Самая сладкая ведьма
На дворцовой кухне кипела работа. Добрая сотня крохотных феечек с крылышками, прозрачными, как у стрекоз, или разноцветными, как у бабочек, суетилась, натирая, взбивая и замешивая. Руководила этим радужным вихрем хорошенькая светловолосая девушка. Сама она взбивала венчиком в большой миске какую-то белоснежную массу. Вдруг пики, взбитые в миске... застыли!
— Эй! — воскликнула она. — Фирн, опять ты шуткуешь?! Прекрати! Это же не мороженое!
— Ну, извини, — ответил от дверей рослый парень с белыми волосами.
В его голосе не слышалось ни капельки раскаяния.
— Не думал, что могу тебе что-то испортить.
С этими словами он скользнул от двери к столу по ледяной дорожке, послушно зазмеившейся у него под ногами. Цапнул со стола печеньку и ловко кинул ее в рот, так что девушка не успела даже хлопнуть его по руке.
— Разморозь! — потребовала она.
Фирн послушно щелкнул пальцами. Миска оттаяла, белые пики немедленно опали.
— Ну, вот... — пробормотала девушка. — Мне же переделывать придется!
— Ой, да ладно тебе, Беф! Смотри на жизнь холоднее! Думаю, мы — единственные, у кого за кухарку — принцесса! И ей обязательно требуется побольше сделать собственными руками! А феечки на что? Знаешь же, они без работы чахнут!
— Ты чего пришел? — вскинулась девушка. — Порассуждать, что у принцессы Зимнего Двора должны быть белые ручки? Или стащить печенье?
— Нет, — ухмыльнулся Фирн. — Слушай, я такую штуку придумал! Летние заценят! Где твои рюмки и фужеры?
Девушка встряхнула головой, к столу тут же подлетела кроха-феечка, таща бокал, едва ли не больше нее самой. Фирн аккуратно перехватил его из рук малышки, поставил на стол. Тронул пальцем, и по стеклу пошли узорные веточки.
— Думаешь, их этим удивишь?
— Это не все! Смотри!
По кромке бокала намерзла и засверкала дорожка маленьких ледяных кристаллов. А в серединке закружился столб снежинок.
— Видишь? — довольным голосом спросил парень. — А сюда — втыкать соломинку! Скажи, шик-блеск-красота? И крайне необычная для Летних подача?
— Пожалуй, — задумчиво сказала девушка. — Хотя ее трудновато назвать неожиданной за столом Зимних... И еще... я ведь планировала подавать глегг и глинтвейн. Чтоб никто не сказал, что у Зимних в меню преобладают снежки, от которых недолго изнутри замерзнуть... Как в тот раз, когда Аврора объелась мороженым, помнишь?
****
Королевские семьи не слишком отличаются от остальных, разве что повышенной склочностью: вопросы престолонаследия, и все такое. Известная ведь история, как Септимус, последний из наследных принцев Штормфорта, отравил старшего братца Квинтуса блюдом из угря в остром соусе, а Сектуса так и вовсе без затей столкнул в пропасть, когда они вдвоем любовались сверкавшей далеко внизу грозой. Септимус чуть больше остальных преуспел в семейной братоубийственной традиции: все принцы Штормфорта некогда сами убили своих братьев, но каждый — всего лишь по одному.
В семье Бефаны, младшей из принцесс весьма холодного во всех отношениях Зимнего Двора, все было иначе. Многочисленный выводок наследных морозок всех мастей и специализаций был на редкость дружен: родственниками ведь не перебирают и не раскидываются, когда за это светит всего лишь получить чужую работу. Кому охота за двоих, а то и за троих вкалывать? Как бы не был силен семейный дар?
Впрочем, тесная родственная связь отнюдь не отменяла традиционных семейных шуточек, большая часть из которых сугробами выпадала именно на долю Бефаны. Ведь выходка с узорным ледяным мостом, внезапно растаявшим под ногами, или водой, неожиданно вставшей вокруг тебя айсергом, навряд ли вымерзнет, если все это умеешь делать сам. А Бефана оказалась в семье белой вороной: ей не досталось наследного дара. От слова совсем. Бефане не удавалось вызвать вьюгу или метель... Да что там приличный снегопад! Ей не хватало сил хотя бы прикрыть траву инеем! Лед не давался ей, как и снег: она не могла не то что остановить большую широкую реку или проморозить до дна хотя бы мелкий ручеек, но даже сковать мелкую лужу хрупкой ледяной корочкой. Сбить с дерева пожелтевшие листья девочка тоже могла, разве что взявшись за ствол и хорошенько его встряхнув.
Но зато Бефана быстро научилась держать ушки востро, чтобы, например, ловко увернуться от внезапно выросшей сосульки. Со старшими братьями и сестрами бывает непросто ужиться, тем более, если каждый из них — сильный холодильник или морозилка. А старшие — Фрио, Фирн, Фреддо, Фруа, Неж, Наст, Глясон, Гелата, Эйс, Крига, Буз — отлично управлявшиеся со снежной стихией, так и норовили вовлечь ее в игру, чтобы мелкая не чувствовала себя на отшибе.
А Бефана больше всего любила... возиться на кухне. Ей нравилось тепло, в котором зарождаются всевозможные ароматные блюда. Она обожала теплый дух пряностей, трав и специй. Мама Зима было обрадовалась, заметив устойчивый интерес дочки к самому теплому месту в Замке: чем только не шутит бабка Природа? Может быть, в младшем ребенке попросту проснулся какой-нибудь летний дар? И тогда она в свое время всего-навсего переедет в Летний Двор? Но присмотревшись повнимательней в течение десятка лет поняла, что дочка готовит совершенно по-человечески, только то, что можно сделать руками, которыми управляет очень неглупая голова. И, вздохнув, Мама Зима пустила дело на самотек: чего-чего, а терпения что Летним, что Зимним было не занимать. Недаром у стихийных фей даже детство продолжается целую сотню лет: дар — штука капризная, может потребовать времени, чтобы хотя бы прорезаться, а не то, чтобы толком раскрыться.
****
Крошки-феи стремглав метались по бальной зале Зимнего Замка, будто в комнате разгулялась разноцветная метель. Иногда они сталкивались в воздухе, взметывая радужные фонтаны волшебной пыльцы, и тут же со звонким хихаканьем снова разлетались в разные стороны. Остальные гости веселились на более спокойный лад, но ничуть не меньше.
Белоголовый Наст успел проспорить рыжему Язу очередное пари. Фирн и Верано развлекались, мерясь силой. Верано пыталась растопить огромного ледяного дельфина в натуральный рост, украшавшего один из столов. А Фирн одновременно с ней замораживал, поддерживая форму. Бедный дельфин уже гораздо больше напоминал фонтан, струи которого замерзли на лету, чем морское млекопитающее, но верх пока не могли взять ни зимний, ни летняя. Буз галантно ухаживал за постоянно краснеющей красоткой Примаверой. Мама Зима с папой Летом наблюдали за этой парочкой со снисходительным удовольствием. Глядишь, молодые и найдут друг друга? Ведь откуда, как вы думаете, берутся возвратные или июньские ночные заморозки? Или февральские оттепели? Когда стихийные переезжают в другой Двор, их дар заметно слабеет. Но все-таки остается при них. И когда им случается заскучать по родному дому, и происходят природные явления, напоминающие о совсем другом времени года.
Бефана была довольна, как удался праздничный ужин. Йоль — лучший день в году! Недаром Зимние и Летние по традиции празднуют его обязательно вместе! Отхлебнув последний глоток пряного сидра из тяжелой кружки, девушка поставила ее на стол и незаметно направилась к выходу. Да, она не умеет скользить легким ветерком, как старшие. Но если не привлекать к себе лишнего внимания, после такого ужина все равно никто не обратит на тебя внимания, передвигайся хоть ползком.
Во дворе девушка поспешила к излюбленному уголку. Там по крепостной стене вилась огромная, разросшаяся за века жимолость. Казалось, в сплетение ее ветвей невозможно протиснуться не то что человеку или стихийному духу, но даже феечке-крошке. Но Бефана знала местечко у самых корней, где можно спрятаться как в укромный шалаш от надоевших со своими стихийными шуточками родных. Сколько раз она это проделывала, ее ни разу не нашли. У жимолости, похоже, вообще был полный иммунитет к семейному дару, и даже к самой смене времен года. Растение, приходившееся едва ли не ровесницей матери Зиме и отцу Лето, будто бы жило в своем собственном времени: могло год простоять голое, не выпустив ни единого листочка, а могло внезапно зацвести в Йоль. За свои почти сто лет Бефана помнила два или три таких случаях. Веснушчатый Хит однажды поспорил с Настом, главным Зимним любителем держать пари, что сумеет согреть жимолость, чтобы она поверила, что на двор Зимних пришла весна. Наст с Фирном и Фрио обсмеялись, наблюдая, как он силится. Видлига попробовала помочь брату, но упрямая жимолость не обратила внимания и на их объединенные старания. Возможно, за столетия жизни со стихийными духами она сама стала волшебной? Просто ее дар развивался и раскрывался очень медленно и незаметно?
Но нырнуть под ветви девушка не успела.
— Беф, постой!
Бефана обернулась на оклик и улыбнулась. Ей нравился Калор, один из Старших принцев Летнего Двора. И даже больше, чем нравился.
— Ты чего убежала? — спросил он. — Я надеялся потанцевать с тобой.
— Извини, Калор, — отозвалась она. — Мне захотелось побыть одной.
— Мне лучше уйти?
"Хорошо бы!" — чуть не ответила Бефана. Но не стала. И не потому, что принц выглядел откровенно расстроенным, а потому что поняла, что ей совсем не хочется, чтобы Калор и в самом деле развернулся и ушел, оставив ее в прохладной тишине наедине со старой жимолостью.
— Нет. Пожалуй, мне будет приятно, если ты составишь мне компанию.
— Отличный вышел ужин. И вообще, прием, — сказал Калор. — Бефана, ты превзошла саму себя, хотя в прошлом году мне казалось, что это невозможно! Лучше попросту быть ничего не может.
— Я старалась. Как ни крути, а очень похоже, что это — мой последний прием. И мне хотелось, чтобы он всем вам запомнился, — улыбнулась Бефана. — Хотя бы на следующие лет сто.
— Думаешь, ты не пройдешь испытание? — обеспокоенно спросил Калор. — Дар молчит?
— Еще бы! Ну, что может сказать то, чего нет? — с горечью отозвалась девушка.
Казалось бы, ко всему можно привыкнуть, вопрос времени. Но случаются вещи, с которыми невозможно смириться.
— Тогда получается, в Белтайн ты уйдешь от нас навсегда?
Бефане вдруг показалось, что Калор вот-вот расплачется. Да нет, не может быть!
— Ну, ничего страшного, принц. Я ж не сгину бесследно. Нет, всего лишь как туман под первыми лучами солнца превращусь в нечто другое! Круговорот природы, вечное перерождение. Другой мир и другая жизнь. Воплощусь в новорожденном человеческом ребенке... Вырасту еще раз. Возможно, в этой самой следующей жизни у меня будет магазинчик подарков или кондитерская. Что-нибудь такое, что нужно делать обязательно собственными руками!...
Бефана сама не понимала, зачем все это говорит, кого и в чем пытается убедить?
— Возможно, мне даже понравится... Быть такой же, как все остальные! Обыкновенной! Ничем не отличаться! Мочь и уметь все то же самое, что и другие!
— А как же я? — вдруг спросил Калор очень тихим, едва слышным голосом.
— Ну, когда-нибудь под настроение ты, возможно, и заглянешь в мое кафе? А я спрошу, чего желает такой прекрасный молодой человек... Или предложу тебе попробовать анисовое печенье...
— Но ты даже не узнаешь меня! Не вспомнишь! И я буду смотреть на девушку, один-в-один похожую на Бефану, и видеть, что ее улыбкой улыбается совсем другой человек...
****
Достигший ста лет Зимний должен пройти испытание. На первый взгляд, ничего сложного: всего-навсего перепрыгнуть костер. Вот только костер тот — не костер, а портал, что вспыхивает раз в году. Зимний прыгает... И остальные видят лишь, как он приземляется по другую сторону костра, или — взмывает легким облачком пара над костром. А что происходит в прыжке, рассказывать не принято: каждому свое, и это не из тех вещей, что нужно обсуждать.
Бефана стояла под одним из валунов, образующих стоунхендж, и ждала. Портал должен был вспыхнуть в центре поляны. Вокруг стояли очень тихие Зимние и Летние. В такой момент главное — быть рядом, но ничем не помешать. И это молчаливое, едва заметное присутствие свидетельствующих родичей было единственной традицией, сопровождающей ритуал.
В чистом ясном небе вдруг сверкнула молния. "У кого-то из Летних нервы?" — промелькнула у Бефаны отстраненная мысль. Очень одинокая и маленькая, потому что других мыслей в голове не было. Ни прожитая жизнь не толпилась перед глазами, ни планы, сбывшиеся и не осуществленные, ни страхи и ни надежды с ожиданиями. Только здесь и сейчас, будто развернувшееся из крохотной точки между прошлым и будущим в бесконечность.
— Беф!
Это было неожиданно. И граничило с необыкновенным. Болтовня, суета и прочее оживление накрывали поляну после. До — было моментом тишины, той самой паузы между словами.
— Беф! — повторил Калор. — Я... пойду за тобой. Я узнал, как это можно даже с даром! Так что не бойся. Я найду тебя везде! И узнаю, даже если не смогу вспомнить!
Тут портал вспыхнул, как улыбка на лице девушки.
И она шагнула вперед. И еще. И еще. И оттолкнулась. И прыгнула. И взлетела. И летела-летела-летела. Пока не приземлилась прямо в руки Калора.
****
А сейчас Бефана проживает в Италии. Почему? Да просто залетела туда однажды и влюбилась. А Италия — единственная страна, где любой может остаться, если пожелает. Там даже в законах есть пункт о выбранном месте жительства. Так что в наши дни Бефана всю первую неделю января летает по стране, иначе никак не успеть, и разносит печенье в подарок хорошим детям. А тем, кто плохо себя вел, достаются угольки. Одним Бефана является в образе юной феи, а другим представляется старой ведьмой. Но вот как из феи, вышедшей замуж за Прекрасного Принца, получилась ведьма — совсем другая история.