткрытой двери в его спине, которая мгновение тоже исчезла.
***
Когда Олег услышал короткие гудки, он подумал, что сейчас вдруг всё произошедшее за последние несколько часов окажется сном, а он сам очнётся на тротуаре или в больничной палате. Но этого не произошло. Они с Анной действительно помирились. И это оказалось лучшим подарком на Новый Год из всех, что он мог себе представить.