Диалоги в багровых тонах

 

В жизни каждой сильной, независимой женщины наступает момент, когда жизнь давит на нее настолько, что ей больше не хочется ни карьеры, ни работы, ни общественной пользы и собственноручно заработанных денег. Ей хочется замуж — за богатого, сильного мужчину, который погладит ее по голове, поцелует в лобик и скажет: "Котик, не ходи ты больше в этот гадюшник. Побаловалась — и будет. А чтобы ты улыбнулась, вот тебе ключи от новой машины и кредитная карточка — купи себе шубу и ручку "Паркер" с золотым пером, чтобы было чем написать заявление об увольнении".

(из телевыступления Алисы К., модного психолога, главы школы "Ведическая Женственность")

 

В ее жизни этот момент наступил в среду, сразу после совещания.

 

 

 

Из офиса Дара вышла едва живая. Головная боль, усталость и понимание, что она готова на все, лишь бы больше никогда не переступать проклятый порог и не видеть ни одной из этих опостылевших рож, не просто не давали вздохнуть спокойно — если бы ей сейчас предложили каким-нибудь неизвестным способом разделиться на ноль и исчезнуть, она бы не думала ни секунды.

 

"Не неси пургу, — сказал хриплый мужской самоуверенный голос. — Делить на ноль — какая-то подстава, зуб даю. Нам даже в школе так говорили. Или это не я там учился?"

 

Раздавшийся голос стал для Дары такой неожиданностью, что она даже остановилась, как шла, прямо посередине тротуара, стопоря людской поток, и неуверенно оглянулась по сторонам.

 

 

 

Но прохожие шли мимо, не обращая на нее никакого внимания. И уж точно никто с ней не заговаривал.

 

"Почудилось, наверное", — подумала Дара.

 

"Эй, эй, курица, полегче! — сразу же возмутился все тот же голос, раздраженно пробасивший, как она с ужасом поняла, в её голове. — Какое почудилось? Ты вообще на кого батон крошишь?"

 

"Понятия не имею, — честно призналась Дара, вступая в странный диалог. — А вы вообще, собственно, кто такой?"

 

"Это правильно, что ты на "вы" ко мне обращаешься, — важно сказал голос, — меня уважать надо".

 

"Да кто вы вообще такой?" — решила все выяснить Дара.

 

"А я знаю? — растерялся было голос, — но я — мужик, и ты должна меня слушаться!"

 

"С какого такого перепуга?" — иронично поинтересовалась Дара.

 

"Потому что я голос, голос в твоей голове, и я не просто так здесь!" — важно ответил он.

 

"И?" — не унималась Дара. Она не хотела проникаться участием к непонятной миссии голоса и требовала подробных объяснений.

 

Но, видимо, сказать голосу было нечего, поэтому ответа на свой вопрос она так и не дождалась.

 

Дома — словно всего случившегося за день было мало — Дару ждали новые неприятности.

 

Дмитрий Иванович, юрист по образованию, сосед по местопроживанию и полная сволочь по состоянию души, паркуясь, умудрился въехать в ее клумбу и раздавить два куста самых красивых красных хризантем. Несколько минут Дара просто смотрела на черные следы на клумбе, старательно моргая, чтобы не заплакать от обиды и усталости.

 

"Да-да, поной, как девчонка", — глумливо прокомментировал её состояние голос.

 

"Это твоя самая оригинальная идея?" — в этот раз Дара не растерялась.

 

" А ты чего хочешь? Ты же баба! — покровительственно сказал голос, — была бы ты мужиком, я бы тебе другое сказал: чтобы браткам позвонил, друганов собрал и вломил этому автомобилисту так, что у того…"

 

"Будьте так добры, избавьте меня от этих мерзких подробностей, — закатила глаза Дара. — Сначала с человеком поговорить надо, а уже потом, как вы намекнули, собирать клуб анонимных доброжелателей".

 

"Ну, давай, давай, побеседуй с водилой, а я хоть поржу", — с издёвкой отозвался голос.

 

Она не стала препираться со своим новым знакомым и негромко постучала в большую, обитую красной кожей дверь, старательно держа на лице широкую, добрососедскую улыбку.

 

Никто не открыл.

 

 

 

Дара постучала чуть сильнее и громче. Где-то в глубине дома послышался явственный шорох, шелохнулась занавеска — и больше ничего.

 

"Кажется, он не хочет с тобой разговаривать, — насмешливо сказал голос. — И что ты сделаешь?"

 

"Ничего…" — Дара растерялась.

 

"Я считаю, — ехидно сказал голос, — было бы хорошо, если бы водила по двору в собственном говне ползал. Например, ребята его бы пресанули слегонца — ему бы хватило".

 

"А если бы не хватило? — поинтересовалась Дара, — Если бы он милицию вызвал? Вы нарушаете закон, как ни крути. Его проступок вряд ли даже у самого серьезного судьи потянет на большее, чем мелкое хулиганство".

 

"Чё бы он там вызвал, кроме смеха у нас? — возмутился голос. — А закон, что дышло, сама знаешь"

 

 

 

"Боюсь, у меня другое, отличное от вашего мнение", — пожала плечами Дара.

 

Голос, кажется, обиделся и замолк.

 

Она отчаянно надеялась, что на этом неприятные моменты тяжелого дня закончатся, хотя в глубине души, где-то очень-очень глубоко, шевелилось понимание, что столь плохо начавшийся и продолжившийся день так просто не закончится.

 

И да, едва она закончила разогревать ужин, в дверь позвонили.

 

"Зуб даю, что сосед все осознал и извиняться пришел", — сыронизировал голос.

 

"Или за вами из конкурирующей организации приехали!" — громко сказала Дара.

 

Голос хотел вставить свой едкий и по-мужски конкретный комментарий, но не успел — в квартиру ураганом влетела (по-другому описать это появление было сложно) странного вида девушка с хитрыми глазками и обилием косметики на скуластом лице. То была Рая, навязчивая соседка по лестничной площадке, с которой Дара один-единственный раз неосмотрительно поговорила по душам во время посадки злополучных хризантем.

 

— О, приве-е-ет! — жизнерадостно закричала Рая, пробегая мимо хозяйки прямо на кухню. — А ты что тут делаешь? Ужинаешь? Вкусненьким, небось? Я так и знала!

 

Когда Дара дошла до кухни, Рая успела похлебать супа, съесть пирожок и надкусить пирожное.

 

— А я к тебе вообще-то по делу, — увидев Дару, заявила соседка, — причем, по важному.

 

"Голод — это очень важно, — согласился голос, — а похавать без разрешения на чужой кухне — миссия космического масштаба. Скажи, что она справилась с поставленной задачей", — неожиданно интеллигентным тоном завершил голос. Однако Дара настолько разозлилась, что не заметила этого странного изменения в своем непонятном знакомом.

 

— Вообще-то я немного занята и очень сильно устала, — сухо сказала Дара, но хамовато-беспечную соседку это не остановило:

 

— И что? Ты же не откажешься спасти лучшую подругу? Я же знаю, что не откажешься!

 

"Шли ее прямо на йух,— снова с бандитской развязностью сказал голос. — Даже не задумывайся. А если не пойдет — гаси сковородкой с размаху"

 

— Я была бы рада тебе помочь, — подбирая слова, медленно сказала Дара, — но, боюсь, у меня для этого в данный момент весьма ограниченные возможности.

 

— Я знала, что ты не откажешься! Я так и знала, — по-быстрому дохлебывая суп, сказала Рая, — там у двери я бумажку бросила, на ней тема написана. По этой теме доклад надо подготовить в читабельном виде, со слайдами и презентацией. Я завтра в обед заскочу, заберу.

 

 

 

— Я вряд ли успею, — попыталась возразить Дара, — у меня и своих дел безотлагательных полным-полно.

 

— Я так и знала! Свершилось чудо! Друг спас друга, — дожевывая уже в прихожей печенье, прочавкала Рая. — До завтра.

 

— Это второй раз, когда я на это попадаюсь, — устало сказала самой себе под нос Дара, — еще третий, последний раз остался — а дальше все, пеняй на себя.

 

Но соседка ее уже не слышала — она как раз выбегала на улицу, небрежно хлопнув дверью.

 

"Вот засада, так засада, — почти восхищенно выдохнул голос, — надо было ее сковородой мочить… или хотя бы скалкой…"

 

"А квартиру кто бы после этого … эээ … процесса убирал? Вы бы, небось, опять ушли в глухое подполье и делали вид, что вас нет, не было и не надо беспокоить без причины", — резонно возразила Дара, надевая пальто.

 

"Ты это куда собралась? — почти с нежностью поинтересовался голос. — Догонять ее и мочить на улице? Так, чтобы убирать не пришлось?"

 

 

 

"Нет, — ответила Дара, — в магазин. Мне кушать, знаешь ли, хочется. А ничего не тронутого, хм… нашей милой соседкой, у меня в доме нет".

 

"Да, хавчик — вещь нужная, — вальяжно согласился голос, — за ним сгонять не западло".

 

Как и следовало ожидать, в магазине царило традиционное вечернее оживление и многолюдье.

 

 

 

"Засада, — произнёс голос. — Смотри, сколько голодающих собралось".

 

"И мы, как вы понимаете, не в театр пришли. Так что не надо, пожалуйста, без лишней необходимости навешивать на людей ярлыки", — мысленно отозвалась Дара.

 

"И ладно, — обиделся голос, — для тебя старался. Теперь буду молчать".

 

"Это очень правильное решение", — согласилась девушка.

 

Голос не ответил.

 

Дара не очень-то любила толкучку вечерних супермаркетов — эту крысиную возню оголодавших за день ларечных продавщиц, менеджеров среднего звена, мелких турагентов и прочей социально ограниченной публики. От подобных людей она всегда ожидала какой-то подлости или подножки — но в это раз неприятности настигли ее еще на входе с супермаркет, до, так сказать, столкновения с толпой неугодной публики.

 

Едва Дара вошла в супермаркет, на нее сработала охранная система.

 

"Ну, ты жжош, — хихикнул голос, — какая же ты неудачница и лошара! Звенит обычно на выходе".

 

На миг Дара ослепла от ярости, пальцы охватила мелкая, противная дрожь. Однако ответить голосу она не успела — к ней подбежал ханыжного вида охранник.

 

— Женщина, вы куда? — возмутился он. — От люди, пищат — и все равно прутся. Ни страха, ни стыда, ни совести!

 

— Это электрический замок на ключах срабатывает, — глухо сказала Дара, — я на выходе ключи отдам — и пройду спокойно.

 

— Что значит — "пройду?" Кто ж тебя, пищащую, пустит?

 

— Я вхожу в магазин с пустыми руками, — терпеливо объяснила девушка, — у меня никаких покупок, ни ваших, ни чужих, нет. На выходе я отложу ключи, на которые реагирует ваша система, и пройду.

 

— Ты не пройдешь! — возмутился охранник.

 

"Какой упертый гоблин! — восхитился голос, — Скажи ему, что у него нет выбора. Скажи, что это реальный наезд, что он либо отступит — либо будет обживать хату метр на полтора. Братва его быстро в асфальт закатает — чтобы другим неповадно было".

 

— Это ваше последнее слово? — отстраненно поинтересовалась Дара.

 

— Да! — гордо подтвердил охранник.

 

"Них..я, — предложил рифму голос, — в гараж и в цемент, пусть пол укрепляет, раз такой стойкий! Алюминиевый солдат, твою мать!"

 

 

 

— Вы чините мне препятствия уже в третий раз, — холодно и как-то отстранённо сказала Дара охраннику, — как вы понимаете, всякому терпению приходит конец. Следующая подобная выходка по отношению ко мне станет вашей последней.

 

— Гы, — порадовался охранник, — угрожаешь?

 

— Прощаюсь, — она развернулась и пошла к выходу из магазина.

 

"Замочить было бы, конечно, эффектнее, — решил поддержать ее голос, — но ты тоже ничё так сработала. Растешь по моим советам".

 

Выйдя на улицу, Дара обессилено вдохнула прохладу уже по-осеннему морозного воздуха — и тут же, словно в ответ на ее незаданный вопрос: "Ну, что еще может со мной сегодня случиться?", у нее зазвонил телефон.

 

— Да?

 

— Надо встретиться, — без каких-либо проявлений вежливости деловито и обеспокоенно сказал знакомый баритон, — у Карины проблемы с проектом.

 

— А я тут каким боком? — наигранно удивилась Дара.

 

— Дуру из себя не корчь, — возмутился начальник, — и без твоего фарса тошно. Ты же всё знаешь, сама этот проект раньше писала.

 

— Я писала, а потом он категорически плох оказался? Или я ошибаюсь? — не удержалась Дара.

 

— Ну, кто старое помянет… — примирительно сказал начальник. — Или мне просить тебя как-то по-особому нужно? Я же не обижу, премию выпишу…

 

"Похоронку себе выпиши, — мрачно отозвался голос, — скажи, что это западло, и за такое честная братва рвет на грелку!"

 

— Встречаемся через полчаса на остановке, у платформы N, — внезапно согласилась Дара.

 

"От, блин, ты дура! — отчаянно взвыл голос, — да любой нормальный человек после такого не ел бы и не пил — но киллера нанял. И чтобы это чмо перед смертью еще и пытали, и кишки на уши намотали пачками и, вообще, чтобы и хоронить было нечего. А ты что? "Буду через полчаса"... Фе, так противно…"

 

Голос не унимался до того момента, когда по узкой тропинке между гаражами к заброшенной остановке протиснулся импозантный, эффектно седеющий мужчина.

 

— Все на флэшке, — приятным баритоном сказал он, — времени у тебя до завтра. Если проект примут, на премию я не поскуплюсь, ты меня знаешь.

 

— Я вас не знаю и знать не хочу, — тихо сказала Дара.

 

— Я тебя понимаю, — примирительно улыбнулся начальник.

 

— Это уже четвертый раз, когда вы пытаетесь взвалить на меня работу, выходящую за рамки моих полномочий, — так же тихо продолжила Дара.

 

— Я исправлюсь, — чарующе улыбнулся начальник.

 

— Не успеете, — поспешила разочаровать его Дара, отточенным движением вытаскивая из рукава тонкий нож-выкидушку…

 

 

 

— Тебя не тошнит? — поинтересовалась девушка у голоса, когда все закончилось.

 

— Не…не…не знаю… — заикаясь, пролепетал голос.

 

 

— Странный ты какой-то, — честно призналась Дарина, — как говорить — так пожалуйста, а как делать — так сразу и тошнит. Подумаешь, ножиком поигралась…

 

— Не надо, — взмолился голос, — у меня это и так до конца жизни перед глазами стоять будет… Я же только голос, за что меня так в реальность носом тыкать…

 

— Ну, ты же мужик, чёткий пацан, а не какой-то мелкий дух из астрала, разве не так? — cъязвила Дара.

 

Она почувствовала впервые своего незваного гостя — крохотный комочек почти неосязаемой, скулящей тьмы в её голове у левого виска. Мелкий назойливый поганец, это именно он показал, где лежит ножик с неожиданно удобной резной рукояткой и длинным, тронутым первыми пятнами ржавчины лезвием. Как этот мелкий, безымянный дух глумился тогда, говоря, что нож — верное средство от насильников, только она Дара, вряд ли успеет им воспользоваться и тогда ему придётся наблюдать (что взять с бабы?) очередное насильственное порно.

 

— Значится так, голос, — ледяным тоном сказала Дара, спокойно перешагнув через растущую на глазах лужу крови, в которой лежала весьма удивленная голова начальника — про принцип трех предупреждений ты понял. Остальное — за тобой. И не дрейфь. Ты мне понравился. Ты смешной. Надеюсь, мы подружимся.